Туманная река 4

Глава 24

— Я приветствую всех товарищей радиослушателей, которые только что подключились к нашей трансляции с катка под открытым небом «Сокольники», — Николай Николаевич Озеров, после вчерашней эмоциональной «рубки» «Молота» с ЦСКА не ожидал сегодня такой слабой безынициативной игры от пермяков, поэтому вёл репортаж без привычного азарта. — Напомню, что первый полуфинальный матч между горьковским «Торпедо» и московским «Локомотивом» закончился со счетом 6:3. Горьковчане удивили всех хоккейных специалистов на этом предсезонном турнире и по праву пробились в финал. Прекрасно себя проявила тройка нападения Немчинов — Чистовский — Халаичев, безукоризненно сыграл в воротах голкипер Коноваленко. Во второй же полуфинальной игре, по всей видимости, победитель уже предрешён. Ведь после первого периода московский «Спартак» выигрывает со счётом 3:0 у «Молота» из Перми…

В раздевалке в поисках выхода из игрового тупика коллектив дружных пермяков, в количестве шестнадцать человек, обречённо молчал. Вова Фокеев перематывал на загнутом крюке изоленту. Владлен Курдюмов, развалившись в кресле и закрыв глаза, наверное, мыслями был уже в Перми. Леня Кондаков зачем-то решил перешнуровать коньки. Лишь Сева Бобров, как загнанный в клетку лев, бродил из стороны в сторону.

— Чего молчишь, Богданыч? — Посмотрел он на меня.

— Вот думаю, куда ещё пару пуговиц с рубашки улетело, — хмыкнул я.

— Во-первых, я уже извинился, — Бобров виновато почесал затылок. — А во-вторых, надо же было тебя как-то встряхнуть.

— Если на гастролях в Прибалтике обмишуримся, то меня так встряхнут…, - я махнул рукой. — Ладно, забыли. Мужики, я тут протоколы прошедших игр смотрел. Московский «Локомотив» омский «Спартак» 15:0 грохнул. Там кстати тоже 3:0 было после первого тайма. Можем повторить или как?

— Чё конкретно предлагаешь? — Открыл глаза защитник Курдюмов, которого я задел за живое.

— У «спартачей» Саша Осмоловский далеко в поле из ворот не выходит, — я от простоты идеи даже подскочил с места. — Я выигрываю вбрасывание, те защитники, кому достанется шайба, навесом бросают её в зону атаки, куда-нибудь в угол. А дальше, кто будет быстрее — первым на шайбе, разыгрывает её в два — три паса, бросок и быстро домой.

— То есть отказываемся от игры в позиционном нападении? — Скептически посмотрел на меня Сева Бобров.

— Да, тактику нужно выстраивать исходя из подбора исполнителей, мужики без обид, — пробурчал я. — Играем, как вы больше привыкли.

Кстати, по поводу вратаря москвичей, не знаю как, но он сегодня выехал на игру в собственной маске «кошачий глаз». Пошла новинка в Советский хоккей. И загнутые крюки клюшек тоже появились у парочки «спартаковцев».

На второй период команду «Спартак», которая задорно выскочила из-под трибунки, встретили громкими аплодисментами. Мы же выкатились под смешки и редкие обидные выкрики.

— Езжай домой деревня!

— Сливай воду — приплыли!

Временно замещающий травмированного Костарева, на тренерском мостике Сева Бобров меня определил в первую тройку нападения, в центр атаки. По краям моими партнёрами стали слева — Фокеев, справа — Кондаков. Так мы и выехали на стартовое вбрасывание, с первой парой защитников Курдюмовым и Малковым. Наставник же красно-белых Александр Новокрещёнов ожидаемо выставил против нас своё лучшее игровое сочетание: защитников Рыжова, Кузьмина, и супер тройку нападения братья Майоровы, Борис и Евгений, и центр — Слава Старшинов. «Два майора и старшина», как называли их преданные болельщики.

