Ведьмак из Большой Москвы

Рохля 2

*** *** ***

- Забавный у тебя приятель, - сказал Конрад задумчиво. - Как у него столько баек и прибауток в голове умещается?

- Он то же самое думает о нас, - усмехнулся Геральт. - Как, говорит, ты помнишь всю свою злобную машинерию? Я, говорит, даже как она называется запомнить не в состоянии, а ты без запинки можешь обрисовать все ее слабые места и каким манером ее, заразу, половчее грохнуть.

- Профессиональная деформация? - понимающе кивнул Конрад.

- Вроде того...

Ведьмаки с утра пораньше выехали с одним из станичников в поля и теперь изучали местность к западу от Староминской. Станичник высадил их и укатил по неотложным станичным делам, пообещав вечером забрать вот прямо тут, у раскидистой акации на обочине. Дорога на Старощербиновскую делила эту местность на условно северную часть и условно южную. Сегодня решили прошерстить условно северную.

В пшенице и помидорах, как легко догадаться, встречалось мало интересного, поэтому в первую очередь высматривали строения, желательно нежилые. Вот где скорее обнаружится нечто, способное заинтересовать ведьмаков,

- Это чего там торчит? - вопросил Конрад, остановившись на полушаге.

Геральт прищурился, поглядел. Посреди заросшего сорняками поля высился домик - не домик, беседка - не беседка. Вроде бы, будочка непонятная. Небольшая.

- Шут его знает... Может, насосная станция какая-нибудь? - предположил он.

- Да скорее переночуйка для сторожей, - возразил Конрад.

- Чего тут сторожить? - проворчал Геральт. - Репейник?

- Не всегда же тут репейник был! - вздохнул Конрад. - Вон, гляди, колоски. Чахленькие, правда.

- Глянем?

- На будочку?

- Ну, не на колоски же!

- Пожалуй.

Чем ближе ведьмаки подходили, тем сильнее будочка становилась похожей на насосную станцию. Круглая, точнее цилиндрическая, старого рыжего кирпича, с конической крышей под такой же старой рыжей черепицей. Со слишком высоко расположенными оконцами, узкими, вертикальными. А главное - совсем рядом с ней проходил небольшой оросительный желоб из бетона. По ширине и глубине желоб примерно соответствовал обычной ванне из любой приличной гостиницы, но был, понятное дело, гораздо длиннее. Желоб этот был приподнят над грунтом примерно на пол-метра и опирался на частокол бетонных же подпорок с поперечинами. Сразу за ним вставала неширокая ветрозаградительная полоса - они часто встречались на юге парами, каналы и лесополосы, параллельно друг другу.

Сразу вспомнилось, что в Большом Киеве лосополосы называли лесосмугами.

Конрад с Геральтом приблизились. Будочка оказалась не такой уж и маленькой и больше напоминала водонапорную башню в миниатюре - высотой в полтора стандартных этажа. Для начала ведьмаки обошли ее по полудуге, а потом заглянули в желоб, оказавшийся пустым и сухим. Ни следа воды, только всякий мусор, скопившийся на дне. Правда, слой был очень скромным и чуть ли не наполовину состоял из засохшей тины.

- Пусто, - прокомментировал Конрад не слишком удивленно.

- Так и должно быть, - вздохнул Геральт. - Тут юг, вода - ценность. Оно по времени работает, пару часов в день, и обычно вечером.

- Я знаю, - ответил Конрад, обернулся к башенке и несколько секунд пристально ее разглядывал.

- Смешной домик, - хмыкнул он. - Пошли внутрь заглянем.

- Пошли...

Дверь оказалась заперта на старый врезной замок. Он не был заржавленным, но скважина заросла паутиной, в которую набились пыль, тополиный пух и прочий мусор. Даже слепой сразу понял бы: замком давным-давно не пользовались.

- Откроешь? - спросил Конрад.

- Аккуратненько? Или..?

- Не надо или. Аккуратненько.

- Ладно, - вздохнув, согласился Геральт и полез за отмычкой.

