Глава девятнадцатая



Покинув "1000 приятных мелочей", Эхагес пошёл дальше, обременённый новыми заботами и грузом новых знаний. Он использовал свои скромные умения целителя не самым чистым и не самым красивым способом, да и удовольствия от этого не получил, но…

Не мог же он просто стоять и смотреть, как Толстяк от страха делает глупости! А так всё в порядке. И польза, пусть небольшая, но есть.

"Выходит, даже здесь, на верхних гранях, встречаются магически одарённые… ну что ж, вполне понятно и естественно. Но почему этих "эсперов" так боятся? Или страх перед ними — ещё одна личная фобия Толстяка?

Неважно. Всё равно дюжина лучших "эсперов" не сравнится по силе с одной сельской ведьмой, наполовину шарлатанкой и ещё на треть — травницей-знахаркой. Если я понял верно, эсперы не владеют системой — даже понятия о ней не имеют. Не видят "моря и потока", не разбираются в себе… что очень странно, но это всё — не моя забота".

Взгляд Летуна задержался на стаде ярких круглых столиков, опекаемых парой здоровенных зонтов. Кажется, здесь должны были поить и кормить всех желающих. Славно. И весьма кстати. Неприхотливость хороша, как большинство иных добродетелей, в одной упряжке с умеренностью; а меж тем у Геса во рту не было ни крошки, ни даже росинки уже целых… целых… ого!

Действительно, весьма кстати.

Профессионально любезная пухлая девица, обслуживавшая стадо столиков, обрадовалась клиенту. Правда, на меч косилась всё равно. Но лишних вопросов не задавала, только трещала что-то о "дне натуральных продуктов" от какой-то там фирмы. Эхагес махнул на это рукой и предоставил девице полную инициативу, ограничив её только в количествах еды и напитков. Его желудок не отличался эластичностью желудка рыбы-шар.

События отпустили Летуну на вдумчивое ублажение голодающего организма почти сорок минут. Королевская щедрость… или аванс? Как бы то ни было, аванс этот был принят, пропит и проеден, после чего за спиной у Летуна обозначились две уже знакомых личности.

Веррим и Чосс.

— Присаживайтесь, — сказал страж, не поворачивая головы и указывая подошедшим на цветные ажурные стулья. Поколебавшись, седой со своим спутником приняли предложение. Чосс, разместившись по левую руку от Геса, вперил в него как бы рассеянный, как бы полусонный немигающий взгляд сквозь дымчатое стекло очков. Веррим, сев и аккуратно вытянув длинные ноги, с нескрываемой брезгливостью оглядел остатки бесплатного пиршества. Подскочившей девице он протянул некий мелкий предмет и осведомился барственно:

— У вас найдётся два стакана настоящего вирельского сока? Без консервантов, разумеется.

Девица кивнула. Развернувшись, она сморщила нос, но заказ доставила быстро. Два стакана — тонкостенные, прозрачнее слезы — на две трети были полны чуть мутноватого сока, похожего цветом на крепкий зелёный чай. Один стакан седой взял сам, другой, перегнувшись через стол, поставил перед Эхагесом.

— Рекомендую.

Летун изучил предложенное бесплотными пальцами тонких чувств. Понюхал. Взял в рот, покатал на языке. Проглотил. И заметил:

— Да, это будет получше. Если б не привкус металла, можно сказать — хорошо.

Веррим отпил из своего стакана, помедлил, пожал плечами.

— Вот что, молодой… Эхагес. Вы не объясните нам, зачем хотите связаться с Наследницей?

Помолчав, Летун сделал ещё глоток и посмотрел на сок в своей руке долгим взглядом.

— Невелика щедрость, — заметил он, приподняв и качнув стакан. — Как я уже имел случай убедиться, Наследница способна на куда большую щедрость. Пусть для неё эта щедрость не была обременительна, зато для нас…

Седой кивнул.

— Довод принят. И что вам нужно от неё на этот раз?

Гес прикрыл глаза… а затем на память воспроизвёл список аппаратуры, составленный при общении с Толстяком. Открыв глаза:

— Плюс команда спецов, обслуживающих всё это добро, или искусственный интеллект соответствующего уровня. То есть именного уровня, если я ничего не путаю.

Вид у Веррима был слегка ошеломлённый.

— Во имя Космоса беспредельного! Зачем всё это нужно?

