Трудности перевода с драконьего

ГЛАВА 11. Жена варвара

В Саду камней царили тишь и благодать. Усыпальнице древних кейримов нравилась мрачная погода последнего осеннего месяца. Разноцветные мраморные монолиты выглядели особенно внушительными, когда их окружала торжественно-мрачная монохромность.

В сопровождении главного жреца я спустилась к трем потрепанным временем братьям Нейбургам. От камня с чахоточным скелетом оголенного деревца на макушке откололся кусок. На земле валялись обломки покрупнее и помельче.

— Разбирают священного брата Нейбурга на амулеты, — печально пожаловался главный жрец, и колокольчик на конце его косицы грустно тренькнул. — Вчера двоих воров поймали. Уже по лестнице кусок монолита тащили! Представляете? Ничего святого в людях нет!

— И не говорите, такие ушлые! — Я сочувственно покачала головой и указала на фигурный обломок с острым краем. — Заберу вон тот осколок, он выглядит самым эстетичным. Отправлю в дар кейриму северного полуострова.

У жреца вытянулось лицо. Он выдержал паузу, видимо, пытаясь намекнуть, что жене-то кейрима не пристало растаскивать драконьи святыни, но понимания не добился и с кислым видом пробубнил:

— Какая честь, что кусок нашего наследия будет храниться у северян.

— Мы теперь дружим, знаете ли. Подарками обмениваемся… Оригинальными.

Пока помощники заворачивали будущий дар в мягкую ткань и упаковывали в ларец, я решила собрать пирамиду желаний.

— Хочу, чтобы поездка в Талуссию удалась и оставила неизгладимые впечатления.

Поставила друг на друга три плоских каменных блина, сверху пристроила маленький голыш, и конструкция удержалась!

— Спасибо, братья Нейбурги, — сложив руки в молитвенном жесте, от души поблагодарила древних кейримов.

Однако стоило подняться и натянуть тонкие кожаные перчатки, как половина башни с шелестом съехала набок.

— Могли бы и отсыпать божественных щедрот, — буркнула себе под нос. — Кстати, какую хоть часть желания выполните?

Понятно, что Нейбурги не ответили, и вопрос остался открытым, но жрец посмотрел на меня с большим подозрением.

Я припомнила его настороженный взгляд, когда через неделю вместе Зорном и его советниками выходила из ворот портального вокзала в родном королевстве. Похожими взглядами в пустом зале для прибытия особо важных гостей нас встречали посланники короля. Переводчик с рамейна и вовсе вздрогнул, когда я поздоровалась на родном языке.

Последовали не то чтобы долгие приветствия. Делегация словно подсознательно ждала, что длинноволосые варвары, мощные, высокие и суровые, превратятся в чудовищ, презрят кареты и отправятся в гостевой дом по воздуху. Придется всей делегацией везти жену владыки, единственную прибывшую из Авиона женщину.

С погодой повезло: день выдался солнечный, несмотря на конец осени. Я смотрела на столицу через окно дорогого экипажа. За пару месяцев город ничуть не изменился, хотя меня преследовало ощущение, будто я жила в Талуссии в прошлой жизни. Узкие мощеные улицы, стиснутые с двух сторон высокими каменными зданиями, по-прежнему были людными и суетливыми. Въезд на тяжелый каменный мост, пересекающий широкий канал, охраняли фигуры львов. Лев считался символом монаршей семьи и украшал герб королевства.

Гостевой дом находился в паре кварталов от дворца. Город здесь выглядел иначе, словно раздавался в плечах: дорожные и пешеходные мостовые становились шире, а здания — наряднее.

— Смотри, — позвала я Зорна и указала на ладный книжный магазинчик с полосатым козырьком. — Мой любимый книжный.

— Покупала в нем взрослые романы? — подколол муж.

— Учебники. — Я бросила на него презрительный взгляд, но через паузу призналась: — И взрослые романы. Надо бы что-нибудь взять для нашего клуба чтения… Хотя ты половину клуба выслал из дворца.

С этой частью города, в народе прозванной «правым берегом», меня многое связывало. Слово за слово я не поняла, как провела мужу экскурсию «из кареты». Рассказала о парке, огороженном высокой кованой оградой, о статуе его величества, нелепым образом втиснутой между зданием оперного театра и королевской библиотекой, об уютной кофейне, где подавали самый крепкий кофе в столице. Помнится, он красиво стекал с головы Дмитрия на белый крахмальный воротничок строгой рубашки.

— Ты скучаешь по Талуссии, Эмилия? — вдруг спросил Зорн.

— Если я признаюсь, что не особенно, это сделает меня плохим человеком?

— Нет. — Он усмехнулся. — В Авион невозможно не влюбиться.

— И в кейрима Авиона, должно быть, тоже?

— Не могу спорить о том, чего не знаю. — Пряча улыбку, муж отвернулся к окну.

О прогулке по городу вдвоем речи не шло. В королевство мы прибыли на короткий срок, и Зорн с советниками немедленно отправились в королевский дворец. У меня тоже были планы.

В середине дня приехал хозяин издательского дома. Сомневаюсь, что до прошлой недели он мечтал издать книгу с драконьими легендами и наверняка пил успокоительные капли, когда получить письмо из дворца владыки Авиона. Возможно, вовсе не капли, а родолесский бренди.

— Огромная честь, госпожа Риард, что вы обратились с таким предложением. — Он похлопал рукой по пухлой папке с переводом, переписанным начисто педантичным Эрьяном. — После вашего замужества в столице случился небывалый спрос на книги о драконах. Вы вдохновляете юных леди!

— Выходить замуж за драконов? — озадачилась я.

— Не уверен про замужество, но на чтение романов точно… — Гость нервно покосился на двух рослых здоровяков, внушительно стоящих на дверях, и не тихо спросил: — Они же меня выпустят отсюда?

Я повернулась к охранникам, честно несущим дозор от несуществующих врагов.

— Безусловно, — подавив смешок, уверила его. — Хотите еще кофе?

Из драконьего плена он вырвался спустя две чашки, напоследок заявив, что легенда о любви двуликого воина и смелой девы непременно поможет сближению наших народов. Правда, чем именно — не уточнил.

Когда осела пыль, вылетевшая из-под колес его шустро отъехавшей кареты, я написала экономке, что завтра непременно загляну домой, и чуть позже приняла модистку с тканями. В финале визита планировался бал в честь гостей из Авиона, и пропустить знаменательное событие у супруги владыки права не было.

