В пути

Касиан 4

— Что это было? — Решился наконец спросить Касиан, задыхаясь от безумного бега по лесу. Мышцы ныли, легкие умоляли о передышке, печень нагло требовала лечь на землю и не двигаться хотя бы сутки, а отбитые ребра ненавязчиво предлагали умереть. В глазах же до сих пор стояли отсветы чудовищного взрыва, охватившего все вокруг инфернальным огнем, спалившим половину солдат со скоростью пожирания пламенем сухой бумаги, а не человеческих тел, вырвавшим тяжеленные балки и раскидавшим их по округе словно невесомые прутики, заставившим живых неприятелей уносить ноги, заботясь не о чести и выполнении долга, а исключительно о собственном выживании.

Возможно, не поддайся последние панике, и у окруженных не осталось бы и шанса выбраться с пепелища, однако графа не заботила дисциплина в рядах неприятеля. Случившееся ошарашило его не меньше ригерских палачей, и лишь впившийся в рукав Хельрик заставил застывшего юношу последовать примеру врагов, спешно покидая разоренные земли.

— Что именно? — Коротко переспросил спутник. Припав к гигантскому старому пню, он внимательно всмотрелся в сторону пожара, охватившего Кум-Келли. Сжатые на рукояти меча пальцы побелели от напряжения, алая кровь медленно сочилась из раненой ладони, безжалостно пачкая свежую зеленую траву, но жрец, то ли не замечал боли, то ли игнорировал незначительные проблемы, полностью сосредоточившись на главной задаче — поиске возможных преследователей с их последующим уничтожением или героической смертью. Или не героической, а глупой и бессмысленной, как всегда и бывает, если отбросить пафос и благородство, впитываемое родившимися в знатных семьях счастливчиками с молоком матери.

— Взрыв конечно же! — Заорал Кас, вскинув руки. — Или с тобой сегодня случались еще какие-то непонятные вещи?

— Тише! — Шикнул лысый, приложив испачканный золой палец к губам. — Если ты не стремишься послать нашим милым друзьям весточку, то постарайся сдержать восторг. В противном случае, дай мне пару минут скрыться из виду. Умирать сегодня не входило в мои планы.

— Не забывай, что разговариваешь с высокородным. — Зарычал парень, но Душелов остался невозмутим.

— Отправьте войска навстречу врагу, напомните им о происхождении. — Едко парировал он. — Не тяните, ваша светлость… А взрыв — это взрыв. Не больше и не меньше.

— Почему мы остались живы? — Уточнил юноша, и сумасшедший довольно ухмыльнулся, на ходу меняя вежливую фамильярность на искрящееся самодовольство.

— Прекрасный вопрос. Мне бы очень хотелось рассказать о изменении основ мироздания и последующей за ним цепочке событий, но, увы, я ничерта не понимаю в тонких материях. Я помолился. Богиня ответила. Мы живы и мы здесь. Ликуй и радуйся.

— Двуликий никогда не откликался на просьбы последователей. — Вздохнул Касиан, размышляя об услышанном. — Приписываемые ему чудеса оказывались магией, а порой и наглым жульничеством. Конечно, ряд фактов сложно проверить из-за прошедших лет, но почему я должен верить, что ты — не банальный волшебник?

— Банальный? — Прищурился Хельрик. — Быть может, тебе повезло приятельствовать с сотней-другой чародеев, завтракать в летающем хрустальном замке, каждый вечер наслаждаться танцем миниатюрных пэйри, беседовать с мудрыми драконами? Хотя бы увеличить густоту бороды или еще что-нибудь, как обещают в магической лавке столицы?

— Отцу служил посвященный Дион. — Пробормотал парень, опустив взгляд. — А сейчас служит дяде… Мерзкому узурпатору.

— И мог бы твой посвященный устроить такой взрыв?

— Не думаю. Он только третей ступени.

— А окажись на его месте некто посильнее?

— Возможно.

— А выжить в нем?