Если в счёте мы безнадёжно проигрывали, то на точке, Старшинов лишь раз смог выиграть у меня шайбу. И то судья Канунников, по моему мнению, бросил резиновый диск куда-то совсем в сторону спартаковской клюшки.

— Мужики не тупим, — успел сказать я, прежде чем чёрный диск из ладони рефери нырнул вниз в центр большой синей точки.

Резкий щелчок по шайбе и она послушно отскочила на защитника Малкова. Но Стас, который в паре оборонцев был ведомым, не рискнул сам запустить её по воздуху в зону атаки. И когда мы уже всей тройкой неслись вперёд, защитник сделал скидку на Курдюма, и уже тот по крутой дуге послал шайбу вслед за нами.

Спартаковцы, быстро перестроились и рванули в защиту. Но в том и есть ценность выигранного вбрасывания, что те, кто с шайбой всегда имеют в запасе несколько мгновений бесценного времени. Я выловил резиновый диск в правом углу около закругления. И тут же заложил резкий поворот, чтобы защитник Кузьмин не размазал меня об борт. На пятачок выкатился Лёня Кондаков, но его плотно клюшкой заблокировал Рыжов, поэтому я сделал передачу чуть назад на противоположный фланг на открытого Фокеева.

К Володе тут же приклеился Женя Майоров. Фока крутанулся на триста шестьдесят градусов и отпасовал назад на Курдюмова, который вовремя «закрыл» синюю линию. Защитник широко замахнулся, выманив на себя игроков «Спартака», но бросил не по воротам, а по диагонали вправо. Мне лишь оставалось не промахнуться в пустые ворота, которые по правде говоря, были под очень острым углом. Шайба скользнула по штанге, но всё равно нырнула в сетку "спартаковских" ворот.

— Гол! Да-а-а! Так! — Заорали парни на нашей скамейке запасных.

Однако трибуны встретили результативную атаку пермских гостей гробовым молчанием.

— Ещё поборемся, — пробурчал я, когда меня поздравляли партнёры.

Главный тренер красно-белых Новокрещёнов, после пропущенной шайбы, пройдясь перед игроками, нервно перебирая пальцами, как пианист по краю хоккейного борта, резко крикнул капитану команды:

— Борька, мать твою, оставил своего, отвалился в сторону, теперь вынимай! Встретьте эту «двадцатку» пожестче! Там играть больше не с кем!

Тренер «Спартака» вновь отстучал пальцами по бортику только ему ведомый мотив. За это игроки, конечно за глаза, называли Александра Никифоровича «пианистом».

— Никифорыч, сейчас отквитаем, — улыбнулся Борис Майоров. — Засекай время.

После забитой шайбы мы поехали на смену, однако Бобров отрицательно помотал головой:

— Куда пошли? Кто отыгрываться будет?! Давай обратно на точку.

И вновь на меня с ухмылкой посмотрел Старшинов, когда я поставил свою клюшку на лёд. Кстати, росточком кумир миллионов оказался даже немного ниже меня.

— Я смотрю шустрый ты, как газировка, — хмыкнул молоденький Вячеслав Иванович, который в будущем доиграет чуть ли не до сорока лет. — И откуда только взялся?

— Из автомата газводы за десять копеек, — я мгновенно махнул клюшкой по упавшей на лёд шайбе.

Резиновый диск отскочил, чуть в сторону на крайнего нападающего Фокеева. И он в касание отпасовал на Курдюма. Я резко развернулся, уйдя от зацепа, на который судьи сейчас смотрели сквозь пальцы. И «почесал» в свой любимый левый угол в зоне «Спартака».

— Кузя, не зевай, не зевай, не зевай, Кузя! — Крикнул от бортика «пианист» Новокрещёнов своему защитнику Кузьмину.

