Тваремор 2. Месть Альфы

Глава 14

Санкт-Петербург, съемная квартира

Я валялся на кровати и курил мануалы — в смысле, изучал добытую ведьмами информацию. А также критически ее оценивал.

Ведьмы что-то очень сильно не договаривали и вели какую-то свою игру. И судя по той сумме, которая была озвучена в договоре, ставки в этой игре были очень высоки. Раз уж они выплатили такую сумму, не поморщившись. Нет, разумеется, для приличия поторговавшись, но не как тетя Сара с Привоза, недолго и без выдумки. Теперь осталось вызнать, какую.

Дверь распахнулась и влетела Лами, в боевой раскраске, в смысле уже с наложенным макияжем.

— Что сегодня делать будем?

— Ну я вижу, ты уже готова к труду и обороне? — спросил я. — Даже кило штукатурки наложила?

— Вот за что я тебя люблю, так это за опускание человека парой слов. Даже макание головой в унитаз. Даже девушки, — угрюмо сказала она.

— На здоровье, — усмехнулся я. — Всегда пожалста.

— Ну так что? — требовательно спросила она. — Мы куда едем или могу отправиться на охоту, пару мерзких людишек высосать?

— Едем, — сказал я. — Поохотишься вечером. Тут столица, стада аристо мерзкого образа ходят по вечерам по кабакам да театрам… Мож какого-то обер-прокурора оприходуешь…

— Они обычно суховатые и с привкусом чернил и бумаги, — скривилась Лами. — И прогорклые.

— Ну извини, — развел руками я. — Мы хорошие и трогаем не всех, только тех, кто этого заслуживает.

— Ладно, — сказала Лами. — Найду пару неверных мужей. Этих точно можно из женской солидарности.

— Но сейчас у нас дела. Эх, черт, машину надо брать… — спохватился я.

— Уже, — ехидная улыбка Лами была до ушей. — На улице стоит прокатный «Лесснер». Говнище, конечно, редкостное, но для города — самое оно.

— Тогда поеха…

Раздался робкий стук в дверь.

— Да! — сказал я, заранее зная кого увижу.

— Доброго утречка, барин и барыня! — поклонился Ваня в переднике и с закатанными рукавами. — Завтрак готов. Прикажете подать?

Я аж глаза вытаращил. Ай да наш домовой, даже пожрать приготовил!

— Не надо, сейчас мы сами подойдем, — я встал с кровати.

Домовой умчался, а мы пошли на кухню.

О, да! Постарался Ваня, постарался! Даже расстарался. Отварные яйца, пускающая слезу ароматная ветчина, паштеты, блюда с нарезанными овощами и фруктами, даже икра в маленькой вазочке… Все аппетитно и замечательно.

— Когда ты это успел и как? — спросила Лами, потрясенная проворством домового.

— Да так, — зарделся он. — Доставку заказал через Урмаса.

— Из магазина, что ли? — недоуменно спросила Лами.

— Зачем? У нас свой сервис есть, «Потусторонок». Можно, конечно, и через людей, но лучше так.

— Век живи, век учись… — сказал я Лами, намазывая шикарнейшее сливочное масло на свежайший батон.

— … дураком помрешь, — сказала она.

— Надо выяснить, почему у нас в Устьевске нет такого сервиса для Других.

— Потому что их мало, а домовых у нас практически не осталось. В войну Мары всех демоны сожрали, а остальных твари из пробоев схарчили, — Лами облизнулась и, по-простецки, нисколько не смущаясь запустила ложку в вазочку черняшки.

— Спасибо, Ваня, удружил, — похвалил я с набитым ртом домового.

— Рады стараться! — бодро ответил он.

— Вот-вот, старайся! — назидательно сказала Лами. — Может, до дворцового дорастешь!

— Не, — махнуло рукой мохнатое недоразумение. — Там по наследству передается, просто так туда не устроиться.

— Угум, — прочавкала она.

И следующие минут пятнадцать болтать было несподручно, рот был занят другим, более вкусным, чем разговоры.

Кто сказал, что Другие не любят пожрать или не могут этого делать? Да щас. Вон даже Лами, существо энергетическое, вполне себе может позволить наслаждаться не только силой живых существ, а вообще всем подряд. И не толстеть, к зависти местных теток.

Как и я. Кровь — это другое, необходимость в определенных веществах, которые, увы, мой организм больше не вырабатывает. Нет, я не мертвый, как про нас говорят дилетанты. Просто у меня совершенно другой обмен веществ.