— Маловероятно. — Нехотя признал юноша. Еще раз прокрутив диалог в гудящей голове, он постарался вспомнить все скудные знания о магах и пришел к крайне неутешительному выводу. Сильные пироманты при должной подготовке плавили камень точно мягкий свинец, но оказывались безоружными, едва нечто достаточно тяжелое и плотное летело в их направлении, а рушащиеся здание несомненно подходило под эти параметры. Дион однажды рассказывал байку про особо удачливого кудесника, ухитрившегося обратить в лед все жидкости в округе, не исключая собственную кровь. Недоучку тут же приговорили к повешению, но засунуть в петлю разорванное на куски тело не представлялось возможным, и формальный приговор отменили, вызвав бурное неодобрение собравшейся толпы. Впрочем, Марта бесновалась в тысячу раз сильнее, услышав какие подробности старик сообщает детям, и, отчитанный служанкой, тот еще долго держал рот на замке, всеми силами увиливая от требований Лины рассказать еще.

Будь новый знакомец хоть архимагом, фокусы подобной мощи оставались за гранью возможностей смертных. Возможно, даже за гранью их понимания. По большому счету имелось всего два толкования произошедших событий: невозможный и невероятный. Первый предполагал несколько колдунов (для надежности дюжину), оставшихся незамеченными для людей герцога и сотворивших невиданные доселе чары. Неважно, зачем и почему. Второй — вмешательство сущности, бесконечно превосходящей человека.

— Вашему сиятельству стоит выбросить скептицизм в речку, — Улыбнулся Хельрик, читая лицо спутника словно открытую книгу, — благо она недалеко.

— Вашей светлости. — Поправил Касиан и махнул рукой. — Наверно стоит привыкать к “эй ты”. Я — феодал без феода, не способный показаться в собственном замке. Без слуг, без денег, без особых навыков. Всю жизнь учился быть настоящим воином, а на деле играл в солдатиков. Первый же встреченный на пути враг чуть не забил меня кулаками. Я, конечно, ранен, но он вообще без оружия обошелся!

— Но ты жив, а он кормит червей. — Безапелляционно заявил Хельрик. — Не это ли показатель на чьей стороне боги?

— Или удача…

— Или удача. — Легко согласился жрец. — Разница по существу небольшая: фортуна в один прекрасный миг повернется спиной, но помощь Истинных абсолютна. Что лучше в твоей ситуации?

— В моей ситуации можно тихо подохнуть в какой-нибудь безвестной деревне, дожив до пятидесяти, а можно вернуться в Цаплин Холм и пару лет провести в сырых подвалах с кандалами на запястьях. — Вздохнул парень. — И что лучше я по правде не представляю. Только к чему эти идиотские вопросы? Договор заключен, обратной дороги нет.

— Она и не понадобится. — Заверил долговязый, поднимаясь на ноги.

— Пойдем. — Махнул он рукой прочь от горящего монастыря. — Похоже, твои поклонники нашли занятие веселее беготни по непроходимым чащобам.

— Чем дольше я мертв в их глазах — тем лучше. — Сжав кулаки, заявил граф. — А когда придет время, мы нападем на них как Годрик Покоритель на вудвосов у Лесного Оплота.

— Конечно, — одобрительно кивнул лысый, — великий вождь, правивший какое-то десятилетие, но расширивший территорию королевства почти втрое. Разбивший орды вудвосов…

— Ну как орды… — Добавил он, изучая до сих пор кровоточащий порез. — Отдельные племена. Небольшие, разобщенные. Подготовленные… думаю, стоит использовать слово “никак”. Костяные копья, каменные топоры, шкуры вместо доспехов, полное отсутствие тактики и стратегии… Великий монарх не опустился до жалких уловок, забросав пещерников костями собственных воинов вместо изощренных маневров, молниеносных атак, поддержки магов, в конце концов. Последних он, кстати, сильно недолюбливал, а порой и сжигал на кострах по совету служителей Двуликого.

— В летописях пишут иное.

