В страну волхвов

Глава 11 А может вериги все же лучше?

К удивлению Милана весь следующий день и, правда, был посвящен отдыху. Они с Вацлавом завтракали, обедали и ужинали в ресторане, остальное время проводили каждый в своих апартаментах, отмокая в горячих ваннах и листая полуинфернальные журналы. По крайней мере, Милан проводил досуг именно так. Распорядком дня Вацлава он не интересовался, опасаясь, что тот сочтет это провокационным вопросом и немедленно потащит в дорогу.

На другой день после завтрака Вацлав велел секретарю собрать вещи и зайти к нему. Милан особенно и не распаковывался — только отдал постирать грязные вещи, так что через десять минут он уже вошел в номер своего работодателя. Тот стоял у зеркала, прилаживая что-то к уху. Пальцы его были перепачканы кровью.

— Что случилось? Вы порезались во время бритья?

— Посиди немного, Милан, — не оборачиваясь, отозвался маг. Он закончил терзать ухо и занялся подбородком. Милан с интересом смотрел на него. Наконец, Вацлав удовлетворенно вздохнул, слизнул с пальцев кровь, подышал на них и отправился мыть руки.

— Мне понадобится несколько капель твоей крови, — объявил маг, появившись из ванной.

— Вы же только что позавтракали, — недовольно заметил секретарь.

— Разве ты не заметил, мой мальчик, я не взял себе десерта.

Вацлав взял в руки нож, Милан нехотя протянул руку. Он так и не научился разбирать, когда его начальник шутит, а когда говорит серьезно.

— Нет, нет. Не так. Встань и подойди сюда.

— Интересно, вампиры все такие капризные? — поинтересовался молодой человек.

— Радуйся, что я не требую подавать мне завтрак в постель, — засмеялся маг.

— Только это и остается… Ой!

Вацлав решительно проткнул ножом его палец. Милан с интересом смотрел за его действиями. Маг взял какую-то мелкую горошинку, смочил ее в крови и осторожно приладил к уху Милана.

— Серьга в ухе — это признак младшего офицерского корабельного состава. Как боцман, например.

— Не понял, меня повысили, или понизили?

— Какие тут могут быть сомнения? Боцман — самая незаменимая фигура на корабле!

Вацлав выдавил из пальца молодого человека еще каплю крови, смочил в ней вторую горошину и приладил к подбородку.

— А это зачем?

— Вместо эспаньолки.

Маг слизнул с пальца своего секретаря кровь и дыхнул на него.

— Пойдем, вымоем руки, Милан.

— Но что вы сделали?

— Мы едем в Угорию, Милан, там другой язык. Это устройство обеспечивает литературный перевод в обе стороны.

— Литературный?

— Ну да. Неужели ты никогда не читал переводных романов?

— Читал, конечно.

— Ну, так ты должен знать, что в разных языках различные идиоматические обороты. Любимый пример всех филологов — мы говорим — дождь льет, как из ведра, а на севере Луары говорят дождь из кошек и собак.

— Никогда не мог понять, причем здесь эти несчастные животные.

— Я тоже. Ты готов? Тогда выходим.

Вацлав и Милан вышли из гостиницы. За то время, пока они отдыхали и расслаблялись за матовыми окнами гостиницы, случилась оттепель, снег растаял, но на дороге было относительно чисто. День обещал удаться погожим, поэтому путники оделись в легкие осенние непромокаемые куртки. Все-таки полезная вещь — пятимерные вещмешки. Они скрывали и объем, и большую часть веса их багажа. Если бы ни они, Вацлав с Миланом не смогли бы набрать одежды на все случаи жизни, а если бы сделали это по глупости, то ехать им пришлось бы не автостопом, а с большим обозом.