Я два раза успел сменить направление движения, прежде чем катящийся спиной к своим воротам «спартаковец» Кузя догадался, что я вновь доберусь до шайбы вперёд всех и устрою в их зоне короткую и победоносную войнушку. Высокий и длиннорукий защитник, как пружина бросился на лед, вытянувшись плашмя в попытке выбить шайбу, но махнул чуть мимо чёрной непослушной «попрыгушки», зато точно в мной конёк. В следующий момент перед глазами мелькнул деревянный борт, в который я влетел, больно ударившись плечом.

— Б…ть! — Вскрикнул я, когда от удара потемнело в глазах.

Рядом остановился судья Канунников, наверное, решил удостовериться, что я ещё жив, и давать удаление «Спартаку» — повода пока нет. Поэтому я прикрыл глаза и жалобно простонал:

— Доктор, воды…

Трель свистка, которая отправила Валеру Кузьмина на лавку штрафников, мигом вернула мне новый смысл жизни. И я встал, отряхнулся, и, поглаживая больное плечо, легко покатил к своей команде.

— Симулянт! — Услышал я от Новокрещёнова. — Старшина! Ты, хоть раз у двадцатки вбрасывание сегодня выиграешь или нет? — Переключился наставник красно-белых на своего лучшего центрфорварда.

— Уже в первом тайме один раз же выиграл, — обиделся на тренера Слава Старшинов.

— Да, вот это поворот, — комментатор Озеров, который уже давно всем сердцем болел за московский «Спартак», шлепнул от досады кулаком по своей ноге. — Как стремительно переменилась обстановка на ледовом поле. Сначала пермяки отыграли одну шайбу, а сейчас они ещё получили право на розыгрыш лишнего игрока. И опять эта странная расстановка с одним защитником и четырьмя нападающими. Вот вбрасывание произведено. От центрального нападающего Крутова шайба отскочила к защитнику Курдюмову. Пас налево Фокееву, обманное движение и спартаковский нападающий Фирсов совершает такой важнейший перехват! Рывок, и молодой «спартаковец» пересекая среднюю зону, вываливается один на один с вратарём Родочевым. Толя давай, скандируют трибуны! Бросок, гол! Ху, нет! Штанга! Шайба вылетает в поле, где ей тут же завладевает единственный защитник Курдюмов. Длинный пас по воздуху вперед и вот уже на вратаря Осмоловского выскакивает вездесущий Крутов. Двадцатый номер пермяков легко убирает шайбу под неудобную руку и выстреливает вертикально вверх под самую перекладину ворот. И! Да, это товарищи гол. 3:2. Вся игра ещё впереди.

— Всё равно продуете! — Кричали нам зрители вслед, когда мы уходили по коридору в подтрибунное помещение на второй перерыв. — Суши вёсла! Деревня!

После активного начала второй двадцатиминутки, когда мы забили дважды, игра замедлилась и потонула в вязкой, хоть и бескомпромиссной борьбе. Лично я, вымотался к середине второго тайма основательно, и Бобров, решив меня поберечь, дал отдышаться пару смен. И хоть настроение в раздевалке было хорошим. Сева опять прохаживался по ней с задумчивым и сосредоточенным лицом.

— Михалыч, может, чаю выпьешь? — Улыбался защитник Владлен Курдюмов.

И было из-за чего, всё-таки заработал два «асиста». Так и до лучшего защитника турнира рукой подать. Глядишь, и в ЦСКА позовут или в «Спартак» — тоже хорошо.

— Хочу чаю, аж кончаю, — пробормотал Бобров. — Мужики нужно ещё поднажать! Есть что предложить? Предлагайте.

— Предлагаю, пока есть время нарисовать праздничную стенгазету, — сдерживая улыбку, предложил я. — Значит, в центре нарисуем портрет Курдюма, слева чуть поменьше вклеим фотокарточку из паспорта Фоки, справа Кондакова изобразим в двух чертах.

— А остальных? — Приподнялся из кресла вратарь Витя Родочев.

— Обойдемся отпечатками жирных от пота пальцев, — махнул я рукой. — И главное — надпись вверху большими буквами: «А харя, не треснет?»

