Повелитель Тайн

— Если бы я сохранил спокойствие, ты бы меня не нашёл?

— Теоретически, да, — беззаботно усмехнулся Андерсон. — Но у опытного Охотника всегда в запасе не один метод.

Даниц уже хотел спросить, какие ещё есть методы, как вдруг увидел, что Баз в комнате погасил свечу и собрался спать.

Спустя несколько десятков секунд в полной темноте у окна появился размытый силуэт торговца информацией База. Он легко спрыгнул и приземлился в неосвещённом месте снаружи.

Это было как раз то место, где прятался Даниц. Снова слившись с тенью, он едва не был раздавлен своей целью.

Баз тут же, придерживаясь теней, направился к морю.

— …Дерьмо! — Даниц наконец показался и показал средний палец в спину удаляющейся цели.

Андерсон тоже вышел из кустов и, вытаскивая ветки из волос, с улыбкой сказал Даницу:

— Похоже, сегодня вечером нас ждёт улов.

Даниц взглянул на сильнейшего охотника Туманного моря и решительно кивнул:

— Надеюсь, это вице-адмирал Болезнь.

Он тут же, вместе с Андерсоном, начал преследование торговца информацией, используя тени, повсеместно присутствующие в ночи, и держась на идеальном расстоянии.

— А ты не так уж и глуп… — понаблюдав некоторое время, с усмешкой произнёс Андерсон.

Даниц мысленно хмыкнул, но ничего не ответил.

Без перчатки на руке он прекрасно понимал, что сейчас не время для взаимных насмешек и провокаций!

Через четверть часа Баз вышел к морю. Стоя на песчаном пляже, он смотрел на тёмно-синий океан, освещённый багровым лунным светом.

Ждать ему пришлось недолго. Вдалеке, в тёмной глубине моря, показался огромный силуэт, постепенно превращаясь в корабль, полностью выкрашенный в чёрный цвет, с развевающимся белым флагом.

На флаге, внутри чёрного черепа, «горели» два призрачно-синих огонька.

Чёрная Смерть!

Флагман вице-адмирала Болезни Трейси, Чёрная Смерть!

Даниц тут же пришёл в возбуждение. Если бы он не был в тени, его зрачки наверняка бы расширились, чтобы вместить больше света и рассмотреть каждую деталь корабля.

Он невольно подкрался ещё немного вперёд, желая воочию убедиться, на борту ли вице-адмирал Болезнь Трейси.

Огромный парусник подходил всё ближе, и двое в тени уже могли разглядеть снующих по палубе матросов.

Здесь есть пристань для швартовки? Или Базу дадут лодку, чтобы он доплыл сам? — едва у Даница промелькнули эти мысли, как он услышал приглушённый голос Андерсона:

— Уходим отсюда.

— А? — у Даница было одно большое достоинство: он умел подчиняться авторитетам. Будь то Эдвина Эдвардс или Герман Спэрроу, он мог поворчать, но приказ выполнял без промедления. Сейчас, хоть он и был полон недоумения и хотел возразить, отстаивая своё мнение, он всё же сперва, используя тень, тихо и бесшумно удалился от берега.

Лишь когда Чёрная Смерть скрылась из виду и доносился только слабый шум прибоя, Даниц вышел из тени в лесу и торопливо спросил:

— Неужели не нужно было убедиться, там ли вице-адмирал Болезнь?

Андерсон смерил Даница взглядом с ног до головы и усмехнулся:

— Никогда не стоит недооценивать Потусторонних, которые заработали себе громкое имя на море и до сих пор живы. Каждый пиратский адмирал — это цель, к которой нужно подходить с предельной осторожностью. Никакой небрежности.

Даниц рефлекторно возразил:

— Кровавый Адмирал Сеньор, Адмирал Ада Людвелл…

Все они были с лёгкостью устранены одним безумным авантюристом.

«…» — Андерсон на мгновение потерял дар речи. Лишь спустя несколько секунд он сказал: — Так разве вице-адмирал Болезнь Трейси, которая тоже столкнулась с Германом Спэрроу и выжила, не заслуживает ещё большего уважения?

Даниц, поразмыслив, счёл слова Андерсона на удивление резонными. Он уже собирался что-то сказать, как вдруг в горле запершило, и он закашлялся.

После нескольких приступов кашля горло начало болеть и опухать, появился привкус ржавчины.

— Вот видишь, я же говорил, нужно быть осторожным, — Андерсон тоже прикрыл рот кулаком и кашлянул пару раз, но не так сильно, как Даниц. — Трейси наверняка распространила вокруг корабля различные болезни. Любой, кто приблизится, быстро заразится и выдаст себя. Хех, такое масштабное применение способностей говорит о том, что она полностью усвоила зелье Последовательности 5 и надеется продвинуться до Последовательности 4.

— А почему не уже продвинулась до Последовательности 4? — отойдя от источника заражения, Даниц быстро пришёл в себя и инстинктивно возразил.

— Тогда бы ты сейчас был либо на борту Чёрной Смерти, либо умирал от чёрной смерти, — Андерсон полуобернулся и посмотрел в сторону невидимого моря. — Трейси сейчас схитрила. Скорее всего, она поддерживала зону болезней только спереди, не обращая внимания на три других направления, а затем, с помощью ветра, распространила их на берег.

Сказав это, Андерсон хлопнул в ладоши и снова улыбнулся:

— Разве наша встреча не доказывает, что вице-адмирал Болезнь действительно на борту? Можешь уведомлять Германа Спэрроу.

…Даниц больше не колебался. Он тут же провёл ритуал и вызвал посыльного. Андерсон же, под предлогом охраны, вышел из леса.

Четвёртый час утра, Восточный Район Баклунда. Кроме лунного света и звёзд — непроглядная тьма.

Клейн, одетый в хлопковую пижаму и ночной колпак для защиты причёски, сидел на кровати и, ничего не спрашивая, принял письмо от Ренетт Тинекерр.

Вскрыв его, он спокойно встал, достал из кармана перьевую ручку и на обороте письма написал:

«Возвращайтесь в портовый город и ждите дальнейших указаний».

Проводив взглядом госпожу Посланницу, Клейн неторопливо надел рубашку, жилет, завязал галстук и накинул чёрное пальто.

Затем он сделал четыре шага против часовой стрелки, оказался над серым туманом, с помощью топазового маятника провёл гадание на степень опасности предстоящей операции и получил ответ: «почти никакой».

Больше не медля, Клейн вернулся в реальный мир, встал перед зеркалом, взял шёлковый цилиндр и надел его на голову.

В соседней комнате на двухъярусной кровати открыли глаза марионетки Конас и Энуни.

На борту Чёрной Смерти, в пустой каюте, быстро обрисовалась человеческая фигура: тёмные волосы, карие глаза, резкие черты лица — вылитый Герман Спэрроу.

В тусклом свете багровой луны Клейн окинул взглядом комнату, небрежно сел на стул и стал любоваться ночным видом на море за окном.

Этажом выше, в капитанской каюте, вице-адмирал Болезнь Трейси, одетая в белую рубашку и бежевые брюки, с отвращением смотрела, как Баз покидает помещение. Она рефлекторно поправила воротник, и её лицо постепенно стало серьёзным.

Она только что узнала, что Даниц-Пламя и сильнейший охотник Андерсон в последнее время находятся на Острове Терос с неизвестными целями.

Они оба связаны с Германом Спэрроу… Этот парень ищет меня? — Трейси прищурилась и без колебаний направилась к окну, чтобы приказать матросам на палубе изменить курс и уйти подальше от этих вод.

В этот самый момент её мысли внезапно застыли, словно она попала в сон, из которого, осознавая его нереальность, никак не могла вырваться.

Плохо… — из тела Трейси внезапно вырвались клубы чёрного пламени, пытаясь сжечь возможное внешнее воздействие.

Однако, если вначале пламя ещё «текло» ровно, то вскоре оно стало прерывистым и начало опадать на пол, словно увядающие лепестки.

Сердце Трейси наполнилось сильным отчаянием, мысли становились всё медленнее.

Не обращая внимания ни на что другое, она заставила своё тело покрыться слоем прозрачных ледяных кристаллов и приказала невидимым нитям вернуться и обмотать её.

В этот момент дверь капитанской каюты со скрипом отворилась, и в неё вошёл Герман Спэрроу в шёлковом цилиндре и чёрном пальто.

Затем он очень вежливо закрыл за собой дверь.

С тихим щелчком вся капитанская каюта погрузилась в крайнюю тишину. Шум волн стих, словно комната была изолирована от реального мира.

А невидимые нити, что обвивали Трейси, будто неверно поняли приказ, и туго связали вице-адмирала Болезни, лишив её возможности двигаться и применять Потусторонние способности.

Искажение!

Мысли Трейси тут же прояснились, ощущение застывшего мозга исчезло.

— Ты… что ты хочешь сделать? — не скрывая ужаса, спросила она, глядя на приближающегося Германа Спэрроу.

Она не могла понять, почему он прекратил попытку превратить её в марионетку, когда она уже была не в силах сопротивляться.

Клейн поступил так, опасаясь, что вице-адмирал Болезнь и Белая Ведьма состоят в очень близком кровном родстве. В таком случае смерть Трейси могла бы насторожить ту полубогиню, искусную в проклятиях, и заставить её заранее принять меры предосторожности.

Шаг, шаг… — под звук шагов Клейн остановился перед ведьмой.

Глава 1108: Запутанная семья

Видя, что Герман Спэрроу не произносит ни слова, сердце Трейси медленно опускалось, словно падая в ледяную пропасть.

Глядя на вице-адмирала Болезни, в чьём выражении читалось отчаяние, Клейн достал из кармана листок для заметок и, встряхнув запястьем, метнул его вперёд, словно игральную карту.

Вжик! — листок, будто металлический, перерезал несколько невидимых нитей, рассёк прозрачные ледяные кристаллы и прошёлся по левому плечу Трейси, оставив за собой расцветающий кровавый след.

Поверхность бумаги быстро окрасилась в алый цвет. Пролетев мимо обездвиженной ведьмы, она, вращаясь, вернулась в ладонь Клейна.

«…» — Трейси, ожидавшая, что листок полетит ей в горло, а не в руку, на мгновение застыла в оцепенении. Лишь когда Герман Спэрроу сложил бумагу и убрал её в железный портсигар, она опомнилась и спросила:

— Твоя настоящая цель — найти Катарину?

Клейн небрежно убрал портсигар обратно в карман и, не отвечая, спокойно спросил:

— Ты её потомок?

Услышав этот вопрос, Трейси, всё ещё скованная льдом и паутиной, вдруг тихо рассмеялась:

— Не просто потомок. Я её дитя.

Дитя… дочь… — Клейн, с одной стороны, радовался, что не поступил опрометчиво и не убил её, тем самым не насторожив Белую Ведьму Катарину, с другой — инстинктивно анализировал, кем же Катарина приходилась «Деве Болезни» Трейси — матерью или отцом.

Если Катарина когда-то была мужчиной, она действительно могла быть отцом Трейси. Но проблема в том, что в конце Четвёртой Эпохи, во время Бледной Катастрофы, она уже была полубогом Последовательности 4, а на Пути Ассасина смена пола с мужского на женский происходит на этапе Ведьмы, Последовательности 7… То есть, чтобы Катарина была отцом Трейси, Трейси должно быть не менее тысячи трёхсот лет, а Потусторонние Последовательности 5 столько не живут. Даже большинство святых Последовательностей 4 и 3 на это неспособны! Ответ может быть только один: Трейси — дочь Катарины, и родилась она в последние несколько десятилетий… Мать-старушка, которой больше тысячи лет… — Клейн слегка кивнул и с непроницаемым лицом уточнил:

— Она твоя мамочка?

Выражение лица Трейси стало немного странным:

— Нет, мать.

Клейн уже хотел спросить, в чём разница — ведь по сути, одно слово более официальное, а другое — более разговорное, — но Трейси уже презрительно усмехнулась:

— Моей мамочкой был другой человек. Когда-то он был моим отцом.

…Какие у вас, ведьм, запутанные семейные отношения… Но это не повод сеять бедствия в мире… — Клейн, используя способности Клоуна, контролировал мышцы лица, продолжая бесстрастно смотреть на «Деву Болезни».

Трейси, уже находясь в отчаянном положении, теперь была готова на всё. Не дожидаясь ответа Германа Спэрроу, она вздохнула и с горькой усмешкой сказала:

— Возможно, я с самого рождения была ошибкой. Ненормальные родители, ненормальные семейные отношения, ненормальные члены секты — всё это и сформировало меня, и ранило. Когда мне было восемь, я обнаружила, что отец, которым я втайне восхищалась и брала с него пример, внезапно стал женщиной. С каждым днём он становился всё более хрупким, всё искуснее использовал своё обаяние. А потом он нашёл себе друга-мужчину и родил мне брата. Можешь себе представить такое? Когда я сбежала из дома, вышла в море и после многих лет борьбы наконец обрела нормальное самосознание и понимание общества, поняла, чего я действительно хочу, одна бутылка зелья превратила меня тоже в женщину. Хех, в женщину…

Клейн молча выслушал и ровным голосом произнёс:

— Твои способности Подстрекателя весьма неплохи.

«…» — Трейси открыла рот, но в итоге лишь вздохнула и со сложным выражением лица усмехнулась: — Признаю, я пыталась вызвать у тебя сочувствие. Каждый хочет жить, разве это неправильно? Но я не сказала ни слова лжи. Всё это — моя жизнь.

Она больше не стала живописать свои страдания и горести, помолчала немного и сказала:

— Прежде чем ты меня убьёшь, я хочу задать один вопрос. Он не доставит тебе хлопот.

— Какой? — спросил Клейн, глядя на ведьму.

Трейси немного поколебалась и наконец спросила:

— В прошлый раз, перед тем как ты пришёл меня убить, Илейн знала об этом?

Клейн на мгновение замолчал:

— Она не знала, что должно было случиться.

Лицо Трейси тут же озарилось светом:

— Правда?

Не дожидаясь ответа Германа Спэрроу, она с крайне сложным выражением лица сказала:

— Перед смертью я могу попросить тебя ещё об одном? Если ты снова увидишь Илейн, скажи ей, что я очень сожалею о прошлом, но не раскаиваюсь.

