Учитель. Назад в СССР 3

Глава 1

Что случилось, дядь Вась? — крикнул я, соскочил с кровати и помчался открывать.

— Там это… беда, Ляксандрыч.

— Какая? Где? Что-то с Марией Федоровной?

— Сплюнь, — Митрич тут же сплюнул через левое плечо и постучал по двери три раза. — Все с ней хорошо, на поправку пошла. На работу рвется. Не пущают покудова, — тут же поведал семейные дела дядь Вася.

— Тогда что? — останавливая поток мыслей Митрича, бросил я.

— Так это… беда в школе, Ляксандрыча.

— Да что за беда, говори толком, дядь Вася? Пожар?

— Ну что за человек а? Кабы пожар, бежал бы я до тебя… Ужо село бы поднял, да воду таскали…

— Митрич, говори конкретно: что за беда и где? Или пойду досыпать, — я широко и смачно зевнул, передернул плечами от утренней прохлады и от души потянулся.

Спать я, конечно, уже не пойду, но и терпеть долгие словесные заигрывания Митрича не было никакого желания. Лучше уж в душ и с кружкой чая по саду пройтись, насладиться тишиной, последними ее моментами, и вчерашним пирожком с капустой, которые принесла Степанида Михайловна. Учебный год впереди, покой мне будет только сниться.

— Так эта… Так ктой-то флажки посрывал, гирлянд… тогой… — выдал Митрич.

— Чегой тогой? — я не сразу сообразил, что лопочет дядь Вася.

— Тогой… содрал и прямо там во дворе и кинул… потоптал… — жалостливо вздохнул Митрич. — Красивая была…

— Стоп, Василий Дмитриевич, ты хочешь сказать, кто-то залез на школьный двор и попортил все украшения?

— Ну, так а я тебе за что талдычу битый час? Проснись, Ляксандрыч, беда у нас, говорю тебе. Чего делать-то будем?

— А ты чего так рано в школе делал? — сообразил я.

— Дык эта… Цветочков нарезал, хотело украсить… — смутился Митрич.

— Каких цветочков? — опешил я.

— Так эта… своих жеж… с палисадника… домашних… Манюня добро дала, ты не думай… — торопливо уточнил дядь Вася. — Ты не боись, моя сама предложила. Я и решил эта… сюприз устроить… два ведра приволок, поставил аккурат на пороге, чтобы, значитца, всем видать… — горделиво объяснил Митрич. — Хорошо же? — тут же забеспокоился пытливо заглядывая в мое лицо.

— Хорошо, — машинально ответило я, прикидывая, как спасать положение.

Если Митрич не врет, а ему вроде как и незачем этого делать, значит, кто-то очень сильно постарался напакостить. Кто и зачем — это я обязательно выясню позже. Сейчас нужно срочно в школу и приводить все в порядок, пока никто не пришел.

— Ты вот что, Василь Дмитриевич… Можешь дойти до Ниночки… Нины Валентиновны? Разбудить и рассказать, что случилось. Я пока в школу приводить все в порядок.

— Дык могу, отчего ж не мочь. — согласился Митрич. — Я и лисапед прихватил, оно и ведра сподручней везти было… А то может я с тобой, вдвоем управимся? — предложил дядь Вася.

— Тогда гони, дорогой мой человек, к пионервожатой. Пускай трубит общий сбор, — я задумался. — Пусть моих поднимает, они старше, быстрее сообразят и быстрее дело сделаем.

— А ты?

— А я школу, оценить масштаб бедствия и посмотреть, что можно сделать вот прямо сейчас.

— Ну, добро.

Митрич мелко-мелко закивал, подхватился с крыльца и торополиво зашагал к калитке.

Я нырнул в дом, влез в треники и рабочую рубашку, прихватил в сумку парадные штаны и белую рубаху для линейки, прикинул, бросил туда же молоток и гвозди с плоскогубцами и почти бегом помчался в школу.

— Твою мышь, — выругался громко вслух, обнаружив погром в школьном дворе.

Гирлянда, которую с такой любовью выпиливали мальчишки седьмого класса, валялась на крыльце, разорванная пополам. По цифрам кто-то смачно потоптался, здесь же на крыльце блестели осколки лампочек.

