Вернуть вчера

Глава 12

Путешествие было непродолжительным и по-началу довольно скучным.

Если придерживаться стандартов, принятых для больших кораблей, экипаж "Лунной Девы" был катастрофически малочисленным — командир, два помощника (они же по совместительству и радисты), два механика и загруженная работой сверх меры, но всегда улыбчивая мисс Бенц, которая помимо обязанностей стюардессы, выполняла также работу конторщицы и прислуги за все. Времени на светские беседы не было ни у кого; а подобная работа на износ подразумевает, что редко выдающееся свободное время персонал использует прежде всего для того, чтобы хоть немного вздремнуть.

Такое положение вещей меня вполне устраивало. Во всяком случае, у меня было достаточно времени, чтобы всецело посвятить его чтению. Я читал и перечитывал вновь и вновь выданное мне Стивом досье на Фергюса; до того момента, как он занялся денежными инвестициями, на которых впоследствии ему удалось сколотить целое состояние, в истории его жизни не было ничего выдающегося. Это была самая обычная биография самого обычного механика по обслуживанию межзвездных двигателей. Высшее техническое образование, полученное в Массачусетском Технологическом институте на Земле, специализация по механике двигателя Манншенна. Служба в "Трансгалактической Компании" в качестве младшего механика-стажера, пятого механика по межзвездным двигателям, а затем четвертого, третьего, второго и, наконец, главного. Курс повышения квалификации во все том же Массачусетском Технологическом институте — Маяки Карлотти и Коммуникационные Системы. Принцип действия и техническое обслуживание. Женитьба на Карлотте Макиннес, уроженке Новой Каледонии, с которой он познакомился на борту корабля "Джеймс Бейнс" во время ее полета на Землю. (Выходит, с горечью подумал я, некоторые дорожные романы все-таки имеют счастливое продолжение.)

Продолжал службу на "Джеймсе Бейнсе". Затем внезапное увольнение из "Трансгалактической Компании". Какое-то время остается не у дел, а затем увлекается игрой на тотализаторе. Кентуккийские скачки, Кубок Мельбурна, Чемпионат Солнечной системы по боксу во втором полусреднем весе и прочие спортивные состязания — причем, с неизменно высокими ставками, когда можно было поставить на "темную лошадку" и против всех ожиданий сорвать куш. Затем игра на бирже — покупка пакетов акций мелких компаний, которые впоследствии благодаря новым открытиям, начинали приносить колоссальный доход. Прозвище на бирже: Фергюс-Провидец.

Рождение дочери, Элспет Фергюс. Дальнейшее финансовое процветание. Покупка лаборатории на Луне — пока на той, что вращается вокруг Земли. Покупка у "Межзвездной Транспортной Комиссии" двигателя Манншенна и комплекта оборудования для маяка Карлотти. Фешенебельная квартира в Луна-Сити, но практически все свое свободное время Фергюс проводит в лаборатории. Поспешный приезд из лаборатории в Луна-Сити, застает в квартире только дочь. Очевидец — ею оказалась няня — утверждает, что Фергюс находился в сильнейшем душевном волнении и принялся немедленно обзванивать всех своих знакомых и увеселительные заведения, безуспешно пытаясь установить местонахождение миссис Фергюс. То и дело поглядывает на часы, словно боится куда-то опоздать. В конце концов, отчаявшись разыскать жену, покидает квартиру вместе с дочерью и на луноходе отвозит ее в лабораторию, успевая миновать выездной шлюз за считанные секунды до того, как на главный купол Луна-Сити упадет потерпевший крушение грузовой корабль "Селена". Большое число жертв, среди которых оказалась и миссис Фергюс. Делались предположения, что Фергюс так или иначе предвидел будущее, но никого не предупредил, пытаясь спасти лишь свою семью. Таинственная фраза, сказанная репортерам: "Я вспомнил, но было уже слишком поздно". Компания в прессе против Фергюса, требования проведения правительственной проверки в лаборатории. Гибель лаборатории в результате взрыва. Требования задержать Фергюса для дачи показаний. Фергюс и его дочь поспешно покидают Землю.