Сказав это, Трейси попыталась покачать головой, но прозрачные ледяные кристаллы и невидимые нити не позволили ей этого сделать.

Она лишь горько усмехнулась:

— Ладно, не нужно ей ничего говорить. Пусть будет так. Можешь начинать.

Сказав это, Трейси закрыла глаза.

Подождав несколько секунд, она не почувствовала ожидаемой боли, а вместо этого услышала низкий голос Германа Спэрроу:

— Скажи: «Пусть никто меня не беспокоит».

…Трейси была удивлена, её сердце наполнилось недоумением, а на лице отразилась растерянность.

Однако, раз уж она уже стояла перед лицом смерти, такая мелочь не стоила переживаний. Она не стала долго думать и, открыв рот, произнесла:

— Пусть никто меня не беспокоит.

Едва она произнесла эти слова, как тот же самый голос, только громче, разнёсся по всему Чёрной Смерти.

У пиратов это не вызвало никаких подозрений. Словно подчиняясь какому-то странному закону, они инстинктивно начали избегать капитанской каюты, продолжая заниматься своими делами.

Капитан сказала не беспокоить её, значит, в это время они к ней не пойдут!

В то же время Трейси увидела, как Герман Спэрроу снял цилиндр, прижал его к груди и слегка поклонился ей, словно прощаясь.

Затем она почувствовала, что оказалась изолированной от всего мира. Вокруг воцарилась тишина, и даже тот безумный авантюрист исчез.

Она получила то, чего хотела — чтобы её «не беспокоили».

Усиление и Искажение Пути Адвоката!

Ледяной слой на теле Трейси начал таять, но невидимые нити по-прежнему крепко держали её, не давая совершить ни малейшего движения, даже изменить центр тяжести.

Так она и осталась стоять, словно живая восковая фигура.

Он меня не убил… — Трейси растерянно смотрела перед собой, на мгновение не веря в происходящее.

Она не думала, что Герман Спэрроу не стал её убивать из жалости. Этот безумный авантюрист убил множество пиратов, и его рука никогда не дрогнула. А Трейси, хоть и не считала себя типичной ведьмой и не совершала многого из того, что приписывают ведьмам, будучи пираткой, как могла не творить зло? И работорговля, и грабёж судов — во всём этом у неё был богатый опыт.

Точно так же Трейси не думала, что Герман Спэрроу был тронут её красотой и историей и воспылал к ней страстью, потому что его взгляд был холодным, как будто он смотрел на мертвеца.

Должны быть другие причины… — мысли Трейси неслись с бешеной скоростью. Она начала строить догадки, исходя из того, что могло быть с ней связано, и вскоре пришла к определённому выводу. — Должно быть, дело в слишком близком кровном родстве с матерью. Ведьмы искусны в проклятиях. Стоит мне умереть, как мать тут же это почувствует, поймёт, что здесь что-то не так, и заранее примет меры, лишив Германа Спэрроу цели для его дальнейших действий. Поэтому он и оставил меня в живых, но лишил возможности связаться с кем-либо… Похоже, независимо от того, удастся ли ему справиться с матерью или нет, он может вернуться, чтобы убить меня… А чтобы выжить, я должна успеть спастись до этого.

В душе Трейси не питала к своей матери Катарине особо глубоких чувств. Эта Нестареющая Ведьма прожила уже достаточно долго, и большую часть времени поддерживала юношеский задор, общаясь с молодыми людьми. К детям, которых она время от времени рожала из любопытства, она относилась с пылом лишь некоторое время, а большую часть времени была холодна.

Однако с возрастом Катарина стала говорить, что Трейси всё больше походит на неё в молодости, и одарила её большей любовью и помощью.

Но Трейси не хотела такого внимания. Именно оно привело к тому, что она потеряла свой первоначальный пол и оказалась в ловушке невыносимых страданий.

Фух… Хотя я ненавижу её, виню её, но всё равно невольно на неё полагаюсь, желаю, чтобы она больше уважала моё мнение… Надеюсь, надеюсь, она сможет избежать преследования Германа Спэрроу… — Трейси снова начала бороться, пытаясь освободиться от пут.

Она делала это, с одной стороны, чтобы спастись самой, а с другой — чтобы как можно скорее предупредить свою мать, чтобы та остерегалась Германа Спэрроу!

Конечно, Трейси сомневалась, что Герман Спэрроу, который, скорее всего, только недавно продвинулся до Последовательности 4, сможет навредить её матери, ведьме, пережившей Четвёртую Эпоху и прозванной «Нестареющей». Но она не стала полагаться на авось, потому что у Германа Спэрроу были помощники, в том числе и тот, кого боялась даже её мать — Консул Смерти!

Бум!

Трейси наконец рухнула на пол и попыталась подкатиться к письменному столу, но как бы она ни старалась, её тело не поворачивалось.

Она боролась не с кем-то другим, а с самой собой, искажённой и усиленной!

Над серым туманом Клейн уже сидел на высоком стуле Шута и положил на поверхность изъеденного временем стола листок, испачканный кровью вице-адмирала Болезни Трейси.

Затем он сотворил бумагу и перо и написал фразу для гадания:

«Текущее местонахождение матери вице-адмирала Болезни Трейси, Катарины».

Отложив ручку, Клейн взял оба листка, откинулся на спинку стула, закрыл глаза и тихо повторил написанное.

Повторив семь раз, он вошёл в сон и увидел в сером, туманном мире высокую готическую колокольню.

Вокруг колокольни, в тени нескольких зданий, стояла Катарина в святом белом одеянии. С несколько напряжённым выражением лица она осматривала окрестности, словно что-то искала. А в небе висела багровая луна, в том же положении, в каком Клейн видел её перед тем, как войти в серый туман.

Это означало, что Белая Ведьма Катарина всё ещё в Баклунде, в Западном Районе, и преследует какую-то цель.

Глава 1109: Терпение

Завершив гадание и вернувшись в реальный мир, Клейн вышел в соседнюю комнату своей съёмной квартиры. Глядя на багровую луну в ночном небе, он несколько десятков секунд молча размышлял.

Может быть, ещё появится шанс усвоить зелье… — наконец, беззвучно пробормотал он, достал один предмет, взял с собой двух марионеток и исчез в неосвещённой тени.

В Баклунде он уже не решался использовать Огненный Прыжок, опасаясь, что его почувствует Заратул. Ведь не мог же он каждый раз для профилактики сжигать бумажного журавлика, сложенного Уиллом Аусептином — это было бы неуважением к Змею Судьбы. А постоянно «навещать» доктора Эллена тоже было рискованно — их дом могли взять на заметку.

Через мгновение Клейн появился за высокой готической колокольней из своего сна, спрятавшись в тени. Это была знаменитая Часовая Башня Баклунда.

Затем он и его две марионетки разделились, заняв разные укрытия.

Сделав это, Клейн быстро превратил крысу в марионетку, заставил её отбежать на предел дальности своего контроля, открыть рот и тихим голосом произнести священное имя:

— Великий Бог Войны, символ железа и крови, владыка смуты и раздора, Белая Ведьма Катарина находится в этом районе…

Клейн делал это, с одной стороны, чтобы выполнить своё обещание, данное злому духу Красного Ангела, а с другой — надеялся, что это высокоуровневое существо проверит за него возможные ловушки. К тому же, истинные намерения Сорена Эйнхорна Медичи вызывали у него некоторые сомнения, и он не собирался спешить с обращением за помощью к Церкви Вечной Ночи или Королеве Мистик Бернадетт. Он решил сперва понаблюдать со стороны, прояснить ситуацию, чтобы не втянуть других в ловушку.

Едва стихли слова молитвы, серая крыса слегка дёрнулась и тихо упала рядом с мусорным баком.

Она лишилась жизни и перестала быть марионеткой Клейна.

Так Клейн защищал себя от метки злого духа Красного Ангела.

Сам же он, пожертвовав крысой-марионеткой, немедленно вместе с Конасом и Энуни покинул район Часовой Башни и, отойдя на несколько километров, заставил «Победителя» вознести молитву Морскому Богу Кальветуа.

После молитвы он и две марионетки отступили ещё дальше.

Затем Клейн спрятался в кладовке какого-то дома, сделал четыре шага против часовой стрелки и оказался над серым туманом, сев на место Шута.

Он тут же жестом притянул к себе Скипетр Морского Бога и, используя «световую точку молитвы» «Победителя», расширил зону обзора, чтобы наблюдать за целевым районом.

Одновременно в другую руку Клейн взял листок, испачканный кровью вице-адмирала Болезни Трейси.

С таким проводником и примерно определённым районом, под действием Истинного Зрения, Клейн довольно быстро нашёл уже невидимую Белую Ведьму Катарину.

Эта темноволосая, синеглазая, изящная и красивая женщина в святом белом одеянии, словно невесомое пёрышко, тихо парила над улицами и переулками. Время от времени мимо проходили патрульные полицейские, и даже глядя в её сторону, они не могли её заметить.

Если бы не серый туман, Клейн смог бы распознать невидимость такого уровня только с помощью Нитей Духовного Тела.

Вздохнув, Клейн терпеливо стал ждать появления злого духа Красного Ангела, попутно наблюдая, кого ищет Катарина.

Он подозревал, что целью Белой Ведьмы была Трисси-чик.

Время шло, минута за минутой. Багровая луна постепенно склонялась к горизонту. Катарина, побродив некоторое время вокруг Часовой Башни и ничего не найдя, стала проявлять признаки раздражения и разочарования, казалось, она вот-вот покинет этот район.

А злой дух Красного Ангела так и не появился!

Это… Сорен Эйнхорн Медичи просто обманул меня и на самом деле не собирался преследовать Белую Ведьму? Нет, в этом нет смысла. Тогда всё его условие теряет всякое значение… Может, злой дух Красного Ангела уже на месте, но, как и я, не спешит действовать, ожидая, когда я и мои союзники вступим в бой с Катариной, чтобы потом собрать урожай? А я-то хотел дождаться, когда их битва достигнет апогея, чтобы внезапно появиться и сорвать самый крупный плод… — размышляя, Клейн пришёл к смутной догадке:

Он подозревал, что злой дух Красного Ангела был таким же осторожным, осмотрительным и выдержанным, как и он сам, и тоже хотел быть рыбаком, а не сетью.

Вот же проблема… Теперь всё зависит от того, у кого хватит терпения… — беззвучно пробормотал Клейн, продолжая наблюдать за районом Часовой Башни через «световую точку молитвы».

Тик-так, тик-так… секундная стрелка в тишине ночи отбивала ровный ритм. Лицо Белой Ведьмы Катарины становилось всё мрачнее.

Внезапно она устремила взгляд на стеклянное окно одного из зданий.

В тусклом свете ночи оно было похоже на зеркало, отражавшее всё, что находилось перед ним.

В красивых синих глазах Катарины вспыхнул свет. Поверхность «зеркала» тут же стала тёмной и таинственной, словно внутри скрывались бесчисленные предметы и многослойные пространства.

Стеклянное окно, казалось, стало проходом в иной мир!

Сердце Клейна дрогнуло. Вспомнив различные способности, связанные с зеркалами, которые демонстрировала ведьма Трисси, он заподозрил, что Катарина собирается с помощью Зазеркалья покинуть это место, завершив свою ночную «охоту».

Почему злой дух Красного Ангела всё ещё выжидает? — Клейн напрягся и инстинктивно захотел отложить Скипетр Морского Бога, вернуться в реальный мир и помешать Белой Ведьме уйти.

Но, подумав, Клейн всё же не сдвинулся с места.

Он решил, что может ещё немного подождать. Даже если Катарина покинет район Часовой Башни, пока она не узнает, что с её дочерью Трейси что-то случилось, Клейн сможет снова её выследить. Тогда он сначала вызовет Волшебное Зеркало Арродес, спросит о способностях и предметах цели, а затем либо попросит помощи у Королевы Мистик Бернадетт, либо позаимствует у Церкви Вечной Ночи Запечатанный Артефакт класса 1, чтобы ещё до начала боя склонить чашу весов победы в свою сторону.

Мои действия не были особо замаскированы. Если я пойду заимствовать Запечатанный Артефакт, и архиепископ мне его даст, это будет означать, что истинное отношение Богини к делу Георга III таково: ей не нравится, что этот король станет Чёрным Императором, но она вынуждена с этим смириться. Если же кто-то захочет сорвать ритуал, она с радостью окажет определённую помощь… — Клейн успокоил своё разыгравшееся нетерпение и расслабился, продолжая наблюдение.

В это время Белая Ведьма Катарина, с лицом, вернувшимся к нормальному выражению, подлетела к тому стеклянному окну и, словно не имея физического тела, проникла внутрь.

Многослойный иллюзорный мир внутри «зеркала» начал сворачиваться, словно удаляясь в бесконечность.

И в этот самый момент Клейн, наблюдавший сверху с помощью Истинного Зрения, как будто услышал пронзительный женский крик.

Этот крик, казалось, доносился из другого мира, и был полон крайнего ужаса и невероятного изумления.

Но никто из жителей окрестных домов не проснулся, никто его не услышал.

Это крик Катарины? Что с ней случилось… — взгляд Клейна на мгновение застыл, а затем он вспомнил одну вещь:

Злой дух Красного Ангела — тоже злой дух. Он тоже может использовать «зеркальное мерцание», используя эту среду.

То есть, с Зазеркальем он определённо знаком!

Неужели Сорен Эйнхорн Медичи всё это время прятался в «зеркале», ожидая, когда Белая Ведьма сама попадёт в ловушку? — пока Клейн, расширив зрачки, пытался это осознать, сумрак и таинственность в стеклянном окне исчезли.

«Зеркало» потеряло все свои особые свойства и снова стало обычным.

Спустя ещё несколько секунд из-под нижнего края оконной рамы медленно начала сочиться алая капля, превращаясь в жидкость и стекая вниз.

Там, где она протекала, всё вокруг становилось серо-белым, покрывая первоначальный бледно-жёлтый цвет, словно вставленный на место камень.

Кап, кап, кап.

