Утро нового мира

Глава 3 Начало движения

После ночной болтанки по водам в грозу их прибило к берегу. К тому самому берегу, от которого они отплыли прошлым днём. Сначала они приуныли, а затем приняли решение отстроить плот заново. Ведь смогли же они прожить те дни до него на берегу.

— Сейчас перекусим и приступим к работе, — бодренько объявила другая темноволосая девушка — Елена. Лет ей было около тридцати. Внешностью она походила на актрису Елену Кравец. Те же большие карие, почти чёрные, глаза с нависающими веками. Курносый нос. Нижняя губа была полнее верхней, что придавало лицу выражение хитрой улыбочки. А ещё она очень хорошо пела. Анна запомнила Кравец потому, что в последнее время её часто крутили в рекламе кофе. Но их Елена это отрицала, и никто не настаивал. Вскоре обсуждать что-либо у них стало не принято из-за раздражённости проводника. Как заявляла Елена ранее, она могла приготовить что угодно из чего угодно. — Все наши запасы в целости, так что не беда.

Помогать ей вызвался Стас. Вообще, Елена со Стасом с первого дня держались вместе так, что сначала Анна подумала, что они муж и жена, а мальчик Олежа их сын. Владимир задумчиво сидел на песке вдалеке от них на большом валуне. Он всегда был неразговорчив, всё больше слушал. Михаил Валерьевич ходил по берегу вдоль прибитых брёвен их разбитого плота.

Улучив момент, Анна поинтересовалась у Марины:

— Слушай, тебе не кажется, что от Михаила Валерьевича странно пахнет?

Если вопрос и удивил девушку, то она не подала вида:

— Не замечала.

— Понимаешь, там на плоту… перед грозой, он напал на меня, а теперь ведёт себя, как ни в чём не бывало. Сегодня хоть не орёт на всех.

— Напал? — переспросила Марина, бросив взгляд на проводника.

— Да, — подтвердила Анна. — Но я не поняла, зачем…? И, как мне показалось, он будто сам не понял, зачем это сделал… Обоняние у меня чуткое, всегда так было. Всё чую, понимаешь? И я почувствовала этот странный запах. А ещё он вчера он без конца пил воду, пока мы гребли, и закончил почти половину наших запасов. Это же ненормально — пить столько воды?

Марина посмотрела ей прямо в глаза:

— Ты, главное, не волнуйся. Я понаблюдаю за ним. Сегодня он и правда ведёт себя на удивление тихо. В другое время здесь был бы мат-перемат в три этажа. С агрессией у него проблемы… Знаешь, он сказал, что, когда согласился быть проводником, думал, что все будут такие, как он. Наша группа его сильно расстроила. Он чувствует ответственность за нас. Ответственность, с которой, как он думает, не справляется… А ты ложись сегодня со мной спать.

День прошёл в работе и практически в абсолютной тишине. Молчание проводника всех настораживало и тревожило то, что он мог взорваться в любой момент. Ночь прошла спокойно. Анна тихонько поменялась вахтой с Михаилом Валерьевичем и легла спать. Неожиданность застала их утром.

Позже они даже забыли обсудить, как были удивлены, что проснулись впервые за долгое время не под крики их проводника. Потому как их проводник представлял странную картину. Он просто ходил кругами по берегу… с закрытыми глазами.

У всех по спинам пробежал неприятный холодок от сюрреализма происходящего. Первым в себя пришёл Стас:

— Что это с ним? — спросил он.

— Не знаю, — ответил Владимир. — Когда я проснулся, он уже так и ходил… И он не отзывается.

— Когда он менял меня, всё было хорошо… — подтвердила Анна.

— Может это какой-то психоз, кататония или как там называется… — заметила Елена, обращаясь к Марине. — Мы же все заметили, какой он нервный.

— Если бы я не прожил с ним месяц, подумал бы, что он нас разыгрывает, — заключил Стас и направился к заходящему на новый круг Михаилу.

