Ведьмино Везение (СИ)

Глава 14. Честное слово вора

Месяц Жатвы, Жатвень по Старому Календарю.

Сорок восьмой год эры Нового Бога.

— Неужели опять? — недовольно поинтересовалась Веста, когда обернувшись, увидела Киру, стоящую на коленях и сложившую руки на груди. — Ты ведь молилась утром!

— Я молилась перед едой, что и тебе советую делать. А сейчас я прошу Бога защитить нас в дороге.

Веста раздраженно выдохнула. Они отошли от дома Рема всего шагов на двадцать.

— Ты не могла попросить его об этом за завтраком? Составить список своих требований и огласить сразу? Или ты под каждым пнем собираешься вставать на колени и возносить хвалу своему богу?

Кира строго посмотрела на недовольную ведьму и холодно отчеканила.

— В тебе, ведьма, говорит Отверженный. Только его уста могут источать столько яда. А сейчас молчи, ты не даешь мне сосредоточиться.

Веста покачала головой со словами «ты безнадежна» и огляделась по сторонам — в Поющий Лес начала подкрадываться осень. Незаметно, медленно, но уже чувствовалась аккуратная рука золотистой поры. Некоторые деревья сменили свою сочно — зеленую листву на желтые и оранжевые тона. Весте подумалось, что осенью, когда уже наступит Вересковый Месяц или Рюен, Поющий Лес полностью преобразится и здесь станет очень красиво.

Они пробыли у Рема недолго, всего неделю, и с началом Месяца Жатвы оставили гостеприимного хозяина. Впереди их ждала долгая и трудная дорога. Рем дал им немного еды, денег, подарил одежду — о большем они и просить не могли. Тем более, по его словам в дне пути находится город. Там можно будет купить всё необходимое.

— Будь осторожна, Веста. Вот, — Рем протянул ей вырезанный из светлого дерева амулет на кожаном шнурке. — Он принесет удачу. Так мне сказала Глориана.

Кулон был довольно прост — круг с черными выжженными переплетающимися линиями. Веста видела такие раньше. Имя богини Иллаи[13] на старом языке.

— Спасибо большое. За всё.

— Берегите себя, девочки.

Кира поднялась с колен, смахнула прилипшие листья и иголки с платья. Приблизилась к ожидающей её в стороне Весте и кивнула в ответ на так и незаданный вопрос.

— Закончила. Теперь Единый хранит нас в пути. Я попросила и за тебя. Молилась, чтобы он был терпелив к твоим язвительным выпадкам.

— Моему счастью нет предела, — буркнула Веста, в ответ Кира только нахмурилась. — Ладно, пошли. Нам надо до вечера выбраться из леса.

Рем показал тропинку, которая должна была вывести их на ту старую заброшенную дорогу, с которой они сошли, преследуемые гарпиями, но уже на другую сторону — ближе к городу. Поющий Лес останется за спиной, как и столица…

Веста двинулась вперед, Кира засеменила следом.

— Знаешь, — спустя несколько минут раздался её голос, — а мне всегда было интересно, куда ушли старые боги? Ану, Иллая, Нанна… Отец говорил, что они были слугами Отверженного и отправились в Бездну, когда явился истинный бог.

При упоминании Иллаи Веста машинально потянулась к кулону и сжала его. Глупости всё это. Не были старые боги слугами какого‑то там Отверженного. Они существовали задолго до появления того, кого новая церковь окрестила врагом всего сущего.

— Старые боги были сами по себе, Кира. И никуда они не уходили… Просто, наверное, их время подошло к концу и люди перестали в них верить… Не могу ответить на твой вопрос.

Кира задумчиво кивнула, а потом снова заговорила:

— Отец мало про них рассказывал. Лишь то, что Ану карает души грешников в Бездне, а Нанна любовница Отверженного. Вместе с ним они предали Единого и тот низвергнул их в пучину хаоса и тьмы. И что Илллае приносили в жертву детей, так как она любила пить их кровь и пожирать души.

