Ведьмак из Большой Москвы

Рохля 1

- Гениально! - сказал Ащ, не скрывая восхищения. - Я бы ни за что не додумался!

Геральт хмыкнул. По правде говоря, гениальности в описываемом решении он не усматривал, в лучшем случае - житейский прагматизм.

Несколькими секундами ранее Ащ риторически поинтересовался - куда бы сложить десяток сваренных в дорогу яиц, а Геральт всего лишь навсего предложил двухрядную картонную клетку-упаковку, в которой эти же яйца еще сырыми полчаса назад были принесены с ближайшего продуктового склада.

- Я тебя все время плохому учу! - заметил Геральт глубокомысленно. - Вот, смотри еще...

Он со чпоканием откинул пластиковую крышечку флакона из-под каких-то таблеток, в которую недавно Ащ насыпал мелкой соли, тоже в дорогу, и добавил туда сначала молотого черного перца, а потом приправы "Хмели-сунели". Перца немного, приправы - щедро, чуть ли не вровень с солью. Закрыл крышечку, тщательно потряс.

- Так вкуснее! - пояснил ведьмак, возвращая флакончик в пакет с дорожной снедью.

Ащ несколько секунд помедлил, потом вздохнул и повторил:

- Гениально!

И тут у Геральта негромко тренькнул мобильник в кармане.

Вынув его, Геральт взглянул на экран и сразу поскучнел.

Звонил Рим, негласный глава ведьмаков Большой Москвы. Если звонит - значит, по работе, по другим поводам Рим не звонит никогда. Тут не Большой Киев, где ведьмаки обычно предоставлены сами себе: сами ищут работу, сами бодаются с трудностями, объединяясь с коллегами лишь изредка и в силу нужды, когда в одиночку заведомо не справиться. В Москве все иначе. Организованнее, деловитее, обязательнее... Не поволынишь, даже если средств по карманам достаточно.

Но и результаты налицо - не отнять. Злой машинерии в Центре днем с огнем не сыщешь. Только по окраинам и вокруг диких лесных мест, где живые почти не селятся. Однако в силу куда больших размеров Москвы в сравнении с окрестными мегаполисами ведьмакам всегда хватало работы.

"Накрылась поездочка, как пить дать", - подумал Геральт уныло и обреченно коснулся зеленого сенсора на экране.

- Слушаю, - сказал он в микрофон.

- ЗдорОво! Ты где?

Рим говорил как и всегда - сухо, деловито, сдержанно и без излишних словес.

- На Ботсаду, - честно признался Геральт.

- Чем занят?

- Харчи пакую...

- Харчи? Собрался куда-то?

- По правде говоря, да. В Краснодар.

- Ух ты! - Рим внезапно проявил некое подобие оживления. - На ловца и зверь бежит! Когда стартуешь?

- Поезд через два часа...

- Поезд? - удивился Рим.

"Прямо шквал эмоций сегодня", - подумал Геральт. Но вообще удивление Рима было понятно и легко объяснимо: ведьмаки крайне редко соблазняются поездами. Большинство разъезжает на внедорожниках или мотоциклах, а кто не хочет обременять себя личным транспортным средством - чаще всего на попутках, в компании водил-дальнобойщиков.

- Я не один еду... С приятелем.

- А... - догадался Рим. - Понятно, Ботсад же. Ладно, езжай. Только не теряйся, как раз между Ростовом и Краснодаром работенка наклюнулась. Послезавтра там будешь?

- Да, с утра, если не застрянем.

- Добро, на связи. Как доедешь - дай знать, расскажу в чем дело.

- Понял.

Рим отключился.

- Чего? - испуганно поинтересовался Ащ. - Вызывают? Не едешь?

Ехать в одиночку Ащу отчаянно не хотелось. На эту поездку он уговаривал Геральта недели три. Только сейчас Геральт выкроил время и согласился. Легко вообразить обиду и разочарование Аща если в последний момент Геральту пришлось бы отказаться.

- Еду, еду, - успокоил приятеля Геральт. - Только уже не просто так, а по работе.

