Трофей для Зверя (СИ)

Глава 8

Глядя на то, как ошейник, который должен был сдерживать зверя и который невозможно снять, валяется на полу мертвым куском металла, Мелена попятилась.

— Как… — нет, не тот вопрос, — когда?

— В первую же ночь.

Получается, что все это время он был здесь по своей собственной воле? Просто, потому что сам так решил? Во рту пересохло. Без ошейника цепи, тянущиеся к его рукам, казались не серьезнее простых нитей.

Она вцепилась в плеть, распуская ее хвост с металлическими крючками на концах.

На улице грохотало. Огненные всполохи смешивались с треском шаровых молний. Замок содрогался и стонал под натиском захватчиков. Но все это было где-то там, далеко, за пределами восприятия. Сейчас ее волновал только кхассер, хищно наблюдавший за каждым ее движением.

Ей не сдержать зверя. Это она прекрасно понимала, но и сдаваться без боя не собиралась, поэтому ударила без предупреждения. Хлестко, вкладывая всю силу, надеясь, что разряд, скопившийся на концах плети, свалит его с ног, как это было раньше.

И снова ничего не произошло. Маэс выставил вперед руку, прикрываясь от удара. Хвосты плети обвились вокруг его предплечья, крючки раздирали кожу, но разряда не было.

Мел дернула плеть на себя, но кхассер зажал ее в кулаке, не позволяя забрать, а потом и вовсе одним стремительным движением вырвал ее из рук Мелены.

— С плетью я разобрался на второй день.

Мелена не могла поверить в происходящее. Как так вышло, что пленник, которого она держала под контролем, на самом деле сам контролировал все вокруг?

— Как ты перемещался по замку? Тебя бы заметили.

Маэс улыбнулся. И сейчас его красота, вкупе с черными, как бездна глазами пугала.

— Твои люди не слишком внимательны.

Она содрогнулась от одной мысли, что ночами, пока все спали, уверенные в своей безопасности, этот зверь выходил из своей клетки и беспрепятственно перемещался по замку. Добрался до орудий на крепостных стенах, до машины на полигоне, и еще неизвестно до куда. По спине покатился ледяной пот, когда поняла, что спала с ним в одной комнате, и в любой момент он мог оборвать ее жизнь.

— Кто ты такой? — сдавленно спросила она.

Не смотря на страх, голова работала четко. Из западни было два выхода. Через главный вход и потайной лаз в купальне. Главный — ближе, поэтому сконцентрировалась на нем. Нужно выскочить в коридор прежде, чем кхассер доберётся до нее и затеряться в тайных проходах. Как бы он ни был внимателен и хитер, замок она знала гораздо лучше.

— Твой кошмар, — ухмыльнулся он.

Дальше она не слушала. Развернулась и бросилась к выходу, слыша, как за спиной раздается рычание и звон срываемых цепей.

Он оказался быстрее. В то мгновение, как Мелена схватилась за ручку, его ладонь уже впечаталась в дверь, не позволяя ее открыть.

— Далеко собралась?

Не глядя ударила его локтем и тут же отскочила к противоположной стене. Он двинулся следом. Еще не нападал. Присматривался, как хищник перед броском. Черный взгляд неотступно следовал за ней, жадно ловя каждое движение.

— Как ты смог провернуть это один? — Мелена задыхалась, — как тебе хватило сил?

— Я не был один, — на красивых мужских губах расцвела ледяная усмешка, — все это время у меня была ты.

О чем говорил кхассер, Мел так и не поняла. Только по нервам полоснуло осознанием того, что использовал, в то время как она упивалась своей властью над ним, и что теперь не отпустит, с лихвой возвращая каждый миг, проведенный на цепи. Оставалось только тянуть время и искать способ улизнуть.

— У вас ничего не выйдет.

— Уже вышло. И ты это знаешь.

Знала, но отказывалась признавать. Казалось, что все еще можно исправить. Главное выбраться из этой комнаты, сбежать от страшного пленника и попытаться собрать людей.

Словно читая ее мысли, Маэс улыбнулся и сочувственно покачал головой.

— Даже не думай.

— Ты не знаешь, о чем я думаю.

Они кружили по комнате. Мел вдоль стен, Маэс ближе к центру, и за его спиной призывно маячила дверь. Мелена не обманывалась относительно своих возможностей. Ей не хватит ни скорости, ни сил, чтобы проскочить мимо зверя. Теперь, когда он был на свободе, она недоумевала, как ей могло почудиться, что он в ее власти.