До прохода в Угорию было совсем недалеко. Они свернули к КПП, на этот раз они были единственными желающими перейти границу, поэтому ими занялись сразу без поощрений в виде хрустящих купюр. Потом Вацлав обналичил пару тысяч тугриков и обменял на местную валюту все оставшиеся светлогорские горики. Угорские деньги приблизительно соответствовали верхневолынским, по крайней мере, по официальному обменному курсу. Дальше путникам нужно было пройти поросшей лесом горной лощиной на Сибиу, если верить нарисованной на КПП схеме. Судя по оживлению, царившему на границе, попутчика можно было ждать до лета, что несколько опечалило Милана. До Сибиу было километров шестьдесят, значит, им придется ночевать у отрогов гор. Весьма романтично, особенно летом, но поздней осенью не очень комфортно.

Впрочем, после первого же часа пути по Угории, опасения Милана рассеялись. Вдоль дороги стали попадаться дома, а вечером, в то время, когда они начали приглядываться к этим домам с интересом, на предмет, не постучать ли и не попроситься ли на ночлег, им встретилась маленькая гостиница.

Путников несколько удивило, что сначала им предложили один номер на двоих. Вацлав, который обожал комфорт и желал хотя бы ночью оставаться наедине с собой и своими мыслями, немедленно потребовал еще один. Ему немедленно предоставили требуемое, как показалось Милану, с невысказанными извинениями в его, Милана, адрес. Путники особенно удивились, когда вошли в номер, и обнаружили совершенно спартанскую обстановку. Узкая кровать, к тому же одна! На полу ковер, у окна стол и пара стульев. Из крохотной прихожей дверь в мелкокалиберный санузел с душем.

— Не понимаю, — признался Вацлав. — Где они тут надеялись разместить двоих? Хотя… — он оглядел Милана и признал. — Ты, конечно, очень хорошенький, я бы даже сказал красавец, но я, знаешь ли, совсем не по этому делу. Всегда предпочитал девочек!

— Ну, вы и скажете, Вацлав, — возмутился молодой человек. — Ручаюсь, у них и в мыслях такого не было. Думаю, они ожидали, что я устроюсь на коврике у порога. Видите, здесь даже дополнительное одеяло есть, — и он указал на один из стульев.

Вацлав посмотрел на одеяло и в задумчивости прошелся по комнате.

— Боюсь, что ты прав, мой мальчик. Я слышал кое-что о странных обычаях Угории, но когда речь идет о чужой стране, никогда не знаешь чему верить.

— А что вы слышали?

— Слышал, что здесь зачем-то возродили некоторые милые обычаи родового строя и даже узаконили рабство. Одна из причин, по которой я не хотел сюда ехать. Боюсь, что они приняли одного из нас за раба.

— Меня.

— Почему тебя?

— Когда вы потребовали еще комнату, регистратор извиняющимися глазами посмотрел на меня. Может у меня на лице написано, что я у вас на службе, а может из-за обращения.

— Обращения?

— Ну да. Вы всегда говорите мне ты, а я вам вы.

Вацлав пожал плечами.

— Ну, меня уже не переделаешь. Я перехожу на ты очень быстро, поэтому тебе придется тоже обращаться ко мне на ты.

— Лучше оставим все как есть, Вацлав. Какая мне разница кто и что подумает!

Рано утром путники вышли из гостиницы. Они надеялись до вечера до вечера дойти до Сибиу, переночевать, разжиться трехреченской кредиткой или валютой, и тут же отправиться в сторону гуцульской границы. В столицу Угории Мезеберень они решили не заезжать, потому как, для этого пришлось бы выписывать круги по Угории без малейшей пользы для дела. Собственно говоря, зачем им в столицу? В каждом уважающем себя приграничном городе всегда наличествует Внешэкономбанк, так что не зачем время тратить, у Вацлава срочные дела в Трехречье. Вот только Угория не граничила с Трехречьем, так что вполне могла и не иметь с ним никаких отношений. Как Верхняя Волынь, например. Так что вопрос с трехреченской кредиткой оставался открытым. Вацлав допускал, что придется удовольствоваться гуцульской, а уж в Гуцулии обменять ее на трехреченскую. Если, конечно, Гуцулия поддерживает отношения с Трехречьем. Если же нет, то оставалось надеяться только на обменные пункты на границе. И кто знает, может, Трехречье вообще решило поправить финансовое положение страны за счет продажи местной валюты по спекулятивным ценам и ограничило ее обмен. А может им чужие деньги и вовсе не нужны. Если они ни с кем не торгуют…

Впрочем, это пока не суть важно. Проблемы нужно решать по мере появления. Хорошо, конечно, просчитывать на три хода вперед, но заранее расстраиваться по поводу гипотетических неприятностей неконструктивно.