Веста передернула плечами. Смешали старые сказки с новыми, и получили жуткие истории про злых богов прошлой эпохи, которые не гнушались кровавыми жертвоприношениями. Конечно, как же иначе.

— Ану и Нанна живут… Жили, — поправилась Веста, продолжая шагать вперед, — в небесном чертоге. Ану был верховным богом, сыном Эрра — великана хаоса, из тела которого был сотворен наш мир. В битве за еще совсем юный мир, он победил своего брата — близнеца ударом молнии и грома. Потом взял в жены Нанну. Хранительницу домашнего очага. У них была дочь Иллая. Богиня целительница. Мы с бабушкой всегда обращались к ней в своих заговорах. Был и сын, но я не знаю его имени. В легендах говорилось, что он пропал среди людей, влюбившись в человеческую женщину и отдав свое бессмертие за жизнь рядом с ней… Много историй, Кира, я все тебе сразу не расскажу. Боги существовали рядом с людьми, и в старые времена их зачастую можно было встретить. Уже потом они начали удаляться на небеса, наблюдая за нами сверху и изредка вмешиваясь в дела. Затем и вовсе, оставили нас. После пришел Единый и старые боги стали врагами.

Кира задумалась над сказанным.

— И что никаких кровавых жертвоприношений?

— Нет. Мы приносили фрукты и вино на алтарь Нанны и Иллаи. Редко животных в честь победы Ану над своим братом. Но никаких сваренных в молоке детей и девственниц, прикованных к скале, если ты об этом, — и оглянулась на идущую следом Киру.

Та казалась расстроенной.

— Как‑то скучновато, не находишь?

Веста в ответ пожала плечами. Ну, если сравнивать с такой стороны, то да — слуги Единого уж точно развлекаются по полной. Воскресенье нынче и не воскресенье, если не сжечь парочку ведьм, приправив это дело публичным наказаниям еретиков.

— А ты знаешь историю, когда Единый проклял царя и у него родился сын с волчьей головой? Отец рассказывал нам её как‑то перед сном. Царь разгневал бога своими грехами, и тот наказал его.

— Нет, не знаю.

— А хочешь я расскажу?

Сопротивляться не имело смысла. Всё равно расскажет. Поэтому Веста кивнула и приготовилась слушать леденящую душу историю о том, как небеса карают грешников.

Доминик отошел к невысокому столику и плеснул себе вина из графина. Сделал жадный глоток и повернулся к лежащему на полу мужчине.

Еще жив.

Еще сопротивляется.

Сет всегда был упрям, и это уже начинало раздражать Доминика. Каким‑то образом ему удалось спрятать ценное воспоминание в глубине остальных, завернуть его в них, прямо, как хрупкую вещицу в ткань, чтобы не повредилась ненароком.

Он не сдавался, не смотря на то, что колдун раз за разом переворачивал его сознание, забираясь всё глубже, чтобы отыскать, куда же наемник направил девчонку. Увидеть чужими глазами, взглянуть на ту, о которой так беспокоилась Вивиан.

Сет не пускал его. Видимо, за двадцать лет все‑таки сумел чему‑то научится, раз магия Доминика не могла подчинить его и сломать сразу.

Наемник зашевелился, застонал, приподнялся на локтях, глядя на колдуна. На его бледном лице запеклись царапины и ссадины, проступили синяки, на лбу блестели крупные капли пота. Выглядел Сет паршиво. Чувствовал себя также. Но всё же нашел силы насмешливо произнести.

— Как‑то слабовато выходит, Доминик. Я полагал, ты намного сильнее. Или Зазеркалье нынче магией не делится? Твоему темному дружку самому не хватает, небось.

«Отдай его мне, Доминик», — раздался над ухом вкрадчивый голос Ира, колдун приметил мелькнувшую в зеркале тень. — «И я обещаю, что он будет корчится долго… Его мозги вкрутую сварятся в тесной и маленькой черепушке».

— Не стоит. Я сам.