— В летописях пишут, переписывают, откровенно врут, а временами вырывают страницы. Если бы после Годрика к власти пришел не его сын, а представитель династии Ригеров, то история запомнила бы его не Покорителем, а Кровавым. Или Безумным. Или Проклятым…

— Послушать тебя, — нахмурился Касиан, — так история — потаскуха, спящая с теми, у кого больше денег.

— Истинно. — Подтвердил Душелов. — Каждый благородный дом, большой или малый, кирпич за кирпичом слагает легенды. Если дом достаточно властный, легенда тянется к небу точно молодое дерево, постепенно обрастая многочисленными ветками и листьями. Если нет — получается чахлый куст, едва сводящий концы с концами в тени превосходящих соседей. Между настоящим буреломом и дебрями политики лишь одна разница — растения в лесу статичны, а власть имущие могут взять в руки топор, при удачном раскладе превращая чужое наследие в пенек, а при неудачном выкорчевывая и его, оставляя в земле жуткую яму. Хорошо, если не выгребную.

— Поэтому да, — подвел он итоги, — история непостоянна словно облака в небе. Сегодня ты — фаворит, а завтра бредешь по зарослям в компании неспособного заткнуться чудака.

— Я еще не решил, злит ли твоя болтовня или наоборот скрашивает скуку. — Засмеялся парень. — Скорее второе. Падение с башни, сутки в лесу, неделя или две в Кум-Келли… Разговоры позволяют чувствовать себя хоть капельку нормальным.

— Нормальным… — Протянул Хельрик, словно попробуя буквы на вкус. — Нормальность — сомнительное развлечение. Никаких слуг, никакого богатства, никакой власти. Деревянная избушка, некрасивая жена, рыба на завтрак, обед и ужин… Или ее отсутствие и трава на дне тарелки. И не стоит удивляться. Родиться в богатой, влиятельной семье — не самое типичное происхождение. Большинство людей в мире — чернь. Башмачники, землепашцы, охотники, портовые рабочие. Иногда — купцы и мастеровые.

— Мне нет до них дела. — Буркнул Касиан, поравнявшись со спутником. — Я должен вернуть замок и титул, прочее несущественно.

— Вот как. — Почесал подбородок жрец. — В таком случае тебе стоит забыть о мщении и подумать о карьере наемника или оруженосца. Полагаю, человек, с детства обучавшийся искусству меча и переживший настоящую битву, способен преуспеть на поле брани.

Резко остановившись, парень схватил спутника за плечо и, чеканя каждое слово, громко произнес:

— Никогда. Я не откажусь от мести. Я убью дядю. Я займу трон Цаплиного Холма. Я казню предателей. Я выполню обещание, построю храм и призову жителей графства почитать твоих богов. Я не отступлюсь, пока узурпатор занимает мое место, и любого, желающего помешать этому, ждет плаха, даже если он спас мою жизнь. Надеюсь, понятно?

— Более чем, ваше сиятельство… Ваша светлость. — Поправился Душелов, улыбаясь. — Столь чистое стремление к справедливости греет душу, но нельзя добиться значимой цели одними желаниями. Нужны средства. Действенные средства, если чуточку точнее.

— Замечательно. — Пробормотал граф. — Осталось ограбить короля или найти философский камень, подписать контракт с наемниками, привести к собственным стенам несколько сотен громил и превратить замок в руины.

— Или поставить на ту самую чернь, до которой тебе нет дела. Поразительно, — всплеснул руками Хельрик, — но у крестьян две руки, две ноги и два глаза. Ровно столько же, сколько у титулованных лордов и рыцарей, не считая, разумеется, калек.

— А еще отсутствие нормального вооружения и подготовки. С таким же успехом можно понабрать вудвосов и сломать каменные укрепления заточенными деревяшками. — Потер переносицу Касиан, не понимая, куда клонит собеседник. — Прямо как в прошлый раз. Не уверен, что пещерники сумели отправить к Двуликому хотя бы десяток солдат.

— Полагаешь, вооруженные до зубов профессионалы, игнорирующие приказы, или служащие врагам справятся лучше? Прошлый граф имел и деньги и власть, но кончил преданный собственным близнецом.

