(у)дачный роман ведьмы (СИ)

Глава 21

Быстренько оседлав велосипед, сваливаю со скоростью ветра из «гостеприимного дома». На моей стороне была внезапность, но не стоит околачиваться поблизости, когда Зои придет в себя. Знаю, что раненые крысы бывают опасны вдвойне. И пусть она сейчас лишена ведьмовских сил, навредить можно и обычным способом, при помощи холодного, или огнестрельного оружия. Невзирая на всю силу нашего организма и величие ума, человеческое тело очень уязвимо и хрупко.

Несясь на велосипеде, чувствую, как меня начинает знобить, хотя на улице жарко и солнце печет в спину. Адреналин покидает тело, скоро ему на смену придут усталость и сонливость. Повернув на свою улицу, вижу, как возле моей калитки околачивается уже знакомая блондинка. Пришла поблагодарить за откат после своей неудачной попытки сжить меня со свету? Как мило!

Спрыгиваю с велика уже перед самой калиткой, едва не наехав на носки модных туфель бывшей жены Дэвида. Она расширившимися глазами следит за тем, как я открываю калитку и завожу во двор велосипед, и при этом молчит. Догадываюсь почему. Видок у меня сейчас просто аховый. Волосы торчат во все стороны, лицо расцарапано, колени стерты, прихрамываю.

- Ты передала Мадлен медвежонка? - наконец-то оживает мамаша года, спрашивая меня в спину, когда я, уже закрыв калитку и уперев велосипед в забор, делаю шаг в сторону дома.

Поворачиваюсь всем телом и смотрю на нее, от моего взгляда и выражения лица Жаклин вздрагивает, и на шаг отходит от калитки.

- Нет, не отдавала я ей игрушку. Я ее сожгла и сняла навешенное на него приветствие.

- Не понимаю, о чем ты, - идет на попятный очередная ведьма. Развелось их за последнее время, как блох на бездомной собаке.

- Думаю, ты все прекрасно понимаешь. И нет, игрушку я тебе не верну, можешь не просить. Делала гадость – терпи откат. И вообще, оставь в покое ребенка.

- Вот еще! Она моя дочь, я все сделаю, чтобы ее отдали мне на единоличное попечение, - блонда торжествующе улыбается.

- И какой в этом смысл?

На секунду Жаклин зависает, словно я задала вопрос, которого нет в ее списке вопросов.

- Она моя дочь и должна быть со мной!

- Ничего Мэдди тебе не должна! И… открою тебе секрет, вы со своим мужем не получите ее силу.

- Что? Что за бред ты несешь? Какую силу? – блондинка делает непонимающее лицо, но по вспыхнувшим глазам, я вижу, что все она понимает.

- Ее силу проходить через зеркала. Сразу после того, как ты устроила показательное выступление с вызовом полиции, я провела с Мэдди ритуал имянаречения. Знаешь, что это значит? Она теперь моего Рода! И для вас – бесполезна. Ну, так что? Девочка тебе все еще нужна? Как дочь?

Дикая ярость заливает красным цветом щеки Жаклин и вспыхивает огнем в ее глазах.

- Да как ты посмела влезать в наши дела?! Я уничтожу тебя!

- Силенок у тебя не хватит, кукла! А с твоим кукловодом я с удовольствием поговорю, как-нибудь на досуге, если совпадет наше время и желание.

- Мадлен моя ведьма! – продолжает орать Жаклин. – Она была мне нужна!

- Теперь Мэдди под моей защитой и попечением. Так что лучше не лезь! Я ничего и никого не пожалею, если будет нужно ее уберечь! Поняла?!

- Ничего. Ничего! Рано радуешься, ведьма! Мы не простим такое самоуправство и то, что ты забрала нужную нам силу! Мой муж сделает из тебя муляж, гадина!

- Иди уже нафиг, ради всех святых. Задолбала, - отвечаю, чувствуя, как меня накрывает новой волной усталости, а укус на ноге опять начинает подергивать.

Блондинка резко разворачивается на высоких каблуках и, быстро перебирая ногами, уходит к черному внедорожнику, все это время стоявшему в конце улицы. А я внезапно замечаю, что возле черешни стоит Дэвид, незримо присутствовавший при нашем разговоре с его бывшей.

Мужчина удивленно рассматривает мой внешний вид, но мне сейчас, честно говоря, вообще начхать, что он себе подумает и решит. Резко накатившая апатия и неимоверная усталость делают меня равнодушной ко всему, кроме горячей ванны и уютной постели.