- Во как! - Ащ сразу же отмяк и заулыбался. Был он добряк, толстяк и немножко рохля, и очень не любил действовать в одиночку. Обязательно ему требовалась компания, и лучше кто-нибудь такой, на кого можно положиться в любой передряге. А заодно и спихнуть большинство рутинных бытовых забот. Зато в любом обществе Ащ неизменно становился центром и душой. Вокруг него сам собой организовывался праздник - шумные застолья-посиделки с песнями, декламацией стихов, литературными и околомузыкальными спорами и прочими гуманитарными акциями, как общественными, так и приватными.

С Ащем Геральт был знаком давным-давно, и были они оба южанами, с той лишь разницей, что Геральт родился и рос в северном Причерноморье, а Ащ родился в самом центре Большой Москвы, но еще во младенчестве был увезен в Краснодар, где и вырос, а это, можно сказать - Причерноморье северо-восточное. Он сейчас и ехал-то туда в основном на могилу отца, которого Геральт тоже знавал в свое время - интереснейший был дядька. Чистокровный черный орк. И Ащ тоже. А чистокровных черных орков и в Большом Киеве, и в Большой Москве никогда не насчитывалось особенно много.

До звонка Рима мысли Геральта отдавали легкостью и ненавязчивостью, поскольку ожидался главным образом отдых - друзья-приятели, шашлыки, краснодарский соус с киндзой, домашние вина, фирменные наливочки Аща и прочий гедонизм в титанических масштабах. Звонок все изменил: в мозгу Геральта с бесшумным щелчком включился рабочий ведьмачий режим. Геральт осознал это, когда зачем-то полез проверять аптечку с боевой фармацевтикой. Еще полчаса назад и мысли о ней не возникало.

- Шахнуш тодд, - выругался Геральт тихо.

"С гедонизмом, - подумал он не без тревоги, - может и не сложится..."

Поездка прошла ровно. Выспались, выпили с попутчиками водки, поболтали ни о чем и одновременно обо всем на свете. Ащ под неизбежный сопутствующий хохот прочел смешной стишок про котят, улетевших в ракете. Геральт тоже смеялся наравне со всеми, хотя слышал про этих котят раз сто уже, не меньше. Купили у бабушек на перроне где-то вблизи Воронежа вареной картошки, куриных окорочков и все той же водки, а потом как-то вдруг внезапно и разом наступили утро и Краснодар. Хорошо, что остановка здесь была долгая - копуша-Ащ собирался и собирался; Геральт со своим всегда упакованным рюкзачком успел заскучать. Но наконец выгрузились из вагона. Ащ на ходу кому-то звонил и с веселыми матюками убеждал приехать за ними на вокзал, потому что ходить - процесс неимоверно тяжелый и неприятный, а сумки решительно неподъемные. Геральт криво улыбался, слушая это. Пока топали с перрона в вокзал, из вокзала на площадь, и дальше - через площадь, к платформам уже автовокзала, Ащу позвонили дважды, и во второй раз оказалось, что теперь нужно возвращаться на площадь - некто Володя припарковался там и ждет у машины.

Вернулись. Нашли Володю, пожали руки, погрузили обе сумки Аща - большую с вещами и маленькую с остатками харчей - в багажник, тронулись, наконец.

Старенькая, но весьма юркая "Вологда" выруливала с привозальной площади, когда Геральт решил отзвониться Риму.

Тот ответил сразу, и, как всегда, тратил минимум слов:

- Доехал?

- С поезда сошел, - уточнил Геральт.

- Где тебя искать?

- Секунду, - Геральт зажал микрофонную щель пальцем и обратился к Ащу: - Где мы остановимся? Я забыл.

- Минская сто пятнадцать! - благодушно напомнил Ащ.

Сказал он по-южному, с ударением на "а" - МинскАя.

Геральт повторил адрес Риму.

- Вечером зайдет человек, назовется Топтыгой. Выслушай его, а потом снова набери меня.

- Понял. Только один вопрос, Рим. Мне до вечера быть в форме или можно расслабиться?

