Трудоустройство

Глава 20

Иван потянулся и встал с койки.

На месте эвакуации их ждал обычный фургон, прятавшийся в тени дерева. Внутри сидели пятеро бойцов, что молчали на протяжении всего пути. Бобров попытался их разговорить, но получил простой и понятный ответ. Работа ребят — доставка от места эвакуации до места назначения, больше им ничего не известно.

Местом назначения оказался торговый центр, на подземную стоянку которого и закатился фургон. Так-то фургон был глухим, так что гости не могли ничего видеть, Ивану подсказал Зевс. На подземной стоянке открылись ворота, пропустившие машину в лифт. Спуск на десять метров, и они на месте.

Ивана вывели из машины и повели куда-то под конвоем. С ним никто не разговаривал, что несколько напрягало. Очередная попытка заговорить ничем не кончилась. Оперативник, носивший бронежилет поверх рубашки и брюк, отделался коротким объяснением, что ему поручено только взять двух человек на содержание.

Боброва поселили в камеру. Бетонная клетка, скорее даже куб, два на два и на два метра. Одна дверь, лампочка под потолком, дырка в полу да жёсткая койка. Когда дверь за его спиной захлопнулась, парень сел на койку и смог выдавить из себя лишь:

— Сходил, блин, за хлебушком.

Час он ждал, лёжа на койке и ожидая регенерации. Час — это максимум, который он готов был дать Службе Безопасности. И вот время вышло.

Бобров подошёл к двери и ударил, слегка сдобрив удар новым приёмом. Стальной гул разлетелся по коридору.

«Можешь посмотреть, с Лизой там всё в порядке?»

«Да, сидит в такой же камере,» — подтвердил Зевс.

Он мог бы спросить и раньше, но хотел дать людям шанс. Ударил снова, чуть сильнее, с косяка посыпалась пыль.

«Что произойдёт раньше? Я сломаю дверь или развалится стена?» — спросил Иван.

В том, что стальная дверь его в случае неожиданностей не остановит, молодой мужчина не сомневался.

«Дверь деформируется и замки заклинит. Ты выбьешь её вместе с косяками,» — дал свою оценку Зевс. — «Сюда идёт один человек.»

Иван всё равно ударил по двери ещё раз.

— Не шуми! — раздался голос.

Лязгнул засов, дверь открылась. Внутрь заглянул оперативник, бронежилет был при нём, а вот из оружия только уставной Бур.

— Что случилось?

— Командир, а у вас двойные камеры есть? — спросил Иван.

Мимика оперативника выразил глубокий скепсис по этому поводу.

— Не, я бы начал со взаимных приветствий, знакомства и прочего, но вы все из себя таких крутых профи строили, что решил сразу к делу, — улыбнувшись объяснил Иван. — Если хочешь — присаживайся, погуторим за жизнь. Я за час отсидки проникся блатной романтикой до печёнок, готов тоскливо жаловаться на долю воровскую.

Собеседник хмыкнул, оценив юмор.

— Я так понял, ты из наших? — спросил он.

— Заштатный. Работал с Фёдором Гридневым, — Иван вздохнул. — Жаль мужика.

Оперативник напрягся:

— Погиб?

— Ага. Не уверен на все сто, лично трупа не видел, но очень похоже на то. Он мне перед смертью позвонить успел. На машине ехал, ему аварию устроили, насколько я понял. Сказал, что они заметают следы. А потом был выстрел, пистолет с глушителем, — объяснил Иван. — Закурить есть? У меня кончились.

Мужчина поделился с сидельцем сигаретой.

— Коля.

— Иван.

Пожали друг другу руки.

— Так вот, там информатор сидит. Я её допросить не успел, сорвался разговор, лыжи смазывать пришлось. А ведь скоро кто-то из начальников прискачет и начнёт вдумчиво ковырять мой мозг зубочисткой в поисках ответов на насущные вопросы мироздания.

Коля отрицательно покачал головой:

— Не сегодня. Сказали — завтра ждать.

Иван удивился.

— Вот те на те. Любятся мыши в шахматном порядке, — Иван почесал подбородок. — Ну, допустим, расследуют аварию Фёдора. Но он же к нам на всех парах летел! Мы по громкой связи сначала говорили. А когда до интересного дошло, приказал сидеть на попе ровно и ждать его, хочет всё своими ушами услышать из первых уст.