Другой только пожал плечами, мол, моё дело предложить. Доминик же поставил пустой бокал на стол, размял кисти — хрустнули суставы. Пора кончать с Сетом. Время дорого. Девчонка уходит от него всё дальше и дальше, а Ир стал слабее чувствовать Дар. Значит, ей помогают. Пытаются спрятать от пытливого ока зеркал.

Доминик закрыл глаза, распрямил ладонь, чувствуя, как сила Ира втекает в него — темно — синяя, с невыносимо горьким привкусом, оседающим на языке — она переливается в отражениях, змеится между осколками граней, струится в мир людей и наполняет его, как вода наполняет пустой сосуд…

Не нужно было размыкать веки, чтобы видеть, как Сет напрягся, готовясь к новому удару, как он стиснул кулаки, как сжал челюсти, как его губы превратились в тонкие обескровленные линии… От горького вкуса у Доминика закружилась голова, но он продолжал тянуть силу, чтобы обрушить её на щит противника, сломать, подавить его, раздавить этой слепящей оглушительной волной, запустить невидимую руку в его разум и вытащить воспоминания…

«Ты сказал, что я слаб, Сет? Ты сейчас горько пожалеешь о своих словах. Не поможет на этот раз твоя хлипкая магия»

Когда в глазах уже помутнело, Доминик нанес удар на скорчившуюся на полу фигуру. Щит Сета сломался сразу, рассыпался блестящими осколками, будто и не было его… Сам Доминик уже не слышал, как тот кричит, не видел, как корчится от ледяного прикосновения силы Зазеркалья — его уже накрыло воспоминаниями наемника. Теми самыми, которые тот так отчаянно защищал.

— Тшшш… Ну, что ты плачешь, а? — маленькая девочка на его руках захлебывалась слезами. — Тшшш, не плачь, Веста. Всё хорошо… Тшшш, — и замолчал растерянный, не зная, что еще сказать ребенку. — Я сказал, не плачь.

И что самое удивительное, она прекратила плакать. Уставилась на него своими большими светлыми глазами и затихла. Сет вздохнул с облегчением — общение с детьми всегда давалось ему с трудом. А уж, что говорить, о такой малышке.

Он осторожно положил её на расстеленное одеяло на кровати и сунул девочке игрушку. Сам сел напротив и задумался.

Вивиан ушла на рассвете, долго прощаясь с дочкой. Боялась, что Доминик найдет её по отражениям. Вряд ли она когда‑нибудь увидит ребенка. А ему, Сету, предстоит найти тех, кто позаботиться о носителе Дара.

Пока Вивиан пряталась у него, Сету удалось кое‑что узнать. Если верить слухам, надо идти на север, к горам. Там есть оставшиеся в живых потомки Хранителей. Они‑то смогут сберечь девочку.

Из раздумий Сета вывел внезапный шум — Веста потеряла интерес к своей погремушке и каким‑то образом умудрилась достать из сумки кинжал. Теперь деловито пробовала на вкус круглое навершие.

— Веста! Бездна тебя побери, что ты делаешь?! — Сет вырвал у нее из рук оружие, засунул его в сумку и убрал с кровати от греха подальше. И подхватил девочку на руки — та снова начала плакать. — Боги, твоя мать с ума сошла, раз решила, что я могу за тобой приглядывать…

Почти, но не то… Доминик запустил «щупальца» глубже, игнорируя жалкое сопротивление Сета. Не мешай, Пёс. Всё равно доберусь до желаемого. Лучше расслабься и попробуй получать удовольствие.

О её внезапной кончине говорил весь двор. Кто‑то упоминал чуму, кто‑то южный пот, а кто‑то утверждал, будто её отравили. Но одно было ясно точно — Вивиан Руа мертва.

Чтобы ни говорили при дворе, он был уверен — во всем виноват колдун. Это из‑за него она мертва. Доминик прикончил свою жену, узнав, что та спрятала ребенка, и обстроил всё так, будто она сгорела от лихорадки.