— Какого черта здесь происходило? — выругался я, прикидывая масштаб работы.

Ключей от школы у меня не было, метлу и прочее не раздобыть, молотком с гвоздями исправлю только веревку с флажками. В том смысле, что натянуть смогу заново, а вот лампочки плоскогубцами не исправишь…

Эх, как не хватает этим утром мобильного телефона. Сейчас бы звякнул завхозу, он бы прибыл с рабочими инструментами. Ну, нет так нет. Буду справляться тем, что есть.

Первым дело проверил гирлянду. Оказалось, часть фонариков растоптали буквально в пыль, но по краям обнаружились целые. Решил оперативно снять все уцелевшие и пересобрать ленту. Перенесу оставшиеся по центру, будет сверкать частично. А потом уже с пацанами починим.

Врать ребятам не буду, скажу правду. Так мол и так, вандалы постарались. Я знал, что мальчишки с радостным нетерпением ждут, что гирлянда загорится в тот самый момент, когда зазвенит первый звонок нового учебного гола. Поэтому обязательно сделаю так, чтобы пацаны получили свою маленькую мечту, хотя бы частично. Жаль, завхоза нет, помочь некому.

— Егор, что тут? — раздался голос от ворот, когда я уже практически перебрал гирлянду, снял осколочные фрагменты, и прикидывал, как мне ее без инструментов довести до ума.

— Степна Григорьевич? — удивился я. — Вы как здесь? Рановато для первого урока, — пошутил вслух.

— Митрич на хвосте принес, — буркнул Борода старший. — Это чего тут? А? Кто посмел?

— Да вот, кто-то дурью маялся, — пожал я плечами, поднимаясь с крыльца и протягивая завхозу руку — Доброе утро.

— Да какое ж оно доброе, — проворчал Степан Григорьевич. — Это как же, а? Это кто же?

— Кто — не знаю, но обязательно узнаю, — пообещал я. — Степан Григорьевич, у вас лампочки есть? — ну не мог я оставить пацанов без радости. — И паяльник?

— Найдем, — уклончиво произнес завхоз и уточнил. — Тебе зачем?

Я показал Бороде остатки растоптанной гирлянды.

— Пацаны делали… И вот… Хочу починить по-быстрому.

— Пошли, — кивнул завхоз и заковылял в сторону мастерских.

— А метла найдётся? — поинтересовался в спину.

— Найдем.

— Степан Григорьевич, который час? — уточнил у завхоза, прикидывая, чем заняться прямо сейчас: чинить гирлянду, вещать флажки или подмести крыльцо, чтобы убрать осколки.

— Половина седьмого, — буркнул завхоз, отпирая мастерскую.

— Мне для начала метлу и совок, — определился я.

— В том шкафу. Давай сюда гирлянду, починю покуда… — буркнул Борода, распахивая дверцы того самого шкафчика, который всегда держал на замке.

— Егор Александрович, здрасте. Что случилось? — от порога мастерской раздались юношеские голоса.

Я оглянулся и обнаружил своих десятиклассников в полном составе. Уж не знаю, как Ниночке удалось так быстро собрать школьников. Но то, что никто не отказался и примчался на помощь, радовало.

— Хулиганье постаралось, вот что случилось, — рявкнул Степан Григорьевич. — Узнаю кто, самолично уши надеру и лопатой отхожу, — пригрозил завхоз, поочередно оглядывая моих десятиклассников.

— Да вы чего, Степан Григорьевич, это не мы, — заволновались парни.

— Знаю, что не вы, — проворчал Борода. — Так, ну-ка, держи ведро, метлу и лопату. Ты и ты крыльцо заметаете. Вы двое берете лестницу и наново натягиваете флажки. Остальные обошли школу, посмотрели, чего и как. А мы с Егором Александровичем покудова гирлянду починим. Задача ясна?

— Ясна, да, — вразнобой загомонили пацаны.

— Ребята, спасибо, — негромко поблагодарил. — И вот еще… Там цветы Василий Дмитриевич принес…в ведрах… воды налейте. Володя, вот, держи, — я протянул Свирюгину газетный сверток, в который завернул молоток с гвоздями.

