Утраченный трон

26 СМЕРТЬ, ВСЕ ТЕ ЖЕ ЗАКЛИНАНИЯ И ПРЕЖНИЕ ВРАГИ

ВЛАДЫЧИЦА Самоцветов изумленно покачала головой.

— Хорошо, что мои предки верили в этот магический мусор, — сказала она, рассовывая кружки, статуэтки и разные безделушки по карманам пояса, который дал ей Хоукрил. Этот удобный пояс давным-давно достался ему в качестве боевого трофея, но у латника никогда не было такого количества бесполезных мелочей, чтобы заполнить все карманы. — Просто не верится, что комнаты здесь битком набиты такими замечательными вещицами и они станут нашей добычей!

— Я буду рад такой добыче, — проворчал у нее за спиной Хоукрил. — Не питаю любви ко всяким побрякушкам, но на твое исцеление ушло пять самых уродливых статуэток, которые мне когда-либо попадались.

Эмбра грустно покачала головой, потом обернулась и улыбнулась другу.

— Не сомневаюсь.

В противоположном конце комнаты Сараспер набивал заколдованными безделушками свои карманы, кошельки и голенища сапог, и Эмбра подозревала, что Краер тоже спрятал еще больше подобных предметов в потайных карманах своей одежды, только не желает в этом признаваться.

Они стояли в огромном зале в самом сердце громадной круглой башни в южном крыле Дома Безмолвия. Над головой высился сводчатый потолок, поддерживаемый несколькими массивными каменными колоннами. Стены были обшиты темными, некогда роскошными деревянными панелями, но вода, долгие годы сочащаяся сверху, повредила панели и несколько прежде очень красивых высоких шкафов из тех, что стояли вдоль стен. Их пустые полки заросли пылью и паутиной. Там, где дерева коснулась вода, оно покрылось плесенью, растрескалось и прогнулось.

После еще двух яростных, но коротких схваток в темноте Сараспер сумел подлечить своих спутников настолько, что все они могли кое-как передвигаться, и привел их сюда. После этого мучительного путешествия Банда Четырех оказалась отгороженной от остальных помещений шестью запертыми на замки и засовы дверями.

Оказавшись здесь, они спали, ели, лечились и снова спали, и слышали, как по меньшей мере две из этих дверей кто-то взломал, после чего раздался грохот рухнувшей мебели, которой Сараспер забаррикадировал обе двери, а вслед за этим — приглушенные стоны и проклятия.

По всему Дому Безмолвия шарили налетчики: банды воинов, маги со своими телохранителями и еще невесть кто. Когда они сталкивались друг с другом, вспыхивали сражения. Отряд охотников использовал дрессированных ночных котов для выслеживания добычи, еще кто-то оживил мертвеца, и он шаркал по дому на негнущихся ногах и валил дубиной противников, пока его не порубили на куски. Часто слышались вопли умирающих и яростные крики, а члены Банды Четырех сидели в своем убежище и с отвращением качали головами.

Неужели вся Аглирта превратилась в скопище алчных и кровожадных разбойников? Заброшенный дворец Серебряного Древа сейчас стал еще одним Индраевином, и даже Эмбра теперь твердо решила очистить страну от ненасытных охотников за Дваерами, снующих по темным залам.

Она пересекла комнату, отшвырнула прочь шлем, который Хоукрил снова водрузил ей на голову, и гневно объявила:

— Я не буду его носить.

В гулкой тишине шлем грохнулся на пол и со звоном покатился прочь. Хоукрил открыл рот для ответа, но волшебница жестом остановила его и напомнила своим спутникам:

— Все это не помогло найти ни одного Камня, зато привело к нам целую армию охотников за ними.

Ответом ей были три мрачных кивка. Мгновение спустя дверь распахнулась, выбросив тучу щепок, и в комнату с криками ворвались вооруженные люди в доспехах.

— Добро пожаловать! — радостно воскликнул Краер и ногой пнул бочку, после чего на непрошеных гостей сверху обрушился водопад из обломков мебели. — Какая радость!

— Для нас, — добавил Хоукрил и швырнул сгнившие остатки некогда тяжелого стола в воина, возглавлявшего атаку.

Удар отбросил этого человека назад, и дерево разлетелось на куски, а через секунду его тело смела лавина падающей мебели, которая погребла под собой и его товарищей. Ревущий вал из тяжелого дерева докатился до дальней стены и с оглушительным грохотом врезался в нее, подняв вихри пыли, после чего наступила тишина.

