Три сестры. Анна (СИ)

Глава 11

Из того, что можно было определенно заметить и при необходимости описать, во внешности фрау бросалось в глаза немногое. Белые волосы того цвета, который на ярких коробочках краски обозначали как скандинавский блонд и ярко голубые глаза. Знакомые и привычные мне черты. А вот всё остальное было одним сплошным синяком. Причём судя по переливам, поверх старых регулярно накладывались новые. Даже сейчас угол губ кровил, и то, что я не чувствовала дискомфорта, говорило только о том, что фрау к такому состоянию привычна.

Я уже с замиранием открыла рот. Дарëному коню, в моем случае живому телу, конечно, в зубы не смотрят, но хотелось бы сразу оценить перспективы. К счастью, все зубы были на месте и не шатались. Я их ещё и пальцами проверила. На всякий случай. А то помню я рассказы мамы, как вырывали зубы ломая челюсть. Поэтому зубную боль терпели до последнего.

Один глаз был залит кровью. Ярко голубая радужка на таком фоне смотрелась пугающе. Нос похоже, что тоже ломали. На мочках ушей еле заметные шрамы. Значит когда-то давно фрау носила серьги, которые просто вырвали, порвав мочки. С левой стороны на скуле ещё один тонкий шрам. Это уже видно от чего-то острого.

Теперь становилось понятно, каким образом покойный фармик учил жену.

Вывод о том, что в этой комнате фрау просто пряталась от садиста-мужа, превратив когда-то подготовленное убежище в свою спальню, где она могла не бояться за свою жизнь, напрашивался сам собой. А наличие различных лекарств, обезболивающих и медицинских инструментов заиграло совсем иными красками. Это уже была не странность, а объективная необходимость.

Вот и я сейчас позволила телу действовать, а сама решила сосредоточиться на понимание ситуации. А ситуация была мягко говоря странная.

Закапав в залитый глаз жутко щиплющие капли, я без колебаний легла в кровать. На лицо я натянула странную плотную маску, с прорезями только для носа и рта. Оказалось, что внутри неё подушечки с каким-то жирным кремом или мазью с сильным, но не раздражающим травяным запахом.

Вот теперь пришло время подумать. Верой в чудеса я никогда не отличалась. Чумака и Кашпировского считала аферистами и мошенниками паразитирующими на всеобщей потерянности и истерии. В храмы тоже не ходила. Хотя со священниками беседовала. Мне повезло, я знала нескольких, которых к сану привела вера и огромной силы душа. Вот в душу я верила и в справедливое воздаяние тоже. Нельзя плевать в мир и не получить ответа. Всякие гадания, реинкарнации и переселения душ тоже мимо меня. Я всегда смеялась, что астрологические прогнозы это конечно хорошо, но работать нужно каждый день, а думать вообще круглосуточно.

Странные видения в последние минуты жизни с Лихо в главной роли, кстати знать бы где этот паршивец, напомнили мне непреложную истину. Если мы что-то отрицаем, то это вовсе не означает, что этого чего-то не существует. А чёрные коты всегда окружены суевериями. Поэтому, для сохранения душевного равновесия и здоровья я приняла как факт, что моя душа, моя личность или что там ещё, перенеслась в тело фрау Анни. Куда и в какое время, мне ещё предстояло выяснить. Пока это была жуткая мешанина из знакомого и совершенно чуждого.

Тело обладало своей памятью, рефлексами, привычками. Я ощущала, что и знания Анни мне доступны. И даже её воспоминания. Ведь вспомнила я, что имущество, к которому тянет лапы кузен, вообще-то принадлежало родителям фрау. И неприязнь к этому самому кузену я ощутила как свою. Словно мне выдали тело, у которого есть память, эмоции, воспоминания, но абсолютно стёрта личность. Возможно, тот удар по затылку был последней каплей для постоянно подвергающейся побоям Анни.

Я не могла объективно и логично объяснить, но была уверена, что Анни больше не вернётся в это тело. Возможно и она, как я, тоже сейчас где-то. В таком случае, надеюсь, в этом где-то всё гораздо лучше, чем здесь.

А ещё я ощущала не своё желание чего-то смутного… Возможно, оставив мне огромный багаж в виде памяти и знаний, Анни чего-то хотела, того, что не могла исполнить сама. Что ж, долгов я не любила, а здесь я была обязана целой новой жизнью. Разберусь и по мере сил выполню. Буду считать это долгом перед ушедшим товарищем.

И так, у меня десять дней, чтобы остаться человеком и не стать имуществом омерзительного кузена. Оживлять память я решила от общего к частному.