Коля развёл руками.

— Понятно, — задумчиво протянул Бобров. — Но закончить разговор с барышней всё равно надо. Коля! Будь человеком! Я же взвою здесь от любопытства! Самые пикантные подробности! А если её вообще без меня будут допрашивать?

И рожу скорчил максимально жалостливую. Оперативник не выдержал:

— Ладно. Комнаты допроса у нас есть, там и посидим. Я на всякий случай поприсутствую. Обещаешь не буянить?

Иван поднял руки в жесте капитуляции.

— Я сама кротость и послушность!

— Ну пошли, — и надавал на рацию. — Девушку приведите в допросную.

— Вежливо, — тихо вставил Иван.

— Вежливо, — продублировал приказ Коля.

Вскоре все трое были в самой типичной камере допроса. Стол, пара стульев, лампы в потолке, аскетично и функционально.

— Ты как? — первым делом спросил Иван, когда вошла Лиза.

— Нормально. Пить только хочу. После… Ну, сушит после препарата.

Бобров посмотрел на Колю.

— Понимаю, просить Шато Шеваль-Блан сорок седьмого года бесполезно. Но можно нам воды хоть? Литров пять. Сначала жажду утолим, а потом, если леди будет сопротивляться, используем пытку водой.

Лиза напряглась.

— Шучу! Разряжаю обстановку.

Лиза закатила глаза и покачала головой, но озвучивать эпитеты, пришедшие на ум, всё же не стала. Коля, начавший получать удовольствие от процесса, так как паясничество Ивана было куда интереснее серых будней, с улыбкой обратился по рации.

— Парни, принесите попить, можно сразу ящик.

Всего через пару минут другой оперативник внёс ящик, полный ровно выставленных бутылок минеральной воды по поллитра каждая. И Лиза, дорвавшись до них, выпила сразу четыре, ещё одну открыла и держала в руках.

— Мы остановились на препарате, — напомнил Иван. — Но сейчас, полагаю, этот вопрос можно оставить.

Девушка кивнула.

— Да, пожалуй. Я об этом ничего не знаю, кроме собственных ощущений.

— Тогда возвращаемся к моменту твоего становления секретным курьером.

Асафьева вздохнула, погружаясь в воспоминания.

— Первое время всё шло неплохо. Мы с подругами организовались, откопали в архивах пару шифров, чтобы секретить сообщения. Придумали двухуровневую систему. На всевозможных встречах, балах, обедах, приёмах те, кто был посвящён в тайну, могли обмениваться записками с короткими сообщениями, зашифрованными. Сначала таким путём мне сообщали, что нужно забрать письмо. Ночью я приходила к отправителю, забирала послание и доставляла получателю. Это письмо уже не шифровалось.

Она сделала большой глоток.

— Потом система сообщений усложнилась. Знакомые уже сами передавали друг другу зашифрованные записки. Если их ловили — не беда, в сообщениях, даже если их расшифровать, не было ничего крамольного, только намёки, эзопов язык. Я нередко доставляла уже по три или четыре сообщения за ночь. Не все… Хм, взрослые осуждали нашу маленькую сеть, кто-то свободно пускал в дом. Порой и взрослые доставляли таким путём какие-нибудь письма. Наверное, находили это очень милым.

Её руки дрогнули, ладони нервно сжались, остатки воды вылились на пол.

— И я попалась. И непросто попалась, а попалась к моральному уроду.

— Имеешь в виду, что очередной отправитель оказался… — сделал предположение Иван.

— Да, — кивнула Лиза. — Мудаком. Он угрожал публично раскрыть мой секрет, а заодно и всю нашу сеть. Я… Мы предполагали саму возможность чего-то подобного. Если кто-то поведёт себя… плохо, ему грозило изгнание, как предателю. Предателю, делом доказавшему, что ставит свои сиюминутные желания выше общего блага. Но для этого… Для этого мне сначала требовалось покинуть этот дом.

Лиза отложила пустую бутылку. Встряхнулась. Накручивала себя, чтобы продолжить.

— Я понял, чего он хотел, — прервал рассказ Иван.