На следующий день я выходила из кареты рядом с родительским домом. Скромный двухэтажный особнячок с острой черепичной крышей и скрипучим флюгером окружал старый сад. Плющ скрывал одну стену и нахально тянул стебли на соседнюю, цепляясь за водосток и выступы. Казалось, кладку из темневшего красного кирпича затягивает паутина. Однако дорожки были выметены, пожухлый опад лежал аккуратно собранной кучей, видимо, не успели вывезти, а кованая калитка открылась легко и почти беззвучно. Видно, что петли не забывали смазывать.

Страж, крепко держа под мышкой сундучок с подарками, окинул голый сад зорким взглядом и пропустил меня:

— Проходите, вейрони Риард.

От его сурового вида дала стрекача веселая болонка, со всех лап бросившись к хозяину, пожилому господину с тростью. Тот тоже развернулся и прогулочным шагом направился в обратную сторону. С каменного забора испуганно сорвались голуби. В общем, мощный варвар с косицами в длинных волосах распугал все немыслимые опасности.

Экономка, маленькая и сухенькая, с седыми волосами, знакомо собранными в идеально гладкий пучок, встречала нас на ступеньках. Похоже, ждала с самого утра и, едва возле дома остановилась карета, сразу вышла на холод.

— Тетушка Софья, что же вы мерзнете? — воскликнула я, расцеловав ее в обе морщинистые щеки.

— Я в теплой шали, — ворчливо отозвалась она. — А что твой муж такой суровый? Совсем по-нашему не понимает?

Мы вместе обернулись к плечистому стражу, и тот вежливо поклонился в драконьей традиции. Тетушка поспешно тоже ему поклонилась, придерживая шаль.

— Это охранник, — со смешком пояснила я и кивком головы попросила занести в дом сундучок с подарками.

Рассказывать, что муж с утра до ночи занят дипломатией, было лишним. Мы увиделись накануне глубокой ночью, когда делегация вернулась в гостевой дом. До середины ночи Зорн заседал с советниками в кабинете, а утром встал в настроении тяжелой степени язвительности, когда от любого его замечания хотелось дышать огнем. Может, дипломатия не складывалась, или от компании короля появлялись признаки сенной лихорадки. Помнится, от принцессы Анны я начала чихать уже через неделю службы во дворце.

Здоровяк-дракон вошел бочком, хотя вполне помещался в дверях и без гимнастических вывертов. Я попросила поставить ларец на столик в идеально убранной гостиной, и огляделась вокруг. В нашем доме ничего не менялось, обстановка словно застыла в том времени, когда здесь жил отец. Разве что побледнели стенные ткани, и местами начал поскрипывать наборный паркет.

Страж проворно вернулся на улицу. Наверняка примется зорко оглядывать старые яблони в поисках незримых врагов и для разминки попугает ворон. Он серьезно относился к миссии единственного защитника, но открыто страдал от скуки. Подозреваю, что Зорн обрек его сторожить меня за какую-то оплошность.

— Негостеприимно мальчика за порогом держать, — заволновалась экономка.

— Он бдит.

— Или боится в дракона превратиться и дом порушить? — спросил она заговорщицким тоном, словно на самом деле хотела бы посмотреть на это чудо чудесное. — Кто знает этих варваров.

— Он приличный и ответственный, — пошутила я.

За разговором время пронеслось незаметно. Прошло больше часа. Чай был выпит, пирог продегустирован, подарки вручены. В Авион мне хотелось забрать коллекцию словарей и расставить в библиотеке. Я успела вытащить все томики из шкафа в отцовском кабинете и пристроить их на рабочий стол, когда зазвучали приглушенные голоса.

— Эмми, ты здесь нужна, — позвала из холла тетушка.

Пришлось выйти. Экономка с куском пирога на тарелке чуточку испуганно мялась возле открытой входной двери. По ногам сильно дуло. Дракон мощной фигурой перекрывал проход, не давая войти Дмитрию Горову. С самым недовольным видом тот пытался прорваться в дом. Обнаружить бывшего жениха на ступенях родительского особнячка оказалось большим сюрпризом.

— Твоя двуликая бестия не позволяет войти, — проговорил он на талусском языке.

— Пропустите рейнина посла, — попросила я на рамейне, и страж немедленно отодвинулся с дороги.

Дмитрий одарил дракона выразительным взглядом, словно намекнув, что запомнил его лицо, и переступил через порог. Дверь закрылась, погрузив выстуженный холл в дневной полумрак.

— Госпожа Софья, не ожидал, что встретите пирогом, — протянул он.

— Думала угостить варвара, — буркнула экономка и демонстративно понесла тарелку на кухню. Простить моему бывшему разрыв после шести лет помолвки тетушка не могла. Впрочем, вряд ли Дмитрию требовалось прощение прислуги.

— Как ты здесь оказался? — холодно спросила я. — У посла в Авионе мало дел?

— Я вернулся в Талуссию вчера. Его величество вызвал на встречу с драконами.

— Но ты себя плохо вел и тебя выставили? — хмыкнула я, заметив, что он не надел посольский знак. — Решил пожаловаться мне, что обижают?

— Кое-что за эти месяцы они не смогли в тебе изменить, Эмми, — широко улыбнулся он. — Ты по-прежнему язвишь.

— Госпожа Риард, — поправила я. — Как ты узнал, где меня искать?

— Дворецкий в гостевом доме подсказал.

— И зачем ты здесь?

— В Авионе встретиться с тобой с глазу на глаз невозможно. — Дмитрий развел руками. — Тебя оберегают, госпожа Риард, как драконье сокровище, а я хотел поговорить без лишних ушей.

— Уходи, — бросила я и вернулась в кабинет.

Однако Дмитрий и не подумал исчезать. Он последовал за мной и не постеснялся закрыть тяжелую дубовую дверь, чтобы тетушка Софья нас не услышала. В центре ручки загорелся зеленоватый огонек заклятья беззвучия. Чары поставили много лет назад, отец любил работать в полной тишине.

— Дмитрий, я попросила удалиться на талусском языке, — не скрывая раздражения, проговорила я. — Надо повторить на рамейне? Или на родолесском? Может, ты успел эсхирь выучить?

— Я прежде не видел у тебя этого украшения, — невпопад вымолвил он и кивнул на резной медальон. — Свадебный дар?

Авионские наряды по большей части застегивались под горло, и медальон было легко спрятать под одеждой. Однако я с утра надела платье по талусской моде, чтобы не шокировать тетушку Софью варварским видом. Оставалось сунуть украшение обратно в вырез платья.

— Говори что хотел, Дмитрий.

Последовала долгая пауза.

— Я знаю, что ты помогаешь владыке в делах. — Бывший жених тщательно подбирал слова. — Переводишь для него разные письма… Наверняка видишь и слышишь много любопытных вещей.

Меня точно прошило от макушки до пяток.

— Вон. — Я без колебаний указала на дверь. — Ушам не верю, что ты просишь, чтобы я шпионила за владыкой Авиона.

