Трудности перевода с драконьего

ГЛАВА 5. Благословение предков

Опешив, я инстинктивно попыталась отшатнуться от дракона. Спина прижалась к гладкой двери, но Зорн легонько сжал мои волосы, напрочь портя прическу и не давая разорвать поцелуй. Его губы были настойчивыми и уверенными. Свободная рука уперлась в гладкую поверхность над моим плечом. Он отстранился. Ладонь, лежащая на затылке, соскользнула на шею, большой палец мягко провел по линии челюсти.

— Очень плохо, вейрони Риард. — Зорн укоряюще поцокал языком. — Вы совершенно не умеете лгать.

Не успела я придумать в ответ ни одной колкости, как он склонил голову и кончиком языка сладко провел по моим сомкнутым губам. Внутри опалило жаром, я замерла на мгновение и потянула к нему сама.

Мы целовались глубоко и жадно. Я сцепила пальцы в замок у него шее, его руки оглаживали мою спину. Мы страстно и со вкусом обманывали магию. С волос Зорна слетела перевязь, пряди рассыпались. Тонкий золотой венец невесты сполз с головы мне на затылок.

Зорн оторвался от моих губ, оставил след из легких поцелуев на щеке. Прижавшись лбом к моему горячему лбу, он замер и прикрыл глаза. Дыхание у меня перехватывало, сердце колотилось, словно я долго бежала. В голове стоял туман, внизу живота разливалась знакомая горячая нега.

— Достаточно убедительно, кейрим Риард? — прошептала я, по-прежнему цепляясь за шею дракона.

Он посмотрел мне в глаза и, мягко скользя пальцами по моей руке, сдвинул широкий рукав. Невидимые прежде символы, написанные на предплечье тонкой кистью храмовника, проявились. На кожу словно нанесли татуировку.

— Вполне, — ответил Зорн и, мягко расцепив мои руки, отошел.

В еще большем обалдении я следила, как он буднично расстегнул длинный алый жилет, стянул его с широких плеч и небрежно бросил на спинку кресла. Подняв графин с вином, плеснул немного в бокал.

— Вина? — любезно спросил Зорн, но голос оказался севший, пусть и глаза снова стали льдисто-голубыми.

— Чья? — не поняла я.

— Хочешь вина? — кашлянув, повторил он.

— Нет, благодарю. Решила с сегодняшнего дня избегать дурных привычек. — Я стащила с волос скособоченный венец и пробормотала на родном языке: — Опять наберусь и начну искать мудрые мысли в эротических романах.

Вообще, теперь я понимала, почему в голове книжной Тамары не рождалось ни одной достойной идеи, и она стекала по строчкам, как талое мороженое. Если ее дракон целовался, как владыка Авиона, то шансов выглядеть умной, у девицы принципиально не было.

— Покажи свою брачную метку, — потребовала я, подходя к нему, но почувствовала знакомый горьковатый запах одеколона и отступила на шаг. Иначе недолго превратиться в Тамару и забыть о принципах.

Зорн опустил бокал на стол и, не сводя с меня взгляда, спокойно поднял рукав. Письмена потемнели. Было приятно осознавать, что он, сейчас прохладно-отстраненный, тоже испытывал те самые искренние эмоции, которые обманывали магию. Очень самооценку поднимает.

— Думала, придется продолжить? — тихо спросил Зорн.

— Но ты ведь маг, — изогнув брови, напомнила я. — Как-нибудь выкрутился бы.

Мы обменялись выразительными взглядами. Владыка с трудом сдерживал улыбку: уголок рта изогнулся, на щеке появилась ямочка. На ехидное замечание он промолчал, но с интересом проследил, как с самым независимым видом я сняла расшитый золотом жилет с разрезами на боках и набросила на перекладину напольной вешалки.

— Помочь с платьем или выкрутишься сама? — растягивая слова, предложил Зорн.

На спине бархатного платья от выреза до талии тянулся длинный ряд крючков, и утром горничная долго возилась с застежкой. Отказываться от помощи ради необъяснимого упрямства я не собиралась. Очевидно, мне грозило застрять в этом платье на веки вечные.

— Сильно обяжешь, — бросив взгляд над плечом, ответила я.

Было бы лучше, расстегни он по-хозяйски деловито все крючки. Можно даже с помощью магии, пусть тогда платье оказалось бы безнадежно испорчено, но Зорн решил не облегчать эту ночь нам обоим. Ловкими пальцами он освобождал мелкие застежки медленно и со вкусом, превратив обычное раздевание в изысканную пытку. Чем ниже опускались его руки, тем темнее становилось в комнате. Свет постепенно мерк.

Когда крючки закончились, я превратилась в натянутую струну и почти не дышала, а в спальне остался горящим единственный ночник, никак не справлявшийся с темнотой. Я придерживала платье ладонью, чтобы оно эффектно не свалилось к ногам.

— Благодарю…

Внезапно, заставив меня подавиться словами и воздухом, кончиком пальца Зорн провел по цепочке на моей шее, на которой висел медальон с пеплом от заключенного магического договора.

— Ты права, драгоценная супруга, — протянул он, щекоча дыханием, — я сумел бы выкрутиться сам, но уверен, ты была бы не против мне помочь.

Я закрылась в купальне и громко выдохнула, пытаясь прийти в чувство. Комната оказалась просторной, отделанной мрамором. Как и в моих покоях, вместо привычной ванны на ножках в полу был утоплен небольшой квадратный бассейн с тускло светящимися стенками.