— Михаил, — обратился к нему Стас, но тот, толкнув мужчину плечом, просто прошёл дальше.

— Марин, может, он ходит во сне? — растерянно крикнул Стас.

Сон Михаила Валерьевича оказался на удивление крепким. Им никак не удавалось его разбудить. Они кричали, обливали его водой, но он не реагировал. Стас даже подложил угли прямо под его ноги, но спокойно проводник прошёл по ним. Когда его роняли на землю, он поднимался и продолжал идти. Его движения были механическими, лишёнными эмоций. В итоге было решено оставить его в покое надеясь, что сон скоро закончится.

— Ужас какой-то! — воскликнула Елена. — Он меня до чёртиков пугает.

Её слова отражали чувства всех присутствующих. Михаил Валерьевич пугал их до глубины души. Пока они заканчивали починку деревянного плота, каждый, кто бросал взгляд на их ходока, испытывал тревожное чувство. Бдения Михаила Валерьевича закончились к закату. Он просто резко упал на спину. Все замерли. Больше ничего не происходило. Подойдя ближе, они с ужасом обнаружили широко открытые глаза мужчины. Михаил Валерьевич лежал на спине, глядя прямо в темнеющее небо, и его взгляд был полон чего-то, что никто из них не мог понять. Они гурьбой склонились в его сторону, всматриваясь в лицо. И тут его глаза резко скосились на них. Елена взвизгнула, спрятавшись за спину Стаса.

Марина, оправдывая своё медицинское образование, присела рядом с Михаилом Валерьевичем. Остальные, смутными тенями, обступили их, создавая замкнутый круг. Его жуткий взгляд сверлил девушку.

— Михаил Валерьевич, — тихо произнесла Марина, но ответа не последовало. Его лицо, в отличие от глаз, оставалось неподвижным, как маска.

— Он умер? — внезапно спросила Анна, её голос дрожал от напряжения.

Марина, не теряя ни секунды, взяла его запястье и замерла, слушая пульс:

— Нет, пульс есть, и он дышит. Я думаю, он нас понимает. У него осознанный взгляд, как будто он пытается что-то сказать, но не может.

— Что с ним тогда? — обеспокоенно спросил Стас.

— Не знаю… — в который раз за сегодня ответила она.

— Может, у него, правда, что-то психологическое? — в голосе Елены слышались нотки истерии. — Он же всегда вёл себя не совсем адекватно.

Марина кивнула, но ничего не ответила. Она наклонилась ближе к Михаилу Валерьевичу, пытаясь уловить запах, и посмотрела на Анну:

— Ты была права, от него действительно странно пахнет… Наверное, он пить хочет, целый день ходил на жаре…

Напоить Михаила Валерьевича так и не получилось. Михаил Валерьевич оставался неподвижным, его тело словно окаменело. Никто из них не знал, что делать дальше. Ночь была беспокойной, несмотря на посменную вахту для охраны. Никто не мог заснуть, и виной тому был не страх перед хищниками в лесной чаще, а их странный проводник. За всю ночь никто не решился подойти к нему ближе, чем на несколько шагов, кроме Марины.

Утро принесло новый сюрприз. Когда первые лучи коснулись пляжа, они обнаружили Михаила Валерьевича в довольно странной позе. Его руки были полусогнуты, как будто он готовился к удару, а кисти сжаты в кулаки. Нижние конечности также были полусогнуты, как будто он застыл в момент атаки.

— Боже! Почему он в позе боксёра⁈ — уже откровенно истерично воскликнула Елена.

Марина осмотрела Михаила Валерьевича. Его руки и ноги не разгибались. Она ошарашено пояснила:

— Это похоже на классическое трупное окоченение. В тёплое время оно происходит быстрее…

— Так он умер? — уточнил Стас.

