Учитель. Назад в СССР 3

Глава 15

Из протокола № 18 заседания районного управления сельского хозяйства «О направлении дополнительной рабочей силы в с. Горбылово для оказания помощи в проведении сельскохозяйственных уборочных работ».

Присутствовали:

— начальник управление тов. Бобров С. И.,

— заместитель начальника управления тов. Воеводин А. К.,

— секретарь управления тов. Зинина С. В.,

— секретарь райкома КПСС Воложаров Х. Т.,

— секретарь райкома ВЛКСМ Птицын С. Ф.,

— председатель колхоза «Слава Октябрю» тов. Тупиков Г. Г.,

— председатель колхоза «Путь коммунизма» тов. Лиходед С. С.,

— председатель колхоза «Заря коммунизма» Семенов П. Ю.,

— председатель колхоза «Заветы Ильича» Мануйлов В. В.

— Товарищ Тупиков, доложите обстановку, — начальник управления сельским хозяйством, Сергей Иванович Бобров, сурово нахмурил брови и, выпятив подбородок, сверлил глазами улыбчивого увальня в серой рубахе с нелепым широким галстуком в желтую полоску. Красный нос и блестящие маленькие глазки выдавали в товарище Тупикове Геннадии Геннадьевиче любителя горячительных напитков.

Председатель колхоза «Слава Октябрю» неимоверно потел, шумно утирался огромным клетчатым платком, и все время поводил шеей слева направо, но ослабить узел галстука то ли не догадывался, то ли стеснялся в присутствии высокого начальства.

Услышав окрик начальника, председатель шумно отодвинул стул, поднялся и принялся нервно перебирать бумаги, сколотые скрепкой.

— Мы ждем, товарищ Тупиков. Вы нас задерживаете, — отчеканил начальник управления товарищ Бобров.

— Да-да товарищи, я сейчас, сейчас, — забормотал красный как вареный рак товарищ Тупиков.

В этот момент скрепка соскочила с уголка стопки бумаги, и листы рассыпались по столу. Часть улетела под ноги собравшимся товарищам. Геннадий Геннадьевич растерянно замер, глядя на дело рук своих и пытаясь решить дилемму: оставить все как есть, или же залезть под стол и собрать разлетевшиеся документы.

— Оставьте товарищ Тупиков, — поморщился начальник управления. — Докладывайте без бумажек.

— Э-э-э… — проблеял председатель колхоза «Слава Октябрю». — Да-да… — шумно утер пот со лба, нервно пожевал губы и принялся торопливо отчитываться. — На текущий момент… -э-э-э… урожай превзошел все наши самые смелые ожидания… э-э-э…

Тупиков пытался подглядеть в часть бумаг, которые остались на столе, но к сожалению, часть доклада с цифрами оказалась на полу. Геннадий Геннадьевич мучительно подбирал слова, пытался вспомнить цифры и факты, но у него это плохо получалось.

— Собрана э-э-э… одна четверть… э-э-э… две трети урожая… — уверенно продолжил председатель колхоза «Слава Октябрю», но тут же сник. — К сожалению, товарищи, нам э-э-э… не хватает рабочих рук. К нашему огорчению… э-э-э, часть машин, которые вывозят зерно. э-э-э… случились серьезные поломки. Я категорически заверяю, что… э-э-э… уверен… мы уверены, товарищи, это диверсия! Это саботаж! И происки завистников!

Геннадий Геннадьевич ни с того, ни с сего приободрился и запел хвалебную оду:

— Такого урожая за последние десять лет наш район не видывал, именно поэтому, я считаю, что выход техники из строя совершен злонамеренно… Но мы отыщем злоумышленников и накажем по всей строгости…

— Достаточно, — недовольно прервал председатель колхоза «Слава Октябрю» начальник управления товарищ Бобров. — По цифрам что?