Возился он не особенно долго, хотя замок действительно бездействовал уже давно и провернулся с усилием, неохотно. Геральт аж вспотел от усердия.

- О! - обрадовался он, когда наконец победил. - Готово.

Конрад ничего комментировать не стал. Приоткрыл дверь рукой, взялся за ружье и только потом ногой отвел дверь в сторону - медленно и плавно, да при этом встал так, чтобы не маячить в проеме. В сторонке, правее косяка.

Внутри было сумрачно и пыльно. Пыль толстым слоем лежала везде - на полу, на полках вдоль стен, на двух столах, на стационарных привинченных к бетонному фундаменту огромными болтами механизмах, в которых безошибочно угадывались водяной насос и два электродвигателя. Слой пыли был в основном нетронутый; единственная цепочка следов угадывалась на нем. Следы были старые, тоже изрядно присыпанные пылью, и были это следы какой-то мелкой зверушки - может, крысы, может, хомяка. Человеческие следы отсутствовали. Следы шин или мини-гусениц тоже. Никаких сомнений, в эту будочку никто не наведывался уже очень давно, а значит служить базой для механических террористов она никак не могла.

- Минус один, - негромко произнес Конрад. - Нечего тут ловить, пошли дальше.

Развернулся и вышел наружу.

Геральт бросил еще один взгляд на внутренности будочки, не принесший ничего нового, и последовал за ним.

- Замок запри, - велел Конрад, не оборачиваясь.

Геральт вздохнул и снова вынул отмычку.

К вечеру ведьмаки обошли еще пять подобных мест. Шесть в сумме. С нулевым результатом. Обычное дело. Чтобы найти драгоценный изумруд гномы просеивают тонны пустой породы. Магистры приручения для своих целей отбирают лишь одну из сотен машин, наловленных за год или два. Любой, кто печется о результате, знает: девяносто процентов усилий, а иногда и больше, в итоге выглядят напрасными - но только на первый взгляд. Без долгой рутины нет маленького, но такого желанного результата.

Когда Конрад и Геральт покинули территорию мехдвора и выскользнули за прикрытые ворота, солнце успело заметно склониться к горизонту и налиться алым по сравнению с дневной желтизной.

- Пожалуй, хватит на сегодня, - сказал Конрад, глядя на светило. Он почти не щурился. Наверняка сузил зрачки насколько смог.

На хронометр никто из ведьмаков не посмотрел, но оба знали, что до приметной акации на обочине дороги Старощербиновская-Староминская ходу минут сорок - если напрямик, через поля.

Дошли за тридцать семь. Станичник на потрепанной "Онеге" уже дожидался на условленном месте. В кузове пикапа под брезентом пряталось что-то продолговатое и объемное. А водила сидел на законном месте и трепался не с кем-нибудь, а с Ащем.

- Ишь ты, - хмыкнул Конрад. - Твой пострел и сюда поспел!

Заметив подошедших ведьмаков, станичник оживился. Двигатель "Онеги" зафырчал, запускаясь. "Онега" была пикапом-длинномером, с двумя рядами сидений; по длине кабинная часть и кузов были примерно равны. Куковать на пустынной дороге никто не собирался, поэтому Конрад с Геральтом без проволочек устроились во втором ряду и "Онега" взяла резвый старт в сторону Староминской.

И что-то Геральта смутило в происходящем, только он никак не мог понять - что. Всю дорогу до Староминской он впустую ломал голову, но так и не сообразил что же не так.

И только когда они выгрузились перед временным своим обиталищем в станице, Геральта, наконец, осенило.

Он не стал пока ничего предпринимать, просто разглядывал водителя-станичника. Что будет делать, как себя поведет.

Водитель по-свойски обнялся с Ащем, ведьмакам махнул рукой, уселся в свой пикап и поехал куда-то дальше, к центру Староминской.

- Слушай, - обратился Геральт к Ащу. - Это что за тип такой? Ты его хорошо знаешь?

- А, - махнул рукой орк. - Как и всех здесь, с позавчера. Как приехали, так и познакомился. Только он не местный, из другой общины и из другой станицы. Не из Староминской, а из Ленинградской.