Марина перевела полный смятения взгляд на них:

— Нет. Он дышит. Такого просто не бывает!

— У нас теперь таких двое? — спросил Стас, но вопрос остался без ответа.

Ужас и страх повисли в их лагере. Никто ничего не говорил, но это витало в воздухе. И никто из них не знал, что делать. В частности, что делать с Михаилом Валерьевичем…

Их день прошёл в бессмысленных метаниях. На закате, собравшись у костра за ужином, тишину нарушила Елена:

— Знаете, что пугает больше всего? То, что его глаза не моргают. Они покраснели и слезятся, но не моргают… Может, это результат того вещества, которым нас погрузили в летаргию и анабиоз…и нас тоже ждёт «такое»… Ведь наша «Белоснежка» хоть выглядит лучше, но не приходит в себя.

— Если честно, такая мысль посетила и меня… — протянула Марина.

— Давайте не будем нагнетать обстановку, а решать проблемы по мере их поступления, — спокойно сказал Стас. — Я просмотрел вещи Михаила Валерьевича. Думал найти какую-нибудь информацию. Всё-таки он наш проводник, и ему должно быть известно больше нашего.

Все в ожидании уставились на него.

— Ничего такого, но я нашёл карты и аннотацию, — он достал что-то типа атласа, сделанного из материала, похожего на пластик. — Смотрите, наш блок № 2 находится около Перми…

— Перми⁈ — вскричала Елена. — Что случилось с Пермью? Если тут творится такое!

— Этого здесь не поясняется, — ответил мужчина. — Дальше на восток, как написано, находится хранилище для пробуждённых. Есть точная координата долготы и ширины. Но думаю, вся местность на земле сейчас изменилась, и это нам не поможет, но теперь я хоть точно знаю, где мы находимся. Наш малыш Олежа отлично ориентируется по звёздам. Может, в том хранилище есть еда и запасы, как вы думаете?

— Почему ты раньше не предлагал уплыть? — спросила Анна.

— По правде сказать, я до конца не верил в рассказ проводника и думал, что это какой-то проект по типу «Остаться в живых». Уж слишком много в нашей группе богатых и знаменитых. Не думаю, что вы узнали меня, но я всех сразу узнал. Наша «Белоснежка», допустим, дочь Абдрашова, самого богатого человека России. Наш проводник — чемпион мира по боксу. Анна — дочь премьер-министра Михайлова. Марина — дочка фармацевтов Стасюк, владеющих крупной компанией «Фармастасюк». Владимир — из известной семьи заслуженных музыкантов России, а Олежа — единственный сын директора самой большой нефтяной компании страны Олега Богдатенко.

Никто не возражал, и Марина добавила:

— Я слышала, мои родители обсуждали, что Богдатенко завёл ребёнка, используя суррогатное материнство. Он был в возрасте, а его жена не могла иметь детей. Мальчик получился у них отменный и был вундеркиндом, — Марина посмотрела на Олежу и улыбнулась: — Ты и в правду получился отменным. Елена, ты всё же именно та Елена?

Девушка обречённо кивнула.

— А кто ты, Стас? — спросила Марина.

— Я тот, кто владел связью. Мобильная связь, интернет, IT — технологии. Кто владеет информацией — владеет миром. Такой был мой девиз, — усмехнулся он. — Не думаю, что моя фамилия вам что-то скажет, но я Станислав Юрковский. В жизни я был не очень общительный, всегда предпочитал всё решать по интернету. И, видимо, не до конца владел информацией, раз я с вами и знаю не больше вашего. Но, как и все тут, я тоже довольно богат.

И правда, никто из них о нём не слышал, — подумала Анна, оглядев остальных, а вслух заметила:

— Но ты прекрасный охотник.

— Ну, это просто хобби, — спокойно пояснил Стас. — Арбалет-то у меня спортивный. Я их коллекционировал.

Солнце уже почти ушло за горизонт, погружая берег в сумрак.

