Ты будешь нашей мамой?

Глава 24 Исполнитель желаний

Сначала было чувство. Нелепое, стеснительное. Одно. Шквал. Налетел следом. И разбился об меня. Мир другой, когда сорваны покровы. Когда нечем защищаться от его пронзительной настоящести. Абсолютно. Все. Обретает смысл. И не один, сиюминутный, а продолженный во времени и пространстве.

Сперва путаешься в многообразии ощущений и вздрагиваешь от любой вещи. Звуки слишком громкие. Запахи чересчур резкие. Свет ярок, а ночь грифельно-темна. А еще постоянно сопровождает страх. Как сказал Сойварраш, он утихнет со временем. Отойдет на второй план, а пока надо мириться с ним и не обращать внимания, иначе он разрастется до мировых размеров, подпитываясь неуверенностью. Сделать что-либо неправильно.

Ведь теперь знаешь — универсальных решений не существует. Каждое действие — шаг первооткрывателя по неизведанной земле. Учишься не только смотреть, но и видеть. Слушать и понимать. Отныне больше не обладаешь ценной вещью, которая всегда прикрывала спину и служила оправданием. Я утратила право на ошибку.

Казалось бы, что в этом такого? Натяните канат над пропастью, возьмите в руки шест и ступите на тонкую витую веревку — поймете.

Существа, что окружают, начинают досаждать своим поведением. Можно встать там, где никому не будешь мешать, но они разваливаются посреди дороги и доказывают, что все остальные должны их обходить. Хочется пнуть, но каждый волен поступать, как хочет. В силу воспитания, обстоятельств и глупости. Пусть потом пеняют лишь на себя, лежа на лекарской койке.

«Твой ход!» — прошептали справа. «Мой подзащитный… Как ты жил все эти циклы без меня? Как справился с ожиданием и как вытерпел мою слепоту…»

Магия рванулась прочь, приковав внимание нападающих…

— Не заиграйся, тео. Дракон нам нужен живым и мыслящим. Остальные же… Конченые твари…

— Как скажешь, тейнаррин*…

Мысленный диалог. Тончайшей тканью. Невесомой пылью. Осел на душе. Радостное предвкушение…

— Стихийник! — дракон попятился, споткнулся и повалился, но все равно упрямо отползал. Я чувствовала запах пепла. «Боится…»

— Орсаникей… — тьма шепотом вторила мне. Свернувшись прохладными кольцами у его ног. Будоража белесые пушистые волоски на теле крылатого.

— Не надо опрометчивых решений. Пусть твои женщины уберут оружие, — я оказалась с ним лицом к лицу. Касаясь кончика носа. Заглядывая в отраженное небо глаз.

— Чего ты хочешь? — Оло сглотнул набежавшую слюну. Вытянул и сжал руку в кулак, давая знак наложницам спрятать железки, но оставаться настороже.

— Сойварраш уже сказал тебе… Но он преувеличил. Немного, — я потерлась о его щеку своей. «Располагающий жест…»

«Справа!» — предупредили инстинкты. Я отшатнулась. Перегнулась в бок. Повинуясь моей воле, спираль тумана пронзила грудь женщины. Выхватив клинки, обезглавила хрустально звенящее тело, завершив движение корпуса по кругу. Цельно. Слитно. Захватывающе красиво.

— Все-то тебе надо сделать по-своему! — я прыгнула. Приземлившись, придавила своим весом бедра крылатого. Одновременно тьма атаковала женщин. Забавная скульптурная композиция. Получилась. «А название ей альв дал подходящее…»

— Теперь нам никто не помешает говорить. Не зови хранов, мой хороший, — похлопала дракона по огненной щеке.