- Расслабляйся. Дело все равно не в Краснодаре, придется ехать. Да и до дела еще копать и копать. Топтыга расскажет - поймешь.

Рим помедлил, и вдруг с несвойственными ему просительными нотками в голосе добавил:

- Ведьмаки кое-кому задолжали, Топтыга как раз из этой общины. Это еще до тебя было, но теперь-то ты один из нас. Надо помочь. О контракте не беспокойся, я все улажу.

Признаться, после этих слов Геральт почувствовал облегчение. Слишком живы были воспоминания о фатальном харьковском деле со смартхаусом.

- Не вопрос, Рим. Сделаю, если это по нашей части.

- По нашей, - заверил Рим угрюмо. - По нашей...

С этой минуты Геральт уже не мог расслабиться. Во дворе дома на Минской и мангал рдел углями, и мясо умопомрачительно пахло, и друзья Аща, жизнерадостно переругиваясь, соображали свой особый томатный соус с добавлением киндзы, и водочку при этом, естественно, потребляли, но ведьмака от остальных словно невидимая стена отделила. Мыслями он был уже не здесь, уже где-то там, в неведомой общине неведомой кубанской станицы, где-то между Краснодаром и Ростовом Большой Москвы.

Топтыга появился когда начало смеркаться. Постучался в ворота; за общим шумом-гамом его вообще не услышали - все, кроме ведьмака. Ведьмак как раз услышал.

- Это ко мне, - сказал он, встал и направился к воротам.

Пирующие, честно говоря, внимания на это вовсе не обратили: Ащ громогласно спорил с Мишаней сколько раз Вова возил Лысого за водкой в прошлом августе на прошлых шашлыках - четыре или пять. Так и вышел Геральт со двора не узнав животрепещущей правды.

Топтыга не задал никаких вопросов, просто поглядел на татуированную ведьмачью башку Геральта.

- Привет. Я Топтыга.

Был он человеком, лет двадцати с небольшим, чуть выше среднего роста, довольно крепеньким, белобрысым и почему-то в несуразных рабочих ботинках, невзирая на летнюю пору. Ботинки были не гномьи - грубее, проще и некрасивее, да вдобавок сильно побитые. Почему Геральт обратил на них внимание - трудно сказать, но остальное облачение Топтыги было совершенно обычным. Заурядным даже. Просто брюки и просто рубашка с коротким рукавом, а больше и сказать нечего.

- Слушаю тебя, - просто сказал Геральт.

По Минской мимо дома то и дело проносились автомобили. В принципе, было шумновато, просто Геральту это не мешало. А приглашать гостя в чужой двор было неловко - ведьмак и сам-то там в гостях на правах приятеля Аща. А вот Топтыга заозирался.

- Давай за угол отойдем, я там лавочку видел.

Геральт кивнул.

Дом Мишани, собственно, угловым и являлся, поэтому они просто прошли несколько метров вдоль забора и свернули когда забор кончился. Лавочки за углом не оказалось, зато нашлось толстое, отполированное множеством задниц бревно. Кора с него давно облезла, а древесина сверху обрела гладкость, не уступающую стекольной. Присели, и Топтыга без пауз перешел к рассказу:

- В общем, завелась у нас погань под станицей. Людей бьет. Всегда в голову, без промаха. Насмерть, аж смотреть страшно. Вроде как из ружья или чего-то вроде, но выстрелов или иных каких звуков никто никогда не слышит, даже если ночью. Удар только один, но такой, что голову разрывает просто на части. Я видел разок... чуть кишки не выблевал.

Топтыга нервно передернул плечами и зачем-то уточнил:

- Свои кишки.

- Как часто бьет? - спросил Геральт.

- Не знаю уж, часто это или не часто, но этот год - пока дважды. О прошлом годе вообще никого. О позапрошлом - бабу Груню только и все. До нее - опять же больше года пауза была, зато перед тем аж четверых за лето. Короче, за восемь годов одиннадцать человек вышло. А у нас всей общины - меньше полусотни...

- Всегда бьет одинаково?

- Всегда.