— И это не секрет. Вот здесь, — Летун указал на свой висок, — хранятся записи, которые необходимо преобразовать в цифровой формат для удобства дальнейшей обработки. Я могу ввести основную часть этих записей в одну из таких штуковин, — жест в сторону браслета седого, — вручную. Трудности такого пути вполне преодолимы. Но — время, время! Нельзя тратить сотни дней, а то и годы, там, где счёт идёт на дни… или даже часы.

Веррим нахмурился, лихорадочно просчитывая что-то.

— А каков характер записей?

— Характер?

— Способ извлечения данных, который вы хотите использовать и который дилетанты называют чтением мыслей, — пояснил седой, — применяют не очень широко. И, прямо скажем, немногие. Например, художники граффо и вирт-дизайнеры из первой сотни, ведущие музыканты синтетона, "творцы снов", отдельные поэты — одновременно достаточно богатые и достаточно сдвинутые, чтобы соревноваться с Кимоэл и Тури Син. Киношники, создатели спецэффектов, тоже это любят. И есть ещё…

Эхагес поднял руку.

— Уж простите, но во всём этом я понимаю мало, чтобы не сказать — ничего. Я говорю о самых обычных записях: от руки, на бумаге.

— А! — Седой моргнул, улыбнулся. Снова нахмурился. — Порядка нескольких месяцев на ввод — значит, это многие сотни страниц?

— Около тридцати пяти тысяч. Большей частью — однотипные расчёты.

— О!..

На этот раз Веррим замолк надолго.

До тех пор, пока сзади к Гесу не подошёл ещё один человек.

Взгляд Чосса ощутимо "прилип" к новому объекту, но затем дисциплинированно вернулся к Летуну… большей частью. Седой тоже отвлёкся, однако контролировал себя в достаточной мере, чтобы испытывать прежде всего досаду.

— Я не помешаю? — поинтересовался глубокий, не шёлковый — бархатный голос.

Летун обернулся. И, ошеломлённый, он всё равно мгновенно узнал спросившую.

— Не помешаете, — сказал он, встав и приглашающе поведя рукой. И прежде, чем кто-либо успел перехватить инициативу, добавил:

— Знакомьтесь: это Чосс, это Веррим. Я — Эхагес… можно просто Гес. А эта дама, — острый прищур в адрес седого: внимание! — эта дама, имени которой я пока не знаю, внимательнейшим образом следила за нами на пляже. С лодки, в бинокль. Просто не спускала с меня глаз.



Чосс не шевельнулся, но выводы сделал.

"Не спускала глаз? С него? Так-так!"

Седой мгновенно отбросил недовольство и удивление. Он умел думать быстро и дельно. Иначе просто не стал бы тем, кем стал, а скорее всего — даже не дожил до перевода в аналитики.

"Выходит, она из федералов. "Девятка". Или "тройка", кризисное бюро.

А мальчишка молодец. Теперь он будет смотреть, как мы бодаемся, и играть на этом…"

"Проклятье! Он вынуждает меня раскрыться. Подёргаться?.. Но нет. Бессмысленное трепыханье. Не люблю. Придётся давить… только — чем?"

"Похоже, мои шансы получить помощь выросли раз в семь. Если не в десять".

Умеренно насладясь произведённым эффектом, Летун сел.

— А вы, — обратился он к Верриму, — знаете её?

Седой подхватил игру влёт.

— Увы, имя этой… дамы… мне неизвестно. Пока.

Женщина, севшая по правую руку от Эхагеса, ожгла мужчин стоваттным взглядом.

— Гельда, — сухо представилась она. Такой тон получается, когда хочешь цедить слова сквозь зубы, но приличия, к сожалению, не позволяют. — ИН 065-13-5122, Девятое бюро.

— Ого! — Седой обратился к Чоссу, косясь на Геса. — А кое-кто говорит, будто наши бравые безопасники стоят на страже покоя граждан, не зная отдыха. Мол, они даже во сне…

— Я здесь действительно не в отпуске, господа десант. Чтобы всем и всё было окончательно ясно: я выполняю задание правительства, а этот человек и контакты с ним находятся в сфере нашей юрисдикции.

— Я плохо понимаю такие умные слова, — сказал Летун под одобрительный прищур седого. — Кажется, Сфера — это общее название для всех миров, колонизированных людьми с Визарры. И эта планета тоже входит в Сферу. Но почему вы говорите о Верриме и о Чоссе так, словно они родом с соседней грани?

Накал взгляда Гельды вырос самое меньшее втрое.