— Отзови свою сучку, Сойварраш! — он дернулся, но магия крепко сковала прекрасное тело дракона. Каюсь… Приятно к нему прикасаться… Он горячий. Чересчур. Так и пышет жаром…

— Орсаникей, прости, но я не имею права влиять на ее поступки. Мы с тобой в равнозначном положении, — тейнаррин услужливо шутливо поклонился. Лжец. Коварный. — Советую подчиниться ей. Как это сделал я. Ты видел, на что Риина способна. Поверь, ледяные композиции лишь малая толика ее выдающихся способностей… — слова звучали восхищенной музыкой. Каков актер. Не знай я истинное положение дел — поверила бы, и крылатый поверит. Несомненно.

— Да что вы хотите?! — вспыльчивый мужчина. Того и гляди спалит ненароком.

— Видишь ли, Риина — это не Стихийник. Дослушай! — запечатал альв, открывшийся было, рот дракона. — Не вдаваясь в подробности, таких магов трое, — глаза Оло округлились. — Одержимы убийствами двое. Теперь ты понимаешь, чем едва не обернулась ваша несусветная глупость по поимке и приручению этой воплощенной силы? — а голос добрый. По отцовски снисходительный. Сойварраш не просто хочет посадить крылатого на привязь — Знающему необходимо полное сотрудничество. Односторонность взглядов на решение проблемы. Не хочет постоянно оглядываться назад. На Рыжего. Чую. Воняет дрянью с двух оставшихся сторон: эльфы и морфы. Хлебнем сполна.

— Я не уверен… — вижу, как сложно Оло согласиться. Кожей чувствую. Мерзкие копошащиеся червячки сомнения в драконьем мозгу.

— Я покажу, — альв подошел к нам. Наклонился к Высокому и положил ладонь ему на лоб. Я сильнее вцепилась в предплечья мужчины и прижала к полу, чтобы не позволить взбрыкнуть и разорвать контакт.

Вдох, два, три… На пятый его губы зашептали: «Хватит…» В воспоминаниях Сойварраша были холод и непроглядная темень. Два врага, которым Оло противопоставить нечего.

— Ты думаешь, она не доберется до вас? Не скоро, но вы для нее лакомый кусочек. Эмоций у вас в избытке. Вы слишком живые. И крылья вам не помогут. Что спасает вас от непривычного для многих страха смерти и позволяет даже к концу жизни не снижать темпа существования? — Орсаникей начал понимать. — Надежда вновь обрести крылья после перерождения. Так вот, — альв понизил голос, добавил трагизма, — не будет следующего раза. Полетов… Неба… Ничего этого больше у вас не будет! Эта тварь просто сожрет ваши души. И переварит их! Вы исчезните, словно и не появлялись на свет. И вспомнить вас будет некому… Потому что никого не останется…

Она. Кричала тысячами невысказанных слов. Пустота, образовавшаяся после сказанного. Требовала купленного суда для нас, воров чужого существования. Правитель расы и простое существо сцепились и принялись кромсать друг друга в душе крылатого.

«Ты так стремился к власти, мальчик… Низверг всех братьев, что наплодил отец… Преодолел жалость… Вырвал с мясом родственные чувства… Пренебрег любовью… Молодой и сильный — сверг с трона престарелого отца и, надев браслет Оло, теперь уже потерявшийся среди других украшений из столь любимого тобой золота, затмил память о нем… Больше наложниц… Больше детей… Сильнее ненависть к тебе твоего же народа… Ты наслаждаешься, мальчик? Отчего же нет…?»

— Допустим, — прогнулся хребет дракона, скоро переломаем, — как с этим связана моя жизнь?

Сойварраш объяснил. Про морров. Саркофаги. Дриад. Создателя и его внеплановое наследие. Я отпустила дракона из объятий в начале рассказа среди замерзших трупов. Затянутого до Шестого Пса, что промчался стремглав, оберегая пятки от рассвета.

Орсаникей поклялся. Быть с нами до конца или победы. А что поставило точку после множества запятых аргументов? Выживет он или нет, но его жертву не переплюнет огнем никто из будущих Правителей драконов.

Пару восходов альв отвел Орсаникею на подготовку. Справится. Деваться-то крылатому некуда.