— Фух! — Лами отвалилась на спинку стула. — Потешила я сосочки… вкусовые, успокойся!

Она заметила, как округлились глаза домового. Ничего, привыкнет к ней. Анфан террибль, я же говорю. В больших количествах — яд.

— Все, пора и честь знать, — сказал я Лами, погрязшей в стимуляции сосочков.

— Спасибо, Ванечка! — она потрепала домового по длинной гриве, и он растаял.

— Теперь займемся делами! — я промокнул губы салфеткой. — Ваня, остаешься за главного, ну и там все остальное.

— Есть, барин! — домовой аж просиял.

— Странная у тебя какая-то радость, — хмыкнул я. — Другой бы радовался возможности прокатиться, других посмотреть, свой показать…

— Я же домовой, мне дом важнее всего, — покачал головой Ваня. — Да и вам приятнее, когда дома кто-то ждет и кто-то встречает.

— Ты прав, — покачал головой я. — Действительно, так приятнее.

В самом деле, об этом не задумываешься до тех пор, пока не окажешься в такой безрадостной ситуации.

— Так что можете спокойно отсутствовать, здесь все будет в порядке, — заверил домовой.

— Надеюсь на тебя, — я подмигнул ему.

— И куда мы? — спросила Лами, когда села в машину.

— По сигмам проедемся, — сказал я, активировав плетение тишины.

— Думаешь, стоит?

— Да, есть у меня одна мысль… К ведьмам мы обращаться больше не будем. Действуем самостоятельно. Тетки что-то очень сильно и основательно мутят. И мне это не нравится.

— У меня сложилось то же впечатление. Может быть, сначала разберемся, что тут и как? — предложила иногда бывавшая рассудительной Лами.

— Да, надо, — кивнул я. — Тем более мы ушли с их экрана…

— Не совсем, — скривилась она. — Не забывай, что у нас в компании не просто их человек, а домовой, который служил у этих теток хрен знает сколько лет. И у него столько возможностей связаться с ковеном и сдать нас, даже не используя магическую связь, что мама не горюй.

— Да. Вот только хочет он этого или нет — другой вопрос. Пока он к тебе неровно и возбужденно дышит — займись его воспитанием. Перевербуй.

— Медовая ловушка? — усмехнулась Лами.

— Что-то вроде…

— Я ему не дам! — предупредила она. — И не проси!

— Так никто тебя и не просит, — хмыкнул я. — Более того, даже не намекай на такую возможность. Просто маленькие знаки внимания и тэ дэ, и тэ пэ. Не думаю, что тебя учить надо, ты в этом деле ас.

— Ладно, разобьем сердце мохнатика, — сказала Лами. — Тем более все равно ему в нашем мире ничего не светит.

— Жалко, но придется сыграть на его высоких чувствах, — сказал я.

— Только не надо рефлексий, — хмыкнула она. — По поводу того, что чувствуешь себя подлецом и тэ дэ.

— Не будет их, не дождетесь, — сказал я.

Дальше мы поехали молча.

Мы выехали за город, потому что наши богатые и знаменитые сигмы жили подальше от шума городского, в губернии.

— Первый на очереди у нас кто? — спросила Лами.

— Граф Рагинский, — ответил я.

— Что? Это тот фрик, о котором ты мне когда-то рассказывал? — изумилась она.

— Ага, — безмятежно ухмыльнулся я. — Он самый. Ты его не видела раньше?

— Да как-то твое сиятельство, когда уезжало бухать с корешами, меня с собой не брало! — яд аж сочился из уст Лами.

— И вовсе не бухать, а культурно отдыхать в офицерском собрании среди высокородных аристократов. И как-то дамы там были не предусмотрены. Хотя нет, вру, определенного рода были, пониженной социальной ответственности. Так что мог бы, конечно, прихватить, но тогда…

— Хам, — прервала меня она, отвернувшись к окну.

Хам не хам, а говорю чистую правду. Не хватало мне еще резни в великолепном исполнении Лами. А она была бы точно. Драку заказывали? Нет? Не волнует — оплачено!

— Все, приехали! — я припарковал машину на обочине в паре верст от имения графа Рагинского.

О, да! Граф слыл большим оригиналом среди оригиналов. Все его приключения пересказывать — книги не хватит. Во всяком случае, общество ахало и охало, якобы осуждая, на самом деле смакуя подробности скандальных происшествий, учиненных графом.