— Раскусить бы тварь заранее и бросить в самое глубокое подземелье. Или отрубить предателю голову. — Сжал кулаки юноша. — Устроить переворот и убить брата! Мерзкий выродок… Вернув свое, я найму лучших палачей и подвергну дядю жестоким пыткам.

— Может я даже подскажу тебе одного виртуоза, настоящего мастера сдирания кожи с людей. Но ты не уловил суть. — Грустно вздохнул Хельрик.

— Поддержка людей важна, без них никуда, бла-бла-бла. — Бросил парень, отбиваясь от пустых нотаций. — У отца она была, но на его похоронах не присутствовало и десяти человек! А вместо нормального склепа или костра его ждала наспех вырытая яма. Зато дядя Морган, которого не переносили в народе, теперь протирает штанами мой трон.

— Я не предлагал строить дружеские отношение с каждым встречным. — Пояснил Душелов, ловко перепрыгивая поваленное дерево. — Но и плевать на простолюдинов не стоит, иначе они возьмутся за вилы. Я был близ Улории, когда там вспыхнуло восстание. Поверь, будь стены крепости хоть на метр ниже, или подоспей королевские войска на неделю позже, местного лорда вместе с семьей разорвали бы на клочки. А виной всему непомерные налоги.

— Я знаю про тот бунт и не собираюсь обирать крестьян.

— Мудрый лидер не только не обирает подданных, но и заботится об их нуждах.

— Начинаю думать, что твоя болтовня все-таки злит. — Огрызнулся Касиан, уставший от прописных истин. — Последний идиот знает, какую-то часть денег логично тратить на чернь, какую-то на армию, какую-то на хозяйство. Отец так и поступал. И я поступлю, но когда будет что разделять.

— Напомни, кто был наверху той башни?

— Два солдата герцога, — напряг память граф, — Эгиль и еще один северянин, сир Рамон, сир Фергус, сир Ирвин… И Валадэры, само собой.

— Замечательно. — Хитро прищурился жрец. — А теперь расскажи мне о сире Фергусе, будь добр.

— Тупой. Огромный. Приходится родственником герцогу Ригеру… Крайне наглый. — Добавил юноша, немного подумав. — Самый неумелый рыцарь Цаплиного Холма… Не то чтоб совсем криворукий, скорее неповоротливый. Но очень хорошо вооруженный.

— Чем он живет? О чем мечтает? Чего боится?

— А кем он видит себя через десять лет не хочешь узнать? — Округлил глаза парень. Идиотские вопросы выбивали из колеи, заставляя замкнуться и игнорировать выпады спутника.

— Печально… — Прервал молчание Хельрик, раздвигая последний слой прячущих Велью веток. Выйдя на песчаный берег он довольно потянулся, подставляя лицо солнышку. — А вот твой дядька наверняка выяснял разные тонкости. Предложил титул… Хотя нет, возвысить сокровника герцога ему не по силам. Деньги? Тоже маловероятно…

— Титул. — Бросил сквозь сжатые зубы Касиан, проклиная хитрость узурпатора. Казалось, в борьбе за феод тот опережал соперников минимум на два ходов.

— Чем ты слушаешь? — Вздохнул жрец. — Зачем сиру Фергусу звание барона? Стать посмешищем для многочисленных кузенов и кузин?

— Не низкий титул! Герцогский!

— Хм… — Усевшись на корточки у воды, Душелов принялся аккуратно промывать рану, напряженно вглядываясь в собственное отражение. — В этом есть смысл. Подобное обещание… Да, определенно, оно могло подействовать, но лишь при некоторых условиях. Скажи, осилит Морган сместить сюзерена?

— Тролль его знает. Лорд Альвейн известен жесткостью. Говорят, его уже пытались свергнуть лет семь назад… Ходили слухи, что в заговоре участвовала ближайшая родня.