Дорога, куда укатили пикап с хозяином, теоретически вела в Новоминскую, но за юго-восточной околицей вроде бы имелся поворот и на Ленинградскую. В этом смысле совпадало.

Конрад, конечно же, уловил настроение Геральта и пока молча вслушивался.

Ащ, напротив, вопросу не удивился, ответил, да и ушел в дом. Ведьмаки остались перед крылечком одни.

- Что не так? - тихо спросил Конрад.

- Да понимаешь... - протянул Геральт с некоторым сомнением. - Топтыга, станичник, с которым я встречался в Краснодаре, говорил, что община у них бедная, своего транспорта ни у кого нет, и что в Краснодар он отсюда на попутках восемь часов добирался. И тут - бац! "Онега". Я и напрягся. Но раз чужак...

- А приятеля твоего ничего не смутило?

- Ему-то с чего смущаться? Он половине мира товарищ. Со всяким задружится. Надо только сообразить - как так вышло, что именно этот, который с "Онегой", нас утром осматриваться повез. Кто с ним договаривался? Не ты?

- Нет.

- Я тоже не договаривался. Значит, либо Ащ, либо... Он сам вызвался. А это уже подозрительно.

Конрад слабо кивнул.

- Пойдем, умоемся для начала. Пылища тут... А потом и помозгуем.

*** *** ***

Хозяина "Онеги" звали Юрмал и договаривался с ним Ащ. Если совсем точно, то договаривался Ащ о том, чтобы Юрмал скатался в прибрежный Ейск и привез рыбы, желательно уже вяленой, а уж пиво-то найдется и тут, в Староминской.

В самом деле, что мог планировать друг всего мира, рубаха-парень черный орк? Конечно же очередной праздник. А какой праздник без напитков? По текущим погодам пиво должно было воодушевить многих.

В общем, инициативам Аща удивляться не следовало. Неудачно было то, что Ащ толком не помнил - сам ли вызывался Юрмал подсобить или его пришлось упрашивать. Вроде бы, упрашивать не пришлось. Чья была идея подкинуть по дороге ведьмаков Ащ опять же точно вспомнить не смог, хотя сначала приписал идею себе. Когда Геральт переспросил - задумался, и заявил, что теперь уже не уверен, может быть, Юрмал и сам вызвался.

В целом, ведьмаки, скорее всего дули на воду, но, как гласила ведьмачья поговорка, кто не дует на воду - похоронен слева от тракта. Любой ведьмак чаще всего перестраховщик. Потому и побеждает. Пока сошлись на том, что надо поглядеть: отстанет Юрмал или же будет и дальше крутиться где-нибудь неподалеку. Если вдруг станет - вот тогда и следует за него взяться поплотнее.

Ранним-ранним утром следующего дня, еще до рассвета, снова двинули в поля. На этот раз пешком, поскольку транспорта в нужную сторону не подвернулось (один-ноль в пользу Юрмала, подумал Геральт). Удивительно, но сегодня с ними увязался Ащ, хотя обычно он выбирался из койки только ближе к обеду. Конрад если и испытал недовольство от внезапного сопровождающего, то умело это скрыл.

Чувства Геральта были двойственны. С одной стороны, поболтать со старым приятелем всегда радость и антирутина. С другой стороны, работа ведьмака требует тишины и сосредоточенности, даже если это малопродуктивный и почти не имеющий шансов на успех пеший поиск. Присутствие Конрада обычному трепу с Ащем плохо способствовало, да вдобавок привносило в происходящее неявную нервическую нотку. Поэтому Геральт решил молчать и на приятеля не оглядываться.

Ведьмаки методично обшаривали очередной квадрат; Ащ покорно следовал за ними. Он даже почти не ныл и не жаловался. Наоборот, наблюдал с интересом и иногда даже порывался задавать вопросы. Но когда Конрад выразительно на него глянул - все понял и умолк. Однако интереса не потерял, просто теперь интерес стал безмолвным.