— Почему? — Спросили меня сразу несколько хоккеистов.

— Я смотрю, тут многие уже представляют, как их пригласят играть в Москву, в Ленинград или на худой конец в Воскресенск, — я встал с кресла и поставил кружку с недопитым чаем на стол. — У нас осталось двадцать минут, чтобы доказать что мы чего-то стоим и без Москвы, и без Воскресенска. Для многих из вас сыграть в финале турнира, где играет весь цвет Советского хоккея, станет лучшим достижением в жизни! Поэтому терпим в защите, и караулим удачу в контратаке.

— И забросы через всю площадку больше не делаем, — продолжил мою речь Бобров. — Осмоловский теперь в воротах не застаивается, «раскусил» задумку. Мужики если это будет последний тайм, сыграйте так, чтобы все болельщики его запомнили надолго.

— Закончила середина третьего тайма, команды меняются воротами, — Николай Озеров подлил себе из термоса горячего чаю. — Да, таковы хоккейные правила. Счет по-прежнему 3:2 в пользу «Спартака». Москвичи пока безуспешно атакуют, пермяки отвечают редкими контратаками. Чья тактика возьмёт вверх, узнаем через десять минут чистого игрового времени.

— Фока, как же так ты не попал в пустой угол? — Расстроился Бобров, когда мы в быстром отрыве не забили верный гол.

— Шайба скакнула перед крюком, — Фокеев вытер полотенцем пот с лица, который тёк как из ведра, не смотря на минус три градуса на улице.

В это время черный хоккейный снаряд заметался в нашей зоне, и защитники «Молота» дважды героически ложились под пушечные выстрелы защитников «Спартака» Рыжова и Кузьмина. Наконец, Анатолий Фирсов отвоевал резиновый диск себе и бросил практически наверняка. Но Витя Родочев в последний момент, вытянувшись в шпагате, ловушкой зафиксировал намертво не берущуюся шайбу. Вся наша скамейка запасных облегчённо вздохнула. А «спартаковцы» наоборот разочарованно охнули.

— Сев, две минуты осталось, — кивнул я на табло. — Давай вратаря с ворот уберём.

— Так вбрасывание в нашей зоне! — Растерялся Бобров.

— Мы сейчас с одним лишним полевым игроком враз «Спартак» с толку собьём, а вбрасывание я гарантированно возьму, — я не дожидаясь команды на смену, перепрыгнул через борт на ледяное поле катка «Сокольники».

— Фока, Ермолаев, Кондаков, Малков и Курдюмов на лёд! — Скомандовал Всеволод Михайлович. — Витя! Родочев! Давай на лавку!

— Очень странное решение, молодого тренера Боброва, — привстал с дикторского кресла Озеров, предчувствуя скорую развязку. — Вбрасывание в зоне «Молота», а Всеволод Михайлович снимает вратаря. Конечно, до конца встречи осталось всего две минуты, и одну шайбу нужно срочно как-то отыгрывать, чтоб перевести матч в овертайм. Но ход прославленного Советского хоккеиста и футболиста крайне рискован. Я напомню, что пока тренер пермяков Костарев в больнице, Всеволод Бобров заменяет его на тренерском мостике. Итак, судья Канунников приглашает хоккеистов на точку вбрасывания.

— Как играть будем? — Спросил меня Фокеев.

— Слава, — обратился я к Ермолаеву, который тоже был, как и я, центральным нападающим. — После вбрасывания сразу бежишь к синей линии «спартаковцев». Мы выведем шайбу через борт и сразу на тебя. Твоя задача потерпеть пару секунд и сбросить на любого из нас, кто первым будет на скорости бежать в зону атаки.

— А дальше? — Не отставал Вова Фокеев, хотя судья уже косился на нас.

— Дальше по ситуации, — пробурчал я, после чего покатил и встал напротив Старшинова в правый круг вбрасывания.

