Утро нового мира

Глава 39 Наверху

Сначала они поднялись по шахте в неизвестную высь, а потом побежали по тоннелю с небольшим уклоном вниз, казалось бы, бесконечному. Пот стекал по их лицам ручьями, превращая пыль в грязь и скрывая лик страха. Селёдка неслась впереди, чёрной точкой, словно чувствовала, что где-то там выход. Анна то и дело хваталась за бок, но не замедлялась ни на секунду. Марийка, несмотря на бег, успевала выкрикивать ругательства и подгонять Карена. Сердце каждого сжималось от страха, когда земля под ногами начинала подрагивать.

Наконец, впереди показался свет. Тусклый, сероватый, но настоящий. Не от лампочек, не от фонариков, а тот самый, который пробивается сквозь листву. Они вырвались. Солнце было закрыто тучами, но даже этот приглушённый свет — ослеплял. А свежий воздух — пьянил.

Они могли бы остановиться, чтобы перевести дух, но не стали. И хорошо. Потому что гора за их спинами с тёмным зевом пещеры в один момент будто вздохнула и выдохнула, поднимая столб пыли. Почва выпрыгнула из-под их ног, и они кубарем покатились по склону. Когда они, наконец, остановились, лёжа вперемешку среди веток, никто не говорил. Только дышали. Глубоко. Часто. Жадно.

Они были живы.

А затем со стороны пролеска, стали выходить люди. Сначала один, потом другой… Возможно, их было двадцать или тридцать, но Анна так давно не видела такого количества людей, что даже попытка сосчитать показалась бессмысленной. И все они радовались возвращению Марийки.

— Карен! Карен! — раздалось девчачье пронзительное.

Анна проследила за голосом, и увидела, как к парню, который помог им выбраться из тоннеля, бросились две молодые девушки. Те самые — «жены» юного многоженца. Да и сам парнишка был рядом с ними.

— Ты погляди, неужто наш падишах к нам приполз, — не заставило себя ждать замечание от Марийки.

Она шла, опираясь на плечо крупного мужчины, что был вместе с ней под землёй, и сильно прихрамывала. Но, поравнявшись с Томой, вдруг потянулась к нему — ладонью взъерошив волосы:

— Ладно, живи, блудный сын, — и в этом «ладно» слышалось больше любви, чем во многих прощениях.

Услышав это, его «жёны», взвизгнув, бросились обнимать женщину.

— Вы что, совсем глупые⁈ Не видите, я еле стою.

Несмотря на злость и бурчание Марийки, эта сцена очень сильно напоминала встречу матери и детей.

А потом Анна увидела Вову. Она кинулась к нему, не обращая больше ни на кого внимания, и заключив в объятия, снова разрыдалась:

— Вова, давай никогда не будем расставаться…

— Да что за…? От силы день прошёл, — заметил он. — Ты же меня всего замараешь.

Они пошли вслед за людьми, как будто не было другого выхода, кроме как следовать за ними, и вышли к стихийному лагерю, организованному прямо под открытым небом. Никто их не прогонял. Никто не спросил кто они и откуда. Им просто позволили быть рядом с ними. Между собой они тоже не разговаривали. Не потому, что нечего было сказать — просто слова ещё не находили сил пробиться сквозь усталость, грязь и страх, который всё ещё держал их за горло. А Вова…так он всегда был не особо разговорчив.

Чувства Анны находились в полном раздрае. Совсем недавно она видела родителей. Пусть на записи, но всё же… это было настоящее. Это были они. Их голоса, их лица, их присутствие — пусть даже запечатлённое в памяти прошлого. Было очень жаль, что она не смогла досмотреть до конца.

Антон…

Имя, которое она почти перестала произносить вслух. Но теперь она точно знала, что Антон где-то здесь, в этом мире. С другой стороны, она как никогда поняла всю хрупкость жизни. Как быстро всё может оборваться, даже не начав. А ещё её одолевало ощущение, что чем больше она пыталась разыскать его, тем стремительнее он от неё ускользал. Возможно, ей не стоило быть столь жадной? Может, для счастья достаточно того, что он где-то существует в этом мире? Надеяться, что вспоминает? И если этому миру будет угодно, то они встретятся вновь…

Внезапно Илья, сидевший рядом, поднялся и направился к Марийке, которую расположили словно королеву на возвышении в тени большого дерева.

— Спасибо, что помогли нам, — просто сказал он. — Без вашей помощи мы бы не выбрались.

