Вернуть вчера

Глава 25

— Элспет…, - пробормотал я. — Элспет… Она… она мертва.

Я стоял неподвижно, тупо уставившись на воздуховод ее скафандра, перебитый острым железным осколком. На ее лицо мне смотреть не хотелось. Хоть смерть ее и была быстрой, но от этого она не стала менее мучительной.

— Я знаю, — прошептал Фергюс. — Я… я вспомнил, когда было уже слишком поздно. Но мы снова встретимся с ней, Петерсен. Такое уже было. Но в конце цикла всегда эта трагедия. Всегда…

Он стоял рядом, отвернувшись от меня, глядя на вращающиеся, сверкающие детали агрегата — маленький, сгорбленный человечек, казавшийся карликом на фоне машины, повелителем которой он был и продолжал оставаться. Он с трудом удержался на ногах, когда пол в очередной раз содрогнулся под ним, и едва не поскользнулся в набегающей волне текучей пыли. Леденея от ужаса, я понял, что купол, подобно получившему пробоину кораблю, скоро неминуемо пойдет ко дну, и Малетер со своими головорезами не обнаружит здесь ничего, кроме еле заметных и быстро исчезающих кругов на безупречно ровной поверхности океана пыли. Так им и надо, все равно ничего они не добьются своей стрельбой. Хотя, конечно, для нас это было слабенькое утешение.

— Петерсен! Петерсен! — нетерпеливо повторял Фергюс.

— Что?

— Встань в круг.

— Но его засыпало пылью, — тупо ответил я.

— Ты знаешь, куда становиться.

Я покорно побрел туда, куда он указал и остался неподвижно стоять, завороженный вращающимися колесиками и медленно поворачивающейся, изогнутой колонной антенны маяка Карлотти. Я даже не обратил внимания на то, что Фергюс встал за пульт управления, и что в руке у него телескопический шест, один конец которого он уже приладил к выключателю. Это естественно, думал я. Так и должно быть. Ведь вслед за мной он отправится в прошлое сам, а для этого ему понадобится что-то вроде дистанционного управления…

— Петерсен, — твердил он. — Постарайся нарушить цикл. В следующий раз, постарайся нарушить цикл…

Он крутанул колесо, и оно бешено закрутилось, а затем сбавило обороты и замерло на месте. Он нажал выключатель.

Я вздрогнул и проснулся, леденея от ужаса и почти не сомневаясь в том, что все идет совсем не так, как надо, и что случилось нечто непоправимое. Я пытался вспомнить, что за кошмар привиделся мне во сне, и из-за которого мне, наверное, и было не по себе. Ибо все было в порядке слышался мерный, приглушенный гул двигателя, привычный для уха всякого астронавта, и хлюпание насосов, и тихое жужжание вентиляторов.

Но помимо этого я слышал и еще один звук.

Рядом со мной кто-то размеренно дышал. Я специально задержал дыхание на несколько секунд и убедился в том, что мне это вовсе не показалось. Я заворочался на койке, чувствуя, как сковывают мои движения ремни безопасности, и обнаружил, что рядом со мной лежит женщина. У нее было мягкое на ощупь, но упругое тело и гладкая, бархатистая кожа. Оказывается, дела мои, вопреки первому тревожному предчувствию, обстояли не так уж и плохо. Я протянул руку и попытался нащупать выключатель лампы, расположенной на стене над койкой — той самой лампы, которая накануне горела здесь до тех пор, пока мы, вконец обессилев, не повалились на подушки, отдаваясь во власть сна. Теперь я припоминал, что уже засыпая, все-таки сумел пересилить свою усталость и выключил свет.

Я щелкнул выключателем. Мягкий, янтарный свет был приятным для глаз. Его блики заиграли на длинных прядях ее золотисто-каштановых волос, разметавшихся по белой подушке, выхватывая из темноты обнаженное белое плечико и изящный изгиб ее спины, а иллюзия пут, создаваемая ремнями, придавали ее наготе особую пикантность.

— Элспет…, - прошептал я.

Она что-то сонно промурлыкала в ответ и перевернулась на другой бок, обхватывая ногами мои бедра, прижимаясь ко мне всем телом и страстно целуя в губы.

"Элспет," — подумал я.

Элспет?

— Илона…? — тихонько прошептал я.

— Мммм?

— Илона… — Я поцеловал ее. — Илона…

Она зашевелилась под одеялом и проснулась окончательно.

— Джонни, — сонно пробормотала она, снова целуя меня. — Джонни… у тебя такой хмурый вид. Что, не спится?

— Мне не до сна, — ответил я. — Когда я сплю, то не могу восхищаться тобой.

Тогда она сказала:

— Я люблю, когда мной восхищаются.

Я же признался:

— Мне нравится любить тебя.

А она проворковала в ответ:

— Так люби меня.

Позднее, когда мы просто лежали рядом и разговаривали, она вдруг сказала:

— Джонни, было бы просто здорово, если бы мы смогли провести вместе ночь в Новой Праге. А если еще и с эйфорином, то вообще кайф…

Эйфорин?

Где-то в дальнем уголке моего подсознания раздался тревожный звоночек.

Эйфорин?

Но тут раздался еще один звонок — на этот раз всамделишный, телефонный. Звонил третий помощник, сообщивший, что до моего заступления на вахту осталось пятнадцать минут.

— Да, — пробормотал я в трубку. — Да, я уже проснулся. Сейчас буду.

Крайне неохотно выбравшись из койки, я сунул ноги в сандалии с магнитными подошвами. Обернувшись, я посмотрел на Илону, на ее стройное, изящное тело.

И…

И внезапно на меня нахлынули воспоминания о том, как настойчиво трезвонил аварийный звонок, и как лежа на кровати я любовался наготой прекрасной девушки, поспешившей к двери; у нее были огненно-рыжие волосы и гладкая, белая кожа…

Элспет…

Но кто такая Элспет?

— Петерсен, — твердил он. — Петерсен. Постарайся разорвать цикл.

Он крутанул колесо, и оно бешено закрутилось, а затем сбавило обороты и замерло на месте. Я видел, как напряглись его пальцы, готовые нажать выключатель.

— Постой! — закричал я.

Я выбежал из круга, ухватился за колесо и изо всех сил попытался повернуть в чуть подальше против часовой стрелки. На этот раз, именно в этот последний раз, все воспоминания остались со мной, а вместе с ними и память о том, как погибла Элспет. Я знал, что делать, чтобы разорвать этот замкнутый круг. Я должен вернуться в прошлое, предшествующее моей первой ночи с Илоной; мне не нужно связываться с ней. И что потом? А потом я стану действовать наугад, неизменно памятуя о необходимости спасти Элспет.

Но несмотря на все мои усилия колесо не сдвинулось ни на миллиметр. Мои ноги в громоздких сапогах скользили по пыли, засыпающей пол отсека. Перчатки соскользнули с металлического обода, и именно в этот момент, колесо вдруг завертелось само по себе, но по часовой стрелке.

С трудом поднявшись на ноги, я бросился обратно в круг, и в тот же момент Фергюс нажал выключатель. Охваченный отчаянием, я подумал о том, что случится, если меня ненароком занесет прямиком в будущее. Хотя какое будущее может ожидать человека, погребенного вместе с обломками чужой лаборатории под многокилометровой толщей океана пыли?