Тваремор 2. Месть Альфы

Глава 24

Санкт-Петербург, съемная квартира

Мы пили чай на кухне, когда в прихожей затренькал-задребезжал старый механический звонок.

Лами чуть блюдце из рук не выронила — тоже мне, купчиха кустодиевская… Мы переглянулись.

— Ты кого-то ждешь? — спросила она.

— Как и ты, — ответил я.

— Ванятка, иди, открой дверь, — ласковым тоном сказала Лами, отращивая когти и приводя их в рабочее положение.

— Я не…

— А ну бегом, твою мать! — рявкнула она.

Домового как хреном сдуло. А мы с Лами заняли позиции около двери, в длинном узком коридоре, слава богу, без окон. Просканировав клетку Радаром, я показал Лами один палец — в пределах этажа больше никого не было. Только одинокий человек.

Повинуясь моему знаку, Ваня покрутил ручку замка. Я вжался в дверь, готовый к моментальной трансформации.

— Здравствуйте! Чем могу служить? — спросил Ваня.

— Я в гости к вашему, э-э… нанимателю, господин большак. Передайте ему, когда он выйдет из-за угла, что его аудиенции просит полковник Силантьев.

— В этом нет надобности, господин полковник, — я вышел из-за угла.

— Здравствуйте, Ваше Сиятельство. Я пришел с миром, как вы уже наверняка убедились, — примирительно поднял он руки на уровень груди.

— Отсутствие группы захвата вовсе не значит, что вы пришли с миром, — появилась Лами. — И, вообще, с миром без бутылки не ходят!

— Каюсь, грешен, Ваше Сиятельство, — улыбнулся он Лами одной из своего набора служебных улыбок. — Но я на службе.

— А я-то нет! — сварливо заявила Лами.

— У меня к вам есть разговор.

— Ну так пойдемте на кухню, чайку попьем, — подмигнул я ему.

— Не откажусь! — он скинул туфли.

— Так с каким миром вы к нам пришли? — спросил я, наливая ему чашку из пузатого закопченного чайника.

— Я в курсе, что вы творили тут за все это время. Надо же, всего неделю, а устроили…

— И ничего мы тут не устроили, — потупила глазки Лами. — А то, что нас слишком много — ну извините, мы такие.

— А если серьезно — мы пытаемся выжить. С первых же минут пребывания на весьма гостеприимной столичной земле, мать ее. Так что укор оставьте ведьмам.

— И об этом я в курсе, — кивнул он, подув на чай.

— Так с чем вы к нам пришли? — спросил я.

— С предложением от ведьм о перемирии.

— Ну хрен им по всей морде, — заявила Лами. — Меня чуть до окончательной смерти не довели, обещали и его и меня кончить, и вообще вели себя плохо.

— Да, у меня и видео есть, — кивнул я. — Можете на досуге ознакомиться. После этого вряд ли можно о чем-то говорить.

— Вы тоже в долгу не остались. Двенадцать ведьм и колдунов, причем не слабых, за один день — как-то перебор, не находите?

— Поклеп, — сказала Лами. — Чистая самозащита.

— На складе — ладно, согласен. Но в их околотке и лаборатории…

— Подумаешь, — пожала плечами отмороженная на всю репу Лами. — Должна же я была оторваться, душу отвести? Между прочим, израненную этими самыми ведьмами. А лаборатория… Там кроме попавшегося под руку чужого вурдалака никто не пострадал. Подумаешь, глотнули дыма из армейской шашки со слезоточивым газом… Я же там на ней написала — «в расчете», поэтому что это кошелки мне там предъявляют…

— Хватит, — хлопнул ладонью по столу Силантьев. — Вы в своем уме — признаваться жандарму шестой экспедиции в преступлениях, за которые любой другой уже бы был задержан и сидел в Подвале Душ?

— Мы же с вами мирно беседуем, чаи гоняем, — ухмыльнулся я. — Любые другие не есть Альфы этого мира и не племянницы Люцифера. А вы не глупый человечишка, а старый, умудренный опытом дампир. Наверное, еще с Тайной Канцелярии?

— Вы и об этом в курсе? — выдохнул Силантьев. — С Опричнины.

— Ванятка, принеси личное дело графа.

— Сей секунд, барин! Вот!

— Извольте полюбоваться, — сказал я, подавая ему папку.

— Я так полагаю, это взято с места взрыва машины Ее Императорского Величества и похищения ее курьера?

— Ничего не знаю, — ответил я, не моргнув глазом. — Признаваться в государственном преступлении жандарму шестой экспедиции?