Короткий период на Лао, малом спутнике Си-Цзяня, главной планете Туманности Фламмариона, создание новой лаборатории. Расцвет диктатуры Малетера. (Наверное, любой человек, носящий эту фамилию, подумал я, просто прирожденный диктатор. Интересно, а уж не родственник ли это, случайно…) Тайная полиция режима Малетера проявляет интерес к исследованиям Фергюса. Побег Фергюса вместе с дочерью с Лао на небольшом частном космическом корабле. Бомба с часовым механизмом не взорвалась, лаборатория захвачена силами тайной полиции. Революция, Лао в руках мятежников из космического флота. Уничтожение Лао ядерными ракетами, запущенными с Си-Цзяня.

Непродолжительное пребывание на Уэйверли, Элсиноре и Туле. События развиваются практически по одному и тому же сценарию; поспешные отлеты незадолго до того, как лаборатории оказываются разрушенными в результате загадочных аварий. Довольно долгое пребывание на Карибии. Исследования, по всей видимости, заброшены, все усилия направлены на восполнение личного благосостояния. Очень успешно.

Фергюс снова богат. Переезд на Каринтию, покупка земельного участка и здания лаборатории на Венцеле. Покупка комплектующих и узлов для двигателя Манншенна и маяка Карлотти со склада "Межзвездной Транспортной Комиссии" в Порту Таубер. Покупка контрольного пакета акций компании "Меха Новой Праги", организация отлова горных кошек и доставка их на Венцель. Для ухода за животными нанят Кравенко. Увольнение Кравенко. Допрос Кравенко в разведуправлении.

И в итоге выходило… нечто.

Но что именно?

Хорошенько раскинув мозгами и сопоставив факты, я решил, что дело все же в предвидении будущего. Например, тотализатор, делая ставки на котором, Фергюс по крайней мере дважды выиграл по-крупному. А также поразительная способность оказываться в безопасном месте всякий раз, когда приключалась какая-нибудь катастрофа — будь то крушение "Селены", бунт на Лао, или падение кометы на Уэйверли. Мое воображение рисовало некий фантастический агрегат, состоящий из хрустального шара, двигателя Манншенна и антенны от маяка Карлотти. Фантастический агрегат, точнее и не скажешь.

Но в Управлении разведки считали, что Фергюс нашел способ переноситься назад во времени — назад, не вперед — и что с помощью его изобретения можно будет изменить историю. Поразмыслив над этим, я пришел к выводу, что парни из разведуправления все-таки идут по ложному следу.

Но разводить теории было не по моей части. Я был всего лишь скромным астронавтом. Самым что ни на есть обычным. И все, что от меня требовалось, так это проникнуть во владения Фергюса и вести наблюдения, а затем доложить об увиденном тем, что кто сможет превратить эти данные в типично сложное уравнение, в ходе решения которого потом будет получен нетипично простой ответ.

Я тщательнейшим образом проштудировал досье на Фергюса, и был весьма разочарован, обнаружив в нем лишь отрывочные сведения о его дочери. Интересно, каковы ее вкусы? Что она предпочитает из еды, как проводит свободное время? Большая недоработка со стороны Стива. Нет, все же сам он не до конца усвоил принципы, изложенные в тех древних книжках, возведенных им едва ли не в ранг Библии современного частного детектива. Ведь почти все они твердят в один голос: "Шерше ля фам". Ищите женщину. А когда найдете, то возьмите в оборот.

Теперь оставалось выяснить природные условия той местности, где мне предстояло действовать. Я отправился на поиски мисс Бенц и застал ее в служебной каюте за заполнением многочисленных бланков документации, на которую так любят обращать внимание сотрудники космопортов по всей галактике. Заметив меня, она с явным удовольствием оторвалась от своей бумажной работы.

— Мисс Бенц, — сказал я, — у вас на этой посудине есть библиотека?

— Есть, — ответила она и сочувственно улыбнулась. — С развлечениями здесь туго, вот только и остается, что читать, да?

— Это точно, — согласился я.

— Боюсь, что подбор книг не слишком удачен. Если хотите, я могу спросить у наших. Может быть, у кого-нибудь из экипажа найдется что-нибудь поинтереснее.

— Не беспокойтесь. Интересующая меня книга просто наверняка имеется в вашей библиотеке. Мне нужно всего-навсего заглянуть в путеводитель по Венцелю.