Её хоронили на Золотых Холмах. Там, где находилось кладбище для дворян. Проводить в последний путь Вивиан собралось много людей, и Сету без труда удалось затеряться в толпе. Ему на руку сыграл и дождь — тот лил вот уже четвертый день подряд, будто небо тоже оплакивало её кончину.

Это было опасно, приходить сюда — колдун считает, что он мертв. Все так считают. Но он не мог не прийти… Необходимо было попрощаться.

Сет натянул капюшон так, чтобы закрыть лицо, и встал у кого‑то за спиной — ему и отсюда было хорошо видно, как несут гроб с её телом. Закрытый. Но Сет знал, что золотистые волосы украшены маленькими красными цветами, а одета она в белое подвенечное платье. В холодных пальцах зажата свеча — та самая, что осветит ей путь в райские кущи, к Единому.

Сет разглядел и отца — потеря сперва приемного сына, а потом и дочери сломили его. Он выглядел намного старше своего возраста, сгорбившись, тяжело и медленно шел, опираясь на руку Доминика. Сет много бы отдал, чтобы поддержать отца в столь тяжелый момент.

Лицо же Доминика было непроницаемым. Одной рукой он придерживал пожилого графа, во второй нес букет оранжевых лилий. Её любимых цветов.

Сет с остервенением подумал, что лучшего момента его прикончить и не сыскать. Вот, он здесь, уязвим, далек от своих зеркал и темного покровителя… Чем не идеальный шанс для мести? Мужчина уже было поддался этому порыву, но вовремя взял себя в руки. Нет, колдуна так не одолеть. Если бы всё было так просто…

Нужно ждать.

Нужно время.

А пока он выполнит обещание, данное Ви, и приглядит за её дочерью.

Доминик резко отшатнулся, словно его кто‑то оттолкнул. Воспоминание Сета ясно стояло перед глазами: дождливый день, кладбище, он сам, идущий за гробом и придерживающий отца Ви, и слова о том, что он виноват в её смерти… Что он убил свою жену…

Вивиан умерла по его вине.

Доминик устало потер лицо. Он не убивал жену, но мог спасти. Просто не успел, опоздал, и южный пот сожрал её раньше, чем он вернулся из дворца.

И такое бывает.

Ирония, что обладая такой властью, силой, которая могла вытащить её с того света, он просто — напросто не успел…

«Не отвлекайся на сентиментальности», — резко оборвал его Ир, который снова появился в зеркале. — «Достань из него то, что нам необходимо. Потом избавься».

— Хорошо.

Последний рывок.

И, наконец, он обнаружил то, что ему нужно.

— Почему ты помогаешь мне?

Она очень похожа на Вивиан, даже хмурится точно также. Только глаза отцовские. Голубые. И волосы темные. Но на секунду — другую, ему показалось, что на него смотрит, ожидая ответа, Ви…

Маленькая девочка выросла. Дана о ней действительно хорошо позаботилась. Жаль, что её не стало в самый ответственный момент.

— Я дал слово одному человеку, что позабочусь о тебе.

Веста удивляется, но молчит, насторожено обдумывая его слова. Скорее всего, не верит. Логично, он бы тоже не поверил. Ей‑то небось и не рассказывали о том, кто она на самом деле. Считали, так лучше. Всему свой час. И теперь ей придется докапываться до правды самой. У него нет времени всё объяснять и растолковывать.

Он выводит её на окраину города. На кладбище Псы не сунутся. Сет приметил там парочку склепов. Лучшего убежища на ночь и не сыскать. Джус туда не полезет. Северяне не любят тревожить могилы усопших.

Веста испуганно озирается по сторонам. Гадает, небось куда он её завел. Сет приметил, что девчонка намеревалась дать деру, пока он вскрывал замок. Но осталась, рассудив, что иначе её поймают быстрее. Тем более, ей было интересно, почему он помогает.

Сет протянул ей вещи. Произнес.