Капли падали на землю, растекаясь алыми, как кровь, и яркими, как цветы, пятнами.

Увидев эту сцену, мышцы на лице Клейна слегка дёрнулись, но он тут же силой воли, используя способности Клоуна, совладал с собой.

Такой исход был для него поистине неожиданным.

Нестареющая Ведьма, прожившая более тысячи лет, могущественная и опытная святая Последовательности 3, в ловушке злого духа Красного Ангела оказалась, похоже, совершенно беспомощной и так быстро затихла.

А сам Клейн, даже с двумя марионетками и имеющимися у него Запечатанными Артефактами, по чистой силе всё ещё немного уступал Катарине и должен был полагаться на предварительную подготовку, чтобы это компенсировать.

Это означало, что, столкнись он со злым духом Красного Ангела, его ждал бы не лучший конец. Он был бы так же бессилен, так же ничтожен, так же медленно тонул бы в потоке.

Вот он какой, бывший Король Ангелов? Даже не восстановив свою пиковую силу, он внушает такое отчаяние… — видя, что кровь из окна сочится всё меньше, Клейн глубоко вздохнул и вернулся в реальный мир.

Затем он поменялся местами с марионеткой «Победителем» Энуни, «телепортировав» его к тому самому стеклянному окну.

Способность Причудливого Колдуна меняться местами позволяла выбирать, перемещать только тело или тело вместе с предметами. Правда, на нынешнем уровне это было неточно, и нельзя было выбрать, какие предметы оставить, а какие взять с собой — либо всё, либо ничего.

Едва обрисовался силуэт «Победителя» Энуни в облике Германа Сpэрpоу, как он, обратившись к стеклянному окну, низким голосом произнёс:

— Я выполнил своё обещание.

На стекле тут же появилось отражение.

Он был одет в чёрную с красными узорами мантию, с небрежно накинутым капюшоном, из-под которого виднелось лицо с мягкими чертами, смуглой, но лишённой румянца кожей. Это был тот самый Привратник, одержимый Сореном Эйнхорном Медичи.

— Неплохо сработано, — сказал молодой человек, сходя со стекла и улыбаясь.

Услышав это, Клейн, доставая из кармана один предмет, приподнял уголки губ и с явным удовольствием ответил:

— Ты тоже неплохо сработал.

Говоря это, он дохнул на монокль в своей руке и надел его на левый глаз.

Улыбка Сорена Эйнхорна Медичи тут же застыла.

Глава 1110: Общение с духом

На одно мгновение холодная ночь стала нестерпимо жаркой, словно в ней забурлила невидимая лава.

Впрочем, всё быстро вернулось в норму.

Злой дух Красного Ангела смерил Клейна взглядом с ног до головы и с улыбкой, будто ничего не произошло, сказал:

— Повторюсь, у тебя настоящий талант Провокатора. В своё время Заратул, усваивая зелье Причудливого Колдуна, не осмелился бы притвориться Амоном передо мной.

В его голосе не было и намёка на гнев. Он не сказал, почему Заратул не осмелился, но от одного его взгляда Клейн почувствовал, будто провалился в ледяную бездну, и его пробрал холод до костей.

Это ощутило его истинное тело. Даже через марионетку волосы на его затылке и спине встали дыбом.

Сорену Эйнхорну Медичи не нужно было больше ничего говорить. Клейн и так понял скрытый смысл его слов:

Того, кто посмеет напугать его таким образом, на месте постигнет кара железа и крови!

Глядя на злого духа Красного Ангела, чья аура была сдержанной, но ощущалась как нечто невероятно высокого ранга, Клейн невольно пробормотал про себя:

Если бы я только что не усвоил значительную часть зелья Причудливого Колдуна, я бы и вправду поверил, что твоя воля тверда как сталь, и ты восстановил силы как минимум до уровня Последовательности 1. А теперь… теперь я почти уверен, что за твоим спокойствием скрывается сильный страх перед Амоном, а это значит, что твой нынешний ранг — максимум Последовательность 2… К тому же, я и так был морально готов потерять одну марионетку. Ради скорейшего усвоения зелья это был неизбежный риск… Если бы здесь был Даниц и воспользовался моментом, чтобы пару раз крикнуть «трус», он бы, наверное, смог усвоить четыре-пять бутылок зелья Провокатора разом…

Клейн больше не стал провоцировать злого духа Красного Ангела. Он с улыбкой снял монокль и сказал:

— Во времена Империи Соломона Заратул, должно быть, уже был ангелом. Как он мог всё ещё усваивать зелье Причудливого Колдуна?

— Я говорю о молодом Заратуле, — небрежно ответил Сорен Эйнхорн Медичи.

Это совпадает с описанием старика в теле Леонарда… — Клейн незаметно кивнул и перешёл к делу:

— Ты разобрался с Белой Ведьмой?

— А как ты думаешь? — усмехнулся злой дух Красного Ангела. — И ещё, будь вежлив. Раз уж Катарина называет себя Белой Святой, не стоит больше называть её ведьмой.

Вежливость… Охотник учит меня вежливости… — в этот момент Клейну очень захотелось дёрнуть уголком рта, чтобы показать всю абсурдность ситуации, но он сдержался.

Похоже, «провокация» — это не только насмешки и ругань. Хм, Даниц, который умеет ругаться лишь одним словом, — просто позор для охотников… — размышляя, Клейн сказал:

— Я выполнил своё обещание. Думаю, ты не будешь против небольшой награды.

— Награды? — с усмешкой переспросил злой дух Красного Ангела.

Клейн, не обращая внимания на его тон, продолжил как ни в чём не бывало:

— Я хочу пообщаться с духом Белой Ведьмы, задать ей несколько вопросов.

— И это всё твоё требование? — с усмешкой спросил злой дух Красного Ангела.

Клейн кивнул:

— Да.

— Без проблем, — Сорен Эйнхорн Медичи поднял правую руку, схватился за переносицу и вытащил оттуда смутную, призрачную фигуру. Это была Белая Святая Катарина с растерянным выражением лица, на котором застыл ужас.

— Мы можем поговорить наедине? — спросил Клейн, оглядевшись.

Злой дух Красного Ангела тут же рассмеялся:

— Может, тебе ещё отдельную комнату предоставить? Пошевели мозгами. Даже если ты попытаешься скрыть свои вопросы, я всё равно смогу узнать все подробности через дух Катарины. Или ты не собираешься мне её возвращать? Или ты маленький мальчик, которому важны ритуалы?

…Клейн заставил марионетку ответить без всякого выражения:

— У меня есть способ заставить её забыть мои вопросы.

Это была и правда, и ложь. Правда заключалась в том, что Клейн действительно мог использовать Потустороннюю черту Манипулятора Хвина Рамбиса для этой цели, но это было относительно сложно, с высокой вероятностью неудачи и значительными побочными эффектами. Ложь же состояла в том, что Клейн и не собирался этого делать — это могло бы раскрыть много важных вещей. Он сказал это с одной-единственной целью: заставить злого духа Красного Ангела усомниться в правдивости полученных ответов, посчитать, что за очевидным скрывается нечто более важное, и тем самым пренебречь ценностью явных вопросов. На людей с повышенной подозрительностью это действовало безотказно.

Конечно, Клейн не слишком рассчитывал на успех, ведь перед ним был Красный Ангел, владыка Заговора.

— Неплохо, — услышав ответ Клейна, Сорен Эйнхорн Медичи внезапно исчез, отразившись на поверхности того самого стеклянного окна.

Клейн бросил взгляд на кровь, застывшую серыми камнями, и с лёгким сожалением увёл слегка одурманенную Белую Ведьму Катарину подальше от стеклянных поверхностей, в тёмный переулок.

Там он достал свечу, эфирное масло и травяной порошок, соорудил алтарь и вознёс молитву Богине Вечной Ночи, надеясь с помощью ритуальной магии провести общение с духом.

Это был навык, которым он в совершенстве овладел ещё будучи Ночным Ястребом.

По завершении ритуала с неописуемой высоты снизошла могучая, ужасающая и сокрытая сила, и вокруг воцарилась необычайная тишина.

Глаза Клейна мгновенно потемнели, словно в них сгустилась сама ночь.

Затем он увидел вокруг духа Катарины нечто большее — мерцающий, туманный Ментальный Шторм.

Легко пройдя сквозь эти преграды, он предстал прямо перед её Телом Разума.

— Сотрудничество Секты Демонессы с Георгом III уже закончилось? — Клейн не стал терять бдительности и начал с менее чувствительного вопроса, чтобы оценить состояние Катарины.

Оцепенение и растерянность на лице Катарины немного рассеялись. Она с невинной улыбкой кивнула:

— Да.

— Тогда почему ты всё ещё в Баклунде? — продолжил допрос Клейн.

Катарина с серьёзным выражением лица ответила:

— Преследую Трисси. Она забрала важный Запечатанный Артефакт.

— Что это за Запечатанный Артефакт? — Клейн тут же вспомнил кольцо с сапфиром причудливой формы, которое когда-то носила на руке ведьма Трисси.

Белая Ведьма Катарина с благоговением произнесла:

— Он связан с пробуждением Изначальной. Сам по себе, кроме высокого ранга, уровня «0», он не обладает особыми способностями.

Так и знал, связано с Изначальной Ведьмой… Вы ещё и переименовали Трисси в Трисси-чик… — Клейн не стал выдавать, что знает истинное имя Изначальной Ведьмы, и сменил тему:

— Ты знаешь, где находятся остальные восемь усыпальниц Георга III?

Катарина слегка нахмурилась, что делало её трогательно-беззащитной:

— Соответственно, в юго-западном пригороде Баклунда, в графстве Ахова, в графстве Ист-Честер…

Белая Ведьма сначала вкратце перечислила места расположения восьми усыпальниц, а затем подробно описала их местоположение и состояние:

— Эти восемь усыпальниц уже давно отреставрированы, и каналы телепортации в них временно закрыты. Даже с соответствующими амулетами их больше не открыть. А найти их снаружи практически невозможно… Кроме принца Гроува, герцогини Джорджины, двух ангелов королевской семьи и самого Георга III, никто больше не сможет туда попасть…

Хм, некоторые из них находятся в местах, где часто охотился Конас Килгор, что совпадает с моими догадками. Значит, Белая Ведьма не лжёт… Позже проверю ещё раз над серым туманом… Если это действительно так, то всё очень усложняется… В нынешней ситуации и принц Гроув, и герцогиня Джорджина наверняка находятся под наблюдением ангелов… Самое сложное — как попасть внутрь руин. Если удастся проникнуть, дальше будет не так опасно. Война уже началась, нужно противостоять фейсакцам, а количество полубогов ограничено. Георг III не может приставить к каждым руинам по святому и попросить ангела быть на подхвате… — пока в голове Клейна проносились мысли, он задал следующий вопрос:

— У королевской семьи два ангела?

— На самом деле, больше, потому что сам Георг III, скорее всего, тоже ангел, — честно ответила Белая Ведьма Катарина. — Один из этих двух ангелов — основатель Королевства Лоэн, выживший с Четвёртой Эпохи Хранитель, Вильгельм I. Он — Рука Порядка, Последовательность 1 Пути Арбитра. Другой — бывший герцог Саутвелл, Дринк Август. Он — Уравновешиватель, Последовательность 2 Пути Арбитра… А сколько у королевской семьи Запечатанных Артефактов класса 0, я не знаю.

Тот «основатель» с десятифунтовой купюры ещё жив? Снова ощущение, будто история оживает… — Клейн закончил размышлять, кивнул и сменил тему:

— Зачем вы сотрудничали с Георгом III?

— Ради Потусторонней черты Завоевателя. Теперь она у нас, — на лице Катарины появилось лёгкое волнение.

Завоеватель — это название зелья Последовательности 1 Пути Красного Жреца!

— Она достанется Изначальной Ведьме или высшему руководству вашей секты? — задумчиво спросил Клейн. — Кто входит в высшее руководство вашей секты?

— Она будет принесена в жертву Изначальной. Но сначала нужно вернуть Запечатанный Артефакт, который забрала Трисси. Сейчас он хранится у Чёрной Святой… Все высшие чины нашей секты носят кодовые имена по цветам… — правдиво ответила Катарина.

Узнав больше подробностей, Клейн прервал общение с духом, убрал алтарь и вернул дух Белой Ведьмы к тому самому стеклянному окну.

Сам же он внезапно стал прозрачным и с помощью телепортации исчез из этого района, воссоединившись со своим истинным телом и другой марионеткой.

Проводив взглядом уходящего Германа Спэрроу, оцепенение и растерянность на лице Катарины внезапно исчезли, сменившись крайне живым выражением.

Она тут же вошла в снова потемневшее стеклянное окно.

Через несколько секунд из «зеркала» вышли одетый в чёрную с красными узорами мантию Сорен Эйнхорн Медичи и Белая Ведьма Катарина. Последняя выглядела вполне материальной и живой, без малейших признаков того, что она умерла!

— Ты говоришь, он спрашивал про остальные восемь тайных усыпальниц Георга III? А сила для общения с духом исходила от Богини Вечной Ночи? — злой дух Красного Ангела погладил подбородок и повернулся к Катарине.

Белая Ведьма слегка кивнула:

— Да.

— Хех, — злой дух Красного Ангела усмехнулся. — Не хочет он, чтобы Георг III стал Чёрным Императором.

Катарина, повернув голову, с лёгкой улыбкой сказала:

— Но это невозможно. Даже если он будет быстро развиваться и найдёт много помощников, он не сможет противостоять объединённым силам королевской семьи, военных и той организации. Нет, он даже семью Август на своём уровне и со своими силами не сможет поколебать, если только сама Богиня Вечной Ночи не вмешается.

Сказав это, Белая Ведьма как бы невзначай спросила:

— Я очень удивлена, почему вы, имея абсолютное преимущество, не убили меня сразу?

Злой дух Красного Ангела взглянул на неё, и уголки его губ медленно поползли вверх:

— Ты думаешь, ты достойна быть моей настоящей целью?

Глава 1111: Мастер покера

Услышав ответ злого духа Красного Ангела, выражение лица Белой Ведьмы Катарины на мгновение застыло.