Холод, стоящий в купальне, как будто прочистил мозг. По крайней мере, едва я вылезла из платья, как немедленно поняла, что ночная сорочка по-прежнему лежала на кровати. Пришлось приоткрыть дверь.

— Зорн, окажи любезность… Дай сорочку, — попросила я.

Без насмешек и подколок он вложил ночную сорочку мне в руку, высунутую через щель. Переодевание не заняло много времени. Безразмерное широкое одеяние, повисшее на мне мешком, доставало до самого пола. В таком монашеском наряде можно было соблазнить исключительно мужчину с крайне богатым воображением.

Я кое-как распутала волосы, растеряв шпильки по полу, и выбралась в спальню.

— Ты спишь слева или справа? — деловито спросила я, вставая в круг света.

Зорн сидел в кресле, потягивал вино, но при виде меня внезапно замер, недонеся до рта бокал. Брови поползли на лоб. Тут и обнаружился коварный секрет свадебного подарка, вышитого нежными руками Эмрис Риард.

В свете магической лампы ткань словно утратила плотность и начала просвечиваться насквозь! В легком обалдении я опустила голову и разглядела вообще… все. И вышивка скрывала вовсе не стратегически важные места. В общем, Эмрис тоже вложилась по полной, чтобы первая брачная ночь у фиктивных супругов превратилась в испытание принципов, здравого смысла и силы воли.

— Погаси свет, — вымолвила я. — Пожалуйста.

Единственный ночник действительно померк. Я двинулась к кровати, но тут же ударилась мизинцем о стоящий в изножье деревянный сундук. Зорн, в свою очередь, невнятно выругался, возможно, плеснув на чистую одежду вино.

— Спокойной ночи, — промычала я в темноте, нырнув под ледяное одеяло. — Не пойми превратно, твоя невестка подарила сорочку на первую брачную ночь. Эмрис очень старалась.

Зорн кашлянул и тихо произнес:

— Я оценил.

Ночник снова медленно разгорелся. Я уже засыпала, кое-как согревшись в непривычно жесткой кровати, а Зорн все еще не вставал с кресла.

Проснулись мы рядом от того, что в дверь громко постучались. Каждый на своей половине. В общем, во сне мы оказались на удивление приличными людьми, неукоснительно выполняющими условия договора.

— Зорн, к нам стучат, — промычала я, осторожно потрепав дракона по плечу.

— Слышу, — хрипловатым голосом отозвался он. — Пусть убираются вон.

Внезапно он придавил меня тяжелой рукой к кровати. Я не сопротивлялась, прижалась щекой к подушке и замерла, вдруг осознав, как близко оказалась к новоявленному мужу. Расстояние между нашими лицами оказалось не больше длины ладони. Можно было легко рассмотреть все его мелкие несовершенства: морщинки, тени под глазами, тонкий, почти незаметный шрам на виске, пробившуюся за ночь щетину.

Стук, как будто заискивающий, но между тем настойчивый, повторился. По всем правилам, описанным в книге драконьих традиций, после первой брачной ночи супруги сами помогали друг другу собраться, чтобы, источая счастье, выйти в люди. Гостей мы не ждали. Совершенно точно, не так рано.

— А если что-то случилось? — предположила я.

— Случилось. Вчера, — не открывая глаз, ответил Зорн. — Мы поженились. И только один безумец способен постучаться в эти покои сегодняшним утром.

— Твой брат?

— Тиль, — с откровенным раздражением заключил он.

Видимо, к нам взывал не столько слуга, сколько долг. После брачного обряда кейрим с супругой приносили дары предкам в Сад камней, огромную усыпальницу драконов, расположенную в черте города. Судя по тому, что Тиль не отступал и продолжал тихий штурм, молодоженов заждались и предки, и поданные.

— Похоже, надо вставать? — почему-то с вопросительной интонацией тихо вымолвила я.

Кейрим не ответил, пальцами мягко провел по моей руке до локтя, заставив меня задержать дыхание от этой неожиданной ласки… Он резко выдохнул через нос и поднялся с кровати одним гибким движением.

— Уймись! — резко высказался он, обращаясь к слуге за дверью, и стук прекратился.

Невольно я засмотрелась на широкую обнаженную спину. Без одежды видеть владыку мне не доводилось и было обидно, что он, как приличный, спал в штанах. Не позволил в полной мере насладиться привлекательным видом подтянутого мужского тела.

— Ты поздно заснул? — спросила я, надеясь, что он повернется ко мне лицом и даст хоть одним глазком, а лучше двумя, полюбоваться на крепкий торс.

— Лег сразу за тобой, — ответил Зорн, так и не повернувшись.

Взглядом я нашла ополовиненный графин с вином. Похоже, он провел большую часть ночи в кресле, но зачем-то решил меня обмануть.

Перед отъездом в Сад камней мы вышли в общий зал попрощаться с гостями. Вечером празднование планировали завершить большим салютом, но кое-кто уже покидал дворец. От портальных перемещений по стеклянному куполу зала, без преград пропускающему дневной свет, уже пробегали длинные голубоватые молнии, а аромат грозы перемешивался с запахом вина.

К предкам мы отправились с Риардами-младшими и дюжиной советников с женами, непременно желающими посетить святыню в компании молодоженов. Зорн подал мне руку и помог устроиться. Остальные расселись по свободным повозкам, похоже, в строгом иерархическом порядке. Мы тронулись. Из дворца я выезжала впервые, и было странно пересекать длинный каменный мост, соединяющий остров с землей, а не смотреть на него с широкого дворцового балкона.