Ближе к полудню Ащ все же не утерпел, подал голос:

- А обедать мы сегодня будем? Я захватил!

Орк выразительно потряс висящей через плечо полотняной сумкой, в которой тотчас предательски булькнуло.

Конрад не выдержал и расхохотался - до того невинный вид при этом звуке сохранял Ащ.

- Не, ну а чо... Не на сухую же... Я бутерброды взял, помидорчки, аджики мне подогнали мировейшей!

Конрад поглядел на хронометр и сдался:

- Хрен с вами, гедонисты. Только чур привал в теньке! Вон, деревца какие-то, давайте туда.

Минут через пять расположились. Ащ хозяйственно накрывал на подстилку, ведьмаки, присев, ожидали. Деревья, под которыми устроили бивуак, островком росли посреди пшеничного поля. Чуть вдали просматриваливались еще деревья, но уже не островком, а полосой - окаймляли дорогу. И Геральту сразу показалось, что он видит на дороге стоящий автомобиль, полускрытый растительностью. Он попытался подстроить зрение, но ничего рассмотреть так и не смог - было слишком далеко.

Геральт покосился на Конрада. Тот глядел в другую сторону, но правой рукой уже тянул из рюкзачка бинокль.

- Заслони-ка меня... - тихо сказал Конрад Геральту.

И добавил, уже Ащу:

- А ты накрывай, накрывай...

Геральт потянулся к напарнику, будто бы передавал ему что-то, а Конрад глянул в оптику поверх плеча Геральта. Коротко - приник на секунду к окулярам и бинокль опустил.

- Ну, что? - спросил Геральт.

Ответ был коротким и односложным.

- "Онега".

- Что делаем?

- Пока обедаем, - усмехнулся Конрад. - Чего криминального, если аборигены шастают по полям? Это не запрещено. Я буду поглядывать, а вы поменьше озирайтесь. Дабы не насторожился.

В таких условиях перекус получился скомканным. Ащ наладился произнести свой обычный цветистый полисмысловой тост, но то ли отсутствие собутыльников его сбило (ведьмаки, понятное дело, пить не стали), то ли общая нервическая обстановка... Ащ запнулся на полуфразе, вздохнул и залпом выпил.

Геральту снедь пошла на пользу - в организме добавилось цельности и гармонии. Но абориген на "Онеге" портил всю картину.

- А хотите я туда схожу? - предложил вдруг Ащ. - Скажу, что надоело с вами таскаться, хочу в Староминскую.

- Куда схожу? - на всякий случай переспросил Конрад.

- Ну, к этому хмырю на пикапе. Которого я за рыбой посылал. И который вас вчера подвозил. Это же он во-он там, да?

- Глазастый, - Конрад покачал головой. - Так далеко видишь?

- Я черный орк, - пожал плечами Ащ. - Мне положено. А я еще и дальнозоркий вдобавок.

- Не только видишь, но и замечаешь всякое, да? - не унимался Конрад.

- Ты и сам на него в бинокль глядел, - проворчал Ащ. - Чего там замечать?

- Слушай... А пусть и правда сходит, - сказал Геральт задумчиво, обращаясь в основном к коллеге-ведьмаку. - Интересно: чего наплетет? Какую напоет сказочку?

- Ну, пусть... - не стал возражать Конрад.

Ащ немедленно налил себе еще рюмку, вдумчиво, но без тоста, влил в себя, загрыз цельным крутобоким помидорчиком и с кряхтением встал.

- Ох, как же я с вами мучаюсь... - дежурно пробормотал он.

К этой фразе Геральт давно привык. Лишние килограммы, понятное дело, не добавляли орку изящества, тем не менее, справлялся он с ними успешнее, чем можно было ожидать.

Ведьмаки, не забывая подъедать запасы Аща, долго глядели как тот целеустремленно ковыляет через поле к дороге. Временами Ащ делал короткие остановки, но не затем, чтобы передохнуть, а затем, чтобы отпинать ногами особо густые стебли пшеницы, в которых увязал при ходьбе.

Когда орк преодолел около половины расстояния, хозяин "Онеги" неожиданно сел в машину и уехал.

