Глава 20

В субботу, несмотря на мокрый снег и пронизывающий ветер, в окрестностях закрытого большевиками Печерского Вознесенского монастыря, состоялись лыжные соревнования среди студентов техникума. Всего участников набралось пятьдесят восемь человек, которых организаторы разбили на шесть групп без учёта возраста и пола спортсменов. После чего устроили забеги на пятикилометровую дистанцию по трассе, представляющей из себя три параллельные лыжни. Ожидая своего старта, я стоял в окружении семерых парней из своей учебной группы, из которых только двое, не считая меня, принимали участие в соревновании, остальные же, в том числе и комсорг пришли поболеть. Слушая ничем не примечательные разговоры студентов о погоде, да об учебе, я посматривал в разные стороны: вон на стартовой площадке Леночка, входящая в состав оргкомитета, закрепляет булавками на одежде лыжников бумажные номерки, вон директор о чем-то, темпераментно жестикулируя, беседует с парторгом, вон Тихонов со счастливым выражением лица разговаривает с Никитиной, не замечая, как та время от времени бросает то на меня, то на Леночку обиженные взгляды. «А у Ани красивая фигура!» — отметил я, посмотрев на девушку, одетую сегодня намного более привлекательно, чем на стрельбе — в первую очередь за счёт голубых трико в обтяжку, выгодно подчёркивающих великолепную форму её ног. Впрочем, не я один пялился на Никитину, большинство студентов также украдкой раздевали взглядами местную красавицу. Да и где ещё такое увидишь, как не на спортивных соревнованиях? Ведь в обиходе женщины должны носить юбку ниже колена, а на лыжах так не побегаешь. Мои взгляды заметили обе дамы и теперь Аня мило улыбалась в мою сторону, Елена бросала на неё мрачные взгляды, а Тихонов так и заливался соловьём, ничего вокруг не замечая. Прямо Большой Театр на свежем воздухе!

Дождавшись своей очереди, я прошёл на стартовую площадку, где Леночка, закрепляя номер, пару раз чувствительно уколола меня булавкой, даже не извинившись. Та ещё стерва, оказывается. В забеге участвовало десять человек, то есть по три-четыре спортсмена на лыжню. То ли по закону подлости, то ли кознями тайных недругов, я оказался на последнем месте и после старта мне пришлось попотеть, прыгая с лыжни на лыжню, чтобы выползти из-за спин тихоходных конкурентов. На эти шахматы у меня меня ушло не меньше трёх километров дистанции, но в конце концов, я вырвался вперёд метров на тридцать и финишировал, не особо запыхавшись. Ещё через двадцать минут забеги закончились и физрук, как главный судья соревнований, прочитал списки участников финальных забегов, которых всего было три: первыми бежали четыре девушки из пяти, принимавших участие в соревнованиях, чтобы выяснить, кто из них быстрей, после них соревновались десять лучших лыжников младше восемнадцати лет. По мне, так надо было сразу устроить для девушек и молодняка отдельные старты, но, видимо, организаторы хотели им дать возможность побороться в общем зачёте, что в какой-то мере оправдало себя, так как в последней, третьей и главной гонке принимали участие двенадцать лучших спортсменов, то есть по два победителя из каждого предварительного забега, в число которых вошли Аня Никитина и два семнадцатилетних парня.

После того, как судья зачитал списки, он объявил перерыв до четырнадцати часов для восстановления сил и предложил пройти на территорию бывшего монастыря, где, как оказалось, имеется столовая. Идея мне понравилась и я пошел туда вместе со всеми. Заведение общепита, должно быть, располагалось в бывшей монастырской трапезной средневековой постройки с высокими арочными сводами. Здесь оказалось, что участникам соревнований положены бесплатные талоны на обед, которые всем и выдали, после того, как разделись. А вот судьям, организаторам и оставшимся на финал болельщикам пришлось питаться за свой счёт. Взяв щи, котлету с макаронами и компот, я уселся за пустой ещё стол и вскоре ко мне присоединилась Аня, а за ней подсели и ещё две девушки-лыжницы. Ну что за напасть! Оглянувшись по сторонам, я не увидел ни своей любовницы, ни главкомсомольца. «Вот будет номер, если Никитина тут ко мне клинья подбивает, а Тихонов где-нибудь в темном уголке Леночку жарит!» — пришла в голову неожиданная мысль, вызвавшая у меня легкую улыбку, которую Аня приняла на свой счёт и в ответ широко улыбнулась мне. С этим что-то надо делать! Она становится излишне навязчивой, а я ведь слабый человек, падкий на сладкое, могу и не устоять, да что там, если бы не опасался её очевидных матримониальных планов, уже, наверное, поборолся бы с ней в теплой постельке! Тем временем Никитина начала разговор:

— А Михаил сказал, что если я на городских соревнованиях среди женщин войду в десятку, то меня возьмут на секцию боевого самбо, которую Вы ведёте.