— Это у нас есть, — ответила она, — но очень старого издания. Там нет ничего ни о Судетском Куполе, ни о новом космопорте, который как раз сейчас возводится в Плзене.

— Уверен, его мне будет вполне достаточно, — заверил ее я. — Дело в том, что это мой первый визит на спутник вашей планеты, и мне просто хотелось бы получить хотя бы общее представление о тамошних условиях.

— Подождите здесь. Я сейчас, — сказала она.

Она вышла и вернулась минуты через две, держа в руках небольшую книжку.

— Вот. Возьмите.

— Спасибо.

— Но только вряд ли от книжки будет прок, — продолжала она. — Вам лучше поговорить с тем, кто знаком с Венцелем не по наслышке и может многое вам о нем рассказать.

— А вы знаете Венцель? — спросил я.

— А то как же! — ответила она. — "Поступайте на работу в Космическую Службу Каринтии и вам откроются загадки далеких планет!" Я начинала работать на Силезских рейсах — а Силезия это ужасное захолустье. Грязная груда горной породы и шлака — и больше ничего. Как только мне удалось довольно прочно закрепиться на этой работе, я тут же переметнулась к "Лунным Извозчикам". По крайней мере, теперь у меня есть возможность проводить больше времени в Новой Праге. Но беда моя в том, что я поступила в Космическую Службу слишком поздно. Когда Каринтия была полноправным членом Федерации, все было гораздо проще; тогда граждан Каринтии — даже таких, как, Лиз Барток — брали для работы на межзвездных рейсах, например в "Трансгалактической Компании" или на кораблях "М.Т.К.". Но теперь все суда, значащиеся в федеративном регистре, должны обслуживаться персоналом, имеющим гражданство Федерации.

— Но ведь есть еще Окраины, — напомнил я.

— Это не для меня, — решительно ответила она.

— Что ж, спасибо за книгу, — поблагодарил я.

— Не стоит благодарности. Тем более, как я уже говорила, человек, знающий Венцель, смог бы рассказать гораздо о нем больше.

Я оценивающе взглянул на нее и вспомнил собственные мысли на тему "ищите женщину". А она ничего себе, хорошенькая. Но это и не удивительно, ведь она была каринтийкой. Так что на большинстве планет ее внешность обращала бы на себя внимание. Уж не знаю, чего такого особенного в климате или окружающей среде Каринтии, что делает их женщин чем-то похожими на сиамских кошек, но только мне всегда нравились кошки вообще и в особенности сиамские.

— Я должна закончить с этой писаниной до обеда, — вздохнула она, указывая на заваленный бумагами стол.

Вернувшись к себе, я углубился в чтение:

Венцель.

Единственный спутник планеты Каринтия.

Атмосфера: Глубокий вакуум.

Плотность: 1.5.

Гравитация: 0.15.

Флора: Отсутствует.

Фауна: Отсутствует.

И так далее.

И тому подобное.

— Ты с Земли, — внезапно спросила она.

— Откуда ты знаешь? — тупо спросил я.

— Я сегодня целый день только и делала, что заполняла эти бумажки. Документы на корабль. Документы на груз. Документы на нашего единственного пассажира — то есть, тебя.

— Ясно.

— Хотя в любом случае, Айвор рассказал мне про тебя.

— Вот как?

— Да и к тому же вторые помощники с роскошных лайнеров не каждый день опаздывают к старту, Джонни. Так что, как видишь, ты уже снискал себе некоторую известность и далеко не в самом лучше смысле этого слова.

— Полагаю, именно поэтому ваш командир и его помощник смотрят на меня, как на шкодливого кота, пробравшегося на борт.

— Ты правильно полагаешь.

— Послушай, Анна, а у тебя не будет из-за меня неприятностей?

— Еще чего. Да пошли они все… — Она усмехнулась. — Извини. Просто я слишком много знаю об аферах, которые прокручивают мои так называемые начальнички. Так что если уйду я, они тоже вылетят с работы в два счета.