— В Белом Кодексе, — заметил седой, — сказано: общение должно осуществляться теми представителями расы, цивилизации, культурной общности, которые наладили успешный обмен информацией. В интересах обмена знаниями можно и должно…

— В данном случае Кодекс ксенологов неприменим! — отрезала Гельда. — Повторяю: хватит вмешиваться не в своё дело!

— Может, мне вернуться, когда вы выясните отношения?

— Хорошая идея, — улыбнулся Веррим.

— Не такая хорошая, как вы думаете. Откройте свой личкей, — Гельда протянула седому прозрачную пластинку величиной с пол-ладони.

— Что там у вас?

— Информация к размышлению. Прежде чем связываться с ним, — косой взгляд в сторону Летуна, — вам лучше бы узнать, с кем будете иметь дело.

— И с кем? — поинтересовался седой, по-прежнему словно не замечая протянутую руку Гельды с зажатой в пальцах пластинкой.

— Эспером. Самым настоящим. И к тому же — эспером вне категорий.

— На мой взгляд, — заметил Гес, — слово "маг" точнее отражает суть дела.

Веррим посмотрел на него.

— А с виду парень как парень. Значит, ты можешь превращать камни в хлеб и ходить по водам, как Верес Долгий Стол?

Рука Гельды опустилась.

— Ладно, — Сказала она тихо. — Не хочешь брать, что дают — возьми сам. Посёлок Летний Сад, магазин "1000 приятных мелочей", записи камер внутренней безопасности. Срок — от минус одного часа до минус десяти минут. Ознакомься с необработанными данными. Ты ведь любишь необработанные данные, Веррим Орайя, аналитик седьмого КЛАНа Синего крыла. Может, тогда ты перестанешь смотреть на этого "парня как парня", словно на забавное недоразумение.

Седой, манипулируя планшетом и чем-то вроде стила, не оставляющего следов, заметил:

— Если я и смотрел на Эхагеса, как на забавное недоразумение, то лишь в первые секунды. Когда я убедился, что его нет в итоговом реестре людей, находящихся на Блестящем Берегу, я понял, что наткнулся на что-то интересное. А когда прочесал Большой Реестр всех граждан Сферы с тем же результатом, то стал принимать Эхагеса очень даже всерьёз.

Гельда приподняла бровь. Но Летун, даже проникнув в её мысли, плохо понял, что вызвало её удивление. Ну, широкие полномочия, ну, почти неограниченный доступ к Квантум Ноль… а что за этим стоит? Миры Сферы слишком сильно отличались от его мира, чтобы можно было освоиться с разницей быстро.

"Это ничего. Время на знакомство у меня, похоже, будет".

Веррим притих. Гельда ждала результатов своих туманных указаний. А Эхагес украдкой смотрел на неё. Уже не читал её мыслей при помощи "касания смысла", не оценивал, не сравнивал — просто смотрел.

— Так, — сказал седой. — Убедительно. Ну и что?

— Добавьте в копилку, что владелец не помнит визита. Ну вот совершенно. Здесь, — Гельда снова подняла пластинку, — есть аудиозапись моей с ним беседы. Вернее, моего недоразумения.

— Верю-верю. Ну и что?

— Прошу прощения, — вклинился Гес. — Предположим, Веррим и его друг откланяются. Что вы тогда станете со мной делать? Просто стоять и отгонять всех, кто подойдёт слишком близко?

Ответа не было.

— У меня есть собственные планы, — добавил Летун, — Возможно, Веррим поможет мне, а вы будете наблюдать и контролировать… процесс?

— Я не могу согласиться на это, — твёрдо сказала Гельда.

Эхагес встал. Поклонился.

— Тогда я буду вынужден искать помощи у третьей стороны. Потом четвёртой, пятой и так далее. Мне не хотелось этого делать, так как по незнанию я могу намесить глины. Но если вы не достигнете компромисса, я это сделаю.

— Нет!

— Постой!

Гес не собирался исчезать. Веррим и Гельда посмотрели друг на друга.

— Итак? — спросил Летун после секундного молчания, уже зная, каков будет ответ.



Когда какой-то вопрос обсуждают три человека, процесс принятия решений не занимает много времени. Собственно, это число — три — является минимизированным идеалом. Один голос: теза. Другой: антитеза. Третий: синтез. И всё крутится очень быстро.

