Точка невозврата

Глава 5 Спасательная операция

— Ты как с Танюхой-то замутил? — спросил я, расположившись на капоте вездехода.

— Вот тебе прямо сейчас эту информацию знать нужно? — ответил вопросом на вопрос Коробков.

Он стоял возле разрубленной туши чудовища, весь перепачканный в его потрохах, в которых усердно ковырялся. Вонища от туши исходила такая, будто она протухла ещё при рождении и всю последующую жизнь непрерывно разлагалась. Впрочем, это неудивительно, учитывая среду обитания и рацион твари. Если она питается подобно крокодилу, то наверняка любит мясо с душко́м.

— Да, — ответил я, при этом совершенно безразличным тоном.

— На сколько мне известно, вы расстались, — подметил капитан. — А значит, тебя это волновать не должно.

— Оно меня и не волнует, просто любопытно, — пожал плечами я. — Как так у вас получилось?

— Она же рядом была, — всё же снизошёл до рассказа Коробков. — Так и закрутилось.

— Очень содержательно, — скептическим тоном произнёс я.

— Слушай, да иди ты в жопу, понял⁈ — огрызнулся приятель. — Я здесь в дерьме по самые уши, а ты мне про любовь. Хочешь, чтобы я об этой твари каждый раз вспоминал, когда Танюху обнимаю?

— Не знал, что такой ранимый, — усмехнулся я. — Нашёл что-нибудь?

— У меня такое ощущение, что она сплошь из кишок состоит. Я уже метров сорок из неё вытянул.

— Ну что-то же я зацепил, — заключил я. — От ранения в брюхо так быстро не подыхают.

— Ща, — буркнул капитан и вытянул из земли мачете.

С хекающим выдохом он несколько раз ударил ножом по туше, разрубая панцирь, и едва успел отскочить, когда тот вдруг резко раскрылся, вывалив наружу всё содержимое.

— Заебись! — выругался Коробков. — И как теперь понять, что откуда?

— Можем попробовать ещё одного поймать, — предложил я.

— Если только ты его сам вскрывать будешь.

— А смысл нам обоим возиться?

— А чтоб мне обидно не было.

— Как раз это беспокоит меня в последнюю очередь.

— Вот так мы и теряем настоящих друзей, — пробормотал Коробков и обеими руками подхватил целый ворох кишок. Отбросив его в сторону, он кончиком мачете отодвинул край плоти и заглянул внутрь. — Вот оно что…

— Что там?

— Все органы по кругу разбросаны, а посередине кишки, что очень странно.

— Почему?

— Да потому что у всего живого важные органы находятся под защитой, а здесь всё наоборот.

— Так, может, для этой твари пожрать важнее.

— Может, — не стал спорить капитан. — Мозгов у неё точно нет. Какой-то нервный узел там, где щупальца сходятся, и всё.

— А я куда угодил?

— Да чёрт его знает. В жабры, что ли? Они примерно в центре туши располагаются, одна пуля через них прошла. Вторая какую-то штуку типа печени пробила, а третья в кишках запуталась.

— А сердца у нее нет?

— Есть, наверное, но я понятия не имею, как оно выглядит. Печень здесь, конечно, как у заядлого алкоголика.

— Короче, убить их можно, — сделал выводы я.

— Ага, только если успеешь. В этой грязи автомат долго не проработает, если вообще сможет хоть раз выстрелить. К тому же неизвестно: сколько их там?

— Да я вроде и не собирался с боем прорываться, — хмыкнул я. — Попробуем ночью с нашими связаться.

— Фу, помыться бы теперь. — Капитан попытался оттереть руки о траву, но только хуже развёз грязь.

— А я не знаю, зачем ты вообще в эту тушу полез.

— Ну интересно же, — пожал плечами Коробков. — А вдруг они на сушу выберутся?

— Сомневаюсь, — покачал головой я. — Уже давно бы вышли, если бы могли.

Жухлый с опаской походил вокруг туши, но трогать её не решился. Затем подошёл к капитану, понюхал его и, развернувшись, принялся закапывать. Глядя на эту картину, я не выдержал и взорвался от хохота.

— Ах ты скотина мохнатая! — выругался Коробков и швырнул в волчонка палкой.

Питомец отпрыгнул и попятился к вездеходу, не понимая, что он такого сделал. А капитан плюхнулся в траву, уставился на грязь и тяжело вздохнул.

— Сдохнем мы здесь, — вдруг выдал он.

— Рановато ты сдался, — поморщился я.

Капитан молча отмахнулся и развалился в траве, закинув руки за голову.

— Она мне сразу понравилась, — произнёс он. — Но я видел, как она на тебя смотрит. Ты ведь меня поэтому бесил.

— Ты же знал, что мы расстались.

— И чё? Она до сих пор тебя любит. Тень то, Тень это… Тьфу! — Коробков сплюнул в сердцах. — Мудак ты…

— Я что-то не понял сейчас. Ты предлагаешь мне к ней вернуться?

— Кишки выпущу, — совершенно спокойно пообещал Коробков. — Даже не приближайся к ней.

— Да я и не собирался.

— Вот и правильно. Обидел ты её, очень сильно.

— Я же не со зла.

— Да это понятно. Так я, для поддержания разговора. Слушай, я покемарю немного, толкнёшь тогда, если что.

— Ладно, — буркнул я и тоже прикрыл глаза.

Некоторое время я так и лежал, вслушиваясь в храп товарища. Каждый раз поражаюсь его таланту засыпать практически мгновенно, в любых условиях. Лично мне сон не шёл, в первую очередь потому, что солнце било прямо в глаза. А этому хоть бы что.