— Не шпионить! Конечно, нет! — поспешно уверил он. — Возможно, он упоминал…

— Как ты смеешь ставить меня в это чудовищное положение? — Я уперла руки в бока и, мысленно считая до десяти на сложном нэйрийском языке, прошлась по кабинету. — Поэтому ты притащил на прием бывшую любовницу Зорна? Хотел показать, что этот человек недостоин банальной верности? Я все правильно поняла?

— Он не человек, Эмилия.

— Он мой муж, Дмитрий! Я люблю его и уважаю!

— И у вас крайне странные отношения. — Бывший жених устремил в меня прямой, немигающий взгляд. — Ты бровью не ведешь, что в жизни твоего любимого мужа есть другая женщина.

— Была другая женщина. И не одна, — подсказала я, не понимая, что пытаюсь доказать. — У меня тоже был другой мужчина. Ты! У взрослых людей всегда есть прошлое, и мы с Зорном — не исключение.

— Вчера Зорн Риард невозмутимо слушал короля, когда тот без прозрачных намеков предложил поменять жену и начал сватать принцессу Анну. — Дмитрий выдержал паузу, как будто мне нужно было время, чтобы проглотить его заявление. — Ты не выглядишь ни шокированной, ни расстроенной.

Шок для слабаков! Я по-простому хочу откусить королю венценосную голову. Вместе с париком и короной. Подозреваю, что Зорн вчера испытывал похожие чувства, но, в отличие от меня, он-то эту голову действительно способен откусить, поэтому старался не поддаться соблазну. Зато с утра едва не плевался огнем. Похоже, переварил мысленно проглоченную зубчатую корону.

— У меня есть предложение, Дмитрий. Теперь мы будем делать вид, что незнакомы, — проговорила я. — Но забывать об этом странном разговоре я не стану.

Он усмехнулся.

— Расскажешь владыке?

— Безусловно, — согласно кивнула я. — Жди последствий, господин посол.

— И ты тоже, госпожа Риард, — с ледяной улыбкой предположил Дмитрий. — Он решит, что ты пытаешься себя обелить. Прими совет: не рискуй напрасно.

Бывший жених открыл дверь. Магия потухла, мы услышали голоса, доносившиеся из гостиной. Один из них, хрипловатый, говорящий по-талусски с едва заметным акцентом принадлежал Зорну. По спине пробежал холодок, горло перехватило, как удавкой. Паниковать было глупо, но ситуация, прямо сказать, располагала.

— Владыка говорит на талусском? — тихо спросил Дмитрий.

— И сейчас прекрасно тебя слышит, — сдержанно намекнула ему, что следует держать рот на замке. — Тебе стоит с ним поздороваться.

Я пересекла холл и заглянула в гостиную. Тетушка Софья пристроилась на диване. Зорн, положив ногу на ногу, сидел в любимом отцовском кресле. Он перевел на меня насмешливый взгляд и изогнул бровь, отчего вдруг захотелось спрятаться в чулане. Но взрослые самодостаточные женщины от щекотливых ситуаций, если уж в них попадали, не убегают. Позорятся до конца или устраивают сцену с душой и полной самоотдачей.

— Какой приятный сюрприз, кейрим Риард, — протянула я. — Не ожидала вас здесь застать в середине дня.

— Закончили? — уронил он и улыбнулся, но лучше бы не стал. Едва не забыла чушь про самодостаточность и не поставила сама себя в угол.

— Хотела тебя позвать, но владыка остановил, — поспешно пояснила тетушка. — Сказал, что не надо вас беспокоить.

— Посол Горов уже уезжает. Заглянул поздороваться… И сразу попрощаться — Я подвинулась, позволяя Дмитрию выйти на сцену.

— Теплого ветра вашим крыльям, владыка Риард, — проговорил он, но на талусском языке традиционное драконье приветствие прозвучало на редкость нелепо. — Думал, встретимся только завтра во дворце.

— Признаться, я тоже, господин посол, — крайне вежливо, до мороза по коже, ответил Зорн и кивнул: — Доброй дороги.

— Охрана тебя выпустит, — уверила я.

— И проводит до экипажа, — с убийственным сарказмом добавил Зорн.

На секунду показалось, что его развеселила дурацкая ситуация и в общем-то наша с Дмитрием единодушная оторопь, но колюче язвил он именно в гневе. Никакой легкой иронии, никакого юмора, только пережеванная нервная система!

Когда раздражающий абсолютно всех гость удалился, я пристроилась на диван рядом с тетушкой Софьей и приняла из ее рук чашку с забеленным кофе.

— Владыка столько всего мне навез! Весь стол в кухне заставлен, — тихонечко проговорила она и неожиданно подмигнула Зорну. — Господин Риард, пойду принесу вам пирог! Может, еще завернуть с собой?

— Не откажусь, — кивнул он с королевским видом.

Экономка оставила нас вдвоем и сомкнула за собой дверные створки. В гостиной поселилась неуютная тишина. Очевидно, Зорн ждал. Над чашкой в его руке поднимался пар. Невольно я заметила, что кончики пальцев, сжимающие блюдце, светились. От них шел жар и нагревал фарфор.

— Не знала, что тебе удастся приехать. Визит во дворец быстро завершился?

— Захотел посмотреть дом, в котором ты выросла, и поблагодарить твою экономку за подарок, — уклонился от ответа на прямой вопрос он.

Было глупо делать вид, что я встретила его с распростертыми объятиями на пороге родительского дома и провела экскурсию, а не закрылась в кабинете с бывшим женихом.

— Дмитрий нагрянул неожиданно, — пояснила я. — Сказал, что сюда его направил дворецкий из гостевого дома.

— Посла Горова одолела ностальгия, и он приехал вспомнить времена, когда вы были помолвлены? — медленно проговорил Зорн и выстрелил в меня острым взглядом.

— Он посмел попросить, чтобы я шпионила! — выпалила я на эсхире, северном языке сложных признаний и внезапных откровений. Сама не поверила, что действительно рассказала суть неуместного разговора за дверью, опечатанными магией.

Тишина сделалась такой глубокой, что можно было расслышать, как на улице что-то обсуждают стражи. Губы Зорна дрогнули и растянулись в ленивой улыбке:

— Ты согласилась из теплых чувств?

Не сводя с меня глаз, он сделал очередной глоток кофе.

— А ты согласился, когда король предложил тебе поменять жену? — парировала я.

— Посол Горов явно не в курсе, что тайные разговоры забывают, едва выходят за дверь.

— Решил, что принцесса Анна подойдет тебе больше ее преподавательницы рамейна? — самым светским тоном спросила я. — Она учила драконий язык. Возможно, добилась успеха.