- Ты ужасно выглядишь, - нарушает затянувшееся молчание мужчина.

Я киваю молча, и иду к дому, проигнорировав его попытку начать разговор. Достаю ключ, но руки так устали, что мелко подрагивают, и я не могу попасть в замок. Глупые слезы наворачиваются на глазах. Внезапно на мою руку ложится крепкая мужская ладонь, берет ее и спокойно направив, открывает замок легко и плавно. В следующую секунду меня подхватывают на руки и заносят в дом.

- Где ванная? – спрашивает Дэвид.

- Наверху, - отвечаю, не в силах остановить слезы слабости и усталости.

Все так же на руках меня заносят в ванную комнату, садят на стул.

- Раздеться сама сможешь? – хрипловатый мужской голос звучит, словно откуда-то издалека.

Просто киваю, слегка пошатываясь, сбрасываю мокасины с ног, дабы продемонстрировать, что я в состоянии себя обслужить. Стук двери говорит о том, что Дэвид вышел. Озноб наваливается с новой силой. Стуча зубами, стягиваю одежду и белье, оставив валяться на полу, не уверенная, что смогу наклониться за вещами и не упасть.

Крепко держась руками за специальные ручки, на трясущихся ногах залезаю в душевую кабинку и сразу врубаю горячую воду. Струи лупят по телу, но они никак не могут прогнать гусиную кожу. Холод идет изнутри. Я сегодня прокляла человека. Зои. Она умрет по моей вине. Пусть не сейчас, не сегодня, но скоро. И мне придется с этим жить. Рыдания прорываются сквозь плотно сжатые губы.

Я не гожусь для всего этого! Зачем мне сила, если я сама слаба? Что за глупая и злая шутка? Как я буду со всем подобным справляться?! Как я могу решать, кто должен жить, а кто – умереть?!

Захлебываясь рыданиями, обхватываю себя руками, не в силах остановить жгучий мороз, бегущий по коже. Неужели это чувство холода теперь со мной навсегда? В своих страданиях и самобичеваниях, я не слышу, как открывается дверь и, только ощутив, как меня внезапно разворачивают и прижимают к горячей груди, прихожу в себя, судорожно зажав рыдания в горле и застыв в кольце рук.

- Я здесь, с тобой, не уйду, слышишь? Я знаю, это глупо и странно, чувствовать то, что я чувствую к тебе, спустя такое недолгое время с нашего знакомства. Но это все логика, доводы разума. А на сердце другое. И я четко знаю, что мне больно видеть тебя такой, как сейчас.

Ладони Дэвида гладят мою мокрую спину, медленно и нежно. Это не страсть. Это утешение. И забота. Всхлипываю и утыкаюсь ледяным носом в его горячую шею, открытую расстегнутым воротом белой рубахи.

- Ого, ты просто ледяная, - говорит мужчина и неожиданно, чуть сдвинув меня, шагает в душевую кабинку, под горячие струи воды, даже не сняв одежды.

Так мы и стоим какое-то время. Обнявшись. Слушая шум воды, чувствуя, как поднимается пар вокруг нас. В какое-то мгновение я вдруг чувствую, как тело Дэвида напрягается. И мне становится трудно дышать. Вместо носа я касаюсь его шеи губами. Делаю первый шаг навстречу. Мне сейчас очень нужно его тепло и страсть. Нужен он сам.

Поднимаю лицо и совсем близко вижу его потемневшие глаза, а в следующее мгновение уже тону в поцелуе. Горячем и нетерпеливом. Дрожащими руками помогаю Дэвиду стянуть его мокрую одежду и вздрагиваю, как от удара током, от соприкосновения нашей голой кожи. Тепло, хорошо… Жарко!

Открыв глаза, не сразу понимаю, почему так хорошо себя чувствую, откуда эта приятная боль в мышцах и внезапная глупая улыбка на губах. А потом вспоминаю и медленно поворачиваюсь на бок, втайне ожидая, что место рядом пусто. И удивленно замираю. Дэвид спит на животе, обняв подушку и повернув лицо ко мне. Его светлые волосы непривычно взъерошены, а лицо спокойно и безмятежно. Хмурая морщинка между бровей почти разгладилась, а губы едва заметно вздрагивают улыбкой.

- Насмотрелась? – спрашивает хриплым ото сна голосом, хитро приоткрыв один глаз.