- Днем, ночью?

- Находим обыкновенно днем, кто ж ночью-то за изгородь попрется... А вот когда бьет - поди пойми, без звуков же. Как находим - бывает кровь свежая, а бывает и запекшаяся уже. Баба Груня закоченеть даже успела, как в гроб клали что от нее осталось - руки-ноги еле разогнули.

- А что осталось?

- Ну, кроме головы - остальное вроде как все и осталось.

- И так всегда?

- Всегда.

- Фоток никто не делал? Я бы взглянул, может упростить дело.

- Не делал, - вздохнул Топтыга. - У нас и мобильников-то нету, в глуши живем. Я сюда восемь часов добирался.

Он помолчал и с надеждой взглянул на Геральта.

- Так чего? Поможешь?

В его взгляде хватало и тоски, и отчаяния. Если живые дозревают до обращения к ведьмаку, понятно - на душах у них никак не ликование. Геральт вторично порадовался, что вопрос с контрактом его в данный момент не волнует.

- Помогу. Затем и приехал... Осмотреться бы. Ты когда назад?

- Через два дня. На перекладных, правда. Своей таратайки у нас, извини, нету. Дорого.

"Совсем бедная община, видать", - подумал ведьмак, покивал, и добавил:

- Приходи сюда же. Поедем вместе.

Топтыга сдержанно обрадовался, горячо поблагодарил, потряс на прощанье руку и чуть не бегом ринулся за угол, на Минскую. Геральт, вставший с бревна еще во время рукопожатия, не спеша двинул за ним, только свернул не направо, а налево, к калитке.

Во дворе почти ничего не изменилось, только мяса с водкой убыло. Покачав головой, Геральт вынул мобильник, отошел за летнюю кухню и набрал Рима.

Услышанное следовало и озвучить, и обсудить.

*** *** ***

Аща, дабы он за два дня порешал все свои главные дела, пришлось маленько подопнуть, где надо - подсобить, и в итоге нужного результата Геральт добился. К вечеру третьего дня в Краснодаре орк, пусть и без большой охоты, был готов ехать еще куда-нибудь. В работе Геральту он был не помощник, но бросать его не хотелось. Да и сам Ащ оставаться в Краснодаре без приезжих друзей, только с местными, желанием не горел. Вероятно потому, что возвращаться в центр Большой Москвы по традиции намеревался в компании, а не в одиночку.

То и дело Геральт мыслями возвращался к рассказу Топтыги. Еще в процессе доклада Риму и последующего обсуждения ведьмаки пришли к выводу: дело плохо. Процентов девяносто за то, что тварь-террорист - боевая, а не обычная. Никаких параллелей и зацепок в обширном ведьмачьем опыте не припомнили ни сам Геральт, ни Рим, ни подвернувшийся в онлайне Матвей. На ведьмачьих сайтах вменяемой информации тоже почерпнуть не удалось - для этого нужны были какие-нибудь конкретные результаты бесшумных ударов в головы тех, кому из общины не повезло. Характер повреждений и прочие подробности. Понять что именно Топтыга называет ударом - банальный выстрел из чего-нибудь огнестрельного, осколок от работы противопехотного комплекса или что? Голову можно и металлическим шариком из спортивной рогатки сильно повредить. Но последствия работы противопехотных комплексов обычно впечатляют куда больше, с этим не поспоришь. Особенно в деле выблевывания собственных кишок.

В какой-то момент Геральт задумался: а, может, это и не механическая тварь вовсе? Может, просто местные бандюганы из снайперки развлекаются? Или даже не бандюганы, а просто гопота-шантрапа? Хотя, если ночью - снайперка нужна с тепловизором, а это очень дорогое в приручении удовольствие. Да и сложное.

Поразмыслив еще немного, Геральт решил не спешить с выводами. Рим, в конце концов, не глупее его и аналогичным вопросом просто обязан был задаться. Раз отмел подобные версии и обсуждал с Геральтом исключительно версию механической боевой твари - значит Геральт просто не все знает.