— Э-э-э… — снова заблеял товарищ Тупиков. — Позвольте собрать доклад, товарищ Бобров? — просительным тоном, заглядывая в глаза начальству, попросил председатель Тупиков. — Цифры невероятны! Я вас уверяю…

— Хватит! — рявкнул товарищ Бобров. — Товарищи! Перед нами вопиющий случай полной безалаберности и халатного отношения к социалистической собственности! — с хорошо отмеренной долей мнимой заботы, тревоги и гнева начал вещать начальник управления. — Да сядьте вы уже на место, товарищ Бобров! Не мельтешите! — приказал председателю колхоза и поморщился, глядя на то, как Геннадий Геннадьевич нервно утирает лицо платком и косится на бумажные отпечатанные листы, сероватыми пятнами украсившие стол.

— Да-да, спасибо, товарищ Бобров, — закивал Тупиков, придвинул стул и уселся на место. При это зацепил сидящего рядом коллегу.

— Аккуратней, — буркнул председатель колхоза «Заветы Ильича» товарищ Мануйлов Валерий Владимирович.

— Там… бумаги… — шепотом заявил товарищ Тупиков, косясь под стол. Нога соседа, обутая в сандалий, топтала несколько листков из доклада отчаянно потеющего толстяка.

Мануйлов недовольно посмотрел вниз, снял стопу с бумаг, наклонился и вытащил из-под стола многострадальный доклад.

— Спасибо, товарищ, — кивнул товарищ Тупиков, и обмахнулся листками.

— Вы наговорились? — отчетливо и грозно произнес начальник управления. — Мы подождем, да, товарищи? Никто из нас никуда не торопится. Жатва подождет.

Товарищ Мануйлов злобно зыркнул в сторону товарища Тупикова, подобострастно улыбнулся и торопливо извинился.

— Да-да, продолжайте, товарищ Бобров, — закивал Геннадий Геннадьевич.

Присутствующие на совещание дружно скривились как от головной боли. Председатель колхоза «Слава Октябрю» давно напрашивался на отставку, но отчего-то раз за разом ему давали очередной последний шанс, не снимали с должности. Поговаривали, у Геннадия Тупикова мохнатая лапа в министерстве сельского хозяйства. Оттого его лишали премий, ругали на всех собраниях, как самое слабое звено и отстающее хозяйство, но не убирали с председательского места.

Товарищ Бобров Сергей Игоревич поморщился как от зубной боли, еще суровей нахмурил брови и надменно произнес:

— Так мы продолжим с вашего разрешения, товарищ Тупиков?

Геннадий Геннадьевич раскрыл было рот, чтобы ответить высокому у начальству, но тут его в бок пихнул локтем председатель колхоза «Заветы Ильича», Тупиков опомнился и замолчал.

— На сегодняшний день, товарищи, мы имеем удручающую картину. Гибнет урожай. Гибнет огромнейший урожай. Товарищ Тупиков, который уверял нас с начала жатвы, что справится своими силами, выйдет в лидеры района и даже области… — начальник сделал выразительную паузу и оглядел собравшихся. — Товарищ Тупиков не справляется у с уборочной.

В голосе Сергея Игоревича послышалось откровенное издевательство. В кабинете товарища Боброва воцарилась тишина. Слышно было как несчастная муха, случайно залетевшая в комнату, перепугано ищет выход, тыкаясь в стекло. Те, кто сидел напротив окна, невольно наблюдали за битвой века, сочувствовали насекомому, которое долбилось в одну точку, тогда как рядом имелась открытая створка.

Секретарь, седовласая дама бальзаковского возраста в костюме темно-синего цвета, в очка в роговой оправе, тяжелым узлом волос на затылке, невозмутимо поднялась со своего места, взяла линейку, подошла к окну и прибила несчастную крылатую тварь.

В гробовом молчании вернулась на свое место, с невозмутимым видом положила линейку на стол, придвинула к себе листы бумаги, взяла ручку и приготовилась дальше протоколировать собрание.

Начальник сурово, но одобрительно проводил секретаря взглядом, и тут же нахмурился еще сильнее, когда в поле его зрения снова оказался страдающий от похмелья потеющий Тупиков.

— А ведь мы говорили товарищу Тупикову, мы предупреждали, увещали. В конце концов, мы настоятельно рекомендовали и предлагали товарищу Тупикову свою помощь. Неоднократно предлагали, попрошу отметить это в протоколе! Не так ли, Геннадий Геннадьевич?

