Тваремор 2. Месть Альфы

Глава 20

Санкт-Петербург, съемная квартира

— Дисюдабля! — Лами в стиле леди-гоп замолотила кулаком в дверь сортира.

— Не выйду! — раздался голос Ванятки, как из унитаза.

— А ну быстро вышел! — хлипкая дверь заходила ходуном.

— Нет! — раздался панический вопль.

— Да оставь ты его в покое, — сказал я ей. — Жрать захочет — вылезет.

— Если я ему раньше глаз на жопу не натяну и моргать заставлю, — злобно сказала она.

— Лаской надо, лаской! — посоветовал я.

— Предварительными ласками? Я ему сейчас их устрою! Ванечка, открой дверку, — вкрадчивым медоточивым голосом сказала Лами, а потом заорала в стиле стервозной жены. — Открой дверь, сука!

Я вздохнул. Ну точно дверь съемной квартиры они доломают. Зная Лами, я уверен — она не отступится. Особенно если я сказал «фас!».

Все дело было в чем — Ваня был нам нужен на завтрашнем деле. А конкретно — нас было всего двое, и мы с Лами должны были сделать акробатический номер с эквилибристикой из ада. Но нам нужен был еще и третий — стрелок. Тот, кто нажмет спуск гранатомета, чтобы пустить гранату точно в капот машины. Поскольку было просить некого, пришлось уговаривать Ваню. Но большак в упор не хотел этого делать.

— А вдруг меня убьют? — он искоса поглядел на Лами.

— Мы за тебя отомстим, падлой буду! — пафосно прижала руку к впечатляющей груди Лами.

Судя по роже домового, его это совершенно не утешило. Отмстят-не отомстят — какая, нафиг, с того света разница? Кто помирать будет?

— Не-ет, — протянул он. — Я на это не согласен!

— Да кто тебя спрашивать будет! — оскалилась Лами и потянулась к нему.

Вот как раз тут домовой сорвался с места, вихрем пронесся по коридору и забаррикадировался там, где Лами не сможет его достать в силу ограниченности пространства. С нижней тропы-то в этот сортирчик не прыгнешь, что-то там о совмещении при перемещении — она пыталась мне объяснить, даже как особо умная девочка теоретическую основу подвела. Так что домовой мог чувствовать себя в безопасности… пока. Пока Лами не придумает, как его оттуда выкурить, что, в принципе, не сложно.

Она загадочно улыбнулась, сосредоточилась и щелкнула пальцами, творя заклинание. Раздалось громкое бульканье, потом визг и дверь распахнулась. Мокрый и вонючий домовой вылетел из сортира, как пробка из бутылки.

— Лови гаденыша! — она рванула ко мне, вслед за домовым.

Я подставил ногу, и мелкий паразит растянулся на полу. А в следующий момент на нем уже сидела Лами и вязала ему руки ремнем, по армейской методике.

— Ну что, гад, добегался? — запыхавшаяся Лами сдула прилипший локон со вспотевшего лба.

Она подняла его за шиворот и рывком поставила на ноги.

Ванечка так злобно зыркнул, что если бы умел воспламенять взглядом, от Лами даже пепла уже не осталось, не говоря о прочем.

— Ну? — она развернула его ко мне.

Я вздохнул. Убедить нечисть, не прибегая к угрозам — та еще задача. Я могу, конечно, напугать его до усрачки, но он вроде как член нашей куцей команды и вообще, по большому счету, птица вольная. А может, на этом и сыграть?

— Ладно, развяжи его!

— Еще чего! — воспротивилась Лами. — Он дерется. Мне, вон, по сиське заехал! Знаешь, как это больно?

Я молча сделал знак, и она недовольно сняла с него ремень.

— Злые вы. Уйду я от вас! — растирая запястья буркнул домовой.

— Что же еще не ушел? — усмехнулся я.

— Вот возьму и уйду!

— Раз ты с нами, то и выполняй свою долю…

— Обязанностей? Выполняю! Я и так, между прочим, весь дом держу! Еду для вас готовлю, убираю! А вы меня еще и третируете!

Да уж, крыть было нечем. Хозошник из него хороший, ничего не скажешь.

— Ну а помочь нам в других наших планах не хочешь?

— Да не могу я! — плаксиво заявил домовой. — Я — большак, до-мо-вой! Мое дело — хозяйство вести, я для этого создан! Не боевик я, совсем. Как она, например!

— Да уж, — хмыкнула Лами, оценивающе посмотрев на него.

— Вот будешь без вина на ночь, посмотрим, как похмыкаешь! Трезвость, вообще-то — норма жизни! — окрысился на нее домовой.

— Будет мне еще всякая мелочь нотации читать! — взвилась Лами.