Банда Четырех ждала, держа оружие наготове, но им пришлось иметь дело только с одним стонущим и еле шевелящимся противником. Им занялся Краер, а остальные уселись среди развалин изображать из себя жертв и ждать следующую банду охотников за Дваерами.

Ждать пришлось недолго. Вскоре в коридоре снаружи послышались раскаты грозного голоса, которые постепенно приближались.

— Тантус у нас самый большой мастер прятаться за чужие спины, но Саргин тоже горазд храбро все портить. Я уверен, он будет рад поделиться с вами своим опытом в более подходящее время. А сейчас мы приближаемся к месту нашей возможной гибели, поэтому мы с Шамурл пойдем вперед и сделаем то, что у нас получается лучше всего: атакуем противника!

Эмбра и Краер, которые залегли так, чтобы видеть друг друга, успели лишь обменяться изумленными взглядами, когда фигуры в доспехах ворвались в открытую дверь и остановились в героических позах, подняв сверкающие мечи.

На груди вошедших сияли серебряные заколдованные пластины, и в их холодном свете можно было увидеть две головы без шлема и два лица: мрачное лицо женщины, покрытое шрамами, и лицо толстощекого мужчины с лопатовидной черной бородой.

— Готовы к битве, — провозгласил последний густым, раскатистым басом, — мы будем сражаться в первых рядах, пока подтянутся наши спутники!

Два человека в черных кожаных доспехах и черных шелковых масках скользнули вперед, держа наготове веером по три метательных кинжала. За ними шаркающей походкой вошли три менестреля с арфами и волынками в руках, и стало понятно, что бородач обращается к ним.

— Нам предстоит кровавая битва, — провозгласил он, размахивая мечом. — Должно быть, мы приближаемся к какому-то ужасному зверю, способному напасть на столь умелых и доблестных мастеров меча. Или же проклятая чародейка Серебряное Древо тщится истребить нас при помощи своего Дваера, заставляя всю мебель летать и обрушиваться на врагов по ее приказу! Мне неведом страх, ибо я, прославленный Амарандус, еще никогда не знал поражения. Какая бы опасность ни подстерегала нас, мы, воины сверкающего клинка и надежда Аглирты, не подведем, мы проложим дорогу к славе! Смотрите, как мы смело ринемся вперед, в…

— …благословенную тишину, — рявкнул Краер, привстал и изо всех сил метнул кинжал.

Прославленный Амарандус действовал быстро. Сверкающий клинок в его руке взлетел и отбил кинжал в сторону со звоном, подобным колокольному.

Но Краер, верный своему обычаю, метнул и второй кинжал, почти сразу же вслед за первым. Клинок вонзился в глотку под бородой, раздался булькающий звук, Амарандус медленно повернулся, выгнув спину дугой — до последнего мгновения он остался верным своей театральной манере, — и с грохотом рухнул лицом вниз.

Воины тоже выхватили кинжалы и быстро и с силой метнули их в Краера, но из груды мебели, подобно закованной в латы горе, поднялся Хоукрил, и большинство кинжалов со звоном отскочило от его доспехов. Он двинулся вперед, грозно размахивая перед собой мечом так, что люди в кожаных доспехах вынуждены были отскочить в стороны. Когда женщина в латах, Шамурл, бросилась в море деревянных обломков и распростертых тел, стремясь добраться до Хоукрила, менестрели заохали, жадно взирая на битву, словно простолюдины, окружившие место поединка.

— Того гляди, начнут делать ставки, — проворчал Сараспер и тут же быстро нырнул в сторону, спасаясь от пары брошенных кинжалов.

Эмбра поджала губы и тоже метнула свои клинки — иглы магической силы, которые со звоном пронзили воздух в стремительном полете. Тантус сумел быстро извернуться и уйти от предназначенной ему иглы, а Саргин не сумел.

— У них нет мага? — прошептала Эмбра Сарасперу, когда они вместе пригнулись, прячась за покосившимися развалинами некогда роскошного шкафа. — Неужели этот прославленный болтун был таким самонадеянным глупцом?

— Возможно, — ответил Сараспер, щурясь в сторону женщины-воина, которая сближалась с Хоукрилом. — И все же…

Шамурл подняла меч, когда оказалась почти на расстоянии его длины от Хоукрила, слегка улыбнулась противнику и осторожно сделала надрез на собственной ладони. Сложив ее лодочкой, чтобы собрать текущую из раны кровь, она высыпала на рану немного хлопьев ржавчины и металлических стружек и прошептала какое-то слово.