— Да-да, полностью поддерживаю, — забормотал председатель колхоза «Слава Октябрю», жадно глядя на бутылки «Боржоми», но не решаясь протянуть руку и налить себе воды.

— Что вы поддерживаете⁈ — взорвался начальник управления. — Вы поминаете, что вы несете? — Бобров грохнул по столу кулаком. — Или вы над нами издеваетесь? — прищурившись, гневно поинтересовался начальник.

— Прошу простить, не понял, не расслышал! Ни в коем случае! — залепетал Тупиков и попытался встать со своего места.

Председатель-толстячок бодро приподнялся, но неудачно зацепился животом за кромку, и едва не приключился казус. В последний момент Геннадий Геннадьевич умудрился крепко ухватиться за стол толстыми пальцами и не упасть вместе со стулом на зеленую ковровую дорожку, что покрывала пол в кабинете высокого начальства.

— Сядьте, товарищ Тупиков! — рявкнул товарищ Бобров, для убедительности прихлопнув ладонью по столешнице. — Товарищи! Перед нами вопиющее преступление! Урожай гибнет на корню, осыпается зерно! Техника в колхозе «Слава Октябрю» по неизвестно причине вышла из строя почти на пятьдесят процентов. И это в разгар страды! — управленец обвел высокое собрание хмурым взглядом. — Ситуация критическая. Если мы просрем урожай, мало нам всем не покажется!

Раздались странные звуки. Собравшиеся начальники кто закашлялся, кто сделал вид, что поперхнулся. Все давно привыкли к тому, что глава районного управления за словом в карман лез, не привык. В гневе запросто использовал словцо покрепче, так сказать, для большей наглядности.

— Председатель райисполкома лично взял на контроль ситуацию с отстающим колхозом. Ваши предложения? — начальник управления районного сельским хозяйством внезапно переключился и задал вопрос совершенно спокойным и деловым тоном. — Что скажет комсомол? Ваши предложения?

Товарищ Бобров перевел суровый взгляд на щуплого молодого парня в деловом костюме с комсомольским значком на лацкане пиджака. Юноша лет тридцати выглядел так, словно только что вышел из дома. Прилизанная прическа, волосок к волоску, кипенно-белая рубашка, строгий галстук, словно секретарь райкома комсомола сразу из дома переместился в высокий кабинет.

Комсомольский лидер подскочил, резко отодвинув стул, и затараторил.

— Мы предлагаем следующие пути решения проблемы. Оперативно снять с занятий студентов СПТУ района, обратиться к руководству высших учебных заведений Новосибирска. Комсомол с лице студентов всегда оказывал посильную помощь в борьбе за урожай. При необходимости привлечь учащихся средних школ для вспомогательных работ. Отказа не будет. Если партия говорит «Надо», комсомол всегда отвечает «Есть!».

На последних словах казенных начальник управления поморщился.

— Сядь, Савелий. Твои предложения новизной не отличаются. Ну, хорошо, отправишь ты студентов в поле зерна собирать, кого там еще? — устало продолжил товарищ Бобров. — Школьников? Голову включи! В колхозе нехватка механизаторов! Машины простаивают, ремонтников нет. Ты кого собрался за баранку сажать? Студентов или школьников? Кто комбайны поведут? Или, может, дети в карбюраторах разбираются? То-то и оно! Отправить студентов дело нехитрое, — Сергей Игнатьевич помолчал, потом добавил. — И отправим. Помощь колхозу — наиважнейший приоритет на сегодняшний день, — в конце речи начальник поддержал идею комсорга.

Савелий Фёдорович Птицын тонко улыбнулся, коротко склонил голову в знак благодарности и что-то черкнул в толстом блокноте, который лежал у него под рукой, раскрытый на чистой странице.

— Тут думать надо, где брать квалифицированно кадры. Ремонтников где брать? Что скажете, товарищи председатели?