Сорен Эйнхорн Медичи усмехнулся и продолжил:

— Ты стала полубогом в конце Четвёртой Эпохи, прошло уже больше тысячи лет, а ты всё ещё не стала ангелом. Тебе самой не стыдно? А тот парень, что был только что, раньше мог противостоять тебе только с помощью Азика Эггерса, был слаб, как только что вылупившийся птенец. А теперь, не прошло и года, как он уже достиг Последовательности 4, обрёл божественность и силу, достаточную, чтобы сражаться с тобой. У тебя нет никаких мыслей на этот счёт? Тебе не кажется, что ты потратила впустую тысячу с лишним лет? Даже собака, прожив тысячу лет, возможно, уже толкнула бы ту дверь и стала ангелом. Я знаю, о чём ты думаешь. С одной стороны, ты очень завидуешь, а с другой — у тебя возникло извращённое желание доказать своё превосходство, переспав с ним. Вы, ведьмы, очень смешны. С одной стороны, вы должны в душе придерживаться своей изначальной мужской сущности, чтобы не потерять себя и не выйти из-под контроля, а с другой — демонстрировать женское обаяние, искать предельного наслаждения и сильной любви. У нас, охотников, таких проблем нет. Неважно, какого мы были пола изначально, всё, что нам нужно делать потом — это воевать, воевать и ещё раз воевать! Изначальная — поистине извращённое существо. Женщинам от природы было бы гораздо проще идти по пути ведьмы. Вы из поколения в поколение передаёте эту травму, а главная ваша цель на самом деле — отомстить судьбе, не так ли?

Каждое слово злого духа Красного Ангела было подобно острой стреле, вонзающейся в сердце Белой Ведьмы Катарины. Её прекрасное и изящное лицо слегка дёрнулось, а блестящие, гладкие чёрные волосы, казалось, стали немного толще.

Сорен Эйнхорн Медичи взглянул на Катарину и усмехнулся:

— Ты же не выйдешь из-под контроля от моих провокаций? Какое ностальгическое чувство.

Злой дух Красного Ангела помолчал и сменил тему:

— Можешь уходить. Если что-то понадобится, не забудь произнести моё священное имя. Конечно, если будет нужно, я и сам тебя найду.

Выражение лица Белой Ведьмы Катарины вернулось к норме. Она нахмурилась и с недоверием спросила:

— И вы просто так меня отпускаете?

Злой дух Красного Ангела усмехнулся:

— Что, хочешь переспать со мной? В подходящий момент — почему бы и нет, но сейчас есть дела поважнее. Не волнуйся. Раз уж ты произнесла моё священное имя и дала мне каплю своей крови, ты будешь под моим наблюдением и в любой момент можешь подвергнуться моему влиянию. Ты что, уже забыла разницу в рангах между ангелом и святым? Не знаешь, насколько сильны истинные высокоуровневые существа? Хе-хе, если только ты не обратишься с молитвой напрямую к Изначальной и не получишь ответа, тебе никогда не избавиться от моего взора. Хм, обычно ангелы могут это сделать, но только в том случае, если было произнесено лишь священное имя. Если не веришь, я разрешаю тебе обратиться за помощью к ангелу.

Белая Ведьма Катарина с несколько мрачным выражением лица выслушала его и, наконец, улыбнулась:

— Повинуюсь вашему наставлению, господин Медичи.

Брови Сорена Эйнхорна Медичи дёрнулись:

— Ты, кажется, не так уж и покорна. Я даже могу представить, как ты вела себя с Германом Спэрроу. Но мне всё равно. Ах, да, забыл сказать. Тебе лучше немедленно проверить состояние своих потомков по крови. Тебе не кажется странным, что Герман Спэрроу так легко тебя нашёл?

Лицо Катарины сначала слегка побледнело, а затем стало серьёзным и сосредоточенным. Она медленно кивнула:

— Я поняла.

Сказав это, она тут же отступила, снова вошла в то стеклянное окно и через иллюзорные, многослойные миры Зазеркалья исчезла в неизвестном направлении.

Проводив взглядом исчезнувшую Белую Ведьму, на левой щеке злого духа Красного Ангела внезапно появилась кровавая рана, из которой раздался голос:

— Какая хорошая актриса. Сделала вид, что не очень хорошо контролирует свои эмоции, немного непокорна, но недостаточно умна, и её замыслы легко раскрыть.

— Да, таким образом, мы с большой вероятностью могли бы её недооценить и ослабить бдительность, — на правой щеке злого духа Красного Ангела тоже появилась жуткая кровавая трещина.

— Тц, ведьмы и вправду очень хитры. Но я никогда не недооцениваю свою добычу, — сказал злой дух Красного Ангела своим обычным ртом. — Она хотела усыпить мою бдительность, заставить меня недооценить её. Ни единого шанса.

Кровавая рана на левой щеке, раскрываясь и закрываясь, ответила:

— Тогда почему в своё время тебя поймал Алиста Тюдор?

— Это потому, что со мной были вы двое, — скривилась личность, принадлежавшая Медичи. — И это не имеет никакого отношения к недооценке или усыплению бдительности.

Кровавая трещина справа от него хмыкнула:

— Каково это — быть чужой добычей, великий Бог Войны, Красный Ангел при Создателе?

— Неплохо, — лицо Медичи немного помрачнело, но слова его прозвучали так, словно он был вполне доволен.

Личность, принадлежавшая Сорену, заговорила через трещину на левой щеке:

— Ты слишком любишь использовать блеф для достижения своих целей. В своё время Алиста и остальные раскусили твой блеф и воспользовались моментом. И только что ты снова блефовал перед Катариной. Хотя мог лишь продемонстрировать свою ауру, а нанести какой-то урон — только с помощью ловушки и внезапной атаки, и не мог быстро с ней расправиться, ты всё равно притворялся, будто восстановился до Последовательности 1, чтобы обманом заставить её произнести твоё священное имя и отдать свою кровь.

Медичи снова скривился:

— Блеф — это тоже нормальный приём в покере. И он неплохо сработал, не так ли?

Сказав это, Красный Ангел усмехнулся:

— К тому же, это был не чистый блеф. Я больше всего люблю смешивать несколько блефов с одной-двумя правдивыми картами, ожидая, когда тот, кто думает, что раскусил мой обман, сам шагнёт в ловушку. Как вы, два дурака, совершили ошибку в своё время.

— Но первым умер ты! — одновременно ответили две трещины на лице злого духа Красного Ангела.

Медичи без колебаний ответил:

— Это доказывает, что я был самым сильным и самым важным!

После этого три личности злого духа Красного Ангела одновременно замолчали. Через несколько секунд кровавая трещина, представлявшая Эйнхорна, раскрылась и произнесла:

— Связь Германа Спэрроу с Богиней Вечной Ночи теснее, чем я думал. Скорее всего, она уже почувствовала истинное состояние Катарины.

Медичи усмехнулся:

— Ничего страшного. Она и так молчаливо на это согласилась. Во время Великого смога Баклунда все, кто действовал напрямую, исчезли. Осталась в живых только та ведьма по имени Трисси. Разве это не говорит о многом?

Личности Сорена и Эйнхорна больше ничего не сказали, позволив кровавым ранам на щеках затянуться.

Злой дух Красного Ангела тут же отразился в стеклянном окне и исчез из района Часовой Башни.

Над серо-белым туманом, внутри древнего дворца.

Клейн смотрел на вращающийся по часовой стрелке в его руке топазовый маятник и незаметно кивнул.

Он уже с помощью маятникового гадания поочерёдно проверил ответы Катарины и пришёл к выводу, что все они были достаточно правдивы.

Затем, основываясь на полученных сведениях о восьми тайных усыпальницах, он начал гадание во сне и увидел соответствующие районы и их смутное состояние.

Это позволило Клейну понять, что обычными методами туда действительно уже не попасть. Даже лишённое помех предвидение с трудом могло их обнаружить.

Это очень усложняет дело… И ещё, состояние Белой Ведьмы во время общения с духом отличалось от состояния Конаса Килгора и Хвина Рамбиса. У неё было больше эмоций, и её ответы были более инициативными… Это особенность ведьм или есть другие факторы? — Клейн, подумав, жестом притянул листок с кровью вице-адмирала Болезни, написал соответствующую фразу и провёл гадание во сне с целью поиска.

В сером, туманном мире Клейн увидел Трейси, уже освободившуюся от его паутины. Ведьма смотрела в окно.

За окном бушевала тёмная, призрачная буря, и было непонятно, где это.

Трейси освободилась… На её лице нет печали, только некоторая злость и растерянность… Их отношения с Белой Ведьмой настолько плохи? Возможно… — едва у Клейна возникло сомнение, как внезапно вспыхнуло чёрное пламя, и его сон быстро растаял, рассыпавшись на куски.

Он открыл глаза и убедился, что больше не может использовать кровь для гадания о вице-адмирале Болезни Трейси. Полубог с помощью тайного искусства разорвал связь между ними.

Неужели Белая Ведьма Катарина ещё не умерла? Это… Точно, злой дух Красного Ангела ответил мне вопросом на вопрос, он так и не признался… Я тогда общался с духом живого человека! — Клейна тут же осенило. Он провёл ещё одно гадание и наконец убедился, что Белая Ведьма действительно жива.

Как и ожидалось, настоящая цель злого духа Красного Ангела — не Белая Ведьма… И ещё, судя по обратной связи от усвоения зелья, можно ли предположить, что злой дух Красного Ангела слабее, чем я думал, и даже не восстановился до Последовательности 2, раз не смог быстро расправиться с Белой Ведьмой и был вынужден прибегнуть к другим методам, чтобы её одолеть? — Клейн на некоторое время задумался, но не смог прийти к слишком определённому выводу.

Он быстро отбросил эти мысли и больше не стал об этом думать, потому что уже получил от Белой Ведьмы Катарины ту информацию, которую хотел.

Клейн отложил листок с кровью вице-адмирала Болезни и вдруг тихо усмехнулся:

— Разорвала определённую связь между кровью и телом, так что гадание и предсказание по этому проводнику больше невозможны? Интересно, если намазать её на обложку Путешествий Гроселя, это всё ещё сработает?

Посмотрев на листок несколько секунд, Клейн временно отказался от идеи эксперимента, потому что пока в этом не было необходимости.

Его внимание быстро переключилось на то, есть ли способ попасть в остальные восемь усыпальниц Георга III:

Обычные подходы, скорее всего, не сработают. То, до чего я могу додуматься, Георг III и его ангелы и святые наверняка тоже могут… Если бы боги уже не дали молчаливое согласие, можно было бы напечатать листовки и разбросать их, может, и был бы какой-то эффект… Хм, точечная телепортация… руины Тюдоров… это…

Размышляя, Клейн вдруг почувствовал, как в его голове зародилась одна догадка.

Глава 1112: Путевые заметки

В величественном дворце над серым туманом Клейн вытянул правую руку и, постукивая по краю изъеденного временем стола, беззвучно проговорил про себя:

«Пять великих семей династии Тюдор — это Амон, Абрахам, Антигон, Яков и Тамара… Помочь Алисте Тюдору стать Кровавым Императором помогли Адам, Амон, Абрахам и другие Короли Ангелов… Можно ли из этого сделать вывод, что во времена объединённой империи Тюдор-Трунсоэст на стороне одного из двух консулов, Алисты, были Амон и Абрахам? Если это так, то когда Кровавый Император Алиста Тюдор, ещё не помышляя о смене Пути, тайно строил свои усыпальницы, он, скорее всего, обращался за помощью к Амону, Абрахаму, Антигону или кому-то из них. А Бертель Абрахам — это Господин Дверь, владыка Пути Ученика. В вопросах телепортации с ним, возможно, не сравнятся даже истинные боги… Так что, не мог ли точечную телепортацию в руинах Тюдоров устроить Бертель Абрахам? Вероятность очень высока! Хм, только такая великая фигура, как Господин Дверь, могла создать систему входа и выхода в тайные руины такого уровня, что даже моё гадание над серым туманом не может их обнаружить, и даже ангел, владеющий сокрытием, не может напрямую проникнуть внутрь…»

Размышляя, Клейн всё больше склонялся к тому, что его догадка близка к истине.

Интересно, не оставил ли Господин Дверь какие-либо записи с точными координатами или другим способом входа? Об этом снова придётся просить госпожу Мага спросить у её учителя… Эх, как бы хотелось, чтобы госпожа Маг поскорее стала Путешественником. Тогда ей не пришлось бы писать письма, чтобы связаться с учителем, а можно было бы просто телепортироваться к нему. Хотя, она и сейчас может, но многократное Запечатление Путешествия само по себе напугает её учителя и вызовет подозрения. Какая морока… Если у семьи Абрахам не сохранилось записей, неужели придётся пытаться говорить с Господином Дверью? Это не только хлопотно, но и опасно… Самое главное, госпожа Маг ещё не достигла Последовательности 5, каждый раз она плохо его слышит и тем более не может ему ответить. А я не могу превратить её в свою марионетку или вселиться в её тело… — Когда Клейн впервые привёл госпожу Мага Форс над серый туман, он всерьёз рассматривал возможность общения с Господином Дверью через неё после своего повышения. Но чем больше он узнавал, тем больше боялся и тем меньше решался на такой риск.

К тому же, на его нынешнем уровне у него не было достаточно эффективных и безопасных средств.

После некоторого раздумья Клейн тихо вздохнул и произнёс одно слово:

— Терпение…

На море, на одном из островов, где часто бывали пираты.

Форс подняла стеклянный стакан и с явным предвкушением отхлебнула прозрачной бесцветной жидкости.

Её лицо тут же сморщилось, словно она попробовала что-то несъедобное.

— Тьфу, какой же это дешёвый Леранж! Почему они пьют его с таким удовольствием? — Форс поставила стакан, помахала правой рукой у рта и тихо пробормотала. — Кроме высокого содержания алкоголя, у него нет никаких достоинств. Ах да, ещё он дешёвый!