— Ястреб, назад! — крикнула Эмбра. — Это заклинание, разрушающее металл!

Ей в голову уже летел кинжал, так как Тантус не упустил возможности покончить с Владычицей Самоцветов. Она увидела его и дернулась назад, понимая, что воин предвидел это движение, что она ошибочно выбрала направление и что уже слишком поздно, но тут другой кинжал вылетел неизвестно откуда и с музыкальным звоном отбил в сторону пущенный в нее клинок. Через секунду Тантус закашлялся и согнулся пополам, вцепившись в рукоятку, торчащую из его горла. Краер любил метать кинжалы парами.

Воительница Шамурл с торжеством продвигалась вперед, металл отлетал от нее, словно осколки звенящего стекла, а доспехи самого Хоукрила внезапно покрылись сетью трещин. Он поспешно попятился, оступаясь среди хаоса сломанных ножек столов и табуретов.

Латник яростно отшвырнул прочь свой меч, и он с грохотом приземлился в дальнем углу у него за спиной. Когда Хоукрил повернулся и побежал вслед за ним, металл соскользнул со вздувшихся мышц на его плечах, открыв миру пропитанные потом подкладки под доспехи.

Кожаные доспехи самой Шамурл топорщились от многочисленных чехлов и ножен, и, преследуя Хоукрила, она достала из двух чехлов шипы длиной в собственную руку. Эмбра ахнула, увидев их. Наверное, они выросли в жарких лесах далекого юга и вполне могли служить вместо кинжалов, и каких кинжалов!

Как только Хоукрил выбрался из груды рухнувшей мебели, он резко обернулся и присел, дожидаясь противника.

— Магия заклинания передвигается вместе с ней? — спросил он через плечо.

Эмбра и Сараспер отрицательно замотали головами, но потом сообразили, что латник на них не смотрит.

— Нет, — хором крикнули они ему.

— Ее действие закончилось, — прибавил целитель. — Она никогда далеко не распространяется.

— Хорошо, — мрачно произнес Хоукрил, и в этот момент все пряжки на нем развалились, перевязи и ремни с шумом свалились вниз, и он остался в сапогах и штанах.

Не смущаясь, он шагнул вперед и зарычал:

— Сдавайся, женщина!

— Умри! — Шамурл оскалила зубы и бросилась в атаку.

Хоукрил пожал плечами и не отступил.

— Ястреб! — предостерегающе крикнула Эмбра.

Барды глазели на схватку и старались выбрать место, откуда лучше видно. Латник и женщина-воин схватились врукопашную, и тут Шамурл пустила в ход свои шипы.

Хоукрил отбил в сторону один шип, развернувшись всем телом и ударив ее по руке. Удар вторым шипом он предотвратил, схватив женщину за запястье. Он выворачивал ей руку до тех пор, пока не направил острие в сторону от себя, а затем, когда она сильно ударила снизу коленом и попыталась укусить его, он свободной рукой нанес Шамурл удар в висок, от которого женщина завертелась, как юла. Шипы отлетели прочь, а сама она с грохотом упала на груду мебели.

Женщина-воин скорчилась от боли, хватая ртом воздух, потом медленно обмякла и распростерлась без движения.

Некоторые из стоящих в другом конце комнаты бардов зааплодировали. Хоукрил бросил на них мрачный взгляд.

— Ты была права, — сказал он Эмбре, подходя к товарищам. — Это была глупая идея. Сначала Бростос, потом это. Что мы за королевские герои! Мне нравились мои доспехи.

— В оружейной кладовой есть другие, — напомнил ему Сараспер.

— Сначала надо туда добраться, — вставил Краер.

Хоукрил вытянул шею, пытаясь заглянуть поверх головы малорослого квартирмейстера. Тот сделал шаг в сторону, чтобы облегчить ему задачу, и шепнул:

— Что теперь тебя тревожит, Высоченный Столб?

— Мой меч уцелел?

Эмбра обнадеживающе похлопала его по грудной клетке.

— Если он не разлетелся на куски при падении — а я не слышала подобных звуков, — то с ним все в порядке.

Латник протиснулся мимо них и пошел в угол, куда упало его оружие.

— Если не возражаете… — проворчал он.

Стоящий у двери бард вскрикнул, так как кто-то проткнул его сзади мечом. Он задохнулся, зашелся кашлем, выплевывая на пол кровь, и повалился лицом вниз от жестокого толчка сапогом в зад. Его спутники-певцы поспешно вскарабкались по стенам на верхушки шкафов, трясясь от страха, а вслед им раздался холодный смех.