— А, да ладно. Вдовствующей Императрицы. Которая и послала меня сюда урегулировать ваши разногласия. Так что, детка, не надо меня жрать, — это он Лами, в глазах которой тлел красный огонек.

— Вообще-то, мы думали, что это люди Канаверова, — сказал я.

— Я в курсе ваших разногласий с ним…

— Разногласий? — переспросил я. — Разногласий? Вы серьезно?

— Ну извините, если не так сказал, — сухо ответил Силантьев. — У вас там свои счеты и разборки внутри расы.

— Вот именно. Свои счеты и разборки, — я выделил слово «свои». — Не стоит посторонним, как бы это мягко сказать…

— Совать нос? — усмехнулся он.

— Угадали. Я хотел просто смягчить формулировку. Но по факту именно так оно и есть.

— Ведьмы сильно злы, что вы впутали их в свои разборки. Если бы не Императрица…

— Что бы было? — спросил я. — А по поводу того, кто кого впутал… Ваня, принеси мою кожаную папку.

— Сей секунд, барин! — и большак исчез, чтобы появиться через мгновение с требуемым предметом.

— Вот контракт на Канаверова. Все честь по чести, с подписями и печатями ваших дорогих ведьм. Как видите, говорить про «впутал» было бы неправильно.

— Вы на крючкотвора не учились? — хмыкнул Силантьев.

— Нет. У меня их достаточно. Так что дальше?

— Я уполномочен пригласить вас на аудиенцию к вдовствующей Императрице. Надеюсь, вы не откажетесь?

— Нет, конечно. Когда?

— Сейчас.

— Прямо сейчас? — нервно спросила Лами, и в ее голосе я заметил нотки женской паники. — Мне надо…

— Не надо, — махнул рукой Силантьев. — Несмотря на титул и положение, она не любит излишней мишуры. И это не прием, а аудиенция, так сказать, в рабочем порядке.

— Граф, дайте нам полчаса на сборы!

— Хорошо. У подъезда стоит такой же «Экспедитор» — ваша любимая марка, как я понял — я буду ждать вас там. А это, с вашего позволения, — он показал мне папку — я заберу себе. Почитаю, пока вы спуститесь.

— Берите, граф, — кивнул я.

Про то, что содержимое папки давно было скопировано, и он, и я тактично умолчали.

Лами была в Великой Женской Панике.

— Ох, мне надо умыться, накраситься, и надеть нечего! — вопль женской души, не нашедшей покоя, прокатился по квартире.

— Короче, — сказал я. — У тебя двадцать минут. Постарайся что-нибудь изобразить типа бизнес-ляди. И без изысков. Время пошло, гоу, гоу, гоу!

Дверь, захлопнутая с силой, чуть не вбила мне носовую перегородку прямо в мозг. Для меня, в отличие от смертных. это не смертельно — ага, тавтология — но довольно больно.

…Когда Лами вышла из комнаты через двадцать минут, я заржал. И тут же получил взглядом так, что осекся.

Лами последовала моему совету. Деловой костюм, подчеркивающий ее фигуру, минимум косметики, вот только шпильки были такими, что она стала почти вровень со мной. И причина моего веселья — круглые очочки и хвостик, превращающий ее в деловую крысу, страдающую недотрахом. Но красивую.

— Что ржешь, презренный? — она напустила на себя вид повелительницы мира.

— Очочки сними, ты в них слишком умная.

Она только фыркнула.

— Вы просто прекрасны! — пролепетал Ванятка при ее виде, глядя не просто влюбленными глазами.

— Ну все, — вздохнула Лами. — Весь вечер на меня мастурбировать будет.

— Ну зачем же так… — смутился домовой.

— Застану — на месте кастрирую, как домашнего кота, — она подняла его подбородок указательным пальцем. — Понял?

Понял, еще как. Мигом спрятался за мной, как за заступником.

— Ну что, пошли, что ли? — она махнула клатчем и направилась к двери. Открывай двери, раб!

Это уже к Ванятке. Но он против обыкновения подчинился и с поклоном распахнул двери. Э-э, тут, похоже, внутри маленького коллектива походная ячейка БДСМ образовывается? Я с Лами поговорю.

Когда мы вышли из парадного и подошли к машине, у Силантьева челюсть отвисла, аж стойку сделал. Перед природным обаянием суккуба не устоит никто, у кого что-то там в штанах болтается. Дампир — тоже.

— Ну что? — почти ласково спросила Лами, садясь в машину. — Поехали?