Драконий город готовился к вечернему салюту и встретил нас радостно: алыми флагами на стенах домов, гирляндами, развешенными на балконах в честь свадьбы кейрима.

Дома стояли плотно, но не теснились. Высокие, с остроконечными крышами, покрытыми темной черепицей, разноцветными ставнями и высокими дверьми, украшенными бронзовыми драконьими головами. Вырезанные из камня и литые, драконы в принципе попадались везде, куда ни посмотри: стояли вкрадчиво на краю пешеходных мостовых, высовывали ощеренные морды из водостоков, опускали любопытные головы с карнизов.

Повозки медленно двигались по широкой улице, и жители выходили из домов, чтобы поприветствовать процессию. Многие махали руками и кричали поздравления. Радость, витающая в теплом осеннем воздухе, была искренней, а не показной.

Мы свернули на мощеную площадь, где уже собралась толпа. Люди расступались, давая дорогу. Кто-то смеялся, другие перешептывались, дети бежали рядом, пытаясь получше разглядеть тех, кто сидел в повозках. Откуда-то неслась магнетическая музыка и в ней угадывался традиционный для Авиона мотив. Воздух был наполнен смешением звуков, запахов и солнечного света. Голова шла кругом!

— Что мне нужно делать? — тихо спросила я.

— Улыбаться, — посоветовал Зорн. — Все верят, что если молодожены хорошо поговорят с предками, то Авиону будет семь лет сопутствовать удача.

— Ты понимаешь, что дал задание с тремя звездочками, уважаемый супруг? — пробормотала я. — Что если мы плохо поговорим?

— Давай постараемся для всеобщего блага, дорогая супруга, — для убедительности он мягко похлопал меня по руке.

Повозка остановилась возле арочного прохода в грубо обработанной мраморной стене, отделяющей город от усыпальницы владык. Зорн помог мне спуститься на темную, отполированную до гладкости брусчатку. Чувствуя себя незваной гостьей на чужом празднике, я улыбалась, как было велено, и, подозреваю, со стороны выглядела немного блаженненькой.

Пока остальные сопровождающие выгружались, владыка приветствовал горожан и с невозмутимостью каменного дракона сделал вид, будто возле нас не происходит легкой неразберихи. Когда Ашер попытался снять жену с повозки, та проигнорировала протянутую руку и с гордым видом перемахнула мимо деревянной ступеньки, заботливо подставленной слугой, чтобы высокородные драконы случайно не свернули шеи.

С непроницаемой миной Эмрис выпрямилась, одернула платье и едва не подвернула ногу. Складывалось впечатление, что предки Риарды откровенно предлагали этой парочке остаться за пределами Сада камней, пока не помирятся. У остальных неловкости не случилось.

— Теплого ветра твоим крыльям, Авион! — громко вымолвил Зорн, обращаясь к площади.

— Да будет так, наш кейрим! — раздался в ответ басовитый хор.

Владыка увлек меня под арку. Сопровождающие потянулись следом. Под каменным сводом я бессознательно ощутила, насколько монументальны природные стены, защищающие усыпальницу драконов, и испытала трепет, стоило выйти под осеннее небо с белыми кучерявыми облаками.

Воздух здесь казался чистым и как будто звонким. Дорога вилась между разноцветными мраморными валунами, врастающими в землю. Одни, словно изъеденные временем и дождями, высовывали лишь макушки. Иные, ощеренные в небо острыми пиками-коронами, поднимались на высоту в два человеческих роста. Возле каждого валуна стояли деревянные таблички с именами драконьих владык и башенки из гладких серых голышей, во множестве лежащих под ногами.

Нас встречал главный жрец с двумя помощниками. С виду он выглядел крепким и высоким, но седая борода и россыпь мелких золотистых чешуек на скулах непрозрачно намекали на солидный возраст. В длинных волосах у трио были заплетены тонкие косицы, украшенные разноцветными камушками. У жреца и вовсе к плечу тянулась целая гроздь.

— Мой кейрим, приветствуем тебя в Саду камней, — нараспев начал он. — Сильного потомства тебе и плодородия твоей юной красавице-жене.

Почему-то он смотрел на Эмрис. Я продолжала улыбаться и теперь не только выглядела слегка не в себе, но так себя и чувствовала.

— Во славу Риардов, — невозмутимо ответил Зорн и мягко приобнял меня за плечи, давая понять, что надо петь комплименты другой женщине.

— Ох! Теплый ветер принес тебе жену с волосами цвета огненной магии! — не растерялся жрец.

Где-то за нашими спинами подавился на вздохе Ашер. Полагаю, ему впервые польстили столь откровенно, сравнив со святыней.

— Твоя супруга — бесценный дар роду! — продолжил нахваливать жрец.

Мы оба с Зорном понимали, что дар в моем лице оценен в золотых слитках, и обойдется фиктивному мужу отнюдь не дешево, но он серьезно кивал на каждую попытку замять неловкость.

— Идемте, — наконец заключил владыка.

До грота шли торжественной, но неспешной процессией. Исключительно из-за меня. В отличие от остальных, в столь необычное место с силой энергетикой я попала впервые и невольно осматривалась вокруг. Зорн и не думал торопить, но пару раз его пальцы слегка касались моей спины. В этих прикосновениях не было никакой властности — лишь напоминание, что мы приехали с особенной целью.