— А теперь запомни внимательно, Веста. Как только Черные Псы уйдут, твой путь будет лежать на восток. Эко проведет тебя. Ты должна дойти до Сумеречного острова. Там живет мой старинный друг. Саймон. Он тебе всё расскажет. Постарайся не вляпаться в неприятности.

Есть! Вот, то, что искал! Ответ!

Доминик открыл глаза и оглядел зеркальную комнату, в один момент переместившись из влажной летней ночи в реальность. Так, вот куда держит путь девочка — на север, надеясь укрыться на Сумеречном острове. У Саймона.

Доминик бросил взгляд на Сета. А он прав — она действительно очень похожа на мать. Даже слишком.

— Что ж, Сет, спасибо… Я получил всё, что мне нужно было. Пожалуй, мы можем с тобой попрощаться.

— Проваливай в Бездну, колдун…

Доминик улыбнулся и отвел руку для удара невидимой плетью.

— Только после тебя, Сет.

— Веста! Веста!

Та тотчас проснулась и резко села, держа в руках обнаженный кинжал. Крик Киры оборвал её сновидение на самом сладком месте — ведьме снилось, что Дана жива и здорова и они едут к морю, чтобы полюбоваться на его красивые темно — синие воды.

— Что случилось? — хрипло поинтересовалась, глядя на перепуганную девушку.

Ночевали они неподалеку от дороги, спрятавшись в тени деревьев. Первую половину ночи дежурила Веста, потом её сменила Кира. Но и то, оставшись без защиты Поющего Леса, ведьма долго не могла заснуть, ворочаясь с бока на бок. И вот только, когда удалось окунуться в сновидение, её разбудила Кира.

Веста глянула на светлое небо. Солнце уже поднялось над линией горизонта, но можно было подремать еще немного. Бездна бы побрала эту… Эту… Ай, Отверженный с ней!

Было и еще кое‑что, тревожившее её. Ведьма всматривалась в небо, надеясь увидеть знакомый темный силуэт Эко, но ворон пропал, стоило им войти в Поющий Лес. Птица почувствовала что‑то недоброе? А может с Сетом случилась беда?

Хоть Веста и плохо знала Пса, всё равно не хотела, чтобы Сет попал в неприятности. Он ведь помог ей… И знал её мать.

— Там… Там демон в клетке! — всплеснувшая руками Кира отвлекла Весту от беспокойных мыслей.

— Что? — недоуменно посмотрела на нее ведьма, выбираясь из‑под теплого одеяла. Хорошо все‑таки, что Рем помог им собраться в дорогу. Ночи стали прохладные, так и заболеть немудрено. Жара Липеца постепенно уходила, гонимая холодными осенними ветрами.

— Демон в клетке! Такой страшный, заросший! Ты сама‑то посмотри!

— Ты издеваешься?

— Нет, — обиделась на её тон та. — Он там, — указала пальцем на дорогу, — висит… В клетке.

— Ты надо мной точно издеваешься… — вздохнула Веста тяжело. — Ладно, пойдем посмотрим на твоего демона. Но если эта такая шутка, клянусь, обращу тебя во что‑то мерзкое и скользкое.

— Единый защитит меня от твоей магии, — скрестила Кира руки на груди.

— От магии да, но от пинка вряд ли, — буркнула Веста и добавила тихо. — Давно мечтаю тебе его дать…

Когда ведьма махнула рукой, мол, веди к своему демону, Кира двинулась обратно к дороге, огибая высокие заросли крапивы. На раздраженный вопрос Весты, что Кира вообще забыла здесь, та покраснела и выдавила что‑то про нужду и уединение в кустах.

Они вышли на разбитую ленту дороги, серую и извилистую, проросшую травой. Добрались до перекрестка, и глазам Весты предстал тот самый «демон».

Он действительно сидел в клетке, подвешенной к столбу, свесив ноги между ржавыми прутьями. Вопреки обычаю преступника повесили не на людном перекрестке, где каждый мог лицезреть его страдания, а здесь, на пустом и заброшенном месте. Ему оставили одежду, пусть и не самую лучшую на вид, и даже не изуродовали лицо.