— Ладно, выходим, — Лами открыла дверцу и полезла из машины. — Сейчас посмотрю карту.

Она повозила пальцем по экрану смартфона, выбирая точку прибытия.

— Главные ворота в усадьбу? — спросила она меня. — Или сразу в дом?

— Лучше главные ворота. В случае чего — обратно прыгнем.

Наша стандартная фишка с недавних времен — перемещение по нижним тропам к наиболее близкой к цели точке. А то вот так подъедешь ближе и машины лишишься, в случае чего с голой задницей улепетывать по лесу от охотников несподручно. Конечно, это вряд ли — еще я от еды не бегал. Но все-таки.

— Стреляют, — слуху Лами могла позавидовать любая кошка.

Я прислушался. Нет, на перестрелку это было не похоже — полминуты тишины, потом «бум-бум» и опять пауза. И оружие, судя по всему — двустволка. Короче, граф опять развлекается на свой манер. Осталось только узнать, что на этот раз он делает.

— Давай, обними меня, — Лами развела руки.

— Ладно, так поехали, — не любил я эти обнимашки.

— Так уж и быть, — она сжала мою руку, и мы опять очутились в огненном кольце на огненном перевале.

Пройдя метров пять, Лами остановилась.

— Здесь, — сказала она, глядя наверх. — Пошли!

И мы вывалились из ниоткуда на глазах ошалевшей охраны у ворот.

— Стой! — охранники нацелили стволы своих коротких «Скорпионов» на нас.

Я хмыкнул — граф был предсказуемо старомоден. Хотя машинки и по нынешним временам неплохие.

— Я — граф Константинов, — кинул я унипасс одному из охранников, не сводящего с меня прицела.

Эмоции? Типа, боюсь ли я ствола, направленного в меня и готового выплюнуть очередь? Нет, внутри я дико ржу. Если бы я хотел, охранники бы умерли еще до того, как выбрали свободный ход. Лами же работала еще быстрее, приходилось признать с завистью. Высшие демоны — самые быстрые создания, их физическая оболочка — сгусток энергии. А быстрее, скажем, молнии, быть нельзя.

Охранник, не сводя с нас ствола, оторвался от прицела и скосил глаза на ксиву. А что ему — второй держит нас на прицеле, готовясь открыть огонь.

— Мальчики, расслабьтесь! — промурлыкала Лами и пустила такую волну, что охранники тяжело задышали и чуть не уронили оружие.

Охранник, лоб которого покрылся каплями пота, с трудом прочитал в горошину гарнитуры мой унипасс. Я шикнул на Лами — а вдруг как неудачно кончит прямо здесь и нажмет на спуск, я имею в виду автомата? Лами фыркнула, но магию сняла.

Охранников отпустило. Переведя дух, охранник выслушал ответ, успокоено кивнул и передал мой унипасс обратно мне. Ну так правильно, хмыкнул я. В книге охраны под моим именем стояла пометка «пускать в любое время дня и ночи». Интересно, какие пометки стоят на Канаверова и Марконина?

— Проходите, господин граф. Только просим прощения, оставьте все оружие здесь. — кивнул успокоившийся охранник.

Я послушно вынул из подмышечной кобуры «Беретту», достал из ножен любимый «Ка-бар» и маленькую, похожую на елочную игрушку гранату. Маленькая-то маленькая, размером с мячик для гольфа, а в закрытом помещении способна устроить маленький бумсик с плачевными последствиями.

А вот Лами из личного досмотра устроила стриптиз. Нисколько не стесняясь, расстегнула платье и начала доставать припрятанное. Метательные иглы, ножи, сюрикены… Глаза оружия, вынутая ей, росла пропорционально с глазами охранников. Вот она, высвободив грудь, достала из чашек запрятанные иглы… Бедные охранники закапали слюной все свободное пространство. Видимо, они часто развлекались, устраивая «досмотр» женщин, входивших в поместье, но тут развлекалась Лами, художественно и артистично доставая свой арсенал.

На охранников уже страшно смотреть было, вот-вот в обморок хлопнутся… Последний штрих — Лами задрала подол короткой юбки и вынула последний метательный кинжал, пристегнутый к бедру, не спеша продемонстрировав во всей красе кружева трусиков от известной фирмы.

Охранники могли бы сказать «О-о-о» и хлопнуться в обморок, но Лами их опередила.

— Все, просмотр закончен, котики! — она послала им воздушный поцелуй.