Перед глазами как один миг пролетели все дни, что он был рядом. Его снисходительная манера держаться, убийственно спокойствие и цепкий взгляд. Их первая встреча, когда он сам показался и потом, когда попался на птичьем рынке. Тогда Мелена была уверена, что охотится на него, а на деле все было наоборот.

Кхассер легко подхватил с пола обрывок цепи, которой раньше был прикован к стене, подкинул на ладони так, будто она ничего не весила.

— Как ты там говорила? Каждый твой вдох принадлежит мне? — Спросил он, поднимая на нее задумчивый взгляд. — Пришло время возвращать долги, девочка.

От его спокойного тона по спине градом катился холодный пот.

— И что же ты сделаешь, андракиец? Посадишь меня на цепь? Будешь пытать? Так я скорее сдохну, чем расскажу тебе хоть что-то, — сквозь зубы процедила Мелена, — ты ни слова от меня не получишь о том, как победить Асоллу. И не сможешь добраться до ее сокровищ.

— Плевать я хотел на Асоллу, — жесткий блеск в черных глазах не оставлял места для иллюзий, — стоит только захотеть, и от нее камня на камне не останется.

— Кому захотеть? Тебе?

Он не счел нужным отвечать на этот вопрос.

Стало еще холоднее. Не отдавая себе отчета, Мелена тряслась, а в груди настолько сильно щемило, что каждый вдох давался с трудом. Так и хотелось закричать: кто ты, черт побери, такой?

Маэс сделал едва уловимое движение, моментально преодолевая расстояние между ними. Мел даже отреагировать не успела, только почувствовала, как ее со всего маха впечатывают в стену, а на горле сжимаются жесткие пальцы захватчика.

Едва утихшая боль в разбитой спине вспыхнула с новой силой, повязка, которую накануне накладывал сам Маэс, тут же пропиталась кровью, стало горячо и влажно, но Мелена даже не пикнула. Только зубы стиснула так, что едва не раскрошила их, и уставилась на своего врага, не скрывая ненависти.

Жадно втягивая воздух, кхассер склонился к ней так близко, что в черной бездне его глаз Мел видела свое отражение. Казалось, что эта бездна, жуткая и одновременно завораживающая, затягивает ее, лишает воли, сил, желания сопротивляться. Она будто забирала саму ее суть, не оставляя ничего взамен. Это было страшно. Страшнее всего, что ей доводилось испытывать в своей жизни.

Мелена дернулась, стремясь освободиться. Вцепилась холодными пальцами в широкое мужское запястье, пытаясь отцепить его от себя, но кхассер даже не заметил ее сопротивления. Он продолжал рассматривать ее, словно необычную зверюшку, случайно попавшую в его когти.

Его хватка была такой, что не получалось вдохнуть, и перед глазами плыли красные пятна. Стоило ему сдавить чуть сильнее и гортань не выдержит.

Мел понимала, что в его власти прямо сейчас сломать ей шею, и от этого вырывалась еще сильнее, как дикая кошка, которую загнали в угол.

— Мне не нужна твоя Асолла и ее сокровища, — тихо произнес он, склоняясь к ее уху. Горячее дыхание опаляло кожу и тяжелыми спазмами отдавалось между ребер, — Все, что я от тебя хочу — это место из твоих снов… Старая мельница на берегу реки, дремучий лес и разрушенная башня, ведущая в глубь горы.

До этого брыкающаяся Мелена затихла. Его слова медленным ядом проникали под кожу и наполняли первобытным ужасом. А в голове гремела только одна мысль: как он узнал об этих снах? Как он мог увидеть то, что происходило в ее голове?

— Отведешь меня туда — я тебя пощажу.

— Иди к черту, варвар, — выдохнула Мел, — можешь подавиться своей пощадой.

Пальцы на шее дрогнули, тут же сжавшись еще сильнее, и Мелена захрипела. В голове надрывно шумело от нехватки воздуха, легкие пылали в огне и весь мир вокруг окрасился красным.

Быть задушенной андракийцем — это не та смерть, о которой можно мечтать, но и помешать не было сил. Их вообще ни на что не было. Впервые в жизни Мелена чувствовала себя настолько беспомощной и слабой.

И в тот момент, когда сознание начало уплывать, замок тряхнуло. Следом еще раз. С низким утробным ревом в стену рядом с окном врезался гигантский огненный шар. Стекла вылетели, разметавшись во все стороны сотней безжалостных осколков, затем по передней стене побежала трещина, разрывая тяжелые камни так, будто они были не прочнее бумаги. Балка над головами заскрипела, прогнулась, а потом и вовсе обвалилась, поднимая облака пыли.

