Товарищ "Чума"#10

Глава 23

Дед резко развернулся ко мне, его глаза, в которых загорелся опасный кровавый огонёк, сузились, будто пытались разглядеть невидимую угрозу сквозь стены особняка.

— Каин⁈ — прошипел он. — Не может быть… Чего здесь понадобилось проклятому кровососу? Никогда он в Пескоройку и носа не совал.

— А ты его знаешь? — спросил я мертвеца между делом.

Глория, перестав шептать заклинания, прислушивалась к нашему разговору. Да и не только она: Афанасий тоже «слегка» напрягся, а Глаша что-то прошептала на ухо Акулине, указывая на коридор, ведущий в подвал.

Отец Евлампий невозмутимо поправил крест на груди и спрятал ладони в широкие рукава рясы. Я успел заметить, как начал наливаться светом его перстень-накопитель. Поддержка священника с Божественной Благодатью сейчас будет как нельзя кстати.

— Я его знаю… Вернее знал… — произнёс Черномор, медленно отходя от окна. Его коренастая фигура на фоне заходящего солнца казалась вырезанной из черного картона. — Каин — не просто упырь, — продолжил коротышка, по привычке наматывая бороду перед схваткой вокруг пояса. — Он старше всех вампиров, старше человеческих магов… Он — Патриарх упырей, их прародитель…

— Прекрасно, — проворчал отец Евлампий, крепче сжимая крест. — Очередной древний монстр, проклятый самим Господом за убийство своего брата…

— Ты хочешь сказать, монах, — подала голос Глория, — что это тот самый Каин…

— Тот самый, — вместо священника произнёс Вольга Богданович.- На редкость могучий ублюдок!

— А второй кто? — неожиданно произнёс Странник.

Пескоройка задержалась с ответом на пару секунд, словно перебирала свои старые воспоминания.

— Вторая сущность тоже упырь, — ответил я, когда дух-хранитель обрисовал мне второго «гостя». — Но молодой. Очень молодой и незнакомый Пескоройке.

— Это его очередной «отпрыск», — пояснил дедуля. — Каин частенько берет с собой кого-то из своих птенцов, чтобы поднатаскать свежеобращенного неофита.

Афанасий нервно теребил подбородок, огоньки в его пальцах тревожно замерцали.

— И что им здесь нужно? Он лет триста не казал носа из своей норы. Всегда, когда этот древний упырь «выходит в свет» мир ждут серьёзные потрясения!

Я почувствовал, как в воздухе запахло грозой, и это отнюдь не метафорически. Афанасий поднял руки, и потолок гостиной вдруг покрылся сетью серебристых рун.

— Тогда чего мы ждём? — прошептал он. — Надо бить кровососов на подходе, издалека, не давая впиться в горло…

— Тихо, Странник! Не егози понапрасну! — Дедуля немного осадил боевой настрой ведьмака. — Они еще не пересекли границ усадьбы. Стоят у центральных ворот и не пытаются продавить магическую защиту. Мы сначала поговорим…

— Я с вами! — ринулся вперед Афанасий.

— Нет! — громыхнул Вольга Богданович. — Мы идем вдвоём с внуком! — Он указал на меня. — Он хозяин Пескоройки, и только он будет принимать все решения!

— А мы? — Странник обвел глазами оставшихся одарённых и священника.

— А вы будете той самой неожиданностью, нашим резервом, если разговор с упырями зайдёт в тупик. А Каин — серьёзный противник, и ваша помощь будет очень кстати!

— Хорошо! — согласился Странник. — Мы подождём здесь.

— Тогда по рукам! — Кивнул Афанасию мертвец и повернулся к выходу. — Пойдём, внук, встретим дорогих гостей, — с кривой ухмылкой произнёс он, а огонь в его глазах разгорался всё сильнее. В таком состоянии я с покойным князем связываться никому бы не пожелал.

Я последовал за дедом, чувствуя, как тревожное напряжение сковывает мышцы. Воздух во дворе был густым, словно пропитанным предчувствием грядущей бури. Лёгкий ветер шевелил листву деревьев, но звуки природы казались приглушёнными, словно кто-то прикрыл от нас окружающий мир толстой стеклянной крышкой.

— Как думаешь, зачем он здесь появился? — тихо уточнил я у старика, когда мы остались одни, неспешно шлепая через широкий двор.