— Да, — хрипло ответил Силантьев, суетясь чуть больше, чем обычно.

Лами лишь улыбнулась ему и коснулась очков. Силантьев про себя, наверное, рычал, как дикий зверь. Суккуб развлекалась от души, проверяя на нем все свои аццкие приемы.

— Смотри, а то кончит на вираже, разобьемся нахрен, — шепнул я ей на ухо.

— Да ну тебя! — надула губки она, но секс-атака Силантьева прекратилась.

Против ожиданий мы поехали не к Зимнему, а куда-то в город.

— Мы едем не на Дворцовую? — спросил я в лоб Силантьева.

— Естественно, — хмыкнул он, не отрываясь от дороги. — Когда попадаются такие особо токсичные гости — их вообще-то во дворец не возят, там слишком много глаз и ушей. Не для вас, конечно, а для тех, кто стоит у руля Империи.

Лами презрительно фыркнула. Ей не понравились слова Силантьева.

— И куда? — спросил я.

— На одну из конспиративных квартир жандармерии. Не беспокойтесь, это не ловушка.

— Тут вы должны сказать — «Если бы я хотел…»

— Примерно так, — хмыкнул Силантьев.

Минут через десять мы приехали.

— Выходим, — скомандовал Силантьев, припарковав машину у какого-то старого особняка века этак девятнадцатого.

Мраморные львы по бокам лестницы смотрели осуждающе. Вероятно, навидались на своем веку всякого и всяких. Других тоже.

У входа нас встретил швейцар в картинной ливрее, как будто сошедший с полотна того самого века. Только вот у него была военная выправка, а в штанах выпирало… нет, не то, что вы подумали, но калибр был крупный. Любимый у жандармов сорок четвертый, пошедший еще с русского Смита-Вессона.

— Проходите, пожалуйста! — Силантьев изображал из себя любезного хозяина.

Мы прошли по первому этажу, по ковровой дорожке между закрытых дверей без номеров и указателей — верный признак того, что вы находитесь на объекте с усиленными мерами безопасности. Кому надо — тот назубок знает, куда ему идти, а постороннему это совсем необязательно. К тому же, бежать трудно — не зная плана вдруг вместо спасительного выхода окажешься в комнате с рексами…

В одну такую дверь и постучался Силантьев.

— Войдите! — раздался властный голос.

Силантьев распахнул перед нами дверь и запустил внутрь.

— Здравствуйте, Ваше Величество! — поклонились мы.

Сидящая в кресле дама в брючном костюме отнюдь не выглядела старухой или какой-то увядшей, ну может только чутка. Видимо, из-за окружавшего ее флера Силы и Власти. Или, наоборот, но все это присутствовало. Так что перед нами сидела действительно Императрица, владычица Российской Империи. Ее слабые сынки, один из которых сейчас ерзал на троне, в подметки ей не годились.

— Здравствуйте, господин Константинов, — произнесла дама скрипучим голосом. — Здраствуйте, э-э… госпожа Константинова, если вас так можно называть? Или лучше госпожа Зенуним?

— Вы поразительно осведомлены, Ваше Величество, — поклонилась Лами. — Как вам будет угодно.

— Не суть важно, — кивнула Императрица.

Она достала из портсигара сигариллу.

— Никто из присутствующих возражать не будет? Ну и ладно.

Вот руки ее выдавали. Это, кстати, хороший признак — хочешь узнать возраст женщины, посмотри на ее руки. Она может быть утянута, подтянута, с золотой сеткой, вшитой в морду, но вот с руками ничего сделать нельзя кроме, разве что, хорошего маникюра.

И когда видно высохшие старческие руки в пигментных пятнах, все становится понятно.

— Итак, у вас есть кое-что мое, — она, прищурившись, выпустила сизый дым в воздух. — И я хочу это получить.

Я сделал знак и Лами достала планшет из прихваченной с собой сумки. Я передал его Императрице.

— Небось, смотрели? — проскрипела она.

— Да, — честно признался я. — И немало удивлен.

— Чему же? — прищурилась она от дыма. — Что Империя в моем лице ведет дела с Канаверовым? Или ведьмы с вами, вурдалаками?

Тут уже поморщился я. Ненавижу, когда нас так называют. А за «упыря» вообще глотку рву сразу.

— Тем, что одной рукой вы ведете с ним дела, Ваше Величество, а другой поручаете его убрать, — спокойно ответил я. — И обставляете это так, что виноватыми и предметом для отвода остаемся мы.