Железная хватка кхассера исчезла. Мел не знала придавило его, или он где-то поблизости и готовится нанести очередной удар. Она ничего не видела. Жадно хватала воздух ртом, а вместе с ним и пыль. Кашляла, задыхалась, но все-таки поднялась на ноги и, мотаясь из стороны в сторону, бросилась к тайному проходу.

В тот же момент где-то совсем близко раздалось яростное рычание и снова грохот обваливающихся камней. За долю секунды до того, как целый пласт упал с потолка, перекрывая проход в купальню, она успела заскочить внутрь. Залетела в развороченную, засыпанную обломками комнатенку, хлопнула рукой по крохотному выступу на стене и провалилась в открывшийся проход. Слишком узкий, чтобы рослый, могучий кхассер смог протиснуться следом за ней.

Пробираться по тесному проходу было непросто. С низкого потолка свисали гроздья пыльной паутины, норовя угодить прямо в глаза, пахло сыростью, плесенью и еще чем-то прогорклым. Местами лаз был наполовину обвален, поэтому проходилось скидывать камни, освобождая себе путь, протискиваться в узкие щели, молясь богам чтобы не застрять, и не остаться в этой каменной кишке навсегда. В другой ситуации она бы повернула обратно и поискала другой путь, но позади лишь разрушенная купальня и лютующий зверь из Андракиса.

Ладони давно были ободраны, колени и локти сбиты, растерзанная спина онемела и еле гнулась. Вдобавок горло болезненно сжималось при каждом вдохе и до сих пор чудилось, будто его безжалостно сдавливают чужие пальцы.

Что делать дальше она не представляла. Замок по-прежнему содрогался от ударов, и где находились завоеватели определить было невозможно. Может все еще атаковали снаружи, а может уже прорвались внутрь.

Что с ее людьми, с королем, с машиной, с Мортом — этого Мелена не знала и впервые в жизни давилась от собственной беспомощности. Проигрывать она не любила, а в том, что Асолла проиграла не было никаких сомнений. Даже если Вейлора успели вывести потайными ходами за пределы города, ничего не изменится. Это не тот король, за которым люди готовы идти в бой, обнажая сердца и отчаянную храбрость.

Милрадия пала. Вот так за день, не оказав ни достойного сопротивления, ни воли к победе. Слишком велика была их самоуверенность и неоправданная надежда на чудесную машину. Хватило одного единственного кхассера, чтобы сломать всю их защиту изнутри.

Думать о том, что Маэс где-то в замке, рыщет по коридорам без цепей и сдерживающего ошейника, было страшно. Теперь она знала, что стеной холодного спокойствия, полыхало безудержное пламя. Даже на расстоянии она ощущала его ярость, способную спалить дотла. Он сомнет любого, кто попадется на пути, но Мел была уверена, что ему плевать на всех. А вот ее он будет разыскивать и не отпустит, не простит того, как держала его на цепи.

Надо бежать. Выбираться из замка, уходить в темное подлесье и собирать остатки тех, кто выжил, не попал в плен и ещё мог оказать сопротивление вероломным Андракийцам.

Но для начала нужно было выбраться из полуразрушенного тоннеля, который порой был настолько завален, что казалось все, тупик, дальше дороги нет. Мелена протискивалась дальше, держась на чистом упрямстве, но после очередного поворота зарычала, обессиленно приваливаясь к стене. Каменная насыпь и узкий просвет под сводом потолка — это все, что осталось от прохода. Такой завал ей разобрать не по силам. Слишком узко, слишком большие обломки, да и сама она слишком измучена. Попробовав вытянуть один камень, Мел чуть не сорвала ногти, а боль в спине стала просто невыносимой.

Тут не пройти.

Прошлось ей возвращаться обратно, к тому месту, где стену разрывала широкая трещина. Один из булыжников едва держался на своем месте, и Мелене удалось выдавить его наружу. Когда он с грохотом упал на разбитые плиты пола, она спряталась за уступ и затаив дыхание, ждала, не прибежит ли кто на шум.

Было тихо.

Вернее не так, весь замок был наполнен грохотом, криками, взрывами и звоном оружия, поэтому никому не было дела, до очередного камня упавшего на пол. Подождав для верности еще пару минут, Мелена аккуратно протиснулась в дыру. Там, где ее ладони прикасались к камню, оставались красные следы.