Вольга Богданович прижал указательный палец к губам — помолчи мол, внучок, а затем шепнул заклинание, окружившее нас плотным энергетическим коконом, который я едва разглядел даже в магическом зрении. Филигранная работа, что и сказать. Мне у дедули еще учиться и учиться, а я еще даже и не начинал.

Когда звуки стали еще глуше, да что там — они практически исчезли, Вольга Богданович произнёс:

— Теперь нас точно никто не услышит — у этих тварей просто изумительный слух.

— Как думаешь, почему он появился… — повторил я вопрос. — И, вообще — как нашел усадьбу?

— Ну, Каин — не простак, чтобы на него подействовал отворот. Даже опытный ведьмак, такой, как Афанасий, легко обнаружит наше убежище. Да даже хранцузская девка-ведьмачка, которую ты с собой притащил…

— Глория?

— Да, — кивнул дед, — даже Глория сможет. Так что с поиском у Каина проблем не было. А тревожит меня одно — как бы он не почуял у нас свою проклятую мамашу…

— Вот чёрт! — А я и вправду со всей этой суетой забыл про замурованную в поместье Лилит.

— Поэтому я и не хочу допускать его в поместье, — произнёс дед. — Если он, конечно, не сумел сам всё раскопать… Но, если бы он точно знал, то наша защита к этому времени уже бы пала. С Лилит нам просто повезло… тогда… Лёнька Давинчев её подловил, тот еще хитрюга-прохиндей! А тебе повезло, что за столетия, проведённые в его картине, сил у неё почти не осталось. В общем, поговорим-посмотрим, чего они припёрлись, а там видно будет, — произнес дед.

У центральных ворот, стояли двое. Первый — сухопарый высокий старикан с бледным, но слегка желтоватым морщинистым лицом, отчего казалось, что оно выточено из слоновой кости. Лишь глаза выдавали его истинную суть — глубокие, как пропасти, заполненные древней тьмой.

Здесь в подсказках я не нуждался, хоть и никогда не видел этого «человека» — это и был Патриарх Каин. Похоже, что прародитель не пытался скрыть от нас свою личность, и от него за версту шибало такой непередаваемой мощью, что, казалось, сам эфир прогибается под её воздействием.

А вот бледное лицо его спутника, облачённого отчего-то в эсэсовский мундир крепкого тридцатилетнего оберштурмфюрера СС (и это уже на нашей территории) с нервно подёргивающейся нижней губой и взглядом, перемежающимся между мной и Вольгой Богдановичем, было мне несомненно знакомо. Пальцы молодого вампира всё время нервно дергались, сжимаясь и разжимаясь, будто он уже представлял, как вонзает зубы в мою живую плоть и, захлёбываясь, глотает горячую кровь. Дедуля в этом смысле его не интересовал — с мертвеца крови, как с козла молока.

— Дед, — окликнул я живого мертвяка, — а я знаю второго… Он был в моих видениях, помнишь, я рассказывал?

— Помню, Ромка, помню… — Мотнул головой старик. — Неспроста тебе эти видения являлись… Надо попробовать у тебя пророческий дар развить. Возможно и на это у тебя задел имеется. А, может, это присутствие всадника так на тебя влияет. А сейчас — чу, ни слова лишнего! — серьёзно предупредил он, снимая «покров тишины».

— Неужели сам светлый князь Вольга Богданович восстал из мёртвых, чтобы меня встретить? — слабым и дребезжащим старческим голосом (но я не поддался на это лицедейство, чувствуя реальную силу и возможности упыря) произнёс Каин, когда мы подошли к решетке ворот. — Давно не виделись, князь.

— Ага, размечтался, Каин, — сухо отозвался Вольга Богданович. — А не виделись действительно давненько… И, знаешь, что? Я не сильно скучал.

Упырь усмехнулся, на мгновение обнажив длинные клыки.

— А я вот — наоборот. Особенно после того, как ты скоропостижно покинул этот мир…

— Что тебе нужно? — Я прервал их обмен колкостями, делая шаг вперёд.

Каин медленно перевёл взгляд на меня. Его глаза блеснули, словно у живого существа (а ведь он тоже нежить, как и Вольга Богданович), скользнули по моей фигуре, словно проверяя меня на силу и прочность, и пытаясь найти мою слабость.