— Никогда не видела мрамора такого оттенка, — пояснила я, указав на высокий валун из необычного голубоватого камня с золотыми прожилками.

— Еще до огненных войн сюда начали приносить урны с прахом кейримов Авиона, — пояснил владыка. — Пепел обрастает мрамором в масть дракона.

— В Сад камней приходят, чтобы попросить у кейримов разных вещей: здоровья, удачи в делах, решения какого-то вопроса, — пояснил жрец и указал на собранные из камней пирамидки. — И в честь них возводят священные башни. Кейрим Лион помогает с денежными сложностями.

В общем, если у Зорна окончательно прохудится сокровищница, то всегда есть к кому обратиться. Возможно, поэтому он легко раскидывается золотыми слитками.

— Настолько я не отчаюсь, — склонившись ко мне, тихонечко уверил на родолесском языке владыка.

— Ты мои мысли читаешь? — прошептала я.

— Взгляд у тебя говорящий, вейрони Риард.

Мы добрались до входа в дышащий стылым холодом подземный грот. Зорн обернулся к свите и уронил:

— Останьтесь.

Негромкого приказа было достаточно, чтобы сопровождающие остались снаружи. В тоннель с тускло светящимися стенами мы ступили вдвоем. Зорн придержал мою спину ладонью, словно опасался, что я заплутаю в коротком подземном коридоре и не доберусь до предков Риардов.

В круглом гроте царил полумрак. Вокруг мерцали маленькие масляные лампадки. Монолит из черного оникса упирался острыми каменными шипами в пещерный свод, словно старался пронзить насквозь и пробить дорогу к солнечному свету. Складывалось впечатление, будто это не драконовый камень, отражающий тусклый свет, а отполированная до идеальной гладкости рукотворная колонна.

Два других валуна ни размером, ни формой не впечатляли. Рядом с первым на перекладину завязывали разноцветные ленточки, у второго стояла широкая корзина с мелкой галькой, словно в качестве даров просители приносили разноцветные камушки.

Говорить громко в царящей тишине казалось кощунственным, и к Зорну я обратилась шепотом:

— Что мне нужно делать? Я в первый раз в драконьем святилище.

— Зажги лампы. Риарды — род огненной магии, здесь всегда зажигают огонь. — Зорн вытащил тонкую палочку из деревянной корзинки, висящей на вбитом в каменную стену крюке, и передал мне.

— А что говорить?

— Что сердце подскажет, — с иронией протянул он.

— Вообще-то, я надеялась «списать» у тебя, — призналась я. — Скажи, что подсказывает твое сердце, а я красиво поддакну.

Мы обменялись выразительными взглядами через полумрак светящихся стен и тусклых огней. Глаза Зорна казались почти черными, по контуру радужки мерцал тонкий оранжевый контур. Владыка выглядел одновременно жутковато и завораживающе.

В конечном итоге он выдал короткую инструкцию: поздороваться, представиться, а потом зажечь огонек. Именно так я и поступила, приблизившись к черному ощеренному столбу. Представилась и из любопытства погладила ладонью камень. В гроте стоял стылый холод, как всегда в подземных пещерах, но камень оказался теплым, словно обогретым солнцем.

— Почему он теплый? — спросила я.

— По сравнению с вечностью отец ушел совсем недавно, — пояснил Зорн, зажигая лампадку возле другого камня.

Другими словами, я погладила свекра!

— Простите кейрим Риард, мне неловко, что я вас пощупала, — пробормотала я и с интересом прикоснулась к маленькому колокольчику, висящему на крючке вместе с лампадками.

Внезапно тот с тихим звяканьем отвалился! Еле успела поймать.

— У вас тут отвалилось немножко, — пояснила я камню. — Сейчас обратно привешу.

Оказалось, что у подвески сломалось ушко и приделать обратно на крючок ее не получится. Пришлось надеть прямо сверху, как шляпку от грибка. Колокольчик больше не звонил, зато неплохо держался.

— Все в порядке? — спросил Зорн, подойдя ко мне.

— Отлично! — соврала я и с энтузиазмом запалила лучину. — Лампадку только зажгу и пойду с твоим дедом знакомиться. Кстати, кто из них дед, а кто прадед?

Прадедом оказался камень с корзиной гальки, а деду подвязывали ленточки. Подпалив лампадку свекру, сначала я отправилась уважить деда. Он оказался ближе. Однако дедушка Риард явно был не в настроении общаться с невесткой. Стоило прикоснуться горящей лучиной к висящей масляной лампе, как из фитиля вверх вырвалась и поднялась на высоту человеческого роста огненная пика. Возможно, возмущался, что брак у нас с его старшим внуком — фальшивый, и к нему привели знакомиться постороннюю женщину.

— А вы-то на что обиделись? — отскочив, возмутилась я на талусском языке.

Секундой позже в гроте начали по очереди зажигаться лампадки, словно огонь перебегал по цепочке от одной масляной плошки к другой. Когда вокруг все засверкало от яркого пламени, своды пещеры вспыхнули. Мрамор засиял теплым светом, словно в темное подземелье хлынул солнечный свет.

Напуганная странным явлением, определенно, магического толка, я уставила на Зорна.

— Клянусь, я ничего не делала!

Он ведь маг, пусть разбирается! Вдруг предки выдали знамение, что мы наслали на Авион семь лет несчастий? Однако владыка не выглядел ни шокированным, ни озадаченным.

— Знаю, — задумчиво согласился он. — Поклонись предкам, Эмилия, нам пора.