— Да, да, я слышал об этом в каком-то кабаке. Благородный господин, четвертованный в фамильном доспехе и брошенный посреди улицы на радость черни. Жуткая смерть, но яркий знак внутренним врагам. Вся округа до посевной гудела пчелиным ульем. Только мы снова уклонились от темы. Есть ли у твоей семьи значимые связи?

— Конечно. — Поднял брови граф. — Любого знатный дом заключает браки с другими династиями. Дворяне женятся исключительно друг на друге. Только никто из родственников не рискнет воевать с Ригерами. У них почти тысяча пехотинцев, столько же лучников и полсотни рыцарей. Если бы после войны двух Ронанов им не запретили разводить лошадей, то сейчас страной управлял лорд Альвейн, а не королева.

— Управляет регент. И управлял бы. Чтоб выступать против этого человека не хватит и десяти тысяч рыцарей.

Поднявшись, жрец указал рукой на торчащие метрах в пятнадцати ниже по течению валуны.

— Брод. — Пояснил он и, сняв левый сапог, жестом велел юноше разоблачаться.

— Рехнулся? — Вскрикнул Касиан, съежившись от предложения душевнобольного. Холодные скользкие камни, поросшие склизким мхом, не обещали ничего кроме многочисленных падений в неспешную реку.

— Знаешь другой способ проскочить мимо Цаплиного Холма и прихвостней любимого дядюшки? — Стягивая штаны поинтересовался Душелов. — Западные земли кишат вудвосами, только и ждущими заглянувшего на огонек дурака. Обойти крепость по широкой дуге не выйдет. Плыть — все равно что заявить “привет, неудачники, я жив”. Да и нанять лодку с пустыми карманами не получится. Какие еще могут быть варианты путешествия на юг без серьезных проблем? Я жду. — Спокойно добавил он, оставшись в одном исподнем.

— Да понял, понял… — Пробормотал парень, смирившись с необходимостью переправы. Подойдя вплотную к воде, он скинул обувь, по уму требующую замены после прошлого купания, робко окунул ногу и охнул от лизнувшего кожу холода. Зимой, или даже в марте-апреле предстоящая авантюра наверняка закончилась бы обморожением смертью, но сейчас переход на ту сторону казался вполне реальным, а на фоне недавних событий даже незначительным испытанием.

— Странный ты. — Заявил внезапно лысый, отрезая от молодой ивы длинную прямую ветку. — Сначала паникуешь, потом делаешь лицо кирпичем, будто горничная пригласила отведать свежевыпеченную перепелку. Учись прятать эмоции всегда. Крайне полезный навык, особенно будущему графу.

— Я уже граф. — Улыбнулся Касиан и, следуя примеру спутника саданул бедное дерево подобранным с земли осколком валуна, безжалостно отламывая сук понадежнее. Кинжал, подобранный с убитого солдата, остался в сгоревшем монастыре, а преодолевать реку без крепкой жердины не рискнул бы и умалишенный. — И у меня никогда не было горничной. Личная служанка полагалась только сестре и матери. Ну как личная… С утра и перед сном личная на двоих, дальше общая.

— Не самая типичная политика для благородного семейства… — Произнес Хельрик, энергично размахивая конечностями и разгоняя кровь в теле.

— Да нет… — Пожал плечами парень. Стащив через голову рубашку, он аккуратно дотронулся указательным пальцем до самого крупного из давно пожелтевших синяков и, скривившись, отдернул руку. — То не политика, то финансы. У мелочи денег не хватает слуг к каждому приставлять… Их никогда ни на что не хватает, если уж начистоту. Иногда даже на лекарства…

Перехватив новый посох поудобнее, Кас несколько раз глубоко вздохнул и твердым шагом направился к броду.