Конрад застыл с недоеденным бутербродом в руке. Даже жевать перестал.

Ащ тоже остановился. Постоял, подождал, всплеснул руками, развернулся и побрел назад, изредка пиная пшеницу еще ожесточеннее.

Когда он вернулся к импровизированному дастархану, Конрад доел бутерброд, а Геральт - свой. Оба ведьмака сидели и молча глядели на Аща.

- Свалил, гад! - сказал орк, присаживаясь и подбирая ноги под себя, как часто сидят живые на юге и востоке. - Еще и ручкой мне сделал, пока, мол!

- Сделал? - переспросил Конрад.

- Ну, махнул, махнул, - уточнил Ащ и потянулся к бутылке. - Издевательски махнул. Явно издевательски!

- Думаешь, издевательски? - с сомнением протянул Геральт.

- Ну, а как еще? - без тени сомнения отозвался Ащ. - Подождал, гадюка, пока я пол-дороги пройду и только потом...

- Что-то тут не то, - заявил Конрад неожиданно мрачно. - Кажется, скоро назреют некие события.

"Да они тут давно уже зреют, - подумал Геральт. - Некоторые уже случились. Но грядет что-то еще, в этом напарник прав..."

*** *** ***

На следующий день Геральт проснулся как обычно, перед рассветом и принялся было собираться к очередному выходу в поля, но Конрад, не вылезая из-под легкого покрывала и не открыв глаз посоветовал:

- Дремлем еще часок. Сегодня в Ленинградскую наведаемся.

Геральт вздохнул, вернул штаны на спинку стула и рухнул на койку. Уснуть - не уснул, поэтому просто валялся, давая телу и рассудку отдых и лениво размышляя о пользе субординации. Работаешь с тем, кто старший, кто все решает и планирует - значит, избавлен от необходимости выбирать. Это вообще самое трудное, и в жизни, и в профессии - выбирать. Только молодняк считает, будто драться или стрелять труднее всего. И учится в первую очередь именно этому. Выбирать, увы, не учится никто; да и возможно ли это - научиться выбирать? Любой выбор труден и приходит через терзания и кровь. На каждой развилке оставляешь частичку души, частичку себя и чем больше этих развилок, тем сильнее растрачиваешь себя, и порою внутри вместо души воцаряется пустота и безразличие. Настоящее безразличие, внутреннее, а не те сдержанность и невозмутимость, которые так часто демонстрируют ведьмаки.

Шестьдесят девять минут спустя Конрад рывком сел на кровати и тихо скомандовал:

- Вот теперь подъем.

Геральт вознамерился встать, но не успел даже пошевелиться: дверь в комнату с грохотом отворилась и ввалился полуодетый Ащ.

- Еноты-бегемоты! - проорал он. - Побудка! А то сбежит этот хмырь, нутром чую.

Конрад неодобрительно поглядел на него.

- Будь добр, - попросил он негромко, - не ори.

Ащ на глазах сдулся, словно воздушный шарик, поник плечами и, кажется, даже сделался меньше, потеряв и в росте, и в ширине. Геральт мельком подумал, что из него явно истекает громогласность, истекает - и растворяется в окружающем пространстве, оставляя лишь пустеющую оболочку.

- Ты что, еще не ложился? - проворчал Геральт, перейдя, наконец, в вертикаль.

- Не без того... - подтвердил Ащ. - Мы тут с местными... Я хотел с вами поехать. Но теперь не осилю.

- Тебя бы и не взяли, - произнес Конрад холодно.

- И это, - вздохнул орк печально. - Трудно с вами. Скучные вы. Пойду я.

Он развернулся и медленно убрел куда-то в сторону выхода из домика. На крыльцо, наверное. Геральт надел штаны, перекинул через плечо полотенце и направился туда же.

- Если Юрмал действительно сбежит, - бросил Конрад ему в спину, - значит, что-то грянет в ближайшее же время.

- Оно по-любому грянет, - напророчил Геральт мрачно.