Обсуждение деталей продолжилось в глайдере, взятом напрокат Гельдой. Затем — в ещё полупустых обширных корпусах некого недавно организованного института, напрямую не контролируемого ни службами безопасности Сферы, ни корневыми службами десантных флотов. Значительная часть необходимой аппаратуры была смонтирована тут же, в крыле корпуса номер три, выглядящем на вкус Эхагеса диковато (цветное прозрачное "стекло", непрямые углы и очень сложные металлические конструкции). Недостающая аппаратура срочно арендовалась, закупалась и ввозилась. Кое-что прибывало само по себе, кое-что — с вызванным "подкреплением" в лице техников, учёных-консультантов и специалистов. Летун запомнил момент, когда в начинающееся столпотворение прибыл с собственной маленькой свитой кто-то из начальства Гельды. Не прямого начальства, а смежного, из "тройки". Его удалось оттереть в сторону, чему помогли и Веррим, и сам Эхагес. К тому времени все они успели ощутить что-то вроде командной общности и не собирались вмешивать в дело посторонних.

Во всё остальное, сложное и меняющееся, что лепили из воздуха седой и безопасница, Гес старался не вникать. Он вообще старался не перегружаться новыми впечатлениями. Услыхав краем уха от Веррима и одного из спецов, что для хорошей съёмки визуальных образов, хранимых "быстрой" памятью, очень желательна их острота и свежесть, Летун выстроил между собой и реальностью прозрачную стену. Всё, что вне её, потускнело и отдалилось — даже тропическая красота природы, даже броская красота Гельды. Всё, что внутри — замедлилось и опустело. Вспоминать раньше времени записи Искры Гес не пытался, он просто нёс их в себе, как незримый хрупкий груз, который незачем лишний раз трогать и перекладывать. Течение времени стало каким-то гибким, необязательным, словно Эхагес пребывал в полудрёме. Пару раз он и в самом деле вздремнул, раза три — слегка перекусил…

А потом аппаратура была собрана и протестирована, пробные съёмки "карт мышления" прошли удачно; настало время переливать груз воспоминаний в новую чашу.

И Летун перелил его. В два приёма, заменив отдых глубоким часовым трансом. В темпе, который ограничивала не столько скорость считывания образов, сколько пределы возможностей декодирующей техники. Он даже не понял, что отдыхал только раз на протяжении половины декады. Такие мелочи его не волновали.

Правда, в итоге, услышав очередное "Конец серии!" и стащив тяжёлый сенсорный шлем, он опустился на ближайшую горизонтальную поверхность и словно окоченел. А до кровати его пришлось нести, как негнущееся бревно.

Должно быть, впечатление на зрителей он произвёл ещё то…

Но дело было сделано. А всё прочее — не в счёт.



Проклятье! Коротко размахнувшись, Веррим саданул кулаком по раздражающе гладкому пластику подлокотника. Ноль эффекта: подлокотник даже не шелохнулся. Он должен был в случае чего выдерживать многократные перегрузки и прочность имел соответствующую.

Такое же действие, как этот удар, произвели аргументы Веррима на позицию контр-адмирала. Дрегмар выслушал всё, что ему имел сказать аналитик, а потом сухо подтвердил свой прежний приказ. И вот теперь Блестящий Берег оставался внизу и позади шаттла, а Эхагес и вся информация, выжатая из пришельца — в монопольной собственности СБ.

Капитуляция без сопротивления. Проклятье! Триста тысяч проклятий!

— Тебе дальний вызов, — сообщил Чосс нейтральным тоном. Предельно нейтральным.

До неестественности.

Насторожившись, аналитик помедлил с подтверждением контакта и попытался вначале установить вирт-адрес собеседника. Без толку. Линия связи скакала с гейта на гейт, путалась в многочисленных трансузлах, а под конец, как вода в крупный песок, уходила в обратное "дерево" пустых ссылок.

Такие трюки обычно используют в защищённых контактах с искинами. А для всего иного — слишком дорого и избыточно эффективно.

"Силушку демонстрируем? Ну-ну…"

Подтверждение контакта.

Поляризационный экран очков Веррима распахнулся в космический простор. Не самый оригинальный, но неизменно популярный фон, обычнейшее дело. А вот бледное до прозрачности лицо, явившееся на этом фоне…

Аналитик узнал его сразу же. И очень удивился.

— Вы действительно так недовольны полученным приказом, Веррим Орайя? — спросила его Ассебиль Виат Третья, в узких кругах более известная как Наследница. — Если да, нам с вами есть, что обсудить.





Загрузка...