— Останься… — попросил он меня, завершая беседу. — Ведь ты выбираешь? — стрельнул глазами на Знающего. Сумел преподнести сюрприз, и мне и альву. Он считает милым разделить ложе с той, что не особо утруждаясь, взяла над ним верх?

Шалун. Любитель острых ощущений. Прогулок по лезвию клинка. Так, чтобы надрезать кожицу на ступнях. До той степени, когда боль сродни удовольствию.

Я испытала на мгновение голый интерес. Исследовательский. «А как…» Шейную часть позвоночника сразу же сдавило железной хваткой заклинания контроля. Хрупнули позвонки… Я не обиделась на альва. Незачем.

— Да, — я улыбнулась дракону, — и я выбрала. Не тебя…

Нас проводили в гостевые покои резиденции. Вычурные, как и все остальное. Глаза настоятельно требовали элементарных цветов. К примеру, черного… И серебристого. Возбуждение от власти над лежащим подо мной Правителем еще не схлынуло. Просилось наружу поохотиться за удовлетворением.

На ложе под огромным зеркалом на потолке я любовалась альвом и собой. Жесток? Что за чушь! Страстен и неистов… Мой! А тело… Просто рабочий инструмент. Оно подвержено износу. Поломкам. Не проблема залатать при наличии умелых рук.

— Ты почти справилась, Риина, — разморенный мужчина аккуратно промокал тряпками распоротую кожу на моем боку, бедрах, под шеей. Укусы на груди…

— Я не хотела подвести тебя, тейнаррин. Почему почти? — я встала с ложа. Схватила из ящичка на столе лечебное кольцо и одела на палец.

— Ты поддалась эмоциям. Я видел — тебе понравилось. Причиняя боль, даря радость, убивая или принимая роды, ты должна быть отрешена. В тот миг ты сосредоточилась на объекте чувств — Орсаникее. Не контролировала пространство. Магические потоки. Потеряла цель, то, для чего затевалась игра, — я сникла. Мне казалось, партия разыграна чисто… «Столькому еще предстоит научиться…»

— Извини…

— Запомни, что я сказал. Дважды не объясняю, — альв присоединился ко мне у окна. Проверил, как заживают раны. — Эмоциональные срывы характерны для тех, кто недавно переломал себя и стал свободен. Твоей сущности неудобно вне рамок. Без формы. Выбравшись из одной ловушки разума — не попадайся в другую.

— Какую? — осознаю сама. «Жаль… Новое, а уже под запретом…»

— Удовольствия. Это тоже самообман… — да, но такой желанный…

Территория эльфов. Следующий восход.

Сэллариона пребывала в ярости. Каждый цикл, наведываясь в родные земли для поддержания видимости отношений с супругом, она подмечала следы развала. Пренебрежения.

Она тщательно, как и подобает Правительнице, укрепляла могучие стены процветания расы. Лопатами перебрасывала золото и самоцветы за врата. Копить, усилить, нарастить. А эта свинья, которую и мужчиной назвать нельзя, умудрилась изнутри подрыть фундамент! Недостоин носить корону. Лапать засаленными ручонками древние символы власти. Не лидер. Не опора. Ничтожество!!! Бесполезное и бесплодное. Сэллариона точно знала, кто из их пары не способен зачать ребенка…

Кристейсен более достоин занимать проклятущий жесткий трон подле нее. Он не является политиком и переговоры обучен вести на мечах. Зато отличный стратег и защитник, а с остальным она справится сама, как делала до сих пор! Нужно действовать быстро, чтобы сохранить остатки. Здоровое дерево вырастет и из гнилого яблока при должном уходе.

Эльфы не будут возражать против консорта, если… Алиэртавель сдохнет, соблюдя все приличия. Создатель! Высокая предпочла бы выпотрошить супруга на главной площади перед резиденцией и оставить на корм падальщикам, но обвинить его не в чем.