Да, он уже пообтерся в Большой Москве, хлебнул ведьмачьего лиха на пару с некоторыми местными (раз с Конрадом, раз с Платоном) и даже в составе большой группы (те же плюс Викентий, Ярослав, Матвей и Рим). Но чувствовал: в доску своим пока так и не стал. Но и совсем уж чужаком его более не считали, особенно после облавы на Бирюлевской линии метро. Жутковатое выдалось дельце. Геральт себя показал с наилучшей стороны - не сказать, чтобы специально из кожи вон лез, хотя старался пуще обычного. Просто так сложилось. Московские ведьмаки вообще охотно действовали вдвоем, втроем - скорее всего потому, что Москва действительно большая, и ведьмаков в ней банально больше. Но с другой стороны, если взять концентрацию на единицу площади - получится не плотнее, чем в Киеве.

Очень Геральту не хватало звонков Весемира, до боли, до зубовного скрежета. Но в Киеве в последние годы творилось нечто ужасное, нечто такое, чему Геральт не находил разумного объяснения, да и всех подробностей не знал. Ведьмачий цинизм нашептывал ему тихо и незаметно радоваться - из Киева-то он заблаговременно отбыл, пусть и в силу других, по-своему печальных обстоятельств. Однако теперь его отъезд в Москву стал выглядеть как внезапное везение в стиле "не было счастья, да несчастье помогло". Его даже тянуть в Киев перестало при мысли о тамошних событиях. Однако разговоров с учителем все равно не хватало, и с этим Геральт ничего не мог поделать, увы.

Община Топтыги облюбовала северную окраину станицы Староминская. С ударением на последний слог, понятное дело. Частичное совпадение названия с улицей в центре Краснодара, безусловно, было случайным, но забавным. Ащ даже пошутил по этому поводу - как он это любил сложно, многоступенчато, с намеками и недосказанностями. Геральт не сразу и понял. Когда понял - хмыкнул, и шутку тут же забыл, поскольку делу это помочь никак не могло. Вокруг станицы простирались поля - где возделанные, где заброшенные. С востока протекала речка Сосыка, как раз напротив станицы запруженная и потому разлившаяся то ли в ставок, то ли в водохранилище. Невзирая на значительную затопленную площадь, все эти гидроставки производили впечатление "воробью по колено", но проверять Геральт не стал. По крайней мере сразу.

Рассуждал он просто: практически все опасные механизмы, действующие из-под воды, обычно норовят утянуть жертву в глубину. Либо сразу, либо потом, после убийства. В мелком водоеме это трудновато, а осторожные расспросы Топтыги и тех общинников, кто не побоялся разговаривать с ведьмаком, напрочь исключали связь террориста с водой.

Нет, в водохранилище искать нападавшего или нападавших смысла никакого.

Пожалуй, это было единственное, что предположил и постарался проверить Геральт до прибытия Конрада.

О подмоге Геральта предупредили заранее - едут, мол, из центра. Так и сказали - едут. Однако приехал единственный ведьмак-москвич, утром следующего дня после прибытия Геральта с Ащем. Позвонил буквально за пять минут до финиша, Геральт еле успел добраться к кинотеатру "Победа" на центральную площадь Староминской. Мужичок из местных подвез на трехколесном мотороллере-таратайке, спасибо ему.

Конрад подкатил на грузовичке-зерновозе. Пожал на прощанье ладонь водителю и выпрыгнул из кабины. Грузовичок, урча, двинул куда-то на северо-запад, наверное в поля.

- Здоров, - коротко поприветствовал Геральта москвич.

Они по-рестлерски поручкались и легонько столкнулись плечами, на байкерский манер.

- Кто-то еще будет? - поинтересовался Геральт.

- Нет. Накопал что?

- Мало. Тебе как, с самого начала рассказывать или ты что-то знаешь?

- Давай с начала, так проще, - предложил Конрад.

И Геральт принялся рассказывать.