— Оставь их, Кордул! — крикнул чей-то голос.

Краер и Эмбра низко пригнулись за баррикадой из мебели и смотрели на новых врагов. За их спинами Сараспер не стал терять времени на разглядывание: он тут же сбросил свои ремни и походные мешки вместе с одеждой и начал отращивать паучьи лапы и мех. Хоукрил прокрался обратно и присоединился к ним с мечом в руке, как раз вовремя, чтобы стать свидетелем очередного торжественного выхода на сцену.

Три высоких, грозного вида латника втиснулись в комнату и присоединились к тем троим, что уже находились там, а посредине шагали два статных, роскошно одетых мага с презрительными и властными улыбками на лицах. Один из чародеев держал в руках длинный посох. Когда он поднимал его, волшебные искры бежали вверх и вниз по темному древку. Четверо мерили их оценивающим взглядом: восемь человек выглядели вполне готовыми к бою.

— Банда Четырех! — крикнул один из них, свирепо глядя на Хоукрила и на головы, выглядывающие из-за обломков мебели. — Я призываю вас отдать нам Дваеры ради блага государства.

— Оставьте это мне, — быстро шепнул Краер, жестом останавливая Эмбру. — Я знаю вон того мага понаслышке, хоть и не имел с ним дела. — Он повысил голос и крикнул: — А каким образом передача такого мощного магического средства в руки банды наемников из Силптара может принести благо Аглирте?

— У нас достаточно сил, чтобы загнать уже выступивших в поход баронов назад в их крепости, сорвать черные планы тех, кто служит Змее, и восстановить мир на этой земле. При помощи Дваеров мы могли бы сделать это за несколько дней, и даже более того — мы могли бы не позволить баронам и магам, которые им служат, действовать против нас.

— Мы служим Пробужденному королю, — крикнул Краер. — А вы кому?

— Мы все служим законному королю Аглирты, — сурово ответил маг. — Никто не может подвергать сомнению верность воинов Силптара!

— Чушь собачья, — проворчал Хоукрил. — Силптарские маги не служат никому, кроме самих себя.

— Ты так думаешь, воин? — откликнулся тот маг, который до сих пор молчал.

Он шагнул вперед, и огненный язык завился спиралью вокруг одного конца его волшебного посоха. Эмбра прищурилась, когда сумела хорошо рассмотреть его. В отличие от тех посохов, которые она видела раньше, этот, судя по его виду, был сделан из какого-то темного металла, и его длинный, толстый центральный стержень был утыкан крючками и зазубренными наконечниками. Стержень сужался с двух концов и заканчивался тонкими цилиндрами. Если он действовал так же, как те посохи, которые маги любили называть «настоящими», то мог одновременно выбрасывать два разных вида колдовской силы.

Его обладатель с ледяным укором улыбнулся Эмбре и прибавил, обращаясь к Хоукрилу:

— Ты, воин, должно быть, имел дело с низкими, бесчестными людьми. Силптар служит домом богатым и нищим, могущественным и лишенным какого-либо влияния, настоящим мужчинам и портовым бандитам из десятков стран. Мы торгуем со всеми ними и знаем их, потому что живем в одном городе. Это делает нас более достойными кандидатами в правители Аглирты, чем бароны из глухих мест с их колдунами-недоучками и неумелыми заговорами.

— А, — почти весело ответил Краер, — вот теперь все понятно. Это вы — достойные кандидаты на трон Аглирты. Смею заметить, вам восьмерым на троне будет немного тесновато.

— Это не входит в наши планы, — фыркнул первый маг, — и мы этого не говорили, Делнбон. И мы не хотим заниматься пустой болтовней, так что еще раз просим вас отдать нам то, что вполне в наших силах отнять у вас: вы отдадите нам ваши Дваеры или нет?

Эмбра решительно положила ладони на плечи Краера и Хоукрила, призывая обоих к молчанию, и вышла вперед, к расколотому краю стола.

— Перед тем как какой-либо волшебный предмет покинет мои руки — в качестве дара или для того, чтобы послать заклинание, несущее смерть, — любезным тоном произнесла она, — мне хотелось бы лучше понять, с кем я имею дело. Я вижу отряд из шести воинов-ветеранов под предводительством двух магов, и вы дали мне понять, что прибыли из Силптара. Они искусные воины, как я понимаю, и подчиняются вам, как я слышала. Так кто же вы такие, господа? Или мне придется просить этих бардов представить вас?