Товарищ Бобров выжидательно посмотрел на председателей колхозов, на молчаливого секретаря райкома КПСС, что-то усердно пишущего в своей тетрадочке. Собравшиеся молчали. Никто не хотел выступать с инициативой первым. Все знали простую истину: по старой доброй русской традиции инициатива всегда в первую очередь сильно отлюбит именно того, кто эту самую инициативу проявит.

— Что? Молчите? Школьников поле пошлем на машины? Может, и чинить технику комсомольцев заставим? — закипая, грозным голосом начал вещать начальник управления. — За гибель урожая, за каждое потерянно зернышко я с вас лично спрошу! Со всех! А потом и с каждого спросят! Серьезно спросят. В первую очередь с вас, товарищ Тупиков.

— А? — отозвался Геннадий Геннадьевич. — Виноват, исправлюсь! Будет сделано! — подобострастно выдал толстячок, не разобравшись в сути вопроса.

Реплику начальства товарищ Тупиков благополучно прослушал, пытаясь сложить листки доклада в той последовательности, в которой они находились, когда председатель колхоза «Слава Октябрю» прибыл на совещание. Геннадий Геннадьевич надеялся отделаться малой кровью, по традиции замазать глаза, а затем, в тихушку, договориться с коллегами по сельхозугодьям о посильной помощи. Мол, вы мне механиков и ремонтников, а я вам ни в чем не откажу, когда нужда придет.

Но не срослось. Начальник оказался полностью в курсе проблемы колхоза. Несмотря на то, что последний месяц товарищ Тупиков усердно отбрехивался и заверял на голубом глазу, что уборка идет полным ходом, урожай небывалый будет убран в срок, а то и раньше срока. Готовьте, мол, похвальные грамоты и премиальный фонд за самоотверженный труд без сна и отдыха.

— Так некого в помощь отправить, Сергей Игнатич. Вы уже не серчайте, — раздался голос самого старого представителя председательского племени.

Колхоз «Заря коммунизма» числился в передовых хозяйствах, занимал верхние строчки передовиц и всегда находился впереди планеты всей.

— Не прибедняйся, Павел Юрьевич, — подначил соседа председатель колхоза «Путь коммунизма» Семен Семенович Лиходед.

Два коллективных хозяйства находились в извечном соперничестве, каждый год сражались за переходящее Красное знамя. В этом году «Путь коммунизма» шел на опережение.

— У тебя да некого? — продолжил товарищ Лиходед. — Со своей стороны, Сергей Игнатьевич, готов выделить механизаторов и ремонтников, — председатель задумчиво пошевелил губами, что-то просчитывая, и закончил. — Человека по два-три точно смогу снять с работ. Справятся мои ребята, и не с такими задачами справляются.

Лиходед горделиво оглядел коллег, не забыв поймать одобрительный взгляд высокого начальства.

— Пять механизаторов, пять ремонтников, — внес свои коррективы начальник управления.

— Помилуйте, Сергей Игнатьевич, без ножа режете! Люди и так без сна и отдыха в несколько смен. Урожай и вправду небывалый для всего района. Только мы готовились загодя, бригада у меня ремонтная выездная. Комбайн если встал, его мигом чинят. Оно ведь как, готовь сани летом, чтобы урожай собрать осенью.

— Учитесь, товарищи! Вот с кого надо брать пример! — товарищ Бобров выразительно ткнул пальцем в сторону председателя Лиходеда.

Такой похвалы в адрес соперника Павел Юрьевич Семенов не стерпел.

— Мы так-то тоже не лыком шиты, Сергей Игнатьевич, машины у нас добротные, хозяйство крепкое. Раз нужда великая, поможем соседям. Выделю лучших своих механизаторов. Двоих, больше не могу, Сергей Игнатьевич, и не проси, — покачал головой председатель «Зари коммунизма».

Почетный возраст, награды и колхоз-передовик позволяли Павлу Юрьевичу некоторое панибратство в общении с более молодым начальником. К тому же председатель с начальством водил давнее знакомство.

— Мало, Павел Юрьевич. Бери пример с соседа. Тот целое звено в помощь коллеге выделяет, — кинув еще один одобрительный взгляд в сторону Лиходеда, отчеканил товарищ Бобров.