— А что мы будем делать с Михаилом…? — спросила Марина.

— Возьмём с собой, если он будет ещё жив, — спокойное рассуждение Стаса успокоило медика, и разум взял верх над страхами непознанного. — А сейчас рекомендую всем лечь по раньше, чтобы завтра встать раньше и начать готовится. Моя вахта первая.

Так, они и поступили. Утром они проснулись с первыми лучами солнца, когда ещё царила прохлада. Было решено, что Анна, Стас и Марина пойдут в лес. Стас попробует кого-нибудь подстрелить, а девушки соберут как можно больше фруктов. Внезапно их переполошил крик Олежи:

— Дядя Стас! Дядя Стас!

Несмотря на запрет, мальчик тайком пробрался к месту, где лежал их проводник. Дети вообще странные. То, что до дрожжи пугает взрослых, абсолютно не страшит детей, а интересует, не правда ли?

— Что случилось? — взволновались все.

— Там! — он указал на проводника в странной позе. — Из шеи Михаила Валерьевича что-то растёт.

Они окружили Михаила Валерьевича. Его тело всё так же лежало в позе боксёра, только спина, казалось, немного выгнулась дугой, а глаза больше не смотрели на них, а закатились. Из его шеи, прямо за правым ухом, возвышался отрос телесного цвета толщиной в два пальца и высотой сантиметров двадцать. Марина стала наклоняться к нему, чтобы осмотреть, и тут Стас резко отдёрнул её:

— Не трогай!

— Что? Почему? — удивилась она. — Я просто хочу посмотреть, жив ли он…

— Я знаю, что с ним, — сказал Стас. — Это гриб!

— Гриб? — переспросила Марина, снова посмотрев на тело Михаила Валерьевича.

— Когда мы в последний раз ходили в лес, мы нашли животное…тело животного… из которого произрастал гриб… наподобие грибов вонючек, на которые наступишь и они взрываются дымком из спор…такие были в деревне у моей бабушки. Не знаю, как они назывались, но в детстве их было весело хлопать… Михаил лопнул гриб…

— Но они же не росли на вас? — уточнила Марина.

— Нет, конечно, — мужчина был бледен. — Я даже не думаю, что это именно тот гриб, но животное было похоже на то, как сейчас выглядит Михаил.

Она задумалась:

— Я читала о грибах паразитах. Они паразитировали на муравьях. Захватывали нервную систему и полностью управляли муравьём, который до последнего момента оставался жив… Но на человеке…?

— Мы не знаем, что произошло… — сказал Стас. — Но мы точно знаем — мир изменился. Многое в этом мире могло измениться. Он может быть заразен.

После этих слов Елена отскочила назад, утаскивая за собой Олежу.

— Если гриб созреет, — продолжал Стас. — Споры точно заразят нас. Мы должны его сжечь до того, как вырастет гриб.

— Сжечь⁈ — воскликнула Марина. — Мы даже не знаем, прав ли ты? Вдруг он ещё живой?

— Человек без воды может прожить три-четыре дня, а в жарком климате максимум два. Он не пил с момента, как начал ходить. Сегодня третий день.

Все молчали. Марина и Стас смотрели друг на друга.

— А если это гриб, то мы не знаем, как он развивается. Судя по тому, что выросло за ночь — очень быстро.

Стас отпустил руку Марины, которую всё это время сжимал за предплечье.

— Нужно много дров, как это делают в Индии… — рассудил он. — Мы разберем плот, а то, что осталось, укрепим для плавания. На таком солнце древесина быстро просохнет.

Марина кивнула, соглашаясь.

— Мы что реально будем его сжигать⁈ — воскликнула Елена.

Стас подошёл к ней, взял за плечи и сказал, глядя прямо в глаза:

— Елена, прекрати истерить. Даже в наше время людей кремировали. Займись лучше Олежей. Не пугай мальчика.