— Тихо оба! — рявкнул я, которому уже надоели взаимные колкости. — Так ты точно отказываешься?

— Не могу я, простите! — развел руками Ваня.

— Ну что с тобой поделать… — вздохнул я.

— Нам нужен другой план, — вздохнула Лами. — Как всегда, что должно было идти по плану, пошло по…

— Давай думать, как обойтись вдвоем. Как у тебя с современной техникой?

И назавтра мы вновь мы оказались в той кафешке на площади. Только теперь уже ждали со вполне определенной целью. Да, Ванятка нас подвел своим отказом, но мы это решили без него, полностью переделав план и используя свои технические знания и возможности.

— Не слишком близко? — Лами прищурилась, разглядывая канализационный люк посреди дороги метрах в сорока. — А если накроет?

— Спрячемся, — я поглядел на бетонные блоки ограждения. — И заклинания сильные используем. Меня больше беспокоит, как бы не накрыло туристов, оказавшихся рядом.

— Ну если у них отсутствует обоняние, то это их проблемы — сказала Лами.

Это точно. Надеюсь, ковидом никто из них не болеет. Хотя в такой концентрации меркаптан, как мне кажется, пробьет любой нос. Газ упускали на плите когда-нибудь? А теперь умножьте это во много раз. И теперь распылитель, им заряженный, ждал своего часа в мусорной урне рядом с люком.

— Сколько машина пробудет в поместье — неизвестно, — сказала Лами, глядя на смарт-часы.

— Будем ориентироваться на данные прошлых визитов.

— Что-то мне не по себе, — поежилась Лами.

— И правильно, дьяволово отродье! — раздался сзади надрывный голос. — Изыди, сатана!

Мы синхронно обернулись. Ну надо же! Какого хрена давешний пастор вылез с кропилом и крестом в руках? Что, выходит, он нас ждал? Как невовремя-то…

— Ты кто? — Лами приспустила очки, в упор глядя на священника.

— Ты, дочь сатаны, нечистая, изыди!

— Я вообще-то помылась, — Лами демонстративно понюхала свои подмышки. — Так что про «нечистую» — поклеп! Сам можешь понюхать. Ни потом, ни серой не пахнет!

— Да и вообще, мужик. определись, сатана она или его дочь? — вступил в разговор я, боковым зрением разглядывая окружающих.

На такую реакцию я не рассчитывал. Те, кто был в кафе в пределах видимости, начали показывать пальцами и снимать на телефоны святого отца и нас. Нас приняли за аниматоров, а сценку экзорцизма — за постановку! Вот это номер из серии «если б я имел коня»!

— Изыди нечистая! — пастор щедро обдал нас святой водой из кропила.

Лох, ну как есть лох. Явно любительская подготовка. Кто же так с нечистью работает? На Лами это не действует, на меня тоже. И вообще, грамотные экзорцисты старой школы используют серную кислоту, чтобы нечисти было чем заняться, пока он творит заклятия и использует один из Священных Предметов, типа того самого хлыста. Что-то я ни одного из них не вижу…

— Скажи, ты учил ритуал по самоучителю «экзорцизм для чайников»? — Лами стерла воду с лица салфеткой. — Сука, знаешь сколько стоит этот мейкап? Больше, чем весь твой приход.

— И вообще, приставать к туристам невежливо, — сказал я и подключил свои чары гипноза. — Сейчас ты пойдешь к себе, возьмешь священное писание и громко начнешь читать вслух. И пока не прочитаешь все, не остановишься.

Пастор со стеклянными глазами повернулся, и как робот пошел к костелу.

— Вот вечно эти святоши лезут, куда не надо! — прошипела Лами.

— Хорошо, что тут не оказались профессиональные папские или султанские охотники на демонов.

Лами аж передернуло. Память о прошлом рабстве была вшита намертво.

— Да уж. Если бы не туристы, я бы его выпила. Всю идиллию нарушил, идиот! Ты со снимками управишься?

— А теперь часть нашего представления! — встал из-за столика я. — Удалите с ваших телефонов все снимки и забудьте о том, что видели.

— Смотри-ка, работает! — сказала Лами, глядя как окружающие за столиками начали лазать в смартфонах.

— Еще бы, — ухмыльнулся я. — Навык я не потерял.

— Теперь осталось дождаться…

— Дождались, — я показал на смартфоне кадры с фотоловушки у трассы.

— Готовность пять минут, — посмотрела на часы Лами. — Поехали!

Я кивнул и нажал кнопку. И из мусорной урны пошел газ, способный отпугнуть кого угодно.