- Ой, можно подумать. Было бы на что смотреть, - нахально улыбаюсь. – Вот если бы ты лежал на спине, тогда ладно, а так…

За подобные крамольные слова я тут же жестко подавлена и придавлена к горячему мужскому телу. Следующий час мне доказывают многими интересными способами, какой редкий экземпляр подарила мне жизнь, чтобы оценила по всем достоинствам.

- Мне пора бежать. Скоро Мэдди проснется.

- О, Боже! Ты оставлял ее одну на всю ночь? – мне становится не по себе от понимания, какой опасности мы подвергли ребенка.

- Да что я, совсем безголовый? Нет, конечно. С ней ночевала наша кухарка, получив за дежурство двойной тариф, как раз будет на подарки к дню рождения ее внучки.

- Ааа, тогда хорошо. Ну, ты иди, папаша. А я еще посплю, - подначиваю Дэвида, нахально улыбаясь и укладываясь в кровати в позе звездочки, совсем капельку прикрывшись простыней.

- Провокаторша! – смеется сосед, нежно целует меня и быстро уходит, что-то весело насвистывая.

Я какое-то время лежу с блаженной улыбкой, но по мере того, как происходит осознание и понимание произошедшего, настроение мое становится все хуже и хуже. Не сдержалась. Поддалась влечению. Подставила Дэвида под удар.

Конечно, сна уже ни в одном глазу.

- БААА!

- Хоть бы раз позвала меня по-человечески, но нет же, вечно орешь,- бурчит, медленно проявляясь, призрак. – Чего тебе, неугомонная?

- Ба, ты же была здесь, ну… вчера, когда я вернулась?

- Была.

- И видела, как мы с Дэвидом…ну…, - пытаюсь подобрать слова.

- Как вы предавались любви? – выгнув насмешливо бровь, уточняет бабуля. – Зачем оно мне надо? Я поняла, к чему дело идет, еще когда он потащил тебя в душ. Разве же нормальный мужик устоит, увидев голую и беспомощную девушку? Я бы очень удивилась и насторожилась, если бы сосед не воспользовался моментом.

- Ты так об этом говоришь…

- Как? Здраво? Два взрослых человека, не связанных обязательствами, хорошо провели ночь, поддавшись наконец-таки давно существующему влечению. Что плохого?

- А как же тот факт, что нам нельзя быть вместе? Что он умрет, если будет со мной?

- Ну, ты же ему жениться не предлагала, насколько я понимаю? Подумаешь, один раз переспали…, - призрак пренебрежительно машет рукой.

Пораженно застываю, вылупившись на бабку. Надо же какие свободные у нее нравы. Удивительное дело.

- Понимаешь, раньше можно было просто игнорировать Дэвида. А теперь… мы были вместе. Если я разорву отношения, это не то же самое, как если бы этих отношений не было…

- Летта, очнись. Каких отношений? Один секс – это не отношения.

- Ты не понимаешь! То, что между нами – это не просто секс. Мы с ним оба это чувствуем. И я… я не хочу делать ему больно! Почему ты не проявилась вчера, не вмешалась?

- О! Так это я виновата, что вы поддались эмоциям? – голос бабки звучит весьма ядовито.

- Я не о том…. Мне вчера была нужна помощь, если бы ты вмешалась, я была бы благодарна…

- Если б, да кабы. Тебе вчера действительно была нужна помощь. И ее мог тебе дать только он, сосед. Я выбрала не вмешиваться, потому что ТЫ мне дороже, чем незнакомый мужчина. Тебе нужно было пережить магический откат. Такова сущность нашей магии, за все надо платить. Иногда цена несоразмерно высока.

- Зои пыталась снять проклятие? – спрашиваю.

- Она же теперь не ведьма, куда ей. Тем более то, что мы с тобой сделали, снять не сможет никто. По крайней мере, из тех, кто живет в этом затхлом городишке, да и вообще, в Англии. Это ты себе откат устроила.

- Как это? – переспрашиваю, открыв рот.

- А вот так. Решила, что проклятие – это плохо. Значит, ты – плохая и заслуживаешь наказания. Вот и получила. Научись контролировать свои эмоции, Летта, иначе натворишь таких дел, что устанешь расхлебывать последствия. И вообще, заканчивай уже самобичевание, тебе нужно пополнить ресурсы организма. Иди, поешь и ложись спать, сейчас только это важно.

- Но я только проснулась… - возражаю, натянув длинную футболку и спускаясь в кухню.

- Тебе лишь бы спорить, - бубнит бабка, прежде чем исчезнуть, оставив меня один на один с приготовлением сытного завтрака.