***

Заставив пару жирных серых уток с недовольным кряканьем покинуть насиженное место, Касиан шлепал по заболоченному берегу, надеясь не порезаться об осоку. Прилипшие к ногам мокрые штаны сковывали движения, высокий камыш уменьшал зону видимости до пары метров, но граф упорно пер сквозь заросли. Растративший после падения в воду ершистость жрец непонятных богов месил грязь сзади, бормоча витиеватые ругательства в адрес излишне скользких камней, где-то далеко драли горло чайки, невесть зачем оказавшиеся в сотнях километров от моря, со всех сторон звучало лягушачье кваканье. Перевалившее за зенит солнце маячило на самой границе зрения, вынуждая прикрывать глаза рукой, а теплый ветерок доносил с того берега легкий запах гари.

— По крайней мере не бросились догонять сразу… — Донесся сзади усталый вздох.

— И не бросятся. — Таким же измученным тоном ответил парень, прощупывая путь шестом. Дно Вельи славились непостоянством, и ему хотелось избежать внезапного купания или встречи с прячущимися среди водорослей рыбинами. Серьезно укусить склизские твари, конечно же, не могли, но вот напугать — запросто.

— Чего это? — Оживился Хельрик.

— Погода ясная, на небе ни облачка, — принялся объяснять юноша, — переплыть незаметно ни один человек не сможет. Брод ригерцы скорее всего не знают, вариантов у них нет. Течение несильное, но грести долго, снесет далеко… Вода опять же холодная, доспехи тянут ко дну… В общем, проще соорудить плот, перебраться на нем и как-то искать след. Хотя без собак пустое занятие…

— Упускаешь очевидное. — Нагло заявил Душелов, заставив спутника до скрежета сжать зубы.

— Ты спросил, я ответил. — Огрызнулся Касиан, сдавливая жердь до боли в пальцах. — Что еще я должен рассказать? Какой ширины жопа у нашей кухарки?

— И какой же?

— Руками не обхватить.

— Люблю таких. — Расхохотался жрец, картинно похлопывая себя по тощему пузу. — Широкая жопа — залог счастливого брака. У моей мамаши именно такая была. Батяня ее очень любил. Они даже умерли в один день, как в сказке. Правда на костре, но то мелочи.

Поперхнувшись от внезапного откровения, граф застыл на месте, и лысый поровнялся с ним, продемонстрировав жутковатую улыбку. Верхний резец и добрая треть нижних зубов отсутствовали, зато остальные отличались поистине сказочной белизной.

— И все-таки, чем ты не доволен? — Поинтересовался парень, не понимая к чему клонит соратник, в сумасшествии которого не оставалось малейших сомнений.

— Во-первых, отсутствием в компании девки с крупной задницей. — Продолжил бредить Хельрик, закатывая глаза. — А во-вторых, ты не даешь помечтать.

— Я про переправу.

— Крайне скучная тема, — вздохнул безумец, выходя вперед, — но если интересно, то дела обстоят так: твои дружки, пытавшиеся превратить нас в жаркое, наложили в штаны и не поняли, что мы остались целы. Или решили не связываться с людьми, выжившими в подобном пекле, и, опять же, наложили в штаны. Или просто наложили в штаны, без особых причин. Будь иначе, они бы сразу рванули за нами и накрыли на той стороне. Сколько из них ухитрилось не превратиться в жаркое?

— Трое… Четверо… Некогда было считать… — Признался Касиан, топая след в след за долговязым проводником. — Думаю, пятеро или шестеро спаслись.

— Ну вот, значит в лесу можно найти полдюжины коричневых порток, удаляющихся подальше отсюда. — Усмехнулся священник, почесывая за ухом. — А твои потуги и рассуждения забавны, но бессмысленны.

— Великолепно… — Пробормотал граф, давя желание воспользоваться палкой как копьем или алебардой. Поведение не привыкшего общаться с дворянами простолюдина нервировало все сильнее, и даже исходящая от неведомых богов чудовищная сила не позволяла мириться с подобным. Странные сущности вообще выбивались из размеренного порядка вещей, допускающего и перевороты, и смертоубийства, и колдунов. Гораздо логичнее казалась теория о невероятном маге, открывшем доселе неизученные законы волшебства и зачем-то втершимся в доверие к беглому землевладельцу. В общем даже ясно зачем — помочь вернуть Цаплин Холм, а затем отобрать крепость. К сожалению, у стройных рассуждений оставалась все та же проблема — чудовищный взрыв выходил за разумные рамки, сметая любую логику, а чародей подобных возможностей мог получить феод на совершенно законных основаниях, служа короне и не таскаясь по болотам как последний оборванец.