Сначала начало попахивать газом, как будто кто-то не закрыл вентиль плиты. А потом вонизм начал усиливаться, пока не достиг такой степени, что люди стали кашлять и давиться, пытаясь сдержать рвотные рефлексы. Ну и естественно, площадь очистилась в мановение ока. Никого, вообще никого.

— Работает, — сдавленным голосом сказала Лами и натянула газовую маску, как и я.

Демоны в человеческой морфе уязвимы почти так же, как и люди — соответствие формы и содержания. А если бы Лами перекинулась в свою исходную…

И вот, наконец, на площадь выехал искомый «Руссо-Балт». Проехал по брусчатке, пропустил между колесами люк… Я нажал кнопку.

Нет, я, конечно, ожидал всего, закладывая противотанковую мину в канализационный люк. Точнее, ее установила Лами, тихо выйдя со своих тайных нижних троп. Но то, что лимузин разберет на части…

Рвануло так, что в округе на версту не осталось ни одного целого стекла. Огромный столб пламени вырвался из колодца. Я еще краем глаза заметил, как улетает в голубые дали двенадцатицилиндровый движок, махая на прощание крыльчаткой вентилятора, как лимузин становится на попа и переворачивается на крышу…

— Зае…сь! — с восторгом сказала Лами, аж глаза загорелись.

— Работаем! — оторвал я ее от созерцания красивого.

Лимузин, точнее, то, что от него осталось, горел. Но бронекапсула с теперь уже непрозрачными стеклами, уцелела — надо же! Это же какую надо охранную магию использовать, чтобы пережить такой взрыв? Но все равно, тем, кто внутри, досталось по полной — кровь из ушек, а то и из глазок гарантирована.

— Готов? — спросила меня Лами.

Я кивнул.

— Пошел! — она обхватила меня, нырнула в нижний мир, и выкинула меня прямо в салон лимузина.

Осталось, честно говоря, от него мало. Все перевернуто кверху ногами, воняет бензином и спиртягой от разбившихся бутылок из бара. Я, матерясь про себя от впивающихся осколков стекла под руками и ногами, нашел тайного визитера, посещавшего нашего дорогого друга Канаверова. Женщина лет сорока, холеная, в дорогом светло-сером костюме явно от Лидваля. Правда, сейчас она походила больше на обитателя морга после избиения ломами, а заляпанный всем подряд костюм годился только на половую тряпку.

Отлично. Я поднатужился и открыл бронированную дверь. Затем вытянул тело и пристегнутый к руке алюминиевый кейс наружу. Лами уже ждала.

— Готов? Пошли! — она обхватила нас и мы провалились в нижний мир.

Прогулка была недолгой, и Лами, проведя нас по своим тайным тропам, вытолкнула всех прямо на склад.

— Посмотри, она еще не окочурилась? — спросила Лами, глядя на нашу добычу.

— Нет, хотя пульс слабый, — я посмотрел на сереющую кожу жертвы.

— И похожа больше на заложного покойника… — покачала головой она.

— Это поправимо, — я рванул зубами запястье и прижал его к губам нашей жертвы похищения.

Вот сразу же пошло как надо, кровь вампира работает великолепно. Жертва порозовела, дыхание выровнялось, веки дрогнули, сейчас не дай бог проснется…

— Не так быстро! — и Лами надела ей на шею цепочку из метеорного железа и браслеты с этим же материалом. — Тащи ее на топчан! Да подожди, раздевай!

— Кейс сними, — посоветовал я.

— Точно! — спохватилась она и достала шпильку. — Все!

Мы содрали с нее одежду, как в реанимации, куда ты попадаешь сирым и голым. Тут и психологическое воздействие — нагой человек как бы чувствует себя более беззащитным, и практическое — чтобы исключить сюрпризы, спрятанные в одежде.

Мы перетащили жертву на топчан, и там Лами пристегнула ее еще крепче.

— Ну а теперь посмотрим, кто у нас тут… — она зарылась в ее белье. — Ничего.

— Значит, Канаверов знал ее в лицо.

— Ты прямо капитан очевидность, — усмехнулась Лами.

— Ты не зубоскаль, кейс лучше открой, — посоветовал я.

— Тут зубочисткой не обойдешься, — сказала она. — И ее отпечатками тоже. Должен быть код.

— Проснется — будет, — пообещал я.

— Тогда пробудим нашу спящую красавицу!

И Лами начала хлестать ее по щекам.

— Проснись и пой, кошелка! — просительно сказала она и влепила несколько звонких пощечин, от которых голова тетки мотнулась взад-вперед. — Да ладно, можешь не притворяться, я же вижу!

Наша похищенная открыла глаза. И вот уже поначалу бессмысленный взгляд налился злобой, глазапозеленели, она зашевелила губами и…

— Не старайся, подруга! — рассмеялась Лами. — Ничего у тебя не выйдет, колдовать не получится.