До Ленинградской добирались на попутке - том самом грузовичке-зерновозе, на котором Конрад впервые добрался до Староминской. Два ведьмака еле втиснулись в кабину рядом с водителем - грузовичок был небольшой, а кузов занимали ящики с овощами. Кажется, Конрад и водитель знали друг друга дольше нескольких дней, судя по нескольким скупым репликам.

Ехать было всего-ничего, километров тридцать, Геральт даже не успел себе ничего отсидеть, хотя неудобная поза к тому очень располагала. Еще один вывод, который пришлось сделать, сводился к тому, что москвичи ему снова рассказывали далеко не все. Геральт ожидал, что о Юрмале и его "Онеге" придется расспрашивать местных, но грузовичок просто подкатил на адрес, хотя Конрад с водителем ничего такого не обсуждали. Видимо, все было решено загодя.

"Улица Школьная, 34" - значилось на табличке, украшающей зеленые металлические ворота. И действительно, за квартал до финиша проехали мимо школы; а напротив нее, с другой стороны улицы Геральт разглядел стадион. В окрестностях дома тридцать четыре, напротив, располагались только частные дома - большею частью жилые.

Едва ведьмаки выбрались из кабины, грузовичок укатил. Геральт проводил его взглядом, на всякий случай фиксируя в памяти намалеванный на заднем борте номер. Интересно же - откуда московский ведьмак знает водителя? И вообще - как водитель связан с ведьмаками? Если тебе не доверяют и не все рассказывают, приходится искать ответы самостоятельно.

Конрад без затей постучал кулаком по воротам, потому что ничего похожего на звонок на них не нашлось. Во дворе визгливо затявкала собака - скорее всего мелкая и вредная. Интонации, по крайней мере, заставляли подумать именно так.

Долго не открывали; наконец в замке лязгнул ключ и калитка в воротах слегка приоткрылась. В щелочку на визитеров недоверчиво уставился чей-то пытливый глаз.

- Чегой надо? - справился обладатель глаза дребезжащим старческим тенорком.

- Жильца ващего ищем, - бодро отозвался Конрад. - Дома он?

- Нету, - ответил хозяин. - Чуть свет вещички свои собрал до кучи, сел на свою томобилю и съехал. Хорошо хоть заплатил! А то нынче живые совсем без совести. Надо еще посмотреть, не спер ли чего со двора!

- А долго он у вас обретался?

- Чегой? Обре.. тал?

- Ну, жил, на постое пребывал. Долго ли?

- А!!! - сообразил хозяин и приоткрыл калитку пошире.

Геральт уже понял, что это был человек, почтенного возраста - крепко за шестьдесят, а, возможно, и за семьдесят. Невысокий, сухонький, подслеповатый, но к счастью говорливый.

- Месяца два, почитай, прожил. Или даже три. Сколько ж он раз мне плату вносил? Два али три? Запамятовал... Кажись, таки три, а не два. Да, точно, три: еще бы неделя - и четвертый раз затребовал бы с него. А вы кто ему будете?

- Приятели, - обтекаемо соврал Конрад. - Никак догнать его не можем.

- Видел я его приятелей разок, на выезде в Староминскую, - заметил дед сварливо. - По-нашему ни бе, ни ме, по заморскому лопочут, ни хрена не разобрать.

Конрад многозначительно взглянул на Геральта.

- Мы тоже по-заморскому можем, - зачем-то сообщил Конрад. - Только зачем? Мы ж не за морем.

- И то верно! - согласился дед. - А вам угол не нужен? Снять? У меня как раз свободно.

Ответить ведьмаки не успели; старушечий голос откуда-то из глубины двора, призвал деда к сниданку. К завтраку то бишь.

К удивлению Геральта опросом колоритного хозяина, который сдавал жилье Юрмалу, не ограничилось: Конрад постучался и к соседям. Да не к одним, в соседние дворы, и даже те, что на противоположной стороне улицы тоже. И везде задавал одни и те же вопросы, и ответы на них условно можно было разделить на две группы. Первая: а что, у деда Ешты кто-то жил? Вот же жук, и тут умудряется копеечку заработать! Вторая: да, вроде жил какой-то хмырь. На машине такой здоровенной ездил, с большим кузовом. Удобно приватизировать все, что на полях плохо лежит, забросил - и ходу!