По обрывкам мыслей и всплывающим образам, я поняла, что кругом мир приблизительно соответствующий нашей викторианской эпохе. Об этом времени я знала не многое. Время варварских географических открытий, хищнической колонизации и прогресса. Человечество ускорялось неимоверно, расстояния перестали быть препятствием. Открытия взрывали человеческое общество одно за другим. А, да! Ещё чай. Почему-то запало в голову, что все всегда и при любых обстоятельствах пили чай.

Здесь не произошло с десяток известных мне революций, никто и знать не знал кто такие Марат или Робеспьер, не родился и Локк со своим общественным договором. Весь мир был поделён на известные земли и непознанные. Известные земли делились на страны, во главе которых стояли монархи. Власть монархов не ограничивало ничто! Общество делилось на сословия и граница этих сословий строго соблюдалась. В принципе, разницы между правами и обязанностями жителей разных стран не наблюдалось. Небольшие отличия в законах были, но не существенные. Можно было бы, опустив разницу в названиях, посчитать, что я просто оказалась в прошлом. Если бы не один факт, в этом мире существовала магия. Вот криминалистики не было, а магия была!

Что касается страны, в которой оказалась я, то называлась она Тервеснаданская империя. Делилась вся страна на девять областей, здесь их называли земли. Центральная часть со столицей относилась к родовым землям Тервеснаданов, императорского рода, остальные находились под рукой восьми высоких родов, состоящих в той или иной степени родства с императором. Лэнд-лорды империи, герцоги и они же совет при короле. Кстати, отец пинавшего меня герцога был двоюродным племянником правящего монарха и отвечал за безопасность страны. Должность видимо была наследственная, потому что его сын был главой одного из ведомств в подчинении отца. Тренировался получается.

Дальше шла аристократия. Графы и бароны. На этом список титулов исчерпывался. Третьим сословием были военные и йерлы, торговцы, служащие и производственники, этакая смесь военных всех направлений, госслужащих и теми, кого я привыкла называть буржуазией или предпринимателями. К третьему сословию относились и признанные бастарды аристократов. Кстати, приставка фрау или фрай обозначала именно это отношение. Как лорд и леди указывали на родовитых аристократов.

А вот дальше шли сорры или сорное сословие, как презрительно именовали здесь простых наёмных работников, крестьян и рабочих. И даже крепко стоящий на ногах хозяйственник мог быть сорром как и батрак, что работал на его полях.

Замыкала эту сословную иерархию чернь. А так как законы отличались в зависимости от сословия, и закрепляли положение человека в зависимости от происхождения, то единственным способом подняться по сословной лестнице оставался государственный договор. Заключающий его поступал на военную службу или на службу йерлом на двадцать пять лет. Или уходил на работу по добыче руд, прокладке рельсов или осваивал непознанные земли в интересах короны. Те же самые двадцать пять лет. Дослужиться таким образом можно было до фрая.

Отдельно стояли озары. Это были уникальные люди, обладающие даром магии. Вне зависимости от возраста проявления дара и сословия, озары забирались на службу короне. В империи давно умели ограничивать их дар при помощи ограничителей.

А вот дальше начиналось самое веселье. Особое положение занимали женщины. Если женщина рождалась леди или вовсе в семье лэнд-лорда, то во многом она не ощущала никаких ограничений. Более того, за оскорбление леди можно было по закону получить различные наказания, вплоть до смертной казни. Леди владели деньгами, могли владеть землёй, заниматься благотворительностью. Все остальные для начала должны были сдать не позднее достижения возраста четырнадцати лет так называемый экзамен на разумность. И только после этого она считалась человеком. До этого она была имуществом и в переписях указывалась как скотина, вместе с коровами, лошадьми и свиньями. Немаловажным моментом было и то, что чернь и сорры до экзамена не допускались.

Хуже было только родиться не леди, но озаром. Такие девушки попадали в закрытые пансионы, где их воспитывали как леди. А потом господа лорды выбирали себе из них младших жëн. Фактически, бесправные любовницы. Таким образом оздоравливали и усиливали аристократию. Мнением и желанием девушек никто не интересовался.

Фон для прекрасной картины жизни фрау Анны уже вызывал желание взять в руку что потяжелее. Поэтому прежде, чем решиться окунуться в то, что касалось самой Анны, я сняла маску и пошла пить чай. Благо, всё необходимое нашлось здесь. В конце концов, чашечка чая с особыми травами, как было помечено на банке, а судя по запаху, с ромашкой и мелиссой, никогда не повредит.