— Демон! — прошипела тетка.

— Высший демон, поправочка! — осклабилась Лами. — Да еще и суккуб!

Она с показным вожделением посмотрела на обнаженную тетку.

— Что, суккуб, нравится? — усмехнулась тетка.

— Как бы тебе сказать… — задумчиво сказала Лами. — Я вообще-то по мужикам, но, если что… Только вот, боюсь, тебе сладенького не обломится, у нас на тебя другие планы. Хотя и могу подарить милосердную смерть через величайший оргазм, но это надо заслужить.

Она заговорщицки подмигнула ей.

— Итак, кто ты и какого лешего постоянно ездила к Канаверову?

— Да пошел ты, нечисть сраная, — тетка попыталась плюнуть в меня, но у нее ничего не получилось.

Могла только кандалами погреметь и поелозить на клеенке кушетки — и все, сейчас она бессильна.

— Лучше говори, — я подпустил свой дар. — А то мной займется моя помощница.

— Ничего не скажу… О-о-о! Да! — она пыталась сопротивляться, но у Лами были свои методы, как расслабить партнера, а вдвоем мы могли расколоть кого угодно. От прикосновения Лами она аж дугой выгнулась от удовольствия.

— Так кто ты?

— Герда из Петербургского ковена. Высшая ведьма.

Мы с Лами переглянулись. Все страньше и страньше. Ковен же вроде как заказал нам убийство Канаверова?

— А какие у тебя отношения с Канаверовым?

— Мы с ним деловые партнеры.

— Лично вы с ним? — уточнил я.

— Нет. Я лишь курьер. С ковеном. Он помогает нам.

— В чем?

— Во многом. Долго говорить.

— Перечисляй, у нас времени — хоть отбавляй! — разрешил я.

— Сначала давай кейс откроем, — сказала Лами. — А то она соврет — недорого возьмет.

— Тоже верно. Код? — обратился я к пленнице.

Она назвала код, Лами довольно невежливо ткнула ее пальцем в сенсор и набрала цифры на колесиках. Кейс щелкнул замками и распахнулся.

— Ох, сколько тут бумаги… — присвистнула она и начала перебирать папки. — Да и мы тут есть! Точнее, ты. Еще точнее — о тебе. И очень подробно!

Она достала личное дело в старомодной дермантиновой обложке, с тисненым золотым орлом. Хм, надо ознакомиться. Уж больно оформление мне напоминает нашу любимую охранку, третье отделение.

— И что новенького пишут? — повернулся я.

— Новенького — ничего. Записи обрываются на донесении, что мы смылись из их кемпинга.

— Очень хорошо, — кивнул я.

По крайней мере, Ваня не сливал информацию ковену, как я сильно подозревал. Одной заботой меньше.

— А что не в электронке? — спросил я ведьму.

Она лишь злобно зыркнула на меня.

— Видимо, чтобы не копировали почем зря, — сказала Лами. — Но тут есть и планшет, сто пудов зашифрованный.

Судя по тому, что там находилось — особо критическая инфа. У ведьмы аж в глазах искорки проскочили.

— Код для планшета! — потребовал я.

— Пошел вон, ублюдок! — выплюнула она мне слова в лицо. — Вам конец, нежить сраная! И пусть и мне тоже, но вас найдет мое посмертие!

Я аж опешил. Надо же, преодолеть силу моего внушения! Не зря она — высшая ведьма.

— Код, быстро! — Лами подскочила к ней и крутанула за сосок. — Или я буду тебя пытать до тех пор, пока это не надоест! Мне, в смысле. Знаешь в чем недостаток женского тела? Помимо того, что мы можем получать неземное удовольствие, можем также испытывать и неземную боль. Две стороны одной медали! А учитывая то, что господин граф может поддерживать в тебе жизнь сколь угодно долго, у нас с тобой будет время надоесть друг другу. Ну так как, будем сотрудничать?

Не оценила ведьма монолога Лами. А я ведь даже проникся. Вот только она — нет.

Внезапно ведьма сделала какое-то движение ртом и из него хлынул поток крови, вынесший маленький кусок мяса.

— Спасай ее! — крикнула Лами, безуспешно пытаясь закрыть ее кровавый поток.

Впрочем, длилось это недолго, и ведьма обмякла под руками Лами.

— Твою же в бога душу мать! — выругалась Лами, глядя то на себя, залитой кровью, то на тело ведьмы.

— Да уж, не ожидал, — покачал я головой. — Откусить себе язык, чтобы истечь кровью, но не сказать ни слова…

— Глупость неимоверная.

— Это называется «честь и верность», — вновь покачал я головой. — В любом случае это ставит перед нами дополнительные трудности.

— И придется их решать…