— Хочешь сказать, что они нас выставляют? — пробубнила я.

— Да если бы, — хмыкнул Зорн.

С самым серьезным видом владыка поблагодарил дорогих предков за теплый прием, а я изобразила едва заметный поклон, чувствуя себя неловко, словно танцорка, вынужденная плясать в жестких деревянных башмаках. Стены тоннеля светились, а стоило нам выйти на воздух, как одновременно вспыхнули три факела на длинных древках, установленные перед входом. Я посчитала, что они служили фонарями в темное время суток, но вся компания в молчании уставилась на огонь, казавшийся совершенно неуместным и почти прозрачным на солнце.

— Предки благословили молодых! — с благоговением в голосе провозгласил жрец. — Да принесет теплый ветер добрую весть Авиону!

Однако добрую весть, что на землях равнинных драконов по-прежнему все спокойно, понес его помощник с зелеными камушками, вплетенными в тонкие косицы. По знаку жреца он вытащил один факел из держателя и с серьезной миной, видимо, преисполненный важностью миссии, отправился на площадь к горожанам. Свита кейрима, не сговариваясь, дружно согнулась в поклоне. Зорн позволил подданным выпрямиться. На этом ритуал завершился.

В присущей ему категоричной манере владыка объявил, что мы с ним пройдемся по Саду камней. За три недели в Авионе я ни разу не выбиралась из дворца, виды с балконов выучила наизусть и прогуляться под открытым небом хотела. Особенно с Зорном. Всегда приятно поговорить с умным мужчиной, а помолчать иногда еще приятнее.

— Ты зажег факел? — спросила я у Зорна.

— Обошлось без магии, — отозвался он и добавил: — По крайней мере, без моей.

Медленно и чинно вдвоем мы шагали нога в ногу и со стороны, наверное, напоминали супругов с двадцатилетним стажем. Тропинка нырнула в хвойный парк. Между стволами высоких сосен встречались серые, словно растерявшие цвет валуны. Каменные макушки и бока у них затягивал мох, а через мелкие трещины пробивались пожелтевшие от осеннего увядания травинки.

— Они разрушаются и скоро уйдут в пепел, — предвосхитил мой вопрос Зорн.

Парк оборвался внезапно, дорожка потянулась по краю огороженного каменными перилами невысокого обрыва. Внизу, в купели отвесных мраморных стен с четырьмя каменными лестницами, треугольником высились несколько крупных валунов. Судя по всему, эти камни появились здесь с самого зарождения Сада.

Один монолит затянул бурый мох, на верхушке другого — росло тоненькое деревце, а третий выглядел самым крепким, но с одного бока его поело временем. Вокруг них высилось множество башенок из камней.

— Считается, что братья из рода Нейбург выполняют желания, — пояснил Зорн.

Он рассказывал, что во времена огненных войн Авион был разделен на три части, каждой управлял свой владыка. Объединить земли удалось только при Риардах. Кейрим говорил увлеченно, со знанием, и мне нравилось слушать его красивый голос с хрипотцой, но в середине разговора нас прервал личный помощник Эрьян. Тот тихо подошел и вкрадчиво пристроился рядышком.

От тяжелого взгляда кейрима у Эрьяна сделался нездоровый вид. Зорн выгнул брови, гонец покачал головой, давая понять, что и рад бы провалиться под землю, но дело срочное.

Мужчины выразительно повернулись в мою сторону. Возникла глубокая пауза.

— Пойду камни пособираю, — указала я в сторону лестницы. — Со мной все будет в порядке. Обещаю, что не потеряюсь.

Придерживая юбку, я спустилась по высоким ступеням на дно каменной «чаши», уставленной шаткими башенками.

— Господа Нейбурги, говорят, что вы выполняете желания, — тихо проговорила я, обращаясь к окаменелым владыкам. — Мне есть что пожелать!

Я сцепила руки в замок, прикрыла глаза и, чувствуя себя так, словно попала на аттракцион невиданной щедрости, где все желания выполняют исключительно, потому что у меня красивые глаза, быстро пробубнила под нос:

— Хочу получить свое золото, объездить мир, перевести тридцать любовных романов на талусский язык, найти прекрасного мужчину со знанием иноземных языков и по вечерам в кресле-качалке обсуждать с ним особенности родолесской грамматики. Да будет так!

Присев на корточки, я споро собрала симпатичную башню из пяти плоских камней, с довольной улыбкой отряхнула ладони и выпрямилась. Только отступила от пирамиды, как прозвучал переливчатый стук. Оказалось, что башня развалилась. Братья-кейримы разлива огненных войн словно намекали, что мне стоило поумерить аппетит.

С большим неодобрением я покачала головой и продемонстрировала скромность, насколько позволил характер:

— Хочу свое золото и найти достойного мужчину. Наплевать на иноземные языки и кресло-качалку, пусть хотя бы не шепелявит.

Новая башенка горделиво постояла ровно две секунды и завалилась набок.

— Хочу забрать свое золото, — пробормотала я, чувствуя, как от досады сводит скулы.

Пирамида не продержалась нисколько, развалилась сразу, едва последний камень улегся на верхушку.

— Да боже мой! — с раздражением обратилась я к древним валунам. — Можно подумать, вы будете выдавать золото из собственной сокровищницы!

Я опять взялась собирать башню. Снова и снова. После первой дюжины раз перестала считать. Гладкие камни разъезжались в разные стороны, заваливались и просто рассыпались. Появилось подозрение, что Нейбурги уже были согласны исполнить все, просто ждали, когда я справлюсь со строительным заданием… Но кривые ручки отделяли меня от магических драконьих щедрот!