Правитель развел грязь и выпачкал в ней половину Высоких, чтобы ни в коем случае не выделить свои частные грешки из общей массы. А времени мало… Четыре, пять циклов, и ее красота рассыплется искрами, дымом и запахом горелой мертвой плоти, но… Правитель отправится к Отцу первым! «Да, уж, дорогая, не думала, что под конец жизни закатаешь рукава и отправишься вычищать навоз? Бывает…»

Как? Вот что волновало Правительницу. Супруг окружил себя огромным количеством хранов. Магов. Воинов. Да и закон предписывает расследование обстоятельств смерти Правителей. Значит, его надо упокоить естественно.

«Как?» — на счет звучало в затылке. А может, ублюдок сам… Перережет себе горло во сне, сломает шею, упав с лестницы или захлебнется в собственной блевотине…

Сэллариона упустила шанс использовать человечку альва и его самого. Вступать в гонку за Стихийником она не собиралась, трезво оценивая ресурсы. Да и опасны такие союзники. Ей восход за восходом ложатся на стол отчеты о новых жертвах. Выродок без спроса хозяйничает на ее землях, утекая сквозь пальцы Хранителей закона. Издеваясь над ними, убивая под носом, но не трогая представителей порядка и власти. Что же маг запросит за услугу? Сколько жизней будет стоить смерть одного?

Прекрасная эльфа ничем не выдала напряженные размышления. На официальном обеде, очередном фарсе, на ее лице играла соответствующая случаю сдержанная улыбка. Она поддерживала ничего не значащий диалог, отвечая вовремя и без запинки. Здесь нет ее сторонников и нет должников. Одни ядовитые змеи, а их не стоит посвящать в планы.

Алиэртавель сидел во главе длинного стола, подперев гудящую после ночной оргии голову. Тихие разговоры, шелест платьев и, самое страшное, звон тонкостенной посуды оглушительно били по перекрученным нервам, эхом отдаваясь в голове. «Невыносимо…»

Именно в этот восход эльф осознал, что он неудачник. Самый настоящий. Великие планы запылились на бумаге, отложенные на потом. Старые начинания все еще длятся. Где их конец? Он предполагал, что успешен по определению — ведь он Правитель… Все само должно валиться ему в подставленные руки, но они затекли и одеревенели, а ладони, как были пусты, так и остались.

Сожженное в пьянстве и развлечениях тела время насыщенными тенями залегло под нижним веком. Серыми, еле заметными, но складочками, собралось на лбу. Высокий скользнул взглядом по Сэлларионе: свежа и притягательна, как в первую их встречу на церемонии супружества.

Он мог хотя бы греться в лучах ее славы. Ловить в тени за ее плечом сверкающие блики почитания. Ему вполне бы подошла вторая роль… Кто нашептал ему на ухо вылезти вперед? Сказал, что хватит сил сдвинуть величественную глыбу женского ума и обаяния своей супруги с вершины…

Алиэртавель знает. Помнит. Всегда насмешливые серебристые глаза. Альв лез, куда не просили. Вмешивался не по должности. Одно Правитель сумел сделать: посеять семена мести. Альву и своей развратной шлюхе-супруге. Они должны взойти. Высокий пристально посмотрел на Малаиэрсана. «Ах, Сэл… Знала бы ты, кого таскаешь за собой…»

После обеда в личной зале Правительница попросила оставить ее в покое и никого не пускать, если она сама не призовет. Следующую шестую восхода она предполагала истратить на отдых.

— Малаиэрсан, — эльф уже присутствовал в зале. Задумчиво поглаживал отполированный корпус флейты, — сыграй мне.

— Как будет угодно, уважаемая, — эльфу было все равно. Он так же остался подневолен. Связан по рукам и ногам. Отчаяние переросло в равнодушие. Флейтист медленно угасал.

Ноты сплетали дорожки из утренней росы. Вили белоснежные хлопающие паруса из облаков. Катались прибрежной галькой… Они рождались, чтобы оставить прелый привкус опадающих листьев на губах. Приносили с собой запах смолистых еловых лап. Загаданные на снежинках несбывшиеся желания…

Резкая трель нагло вторглась в чужие владения. Малаиэрсан вздрогнул и поперхнулся на вдохе. Сэллариона, удивленно нахмурившись, дала знак эльфу покинуть залу и скользнула к зеркалу в старинной резной раме. Промедлив полвдоха, все-таки начертила знак согласия и онемела.