— Ладно, — Марийка отмахнулась, как будто слова благодарности для неё уже давно ничего не значили. — Не стой над душой, присаживайся. Слышала, ты тут дольше нас?

— Вроде как, — чуть улыбнулся Илья, опускаясь рядом. — Наверное, из людей я самый древний в этом мире. Но толку от этого не особо много.

Марийка перевела взгляд на его вечную спутницу — большую кошку, всё ещё лежащую в тени камня. Та не последовала за ним, только теперь лениво следила за каждым его движением своими золотыми глазами.

— Приручить дикого зверя было хорошим решением.

— Случайно вышло, — кивнул он. — Но она не раз спасала мне жизнь.

— И ты её не бросил, — это был не вопрос.

Она говорила о произошедшем под землёй. И хоть её не было с ними в тот момент, она обо всём догадалась.

— Не мог.

— Есть идеи, что делать дальше? Признаюсь, у меня их нет, как и сил. Мы раздобыли кое-что в «Оазисе», но с учётом всего происходящего это капля в море.

Арсен, Изгой и те, кто был рядом и слышали её слова, с удивлением взглянули на неё, словно эта женщина впервые призналась кому-то в своей слабости.

— Мы пришли с севера. У нас небольшая группа людей. Мы — это мы и ещё трое. Но там есть хранилище.

— Не боишься?

— Люди — это единственное, что меня пугает в этом мире, — тихо признался он.

И, будто для подтверждения его слов, из-за холма показались люди. Их появление встревожило весь лагерь. Взволнованные они устремились к Марийке, ища в ней опору и защиту. Сначала это были лишь силуэты — неясные тени на фоне серого неба, сливающиеся с ландшафтом. Их было десять. Они шли неровным строем по двое-трое. Движение было медленным, но целенаправленным в их сторону. Ветер трепал плащи незнакомцев, в которые они были укутаны с головы до ног, а их лица скрывали странные маски, чем-то похожие на противогазы. Каждый их шаг чеканил угрозу.

Когда они приблизились на достаточное расстояние, Марийка поднялась. И надо отдать должное её выдержке потому, что, направившись в их сторону, она практически не хромала:

— Кто вы такие? — спросила она.

Незнакомцы вытянулись в шеренгу на расстоянии десяти метров, игнорируя вопрос.

— Кто из вас был в «Оазисе»? — спросил один из тех, кто был по центру.

— Вы те ублюдки, которые всё там заминировали?

— Значит, ты была там… — чуть кивнул он, а в следующее мгновение из-под плаща появилась его рука с пистолетом.

Звук выстрела прозвучал резко, громко, поражая своей необратимостью. Сердца всех людей в лагере на секунду замерли, как и время. Непонятно как успел отреагировать Изгой. Он бросился вперёд, закрывая собой Марийку. Ранение вырвало из его горла хриплый вскрик, и вместе с ней он повалился на землю.

Арсен и Карен было кинулись вперёд, но с холодным оружием против огнестрельного это было просто бессмысленно. Они застыли в своей беспомощности, когда сразу четыре незнакомца направили на них свои дула пистолетов.

— Оставайтесь на месте и пострадает меньше людей, — сказал всё тот же, до ужаса спокойным голосом. — Кто ещё из вас, дикарей был внутри?

Слова повисли в воздухе вместе с облачком дыма после выстрела. Внутри Анны что-то взорвалось, и она подпрыгнула, точно пружина, которую слишком долго сжимали.

— Вы с ума сошли⁈ В этом мире и так почти нет людей! — закричала она, не замечая, как голос дрожит, а по щекам текут слёзы: — И вы стреляете в них? Просто берёте и убиваете⁈

Илья сгрёб её в охапку, стараясь обезопасить от необдуманных действий.

— Не стоит тратить на них пули, — заметил другой мужчина, что стоял рядом со стрелявшим. — Если они заразились, то сами и так умрут.

Первый кивнул, опустил пистолет, развернулся и пошёл прочь. За ним потянулись остальные, как тени, уходящие с заходом солнца. Кроме одного, который, наоборот, двинулся к лежащей на земле Марийке, что поддерживала за плечи раненного. Было видно, как напряглись мышцы Карена и Арсена при его приближении. Но пистолет в руке незнакомца был весомым аргументом, чтобы не делать лишних движений без надобности.