Лиха заглянула ему в глаза.

— Пропустим эту часть. После он тебя отпустил? — продолжил Бобров.

Ещё несколько секунд продолжилась игра в гляделки, прежде чем она продолжила.

— Да, отпустил. Я выбралась и всё рассказала. Ему устроили бойкот, изгнали. Никто с ним не говорил. От него отказались друзья. Отказались все! Он получил по заслугам!

Отвернулась, взяла ещё одну бутылку, но не открывала, лишь вертела в руках.

— А я испугалась. Испугалась, что такая ситуация повторится. Девочки пытались ходить вместо меня, но им не хватало… Не могли они, в общем. На какое-то время я вернулась к спокойной жизни. А затем получила записку с предложением встретиться. От неизвестного. На встрече он был в маске, закрывающей лицо, а голос искажён. Он оказался очень убедителен. Костюм я получила от него, а заодно и работу. Передавать можно не только записки, но ещё и небольшие вещи, которые нельзя передать никак иначе. Или если нельзя афишировать общение между договаривающимися сторонами. Не очень удобно, зато надёжно. Такой была моя работа.

Иван кивнул:

— Понятно, в целом. И до недавнего времени всё шло неплохо, верно?

— Да, можно и так сказать, — вздохнула Елизавета.

— А твой жених? — напомнил Бобров. — Ты, насколько я понимаю, в любой момент можешь покинуть Москву.

Асафьева горько улыбнулась.

— Нет, не покину. После произошедшего… Я рассказала Коле, не могла не рассказать. Он обещал сохранить тайну, но… Помолвка более недействительна.

Другой Коля, находящийся в допросной, хмуро поёжился. Пусть он и был оперативником ИСБ, имел нужный уровень доступа, и присягу давал с обязанностью хранить тайны, но… Это было для него, пожалуй, многовато.

— Вот как, — Иван взял бутылку и отпил, после чего снова закурил. — Переходим ко дню сегодняшнему. Что с Климовыми? Дело ведь не в том, что ты пробралась на защищаемый ими объект?

Девушка вздохнула, будто в поисках силы, чтобы решиться на что-то.

— Нет, конечно. Дело в секретах, о которых я узнала. Про то, что Козловские — акционеры Климовых, ты уже знаешь. Василий недавно занял пост управляющего компании «Север Камень» после трагической смерти своего дяди, предыдущего управляющего. Трагической смерти, подстроенной самим Василием.

Коля присвистнул.

— Доказательства есть?

Лиза хмыкнула:

— Теперь нет. Мой схрон нашли, так что никаких доказательства, я полагаю, больше не существует, — она глянула на Ивана. — Я поняла, что это ты меня вычислил. Думала, придёшь и за мной, чтобы закончить начатое.

Бобров задумался.

«За нами следили?»

«Я слежки не обнаружил,» — отозвался Зевс.

— Я забрал шкатулку и ушёл. Слежки не видел, — ответил молодой мужчина. — На нас напали, получается, Климовы? И Фёдора тоже они?

— Получается, что так, — кивнула Елизавета.

Иван задумался, пытаясь сообразить, не упустил ли он чего-нибудь.

— Из чего делаем вывод: Василий не знает, что вор — ты?

Девушка снова кивнула.

— Максимум — догадывается, что я как-то связана с этим, ведь раньше записки передавали вроде как через меня. Но после получения костюма мы организовали другую схему через социальную сеть, телефоны-то сейчас у всех есть.

Иван перевёл взгляд на Колю.

— Ладно, этого пока достаточно. Возвращай нас обратно в наши уютные защищённые покои. Будем ждать завтрашнего дня.

— Готовься, рапортов придётся писать целую гору. А потом ещё пояснительные записки к рапортам. Вцепятся клещами и не отпустят, пока у тебя чернила из ушей не польются, — добродушно предупредил оперативник.

— Намекаешь, что мне всего сейчас услышанного лучше бы и не знать?

Тот кивнул:

— Намекаю.

— Ну так тебе такие же рапорта писать, так что не злорадствуй.

Но Колю это не проняло:

— Мы люди привычные. Идём, поужинать ещё сходим, а уж потом по камерам. На и матрасов помягче подкинем, но это всё. Извините, большего без отдельного приказа не могу.