Сперва Веста подумала, что мужчина уже отдал концы, уж очень неподвижен он был, но тут раздался радостный возглас.

— А, ты вернулась! — преступник заметно оживился, увидев, что к нему направляются. Даже приподнялся, насколько это было возможно. — И подружку привела! — широко улыбнулся в густую темную бороду.

Веста посмотрела хмуро на Киру.

— Это демон по — твоему?

Та пожала плечами.

— Кира, это преступник. Ты что ни разу таких не видела? Боги, какой из него демон? Обычный убийца!

Заключенный счел нужным вмешаться.

— Вообще‑то, я никого не убивал. И посадили меня сюда по ошибке. Я невиновен перед законом, — произнес он, положа руку на сердце.

— Ага, — едко ответила Веста, поворачиваясь к нему, — и в тюрьмах сидят сплошь невинные овечки. Всё, уходим, Кира, — она подтолкнула разглядывающую преступника девушку в спину и сама тоже развернулась, чтобы уйти.

Остановил её отчаянный окрик.

— Ну, погоди, красавица! — заключенный протянул к ней руки через прутья. — Я сижу здесь третий день, и если тебе знакомо милосердие, прошу… Нет, умоляю о глотке воды. Один глоток. Умираю от жажды. Смилуйся над бедным, наказанным по ошибке человеком! Я и мухи не обидел в жизни! Клянусь! — добавил, натолкнувшись на недоверчивый взгляд Весты.

Та думала над его словами несколько минут, а потом кивнула и попросила Киру принести флягу. Когда Кира ушла, ведьма сама стала разглядывать заключенного. Даже борода не могла скрыть того, что он довольно молод. Примерно, одного возраста с Вестой. Может, старше на год или два. Спутанные волосы до плеч мужчина откинул назад, открывая высокий лоб и глаза цвета корицы.

Заметив, что Веста его разглядывает, он улыбнулся.

— Ты первая, кого я здесь встретил, — его настроение заметно поднялось после встречи с Кирой. — Про эту дорогу давно забыли. Куда вы держите путь? Далеко идете? Вас только двое? И кто‑то еще есть?

— Слишком много вопросов, — холодно ответила ведьма.

— Значит, двое. Довольно опасно путешествовать красивым девушкам в одиночку? Кто вас защитит в случае неприятностей?

— Мы и сами за себя постоять сможем.

Преступник только отмахнулся.

— Видел я как‑то таких, как вы. Далеко они не ушли. Вам не помешал бы мужчина в компанию.

Веста смерила его насмешливым взглядом, фыркнула.

— Это ты себя, что ли, рекомендуешь?

Её собеседник гордо приосанился.

— Вообще ты говоришь сейчас с мастером Синего Меча[14]! Одно время я даже учил Его Высочество… Но у нас не сложились отношения, — добавил. — Я один из лучших фехтовальщиков Тимара.

Веста кивнула.

— Поэтому ты сидишь здесь, мастер Синего Меча?

— Ну… Это довольно долгая история. Меня подставили, веришь ты или нет. Я честный малый, который зарабатывал себе на хлеб своим умением. И судьба забросила меня сюда! А, наконец‑то! У меня в глотке просто пустыня Красного Солнца! — воскликнул, когда на дороге снова показалась Кира.

Она осторожно приблизилась к «демону» и протянула ему фляжку. Тот нетерпеливо вырвал её из девичьих рук, открыл и приложился к горлышку, делая большие глотки. Пил он жадно, и вода стекала по его подбородку.

— Ох, спасибо огромное, красавица! — выдохнув с облегчением, вытер влажные губы рукавом, посмотрел на Киру. — Бог зачтет тебе этот добрый поступок.

— Что ж, раз ты уже всё выпил, то мы пожалуй пойдем, — Веста взяла Киру под локоть. — Флягу оставь себе. Удачи.