«Только этого ещё не хватало! Ну Тихонов, ну жучара! Сразу двух зайцев убивает: с такой мотивацией Никитина жилы будет рвать, чтобы в десятку войти, а в случае успеха она будет обязана ему за допуск на занятия. Но, с другой стороны, он что, не понимает?.. Хотя да, не понимает — у него такое глупое лицо было, когда Аня с ним разговаривала, наверное, тогда она и выбила из него обещание.»

— Это спорт не для женщин, там важна грубая физическая сила, а тебе, даже если изучишь приемы, толку от них будет мало, — стараясь говорить как можно корректнее, постарался я отговорить девушку, осознавая, впрочем, что шансов у меня нет.

— Ха, сила у меня есть! Я вон сколько парней на лыжне обогнала! — гордо заявила Никитина, после того, как проглотила ложку супа.

В это время в столовой появился Тихонов и подошёл к столу, за которым сидели директор техникума и физрук, затем поговорив с ними пару минут, обратился к залу:

— Товарищи! Прошу внимания! Есть предложение после обеда посетить расположенный здесь кинотеатр! Через полчаса начинается фильм «Всадники» про гражданскую войну. А оргкомитет согласен отложить начало финальных стартов до половины третьего, чтобы мы успели посмотреть фильм!

Со всех сторон послышались возгласы:

— Здорово! Идём!

Главкомсомолец, услышав, что все согласны и возражений нет, пошел по столам собирать деньги. Дойдя до моего стола, он хмуро глянул на Аню, потом на меня, а я в ответ изобразил невинный взгляд и пожал плечами, мол, не не виноватый я, она сама пришла! Секунду хмуро поразмыслив, он собрал с меня и девушек по пятнадцать копеек на билеты, а потом спросил:

— Андрей Иванович, можете помочь нашим студентам из малоимущих? А то у них нет денег на билеты, как то не по-товарищески будет…

Я протянул ему ещё рубль и он удалился. Аня от моей фантастической щедрости, похоже, ещё больше воспылала любовью, пытаясь зажечь моё холодное сердце томными взглядами. Да и другие две девицы не сильно отстают, украдкой мечтательно поглядывая на меня. Делая вид, что не замечаю их романтического настроения, доел второе, выпил компот и направился к выходу. Там уже начали собираться пообедавшие студенты, и я присоединился к кучке одногруппников, которые обсуждали предстоящий поход в кино. Как оказалось, двое уже сходили на этот фильм и, ничтоже сумняшеся, со всей молодежной экспрессией, доводили до остальных особенности сюжета. Правда, по этим невразумительным тирадам, сопровождающимися энергичной жестикуляцией понять что-то было довольно сложно:

— А он его так! Бух! Бум! Тыч! Но этот такой хрясь!

— Да-да! А потом наши из пулемета тра-та-та! И на конях — ура-а-а!

Однако, судя по заинтересованным лицам слушателей, те представляли достаточно полную картину описываемых событий. Никитина, как и две другие девицы подошла вслед за мной и попыталась встать как можно ближе, вынудив меня задуматься о направлении бегства. Ситуацию спас подошедший Тихонов, который позвал всех в кинотеатр, располагавшийся в бывшем главном соборе поруганного монастыря. Я постарался идти быстро, чтобы неугомонная Никитина оставалась сзади, но та, с невинным выражением лица, умудрилась пристроиться рядышком. Тихонов, стоявший у входа в оскверненный большевиками храм, при нашем приближении окликнул меня и жестом предложил отойти в сторону.

— Андрей Иванович, скажи честно, ты как к ней относишься? — спросил он без предисловий, кивая в сторону топчущейся в нетерпении у входа в кинотеатр девушки.

— Да никак — Аня хорошая девушка — отличница, спортсменка, комсомолка… Но выдумала себе Чапаева на белом коне в моем лице и никак не отстанет.