— А кто этот милый юноша, Вольга Богданович? — не отрывая от меня взгляда, поинтересовался у дедули главупырь. — К сожалению, мы не были представлены друг другу…

— Это мой преемник и нынешний хозяин Пескоройки — светлый князь Роман Михайлович Перовский! — сообщил дедуля незваным гостям.

— О! Рад нашему знакомству, юный князь! — Упырь слегка наклонил голову, приветствуя меня, словно равного. — Каин, — назвал он своё имя, без всяких титулов.

— Просто Каин? — удивлённо приподнял я одну бровь.

— Просто Каин, — со слащавой улыбкой, от которой веяло могильным холодом, отозвался вурдалак. — В те времена, когда я был молод, не существовало никаких титулов и званий. Лишь имя — по которому меня и называли…

— Ну, да… — Я едко усмехнулся. — В те далёкие времена и имен-то было — раз-два и обчёлся… Зачем пожаловал, Каин? — произнёс я под одобрительным взглядом деда.

Каин слегка прищурился, его взгляд стал ещё тяжелее — ему явно не понравились мои намеки про самое давнее на свете преступление — первое убийство.

— А ты… дерзок, юный князь, — сказал он, растягивая слова. — И смел… Но смелость — штука опасная. Особенно, когда речь идёт о вещах, которые не стоит вытаскивать из небытия…

— Приношу свои глубочайшие извинения, Каин, — не без маленькой издёвки ответил я, — если невольно задел ваши тонкие чувства.

Вампирский патриарх рассмеялся тонким дребезжащим смехом утомлённого годами старца, но я не поддался на это представление, всеми фибрами чувствуя истинную силу упыря.

— Ха! Ты тоже это видишь, Вольга Богданович? — Упырь даже языком прищелкнул от «умиления». — Твой весьма молодой преемник даже разговаривает как ты в молодости…

Каин медленно протянул руку к решётке ворот, и его длинные, похожие на когти пальцы чуть коснулись металла. Там, где они соприкоснулись с прутьями, в разные стороны побежали тонкие трещинки, словно морозные узоры. Я почувствовал, как Пескоройка мгновенно насытила дополнительной силой защитный купол, дрожащий в воздухе между нами и незваными гостями.

Патриарх тоже заметил это — его глаза блеснули аметистовым отблеском.

— Роман Михайлович, Вольга Богданович — не беспокойтесь — я не стану ломать защитные чары, — произнёс он мягко, отводя руку. — Сегодня я пришёл не для войны.

— А для чего тогда? — Я с трудом сумел удержать нахлынувшее на меня раздражение.

— Для разговора… Серьёзного… — Каин вновь взглянул мне в глаза. — Но ответь мне, мальчик… Ты веришь в совпадения? А в предвидение?

— Причём здесь это? — Я не понял, куда клонит это тысячелетний упырь.

А тот повернулся к своему спутнику, который до сих пор оставался не у дел, нервно кусая губу. И я своим эмпатическим даром чувствовал одолевающую и терзающую его жажду. Молодой вампир в эсэсовском мундире резко поднял голову, и его глаза встретились с моими.

— Ты… — его голос был резким и хриплым, словно горло у него пересохло от недостатка влаги. — Ты тоже видел… да? Ты меня знаешь! И не только меня, а всех членов экспедиций, отправленных доктором Левиным… Ведь это ты тот самый ведьмак, с которым хочет свести счеты бригадефюрер СС Вайстор? — причем оберштурмфюрер СС словно бы и не спрашивал, а утверждал сказанное.

— Возможно и так… — туманно ответил я. — А в чем, собственно, проблема?

— Вольга Богданович, — Каин наконец оторвал взгляд от меня и обратился к деду, — ты же знаешь, что я не трачу время на пустые визиты?

— Знаю, — дед скрестил руки на груди. — Потому и спрашиваю — зачем пожаловал?

Упырь вздохнул театрально, как старый актёр, разыгрывающий весьма драматическую историю.

— Большая беда, князь… И я пришёл тебя о ней предупредить…

— Ты ли это, старина? — Прищурился дедуля, словно не мог хорошенько рассмотреть незваного гостя.

Каин покачал головой:

— Зря ты так. Иногда предупреждение — это несказанная роскошь. Особенно, когда на кону стоит весь мир…

— О чём ты, Каин? — Вот теперь и Вольга Богданович перестал придуриваться.