— Проще говоря, я вас подставила, так? — усмехнулась она сквозь дым. — Дорогой граф, вам пора бы уже за — сколько вы там живете — лет привыкнуть к этой игре.

— Я-то привык, Ваше Величество, но вот только в этом случае все по-другому, — опять поклонился я. — Обычно, точнее, всегда игра заканчивалась с другим результатом — смертью проигравшего. Но не сейчас.

— Понятно, граф, — кивнула Императрица. — Вы требуете сатисфакции. Что вас устроит? Ну, разумеется, кроме жизни царственной особы?

— И в мыслях не было, Ваше Величество. Я предан трону и Императорской семье.

— Верю. Не знаю почему, но верю. Итак, что вам нужно?

— Только то, что мое по праву. Голова Канаверова.

— На подносе с базиликом и нарезанными помидорками? — попробовала пошутить она.

— Можно и без этого, Ваше Величество.

— Вы наверняка просмотрели и оставили себе на память другие бумаги, которые были в кейсе?

— Вернем. Обязательно. Кроме одного…

— Силантьева? Не обязательно, как и другие. И, кстати, эти бумаги собраны Канаверовым, у него хорошие связи, которые мы используем. Он думает, что те, кто в папке будут скоро ликвидированы, попадут под каток. Но он ошибается. Скажите, с теми, кто в тех папках, можно вести дела?

— Они же Сигмы… — удивился я.

— Вот именно! — воскликнула императрица и затушила окурок в горшке с несчастным фикусом. — Если бы вы, Альфы, знали, как вы зае…! Своими амбициями, притязаниями, выходками! С вами работать невозможно!

— Не знаю… — растерянно протянул я. — Я никому не доставлял хлопот и ни с кем не работал. Если Канаверов с Маркониным тут замешаны — я не при делах. Тем более, вы знаете, в каких я отношениях с ними.

— Знаю, поэтому и разговариваю с вами вообще. Вы — Альфа, сейчас самый старый из ныне живущих вампир. Но больше Альф в Петербурге не будет. У вас есть возможность тут исправить дела и передать власть в Питерском гнезде одному из тех, чьи личные дела были в папках. Что скажете? Кто сможет стать во главе гнезда?

— Из тех, что вы подобрали? — рассмеялся я. — Никто.

— Это почему это? — удивилась Императрица.

— Ну а кого вы решили поставить? Силантьева? Он же дампир, полукровка. Извините, Ваше Величество, но в нашей иерархии все немного по-другому. Силантьев в ней — никто и звать никак. Выблядок-полукровка, враг. Поэтому вам принесут его голову очень быстро, не успеете обернуться. Он, я думаю, об этом знает.

— Да, — кивнула она. — Примерно то же он сказал.

— Вы хотели услышать это от меня, — хмыкнул я.

— Я никогда не доверяю одному источнику.

— По поводу остальных. Про тех я даже и не слышал. Знаю только Рагинского. Фрик и любитель весело проводить время. Однако, умен и деловит. Проблема одна — я разговаривал с ним, он не хочет влезать во все эти разборки. Уговорить его будет трудно, Ваше Величество.

— Не так уж и трудно, учитывая то, что это будет делать Государь Император лично. А насчет разборок — у нас есть вы.

— То есть?

— Покажите мне ваш контракт с ковеном.

Я достал бумаги.

— Вот так будет лучше? — и Императрица что-то там дописала, а потом отдала бумаги мне.

Всего-навсего, лишний нолик и подпись под «Исправленному верить».

— Лучше, Ваше Величество, — позволил себе улыбнуться я.

В самом деле, сумма контракта только что увеличилась в десять раз.

— Но не только в деньгах дело.

— Вы про тот пролом, который возник на ваших землях?

Ого, уже ваших? Неплохо. И нехорошо — теперь я буду за них в ответе. Надо как-то дезавуировать ее слова.

— На тех землях. Они не мои, а вояк.

— Уже нет. Берите и сделайте там, что нужно. После этого можете хоть перепродать их, хоть вернуть в казну — что хотите, короче. Портал надо будет закрыть. Я так понимаю, специалист подобного рода у вас есть? — она опять полезла в портсигар и с прищуром посмотрела на Лами, которая изображала саму скромность.

— Да, Ваше Величество! — потупив глазки, ответила она.

— В первый раз вижу демона, которого мне не хочется уничтожить, — усмехнулась Императрица, прикуривая. — Надеюсь и не захочется. Так что, граф, как вы планируете выполнить заказ?

И она выпустила мощную струю дыма, что твой паровоз.