Молча слушающие певцы внезапно съежились, когда маг с посохом резко повернул к ним голову и бросил на них предостерегающий взгляд. Второй маг улыбнулся мягкой, кошачьей улыбкой и сказал:

— Ах, где мои хорошие манеры? Госпожа Серебряное Древо, позвольте представить вам Нлорволда по прозвищу Гибельный Посох. Так его прозвали в честь того поразительного магического предмета, которым он владеет. Мы с ним познакомились несколько лет назад далеко отсюда, когда оба отправились на охоту. Мы искали землю, где еще обитают драконы и те редкие женщины, которые владеют волшебной силой, чтобы их приручить.

— И вы нашли такое место, господин Безымянный?

— Ах, простите, госпожа. Нет, не нашли. Пока не нашли. Я забыл назвать вам свое имя. Знайте, что я — Ресшевен, из школы Двух Лун.

Краер издал слабый звук, похожий на хрюканье. Он искоса взглянул на Эмбру и прошептал:

— Он тот, за кого себя выдает.

На Эмбру это не произвело впечатления. Школу Двух Лун знали все, кто поднимал кружки в тавернах всей Долины. Эта печально известная проклятая школа магов, в которой учили воевать при помощи колдовства, к настоящему моменту уже развалилась.

Ресшевен одарил квартирмейстера кошачьей улыбкой.

— Я вижу, имя моего прежнего дома вам известно.

Эмбра пожала плечами.

— Итак, теперь мы знакомы друг с другом, и все же это знакомство…

Она замолчала, так как два латника резко обернулись к двери, через которую вошли, сверкнули выхваченные мечи, и возникло некоторое замешательство.

— Мы пришли, чтобы стать свидетелями! — несколько раз воскликнул кто-то.

— Еще барды? — изумленно проворчал Хоукрил, когда больше дюжины людей, один из которых держал лютню, а еще двое несли третьего на носилках, нерешительно вошли в комнату.

— Ваши летописцы? — спросила Эмбра у магов. — Или почитатели, которые повсюду следуют за вами?

— Хватит! — с отвращением бросил Нлорволд Гибельный Посох своим спутникам. — Они никогда не отдадут Дваер! Они просто хотят покрасоваться перед бардами!

С этими словами он поднял посох, и из него вылетел огонь. Хоукрил ничком бросился на пол. Маг тоже опустил свой посох, и огненная дуга подожгла множество деревянных обломков.

— Он говорит точно как я, когда ворчу по поводу магов! — ухмыльнулся Хоукрил, поднимая свой боевой меч.

Эмбра криво усмехнулась и выпустила на волю заклинание, которое уже было приготовлено у нее в заведенной за спину руке. Плитки пола вокруг мага с посохом приподнялись, закружились и образовали небольшой водоворот, который сбил Нлорволда с ног и повалил на двух воинов за его спиной. Они все вместе тяжело рухнули на землю.

— В самом деле? — откликнулась Владычица Самоцветов латнику, когда Хоукрил поднялся на ноги. — Он и выглядит как ты, когда ворчишь по поводу магов!

К этому моменту Ресшевен, в свою очередь, произнес заклинание, и воздух внезапно наполнился десятками мечущихся кинжалов, снабженных черными вороньими крыльями. Смертоносной черной стаей они напали и на Банду Четырех, и на бардов, а воины Силптара низко пригнулись вокруг магов и с испугом смотрели на бойню.

Краер упал и перекатился, морщась и держась за плечо. Хоукрил выругался, когда две струйки крови потекли по его боку и спине. Он отбивал клинки своим мечом, а они уворачивались и снова яростно бросались на него.

Два барда свалились со своего высокого насеста, схватившись за горло. Еще одному барду летающий клык вонзился в глаз, и бедолага молча рухнул вниз.

Когда кинжал настигал жертву, как заметила Владычица Самоцветов, он медленно таял, но нанесенная им рана оставалась. Эмбра взвизгнула, когда один кинжал нацелился прямо ей в глаза, и отбросила его в сторону отчаянным взмахом руки, после чего ладонь обожгло как огнем. Кинжал отлетел прочь и исчез, но ей даже не надо было смотреть, она и так знала, что ее ладонь стала мокрой от крови.

— Эмбра! — рявкнул Хоукрил, и его лицо исказилось от боли — он остановил в воздухе кинжал голой ладонью, и кинжал проткнул ее насквозь. — Сделай что-нибудь!