- Восемь лет назад в общине погиб первый живой. Рыбак, человек, Семеном звали. Тогда на это никто особого внимания не обратил, хотя несколько дней община прожила в режиме осады, решили - напасть на них собрались. Непонятно кто или что - но так действительно решили на сходе. Никто не напал. Об этой смерти постепенно начали уже забывать, когда примерно через год в течение двух недель убили троих. Не буду утомлять именами - на мой взгляд, били без системы, просто кто случился в подходящем месте. Все три случая недалеко друг от друга, на восточной окраине, за рекой. От прошлогодней жертвы это тоже в целом недалеко, но через реку и раз в пять дальше к северу. Тут уж общинники переполошились не на шутку. Прекратили ходить за ограду после заката и на ночь стали запираться, наглухо. Но опять ничего в итоге не произошло и спустя месяц первый в сумерках вышел, потом второй, и снова все в конечном итоге расслабились. Тем более, что почти два года после этого было тихо. Но на четвертую осень за месяц выбили четверых - в первую неделю молодую парочку в подсолнухах, да в последнюю двоих пацанов. Детей в сущности, десять лет и восемь. На этот раз общинники проявили чудеса героизма и свирепости - вооружились кто чем и прочесали округу, хвала небесам, что засветло. Нашли вот это.

Геральт вынул из кармана продолговатый металлический предмет, похожий на увеличенную автоматную пулю - такой же желтоватый, гладенько-обтекаемый и ожидаемо увесистый. Даже кольцо краски на носике имелось, словно это не просто пуля, а пуля-трассер.

Конрад взял эту пулю-переросток, повертел в пальцах, понюхал тупую часть. Совсем как Геральт, когда увидел ее впервые.

- А гильза? - спросил Конрад в конце концов.

- Гильзы не находили. Ни когда прочесывали, ни после. Хотя пуль в итоге нашли потом еще несколько. Сразу говорю, по карте места смертей и находок пуль никак не коррелируют. И еще: я специально скатался в Кущевскую и Старощербиновскую и показал пули местным. Ноль, никто таких не находил и никогда не видел.

Конрад кивнул с видом человека, который именно это и ожидал услышать.

- В общем, - снова заговорил Геральт, - в тот год эта пулька стала единственным трофеем, к сожалению ничего не объясняющим. Тварь, или кто там творит все эти непотребства, снова затаилась больше чем на год. Через лето убила старуху. Дальше снова двухлетняя пауза и две смерти уже нынешним летом.

Геральт убрал пулю в карман и продолжил:

- Теперь следующее. Я тут подумал-подумал, и начал устанавливать на ночь тепловизорные ловушки. В целом по полям и станицам ночью шарится удивительно много машинерии, как оказалось, но ничего опасного или сверхъестественного: грузовички, комбайны, молотилки, табуны мопедов-дырчиков - нигде столько не видел. Легковушки, куда ж без них. Часто с живыми на борту. Староминская - единственное место в округе, где ночью лишний раз на улицу выходить не стремятся. Я, конечно, тут недолго, но у меня полное впечатление, что террор этот - явление исключительно локальное, привязанное к станице или общине. Но как, шахнуш тодд, пойти туда, не знаю куда, и поймать там то, не знаю что? Я в растерянности, честное слово.

Геральт был по-своему прав: работа ведьмака обычно довольно проста и смертоносные механизмы не приходится долго разыскивать. Они сами находятся, успевай только уворачиваться потом. А тут - ну как, извините, понять что именно убивает станичников примерно каждые два года?

- Скажи-ка, коллега, - внезапно спросил московский ведьмак. - А в небо ты свои тепловизоры направлял?

Геральт замер, потом медленно, всем корпусом повернулся к Конраду.

- А надо было? - поинтересовался он мрачно.

Вместо ответа Конрад вынул из кармана сложенный в несколько раз лист бумаги и неторопливо развернул его.

- Гляди.

Геральт взял и глянул. Это оказалась карта - легко узнавался Таганрогский залив, Ростов во всем своем великолепии, соседние с ним районы. На карте были обозначены пять групп красных точек на примерно равном расстоянии группа от группы. Староминская обозначалась как самое южное скопление, следующее было обозначено севернее и чуть-чуть к востоку, у Чалтыря, дальше - у Новошахтинска, Каменска-Шахтинского и Миллерово. Все скопления накладывались на единую более-менее прямую линию, идущую с юго-юго-запада на северо-северо-восток.