— Погоди! Послушай, куда бы вы не собрались, вам далеко самим не уйти. Я серьезно. Ты действительно полагаешь, что этой зубочисткой можно кого‑то заколоть? — он кивнул на её кинжал. — Брось. Вам невероятно везло, раз вы никого до сих пор не встретили! Я могу помочь вам. Выпусти меня, и я сослужу тебе верную службу. Куда ты направляешься?

— На север, — ответила вместо Весты Кира и ойкнула, получив ощутимый тычок в бок от колдуньи.

— На север! — коротко хохотнул мужчина. — Вы не дойдете до севера. Вы даже до Белого города не доберетесь.

— Доберемся. И уж, тем более, без помощи преступника, — отчеканила Веста.

— Ты сама‑то хоть веришь в это? И я тебе только что сказал, что меня посадили сюда по ошибке.

— Я могу постоять за себя.

— Пфф… Знаешь хоть, каким концом колоть надо? — он поболтал ногами в воздухе. — Освободи меня, и я стану вашим верным защитником. Честное слово. А Вигго, — ткнул себя пальцем в грудь, — никогда не бросает слов на ветер.

Кира повернулась к Весте, и та сразу поняла, что означает этот умоляющий взгляд. Отведя её в сторонку, чтобы Вигго не слышал их беседы, она негромко заговорила.

— Нет, даже не думай меня упрашивать. Он с нами не пойдет. Ни в коем случае.

— Но, Веста, он же в чем‑то прав. Мы не сумеем постоять за себя в случае чего. Ты сама ведь говорила, что дорога будет долгая и опасная. А если он нас готов защищать…

Веста, не удержавшись, встряхнула Киру легонько за плечи.

— Неужели ты действительно поверила обещанием человека, сидящего в клетке? Откуда ты знаешь, что он сделал. Может быть, он убил кого‑нибудь? Или ограбил? Он может лапшу нам на уши вешает?

Кира насупилась.

— Ты сама недавно в клетке сидела, была обвинена в колдовстве и должна была быть сожжена на праведном костре.

— Я другое дело. Меня действительно обвинили несправедливо.

Дочь жреца напустила на себя удивленный вид.

— Да ну? А как по мне, ты самая настоящая ведьма! Мы должны ему помочь, Веста. Единый не зря нас направил по этой дороге, и мы не зря наткнулись на этого несчастного. Это Провидение. Что если он действительно посажен по ошибке? Что если мы бросим невиновного человека? Ты подумай, как тебе зачтется этот поступок? Что скажет твоя совесть?

Против таких аргументов Веста не нашла, что возразить. Кира могла опуститься и до цитирования священных книг. Этого добра у нее в голове хватало, и спор затянулся бы до вечера.

— Хорошо. Но если этот «правильный человек», — она сделала воздушные кавычки, — ограбит нас или соберется изнасиловать тебя, или убить, в этом будешь виновата ты. Только ты. Исключительно ты. Я тебе помогать тебе не стану. Ясно?

— Как божий день, — качнула головой Кира.

— Вот, и славно, — и направилась обратно к Вигго, который ждал вердикта.

Ведьма остановилась в шаге от клетки, скрестила руки на груди.

— Значит, если я тебя выпущу, то ты будешь нас сопровождать в качестве… Охраны?

— Именно. Чтобы вы целыми и невредимыми дошли до своего места. Так я выплачу свой долг жизни.

Кира от его слов расплылась в улыбке, Веста же, наоборот, нахмурилась.

— И ты не убьешь? Не ограбишь? Не покусишься на девичью честь?

— Как ты могла про меня такое подумать? — обиделся Вигго. — Нет. Я честен с вами.

Веста почесала задумчиво нос. Глянула на Киру, потом снова на Вигго, поймав его умоляющий взгляд, и кивнула.

— Хорошо. Что мне надо сделать, чтобы освободить тебя?

— О, — Вигго довольный потер ладони, — мне нужно лишь что‑нибудь тоненькое. Например, шпилька. Есть?

Веста вытащила из волос заколку, наказав заключенному обращаться с ней осторожно. Подарок Рема. Она также, как и одежда, принадлежала его покойной дочери.