— Великолепно — не совсем то слово. — Произнес Хельрик, прокладывая дорогу сквозь камыши. — Случись иначе, мы бы сейчас дрались с ошарашенным головорезам.

— И вышли из боя победителями?

— Не факт. — Усмехнулся жрец, активно прощупывая путь. — Только думается, порубить на части паникующих солдат проще, чем добраться до Даз’Зарая, и найти среди тамошнего сброда дееспособную армию. Особенно без гроша в кармане.

— Не волнуйся. Тот, кого мы найдем в вольном городе имеет зуб на дядю Моргана.

— Если он жив. Если не стал рабом или калекой. Если зуб не выпал от бесконечных схваток с реальностью. Очень много если.

Прекрасно понимая бесполезность пустых слов, парень решил не сотрясать воздух и положиться на заключенный договор. Какие бы тараканы не водились в лысой голове, юноша не видел причин разрывать союз. Разве что спасение собственной шкуры или предложение сотрудничества от кого-то посерьезнее. Герцога, или королевы. Мечты, мечты… Красный бык не испортит отношения с церковью, оставляя в живых свидетеля бойни, а регент малолетней Ивелинды не разведет междоусобицу ради непонятного мальчишки. Скорее наймет дорогих, но крайне эффективных убийц с далекого эгерийского плоскогорья, безупречно режущих глотки без малого двести лет, отправит в лучший мир выживших Валадэров и подберет нового лорда, не создающего лишних проблем.

— Какого тролля они сожгли Кум-Келли? — Прошептал себе под нос Касиан, внезапно ошарашенный дикой догадкой. Командовавший солдатами должен был понимать: черные рясы не прощают святотатсва, истребляя врагов веры везде и всюду. Потребуется ли им в этот раз дознаватель? Вряд ли. Неспособность вудвосов использовать огонь и всего пара крепостей поблизости (Цаплин Холм вверх по течению реки и Ригербург вниз) фактически укажут на причастность или бездействие одного из феодалов. Но подумают ли церковники на дядю Моргана, только-только потерявшего брата и начавшего отстраивать разрушенное селение? Сомнительно. Их месть неминуемо падет на герцога, и тот завертится как уж на сковороде, спешно ища козлов отпущения. Так о чем же думал десятник, отдавая самоубийственный приказ?

— Я тоже не до конца понимаю. — Отозвался Хельрик, услышавший бормотание даже с десяти шагов. — Возможно, причина весьма банальная — за тобой послали обезьян.

— Кого?

— Обезьян. Это животные такие. С юга. — Пояснил жрец, выходя на относительно твердую землю. — Похожи на лохматого человека, но…

— …умом не отличается. — Догадался юноша, прибавляя ходу. Мечтая побыстрее выбраться на берег и высушить наконец мокрую одежду, он внезапно наступил на острую колючку и, теряя равновесие, шумно плюхнулся в воду.

— Ты тоже не отличаешься. — Вздохнул обернувшийся лысый, скользя по парню грустным взглядом. — Позади было столько чудесных возможностей искупаться, а ты ухитрился сделать это под самый конец.

— Как будто я — единственный неудачник в нашей компании…

— Не единственный, — легко согласился Хельрик, — но попробуй копнуть глубже. Кто-то падает из-за неуклюжести, кого-то сносит течением, но ты расслабился до того, как выбрался на сушу. Это прискорбно.

— А ты больной, ей богу. — Пробормотал граф, аккуратно обследуя дно. Ему не хотелось повторно наступить на злополучную корягу или рухнуть второй раз, подтверждая выданную мистиком характеристику. Нащупав что-то отличное от песка, гальки и водорослей, Кас вытащил руку из мутной воды и с удивлением уставился на выловленную железяку. Пальцы предательски задрожали. Покрытый легким налетом тины, но совершенно не тронутый ржавчиной в его ладони оказался меч из ледяной стали.