— Понятно… — он достал папиросу и, сунув в рот, попробовал прикурить, но сломав две спички отказался от этой затеи, — А я её люблю… Но как то всё не получается…

— Да ладно, запастись терпением, глядишь перебесится, да ума прибавится.

— Тут скорее я уже перебешусь, — хмуро пошутил он и перешёл на деловой тон, — Тут такое дело, у нас хорошее мероприятие получается — и соревнования, и коллективный просмотр революционного фильма — но надо бы ещё одну деталь добавить — будь добр, выступи с речью после просмотра фильма!

«Ну вот, надеялся как лучше, а получается как всегда!» — с лёгкой досадой подумал я, но тем не менее ответил положительно — дело-то ведь нехитрое после стольких-то прочтений «Правды».

— Тут ещё, чтобы ты знал… Это конечно не моё дело, но Елена Викторовна отпросилась с финального этапа и ушла какая-то уж очень расстроенная.

«Ну вот — ни минуты покоя! И эта что-то тоже нафантазировала».

— Так ты уже в курсе?.. — спросил я, имея ввиду мои отношения с преподавательницей.

— Весь техникум в курсе… Даже студенты уже знают. Вы же особо не скрывались, а Горький — город маленький.

— Ну и в каком ключе всё это обсуждается?

— Ну, насколько я слышал, среди преподавателей и руководства никто вас особо не осуждает — Ты же ведь не сопливый пацан.

Ладно, будем надеяться, что всё будет хорошо… Пошли, а то уже скоро начнется, — кивнул я в сторону входа, где всё также переминалась Никитина.

Заходили мы уже под начавшиеся титры при выключенном свете. «Да, ЗДЕСЬ тебе не ТАМ,» — разочарованно подумал я, оглядывая обустройство кинозала. Зрители сидели на широких, грубо сколоченных из струганых досок, лавках со спинками; пол был без уклона, а для того, чтобы экран был виден во всех рядах, его просто подняли повыше, так что зрители смотрели фильм, слегка задрав головы. Подойдя к пустующей с правого края лавке, я галантным движением пропустил вперёд Никитину, сделав вид, что собираюсь двинуться вслед за ней, но после того, как она заняла место, дал возможность сесть Тихонову, а уж потом расположился и сам.

Содержание фильма можно описать в нескольких словах: во время гражданской войны красные врага били, били и наконец побили. Однако я особо и не вникал в перипетии простенького сюжета, более думая, что́ сказать в речи по завершении фильма, периодически сбиваясь на мысли о том, какая муха укусила Леночку.

Вот, наконец, наши окончательно победили, и Тихонов, поднявшись со скамьи, громко произнёс:

— Товарищи, прошу не расходится, слово предоставляется товарищу Ковалёву, который выскажет своё мнение по поводу фильма! — и захлопал ладонями, подавая пример всем остальным.

Поднявшись на возвышение, которое раньше было амвоном, а теперь использовалось коммунистическими ораторами, для которых здесь была поставлена трибуна, я, подождав, пока закончатся аплодисменты, начал говорить:

— Вот мы посмотрели фильм о том, как наши отцы героически отстаивали завоевания революции. Благодаря их воле и героизму, наш советский народ получил возможность мирно развиваться и строить коммунизм. Однако мировая буржуазия, как все вы знаете, точит когти и мечтает разрушить наши завоевания. Красная Армия под мудрым руководством Партии и товарища Сталина в этом году достигла огромных успехов в деле защиты советского народа! — продолжить мне не дали вновь грянувшие аплодисменты и крики: «Да здравствует товарищ Сталин!» Дождавшись, когда крики и аплодисменты стихнут, я продолжил, — Как вы все знаете, Красная Армия отбила поползновения подлых японских милитаристов в братской Монголии и освободила от польской оккупации западные территории Украины и Белоруссии. Однако я призываю не уповать только на мощь Красной Армии, но и каждому на своем месте с полной самоотдачей вносить вклад в дело укрепления обороноспособности нашей социалистической Родины! Вот вы все видели в просмотренном фильме, что во время гражданской войны основным средством передвижения были лошади. Но времена меняются и теперь главный транспорт для армии — это автомобили, а в скором времени и от каждого из нас, от наших знаний будет зависеть, как автомобили производятся, как они эксплуатируются, а в случае войны, выпускники техникума будут призваны именно в автомобильные подразделения. Практически мы все — первая линия резерва, которая должна быть готова в случае атаки мировой буржуазии против нашей Родины немедленно усилить Красную Армию для победы над врагом! Таким образом очень важно, чтобы каждый учился с полной самоотдачей! Но в деле защиты Родины важны не только знания автомобилей, но и ваши здоровье, физическая и военная подготовка, поэтому каждый сознательный студент помимо занятий по физкультуре и допризывной подготовке в техникуме должен дополнительно заниматься спортом и в секциях ОСОАВИАХИМ!