Семен Семенович досадливо крякнул, тяжело вздохнул. Умел начальник продавливать свои решения так, что и не возразишь.

— Так чего ж не выделить, когда у него золотая молодежь в поте лица на ремонтных работах трудится, — ухмыльнулся Павел Юрьевич Семенов. — Там один Володька целого ремонтного звена стоит.

— Ты мне Володьку не трожь, — угрожающе заворчал Семен Семенович. — Своих вырасти, выпестуй, а на чужих рот не разевай!

— Товарищи! — начальник повысил голос. — Не на базаре!

В кабинете снова наступила гробовая тишина, в которой два председателя ведущих колхозов устроили зрительную дуэль, сердито сверлили друг друга взглядами из-под нахмуренных бровей. При этом старый председатель ехидно улыбался, а Лиходед устрашающе играл желваками.

— Колхоз «Заветы Ильича» берет на себя повышенные обязательства, обязуется оказать посильную помощь колхозу «Слава Октябрю».

Напряженное молчание разорвал высокий тенор. Подал голос председатель колхоза «Заветыв Ильича». Щуплый небольшого росточка юркий мужчина средних лет с хитрыми глазками, острым носом, длинным подбородком и глубокими залысинами. Товарищ Мануйлов Валерий Владимирович походил на крупного грызуна, которого по недоразумению нарядили в человеческую одежду. Мелкие черты лица, глубоко посаженные глазки-бусины, серый костюм.

За глаза его так и называли «Крыс Крысыч», потому как ничего хорошего от товарища Мануйлова коллеги не ждали. Долгие годы Валерий Владимирович пытался обойти своих коллег и вырваться на первые места всеми правдами и неправдами. Но два старых ветерана сельскохозяйственного труда, соревнуясь между собой за право называться первыми среди лучших, ни во что не ставили колхоз-середнячок «Заветы Ильича» и лично товарища Мануйлова, не принимали его за конкурентам считали малообразованным выскочкой. Несмотря на то, что колхоз числился хоть и не в передовых, то в добротных.

Мануйлова это жутко злило, и председатель всегда норовил, если не подгадить собратьям по мелочи, то вылезти вперед с инициативой, предварительно выслушав соображения товарищей, просчитав все свои выгоды и неудобства.

Вот и сейчас Мануйлов прикинул, какой объем работ остался, подсчитал, трудозатраты, прикинул план действий, если снять с некоторых участков своих механизаторов, и выступил с предложением.

— Колхоз «Заветы Ильича» готов выделить в помощь два звена, — уверенно объявил товарищ Мануйлов, победно глянув на Лиходеда и Семенова.

Опытные соперники скривились, но против сказанных слов не попрешь. Теперь и им придется соответствовать, а это значило оголять участки и пахать в три раза больше, чтобы успеть собрать урожай.

За предложение товарища Мануйлова моментально ухватился начальник управления. Товарищ Бобров своей властью тут же распорядился выделить равное количество людей для помощи соседнему колхозу от каждого.

— Ну, Тупиков, ну, удружил, — буркнул Лиходед, не удержавшись.

— Спасибо, товарищи! — закивал толстячок, прижимая к груди кое-как скреплённый доклад. От Геннадия Геннадьевича ощутимо пахло алкоголем, который мужичок безуспешно пытался скрыть с помощью разжеванной с утра лаврушки.

— Спасибо, товарищи. Все свободны, — объявил начальник районного управления сельского хозяйства. — А вас, товарищ Птицын, я попрошу остаться. Обсудим помощь от комсомольской ячейки.

Высокое собрание задвигало стульями, негромко чертыхаясь и ворча себе под нос нелицеприятные вещи в адрес Тупикова. Спустя несколько минут все председатели покинули кабинет товарища Боброва С. И. Через какое-то время, решив другие дела в управление, главы хозяйств разъехались по своим селам, ломая голову над тем, как выполнить приказ начальства и помочь раздолбаю-сосед

у не в ущерб собственным колхозам.