Юрмал явно не афишировал свое присутствие и дружбы с аборигенами заводить не пытался.

Когда Конрад, наконец, угомонился и завершил хождение по соседям деда Ешты, Геральт впервые подал голос:

- Не слишком ли ты подозрителен? И вообще, ведьмаки мы или уголовный розыск? Живых выслеживать не наша забота.

- Не слишком, - буркнул Конрад. - Я бы еще и с дружком твоим переговорил, например.

- С Ащем? - удивился Геральт. - По какому поводу?

- Да как-то он слишком уж быстро с этим типом на "Онеге" снюхался. А он, как видишь, повышенной общительностью не отличается, три месяца прожил, а половина соседей о нем и не знает.

- Да ну, брось, - сказал Геральт убежденно. - Я Аща лет тридцать знаю, если не больше. Виделись редко, это да, но он за эти годы не изменился ни вот на столечко.

Мерой стабильности Аща послужила фаланга ведьмачьего указательного пальца.

- Он и с телеграфным столбом подружится, если нужно, и за пивом его сгоняет, - добавил Геральт убежденно. - Да и сюда из Краснодара он тащиться не собирался, просто со мной за компанию приехал.

- Вот-вот, - протянул Конрад многозначительно. - За компанию. С ведьмаком при деле. А ведь он к Юрмалу, когда тот издалека за нами приглядывал, сам вызвался сходить. Уж не для того ли, дабы предупредить, что мы его на карандаш взяли? Да и вообще, зачем твой Ащ с нами по полям за компанию таскался? Только не говори, что из чистого любопытства.

- Он поэт, - пожал плечами Геральт. - У них так принято: писать только о том, что хорошо знаешь, что пережил.

- Ага, - Конрад ухмыльнулся. - Стало быть, он с котятами на Луну летал. На ракете.

Тут Геральт даже растерялся. Во-первых, он не помнил - декламировал ли Ащ при Конраде свой смешной стишок про котят. Вроде бы нет. Однако Конрад об этом стишке знает. И во-вторых, ошарашивал сам факт, что Ащ угодил в круг подозреваемых. Ну и апофеозом кривизны ситуации выступал общий подход Конрада к делу: он искал не подозрительные машины, а подозрительных живых. Что лишний раз убеждало Геральта: события выходят далеко за рамки чисто ведьмачьей компетенции, однако московских ведьмаков подобные реалии ничуть не смущают и отнюдь не останавливают. Да и вообще, смутное осознание глубинной разницы в работе и естестве ведьмаков Большого Киева и Большой Москвы, несколько раз посещало Геральта. Киевляне - закоренелые индивидуалисты. Они полагаются только на себя и не склонны к кооперации с кем бы то ни было, а если приходится работать в паре или тройкой - все равно обыкновенно работают два или три одиночки, а не единая группа. Москвичи же изначально выступали коллективистами. Они даже думали не как законченная боевая единица, вещь в себе, а как часть более сложной структуры.

Наверняка у такого подхода имелись преимущества. Но Геральт к нему пока не привык. Весь его ведьмачий опыт если не восставал против коллективизма, то как минимум противился ему.

Весь день Геральт размышлял над этим, и Конрад, наверняка отметивший задумчивость напарника, не вмешивался.

В Староминскую вернулись пешком, насмотревшись на окрестности и заглянув в несколько интересных, но увы, не имеющих отношения к расследованию мест. Геральт опасался, что москвич этим же вечером возьмет в словесный оборот поэта-орка, однако Конрад не проявил к нему ни малейшего интереса. Умылся, поужинал вместе со всеми, посидел с Геральтом на крылечке минут десять, глубокомысленно заметил: "Знаешь, надо нам и ночами в поля выбираться. И прихватить тепловизоры". После чего встал и завалился спать.

А Геральт еще долго размышлял - что теперь со всем этим делать.