Выпив немного холодной воды из другого стакана, Форс взяла перьевую ручку и в тетради довольно плохого качества написала:

«Здешние пираты ценят только крепкие напитки и их цену. Для них напиться допьяна важнее всего. Трое моих знакомых пиратов рассказали мне, что этот портовый город они построили сами. Сначала они здесь швартовали свои корабли, прятали добычу и размещали семьи. Позже сюда стали стекаться разорившиеся, авантюристы, беглецы от налогов, которые селились здесь, осваивали землю на острове, строили дома. Ещё позже образовался рынок, и торговцы с моря, словно акулы, почуявшие запах крови, хлынули сюда».

Написав это, Форс подняла голову и посмотрела на троих пиратов, сжавшихся в углу:

— Вам есть что добавить?

Трое здоровенных пиратов одновременно вздрогнули и с плаксивыми лицами ответили:

— Нет, больше нечего, правда.

…Надо признать, подражать манере господина Мира в общении с пиратами — это здорово… — мысленно отметила Форс, покачала головой, отвела взгляд и продолжила писать:

«Нравы здесь очень свободные. Женщины, если им понравится какой-то мужчина, могут сами предложить ему цену. То же самое касается и мужчин, которым нравятся мужчины, и женщин, которым нравятся женщины. По словам моих троих пиратских друзей, в долгом плавании, из-за подавленности и скуки, некоторые неизбежно прибегают к запретным утехам. В этом они были очень честны и каждый рассказал о своём опыте… Кроме того, они поведали мне о вещах, в которые я раньше не могла поверить: пираты, оказывается, ценят демократию и справедливость. Это просто перевернуло моё представление, но, если подумать, в этом нет ничего удивительного. По крайней мере, они не говорили, что стремятся к правосудию. Трое пиратов объяснили это так: когда у одного человека с оружием нет абсолютного, подавляющего превосходства, на пиратском корабле, естественно, большинство побеждает меньшинство. К тому же, для управления большим кораблём требуется слаженная работа многих людей… Эти факторы в совокупности привели к тому, что в пиратских командах очень развита демократия. Капитаны, которых команда свергает голосованием или даже убивает, появляются с завидной регулярностью. Думаю, если бы у капитана была абсолютная сила, пиратская команда приобрела бы иную форму».

Написав это, Форс снова подняла голову и посмотрела в окно. Под голубым небом и белыми облаками плотно и хаотично сгрудились деревянные и каменные постройки, образуя рынок. Время от времени мимо пробегали несколько детей в несколько потрёпанной одежде.

Слушая этот полный жизни шум, Форс снова принялась писать:

«Здесь нет никакого городского планирования. Люди строят дома где попало, расширяя границы, из-за чего многие улицы настолько узки, что по ним может пройти только один человек, и солнечный свет туда почти не проникает… Первая моя мысль была о том, что в случае пожара последствия будут ужасными. В Баклунде уже случались подобные трагедии. Однако мои трое пиратских друзей сказали мне, что об этом можно не беспокоиться, потому что здесь влажно и дождливо, а люди с необычными способностями ничего не скрывают… Война сюда ещё не дошла. Хотя здесь и царит хаос, но он создаёт ощущение спокойствия. И ещё, больше всего они боятся не Короля Пяти Морей Наста и не всяких жутких легенд, а безумного авантюриста Германа Спэрроу. Каждый пират предостерегает другого не пить до поздна, не гулять по ночам, не справлять нужду в переулках, потому что это может привести к исчезновению. А виновником, по слухам, является именно этот господин… Это что, своего рода охота?»

Пока она писала, выражение лица Форс постепенно становилось серьёзным. Она поспешно достала другую стопку бумаги и продолжила уже начатый рассказ:

«…Ночи в больнице всегда окутаны особым холодом, а тьма за окном гуще, чем в других местах… …Никто не знал, зачем та юная леди из отдельной палаты просила своих родственников приносить грибы и сорняки, и никто не знал, куда они потом девались. В общем, в палате не было следов огня, а снаружи не было выброшенного мусора, что заставило нескольких медсестёр подозревать, что пациентка втайне ест грибы и сорняки сырыми…»

В Городе Полудня, построенном на склоне горы и разделённом на верхний, средний и нижний уровни, в лагере, основанном Городом Серебра.

Деррик Берг сцепил руки перед ртом и тихо произнёс:

— Шут, не принадлежащий этой эпохе…

Благоговейно закончив молитву, он встал, взял древний крест, покрытый зелёной патиной и усеянный шипами, и направился к костру.

Из-за того, что Незатенённое Распятие отторгало другие мистические предметы, его гигантский молот под названием Рёв Тора временно несли Хаим и Джошуа.

Пока исследовательский отряд Города Серебра собирался, Клейн в Баклунде уже поднялся над серым туманом, взял Скипетр Морского Бога и, с помощью расширяющейся и сжимающейся багровой звезды, увидел Город Полудня, а затем расширил свой обзор до Двора Короля Великанов.

Если бы не «свеча молитвы» и Скипетр Морского Бога, а только багровая звезда, у Клейна пока не было бы такого широкого диапазона обзора.

По мере того как его взор перемещался, перед глазами Клейна постепенно предстала картина великолепного, но приглушённого заката.

В месте, окутанном застывшим закатом, находился комплекс зданий с бесчисленными дворцами, башнями и мощными стенами. Они были величественны и прекрасны, словно чудо из мифов и легенд, и замерли в веках.

Двор Короля Великанов!

Клейн попытался приблизить изображение, но обнаружил, что не может разглядеть детали под этим закатным светом.

Неудивительно для божественного царства древнего бога, к тому же не заброшенного и не сокрытого… Неудивительно, что в своё время Короли Ангелов выбрали это место для тайной встречи… Надеюсь, молитва Солнышка после входа в Двор Короля Великанов поможет мне увидеть всё яснее… — задумчиво кивнул Клейн.

Одновременно он перевёл часть своего внимания на старейшину-Пастыря Ловию и заметил, что на этой женщине скрыты призрачные серебряные доспехи.

Это, должно быть, тот злой дух, которого она пасёт… Пока не видно, чтобы Истинный Творец оказывал какое-то влияние… — Клейн медленно выдохнул и стал терпеливо ждать дальнейшего развития событий.

Через некоторое время под предводительством Главы Колиана Илиада исследовательский отряд из девяти человек, включая Деррика Берга, покинул лагерь Города Полудня и по серым каменным ступеням, среди высоких и тёмных зданий, направился к вершине.

Они были как минимум Потусторонними Последовательности 6, и большинство из них принадлежало к Пути Воина. Они двигались довольно быстро, уничтожив несколько групп монстров, в основном состоявших из гниющих великанов, и наконец достигли области, окутанной закатом. Величественные, огромные, пронизанные духом эпической истории здания так их потрясли, что на некоторое время все замолчали.

Это было также первое место, где они встретили не сменяющиеся вспышки молний, а «естественное» освещение!

Глаза Охотника на Демонов Колина сузились. Он достал металлический флакон и выпил его содержимое.

За поколения они приспособились к среде с частыми молниями и глубокой тьмой, и к этому застывшему закату они испытывали инстинктивный страх.

И надежду, и страх.

Выпив приготовленное зелье и морально подготовившись, Колиан Илиад и Пастырь Ловия повели исследовательский отряд вперёд, в область, залитую закатным светом.

Деррик ещё не успел ничего почувствовать, как увидел, что с Незатенённого Распятия в его руке осыпалась зелёная патина, обнажив сущность из чистого света.

Но свет, исходящий от этой сущности, уже не был ясным, а окрасился в оранжево-красные тона, свойственные закату.

Затем Деррик почувствовал, что его состояние ухудшилось до предела, словно он находился в самой утомительной части «дня», готовясь встретить наступающую ночь.

Глава 1113: Могущественные стражи

Огромные, возвышающиеся здания безмолвно стояли в застывших сумерках. Вокруг не было ни звука, словно всё это было лишь картиной, написанной маслом.

Проходя через такое место, Деррик Берг чувствовал себя ещё более напряжённым, чем при исследовании тёмных глубин. Волосы на его спине встали дыбом.

Войдя в зону, окутанную сумерками, весь исследовательский отряд, включая Главу Колиана Илиада и старейшину-Пастыря Ловию, неизбежно ощутил состояние усталости и упадка, словно они уже достигли конца своей жизни. По мере их продвижения, гниющие гиганты, бродящие по дорогам или вырывающиеся из разных зданий, становились всё многочисленнее и сильнее.

С одной стороны — ослабление, с другой — усиление. Продвижение стало трудным. После нескольких ожесточённых боёв исследовательский отряд Города Серебра наконец прорвал «блокаду» и «заслон» монстров и вошёл в чрезвычайно тихую зону, где не было ни звука, отчего по коже пробегали мурашки.

Охотник на Демонов Колиан Илиад был вынужден нарушить тишину, чтобы предупредить:

— Это значит, что мы по-настоящему вошли во Двор Короля Великанов и приближаемся к его центральной части. Опасность будет только расти, а не уменьшаться.

Услышав это, некоторые члены исследовательского отряда под влиянием «сумерек» проявили некоторую нерешительность. По их мнению, хотя на предыдущих этапах они в основном не смели задерживаться, боясь быть окружёнными гниющими гигантами, им всё же удалось зачистить небольшую область от всех монстров и немного отдохнуть. Они получили немало Потусторонних черт, мистических материалов и формул зелий. Можно было сказать, что исследование уже принесло достаточный урожай, и не было необходимости углубляться дальше. Сейчас следовало найти подходящее здание и основать передовой лагерь для подготовки ко второму исследованию.

На это предложение Колиан Илиад не стал много говорить, лишь подчеркнул, что цель этого исследования — как можно лучше выяснить общую обстановку во Дворе Короля Великанов, чтобы накопить достаточно информации для последующих действий.

Затем он попросил одну из членов отряда по имени Антирна Успокоить тех, чья воля пошатнулась.

Поскольку старейшина-Пастырь Ловия также поддержала Главу, те немногие члены отряда быстро пришли в себя и молча последовали за ним.

Через некоторое время они увидели огромную каменную лестницу. Она была серо-белой, но окрасилась в оранжевый свет, одновременно великолепный и умиротворённый.

Каждая ступень этой лестницы была довольно высокой. Для обычного человека подъём был бы очень утомительным. К счастью, самый низкий член отряда, старейшина Ловия, была ростом почти метр девяносто и могла управлять ветром.

На вершине огромной лестницы возвышалась величественная стена, настолько высокая, что приходилось задирать голову, чтобы увидеть её верх. На ней было много следов разрушений и ожогов, а в некоторых местах торчали стрелы толщиной с обычное дерево и длиной в несколько метров, отчего часть камней обвалилась.

В центре стены находились двустворчатые ворота высотой в несколько десятков метров. Их цвет был скорее серо-голубым, и на них были вбиты золотые гвозди. Снаружи стояли два стража, один вид которых вызывал сильное давление.

Они были ростом в пять-шесть метров, одеты в изысканные и прочные серебряные доспехи. Один держал большой меч, другой опёрся на гигантский топор, воткнув его в землю. За забралами их шлемов виднелось по оранжево-красному огоньку, похожему на единственный глаз.

— Серебряный Рыцарь… — Охотник на Демонов Колин поднял правую руку и, держа меч горизонтально, остановил следовавший за ним отряд.

Он уже давно вытащил два меча из-за спины и смазал их разными составами.

Серебряный Рыцарь… — у Деррика Берга дёрнулось веко, и его сердце пропустило удар.

Недавно он от Главы узнал некоторые сведения, доступные только высшему руководству. Он знал, что Последовательность 3 Пути Великана называется Серебряный Рыцарь, и что у Города Серебра нет правильной формулы зелья, но есть соответствующая Потусторонняя черта.

К ужасу и изумлению Деррика, стражниками у центральной части Двора Короля Великанов оказались два полубога Последовательности 3. Это было на уровень выше, чем самая сильная боевая единица Города Серебра!

И это была лишь область у ворот. Если бы им удалось проникнуть вглубь, неизвестно, с чем бы они столкнулись.

После ужаса в душе Деррика зародилась некоторая надежда:

Может быть, во Дворе Короля Великанов удастся найти формулы зелий Пути Великана после 4-й Последовательности. Тогда Глава сможет стать Серебряным Рыцарем, что значительно увеличит силу Города Серебра. А затем можно будет ещё глубже исследовать Двор Короля Великанов, найти больше формул зелий, убить больше монстров, собрать больше Потусторонних черт и мистических материалов более высокого уровня.

Деррик инстинктивно огляделся по сторонам и увидел, что реакция Джошуа, Хаима, Антирны и других членов отряда была в основном такой же, как у него — и напряжённый страх, и некоторая надежда.

В это время старейшина-Пастырь Ловия шагнула на два шага вперёд и встала вровень с Колианом Илиадом. Глядя на серо-голубые ворота и двух Серебряных Рыцарей в неизвестном состоянии, она сказала:

— Если бы был только один, у нас был бы шанс справиться.

На самом деле она имела в виду, что сейчас их двое, и даже если они готовы понести огромные потери, им не удастся одолеть врага. Ведь даже если Глава сможет принять форму мифического существа и в обычном состоянии сражаться с Последовательностью 3, здешняя обстановка не позволяла ему пойти на такой риск — сумерки несли с собой упадок, и то, что было терпимо раньше, теперь могло стать невыносимым.

Колиан Илиад кивнул, поочерёдно посмотрел на Ловию и Деррика Берга, некоторое время понаблюдал за происходящим впереди и сказал:

— Похоже, пока мы не приблизимся к воротам, два стража нас не атакуют.

— Может, попробовать отвлечь одного Серебряного Рыцаря и зачистить их поодиночке? — осторожно предложила женщина-воин по имени Антирна.

У неё были винно-красные волосы средней длины, черты лица не были изящными, но в совокупности создавали величественный и яркий образ.

В этом исследовании её главной задачей было с помощью имеющегося у неё Запечатанного Артефакта лечить психологические проблемы членов отряда и противостоять врагам с ментальными способностями.

Идея Антирны заключалась в том, чтобы она и другие члены отряда отвлекли одного Серебряного Рыцаря, маневрируя с помощью местности и координации, а Глава и старейшина Ловия вдвоём справились бы с оставшимся, постаравшись сделать это как можно быстрее.