— Рад видеть тебя, уважаемая, — мужчина подмигнул.

— Сойварраш! — сорвалось с языка. — Потрудись представляться!

— Неужто не признала? — притворился огорченным альв.

— Ты редко выглядишь так! Сойварель мог бы так одеться, но ты… — женщина выразительным взглядом смерила желтое каи с вышивкой. — Опять же, прическа в порядке. Чист. Опрятен. Не верю своим глазам! Что сподвигло?

Сойварраш отодвинулся в сторону, открывая залу за своей спиной:

— Издержки местопребывания, как видишь…

— Создатель! — Высокая подалась вперед. — Орсаникей… жив?

— Да, — не стал юлить Знающий. — Он любезно предоставил мне в пользование артефакт. Маленькое зеркало не слишком удобно… — мужчина очертил рукой контур фигуры эльфы.

— Для чего?

— Чтобы увидеть тебя целиком. Еще раз. Возможно, в последний раз…

Женщина млела и мялась, будто глина. От комплиментов. Внимания. Тона…

До Сэлларионы не сразу дошло, по чьим урокам выстроен диалог. Осознав промах, Высокая отскочила в глубь залы:

— Зачем обратился на самом деле? — прошипела она.

— Предложить тебе сделку, Сэллариона, — собеседник сощурил глаза.

— Сделку? — переспросила Высокая. «Терпение, и ты все узнаешь… Попросить взаймы бы у кого…»

— Да. А что тебя настораживает? Тебе ведь или работа, или удовольствие. Разлить по двум фужерам, но не смешивать, — альв наглядно приподнял бокал. С водоворотом. Винным. — Кстати, брюки не испортят твою фигуру…

— Сойварраш! Для чего ты намеренно злишь меня? — эльфа еле сдерживала гнев.

— Чтобы ты без длительных размышлений ответила согласием…

— На что?! — раздраженный всплеск. Пара капель, и польется через край…

— Отдай мне своего супруга.

Сэллариона оторопела. Встала посреди залы. Подрубленным деревом.

— Не понимаю… — пробормотала она, — это ответ на мои молитвы? Альв в роли исполнителя желаний? — она подняла взгляд на Знающего. — Ты гарантируешь, что он никогда не переступит границ эльфийской земли, и я смогу официально объявить его мертвым? — что на самом деле будет с Алиэртавелем, ее не взволновало. Он заслужил любые моральные и физические муки. А она — нет… Она благодетельница!

— Да, но…

— Что?! — а приз был так близко… Слово из двух букв вечно ставит пятна на чистоте победы.

— Ты доставишь его в нужное место.

Сэллариона помрачнела. Светлый лик надежды. Проявился на вдох и… истлел. Рассыпался пеплом в руках.

— Ничего не выйдет. Надежная охрана. Открытое нападение — не выход. Ты и сам все знаешь… Одолжи свое Творение! Я все обставлю так же, как в Империи людей! — предложила Правительница.

Альв рассмеялся:

— По-прежнему легкие пути не для тебя, уважаемая… Есть маги, чья сила столь слаба, что не воспринимается амулетами, а также защитными и предупреждающими заклинаниями. Ее воздействие не обнаружить и не отследить. Зачастую сами носители дара не знают о нем, а последствия спонтанного проявления магии считают везением. Чудом! — Сойварраш прошелся по зале, разминая ноги.

— К чему ты все это говоришь? — эльфа испытала приступ бешенства. «Сложно… Долго… Важно открыто и быстро!»

— В твоем окружении есть такой сотворенный. Используй его способности, — глумливое выражение лица. Он не спешит назвать имя. Конкретное! «Подыграем…»

— Как ты узнал, что он маг? Если его не вычислить общеизвестными способами, — авось перепадет кусочек ценных знаний.