— Засчитывается, — через паузу усмехнулся Зорн.

— Возможно, ты действительно хочешь удачно жениться. — Я никак не могла заставить себя замолчать. — И договор мы по-прежнему не расторгли…

— Давай мириться, вейрони Риард? — по-простому предложил муж.

— Только не в доме моих родителей!

— Вообще, я имел в виду примирительный ужин или примирительную партию в эграмм, — широко улыбнулся он. — Но с удовольствием посмотрю твою девичью спальню. Она на втором этаже?

— Примирительный ужин подойдет, — махнула я рукой.

— Прекрасно, — кивнул он. — Нам уже заказали зал в ресторации.

После ужина в известной ресторации столицы, закрытой на вечер специально ради нас, мы помирились еще раз в супружеской спальне. Окончательно и с большой самоотдачей. Расслабленный и спокойный Зорн рисовал кончиками пальцев завитки на моем обнаженном плече. Завтра нас ждал последний день в Талуссии, а из головы не удавалось выкинуть слова Дмитрия о бесцеремонном королевском сватовстве.

— Кажется, я могу услышать твои мысли, — с иронией вымолвил Зорн. — Мне жаль, что тебя попытались втянуть в мелкие интриги. Постарайся об этом не думать и доверься мне.

Я подняла голову. Муж улыбался, и эта теплая улыбка делала его резковатые черты мягче.

— Мы можем пропустить бал и просто вернуться домой?

— Праздник устраивают для нас, — напомнил он. — Ты имеешь полное право войти во дворец и сиять.

С самого утра модистка привезла готовое бальное платье из тончайшей золотой ткани, расшитое традиционными для равнинных драконов узорами. Выглядело необычно, словно в одном наряде слились две разные культуры.

— Как вам? — спросила модистка, позволив мне хорошенько рассмотреть себя в зеркале.

Я искренне признала, что, пожалуй, она создала самое неожиданное, но подходящее случаю платье. Лучше не придумаешь. Правда, глубокий, острый вырез не скрывал резной мужской медальон, а украшение плохо подходило к нежному материалу и вышивкам. Невольно пальцем я провела на кромке декольте.

— Слишком низко? — немедленно спросила модистка. — Сейчас в столице этот фасон считается самым популярным, но можем подправить…

Медальон пришлось снять и передать горничной, чтобы не мешал работе мастериц. Некоторое время модистка приглядывалась, словно что-то просчитывая в уме, и дала указания своим помощницам. Меня окружила стайка девушек. Одни подшивали подол, две другие начали делать аккуратные стежки на вырезе. Суета продолжалась некоторое время. С непривычки я чувствовала себя портняжным манекеном и заодно золотым кофейником, который энергично начищали до невообразимого сияния.

Наконец они разошлись, модистка громко щелкнула пальцами, и по строчкам протанцевали магические искорки. Ткань срослась, точно была живая. Швы стали незаметными, а платье теперь полностью соответствовало моим представлениям об уместности.

Вечером, когда я была практически готова к выходу, в комнату вошел Зорн. Горничная, только-только закончившая вплетать мне в волосы золотые нити, отошла на пару шагов и опустила глаза. Прислуга в принципе не решалась разглядывать владыку равнинных драконов.

— Оставьте нас, — уронил он, и девушка молча прошмыгнула к двери.

Через зеркало я следила за тем, как Зорн приближался. В одежде он не изменял ни себе, ни традициям Авиона: оделся в черный костюм, никаких украшений, только обручальное кольцо на безымянном пальце.

— Достаточно сияю? — пошутила я.

— Глаз не оторвать.

— Просто драконы любят золото.

— Как и ты, — парировал он.

— Может, у меня в роду были двуликие? — развеселилась я и аккуратно застегнула длинную сережку, а потом и вторую.

— У тебя драконий характер, — хмыкнул Зон.

— Почему мне казалось, что ты умеешь делать комплименты? — наигранно проворчала я, наблюдая в отражении, как он достает из шкатулки драгоценное колье.

— Для меня ты самая желанная женщина в комнате. — Муж бросил хитрый взгляд через зеркало.

— Неудачная попытка. Других женщин в этой комнате нет, — со смешком прокомментировала я.

— В любой комнате, — улыбнулся он и показал колье, засверкавшее в белом свете магической лампы: — Позволишь помочь?

Драгоценности идеально подходили к платью, и медальон остался лежать в шкатулке. На пороге комнаты я помедлила, все-таки вернулась к зеркалу и сунула дорогое сердцу украшение в бальную сумочку. Оставлять брачный договор в чужом гостевом доме не хотелось. Думала, что муж посчитает меня слишком подозрительной, но он оставил при себе ироничные комментарии.

***

Бальный зал с двумя рядами колонн, державших высокий, расписанный фресками потолок, был заполнен людьми. С нашим появлением музыканты, спрятанные на втором ярусе, прекратили играть, и по гулкому пространству разнесся раскатистый голос распорядителя:

— Владыка Авиона с супругой и приближенными.

Мы спускались по лестнице под дружные шепотки и любопытные взгляды. Появление драконов в Талуссии всегда считалось большим событием, а после похищения в начале осени еще и скандальным. Возможно, многие полагали, что в землях равнинных драконов меня давно съели, и с нетерпением ждали, когда владыка предъявит жену. Предъявил. Я специально не надела перчатки и спокойно демонстрировала брачные письмена на внутренней стороне предплечья. Для всех этих людей соседи через зубчатые горы были варварами, а я настолько пропиталась суровым духом бескрайнего Авиона, что чувствовала в обществе Талуссии себя лишней.

Королевская чета с дочерью ждала нас в центре зала. Как-то слышала, чем ближе к лестнице его величество встречал гостей, тем дороже для него были эти самые гости. В принципе он ни разу не отошел от трона дальше первого ряда колонн. Драконам он оказывал поистине королевское радушие.

Король, коренастый и большеголовый, в этот раз презрел парик, и золотой венец крепко сидел на волосах цвета перца с солью. Принцесса Анна пошла именно в мать, сумевшую сохранить красоту даже в несчастливом браке, в котором вторая половина открыто ходила на сторону.

— Приветствую владыку Авиона, — вымолвил король и, протянув мне ладонь, добавил: — И его супругу.

Понятия не имею, какие мысли крутились у него в голове, когда он поцеловал пальцы бывшей учительницы собственной дочери, пронзительно глянув на широкое обручальное кольцо.

Наверняка он уже был в курсе, что варвар прекрасно разговаривает на талусском языке и даже успел почувствовать себя ослом, но ради приличий языковед старательно переводил фразы на язык равнинных драконов.

— Благодарим за радушный прием, — в свою очередь ответил Зорн на рамейне.