Патриарх внезапно выпрямил сгорбленную спину, его голос потерял старческую дрожь, став металлическим и безжизненным:

— Чертова сучка Изабель — Верховная ведьма Европейского ковена призвала Хаос!

Тишина. Даже ветер перестал шевелиться. Дед не проронил ни слова, но мы оба знали, о чём говорит упырь.

— Раав? — Назвал я одно единственное имя.

— Раав! — подтвердил мои опасения Каин. — Если его не остановить — наш мир будет разрушен.

— Как, тебе еще не наскучило столь долгое существование? — неожиданно поинтересовался мертвец.

Каин замер на мгновение, его глаза — эти бездонные колодцы тьмы — опасно сузились.

— Скучно? — повторил он за дедом, и в его голосе прозвучала ледяная усмешка. — Ты забываешь, Вольга Богданович, что скука — удел бессмертных… Абсолютно тупых бессмертных, — добавил он с неожиданным весельем, — которым нечего терять. А у меня… у меня еще есть планы на свое дальнейшее существование.

— Какие планы могут быть у того, кто уже видел падение всех мировых империй? — спросил дед, но в его тоне не было ни грамма насмешки. Теперь он говорил с Каином серьезно — так, как говорят о важных делах.

— Мои планы… Они всегда содержали одни и те же принципы: жить, жить — хорошо, а хорошо жить — еще лучше! Я люблю этот мир, князь, — неожиданно признался упырь. — Пусть по-своему, своей извращенной любовью, но это так… Я люблю коротать тихие лунные ночи, любуясь бесконечными россыпями звезд…

— Давай обойдемся без лирических отступлений! — прервал его мой старикан.

— Если Изабель действительно выпустила Хаос, то скоро это станет проблемой для всех! И я не собираюсь позволить какому-то Рааву поглотить мир… Мой мир, которым я наслаждался столько лет.

— И что ты предлагаешь? — Я не сводил взгляда с его бледного лица, пытаясь определить, действительно он так думает, или нет. Но мысли упыря были закрыты, и пробиться к ним у меня не получилось.

Каин улыбнулся — холодно, без тени тепла:

— Союз.

Дед изумлённо хмыкнул:

— Союз? Между нами? Ты шутишь?

— Шутки кончились, когда были вскрыты печати Призыва демона Вечной бездны! — парировал Патриарх. — Ты думаешь, это случайность? Нет. Это одно из звеньев в общей цепи. И если мы не остановим Раава сейчас, то следующее звено будет последним.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— А ты не можешь справиться с этим сам?

Каин наклонил голову, изучая меня.

— Потому что Хаос — это не сила, которую можно победить в одиночку. Даже для меня. И я сомневаюсь, что даже объединив наши усилия, мы сможем его сдержать… Меня корежит от одной только мысли об этом… Но как бы не пришлось идти на поклон к Нему… Или к Его крылатым сладкоголосым подпевалам…

— Ого! — искренне изумился Вольга Богданович. — Если уже Каин готов идти на поклон к Создателю, значит, наши дела действительно печальны?

— Решать надо быстро, — произнес упырь. — У нас действительно мало времени.

Я переглянулся с Вольгой Богдановичем. В его мертвых глазах читалось то же, что и в моих мыслях: не ловушка ли это?

Дед медленно снял шляпу-треуголку и пригладил ссохшейся ладонью жидкие остатки волос на голове, его взгляд стал жестким, словно кремень.

— Ты просишь невозможного, Каин. Доверие между нами сгорело сотни лет назад, когда ты предал всех, кого мог…

Патриарх вздохнул — странно, почти по-человечески.

— Я не прошу доверия. Я предлагаю временное перемирие перед лицом общего врага.

— А после? — Я не мог оставить этот вопрос без ответа.

— После… — Каин повернулся ко мне, и в его глазах мелькнуло что-то древнее, почти первобытное. — После мы можем вернутся к прежним правилам игры. А можем заключить новые договорённости. Но если Раав победит, и Хаос вернет утраченные позиции, не будет ничего — ни новых правил, ни новых игр, ни даже новых предательств.

Молчание повисло между нами. Даже его спутник, тот нервный вампир в эсэсовском мундире, перестал дёргаться, будто осознав серьезность момента.