— Интересная вещица… — Заявил Душелов, оценивая оружие. — Держу пари, она дожидалась тебя десятки лет…

— Не больше недели. — Выдавил юноша, осознавая единственную причину, способную заставить Эгиля выбросить бесценный клинок. Норн пал, защищая ярла, и бездушные твари скинули тело старика с башни.

— Возможно. — Не стал спорить жрец, подойдя ближе и внимательно разглядывая трофей. — Но сие добрый знак. Божье благословение.

— Благослови они прошлого хозяина, — произнес Касиан, с трудом сдерживая слезы, — мой отец и брат остались живы, а дядюшка кормил червей.

— Ты знал его? — Догадался Хельрик, и парень едва заметно кивнул.

— Да… Не уверен, если честно… Он был довольно замкнутым. Чуть-чуть учил меня орудовать мечом, пару раз восхвалял древние битвы. Как-то заявил, что плавал к Ступеням Роллоны и охотился в тамошних морях на гигантских ящеров. Врал, скорее всего… Не может же ящерица вырастать вчетверо длиннее человека…

— Почему же? Поговаривают, трон последнего конунга украшали зубы величиной с ладонь… Хотя, утверждать не берусь, со свечкой не стоял…

— Ну может быть… — Вздохнул граф. Сообразив, что сидит по пояс в воде, он поднялся и потопал к берегу, продолжив рассказ на ходу. — В общем, порой он учил меня сражаться и сообщал дикие истории из прошлого. А еще показал умирающего вудвоса и предложил добить его.

— А ты?

— Отказался. — Пожал юноша плечами. — Может он до сих пор там валяется… А Эгиль — где-нибудь неподалеку… Только тело не отыскать, даже пройди мы в дюжине шагов…

— Бултыхавшиеся несколько дней в воде утопцы — не самое приятное зрелище. — Бросил Хельрик. С силой отжав рубашку и штаны, он несколько мгновений задумчиво смотрел на них, но посчитав слишком мокрыми, положил одежду на теплый песочек, совершенно не стесняясь наготы.

— Умеешь разводить огонь? — Поинтересовался жрец.

— Чего там уметь-то? — Касиан старался не смотреть на невозмутимо расхаживающего взад-вперед голого мужика. — Ветки в кучу поджечь, и все дела.

— Так-то оно так, — согласился лысый, — но дыма будет многовато. Преследователи далеко, но мало ли, кто еще шуршит поблизости.

Поднявшись вверх по пологому склону, он огляделся, кивнул собственным мыслям и, подобрав с земли широкий плоский камень, принялся орудовать им точно лопатой.

— Обычный костер видно за милю, приходи и хватай дурачков. — Пояснил свои действия Душелов. — Но если вырыть яму, то пламя будет скрыто… Хотя конечно задохнется без воздуха.

— Замечательно, просто добавить нечего. — Пробормотал парень, закрывая лицо рукой. — Может опять помолишься и вызовешь новый взрыв?

— Есть способ попроще. — Улыбнулся Хельрик. Опустившись на колени он принялся аккуратно выгребать рукой сырую землю. — Если к яме подвести что-то типа рукава с одного бока, то хворост полыхнет как в печи.

— И где ты выучился подобным фокусам?

— Да так, понахватался… — Невнятно буркнул жрец, почему-то уходя от безобидной темы. — Я бы на твоем месте думал о предстоящем пути, а не всяких глупостях. Дорога, знаешь ли, не близкая.

— Не близкая. — Кивнул Касиан. Не смотря на грядущие проблемы и, возможно, ведущее в бездну будущее, он внезапно почувствовал себя настоящим героем рыцарской баллады. Подставив лицо солнцу и закрыв глаза, юноша несколько секунд простоял неподвижно, а после, безмятежно улыбаясь, отправился собирать хворост.