Сделав паузу, я уже хотел завершить речь, как из зала раздались крики:

— Да мы хотим заниматься, но нас в секцию боевого самбо не берут!

Поэтому мне пришлось уже на голой импровизации продолжить:

— По поводу боевого самбо — мне известно, что желающих было больше, чем мы смогли взять в секцию. Однако я планирую, что до конца этого учебного года смогу подготовить нескольких инструкторов, которые самостоятельно смогут вести секции. Но, товарищи, туда приниматься будут только хорошо успевающие студенты, соблюдающие правила поведения в техникуме и общежитии. Да и кроме самбо есть другие виды спорта, занятия которыми также повышают силу и выносливость. На этом у меня всё, спасибо за внимание!

Зал вновь погрузился в продолжительные аплодисменты, по окончании которых народ потянулся к выходу, а я направился к ожидающему меня в сторонке Тихонову. Порядком поднадоевшей Никитиной, к моей радости, рядом с ним не было. Главкомсомолец с явным воодушевлением пожал мне руку и восторженно произнес:

— Спасибо! Молодец! Так хорошо сказал! Просто здорово!

Затем мы вместе с ним, разговаривая о моих планах по расширению секции, направились на выход из бывшего монастыря, а затем и к месту лыжного старта.

Теперь, в связи с уходом Елены, закреплять номерки доверили Тихонову и было довольно забавно смотреть, как он смущается, закрепляя номерки на груди у девушек. Наибольшие проблемы у него были с грудью четвертого размера, принадлежавшей Светлане Дементьевой, которая так и норовила дотянуться этой замечательной частью своего тела до носа главкомсомольца. Отправив, наконец, девушек на дистанцию, Тихонов подошёл ко мне с таким видом, как будто разгрузил вагон с углем, и тут я его ещё больше огорошил:

— Михаил Сергеевич, а ты заметил, что Дементьева к тебе неровно дышит?

— Кто?! Света?! — изумлённо переспросил он и посмотрел вслед удаляющейся лыжнице.

На мой взгляд, фигура у неё так себе — широковата в кости и никакого изящества, но ЗДЕСЬ это вполне конкурентоспособный типаж, а учитывая размер груди и небольшое количество девушек в техникуме, у неё должно быть немало явных поклонников и тайных воздыхателей. Повернувшись от удаляющейся девушки ко мне, Тихонов задумчиво произнес:

— Как-то не замечал…

Точно тебе говорю, можешь мне поверить!

— Да вообще-то, это неважно, я же Аню люблю, — не совсем уверенно поставил он точку в обсуждении симпатий Дементьевой, переводя взгляд на Никитину, которая метрах в пятнадцати от нас о чем-то оживлённо беседовала с тремя парнями-болельщиками.

Тут главкомсомольца снова позвали и он пошел закреплять номера лыжникам младшей возрастной группы. После чего вернулся и мы стали обсуждать секцию самбо, придя к выводу, что с декабря можно будет увеличить количество занятий до трёх раз в неделю, но, чтобы не увеличивать нагрузку на меня, я буду приходить на час, показывать упражнения и приемы, смотреть начало отработки для устранения ошибок, а завершать занятия будут уже без меня, под контролем Тихонова. Только мы закончили обсуждение секции, как позвали теперь уже нас обоих — близился финальный забег.

На этот раз меня поставили в первую линию и, вырвавшись со старта на тридцать метров, я прошёл дистанцию в гордом одиночестве и завершил гонку первым, однако порядком подустав — всё-таки состав участников был сильнее, чем в отборочном забеге, да и выкладывались ребята по максимуму. Никитина так вообще рухнула в снег, финишировав пятой. Дав нам отдышаться минут пять, главный судья объявил построение и произвел награждение, при этом я, как победитель главного финала, получил почетную грамоту последним.

Загрузка...