Она сидела, чуть откинувшись назад, на свободной койке моей маленькой каюты, и глядя на нее, я подумал о том, что женщины на корабле — будь они членами экипажа или пассажирами — слишком опасны. Особенно, такие женщины, как Илона. Или как Анна. Она была даже как будто чем-то похожа на Илону…

Я переключил внимание на низенький столик, который она поставила между нами; столик с дежурной бутылкой сливовицы и с разложенными на блюде канапе. Мысленно я возносил хвалу Господу, в том числе и за то, что Он даровал мне возможность выпить в космосе стаканчик винца в обществе симпатичной девушки — именно выпить, а не сосать по-младенчески из пластиковой бутылочки. Тут самое время сказать о некоторых характеристиках убогих посудин данного класса. "Лунная Дева", к примеру, развивала постоянное ускорение до самого поворота, и затем плавно плавно сбрасывала скорость вплоть до самой посадки. Корабль работал на ракетном топливе, за неимением межзвездного двигателя, который не допустил бы изменений массы судна.

Я снова взглянул на нее, и увиденное пришлось мне по душе. Ей удалось сделать так, что ее форма имела довольно неформенный вид. Так, верхняя пуговица рубашки была расстегнута. Ее форменные шорты первоначально были сшиты в соответствии с требованиями устава, но с тех пор они подверглись значительной переделке и укорачиванию. Лично я считаю, что властям уже давно следовало бы принять закон, который запрещал бы некоторым женщинам носить шорты. К счастью, к ней это не относилось.

Я вспомнил Илону и обстоятельства нашего с ней разрыва. Я вспомнил Лиз, и то, как она предложила мне то, чем я не сумел воспользоваться. Я вспомнил Илону, и подумал, что Анна запросто могла бы быть ее сестрой. Затем я выбросил воспоминания об Илоне из головы и поудобнее устроился на свой койке.

— Все-таки везет вам, землянам, — проговорила она.

— В чем же нам везет, Анна?

— У вас есть Луна. И она настоящая, такая, как ей и положено быть. Я видела ее на картинках. Там есть пейзаж. И горы. И множество кратеров. А разглядеть их можно даже с Земли. И если хочешь знать, Джонни, то в лунном свете нет ничего романтичного, когда в небе вместо луны висит большой, сияющий блин.

— Ну а ваш Венцель, каков он? — с готовностью спросил я, не желая, чтобы паровозик ее романтических мыслей сошел на рельсы прозаики.

— Просто большой шар, покрытый пылью. Эта пыль очень мелкая, она течет почти, как жидкость. В ней можно утонуть, если, конечно, не надеть специальные башмаки и скафандр.

— Без скафандра и задохнуться можно, — иронично подсказал я.

— Заткнись. Если у тебя испортится рация, то задохнешься ты в любом случае, когда кончится воздух, и никто не будет знать, где ты или хотя бы где начинать тебя откапывать.

— Наша Луна тоже частично покрыта пылью, — сказал я.

— То-то и оно, частично. А Венцель засыпан ею целиком. И дома там совсем не такие как везде; они стоят на огромных плотах и как бы дрейфуют по океану пыли. А лунные сани — это самые настоящие лодки.

— А как они работают? — спросил я. — В книжке об этом ничего не сказано.

— По принципу реактивного самолета. Они засасывают пыль с одного конца и выдувают ее с другого. Электростатический заряд. Почти как ионный двигатель на некоторых космических кораблях.

— Гениально.

И тут она внезапно сказала:

— Джонни, твой стакан пуст.

Анна поднялась со своего места и по-кошачьи грациозно потянулась, в результате чего оказалась расстегнутой и вторая пуговица на ее рубашке. Она изящно перешагнула через низенький столик и опустилась на койку рядом со мной. Лицо ее было совсем близко, влажные губы чуть приоткрыты…

Мной овладело легкое замешательство, на смену которому в следующий момент пришла спокойная уверенность.

Пуговицы на ее рубашки были уже расстегнуты все до одной, и легкая одежка соскользнула с ее плеч, обнажая небольшие, упругие груди с нежно-розовыми сосками. Я уткнулся в них лицом, в то время как она деловито возилась с застежками моей одежды, а моя свободная рука нашарила заветную "молнию" на ее тесных шортиках. Мы были до такой степени поглощены этим волнующим занятием, что никто из нас не обратил внимания на то, как койка под нами накренилась, а свет мигнул.

В следующий момент столик с грохотом перевернулся, лампы разом погасли, и вместе с внезапной темнотой на нас обрушилась пронзительная, дребезжащая разноголосица сработавшей системы аварийного оповещения.