По мере того, как они приближались к Сибиу, им попадались все более состоятельные дома. В одном месте они даже встретили перекресток с указателем, что дорога ведет в поместье «Азалия». Как они могли понять написанное Милан не понял. Ведь на глаза же его начальник ничего не налепливал, и он попросил у того разъяснений.

Вацлав только пожал плечами:

— Я же обещал тебе литературный перевод.

Милан, в свою очередь, пожал плечами и попытался сделать умный вид. Вацлав посмотрел на него и расхохотался.

— Это называется лингвистическая магия, Милан. Можешь поступить в магический университет, когда вернемся в Медвенку.

— Спасибо, Вацлав, но зарплаты за мою работу у вас не хватит на пять лет учебы.

На шесть, — уточнил Вацлав. — Маги считают, что число шесть лучше, чем число пять, поэтому в магическом университете шестилетний курс. Хотя, у тебя же высшее образование. Ты ведь магистр? Я так и думал. Так что ты сможешь сдать пару-тройку экзаменов экстерном и кончить университет за три года. Я когда-то так и сделал.

— Все равно не хватит. За обучение-то платить придется. Второе высшее образование бесплатным не бывает. Смотрите, через сто метров поворот к имению «Сосновая шишка».

Вацлав усмехнулся. Секретарь не переставал его удивлять. У Вацлава сложилось впечатление, что дай Милану волю — будет учиться до старости лет, и маг начинал мысленно подыскивать применение этим способностям. В сочетании с умением делать выводы, в котором ему было не отказать, эти способности могли дать неплохие результаты.

Они были метрах в пятидесяти от поворота на «Сосновую шишку», когда оттуда вышла пара. Один — повыше, видимо молодой человек, другой пониже и постарше. Выйдя на большак, пара остановилась. Тот, что постарше, видимо, отчитывал молодого, по крайней мере, он пару раз съездил его по шее.

— Интересная мысль, — отметил Вацлав. Он даже замедлил от неожиданности шаг. — Милан, что бы ты сделал, если бы я дал тебе по шее?

Милан удивленно посмотрел на начальника и сухо ответил:

— Держался бы от вас подальше и ушел бы при первой возможности.

Вацлав ласково положил руку на плечо своему секретарю.

— Я имел в виду, если бы я был тебе отцом или старшим братом.

Милан слегка оттаял.

— Вы же знаете, я сбежал из дома только потому, что меня пилили! Кстати, Вацлав, Угория плохо на вас влияет. Вчера вы хотели уложить меня в свою постель, сегодня — побить.

Вацлав засмеялся и потрепал его по плечу.

— Не обижайся, мой мальчик. Я не хотел тебя обидеть. Видишь ли, задал бы кто мне такой вопрос, я ответил бы точно так же, как и ты, если бы в силу физических или еще каких-нибудь причин, например почтения к возрасту, не мог бы дать сдачи. А вот этот господин придерживается другого мнения. Узнаем в чем дело?

Милан кивнул.

— Господа, мы правильно идем на Сибиу?

Странная пара обернулась. Тот, что повыше, и в самом деле оказался совсем молодым человеком — шатен с пышными вьющимися волосами, ярко синими глазами и поразительно красивым лицом. Насколько можно было судить при довольной бесформенной куртке, фигура была под стать лицу. Хоть скульптуры ваяй. У этого скульптурного юноши было унылое и покорное выражение лица. Второй человек выглядел старшим родственником молодого. Более темные волосы, но несомненное сходство в чертах лица.

— На Сибиу? — переспросил он. — Вы нездешние?