Канунников не стал тянуть резину и резко бросил шайбу вниз. Центр нападения «Спартака» махнув мимо, успел лишь тихо выругаться, когда резиновый диск отлетел на нашего защитника Курдюмова. Владлен передал шайбу по левому борту на Фоку, тот почти в касание кинул под чужую синюю линию на Ермолаева. И наш нападающий, которому всю игру из-за меня пришлось играть во второй тройке нападения, не затаив обиды отпасовал на меня же. Я можно сказать весело с нахальной улыбочкой просвистел мимо «спартаковца» Кузьмина и, избегая силового приёма от другого защитника красно-белых Рыжова, сместился к правому борту.

— Встречайте жестче двадцатку! Мать вашу! — Крикнул от скамейки запасных тренер «спартачей» Новокрещёнов. — Кузьма! Мать твою! Где твои глаза?!

Я заложил резкий разворот, и здоровяк Кузьмин со всего маха влетел боком в деревянный борт. Треск досок и ругань спартаковца я пропустил мимо ушей. И не теряя ни единого мгновения, чётко выкатил шайбу прямо на накатывающегося «второй волной» Фокеева. Бросок в касание и вратарь Осмоловский в красивом прыжке клюшкой отбил черный диск куда-то на трибуны, за заградительную сетку.

— А-а-а! — Вскрикнули болельщики.

— Прекрасная игра спартаковского вратаря! Какой эффектный бросок, товарищи радиослушатели, — Озеров смахнул пот со лба. — Между тем, финальный штурм неуступчивой пермской команды ещё не закончился. Сейчас будет вбрасывание в зоне «Спартака» и нужно быть очень внимательным. А пока судья Канунников поехал за новой шайбой, игроки «Молота» о чём-то совещаются. Наверняка сейчас решают, кого вывести на решающий бросок. Ведь время на табло неумолимо тает.

— Мужики я слышал, что вы хотели джипсы в Москве купить? — Спросил я в образовавшуюся паузу партнёров по команде.

— Было дело, только в магазинах нет ни хера, — пробубнил Фокеев, который упустил уже не первый прекрасный момент в игре.

— А у спекулянтов они в три раза дороже, — пожаловался на барыг Кондаков.

— Если сейчас счёт сравняем, я вам сделаю джипсы по госцене, — я подмигнул парням. — Есть у меня знакомый человечек, поможет.

— Предлагаешь нам за модные брюки жопу рвать? — Грозно рыкнул защитник и по совместительству комсорг Владлен Курдюмов.

— Зачем сразу делать такие неоднозначные выводы? — Я немного растерялся. — Отыграемся, помогу, а если нет…

— Нет, нет, нет! — Зачастил Фока. — Здесь за пятьсот возьмём дома за полторы сдадим! Всё! Собрались мужики! Товарищ судья, ну чё время тянешь?! Они же уже отдохнули, — Слава показал клюшкой на братьев Майоровых.

Канунников в полосатом свитере одними уголками рта улыбнулся и подозвал меня и Старшинова на точку. На мгновение все замерли, судья бросил чёрную «попрыгушку» вниз и она вновь от моей клюшки отлетела на защитника Малкова. Тот отпасовал комсоргу Курдюмову, который подкидочкой послал шайбу в сторону "спартаковских" ворот. И это он сделал правильно, так как я успел закрыть обзор вратарю Осмоловскому, и с лёта подправил резиновый диск так, что он по заковыристой непредсказуемой траектории запорхнул прямо в верхний угол.

— Го-о-ол! — Заорали наши охрипшие глотки.

— А-а-а! — Поддержала нас наша скамейка запасных.

А весь ледовый стадион «Сокольники» на секунду разом замолк.