— Верёвки если не получится связать…

— Моток у меня тут…На-ко, держи, — встрял в разговор Борода.

Я подхватил моток верёвки, передал Свирюгину. Парни уже вынесли лестницу и потащили её к школьному крыльцу.

— Заново перевязать? — уточнил Володя Свирюгин.

— На месте оцените. Если все порвано, вяжите заново, цепляйте на новую веревку. Только постарайтесь красиво сделать, чтобы никто не догадался. Надо успеть до прихода директора. Ни к чему расстраивать Юрия Ильича. Договорились?

— Сделаем, — коротко кивнул Володя, парни поддержали согласным гомоном.

— Все, по коням, — кивнул я. — Если что, я здесь.

— Не переживайте, справимся, — заверил меня Свирюгин и парни исчезли.

Через минуту во дворе раздались уверенные голоса, завжикала метла, застучал молоток. Парни принялись наводить порядок.

— Егор… Ой, здрасте, Степан Григорьевич, — в мастерскую влетела Ниночка.

В белой блузке, раклешеной юбке в крупную складку, отчего-то с пионерским галстуком и комсомольским значком на груди, раскрасневшаяся девушка выглядела чудо как хорошо. Больше походила на выпускницу, чем на комсорга и учительницу. Гневно хмуря брови, Нина воскликнула:

— Егор Александрович! Это что? Это как же так? — в голосе пионервожатой звучали слезы.

— Нин, ну чего ты, ну поправим все, — позади Кудрявцевой топтался расстроенный Иван. — Здорово, Егор. Чего тут?

— Да кто-то злобно пошутил, — прокомментировал я.

— Чего делать? — деловито отодвинув Ниночку в сторону, Иван шагнул в мастерскую.

— Слушай, ты давай к моим, флажки вешать, а я тут попробую гирлянду починить.

— Вот, держи, — Степна Григорович поставил на стол передо мной картонную коробку с небольшими лампочками. — Справишься? — прищурился завхоз.

— Спасибо, справлюсь, — обрадовался я, увидев, что в небольшой корзинке Борода притащил и необходимый инструмент. — Нин, вы с Иванов командуйте во дворе, а я тут быстро починю и к вам.

— Хорошо, а…

— Нин, время, — Иван подхватил девушку за локоть и потащил прочь из мастерской. Я благодарно кивнул и принялся за починку.

9.39 Работа закипела со всех сторон. Я практически собрал-спаял заново всю гирлянду, когда в мастерскую влетела совершенно растерянная Нина Валентиновна о слезами на глазах и рухнула на табуретку возле входа.

— Осторожно, — крякнул Степан Григорьевич, когда колченогое сооружение покачнулось под легким девичьим весом. Но Ниночка даже не заметила, потому что тут же вскочила, подбежала ко мне, стукнула ладошкой по столу и потребовала:

— Егор! Сделай что-нибудь!

— Нина, что случилось? — наплевав на церемонии, поинтересовался я.

— Там! — Ниночка ткнула пальцев сторону выхода. — ТАМ! — повторила девушка, буквально заглавными буквами. — Там пришла Зоя Аркадьевна! — закончила трагическим шепотом.

— И что? — терпеливо уточнил я.

— И то! Егор! Она требует все снять и немедленно! А еще завуч уверена, что твои десятиклассники устроили этот погром, и ты их наказал, заставил заниматься приборкой. Зоя Аркадьевна угрожает испортить ребятам характеристики!

— Да твою ж…

Я подорвался из-за стола и рванул к школе. На ходу крикнул завхозу, что скоро вернусь и все доделаю.

— Немедленно все снять! — вещала Зоя Аркадьевна, стоя перед строем парней. — Школа — это не цирк! Это серьезное учреждение!

Пацаны угрюмо смотрели на шипящую Шпынько и даже не пытались огрызаться. Судя по всему, их аргументы завуч отмела как несущественные. И теперь изгалялась, читая мораль на тему дисциплины поведения, недостойного высокого звания советского школьника и комсомольца.

— Зоя Аркадьевна, доброе утро. С праздником вас!