После нападения захватчиков замок изменился до неузнаваемости. Далеко не сразу Мел поняла, что это засыпанное пылью и обломками помещение с выбитыми окнами и опаленными до черна стенами — смежный зал с тем, в котором король любил творить свои ужасные картины.

Стараясь ступать бесшумно и не хрустеть обломками, она подкралась к дверям и аккуратно выглянула наружу. В обе стороны от двери расходился удручающе пустой и изуродованный коридор. Высокие фарфоровые вазы теперь превратились в груды черепков, утопающих в разлитой воде, прекрасные статуи — в искореженные, изуродованные огрызки каменных тел. Цветы скукожились и потеряли краски, а со стен лохмотьями свисали некогда роскошные гобелены.

Пользуясь тем, что никого поблизости не было, она побежала, то и дело спотыкаясь и поскальзываясь, проклиная свою неуклюжесть, онемевшую спину и весь этот проклятый день. Ей бы только добраться до следующего потайного прохода, спуститься в подвал и затеряться в катакомбах, выходящих далеко за пределы города.

В конце уже маячил поворот. За ним небольшая дверь, ведущая к узкой лестнице на первый этаж, дальше через библиотеку, к тяжелому книжному шкафу, за которым начинался спуск в катакомбы. Главное добежать…

Мел почти поверила в то, что ей это удастся, но выскочив из-за угла, налетела на чью-то каменную грудь. Столкновение вышло сильным, но человек даже не покачнулся, зато сама Мел отлетела назад, как мяч от стены.

Вскинула яростный взгляд на того, кто преградил ей путь и почувствовала, как дрогнуло под коленями.

Это был тот самый кхассер, которого она держала в плену прошлой зимой. И он ее узнал:

— Ты…

Мел попятилась. Зацепилась пяткой за обломок и чуть не упала, с трудом удержав равновесие.

Он надвигался на нее, и во взгляде стремительно разливалась такая же тьма как у Маэса. А потом стало больно.

Чудовищная боль обрушилась на нее, выбивая из груди остатки воздуха, выворачивая кости и впиваясь мозг стальными когтями. Мел показалось, что она в один миг ослепла и оглохла, и весь мир прекратил существовать, уступив место нескончаемым мучениям.

— Хасс, твою мать! Стоп! СТОП! — раздалось знакомое рычание. И в тот же миг боль отступила. К ним стремительно приближался Маэс. Сжимая пальцами виски, он морщился так, будто у него раскалывалась голова, — больше так не делай. Никогда!

Песчаный кхассер хмуро посмотрел на него, потом перевел взгляд на Мелену, хрипящую на каменном полу, и уже не с нескрываемым изумлением, снова уставился на Маэса.

— Как…

— Не спрашивай.

Маэс поднял Мелену за шкирку и небрежно встряхнул, словно та была не человеком, а бездомным котенком. Она даже не сопротивлялась. Не было ни сил, ни возможностей — тело словно вареное, перед глазами темно, а во рту противный привкус крови. Она безвольно висела в его руках, все еще содрогаясь от отголосков боли, и думала о том, что ее сейчас вывернет наизнанку.

— Где Доминика?

— Она была со своим пятнистым на первом этаже.

Маэс жестом подозвал к себе воина, стоявшего на приличном расстоянии от них. Тот мигом подбежал и, склонив голову в знак преданности, выпалил:

— С возвращением!

— Эту, — кивнул на обессиленную, все еще дрейфующую во мгле Мелену, — оттащи к Доминике. Мне нужно, чтобы она вылечила ее. Пусть ее переоденут во что-нибудь чистое, потом приведешь обратно. Будет орать — кляп в рот. Если потребуется — свяжи. Глаз с нее не спускать, понял?

— Да, мой император, — подхватив Мелену под локоть, воин потащил ее прочь. Но спустя пару мгновений стало ясно, что идти она пока не в состоянии. Ноги заплетались, и стоило только чуть ослабить хватку, как норовила осесть на пол.

Тогда андракиец небрежно закинул ее к себе на плечо и быстрым шагом отправился исполнять приказ своего императора. Удобство пленницы его волновало мало.

— Не слишком ли много чести для такой как она? — голос Хасса был сухим, словно выжженные степи Андракиса. Он провожал взглядом ту, что держала его в плену прошлым летом, и испытывал дикое искушение завершить начатое. Добить гадину, — Может, забыл, как она обрекла на гибель тех, кто живет в Долине Изгнанников? Забыл то, насколько жестокой она может быть?