Мысль о том, что она может напугать мальчика, действительно успокоила её.

— Да, — ответила она. — Ты прав. Мы наделаем горшков из глины для воды в дорогу… Это было моим хобби…

Весь день они трудились. К вечеру тело Михаил Валерьевича было укрыто брёвнами. Теперь никто не сомневался в правильности их поступка. Отрос из шеи достиг в вышину уже полуметра, а из-под штанов показался второй. Брёвна из разобранного плота успели достаточно просохнуть, поэтому загорелись быстро, и весь берег озарился погребальным огнём. Для безопасности они отошли подальше.

— Знаете, что ужасает меня больше всего… Я помню его глаза… Если это действительно гриб-паразит… То он до последнего момента был жив…ужасная смерть… — тихо сказала Марина, глядя на языки пламени, но её услышали все.

— А где Владимир? — спросила Марина, когда погребальный костёр чуть поугас.

— И правда. Где он? — согласилась Елена оглядываясь.

В отблесках бликов огня на воде Анна увидела Владимира, зашедшим почти по шею.

Он решил утопиться! — мелькнула безумная мысль у неё в голове.

Он почти не разговаривал с ними. И никто не знал, как он себя чувствует. А он был ещё младше её.

— Вова! — закричала она и кинулась в воду. — Не смей!

Она добралась до него, преодолевая сопротивление воды:

— Не смей топиться!

— Топиться? А это было бы неплохо, — меланхолично ответил он. — Знаешь, прошёл месяц как мы тут. Конкурс уже закончился.

— Какой конкурс? — опешила Анна.

— В Берлине. Конкурс пианистов имени Баха. Все сыновья Баха были пианистами, как и в нашей семье… Я бы непременно победил на конкурсе. Всегда побеждаю. Смотри, — сказал он, показывая свои руки в белых перчатках из тонкой кожи. — В моем рюкзаке было несколько пар перчаток. Знаешь зачем? Чтобы беречь руки. Руки у пианиста самое ценное… Зачем мне эти руки здесь, если ничего, кроме музыки, делать этими руками я не умею. Так что может утопиться и не такая плохая идея?

— Это бред! Ты помогал Стасу строить плот и во многом другом. Ты защитил меня! Просто то, что мы попали сюда, тебя шокировало больше остальных. Ты не можешь опустить свои чудесные руки, пока всё не проверим! Поэтому нельзя сдаваться! — горячо возразила она, несмотря на то, что ей казалось, она несёт околесицу.

— Ладно, пойдём на берег, — вздохнул он. — Не хотел я этого всего говорить так, что забудь. И уж тем более не хотел топиться.

И двинулся к берегу.

— Но… — растерянно протянула она, чувствуя себя одураченной.

— Пойдём. Я просто предположил причину, раз уж ты предложила топиться.

Последующие дни они занимались подготовкой. Никто не обсуждал то, что случилось с Михаилом Валерьевичем, но все чувствовали некое облегчение, будто тучи разошлись на небе после долгих пасмурных дней. Плот они уменьшили, даже сообразили киль для управления. Погрузив всё, что смогли собрать, они отчалили.

— Я решила! — заявила Елена — С песней жить веселее! Мы смастерили тебе подарок, Владимир. Чтобы не думал больше топиться. Анна, вручай!

Улыбаясь, девушка вручила это нечто парню.

— Я подумала, раз музыка так важна для тебя. Сделать губную гармошку из глины. Дома у меня были глиняные совы. Я, конечно, не музыкант, но звучали они красиво. Я посоветовалась с Леной, и мы решили сделать семь дырок как ноты. Держи! Играй! А Лена споёт.

Парень был озадачен и удивлён, рассматривая подарок:

— Но я же пианист…

— Неважно! — отрезала Анна. — Я слышала, талантливые музыканты могут играть на всём что угодно. Так что давай!

Лена запела красивую песню о родине.