— Здравствуйте, Егор Александрович, — ядовито прошипела Шпынько. — Вы-то мне и нужны. Как классный руководитель, вы просто обязаны контролировать действия своих учеников. Здесь же произошло вопиющее нарушение школьного порядка. И я требую…

Я не стал дожидаться требованию школьной шантажистки и объявил:

— С террористами не договариваюсь, — тут же улыбнулся своей самой искренней улыбкой. — Зоя Аркадьевна, — не давая растерянному завучу вставить хотя бы слово, продолжил с места в карьер. — Вверенные мне ученики приводят в порядок школьную территорию, над которой ночью потрудился какой-то вандал.

— Что? — завуч моргнула, растерянно окинула взглядом моих архаровцев и тут же с подозрением уставилась на меня.

— Сегодня утром Василий Дмитриевич разбудил меня и рассказал, что на школьном дворе кто-то устроило беспорядок. И это не мой десятый класс. Ребят я позвал на помощь, когда пришёл в школу и обнаружил сорванные флажки и растоптанную гирлянду. Именно по моей просьбе выпускники пришли на час раньше, и теперь наводят красоту.

— Но… ЧТО это? — Зоя Аркадьевна ткнула пальцем на окна, украшенные красивыми тематическими вырезанками.

— Это для поднятия настроения и придания праздничной атмосферы. У нас в Москве давно так делают, — тут же пояснил я, нарочно впихнув фразу про столицу.

Я уже понял, для Зои Аркадьевны, все что исходит от местных или школьного коллектива — это глупости, недостойные внимания. Но стоит заявить, что так делают в столице, или что какой-то мелкий начальник от образования одобрил то или иное действие, как Шпынько, скривившись, соглашалась и разрешала то, что в любом другом случае не одобрила бы ни при каких условиях. Ну, или только через разговор с директором.

— Допустим. Но тогда кто натворил беспорядки? Вы вызвали участкового? — сдавая позиции, процедила завуч.

— Нет, Зоя Аркадьевна. Я рассудил, что необходимо срочно привести в порядок школьную территорию, потому что скоро начнут приходить дети и родители. Если же вызвать участкового, то линейка окажется под угрозой. А к нам, насколько я помню, на праздник прибудет гость из роно… — я вопросительно уставился на завуча, состроив серьезное лицо.

— Д-да… Вы правы, Егор Александрович.

Стоило Шпынько напомнить про высокого гостя, как у завуча пропал весь запал. Зоя Аркадьевна задергалась, окинула оценивающим взглядом школьное крыльцо, моих пацанов.

— Так, что стоим? Взяли веники и немедленно все подмели! — начала командовать завуч. — Так, Барыкин, не испачкайся. Не помнись! Тебе выступать. Я освобождаю тебя от уборки.

Пашка скривился, кинул на меня короткий взгляд, я кивнул, мол, соглашайся. Барыкин хмуро согласился. Мы продолжили слушать распоряжения.

— Остальные немедленно повесили флажки, убрали лестницу и подмели.

— Зоя Аркадьевна, -мягко окликнул я. — Мы поняли, разрешите приступить?

Зоя Аркадьевна прищурилась, задержала на мне взгляд, но я смотрел самым честным взглядом, и завуч сдалась.

— Поторопитесь! — приказала Шпынько и зашагала в школу.

— Парни, много еще? — уточнил у своих.

— Почти все. Больше убили на разговоры с нашей Мымрой.

— Егор! — сурово остановил я, с трудом подавляя смех, отчеканил я.

— Понял, больше не буду, -покладисто согласился Волков. — Егор Александрович, мы пойдем?

— Давайте, — кивнул я. — Паш, пошли со мной, поможешь в мастерской. Нина… Валентиновна, — окликнул я, заприметив Ниночку, которая маячила возле торца школы, но не подходила. То ли завуча опасалась, то ли еще по какой причине.

— Да, Егор Александрович, — пионервожатая подскочила ко мне, нервно сжимая и разжимая ладошки. — Ну как тут? — шепотом поинтересовалась Ниночка, косясь на завучевские окна.

— Все в порядке.

— Сильно ругалась? — Нина задрала голову, глядя на флажки и кивая в сторону окон.

— Ни слова не сказала.

— Ох… Жди беды после линейки, — покачала головой Ниночка.

— Нина, у меня к тебе серьезное дело, требующее женской руки и фантазии, — серьезно объявил я.