— Пытаешься договориться с кейримами? — раздался над плечом голос Эмрис.

Подняв голову, я обнаружила, что она с любопытством следила за моим зодческим провалом.

— Говорят, если Нейбурги не хотят выполнять желание, все равно башня стоять не будет.

Странно, почему валуны не превратились в прах от моего возмущенного взора.

— Я же не Авион хочу завоевать! — тихонечко укорила я жадных кейримов.

Ашера долго ждать не пришлось. Эмрис едва успела засучить рукава и начать придирчиво осматривать башенки, как он шустро спустился по каменной лестнице и бросился к супруге. Недовольно цыкнув, та отвернулась и высокомерно спросила у отлученного от семейных ужинов мужа:

— Не мог бы ты меня не преследовать?

— Не мог бы! — ответил он и обратился ко мне, пытаясь втянуть в очередной круг семейных скандалов: — Невестка, рассуди…

— Эмрис права, — немедленно ответила я, отказываясь даже делать вид, будто мне интересны подробности очередной ссоры.

— Да почему? — возмутился Ашер, словно действительно в подробностях рассказал длинную предысторию.

— Женская солидарность, — сухо объяснила я, отряхивая ладони от мелкой серой пыли.

— Ты тоже считаешь, что башня, которую мы вместе строили во имя нашей любви, должна быть разрушена? — Он растерянно повернулся к жене: — Дорогая, вспомни, какие трудности мы преодолели ради желания! Ты оступилась и едва не сломала ногу. Я нес тебя на руках!

— А я говорила, что давай лучше заберусь на спину, так будет легче. — Эмрис яростно потрясла пальцем. Внезапно на внешней стороне ладони у нее блеснула клякса из ярко-красных мелких чешуек, но тут же исчезла.

— Тебе нравилось обнимать меня за шею и смотреть в глаза! — с азартом напомнил Ашер.

— Но ты два раза споткнулся на ступенях, и мы действительно едва не переломали кости! — мстительно напомнила она. — Думаю, уже тогда стало ясно, насколько чудовищно ты ненадежный!

Супруги замолчали и вопросительно повернулись ко мне. Некоторое время мы переглядывались. Понятия не имею, чего оба ждали.

— Что скажешь, невестка? — подсказал Ашер, что мне следовало выступить в роли судьи.

— Вернусь к Зорну, с вашего позволения, — заключила я, развернулась и поняла, что не помню, с какой стороны спустилась.

Сделав несколько шагов, я остановилась, потерла лоб, пытаясь выудить из памяти хоть обрывочное воспоминание, как именно стояли каменные кейримы, и все-таки развернулась в противоположную сторону. Эмрис с Ашером проводили меня озадаченным взглядом, когда с невозмутимым видом прошагала мимо.

— Почему ты ходишь туда-сюда? — недоуменно спросила Эмрис.

Я притормозила и посмотрела на супругов:

— Там, откуда вы пришли, был Зорн?

— Нет, — ответил Ашер. — Мы спускались с другой стороны.

Он с такой уверенностью указал на одну из лестниц, что не возникало никаких сомнений: Ашер Риард точно знает дорогу. Полагаю, в маршрутах ему позволяла не путаться вторая ипостась. Я бодро направилась туда, где по всем подсчетам меня поджидал кейрим.

Ступеньки были высоки и вызвали ощущение, будто я не по лестнице поднимаюсь, а совершаю восхождение на гору по самому сложному маршруту для особо подготовленных. Добравшись до верха, я перевела дыхание и огляделась вокруг. Ничего знакомого не увидела. Оставалось с прискорбием заключить, что с направлением вышла ошибка.

Вновь проходить мимо скандалящих Риардов желания не возникало. Я пошагала по тропинке в полной уверенности, что в конечном итоге доберусь до кейрима. Через некоторое время действительно добралась до другой лестницы. Здесь не было ни Зорна, ни его помощника, ни даже каменных перил.

— Господи боже…

Решив, что напрямую дойти все-таки будет быстрее, чем пытаться преодолеть расстояние до владыки поверху, я вновь начала спускаться. Ноги заметно ныли. Очень хотелось ругаться бранными словами на всех языках, которые знала.

Эмрис с Ашером исчезли. Видимо, они-то не перепутали лестницы.

Я двинулась к противоположной лестнице, по дороге с идиотской улыбкой посмотрела на валуны:

— Давно не виделись, господа Нейбурги.

Секундой позже я споткнулась, больно ударила ногу и действительно громко выругалась. Отлетевший камень выбил основание у одной из башен. Она накренилась и ударила следующую, та, в свою очередь, опрокинула третью. В оцепенении я следила, как одна за другой падали каменные конструкции, словно неустойчивые костяшки домино. Одним легким ударом ноги мне удалось уничтожить целую полосу чужих желаний и надежд, выложенных в камнях…

Последняя башенка налетела на обросший мхом, как свалявшейся шерстью, валун. Разрушение остановилось.

— Простите! — воскликнула я, прижав руку к сердцу. — Надеюсь, вам не больно, господин Нейбург! Счастливо оставаться.

По ступенькам не поднялась, а проскакала, едва не клюнув носом где-то в середине. По спине катился пот. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что снова оказалась не на той стороне.

— Да вашу ж мать! — запрокинув голову, рявкнула в ясное небо на родном языке, но даже отдаленно не выразила весь спектр охвативших меня эмоций.