— У нее распорота спина, — с откровенной досадой сказал Маэс, — и я дурею от запаха ее крови. Не знал, что это так работает. Все, чего мне хочется — это обнюхивать ее и рычать на каждого, кто посмеет приблизиться.

— Как ты мог это допустить? Надо было держаться от нее подальше, или разорвать сразу как почувствовал тягу.

Маэс отстраненно улыбнулся:

— Я наоборот сделал все, чтобы оказаться ближе к ней.

— Зачем? — Хасс все никак не мог понять. У него в голове не укладывалось, как так вышло, что главная сука Милрадии оказалась связана с Тхе’Маэсом.

— Без нее мне бы не хватило сил на все, что задумал.

— Может, надо было меньше задумывать? Или взять с собой кого-то из нас? — кхассер всплеснул руками, — Ты же понимаешь, что это навсегда? Что ОНА навсегда?

В ответ император лишь пожал плечами:

— Порой чем-то приходится жертвовать ради победы. Моя жертва такая.

Между ними повисла тишина. Каждый думал о своем, и мысли эти нельзя было назвать радужными. Наконец, песчаный кхассер глухо произнес:

— Наши ее не примут. Никогда. Кого угодно, но только не ее.

— Гораздо важнее, что ее не приму я, — коротко обронил Маэс. — Она свою функцию выполняет — делает меня сильнее. Остальное неважно. Закреплять связь до конца я не собираюсь, хватит и того, что могу забрать у нее прямо сейчас. Когда вернемся в Андракис, я посажу ее под замок и буду посещать, когда того будут требовать обстоятельства. Если ее присутствие будет мне мешать — отправлю в какой-нибудь из закрытых монастырей.

— Мелена в монастыре? — Хасс с деланым удивлением поднял брови, — ты сам себя слышишь? Да она разнесет там все к чертям собачьим, перережет монахов, насадив их головы на колья, а потом спалит дотла. И огонь этого пожарища будет виден из любой точки Андракиса.

— Значит, прикажу магам сковать ее. Или усыпить. Или что-то еще.

— А если она забеременеет? По закону мать наследника имеет право жить в Андере и быть подле тебя.

На эту фразу император ответил жестко:

— Мелена из Асоллы. Законы Андракиса на нее не действуют. И хватит об этом. Она — неизбежное зло и средство на пути к достижению целей, на этом все. Лучше расскажи, как прошло вторжение.

Хасс был недоволен, но спорить не стал. Смысла не было. Он только боялся, что в погоне за победой Маэс не до конца отдает себе отчет в том, что произошло. Не понимает, что с того момента, как возникает парная связь все мысли принадлежат только той, кого выбрала судьба. Невозможно переключиться, выбрать кого-то другого, забыть, даже если ты ненавидишь. Даже если эта ненависть абсолютна и взаимна. Эта связь даровала не только великую силу, но и могла оказаться погибельной слабостью.

— Все прошло по плану. Когда ты ушел, мы все силы положили на то, чтобы перевести как можно больше наших людей через Драконьи Горы. Кто мог — перетаскивал их с помощью Сеп-Хатти, кто не мог — по старинке. Ровно через неделю, начали прорываться. Наши предположения оказались верны. Когда мы с Брейром подтащили свои Сеп-Хатти к сторожевой гряде, они как нож по маслу вошли в их защиту. Нам оставалось только идти следом и доламывать то, что еще уцелело.

— Значит, все получилось, — император одобрительно кивнул. Было немного жаль, что такая славная схватка прошла мимо. Но его дело важнее. Все это время он контролировал свой амулет, не позволяя смертоносной защите включиться на полную. Обеспечивал безопасность своим людям. Он сделал для этого все, что мог. Даже пожертвовал своей свободой, позволив расцвести связи между ним и Меленой.

Он ни о чем не жалел. И если бы выпал шанс вернуть в прошлое, то ничего бы не стал менять. Оно того стоило.

— Самое сложно было не отвлекаться на аракит, — усмехнулся Хасс, — Он здесь повсюду. Хочется набивать карманы, а еще лучше стать зверем, и кататься по земле.

— Теперь у нас будет столько аракита, сколько мы сами захотим. Вы поймали их никчемного королька?

— Мы загнали его в одну из башен. Он там забаррикадировался с личной охраной и пытается отбиваться. Ждем только твоего приказа.

— Мне нужен он живым. У меня на этого правителя, — последнее слово Маэс пренебрежительно выплюнул, — большие планы.

— Как скажешь.