— Да? Какое? Что делать? — заволновалась косморг.

— Там Митрич… Василий Дмитриевич притащил два ведра цветов. Мне тут в голову пришла идея… Сделай букеты на всех наших преподавательниц… И расставь по классам. Им приятно будет.

— Ой, Егор! Это замечательная идея! — воскликнула Ниночка.

— А лучше вручить самолично!- раздалось из-за спины.

— О, дядь Вась… Вы не ушли? — удивился я, оборачиваясь.

— Дык куда я пойду, а руководить твоими хулиганами кто будет? — приосанился Митрич.

— Не хулиганы они! — возмутился я.

— Дык я ж это… шуткую я… — смутился Митрич. — Я говорю, ты, Нинок, букетиков-то наверти, а ребятишки пущай на входе встречают…или там на крыльце… вот… и вручают учителькам… Оно и правильней так-то и красивше… И женщинам, опять жеж, приятственней!

— Ну, Василь Дмитрич, голова, — восхитился я.

— Опыт, Егор Ляксандрыч… оно того… не пропьешь! — с хитро й улыбкой заметил Митрич и подмигнул залихватски Ниночке.

Комсорг смутилась, покраснела, махнула рукой, пискнула:

— Да ну вас, — и умчалась, взметнув юбкой.

— Сережка, а ну-тка, помоги учителке, — велел Митрич окликнув внука. — Ведра оттащи, куда след, — пояснил тут же.

— Да я сама, дядь Вась, — звонко крикнула Ниночка.

— Сама ты дома у себя командовать будешь, — сурово отчеканил Митрич. — А тута вон здоровые лбы. Им пользительно будет! Сказано, тащи ведра, чего встал! — прикрикнул Василь Дмитриевич на Сережку.

— Да тащу я, тащу, дед, — возмутился Сергей, подхватил ведра с цветами и понес в пионерскую.

— Сережа, как хорошо, что ты здесь! — раздалось из открытого окна. — Бери ножницы, сейчас нитки нарезать будем.

— Хех… встрял внучок-то, — хмыкнул Митрич.

— Ну, так попал, — философски заметил я. — Припахала помогать.

— Ниче, ему полезно! — ухмыльнулся дядь Вася. — Ну что, пошли что ли?

— Куда? — не понял я.

— Дык к Григорьичу, лампочки починят, — хитро улыбаясь,заявил Митрич.

— Ох ты… —

У меня из головы вылетело, что гирлянда осталась непочиненной.

Я заторопился в мастерскую, краем глаза отмечая, что на школьном дворе прибавилось народа. Пока в основном ребятишки младших классов, но скоро начнут появляться и коллеги.

— Здравствуйте, товарищи! — раздался веселый голос директора и тут же Юрий Ильич запнулся и уточнил. — Что у нас тут происходит? Егора Александрович, задеритесь.

«Да что ж такое!» — чертыхнулся я.

— Доброе утро, Юрий Ильич, — развернувшись на триста шестьдесят градусов, поздоровался со Свиридовым. — Все в порялке, ситуация под контролем, последствия хулиганства практически ликвидированы, — отчитался, не дожидаясь множества вопросов.

— Хулиганства? — нахмурился директор.

— Дядь Вась, выручай, — шепнул я Митричу, понимая, что очередная задержка сводит на нет возможность починить гирлянду. Мне очень хотелось вернуть ее на место, чтобы порадовать пацанов, с которыми мы ее пилили и собирали.

— Ильич, ты не волнуйся. Все путем, — Митрич кивнул мне и важно зашагал к Свиридову.- Тут, понимаешь, какое дело… — дядь Вася подошел к директору, задрал голову, почесал затылок и принялся рассказывать с самого начала.

— Проснулся я, значитца, утречком и подумал… — услышал я, улыбнулся и заторопился в мастерскую.

Собственно, школьный двор уже практически привели в порядок. Из открытого окна раздавался звонкий голос Нины Валентиновны, которая учила бедного Серегу Беспалого красиво вязать букеты. Пацаны натягивали последнюю веревку с флажками под руководством Ивана. Осколки и мусор замели, оставалось только проверить гирлянду и вернуть ее на место.