Горели не только ноги, но тело и, кажется, даже душа. В обе туфли набился мелкий мусор и отвратительно кололо пятки. Сжав зубы, я добралась до гладкого крупного камня, стоящего в сторонке, плюхнулась на теплую поверхность и с раздражением стянула с ног туфли. Выбивала песок так, словно именно обувь была виновата в идиотской ситуации… Я умудрилась заблудиться в трех камнях и четырех лестницах!

Все люди, страдающие топографическим кретинизмом, знают: если заплутал, как последний дурак, то сиди и не шевелись. Иначе не найдут! Оставалось обуться и ждать, когда меня разыщут.

Минуты бежали, ноги затекали, спина начинала ныть, но меня, не покидающую теплый насест, никто не обнаруживал. Видимо, никому не приходило в голову, что я заблудилась в усыпальнице Нейбургов.

— А вот и ты, — прозвучал знакомый хрипловатый голос, заставивший меня резко обернуться.

Зорн стоял, скрестив руки на груди, и с расстояния десяти шагов излучал легкую укоризну.

— Почему так долго? — проворчала я, сложив руки на груди. — Полчаса прошло, как я потерялась! Совсем не искали?

В тишине прозвучал характерный шелест крыльев. Солнце на секунду померкло, и я невольно подняла голову. Над Садом камней кружили три огромных дракона. Зрелище почему-то шокировало.

— Искали, — приблизившись, прокомментировал Зорн. — Велел поднять в небо стражей. Ашер сказал, что ты ходила туда-сюда по впадине, а потом исчезла.

— Подумал, что меня украли?

— Никто не посмел бы. Решил, что ты сбежала и уже пытаешься пересечь границу, — пошутил он.

— Без обещанного золота? — скептически уточнила я. — Без золота я могу только потеряться.

— Как? — кажется, искренне недоумевал владыка.

— Случайно! Талантливые люди, мой дорогой супруг, талантливы во всем, — проворчала я.

Заметив кейрима рядом с женой, стражи сделали еще один величественный круг. По мраморной земле протекли три вытянутые крылатые тени. Драконы начали плавно спускаться и исчезли из вида.

— Удобно сидеть на кейриме Бейвере? — спросил он.

Резко осознав, что беспардонно приминаю филеем драконьего владыку, я соскочила с камня с такой проворностью, словно поверхность билась магическими разрядами.

— Да что сегодня за день такой?! — расстроенно воскликнула я.

— Нам пора, вейрони Риард. — Зорн протянул раскрытую ладонь. Видимо, проще держать меня за руку, чтобы не обнаружила себя у горного перевала, ведущего в Хайдес.

Сопротивляться я не стала и вложила пальцы в его теплую, сухую руку. Едва мы двинулись в правильном направлении, как Зорн бросил быстрый взгляд вниз и, нахмурившись, притормозил. С высоты было особенно заметно, как по выстроенному полю каменных башенок тянулась извилистая дорожка. Когда пирамиды падали, казалось, их порушилось меньше.

Некоторое время в молчании мы разглядывали долину уничтоженных желаний. Со всей тяжестью на меня навалилось понимание, что сегодня я случайно наделала таких дел, что и специально не сразу провернешь. Удивительно, как предки от разочарования еще не наслали на земли равнинных драконов страшные природные катаклизмы.

— Зорн, — самым серьезным тоном вымолвила я, — ты должен знать, что все пропало!

— Ты не только потерялась, но и что-то потеряла? — повернув ко мне голову, озадаченно уточнил он.

— Все — означает, что вообще все! — ответила я. — Теперь Авион ждет семь лет несчастий, понимаешь? Я отодрала у твоего отца колокольчик!

Брови Зорна поползли на лоб.

— Что?

— Конечно, я его не специально сорвала, — уверила я. — Просто потрогала, а он взял… и отвалился. Световое представление в гроте твои предки устроили из-за меня!

— Без сомнений, — кивнул владыка.

— Должно быть, они крайне разочарованы, — в полном осознании своей вины предположила я. — Мы с ними очень плохо поговорили. Я даже твоему деду нагрубила.

— Бранно послала?

— Не настолько! Но именно я тот человек, который лишил твоих подданных надежды на исполнение желаний. — Я указала пальцем в сторону спокойно торчащих из каменной тверди трех разномастных валунов внизу. — По невнимательности споткнулась и разрушила половину башен у Нейбургов. Повезло, что не превратила в прах самих Нейбургов. Они же такие старые! У одного вообще дерево торчит… Так что, Зорн, твои земли ждут тяжелые времена.

— Вот как, — уронил он.

— Еще этого твоего предка оседлала! — Я махнула в сторону камня, на котором весьма комфортно сидела.

— Если верить летописям, то Бейвер любил хорошеньких женщин, — заметил владыка. — Полагаю, ему понравилось.

— Ты еще пытаешься меня успокоить? Я ввергла Авион в семь лет несчастий и готова нести ответственность, — покаянно покачала я головой. — Что теперь делать? Может, нужно устроить какой-нибудь ритуал?

— С жертвоприношениями, — согласился он.

Тут я чуток поостыла, и раскаянья, прямо сказать, в душе стало значительно меньше.

— Честно говоря, в книге о традициях про ритуальные жертвы ничего не говорилось… Если что, меня, как бы сказать поделикатнее, уже поздно предлагать в качестве жертвы, Зорн, — тонко намекнула я, что попытки выдать меня за невинную девицу тщетны. — Только разозлим предков и нашлем лишних семь лет несчастий.