Это был учебный метод Города Серебра для подобных ситуаций.

— Даже с одним Серебряным Рыцарем будет очень тяжело, и нет гарантии, что тот, которого вы отвлечёте, не примет сразу форму мифического существа, — спокойно отверг предложение Антирны Охотник на Демонов Колин.

Не говоря уже о том, что у Серебряного Рыцаря были и другие мощные Потусторонние способности, стоило ему принять форму мифического существа, как большинство членов исследовательского отряда Города Серебра не смогли бы на него смотреть, попав под его влияние, и уж точно не смогли бы с ним маневрировать.

Не дожидаясь, пока заговорят другие члены отряда, Колиан Илиад оглянулся и сказал:

— Пойдём другой дорогой. Деррик в отражённом мире Города Полудня нашёл некоторые сведения, в которых упоминался проход в задней части Двора Короля Великанов.

Взгляд старейшины-Пастыря Ловии тут же устремился на Деррика Берга — безразличный, спокойный, лишённый всяких эмоций.

Деррик инстинктивно поднял Незатенённое Распятие в руке чуть выше, сдерживая невыразимую дрожь.

— Хорошо, — Ловия согласилась с предложением Колиана Илиада.

Итак, исследовательский отряд спустился с огромной каменной лестницы и пошёл налево.

Вскоре они увидели извилистую тропинку. Справа была высокая скала, а слева — пропасть, дна которой не было видно, с облаками, окрашенными в закатные тона.

Конечно, тропинка была узкой лишь по меркам гигантов. Для членов исследовательского отряда Города Серебра она была довольно просторной.

Шаг за шагом, Деррик и остальные одновременно почувствовали что-то своим духовным чутьём и инстинктивно посмотрели в сторону.

На краю пропасти, из оранжевых облаков, показались серо-голубые опухшие руки, которые цеплялись за край. Их было так много, что сосчитать было невозможно.

Если бы это всё были гиганты, даже гиганты Последовательности 7 или 6, одного их количества было бы достаточно, чтобы уничтожить здесь исследовательский отряд Города Серебра.

Колиан Илиад уже собирался взмахнуть мечом, как вдруг Деррик почувствовал что-то странное и поспешно поднял Незатенённое Распятие ещё выше, прижав палец к одному из шипов. Из ранки выступила алая кровь.

Закатный свет, исходящий от чистого креста, внезапно стал ярче, словно вернулся в полдень. Он хлынул к краю пропасти, окутав пытавшихся вскарабкаться серо-голубых гигантов.

Эти гиганты тут же застыли на месте, их тела дюйм за дюймом начали бледнеть и быстро растворились в воздухе.

Это были не настоящие гиганты, а мстительные духи и тени, оставшиеся после их мучительной смерти, поэтому Незатенённое Распятие и среагировало.

Это был святой Запечатанный Артефакт домена Солнца, заклятый враг мстительных духов, теней и злых духов.

Легко расправившись с этими монстрами, исследовательский отряд Города Серебра продолжил осторожно двигаться вперёд. Через некоторое время они наконец обогнули скалу и утёс и увидели серый лес.

Деревья в этом лесу были высотой в несколько десятков метров, очень толстые, но их кора облезла, стволы сгнили, а ветви и листья засохли, создавая гнетущее впечатление упадка.

Ветки и листья должны были бы переплетаться вверху, образуя навес, который заслонял бы закатный свет и делал бы лес тёмным. Но сейчас, из-за того что многие деревья были повалены и сломаны, оранжевый свет заливал большую часть видимого пространства.

— Это Увядающий Лес, где похоронены предки гигантов, то есть родители Короля Великанов, — сказал Деррик, посмотрев вперёд и прикинув, сколько ещё он сможет использовать Незатенённое Распятие.

Колиан Илиад некоторое время смотрел на лес и сказал:

— Он уже разрушен. Даже если и остались какие-то опасности, они не будут слишком сильны. Мы можем попробовать его исследовать.

— Да, господин Глава, — без колебаний ответил Деррик. — Мой крест может противостоять здешней среде. Я пойду впереди.

Он помнил, что господин Мир предупреждал его о том, что в этом лесу может скрываться какая-то скверна, и Незатенённое Распятие может эффективно её обнаружить.

Седовласый Колин слегка кивнул:

— Будьте осторожны.

Деррик беззвучно вздохнул, сделал большой шаг и направился к Увядающему Лесу.

Одновременно, воспользовавшись тем, что он шёл впереди, он тихо произнёс священное имя господина Шута.

И тогда Клейн, чьё зрение было заслонено сумерками и который на некоторое время «отключился», наконец смог увидеть конкретную ситуацию, хотя и не мог расширить свой обзор слишком сильно.

Глава 1114: Остаточная воля

Лес, который должен был быть тёмным и увядшим, был залит оранжевым светом сумерек. Там, где он был особенно густым, он горел, как огонь, но при этом неизбежно нёс в себе ощущение угасающего великолепия, которое невозможно было повернуть вспять.

Деррик Берг, держа в руках Незатенённое Распятие, сотканное из чистого света, медленно шёл впереди. Слева и сзади от него шёл Охотник на Демонов Колин Илиад с двумя мечами в руках, справа и сзади — Хаим с гигантским молотом Рёв Тора. Этот «полугигант» ростом более двух метров был в любой момент готов обменяться с Дерриком своим Запечатанным Артефактом.

Сияние, исходящее от Незатенённого Распятия, здесь становилось всё тусклее, словно солнце уже опустилось за горизонт, и остался лишь золотистый отблеск.

Конечно, жители Города Серебра никогда не видели подобного зрелища и могли лишь представлять его по описаниям в древних текстах. Точно так же, сегодня они впервые увидели, что такое сумерки.

Ву-у-у!

По мере того как исследовательский отряд углублялся в лес, в тихом, почти застывшем Увядающем Лесу начал раздаваться вой ветра, словно в глубине плакали бесчисленные существа.

Однако Деррик и остальные совершенно не чувствовали, чтобы ветер касался их.

Ву-у-у!

Вой ветра становился всё сильнее, всё больше сотрясая душу. Деррик внезапно почувствовал ледяное прикосновение к затылку, отчего у него волосы встали дыбом, а тело пробрал холод.

В такой ситуации инстинкт подсказывал человеку втянуть шею, поднять руки для защиты, полуобернуться, чтобы оценить обстановку, и приготовиться к атаке. Но Деррик этого не сделал. В опасной среде опрометчивый поворот головы часто приводил к ужасным последствиям. К тому же, за его спиной были Глава и товарищи. Он полностью доверял им, зная, что они вовремя среагируют, и вверил им свою жизнь.

Вжик! — серебристо-белое лезвие, обвитое тонкими электрическими змейками, пролетело мимо шеи Деррика, и смутная, искажённая фигура испарилась в свете сумерек.

В то же время Незатенённое Распятие, словно от какого-то толчка, внезапно стряхнуло с себя тусклость и мрак, и исходящий от него свет снова стал ярким и чистым.

Окрестности тут же озарились, словно наступил рассвет. В лучах утренней зари одна за другой проявились чёрные тени неописуемой формы, а затем быстро растаяли.

Когда всё успокоилось, Деррик, не сводя глаз с дороги впереди, с недоумением спросил:

— Что это было? Не похоже на мстительных духов, тени или злых духов…

Охотник на Демонов Колин огляделся и медленно произнёс:

— Какая-то остаточная аура… Похоже, она соединилась с силой сумерек и претерпела некоторые изменения.

Не видел таких монстров… — Деррик крепче сжал в руке Незатенённое Распятие и переставил палец, который ещё не был проколот, на шип.

Благодаря целенаправленному действию Незатенённого Распятия, продвижение отряда шло довольно гладко. Вскоре они достигли глубины Увядающего Леса и сквозь деревья смутно увидели вдали утёс и оранжевые облака.

Эта часть леса пострадала не так сильно. Ветви и листья переплетались вверху, заслоняя застывшие сумерки и делая обстановку более тёмной.

Осторожно обойдя это место, Деррик внезапно увидел перед собой две возвышающиеся, серо-белые, изъеденные временем каменные плиты.

Не успел он их толком рассмотреть, как лучи сумеречного света, пробивавшиеся сквозь щели в листве, внезапно странным образом преломились, переплелись и слились в одну гигантскую фигуру высотой почти в десять метров.

Эта фигура была очень смутной и несла в себе отпечаток вечности, словно проекция из мифической эпохи.

Её кожа была серо-голубой, на ней были серебристо-серые доспехи с пятнами, похожими на кровь. На лице горел шар света, подобный заходящему солнцу, который, казалось, был проявлением глаз. Одно лишь её присутствие заставляло окружающие деревья и даже само пространство изгибаться, и всё вокруг неудержимо начинало увядать.

При виде этого, без всякой причины, в сознании всех присутствующих возникла одна мысль:

«Король Великанов, древний бог Аурмир!»

Кожа Джошуа, Хаима, Антирны и других членов отряда покрылась мурашками, постепенно приобретая серо-голубой оттенок. В области между бровями зашевелилась плоть, словно оттуда хотело вырваться какое-то чудовище.

Они все одновременно вошли в состояние, близкое к потере контроля.

Они даже ещё не видели формы мифического существа, лишь приблизились к этой фигуре, и у всех, одного за другим, появились признаки потери контроля, которые становились всё серьёзнее.

Деррик Берг чувствовал себя относительно лучше, потому что чистый свет Незатенённого Распятия окутывал его, принося с собой тепло и позволяя на короткое время противостоять разъедающему упадку.

В это время Колиан Илиад уже согнулся, поднял два меча, смазанных мазью, и с ураганной скоростью устремился к ужасающей фигуре.

Однако этот Охотник на Демонов не бежал по прямой. Его шаги были странными, тело качалось из стороны в сторону, и он приближался к врагу волнообразной линией.

Гигантская фигура, стоявшая в сумерках, смотрела на всё это глазом, подобным заходящему солнцу, без малейшего намёка на эмоции, словно высеченная из камня статуя.

Внезапно шар света на её лице моргнул.

Она тут же наклонилась и с силой ударила кулаками по земле.

Бум!

Земля сильно затряслась, в ней образовалась трещина, и Деррик с остальными больше не могли сохранять равновесие, пошатываясь и готовые упасть.

А Охотник на Демонов Колин успел подпрыгнуть на несколько метров вверх и, находясь в воздухе, обрушил на врага свои мечи.

В это время фигура, словно пришедшая из мифов, извлекла из земной трещины призрачный гигантский меч, сотканный из сумеречного света, и резко взмахнула им вперёд.

Тут же образовалась оранжевая буря света, которая устремилась на Деррика и остальных, находившихся за спиной Охотника на Демонов Колина.

Там, где проходила эта волна света, деревья увядали, почва превращалась в песок, и всё вокруг необратимо вступало на путь упадка.

Бум!

Сумеречная буря была остановлена невидимой стеной, отчего весь лес затрясся.

Неизвестно когда, старейшина-Пастырь Ловия появилась сбоку от Деррика, и перед ней возникла высокая призрачная фигура в серебряных доспехах.

Эта фигура с багровыми, как кровь, глазами, стоя на одном колене, вонзила в землю призрачный гигантский меч, создав чрезвычайно прочную невидимую стену.

Дзынь!

В это время два меча Охотника на Демонов Колина ударили по телу гигантской фигуры с аурой древнего бога, высотой почти в десять метров, вызвав сноп искр.

Серебряные разряды разлетелись во все стороны, но ужасающая фигура не получила ни малейшего урона, лишь серебристо-серые доспехи с кровавыми пятнами немного потускнели.

Колин, оттолкнувшись от врага, снова взмыл в воздух, перевернулся и атаковал снова.

В области упадка он не решался принимать форму мифического существа, потому что это могло стать необратимым.

Увидев, что пришедший из мифов призрак был остановлен, Деррик, следуя внезапной дрожи и жару в руке с Незатенённым Распятием, с силой прижал палец к одному из шипов.

Его кровь вместе с болью хлынула в крест, и из него вырвался мощный и чистый свет, который взмыл в небо, а затем обрушился вниз, мгновенно окутав фигуру в серебристо-серых доспехах с глазами, подобными маленькому заходящему солнцу.

В святом, величественном и чистом свете гигантская и призрачная фигура застыла, окаменела, перестав двигаться, словно встретила своего природного врага. А слой серебристо-серых доспехов, окрашенных сумеречным светом, даже начал таять.

Воспользовавшись этим моментом, рыцарь-призрак перед старейшиной-Пастырем Ловией вытащил из земли свой призрачный гигантский меч и, оставляя за собой то исчезающие, то появляющиеся серебряные разрывы, мгновенно ударил по врагу.

Два меча Охотника на Демонов Колина, словно восходящее солнце, испускающее свет, обрушились сверху на голову древней фигуры.

Джошуа, Хаим и остальные без колебаний применили свои самые сильные атаки.

После трёх серий атак призрачная фигура, казалось, пришедшая сквозь время, наконец начала распадаться, рассыпаясь на оранжевые точки, похожие на искры.

Охотник на Демонов Колин приземлился, посмотрел на это и, подумав, сказал:

— Должно быть, это остаточная воля Короля Великанов, которая за многие годы слилась с окружающей средой, обретя определённую силу и форму, своего рода злой дух. Какую же тайну здесь хранили…

Услышав слова Главы, все устремили взгляды вперёд, на то место, которое защищал тот ужасающий призрак. Атмосфера на мгновение стала довольно напряжённой.

Хорошо, что это был лишь злой дух, которого сдерживало Незатенённое Распятие… Лишь остаточная воля, почти без силы, спустя несколько тысяч лет, всё ещё так ужасна. Какими же были настоящие древние боги… Хм, почему у него была такая сильная воля защищать это место? Потому что здесь похоронены его родители? — Деррик, с одной стороны, вздохнул с облегчением, а с другой — с недоумением и любопытством последовал за Главой и остальными к двум надгробным плитам.

Фух… Моего вмешательства не потребовалось… Надо признать, это Незатенённое Распятие во Дворе Короля Великанов очень полезно. Настолько полезно, что я даже начинаю подозревать, не было ли это целью Адама… — над серым туманом Клейн тоже вздохнул с облегчением и опустил поднятый было Скипетр Морского Бога.