Мужчина остановился в нескольких метрах от них. А затем мягко, почти участливо, произнёс, глядя на Марийку:

— У вас, скорее всего, растяжение. Держите ногу в покое. Удачи вам.

С этими словами он отвернулся и, не оглядываясь, пошёл прочь, следом за своими, будто ничего необычного только что не случилось.

— Они психи, — выдохнула Марийка.

Всё произошло так быстро, что казалось дурным сном. Столкновение с неизвестными никому не далось легко. Но больше всех, конечно, пострадал Изгой. Он лежал на земле, ровно там, где упал. Его голова покоилась на коленях Марийки, он еле дышал. Земля под ним стремительно темнела, пропитываясь кровью.

— Если бы не ты… — хрипло прошептала Марийка, обращаясь к нему. Впервые она не знала, что сказать, чтобы это не звучало глупо или лживо. — Ты меня удивил… Почему?

Он слабо улыбнулся потрескавшимися губами:

— Ты нужна им, — произнёс он и зашёлся кашлем с кровью. — Они без тебя не справятся. Попробуй…попробуй ещё раз начать с начала…без наших ошибок… — и навеки умолк, глядя в вечность.

Его смерть не была драматичной. Никто не плакал о нём. Может, потому, что никто не был по-настоящему близок с ним или по каким-то другим причинам. Но произошедшее оставило в каждом свою рану, не физическую, а ту, что не видно глазами. Эхо выстрела продолжало звучать в глубине их сердец спустя долгое время.

И только когда первые звёзды начали загораться на небе, только тогда жизнь медленно и робко вернулась в лагерь. Кто-то принёс воды, кто-то разжёг костёр. Чудилось, что даже огонь трещал тише обычного, будто тоже боялся привлечь внимание. Всем казалось, что окружающий мир именно сегодня стал немного страшнее обычного.

Когда на лагерь совсем опустилась ночь, Карен потревожил их небольшой уголок, рассчитанный на троих, не считая Селёдки, и передал, что Марийка хочет поговорить с Анной. Она переглянулась с ребятами. Вова пожал плечами, а Илья одобрительно кивнул. Марийка сидела всё под тем же деревом. Единственным отличием было то, что неподалёку теперь горел костерок, а женщина закуталась в одеяло. Увидев её приближение, Марийка сделала знак, приглашая присесть рядом и шепотом добавила, когда она не отказала:

— Я видела тебе тоже не спиться. Поговорим негромко, — она кивнула на спящего возле неё здоровяка, который всегда был подле: — Пусть Арсен поспит.

А затем высунула руку из-под одеяла и протянула Анне какую-то карточку сантиметров десять на пятнадцать. Она взяла её и не поверила глазам. Это было что-то вроде фотографии, но выполненной из той вечной бумаги, что попадалась в этом мире. На фото была она с родителями, где ей лет пятнадцать.

— Откуда это?

— Подобрала в «Оазисе». Ты знала что-то о проекте?

— Нет. Я даже не знала, чем именно занимаются мои родители, — покачала головой Анна. — Мы пошли туда только из-за шантажа Томы.

— Да, наглый мальчишка, — согласилась она. — Те люди сказали о том, что мы можем быть чем-то заражены. Тебе об этом что-то известно?

Анна не стала скрывать и рассказала всё о том, как оно было. Марийка нахмурилась:

— Что думаешь насчёт этого?

— Ничего не думаю, — решительно заявила Анна. — Однажды я уже думала, что заразна, и решила уйти, чтобы спасти остальных. Именно по этой причине мы оказались здесь. Но, как видишь, со мной всё хорошо. Пусть время решает за нас.

Марийка надолго замолчала, что-то обдумывая, а затем спросила:

— Если мы пойдём с вами в ваш лагерь, что скажешь?

Анна чуть улыбнулась уголками губ — не весело, но тепло, как человек, который не мог ничего гарантировать, но всё равно хотел верить в лучшее:

— Делайте, как посчитаете нужным.

Марийка вернула улыбку и ещё тише добавила:

— Анна, да? Не говорите никому о том, что вам известно. Люди не обратили внимание на их слова.

— Не буду.

Изгоя похоронили на рассвете. Без пафосных речей, но с глубоким сожалением в сердце и тенью вины на душе за то, что слишком плохо знали его. А ещё через несколько дней они все вместе выдвинулись в сторону, где остались те, кого Анна так давно не видела и по кому, честно сказать, очень скучала.