Уголок его рта дернулся в подозрительной улыбке.

— И почему же?

— Я не отвечаю главному требованию к ритуальным жертвам, — пояснила я. — Давай принесем в жертву козу!

Он поперхнулся на вздохе, кашлянул в кулак и уточнил:

— Козу?

— Можно две!

И Зорн расхохотался. Я едва не открыла рот, вдруг обнаружив, что этот хмурый, язвительный дракон умел смеяться. Открыто, от души, без желчи.

— Почему ты смеешься? — искренне возмутилась я.

— Эмилия. — Зон перевел дыхание. — Я тебя дразнил. Семь лет несчастий — просто присказка.

— Хочешь сказать, я, что ли, напрасно каялась, как перед повешеньем?

— Но я проникся твоей искренностью и понял, почему ты понравилась предкам.

Мы смотрели глаза в глаза. От возмущения внутри медленно закипало.

— Кейрим Риард… — приложив ладонь ко лбу, потому как голова просто взрывалась, процедила я. — Клянусь, сказала бы, что разведусь с тобой, но мы все равно скоро разведемся! А сейчас… просто поехали во дворец.

Я развернулась и сердито пошагала по каменистой тропинке.

— Дорогая супруга, — позвал он, заставив меня оглянуться через плечо и пронзить его яростным взглядом. — Нам в другую сторону.

— Тоже мне шутник! — прикрыв глаза, пробормотала я на талусском языке.

Свита дожидалась нас возле тоннеля, ведущего из Сада камней на площадь. Никто не позволил себе ни одного укоряющего взгляда, за случившийся переполох. Жрец с облегчением воскликнул:

— Спасибо теплому ветру, что с вами все в порядке!

— Простите за неразбериху, — искренне извинилась я перед всеми и проигнорировала укоряющий взгляд личного помощника кейрима.

Толпа перед входом не поредела, а стала гуще. Многие держали в руках зажженные лампадки, должно быть, с благословенным огнем. При нашем появлении народ начал сгибаться в поклонах, и по площади словно прокатилась живая волна. Я рефлекторно нащупала руку Зорна и сжала покрепче, не понимая, что происходит.

— Благодарят за огонь от предков, — тихо подсказал владыка.

Во дворце тоже ждали благословенное пламя, и первым делом мы направились в тронный зал, в котором с утра на треногу установили глубокую бронзовую чашу. Гул голосов стих, когда мы вошли в широко раскрытые двустворчатые двери. Гости расступились, освобождая дорогу.

Я отступила, а Зорн забрал у следовавшего за нами слуги лампадку. Ловким движением он перевернул плошку, пламя перетекло к нему на ладонь.

— Благословите предки наш дом, — проговорил владыка и опустил руку в чашу.

Пламя мгновенно перекинулось на бронзовые стенки и набрало силу. Зал хором повторил ритуальную фразу, вознесшуюся к высокому потолку.

Между тем, пока мы навещали каменных кейримов и с переменным успехом выказывали им уважение, слуги успели перенести мои вещи в хозяйское крыло. Казалось, супругу поселят поближе к кейриму, но покои находились на женской половине. Я прошлась по новым владениям, с любопытством выглянула в окно. Гостевые покои смотрели на башню Риардов-младших, а хозяйская гостиная радовала прекрасным видом на озеро. И никакого Ашера с полночными жалобами за стенкой!

— Здравствуй, здоровый сон, — довольно пробормотала я себе под нос.

В спальне нашлась ничем непримечательная дверь с самой обычной бронзовой ручкой и ключом, торчащим из замочной скважины.

— Там гардеробная? — спросила я у горничной.

— Проход в небесные кущи, хозяйка, — со странной улыбкой, словно пребывала в блаженстве, пояснила Ренисса.

— Настолько большая гардеробная, что у банки с патиссонами своя полка? — со смешком уточнила я и нажала на ручку, чтобы посмотреть на произведение интерьерного искусства.

За дверью была до боли знакомая спальня владыки. Собственно, с самим владыкой в ней. Он стоял обнаженный по пояс, распутывал завязку на поясе широких брюк и пронзил меня острым взглядом.

Мы не сводили друг с друга глаз. В смысле, Зорн смотрел на меня, а я-то разглядывала подтянутый торс с крепким прессом и поджарыми боками. Дневной свет беспощаден к изъянам, даже не демонстрирует телесные недостатки, а выпячивает. Однако спереди фиктивный муж оказался не менее привлекательным мужчиной, чем со спины. Его не портил даже шрам, пересекающий ребра с правой стороны.

Зорн словно специально не двигался, позволяя полюбоваться видом получше, чем открывался из окна гостиной.

— У нас смежные спальни, — через долгую паузу утвердительно произнесла я на родолесском языке, чтобы Ренисса не поняла, о чем идет речь.

— Никакого противоречия договоренностям, — невозмутимо ответил он. — Или хочешь поспорить?

Он начал ко мне приближаться. Видимо, намеревался обсудить возмутительное обстоятельство, что маленькие лазейки находятся даже в магических договорах. С милой улыбкой я тихо закрыла дверь и повернула ключ в замке. Два раза.

Если смежная комната с драконом, знающим, как превратить любую здравомыслящую женщину в Тамару из эротического романа, считалась небесными кущами, то где в таком случае чистилище? Видимо, рядом с его воющим по ночам братом…