Наблюдая за тем, как Вигго возится с висячим замком, Веста поинтересовалась.

— А все мастера Синего Меча умеют так ловко ковыряться в замках?

Он хмыкнул.

— Жизнь и не такому научит, красавица. О, готово!

А спустя секунду он уже ступил на твердую землю и принялся радостно скакать вокруг. Схватив Киру в охапку, прижал её к себе и закружил — той пришлось задержать дыхание. Запашок у Вигго был еще тот.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! Клянусь, ты не пожалеешь! — отпустив девушку, он бросился было к Весте, но та отшатнулась от него. — Боги мне свидетели, никогда я так не был счастлив! — и принялся танцевать, отбивая пятками ритм.

Веста и Кира переглянулись. Последняя только пожала плечами. Мол, бывает и такое. А что ты еще хотела от человека, который избежал медленной и мучительной смерти?

Наконец Вигго угомонился. Откинув волосы со лба, повернулся к девушкам. Поклонился.

— Спасибо огромное. Но я так и не узнал ваших имен…

— Я Кира.

Вигго вопросительно посмотрел на Весту. Та молчала минуту, но потом все‑таки ответила.

— Веста.

— Веста, — повторил Вигго, словно пробуя слово на вкус. — Хорошее имя. Красивое. Кира тоже, — подмигнул дочери Жреца.

Та засмущалась и опустила глаза.

— Так, а куда именно вы держите путь?

Девушки снова обменялись короткими взглядами.

— На север. К горам.

Вигго присвистнул.

— Далеко вас однако занесло. А что там?

— Родственники живут, — скупо ответила Веста.

Вигго до правды допытываться не стал. Его устроило и такое объяснение. Ведьма, же глядя на него, спросила:

— Здесь есть поблизости город?

— Есть, конечно. День пути, и мы на месте. Кстати, если вам нужна комната и сытый обед, то рекомендую постоялый двор «Белый Гусь». Готовят пальчики оближешь. Комнаты стоят дешево, но нигде еще я не спал так крепко, как в их кроватях. У меня там знакомый работает. Скинет несколько монет, без проблем.

— Отлично. Там и примешь ванну. И переоденешься.

— Это я с удовольствием, — улыбнулся Вигго и почесал заросшую щеку. — Слушай, крошка, а еда есть? А то я голоден, как волк!

— Есть. Но еще раз назовешь меня крошкой, то пожалеешь, — отозвалась Веста и демонстративно положила ладонь на рукоять кинжала.

Вигго поднял кисти рук. Мол, намек понят.

— Как скажешь, красавица, — а когда Веста отошла, то поинтересовался у Киры. — А что это с ней? Настроение плохое?

Та удивилась его вопросу.

— Плохое? Да нет, это у нее хорошее вообще‑то.

Вигго в ответ только покачал головой со словами: «ну, дела».

До города они так и не добрались. Решили заночевать неподалеку, а утром уже войти в городские ворота. Всё равно те закрывались после заката и за вход платить бы пришлось в два раза больше, чем днем.

Слушая очередную байку Вигго (а он был мастер их рассказывать), Веста подумала, что может быть она не зря помогла ему и что Кира была права, когда говорила о хороших поступках, воле Единого и прочих вещах в том же благоговейном духе.

Но наутро от этих светлых мыслей не осталось и следа. А всё потому, что Вигго пропал. Как в воду канул, прихватив часть их еды и денег.

Утром, обнаружив пропажу, Веста и Кира не сказали друг другу ни слова. Дочь Жреца гневно насылала на воришку проклятия, а Веста молча злилась на саму себя за то, что поддалась обаянию этого мерзавца.

— Ладно, — произнесла ведьма, перекидывая сумку через плечо, — по крайней мере, ему хватило совести не обирать нас до последней нитки. Это уже не так плохо. Но запомни, Кира, не смей больше упоминать при мне Провидение и волю Единого. И вообще, если в следующий раз наткнешься на «демона» в клетке, держись от него подальше!