- То есть, - заключил Геральт, - тут у нас не единственный очаг... смертей?

Конрад молча кивнул.

- Там тоже работают наши?

- Уже да, - подтвердил Конрад. - Я дольше всех ехал, это самая дальняя точка. Первая пара прибыла в Миллерово часов восемь назад.

- Что ж, - подытожил Геральт. - И мы почти пришли уже, во-о-он в той хатке я здесь обосновался. Думаю, теперь твоя очередь исповедоваться...

Конрад рассказал удивительно мало, но он вообще был скуп на слова. Если коротко - станичникам досаждала не одиночная механическая тварь, а связка из как минимум двух механизмов. Наводчик и стрелок. Наводчиком скорее всего служил летающий беспилотник. Стрелком или стрелками (московские ведьмаки не исключали, что стрелков может быть несколько) - пока неустановленная боевая или полицейская машина, имеющая на борту нечто вроде миниатюрного малокалиберного электромагнитного миномета. В данный момент связка завершала фазу технической отладки, в процессе которой стрелки использовали не полноценные мины, а болванки с ослабленной взрывчатой частью или вовсе без нее. Кто или что являлось их конечной целью - неизвестно, однако по характеру оружия и внешним признакам его применения готовилась охота на группу людей, скорее всего высокопоставленных. А самым поганым было то, что и наводчик, и стрелки, и руководящие отладкой живые не были жителями Большой Москвы. Они были эмиссарами дальнего запада с обоих берегов атлантической лужи. Большого Лондона и Йорк-Анджелеса. Поэтому смерти станичников в процессе отладки не волновали этих террористов ни в малейшей степени.

На этом месте Геральт сильно погрустнел, поскольку до сих пор старался держаться подальше от политики и это ему в известной степени удавалось. Конрад, тем временем, завершил рассказ: в Межгорье приняли решение пресечь деятельность этой компашки. Нейтрализацией или уничтожением механизмов (как пойдет дело) велено заняться ведьмакам во главе с Римом, а кто займется живыми Конрад просто не знал, знал только, что ими точно займутся.

- Зачем тогда я в Краснодаре с Топтыгой встречался, выслушивал его, потом тут неделю голову сушил, следил-вынюхивал? - угрюмо спросил Геральт.

Конрад ничуть не смутился:

- Когда ты стартовал в Краснодар, Межгорье приказ еще не отдало. А после Рим велел тебя не трогать - хотел поглядеть что именно ты предпримешь. Извини, ты все-таки арзамасский, всем было интересно чего ты сможешь достичь в одиночку.

- И если бы не приказ, меня бы так и не тронули?

- Не знаю. Решал бы не я.

- Рим?

- Думаю, что и не он. Думаю, решали бы в Межгорье. Но ты молодец, до тепловизоров дошел. Наши этого не ожидали - по крайней мере не в первую неделю. Думали, станешь гонять всякий металлолом по окрестным мехдворам.

- Чего там доходить... - проворчал Геральт. - Тоже мне, великая наука - тепловизор...

Геральта, конечно, уязвило такое мелкое коварство московской ведьмачьей верхушки. Однако, не обижаться же на это? Не по-ведьмачьи оно. Непрофессионально. Поэтому он выбросил из головы эмоции, разочарования и обиды. Раз и навсегда. Хотят проверять - пусть проверяют. Главное - город, и пусть теперь это не Киев, а Москва, защищать его следует так же холодно и старательно.

Тем более, со станичниками за неделю с лишним Геральт успел по-своему свыкнуться, а уж Ащ так просто прослыл среди местных звездой и любимчиком.

- Ладно, - вздохнул Геральт и встал с лавочки у крыльца дома, где они с Ащем ночевали и где на третьей койке в единственной комнате предстояло поселиться Конраду. - Пошли покажу пенаты и командуй - чего и как.