Затем он устремил взгляд на то место, которое воля Короля Великанов защищала на протяжении нескольких тысяч лет.

Первое, что бросилось ему в глаза, — это две изъеденные временем древние надгробные плиты, на которых на языке гигантов были написаны слова «Отец» и «Мать».

Они несли в себе тайну, способную управлять силами природы. Один лишь взгляд на них вызывал смешанное чувство тоски, печали, боли и вины, которое незаметно передавалось зрителю, подавляя его дух.

За каменными плитами находилась могила, но она уже была разрушена, и из-под земли виднелись два тёмных гроба.

Крышки гробов были кем-то сорваны, словно для проверки, и лежавшие внутри два серо-белых скелета купались в лучах света, проникавшего сквозь листву, окрашиваясь в оранжево-красный, как кровь, цвет.

Оба скелета были человекоподобными. Один был ростом не более метра девяноста, другой — не более метра восьмидесяти.

Глава 1115: Внутри королевского двора

Два человекоподобных скелета, один ростом не выше метра девяноста, другой — не выше метра восьмидесяти, выглядели совершенно обычно, но на Клейна, находящегося над серым туманом, они произвели невообразимое впечатление.

В этот момент он словно вернулся к тому времени, когда увидел Врата Света и «коконы». Хотя эмоции были другими, потрясение было почти таким же.

Это… это не останки гигантов… это определённо человеческие останки… Родители Короля Великанов Аурмира были людьми? — зрачки Клейна резко расширились, словно он пытался разглядеть всё более отчётливо.

Но как бы он ни всматривался, ни изучал, он не мог найти на этих двух серо-белых скелетах признаков гигантов:

Их конечности были пропорциональны, в черепах было по две глазницы. Это определённо не были несовершеннолетние гиганты!

После короткого молчания Клейн снова опустил руку со Скипетром Морского Бога, и в его голове промелькнула череда мыслей:

Может, это не кровные родители… Может, предками, источником гигантов были люди… В хаотичную и безумную Первую Эпоху часть людей, слившись с Потусторонними чертами, мутировала в жестоких, кровожадных, неразумных, но обладающих инстинктом размножения гигантов? Их потомки, с одной стороны, унаследовали физические особенности, а с другой — постепенно восстановили нормальное психическое состояние, стабилизировавшись как дикая, кровожадная, иная раса. Среди них Король Великанов Аурмир был одним из первых мутантов, но в какой-то степени сохранил разум и стал древним богом? Источником всего этого, как гласят мифы, был тот самый первый Создатель?

Когда мысли сложились в предположение, Клейн, предаваясь фантазиям, задался новыми вопросами:

Почему Король Великанов объявил Увядающий Лес запретной зоной, не позволяя никому входить? Он не хотел, чтобы стало известно, что предками гигантов были люди? Но если так, то можно было просто сжечь останки родителей, и не было бы никакой нужды в таких сложностях… И откуда тогда это сильное чувство вины? Кто вскрыл ту гробницу? Древний Бог Солнца, убивший Короля Великанов? Выживший Бог Рассвета Бадхайр или другие боги-слуги из Двора Короля Великанов? И ещё, раз уж предками гигантов были люди, то как насчёт эльфов, Сангвинов и других человекоподобных сверхъестественных существ? Предками драконов на самом деле были ящерицы? Не было ли противостояние человекоподобного и иного лагерей в раннем и среднем периоде Второй Эпохи связано с их разным происхождением?

Из-за нехватки улик и информации Клейн не мог сделать никаких выводов и не мог придумать других версий. Ему пришлось силой воли отбросить эти мысли и снова сосредоточиться на исследовательском отряде Города Серебра.

В это время Охотник на Демонов Колин во главе с Ловией, Дерриком и остальными уже подошёл к каменным плитам и увидел останки в гробнице.

Они тоже погрузились в неописуемое молчание, и некоторое время никто не произносил ни слова.

Наконец, Джошуа в алых перчатках нерешительно спросил:

— Это родители Короля Великанов?

По мнению этого Рыцаря Рассвета из Города Серебра, рост этих двух скелетов никак не соответствовал гигантскому. Они были даже ниже, чем он сам в юности.

Если бы это были молодые гиганты, то их пропорции тела и черты лица не совпадали бы.

Вопрос Джошуа повис в воздухе, и никто не спешил отвечать.

Через несколько секунд Охотник на Демонов Колин медленно произнёс:

— Потому это и тайна.

Он не стал делиться своими мыслями и догадками.

— …Значит ли это, что гиганты на самом деле являются одной из ветвей человечества, отделившейся в результате мутации Потусторонних черт? — задумчиво произнесла Антирна с винно-красными волосами.

Предки гигантов — люди? — от этой мысли у Деррика закружилась голова. Ему казалось, что разница между ними слишком велика.

Но, подумав, он вспомнил своих товарищей, потерявших контроль, особенно тех, кто шёл по Пути Великана, и смутно признал, что такая возможность существует.

Те, кто терял контроль, часто становились неестественно огромными, их кожа приобретала серо-голубой оттенок, а между бровями появлялась огромная трещина, втягивающая в себя глаза.

— Возможно, — коротко ответил Охотник на Демонов Колин.

Члены исследовательского отряда Города Серебра снова замолчали.

В этой атмосфере Деррик взглянул на старейшину-Пастыря Ловию и заметил, что лицо этой члена Совета шести было спокойным, без признаков задумчивости или растерянности.

В это время Охотник на Демонов Колин огляделся и сказал:

— Разделиться на группы по двое-трое и обыскать окрестности, посмотреть, нет ли чего-нибудь ещё.

Члены отряда тут же пришли в себя и, следуя приказу Главы, осторожно начали исследование.

К сожалению, в этом Увядающем Лесу, кроме деревьев, каменных плит и гробниц, не было ничего ценного.

Больше не задерживаясь, Деррик и Хаим обменялись Запечатанными Артефактами, чтобы Потусторонние черты Деррика не были вытеснены Незатенённым Распятием.

Затем они последовали за Охотником на Демонов Колином, вышли из Увядающего Леса, обогнули выступающую из скалы гигантскую глыбу и нашли огромную пещеру высотой в тридцать метров.

Снаружи пещеры когда-то стояла каменная плита, но теперь она была разрушена и рассыпалась, а на её месте росла трава.

В оранжевом свете сумерек это создавало невыразимое ощущение упадка и увядания.

Войдя в пещеру, исследовательский отряд Города Серебра по выветренным каменным плитам и почти полностью облезшим фрескам, среди засохшей травы и грубого песка, с предельной осторожностью двинулся вперёд.

С каждым шагом они чувствовали, как их жизненные силы слабеют, а влага уходит из тел.

Неизвестно, сколько прошло времени, но исследовательский отряд Города Серебра наконец увидел распахнутые серо-голубые ворота.

По обе стороны от ворот были разбросаны иссиня-чёрные обломки, похожие на части каких-то доспехов.

— Здесь, должно быть, были стражи, — коротко сказал Охотник на Демонов Колин, достал флакон с зельем и залпом выпил его.

Его светло-голубые глаза быстро окрасились в тёмно-жёлтый цвет, а в зрачках проступили два сложных символа изумрудного цвета.

Внимательно осмотрев серо-голубые ворота, он кивнул и шагнул в тёмный зал.

Когда все вошли внутрь, зал, словно подхваченный невидимой рукой, со скрежетом начал быстро подниматься вверх.

Через десять с лишним секунд зал остановился, и за воротами показался величественный чертог, поддерживаемый каменными колоннами, похожий на жилище стражей.

Деррик инстинктивно огляделся по сторонам, его взгляд скользнул по различным предметам в чертоге и остановился на двух фресках в древнем стиле.

На одной фреске главным героем был гигант в серебряных доспехах, излучающий яркий свет, а в глазах у него сгустился шар утренней зари. На другой в центре вполоборота стояла женщина-гигант с тёмно-каштановыми волосами, одетая в кожаную кирасу и длинную юбку. Она держала в руках колосья, плоды и другие дары, а вокруг были урожайные поля, чистое озеро, плодоносящие деревья и яркие грибы.

Бог Рассвета Бадхайр… Богиня Урожая Омебелла… — с пониманием кивнул Деррик.

Затем он отвёл взгляд и увидел, что Глава смотрит на фреску с Богиней Урожая, и его лицо сохраняет то же самое напряжённое выражение.

Глава надеется, что в Городе Серебра тоже будет настоящий «урожай»? — размышляя, Деррик, следуя приказу старейшины-Пастыря Ловии, вместе с остальными начал обыскивать помещение в поисках ценных предметов и скрытых проходов.

Примерно через семь-восемь минут они собрались и последовали за Главой Колианом Илиадом к главным воротам этого чертога.

Колиан Илиад воткнул два своих меча в щели каменных плит перед собой, положил руки по обе стороны от ворот и с усилием распахнул их с тяжёлым скрежетом.

Оранжевый и великолепный свет сумерек беззвучно хлынул внутрь, и те дворцы и башни, которые исследовательский отряд Города Серебра видел издалека, предстали перед их глазами во всей своей потрясающей мощи.

Их огромные размеры, величие, эпичность и мифичность, из-за того что расстояние сократилось до предела, стали ещё более яркими, ещё более впечатляющими, заставив всех инстинктивно затаить дыхание, забыть обо всём и погрузиться в это зрелище.

То же самое чувствовал и Клейн над серым туманом.

Это был королевский двор расы гигантов.

Это было настоящее божественное царство.

Через десять с лишним секунд Охотник на Демонов Колин вытащил свои мечи, полуобернулся и сказал Пастырю Ловии:

— Проверь дороги по обе стороны. Я не очень хорошо вижу.

Два изумрудных символа в его глазах медленно рассеивались.

Ловия кивнула и, шагнув на два шага вперёд, подошла к выходу.

Снаружи была площадка с лестницами по обе стороны. Впереди стояла ограда из серо-белых каменных колонн, прямо напротив самого высокого здания в этом районе. Там были гигантские сине-серые ворота, по обе стороны от которых, казалось, были выгравированы бесчисленные таинственные символы, придающие им чрезвычайную торжественность.

Коридоры, лестницы и другие сооружения соединяли многоярусные дворцы и башни, создавая величественную и роскошную картину.

Серебристо-серые, слегка вьющиеся волосы Ловии взметнулись вверх, и камни на земле, залитые сумеречным светом, поднялись и слились в серо-белую куклу.

Эта кукла была лишена всякой одухотворённости, словно управляемая марионетка. Она шагнула налево.

Она спускалась по лестнице, в густом оранжевом свете, ступенька за ступенькой, проверяя обстановку для отряда.

Внезапно её тело замерло, и изнутри вырвались тонкие серебряные лучи, разбив её на множество осколков.

Пастырь Ловия не испугалась. Повторив те же действия, она создала ещё одного каменного человека и направила его направо.

На этот раз каменный человек дошёл до конца лестницы и остановился у входа в нижний дворец, не встретив на своём пути никаких препятствий.

Охотник на Демонов Колин всё это время сосредоточенно наблюдал и только теперь сказал:

— Мы пойдём направо, но всё равно нужно быть осторожными.

Хотя он и не обнаружил никакой опасности, тот факт, что его Потусторонние способности не смогли разглядеть истинную ситуацию, сам по себе говорил о многом.

Получив такое предупреждение, Деррик и остальные напряглись ещё больше и, разделившись на группы по трое, начали медленно спускаться.

Пока они шли по высоким ступеням, Джошуа в алых перчатках внезапно услышал за спиной стук: тук, тук, тук.

Словно кто-то медленно и тихо следовал за ними.

А старейшина-Пастырь Ловия в это время находилась сбоку от них, и краем глаза было видно, что шаги издавала не она.

Джошуа почувствовал холодок и низким голосом сказал:

— У меня за спиной шаги.

Ловия повернула голову, и перед ней появилась пятиметровая фигура серебряного рыцаря. Она оглядела спину Джошуа своими глазами, похожими на алое пламя.

После нескольких секунд тишины старейшина-Пастырь покачала головой:

— Там ничего нет.

Глава 1116: Знакомый взгляд

Ответ Пастыря Ловии, напротив, заставил Джошуа ещё больше насторожиться. Он посмотрел на других членов исследовательского отряда и с тревогой спросил:

— Вы слышали какие-нибудь необычные шаги?

Деррик, державший гигантский молот Рёв Тора и прямой палаш, несколько секунд вспоминал, а затем отрицательно покачал головой. Хаим, державший Незатенённое Распятие, взглянул на Запечатанный Артефакт, свет которого не изменился, и ответил:

— Может, это у тебя галлюцинации?

— Нет, я отчётливо слышал, — нахмурился Джошуа в алых перчатках, выражая своё мнение.

Услышав это, шедший впереди Охотник на Демонов Колин полуобернулся и спокойно приказал:

— Хаим, Антирна, проверьте состояние Джошуа.

— Да, господин Глава, — Хаим тут же подошёл к Джошуа и приложил Незатенённое Распятие, состоявшее из чистого света, ко лбу своего товарища.

Но Запечатанный Артефакт никак не изменился.

Затем женщина-воин с винно-красными волосами, Антирна, тоже подошла к Джошуа сбоку и подняла левую руку.

На её запястье был бледно-золотой браслет, с которого свисали три маленьких колокольчика, покрытых золотыми чешуйками.

Тут же раздался мелодичный звон, который эхом разнёсся по округе, успокаивая душу Джошуа, снимая напряжение и нетерпение.

— Проблем нет, — Антирна посмотрела на Главу Колиана Илиада.

В зрачках Колина уже проступили два сложных символа изумрудного цвета. Он несколько секунд смотрел на Джошуа, а затем кивнул:

— Не обязательно галлюцинации. Но ты должен постоянно следить за тем, нет ли с тобой чего-нибудь неладного.

Увидев, что Глава его поддержал, Джошуа втайне вздохнул с облегчением:

— Хорошо.

Временно отбросив сомнения, исследовательский отряд Города Серебра продолжил спускаться по огромной лестнице, залитой сумеречным светом, ступенька за ступенькой.