— Госпожа Риард, рада с вами познакомиться, — с мягкой улыбкой вымолвила королева. В общем-то, мы действительно толком не были знакомы. Не то чтобы она интересовалась успехами дочери в изучении рамейна.

К счастью, приветствия бесконечными не бывают: комплименты высказали, поклоны отвесили, одну женскую руку поцеловали. Зорн ограничился сдержанным кивком в сторону дам, и королевская любезность досталось только мне.

Мы, как в театре, расселись в кресла следить за вдохновенно танцующими аристократами. Драконы и королевские советники стояли по разные стороны, и в целом обстановка в королевской «ложе» отчего-то показалась несколько напряженной.

Распорядитель объявил своим замечательным громким голосом, что бал в честь гостей из Авиона начинается. Грянула музыка. В центр зала вышли пары. Танцы с небольшими перерывами сменяли один другой. Подавальщики разносили гостям фужеры с игристым вином. Я заметила Дмитрия Горова в незнакомой компании. На секунду наши глаза встретились. Бесцеремонно он поднял бокал и подмигнул мне.

В этот момент музыканты заиграли знакомую мелодию. Под нее мы с мужем хотели потанцевать в посольском доме, но так и не сложилось. Зорн склонился и что-то шепнул переводчику, в свою очередь тот передал слова королю. Дождавшись, когда с церемонией перевода будет покончено, муж поднялся с кресла и протянул мне руку.

— В прошлый раз нам не удалось потанцевать, — произнес он на рамейне. — Окажешь честь?

— Если ты просишь, — улыбнулась я.

Стоило нам выйти на танцевальный паркет, как суровые драконы, словно получив молчаливое разрешение владыки, с самым серьезным видом отправились приглашать приглянувшихся им девушек. Как ни странно, ни одна не отказала. Народ с любопытством следил за необычном явлением. Уверена, все считали, что варвары не способны к изящным пляскам. Признаться, никаких танцев в талусском стиле им не продемонстрировали.

Мы с Зорном неспешно кружились в центре зала под ярким светом каскадной хрустальной люстры. На платье то и дело вспыхивали блестящие нити, и я действительно сияла. От пристального взгляда владыки хотелось растаять. Уверена, сейчас мне завидовала даже книжная Тамара. Постепенно музыка затихла, и в танцах объявили перерыв.

Королевская чета по давней традиции начала обходить гостей. Зорн о чем-то заговорил с советником, а меня неожиданно снова окружили радеющие мамаши. Каждая просила взять под крыло ее дочь и назначить компаньонкой в варварском Авионе. О том, что потом надо сосватать девушку на выданье какому-нибудь холостому владыке, никто не говорил, но мысль витала в воздухе.

— Посол Горов! — воскликнула одна из мамочек. — Наверняка у вас в посольском доме не хватает переводчиков! Моя дочь учит рамейн и хочет пройти стажировку в Авионе. Госпожа Риард, готова за нее поручиться. Скажите, что очень хорошая девочка?

Я едва не подавилась воздухом.

— Мадам, вы хотите отправить девушку к варварам? — как будто удивленно уточнил незаметно подкравшийся к нам бывший жених.

— Девушке уже двадцать пять, — скривилась ее соседка.

Они начали спорить, а Дмитрий склонился к моему уху и внезапно прошептал на рамейне:

— Ты так мастерски изображаешь любовь.

Усилием воли я заставила себя сохранять хотя бы внешнее спокойствие и холодно спросила:

— Ты пьяный?

— У вас любопытный брачный договор.

Сердце мгновенно сжалось. Взглядом я пыталась отыскать Зорна. В конце концов высокий, плечистый мужчина в черным выделялся из толпы, но он как сквозь землю провалился. Впрочем, его величества тоже не было, и королева с дочерью справлялись с приветствием гостей без венценосного главы семьи.

— Простите, дамы, — улыбнулась я и, заставив мамаш разойтись, направилась в дамскую.

Бальный зал пересекла с высоко поднятой головой, но от паники пол под ногами качался, а в голове путались мысли. Я проскользнула в одну из маленьких комнаток для дам, размером чуть больше чулана. Обычно в таких прятались, чтобы попудрить носы, остыть от горячих танцев или перевести дух от громкой музыки.

Шум бальной залы сюда добирался лишь неразборчивым гулом. В углу на подставке стояла чаша с охлаждающими камнями, и в воздух, как от курильцы, поднимался ароматный хвойный дымок. Хотелось запереться, но щеколды на двери не было. Хоть стулом подпирай! Однако стула тоже не имелось: зеркальный столик, пуфик, козетка и еще одно большое зеркало в полный рост на стене.

Дрожащими руками, я вытряхнула на столик немногочисленное содержимое бальной сумочки и схватила медальон. Пальцы были влажными и справиться с замочком получилось не сразу. Едва резная крышка поднялась, как наружу высыпался серый пепел. Пудрой он осел на полированной крышке, испачкал платье и руки. По идее стоило перевернуть медальон, как из пепла в первозданном виде восстанавливался замагиченный документ. Но договора в медальоне не было.

— Проклятье…

Я оперлась о край столешницы и опустила голову. Дыхание перехватывало. Столько времени хранить договор, чтобы никто не узнал нашу с Зорном тайну, а все равно проворонила! Память услужливо подсказала, как сегодня утром я передала украшение горничной… Примерка платья заняла больше получаса, и времени распотрошить медальон было более чем достаточно. Зорн отослал проштрафившегося дворецкого, но, видимо, следовало поменять весь штат прислуги.

Закрыв медальон, я выхватила из корзинки салфетку из мягкой ткани, пропитанную охлаждающим лосьоном, и оттерла перепачканные пальцы. Другой салфеткой, замагиченной на выведение пятен, аккуратно убрала пепел с платья. На ткани остался влажный след, но сейчас это была меньшая из моих проблем. Нужно было срочно найти куда-то исчезнувшего мужа.

Я сложила мелочи обратно в сумочку, сунула злосчастный медальон и направилась к выходу, но выбраться в коридор не удалось. Стоило открыть дверь, как мы нос к носу столкнулись с Дмитрием. Он сделал шаг вперед, я невольно попятилась, вновь прячась в маленькой дамской комнате.

— Ты с ума сошел? — прошипела я. — Если кто-нибудь увидит, что ты сюда ввалился?

— Значит, о жене варвара и авионском после будет одной сплетней больше, — весьма цинично прокомментировал он. — Или ты планируешь вернуться в Талуссию, когда ваш спектакль закончится, и он с тобой расплатится?

— Боже, я не понимаю, что за чушь ты несешь, — покачала я головой и попыталась его обойти по дуге.

Дмитрий перегородил мне дорогу. Некоторое время мы тыркались туда-сюда, словно пытались разойтись в крайне тесном пространстве.