— Сэл, брось, только специфическими!

«Чтоб твоя голова треснула пополам от широченной улыбки!» — от души пожелала Правительница, а вслух:

— Я устала. Скажи, кто? — ломанулась женщина напрямую.

— Малаиэрсан, — Сойварраш милостиво снизошел до ответа.

— Флейтист? — уточнила Высокая.

— Такой же, как я! — коротко хохотнул альв. — Слушай и запоминай: раскрывать ему карты или нет — дело твое, парнишка слабый маг разума, ему достаточно просто захотеть и выразить желание через музыку. В качестве предлога назови, что супруг выразил желание лично поучаствовать в охоте на Стихийника… Остальное продумай сама. Тебе на месте виднее, как не вызвать подозрений.

— Ты хочешь сказать, что убийства прекратятся?! — двух насекомых за удар? Блестяще! Правда, героем будет вовсе не она. Создатель с ними!

— Да, — уверенно ответил Знающий.

— Когда?

— Как далеко от вашей резиденции Терейя?

Правительница скрылась из поля зрения, достала и развернула карту земель.

— Десять-одиннадцать восходов на тарго, — озвучила она подсчеты.

— Дождись альвовского отряда. Десять воинов я отдам в твое распоряжение. Устройте правдоподобный отъезд. В пути они избавятся от нежелательных хвостов.

— Куда переправить супруга? — Сэллариона на мгновение оторвала взгляд от карты.

— На побережье. В мисселиум Те-Исса. Передайте с рук на руки Владыке вод. Альвы и твой каро-ари пусть дождутся меня там, — просьба насчет музыканта слегка удивила Правительницу, но… Конфликтовать из-за мелочи в решающей партии. Пусть сотворенный делает с ним, что хочет…

— Договорились, Сойварраш! — черты лица Правительницы хищно заострились. Глаза заблестели сумасшедшинкой, а руки непроизвольно скребли столешницу, ломая ухоженные ногти.

— Мой последний тебе совет, Сэллариона, — женщина вынырнула из предвкушения торжества. — Хочешь, чтобы все получилось, освободи Малаиэрсана от долга. Не прощаемся, уважаемая… — изображение подернулось рябью и исчезло.

— Да… — пустоте прошептала эльфа. Немного растерянная. Теперь ее очередь действовать. Немедленно!

Высокая распахнула двери залы, чуть ли не насильно впихнула обратно музыканта и потребовала от Хранов найти Кристейсена. Не предупреждая и не спрашивая, женщина сорвала магическую печать Долга, оплетающую тело Малаиэрсана. Сотворенные смотрели друг на друга, как будто только познакомились. Оба не до конца верили в то, что сделала Сэллариона. Правительница смутилась и покраснела. Совсем как девчонка… Просить его о чем-то теперь? А что помешает отказаться?

Эльф отлип от двери, грустно усмехнулся и склонился в поклоне:

— Приказывайте, я готов, — счастье за просто так не отдают. Высокая совсем замешалась. Налила и залпом выпила бокал вина. Откашлялась… «Да что же со мной такое происходит…»

— Твоя музыка… — нерешительно начала эльфа, — она ведь необыкновенная, да?

«Откуда… Никто не мог проболтаться… Никто и не знал моего небольшого секрета…»

— Поясните, в каком смысле? — решил увильнуть Малаиэрсан.

— Ты добавляешь в нее магию! — оборвала подвесные мосты отступлений Правительница.

— Допустим, так, — сдался Малаиэрсан. — Я играю без всякого дурного умысла. Помогаю существам понять. Себя. Свои переживания. Вам какое до этого дело? — спросил мужчина с вызовом.

— Непосредственное! Но давай дождемся Кристейсена, — Правительница села за стол. Сложила руки в замок и, опершись на них подбородком, улыбнулась своим мыслям о будущем, которое стало свободным от присутствия… Нежелательных элементов.