Внезапно все услышали глухой стон.

Деррик Берг краем глаза увидел, как Джошуа поднял руки и крепко схватил себя за шею.

Поскольку он был Рыцарем Рассвета и обладал огромной силой, едва раздался стон, как его руки с хрустом сломали ему шейные позвонки.

Джошуа с мрачным и искажённым выражением лица рухнул на землю. В его глазах застыло недоверие:

Убийцей оказался он сам!

«…» — Деррик и остальные, хоть и не успели понять, что произошло, но благодаря многолетним тренировкам и опыту, полученному в тёмных глубинах, инстинктивно выстроились в боевой порядок, готовые к последующим атакам.

Затем они услышали ещё один глухой стон.

На этот раз он исходил от старейшины-Пастыря Ловии.

Мышцы на лице этой женщины с серебристо-серыми волосами напряглись, появились заметные судороги и подёргивания, словно из-под кожи пыталось прорасти другое лицо.

Она с глухим стуком упала на колени на широкой лестнице, и её боль была очевидна.

Её руки медленно, но неудержимо поднялись и схватили её за шею.

В тот момент, когда Ловия уже собиралась приложить силу, два прямых меча, смазанных серебристо-серой мазью, метнулись вперёд и отбили её руки в стороны.

Охотник на Демонов Колин, будучи наготове, вовремя среагировал.

Ловия вся содрогнулась, опустила голову ещё ниже, открыла рот и извергла из себя куски разорванной плоти и неполные органы.

Она выдохнула, казалось, наконец придя в себя, а затем, опёршись на локти, поползла вперёд и, пресмыкаясь, с благоговением и смирением начала один за другим проглатывать извергнутые куски плоти и органов.

Охотник на Демонов Колин с несколькими старыми шрамами на лице молча наблюдал за этой сценой, не вмешиваясь.

Наконец, Ловия подняла голову и невидящими бледно-серыми глазами произнесла:

— Это Падение. Падение, которое есть в каждом.

— У тебя есть способ с этим справиться? — спросил Колин без изменения в голосе.

Ловия без колебаний кивнула:

— Есть.

Едва она это сказала, как правой рукой схватила указательный палец левой, с хрустом сломала его, вырвала с корнем и, с кровью и костью, засунула в рот. Жуя, она тихо пробормотала:

— Владыка, сотворивший всё; Повелитель за завесой тени; Падшая сущность всех живых тварей…

Священное имя Истинного Творца… — у Деррика дёрнулось веко, и ему вдруг показалось, что вокруг произошли какие-то неуловимые изменения.

Оранжевый свет сумерек стал гуще, приблизившись к цвету крови.

Над серым туманом выражение лица Шута Клейна тоже мгновенно стало серьёзным.

Хотя с помощью Истинного Зрения он ничего не увидел, он смутно ощутил, что издалека на них был направлен чей-то взгляд, который мешал его наблюдению, ослабляя чёткость и уменьшая дальность обзора.

Кроме того, этот взгляд вызвал у Клейна странное чувство узнавания.

Трудно было бы не узнать. Первую половину своей жизни после переселения я только и делал, что имел с Ним дело — Его божественное дитя, Его божественный посланник, сосуд, в который Он хотел вселиться, предметы, оставленные Его последователями, Его безумные речи, различные фрески, связанные с Ним… — в этот момент Клейн был абсолютно уверен, что на исследовательский отряд Города Серебра начал смотреть Истинный Творец.

Откровенно говоря, когда Ловия начала произносить Его священное имя, Клейну очень хотелось немедленно обрушить на неё Грозовую бурю, чтобы устранить проблему в зародыше. Но он всё же сдержал этот порыв, потому что не был уверен, что сможет убить этого Пастыря одним ударом. Злой дух, которого пасла Ловия, сам по себе должен был иметь ранг Последовательности 3, и хотя он давно умер, его нынешняя совокупная сила всё ещё была на уровне Последовательности 4. В Грозовой буре, близкой, но ещё не достигшей ангельского уровня, он мог продержаться некоторое время.

А если Шут не сможет убить Ловию просто, быстро и непринуждённо, то в глазах Охотника на Демонов Колина это будет выглядеть как проявление слабости.

Кроме того, Клейн был уверен, что Колиан Илиад был рад видеть, как старейшина-Пастырь Ловия произносит священное имя Истинного Творца. Он хотел использовать это, чтобы уравновесить господина Шута, достичь определённого баланса.

Перед богами это было неуважительным поведением, которое легко могло разгневать этих великих существ, но у Колиана Илиада не было выбора. Он не мог и не стал бы так просто доверять ни Шуту, ни Истинному Творцу. Ему оставалось лишь пытаться поддерживать равновесие, балансируя на краю пропасти.

Только так Город Серебра мог избежать внезапного уничтожения, подобно тем городам-государствам, которые уже были погребены в тёмных глубинах и покрыты пылью истории.

Какая жалость. Если бы сейчас Незатенённое Распятие было в моих руках, и я бы ещё в полную силу задействовал таинственное пространство над серым туманом, у меня был бы шанс мгновенно убить того серебряного рыцаря-призрака… Это естественное противодействие… — Клейн беззвучно вздохнул, смирившись с таким развитием событий.

Он и раньше не заметил ничего необычного у Джошуа, пока этот воин Города Серебра в алых перчатках не схватил себя за шею. Только тогда он увидел, что дух того стал серым и мрачным.

Как и сказала старейшина-Пастырь, это было собственное «Падение», мало чем отличавшееся от потери себя из-за денег или красоты, и его было трудно обнаружить внешним силам.

На той лестнице, должно быть, осталась божественная сила, олицетворяющая «Падение», которая слилась с окружающей средой, и её трудно обнаружить и противостоять… Предыдущий каменный человек не имел ни разума, ни духовности, и поэтому не подвергся влиянию… Судя по священному имени, Истинный Творец властвует над падшей сущностью. Один лишь его взгляд заставляет соответствующую силу отступить… — Клейн пришёл в себя и продолжил наблюдать за дальнейшим развитием событий.

В процессе он не мог не задаться вопросом:

Неужели Истинный Творец сейчас тоже, как и я, наблюдает за действиями исследовательского отряда Города Серебра из своего божественного царства? …На Земле это называется „смотреть один и тот же стрим с другом“… Если я сейчас „задоначу“, Истинный Творец „задонатит“ больше? — Клейн с помощью шутливых и саркастических мыслей пытался снять напряжение и беспокойство, вызванные взглядом Истинного Творца.

Это был настоящий, истинный бог. Ни Адам, ни Амон не могли с ним сравниться!

В это время Пастырь Ловия уже встала, и недостающий указательный палец на её левой руке зашевелился и вырос снова.

Она посмотрела на Главу Колиана Илиада и сказала:

— В этой области больше нет падения.

Это означало, что на лестнице стало не так опасно.

Обычно в такой ситуации исследовательский отряд не стал бы заниматься телом Джошуа. Независимо от того, двигались ли они вперёд или назад, они не могли тратить время и слишком долго оставаться в чрезвычайно опасной зоне. Это могло привести к новым несчастным случаям. Однако, раз уж старейшина Совета шести Ловия с уверенностью заявила, что поблизости всё в порядке, можно было сделать небольшую передышку и заняться делом.

Деррик отложил палаш Хаима, подошёл к Джошуа сбоку, несколько секунд смотрел на него, а затем наклонился и снял с его руки алые перчатки, надев их на свою левую ладонь.

Он ещё помнил, как Джошуа всегда хвастался этим мистическим предметом, полученным в ходе исследования, и ясно помнил, как перед выходом из лагеря Города Полудня тот говорил, что после этого исследования его заставят жениться, и он не знает, кто будет его женой. А через час этот товарищ превратился в холодный труп.

Для жителей Города Серебра это была обычная жизнь. Никто не плакал и не впадал в отчаяние. Возникло лишь какое-то чувство, уже въевшееся в кости и кровь, — чувство, смешанное с тяжестью и скорбью.

Они смотрели, как Деррик поднял левую руку и направил ладонь на тело Джошуа.

Из неё вырвался шар яркого пламени, который окутал их товарища, с которым они только что сражались плечом к плечу.

После сожжения Охотник на Демонов Колин собрал выпавшую Потустороннюю черту, а остальные члены отряда взяли по горсти пепла и положили в потайные карманы своей одежды.

В молчании они продолжили спуск и дошли до подножия лестницы. Там стоял величественный дворец, залитый сумеречным светом. За ним виднелись коридоры и лестницы, ведущие в другие части.

Ворота дворца были распахнуты, а внутри царила кромешная тьма, в которую не проникал ни один луч света.

Охотник на Демонов Колин некоторое время внимательно наблюдал, а затем сказал:

— Как и снаружи.

Он имел в виду, что нужно поддерживать освещение различными способами и не позволять себе погрузиться в абсолютную темноту.

Итак, Хаим активировал сияние Незатенённого Распятия, которое окутало всех товарищей, а Антирна зажгла фонарь и держала его в руке на случай, если крест внезапно перестанет действовать.

Отряд вошёл во дворец и двинулся по, казалось бы, чрезвычайно просторному залу. Звуки их шагов разносились далеко, но не возвращались.

Идя, Деррик вдруг почувствовал, как его веки тяжелеют, и на него навалилась сильная сонливость.

В этот самый момент он услышал низкий рык Главы:

— Не спать!

Деррик резко очнулся, стряхнув с себя усталость, от которой не мог открыть глаза.

В это время одна из женщин-воинов ослабела и упала на пол, казалось, погрузившись в сон.

Затем она просто исчезла. Исчезла прямо на глазах у всех.

Охотник на Демонов Колин и Пастырь Ловия некоторое время осматривали место, но, ничего не найдя, покачали головами и повели отряд дальше.

В процессе они время от времени причиняли себе боль, чтобы оставаться в сознании.

Наконец, они прошли через череду арок и увидели, что впереди больше нет непроницаемой тьмы.

В свете, который они несли с собой, они обнаружили, что это зал, расписанный бесчисленными фресками. В центре зала стоял длинный тёмно-красный стол, окружённый стульями с высокими спинками и сложными узорами.

Это… — Деррику это место показалось смутно знакомым.

Он тут же понял, что это чем-то похоже на место собрания Клуба Таро!

Внезапно вспыхнули шары света, и вокруг них раздался шёпот.

На каменных колоннах, стоявших по периметру зала, но не поддерживавших свод, один за другим зажглись алые факелы, озарив всё вокруг ярким светом.

Шёпот становился всё громче, словно наконец пробился сквозь долгое и далёкое время и достиг своего назначения. Зал оживился, как будто здесь проходило собрание.

Вокруг тёмно-красного стола внезапно появились смутные и призрачные фигуры, которые сели на разные стулья с высокими спинками. Всего их было одиннадцать.

Глава 1117: Сильнейшая организация

При мерцающем свете факелов Деррик и остальные инстинктивно посмотрели на тёмно-красный стол и первым делом заметили ближайшую к ним фигуру.

Эта фигура была одета в простую льняную рясу, у неё были длинные серебряные волосы, черты лица были неразличимы, но Колин, Ловия, Деррик и остальные почувствовали что-то до странности знакомое.

Через мгновение в их сознании словно сверкнула молния, озарив смутные воспоминания:

«Ангел Судьбы, Уроборос!»

Едва зрачки жителей Города Серебра успели расшириться, как фигура повернула голову и посмотрела на них.

Пара бесстрастных глаз тут же заполнила их поле зрения, и перед ними предстали сверхъестественные, таинственные кольца.

В оцепенении Деррик увидел перед собой фигуру. Это был красивый, лучезарный, полный жизненной силы мужчина в белоснежной длинной мантии с короткими золотистыми волосами.

С его появлением всё вокруг озарилось необычайной яркостью, и тёплое чувство, подобное солнечному свету, мгновенно заполнило всё пространство.

Деррик словно увидел легендарный дневной свет и на мгновение забыл, где он и что должен делать.

Мужчина шагнул вперёд, и его призрачный, смутный силуэт слился с Дерриком.

Затем Деррик оказался за тем самым тёмно-красным столом, заняв один из стульев с высокой спинкой.

Он превратился в того красивого, лучезарного мужчину и участвовал в тайном собрании.

В то же время Глава Города Серебра, седовласый Колин со шрамами на лице, столкнулся с таким же смутным и призрачным силуэтом.

Этот силуэт был ростом семь-восемь метров, одет в серебряные доспехи, а на месте глаз у него сиял шар света, похожий то ли на утреннюю зарю, то ли на закат.

Он поднял свой длинный меч и, словно скипетром, коснулся им лба Колиана Илиада.

Охотник на Демонов Колин дёрнулся, но, окутанный оранжевым сиянием, быстро успокоился.

Он и фигура гиганта напротив слились в одно целое. Он шагнул к тёмно-красному столу и сел на второе место справа.

Пастырь Ловия же встретила мужчину в чёрной длинной мантии. У него были тёмные, вьющиеся волосы до плеч и глаза, словно подёрнутые тенью. Его лицо было нечётким, трудноразличимым, но серебряные нити, сложные узоры и роскошные украшения на его одежде отчётливо отпечатались в сознании Ловии.

Ловия задрожала и невольно опустила голову, позволив распахнувшимся за спиной мужчины слоям призрачных чёрных крыльев окутать себя.

Она превратилась в этого мужчину и подошла к изголовью тёмно-красного стола.

Там стояло два стула с высокими спинками и сложными узорами. Ловия выбрала левый.

С остальными членами исследовательского отряда Города Серебра произошло то же самое, только фигуры, с которыми они столкнулись, были другими.

Когда «они» заняли свои места по обе стороны от тёмно-красного стола, на пустом стуле в изголовье пустота немного сгустилась, и обрисовалась женская фигура, словно окутанная туманом.

Затем до ушей «собравшихся» донёсся голос, казалось, пришедший из древних времён:

«…Мы спасаем самих себя, а также поддерживаем равновесие этого мира…»

«…Разделение и предательство, без сомнения, являются самым основным порядком…»

«…Это и Его мысль тоже…»

«…Бесспорно, у всех нас есть свои тёмные мысли и желания, но это совершенно нормально…»