— Клянусь, я сейчас тебя ударю, а потом позову охрану, и они тоже тебя ударят! — не выдержала я.

Не сводя с меня мрачного взгляда, он начал почти дословно пересказывать пункты из нашего с Зорном брачного договора и наступать. Он не то чтобы довлел — я не желала к нему прикасаться и отходила, стараясь избежать физического контакта. Но комната была конечна, а припереть себя к стенке бывшим женихом казалось где-то на грани добра и зла. Я резко выставила руку и заставила его остановиться.

— Ты своровал дурацкую бумажку, которую мы с Зорном подписали ради смеха, и пытаешься предъявить? — стараясь говорить насмешливо, спросила я. — Аплодирую стоя. Никто и никогда с такой скоростью не рушил себе карьеру.

— Вы подписали договор ради смеха сразу после похищения? — с ухмылкой уточнил он. — Тогда почему ты так сильно испугалась, Эмилия? Если это шутка, то ведь о ней можно рассказывать?

— Поверить не могу, что ты действительно меня шантажируешь! — искренне возмутилась я.

— Через пару месяцев вы разъедетесь, — предрек Дмитрий. — Если хочешь вернуться домой и жить спокойную, прекрасную жизнь, то помоги своему королю. Я не прошу шпионить — это совершенно ужасное слово, — просто поищи у дракона бумаги о рудниках в приграничных горах. Его величество будет крайне благодарен, и никто не узнает, во сколько дракон оценил четыре месяца твоего замужества.

Я перевела дыхание и облизнула пересохшие губы.

— Посол Горов…

— Что, госпожа Риард?

На чистом родолесском, языке портовых ругательств и острого разочарования, я отправила его по прямому маршруту в такие далекие места, откуда не возвращаются. Полагаю, что грузчики в доках потеряли бы дар речи от моего словарного запаса бранных слов. Дмитрий не дернул глазом… у него нервно дернулся уголок рта.

В этот раз бывший жених не пытался меня задержать. Я вырвалась из дамской комнаты, но резко встала. Коридор оказался люден. Не меньше десятка дам встретили меня гробовым молчанием. Судя по всему, за хлипкой дверью скандал было прекрасно слышно. Все, до последнего словечка.

— Добрый вечер, дамы, — холодно произнесла я и с высоко поднятой головой, придерживая длинную юбку, зашагала по коридору.

Вслед мне понеслись возбужденные шепотки. Уверена, к середине ночи аристократия Талуссии, собравшаяся во дворце, узнает горячие новости о женитьбе владыки Авиона.

Лишь добравшись до стеклянных дверей в дворцовый парк, я осознала, что от паники перепутала направление. Дворецкий вытащил из корзины красный плед с королевским вензелем и протянул мне.

— Хорошей прогулки, мадам, — пожелал он и открыл створку.

В разгоряченное лицо ударил поток холодного осеннего воздуха, пахнущего сырым опадом и землей. Я вышла в ночь, озаренную парковыми огнями. Стоило вернуться в бальный зал и найти мужа, но хотелось успокоиться. Неприятные новости стоило рассказывать с холодной головой.

Кутаясь в плед, я все дальше отходила от дворца. Аллея заканчивалась рукотворным прудом, вокруг которого чинно прогуливались парочки, а в покойной воде расплывались огни от парковых фонарей.

Черный дракон с яркими серебристыми узорами на крыльях словно вынырнул из темноты, взбудоражив поток ледяного воздуха. Он налетел стремительно, под визг впечатлительных дам. Секунды не прошло, как вокруг тела сомкнулись когтистые лапы, и я оказалась рывком вздернута над землей. Зорн едва не проволок меня по воде и внезапно чуть-чуть ослабил хватку.

— Варвар!

Выронив бальную сумочку, одной рукой я вцепилась в горячую драконью лапу. Второй — развевающийся, как шлейф, красный плед.

— Клянусь, ты за это со мной не расплатишься! — рявкнула я, но захлопнула рот, едва не задохнувшись от ледяного ветра. Туфли по очереди свалились с ног. Хотелось верить, что никому внизу не прилетело острым каблуком по голове.

Не сказать, чтобы муж держал меня в лапах нежнее или аккуратнее, чем его брат в начале осени. Возможно, внизу открывался чудеснейший вид на сверкающий огнями ночной город, но ничего не увидела! Зорн так быстро набрал высоту, что перехватывало дыхание, и слезились глаза.

Из волос вылетели все шпильки, пряди лезли в лицо. Где-то между дворцом и бескрайним ночным небом с шеи соскользнуло драгоценное колье. К счастью, платье не стремилось меня покинуть, но подол, подхваченный воздушными потоками, упрямо задирался. Никакой романтики первого брачного полета!

Не прошло и минуты, как дракон с силой ворвался в пространство. Перед глазами окончательно смешалось, дыхание остановилось, а секундой позже мы оказались на другом конце мира. Вокруг замелькали горы, было видно снежные вершины.

Зорн плавно снизился и мягко опустил меня на каменную площадку, утопающую во мгле. От движения на низком покрытом снегом парапете вспыхнули тусклые огни, спрятанные под слюдяными колпаками. Света они давали мало, но отпугнули темноту, и стало ясно, что за спиной была стена с черным провалом проходом. Задувало на высоте бесчеловечно. Босые ноги почти отмерзли. От холода меня начинало трясти.

— Эмилия, — раздался хрипловатый голос.

Я резко обернулась. Обнаженный муж приближался ко мне широкими шагами, и нагота его ничуть не смущала. Похоже, он даже не осознавал, что потерял одежду в Талуссии.

— Ты понимаешь, что похитил из королевского дворца собственную жену?! — обвинительно воскликнула я.

— Полностью, — выдохнул он с басовитым драконьим перекатом и подхватил меня на руки.

Мы оказались нос к носу. Подол задрался, зато удалось сжать коленями его пояс. Хотелось врасти в крепкое, горячее тело мужа и вобрать драконье тепло, но совесть взыграла. Одним движением я накрыла нас обоих пледом. Зорну, правда, не хватило спрятать все обнаженное великолепие, в смысле, безобразие, но в горном убежище, куда он меня притащил, стесняться было некого.

— Я потеряла туфли, колье и шпильки! И твой медальон!

— Подарю тебе новые, — пообещал муж и двинулся в сторону черного провала.

— Ты же грозился Ашеру подрезать крылья за мое похищение! — высказывала я. — Ты коварный владыка драконов, хитрый дипломат, а все туда же!

— Цивилизованная Талуссия превращает меня в варвара, — бросил он. — Я хотел покинуть дворец, но ты пропала.

— Решил, что я заблудилась?