— Мы из Верхней Волыни.

Человек смотрел на них со странным выражением. Казалось, он лихорадочно соображал.

— Господа, дорога на Сибиу страшно запутана. Вам нужно взять проводника, чтобы не заблудиться.

— Проводника? — удивился Вацлав.

Милан обреченно оглядел странную пару, гадая, кто из них станет их новым попутчиком. Странный обет Вацлава обязывал его соглашаться с любым предложением подобного рода. В худшем случае, к этому следовало относиться, как к веригам.

— Да, господин, — говорил тем временем незнакомец. — Но я знаю, как вам выйти из положения. Купите у меня раба. Он смышленый мальчишка и проводит вас, куда вы захотите. Он хорошо знает страну. И местные обычаи, — с нажимом добавил он.

— Раба? — растерянно повторил Вацлав.

— Не беспокойтесь, я не запрошу очень много. Скажем, двести тугриков. Идет?

Вацлав перевел взгляд на раба. Тот покорно ждал, чем закончится торг. Ему стало жалко мальчишку.

— Это очень дорого для вас? — спросил незнакомец.

— Не очень.

Вацлав достал из кармана деньги и отсчитал человеку двести тугриков. Тот с удовлетворением во взоре проводил глазами оставшуюся у Вацлава толстую пачку наличных, достал из кармана какие-то бумаги, спросил имя нового владельца и стал торопливо писать. Потом достал из-под куртки металлический обруч и защелкнул его на шее молодого человека.

— Получите, — предложил он и передал Вацлаву бумаги. Тот механически сунул их в карман.

— Счастливого пути, господа, — проговорил незнакомец.

Вацлав и Милан автоматически поклонились и пошли по дороге. Их новоявленный раб последовал за ними на некотором расстоянии, вероятно предписываемом местным этикетом. Старший незнакомец остался у развилки и задумчиво провожал их глазами.

Через несколько минут Вацлав обрел-таки дар речи.

— Что ты об этом думаешь, Милан?

— Я думаю, что это попытка ограбления. Видели, как он смотрел на ваши деньги?

Вацлав кивнул.

— Этот пошел с нами на законном основании, его кореш обойдется без этих мелочей и присоединится к нему где-нибудь в тихом месте. Там они нас ограбят и убьют. Видели, как он обрадовался, что мы из Верхней Волыни? Значит, нас не скоро хватятся.

— Логично, — признал маг. — Честно говоря, это единственное разумное объяснение этой истории, — он оглянулся. — Эй, парень, мы правильно идем на Сибиу?

— Да, господин. Я скажу, когда надо будет сворачивать.

— Думаю, что это случится ближе к вечеру, когда стемнеет, — заметил Милан.

Вацлав кивнул.

Они почти не разговаривали весь день. Странный попутчик смущал и тяготил их. Только после обеда Милан спросил:

— А вы уверены, что все это лучше, чем вериги и власяница?

— Конечно, мой мальчик. Ты оказался на удивление хорошим спутником и не доставляешь мне никаких хлопот.

— Рад, что к вам вернулось ваше чувство юмора, Вацлав. А все-таки?

Вацлав пожал плечами.

— Я уже ни в чем не уверен, — он оглянулся на раба. — Эй, до Сибиу еще далеко?

— Километров тридцать пять.

— Я думал, что примерно столько было от того места, где мы встретились.

— По прямой — может быть, а по дороге все пятьдесят.

— Понятно. Не знаешь, где здесь можно остановиться на ночлег?

— Километрах в десяти отсюда есть трактир.

— Слишком далеко, — решил Вацлав. — Переночуем в лесу.

— Зачем? — шепнул Милан.

— Хочу расставить все точки над всеми буквами алфавита. Не тащить же нам его до границы, в ожидании, когда же он все-таки выберет подходящий момент!

— Может быть, сдать его властям?

— Где ты их видишь?

Властей Милан не видел. Так что они прошли еще километров пять-шесть и стали устраиваться на ночлег на кстати подвернувшейся сухой поляне.