— Д-да, проходите, пожалуйста… — пролепетал второй охранник, судорожно сжавший ремень повешенного на плечо автомата.

— Не скучайте, мы скоро. Да, Ваше Сиятельство?

— Непременно, Ваше Сиятельство! — прокашлялся я.

Стриптиз Лами и на меня подействовал, только я никогда ей в этом не признаюсь.

— Куда идем? — спросила она, поддев носком туфли гравий с дорожки.

— Ну знамо куда, — я кивнул в ту сторону, откуда из-за зарослей доносился уже сильный звук выстрелов.

— Пошли! — она игриво махнула подолом юбки.

Обойдя зеленую изгородь, мы увидели графа Рагинского, стоящего с ружьем на позиции, в стенде.

— Петрушка, бросай! — крикнул граф, и в воздухе мелькнуло что-то такое, что явно не было похоже на тарелочку.

Раз, два! Бах, бах! Мишени разорвало в клочья и вниз посыпались опилки и вата. Я открыл рот…

— А граф действительно оригинал, — сказала Лами. — Ты не врал.

Она кивнула на то, что заряжали в машину для бросания, или как эта хрень там правильно называется, я не стрелок-спортсмен.

Там стояла тачка, битком набитая… плюшевыми мишками!!!

— Плюшевые мишки!!! — охнула Лами.

— Да, господа и дамы, — обернулся к нам граф, так и не выпуская из рук ружье. — Привет, брат Джованни! А кто это прекрасная дама, нимало удивленная?

— И тебе тоже. Моя племянница, Лана. Дочь покойного брата…

— Если у тебя брат был сатаной, то это бы прокатило, — спокойно заметил граф. — Высший демон… Ходили слухи, что у тебя в окружении враги рода человеческого завелись, но…

— Сами такие, — не выдержала Лами. — Какой-то упырь мне будет выговаривать за человеческую расу?

Ох, и завелась моя подруга! Сейчас одним графом точно меньше станет! И вампиром, одновременно.

— Прошу прощения за мои дурные манеры, уважаемая госпожа, — неожиданно поклонился Рагинский. — Конечно же, племянница Джованни, как я сразу не признал? Сходство налицо.

Лами посмотрела на него — не издевается ли, стоит его вывернуть наизнанку или просто голову откусить? Но Рагинский вроде как включил серьезного. Проверял Лами на реакцию? Ну что, проверил и решил дать заднюю, пока окончательно не прибили?

Да, покачал я головой. Похоже, не все нам рады. Точнее, мне.

— А что это за геноцид плюшевых мишек? — спросила Лами.

— А, это. — он насмешливо обвел взором поле, усеянное клочьями ваты и лоскутами плюша. — Это — психотерапия такая. Мой психоаналитик сказал, что я должен расправиться с травмирующими воспоминаниями детства. А с раннего детства, насколько себя помню, меня пугали плюшевые медведи. Старшая сестра, мир ее праху, любила терроризировать меня своим долбаным Тедди Беаром. Вот психоаналитик вытащил это их моего подсознания, а я, значит, искореняю…

— Сменил бы ты к черту психоаналитика.

— Ну где сейчас профессионала взять? Тем более, из наших? А то расход слишком большой, — пожаловался граф. — Как только узнают правду…

И он выразительно провел большим пальцем по горлу.

— Ты так всех переведешь, — покачал головой я.

— И как ты Фрейда в свое время не придушил?

— Ну мы с ним не письки обсуждали и мои комплексы по поводу лошадиного размера не трогали, — гыкнул я. — С ними можно просто пить и подсказывать им ценные идеи вроде Эроса и Танатоса. Но, собственно говоря, я к тебе не за этим приехал.

— Я, в принципе, этого ждал, — сказал граф.

— Чего именно? — полюбопытствовал я.

— Разборки между Альфами.

— Ну, это было неизбежно, сам понимаешь, — пожал плечами я.

— И что ты собираешься делать? — спросил граф, поигрывая пальцем на спуске.

— А то ты не знаешь, — усмехнулся я.

— Я хочу, чтобы ты это озвучил. Только твое слово имеет вес. И напрямую, без уверток типа «ты не знаешь».

— Я убью Канаверова с Маркониным и восстановлю порядок в гнездах.

— Я так и думал, — граф вскинул двустволку.

Неприятно вот так вот смотреть в дуло ружья двенадцатого калибра. И пусть там всего хороший заряд дроби, но башку снесет капитально, так, что не восстановишься. И что на него нашло?