— Решил, что ты от меня сбежала, — тихо проговорил Зорн и, не спуская меня с рук, толкнул дверь за моей спиной. — Сплетня о нашем браке добралась до королевского балкона быстрее, чем ты дошла до парка.

Он переступил через порог, и наполненное теплом помещение залил мягкий свет. Мы оказались в необычной гостиной с огромными окнами, мгновенно ослепшими от царящей за пределами вросшего в гору домика темноты.

— Ты откусил голову Дмитрию?

— Планирую, — согласился Зорн.

— Фигурально выражаясь?

— Пока не решил.

Он вполне мог меня опустить на пол, но по-прежнему крепко держал в руках. Я смотрела ему в глаза. Зрачки у владыки оставались по-драконьи вертикальными, вокруг радужки светился тонкий контур.

— Что о нас подумают, кейрим Риад? — тихо спросила я.

— Что я безумно влюблен в свою фиктивную жену, — вымолвил он.

Секундная пауза, и мы уже целовались со страстью безумцев. Тот факт, что Зорн развеял одежду над королевским дворцом, способствовало развязке этого безумного вечера. Кровати, правда, в холостяцком логове не доставало, зато имелся камин и шкура неопознанной бестии перед ним. К слову, с мягкой шестью…

Свет был погашен, в пустом каминном зеве плясало бездымное магическое пламя. Впрочем, жара оно тоже не давало, служило для создания атмосферы. Тепло струилось от пола с обогревающими горячими жилами. Сквозь окна был виден балкон и неровные каменные колонны, выдолбленные в горной породе.

— Зорн… — тихо позвала я.

— Говори.

— Куда ты меня принес?

— Это же очевидно, — протянул он, — драконы всегда относят драгоценности в сокровищницу. Странно, что ты не догадалась.

Резко сев, я натянула на плечи злосчастный плед, нечаянно сворованный из королевского дворца, и заинтересованно огляделась вокруг. Намека на мое золото нигде не было: гладкие стены, дубовый массив на полу, магические огни, загоравшиеся от движения. Какая на редкость цивилизованная пещера!

Муж лежал на боку, подперев голову рукой, и явно забавлялся моей реакцией.

— Ты ведь не сам наводил тут лоск?

— Получил по наследству вместе с титулом. Хочешь увидеть саму сокровищницу?

— А ты будешь не против? — осторожно уточнила я.

В драконьем логове хранился только один сменный костюм из простой материи. Поделить его пришлось пополам: мне досталась рубашка, а Зорну — штаны. Он щеголял обнаженным торсом, я — голыми ногами, мы чудесно друг друга дополняли. Обуви правда хватило на обоих, и делить каждому по ботинку не пришлось.

Мысленно я гадала, где спрятана невидимая дверь в сокровищницу. Оказалось, она была в полу. Зорн дернул за кольцо, на которое я никогда не обратила бы внимания, и поднял тяжелую крышку, в точности повторяющую рисунок пола. Снизу пахнуло влажным холодом. Едва я приблизилась к дыре, как с ноги свалился ботинок. Под задорно вспыхивающие по цепочке огни он проскакал по ступеням, ведущим вглубь горы.

— Извини, — виновато поморщилась я. — Сейчас подберу.

Цыкнув, он уступил свой ботинок и наполовину разутый ступил на лестницу.

— Аккуратнее, госпожа Риад, — протянул мне руку. — Постарайся не скатиться следом за своим ботинком.

Все, что писали в любовных романах о драконьих сокровищницах — полная чушь. Очевидно, авторы ни разу в глаза этих самых сокровищниц не видели. Никаких золотых монет, валявшихся вперемешку с украшениями, или сундуков с драгоценностями. В сводчатых стенах пещеры были вырезаны глубокие, светящиеся изнутри ниши. В каждой хранились предметы, дорогие сердцу дракона. Неожиданные, необъяснимые, несущие глубоко личные истории.

Здесь лежал любовный роман на нэйрийском языке, который мы читали в «тихую» ночь перед свадьбой. В отдельной нише стояла костяная башня с острым шпилем из набора валлейских шахмат. Неожиданно я узнала в ней фигурку, когда-то перевернутую мной в качестве первого подарка кейриму. Набор с костяными драконами в простой шкатулке, переданный из Талуссии, тоже хранился здесь.

— Это твои сокровища? — тихо спросила я, аккуратно пальцем проведя по медной ритуальной чаше.

— Ты представляла сокровищницу по-другому? — Он следил, скрестив руки на груди. Кажется, его разбирал смех.

— Одного не понимаю… — Я бросила на мужа недовольный взгляд и потрясла руками. — Где золото? Где мои золотые слитки?

— В дворцовом хранилище, конечно, — не понимая сути претензии, пояснил Зорн. — Но большая часть вложена в иноземные монетные дома.

— Кажется, ты разбил мне сердце, — честно призналась я, прижав руку к груди.

— Почему?

— Я хотела посмотреть на свои слитки хотя бы одним глазком! Возможно даже кончиком пальца потрогать! — воскликнула я. — Чувствую себя глубоко обманутой.

— Хочешь заключить новый брачный договор?

— Да! — согласилась я. — У меня есть условия. Не одно!

Абсолютное сумасшествие, что мы разорили его сокровищницу. Бессрочный магический договор писали на листе пергамента, каким-то старинный самописным пером, по очереди карябая свои условия. От усердия два раза проткнули тонкую бумагу. Я окончательно запуталась в количестве слитков, которые он мне обещал, и прописала больше. Впрочем, Зорн не возражал.

— Ты родишь мне сына и дочь, — написал он.

— Пол ребенка невозможно предугадать, — заметила я.

— Значит, у нас будет большая и шумная семья. За каждого ты получишь по пять золотых слитков.

— Что-то ты дешево своих наследников оценил, — проворчала я.

— По десять.

— Записывай, — махнула я рукой и добавила: — Помни, я не просила, ты сам предложил. Не смей рассказывать нашим детям, что их мать меркантильная! Дай внесу отдельным пунктом.

Договор мы жгли в ритуальной чаше, а пепел спрятали в старинный медальон, найденный в одной из шкатулок, и оставили в пустой нише сокровищницы.

Чудесная вышла ночь. Спали под одним пледом на шкуре неопознанной бестии. Утром еле соскреблась с пола. За окнами светило яркое солнце. Открывался потрясающий вид на заснеженные горы, дух захватывало. В воздухе за стеклом, мерцая, кружились многочисленные снежки. Оставалось неясным одно…

— Как мы отсюда вернемся домой? Здесь есть портальные ворота? — наивно спросила я у Зорна, и тот одарил меня выразительным взглядом. — Ясно, опять полетим…

До дозорной башни дворца мы добрались за четверть часа. Я скатилась со спины мужа и слегка протанцевала, стараясь сохранить равновесие. При виде меня, одетой в мужской костюм, красный плед и один огромный ботинок (второй покоился в горах), у Рениссы подогнулись колени. Она плюхнулась на каменный пол и прикрыла ладонью дрожащие губы. В глазах блеснули слезы.