— Три — три, — грустно проговорил в микрофон Николай Озеров. — Буквально тридцать секунд не хватило «спартаковцам», чтобы пробиться в финал. Хорошая комбинация игроков «Молота» и Крутов забивает сегодня свою третью шайбу. Вот вам товарищи хоккейные специалисты и баскетболист. Прошляпили парня! Тренер «Спартака» Новокрещёнов срочно берёт тайм-аут. Да, нужно встряхнуть команду. Ведь впереди ещё тридцать секунд игрового времени и если понадобиться дополнительная десятиминутка. Всеволод Бобров тоже что-то обсуждает со своей лучшей пятёркой игроков.

— Михалыч! — Обратился к Боброву Слава Фокеев, который уже одни джипсы мысленно сложил себе в чемодан. — Есть такая идея, сейчас снова сыграть без вратаря на воротах. Если конечно Богданыч, ещё одни джипсовые штаны нам поможет купить по госцене.

— Если одни дома сдадим, в чём сами ходить будем? — Насел на тренера Лёня Кондаков.

— Я как комсорг заявляю, — упрямо пробормотал защитник Курдюмов. — Джипсы если выиграем нужно помочь купить каждому игроку. Запасные тоже люди.

— Да, да, — закивали хоккеисты, которые сейчас мёрзли на лавке.

— Тогда и мне одни штаны по госцене полагаются, — Бобров хитро посмотрел на меня. — Всё пошли на лёд. Витя, Родочев, сиди, пусть сами без вратаря выигрывают.

— Вот это номер, — пробормотал комментатор Озеров. — «Молот» снова вышел на лёд с шестью полевыми игроками без своего голкипера. Как необычно ведет игру команды Всеволод Михайлович. Неординарный был игрок и, по всей видимости, из него получится неординарный тренер. Итак, судья в очередной раз бросил шайбу на лёд. И тут же в атаку устремились пермяки. Легко вошли в зону атаки и по-хозяйски расставились в позиционном нападении…

В зону вошли хорошо, через пас, а дальше я «закопался» в самом углу площадки. И тут же в меня въехал Борис Майоров с одного боку и со спины толкнул на борт Слава Старшинов.

— Урою сука, — шепнул мне в ухо Борис, пытаясь выцарапать шайбу.

Однако я коньком в последний момент пропихнул хоккейный снаряд дальше по закруглению. Чёрным диском завладел Ермолаев, который сделал пас на синюю линию защитникам. И Малков, который всю игру старался быть на подстраховке и в подыгрыше, со всей дури щёлкнул по воротам. Очень самоотверженно принял на себя твердую как камень шайбу защитник Кузьмин. И она отрикошетила снова ко мне. Я лишь краем глаза заметил, что на табло остались считанные секунды и наудачу просто бросил «чёрную чертовку» в сторону, находящихся под острым углом, ворот. При этом Борис Майоров бортанул меня клюшкой в бок. И что было дальше, я мог видеть лишь из положения лёжа.

— А-а-а, сука! — Заорал кто-то из нашей команды.

— Го-о-ол! — Заголосил рядом Ермолаев, прыгая на месте.

— Го-о-о-ол! — Закричали редкие болельщики и остальные игроки «Молота».

Затем стадион, который болел за свой любимый «Спартак», вдруг дружно начал аплодировать.

— Молодцы! Молодцы! — Раздались скандирования с нижних рядов катка.

Я встал со льда и покатил в сторону лежащего около штанги Фокеева. И все наши, кто был в поле, тоже направились к его поверженному телу. Спартаковцы, опустив головы, медленно поехали к скамейке запасных, где их грустным взглядом и «добрым» словом встречал тренер Новокрещёнов:

— Пижоны, мать вашу!

— Фока, ты как? — Вову перевернул на спину комсорг Курдюмов, которому это, кстати, полагалась по должности.

— Ш тябя ещё штаны по гоштене, — выплюнув окровавленный зуб на лёд, хитро улыбаясь проговорил Володя, глядя с надеждой на меня.

— Феноменальная тяга к красивой жизни, — пробормотал я, пожав плечами.

— Жубом шабил, — хохотнул бесшабашный нападающий.