— Хозяйка, что с вами случилось?

— Прощальный бал не задался, — пояснила я и помогла горничной подняться.

— Вас обокрали и похитили? — сдавленным голосом спросила она.

— Не поверишь, но ты абсолютно права!

Горячая ванна творила чудеса. Впервые за сутки я смогла согреться, а когда распаренная вышла в гостиную, с удивлением обнаружила Зорна, спокойно завтракающего в гостиной.

— Ты не возвращаешься в Талуссию? — удивилась я, усаживаясь за стол, и налила ему в чашку крепкий черный кофе.

— Мне там нечего не делать. — Он усмехнулся. — К обеду король Федор пришлет личного советника. Примирительный бал обернулся провалом, он будет стараться исправить ситуацию.

— А бал был примирительным? Что у вас за ссора случилась? — уточнила я, но тут же передумала: — Ничего не рассказывай! Меньше знаешь, крепче спишь и ничего шантажистам не выдаешь.

— Он предлагал мне в жены свою дочь.

— Сватать женатого мужчину неприлично даже по варварским меркам, — недовольно проворчала я. — Порицаю!

— В начале осени, — добавил Зорн.

— Тогда ты был свободен, — зачем-то напомнила я, почувствовав, что есть перехотелось, и прихлебнула кофе. Напиток оказался отвратительно горьким, даже передернуло. Недовольно я посмотрела в чашку. В забеленном кофе не было молока.

— Но жениться на принцессе в любом случае не планировал и отправил Ашера с отказом, — успокоил меня муж. — Я никак не мог взять в толк, почему брат сорвался и попытался выкрасть Анну. Но на встрече Федор думал, что его не понимают, и сказал советникам не будить во мне дракона. Пришлось уточнить, что именно он имел в виду.

— Его величество удивился? — фыркнула я.

— Более чем, — согласился Зорн. — Ашера спровоцировали с помощью магии. Они рассчитывали, что я возьму на себя ответственность за незрелый поступок брата. И не ошиблись. Расчет был верным. Не учли одного: в этот день ты надела зеленое пальто.

Зорн мягко улыбнулся и, протянув руку, сжал мои пальцы.

— Справедливо говоря, нам следует отблагодарить твоего брата, — пошутила я. — Надо быть с ним добрее.

— Хочешь, чтобы я вернул его во дворец?

— Они с Эмрис еще не успели примерить все связанные ею жилетки, — немедленно отказалась я. — Она столько трудилась! Минимум на год хватит.

— Скажем, что ты больше не требуешь с него компенсацию за похищение? — последовал очередной вариант.

— Отправим ему пару картин с бестиями. Пусть украсит посольский дом.

— Благодаря Ашеру король отказался от претензий на рудники в спорных приграничных землях, — с приторно серьезной миной заявил муж.

— Тогда твой брат получит три картины, — предложила я.

— Тем более их все равно девать некуда, — подколол Зорн.

Он ошибся только в одном: делегация от короля Талуссии прибыла не днем, а четверть часа спустя. Едва мы закончили обсуждать заслуги Риарда-младшего и начали спорить, почему Эрьяна следует немедленно вернуть во дворец, в покои постучался секретарь.

Муж небрежно отказался встречаться с визитерами и как ни в чем не бывало уточнил:

— Хочешь, чтобы Эрьян стал твоим личным помощником?

— Он просто незаменим в выборе занавесок и редактуре переводов, — напомнила я, сделав вид, что ничего не слышала о визитерах. Очевидно, кейрим лучше разбирался в тонкостях драконьей дипломатии.

— Жалование будешь платить из своего кармана, — немедленно потребовал он.

— Не понимаю, — охнула я. — Почему ты все время пытаешься разорить мою сокровищницу?

Три дня подряд Зорн разворачивал посланцев из Талуссии на пороге и отсылал из дворца. Сначала мне об этом рассказывал Тиль, а потом возвращенный во дворец Эрьян, жалование которого платилось из дворцовой казны.

На четвертый день мой личный помощник заглянул в библиотеку, где я внимательно читала письмо из издательского дома, и объявил, что кейрим ждет меня в кабинете. Оказалось, что Зорн снизошел и принял талуссцев.

Их было трое представительных мужчин. И все трое старались не разглядывать разнообразное искусство, разбавляющее мрачную строгость драконьего кабинета. Ни оскаленных бестий на стене, ни стоящих на арендованном мною комоде северных божков.

— Эмилия, позволь тебе представить посла Волкова, — после неловких приветствий произнес Зорн, сидящий за рабочим столом.

Новый посол многословно и долго расписывал, как его величество сожалеет о неприятностях, доставленных моим бывшим.

— Дмитрий Горов получил назначение штатным секретарем в Родолесс, — закончил он.

— В Авионе за меньшее отправляют в ссылку или подрезают крылья, — с иронией заметил Зорн.

— Отправим на север переводчиком, — вступил в разговор второй визитер, мгновенно предложив заменить теплое местечко, на дыру похолоднее.

— В отставку, — сдержанно подсказал Зорн. — Он с честью заслужил подрезанные крылья.

— Как вам угодно, владыка Риард, — немедленно согласился посланец. — Гарантирую, что в Талуссии Дмитрий Горов не сможет найти достойной службы.

— И еще у нас с супругой есть просьба. Сущая мелочь. — Муж хитро улыбнулся. — Мы хотим обвенчаться в Талусском храме. Надеюсь, король Федор не откажет в дружеской услуге и проведет церемонию.

На некоторое время кабинет погрузился в ошарашенное молчание. Королевские посланники пытались проглотить нахальное требование варвара и искали в себе дар речи. Видимо, в красках представляли, как передадут королю просьбу и отправятся за Дмитрием Горовым не в Родолесс и не на север, а в никуда.

Второй королевский советник, прежде сохранявший молчание, видимо, оказался отчаянным. Или просто быстрее других нашел приличные слова.

— Полагаю… — Он кашлянул в кулак. — Его величество, наш уважаемый король Федор, будет рад помочь старому другу.

— Эмилия, — муж обратил на меня смеющийся взгляд, — ты выйдешь за меня замуж еще раз?

— С радостью, — с улыбкой ответила я.

На следующий день к Ашеру на северный полуостров отправился благодарственный дар из целых четырех картин с бестиями. Он возвращал их по очереди. Каждый месяц по одной. Последнюю привез в Талуссию на наше с Зорном венчание.