Я спрыгнул с капота и задумчиво осмотрел тушу чудовища. Рядом с ней даже стоять было противно, не то что прикасаться. Её бы обратно в грязь столкнуть, чтоб не воняла на всю округу, но как? Весит она неслабо, к тому же скользкая, а разбирать на запчасти не хочется.

Вытянув свой мачете, я отрубил кусок щупальца и швырнул его в грязь. Какое-то время ничего не происходило, а затем жижа зашевелилась. Монстр, занявший освободившееся место, приблизился к куску сородича и вдруг метнулся в сторону, даже не прикоснувшись к нему.

Это вызвало у меня любопытство.

Я прошёлся вдоль берега, не забывая долбить палкой по грязи, пока не отыскал другое чудище. Воткнул в землю палку, чтобы не потерять место и вернулся к монстру за новой порцией мяса. Очередной кусок полетел в грязь — и о чудо! Реакция была аналогичной. Тварь вначале рванула на всплеск, а затем точно так же отвалила, словно её что-то напугало.

А может, дело не в страхе? Как-то же они понимают, что грязь колышет кто-то свой. Коробков сказал, что мозгов у них нет, а значит, ими движут примитивные инстинкты. И если это не звук, то, скорее, всего запах.

Я так и стоял у берега, размышляя о повадках инопланетных тварей, пока у меня окончательно не созрела мысль. Я снова вернулся к вездеходу и воняющей туше. Отыскал глазами плавающий кусок щупальца, срубил длинную жердину и принялся тормошить ей обрубок. Несколько раз второй монстр реагировал на движение, но так и не приблизился к нему, и уж тем более не схватил. Странно, ведь когда мы вытягивали тварь, он на неё набросился. Может, дело в другом? В каком-то ферменте, который они выделяют, когда помечают свою территорию? А когда Коробков разделывал чудовище, то случайно выпустил его.

Эта мысль показалась мне здравой, и я решил провести другой эксперимент.

Походив по округе, я отыскал палку подходящего размера и, прежде чем зашвырнуть её в грязь, как следует вымазал в кишках.

Результат превзошёл все мои ожидания. Как только палка плюхнулась на поверхность, монстр зашевелился, вот только на этот раз он сразу же отвалил, даже не пытаясь приблизиться к приманке. Оставалось понять, как долго действует этот фермент, прежде чем растворится.

Эту палку я пока оставил в покое, отыскал новую и точно так же пошебуршил ей в кишках, но бросать в грязь не стал. Сунул испачканный конец в жижу и пошёл вдоль берега, считая шаги. Когда дошёл до пятидесяти, закинул её ко второй твари. Пришлось ждать, прежде чем последовала реакция. Монстр, как и с куском щупальца, вначале подплыл к приманке, но когда до неё оставалась всего пара метров — свалил.

Я прикинул расстояние до суши, срубил ещё один прут и, вываляв его в кишках, отправился отмерять такое же расстояние, ведя испачканным концом по грязи. Для верности, я накинул пару десятков шагов, и когда убедился, что нам этого хватит, чтобы достичь суши, принялся лупить дрыном по поверхности. А как только заметил движение, прекратил шуметь и оставил палку лежать на поверхности.

Я едва штаны не испачкал, когда монстр резко схватил дрын и утянул его на дно. Выходит, я оказался прав и надолго этого запаха не хватит. Осталось лишь выяснить предел, но это уже детали. В любом случае можно запастись подобными корягами и менять их каждые пятьдесят шагов. Хотя есть ещё одно «но»: глубина этой грязюки. Плыть по ней мы не сможем, это факт, но если сделать эдакую вязанку из прутьев, то мы сможем использовать её в качестве спасательного круга. А заодно и палки с ферментом на неё закинем. Плюс изначально можем вымазаться в кишках сами, чтобы хватило отпугивателя на первые пятьдесят шагов.

Довольный собой, я вернулся к вездеходу и пнул Коробкова в пятую точку.

— А в глаз? — буркнул он.

— Здоровья не хватит, — усмехнулся я. — Вставай, лежебока, кажется, я придумал, как нам спастись.

— А можно это отложить на время, пока я не высплюсь?

— Нет, — строго ответил я и ещё раз пнул его под зад. — Давай, поднимайся, вонючка.

— А вот это было обидно, — пробормотал он, но всё же поднялся.

Не совсем, конечно. Уселся на траве и хотел потереть ладонями лицо, но замер в самый последний момент, рассматривая вонючую субстанцию, что на них засохла.

— Фу, бля, — поморщился он и снова попытался оттереть эту мерзость о траву.

Однако как только грязь немного размокла, она превратилась в слизь, которую он бестолково гонял туда-сюда по ладоням.

— Да не заморачивайся ты так, всё равно сейчас пачкаться, — предупредил я.

— Да с хера ли?

— Потому что эта слизь отпугивает других чудищ.

— Гонишь? — оживился Коробков. — Мы же когда эту тушу вытаскивали, её чуть второй ублюдок не сожрал.

— Сам посмотри. — Я с ухмылкой ткнул палкой в кишки и, насколько хватило сил, забросил её в грязевое озеро.

Минуты через две капитан уже смотрел на меня с недоверием и сомнением одновременно.

— А вдруг не сработает? — озвучил он свои мысли.

— Сработает, — уверенно кивнул я.

— Рано или поздно эта слизь смоется…

— Мы несколько палок заготовим.

— Ладно, вроде рабочий вариант… — Он почесал макушку. — А что насчёт глубины? Плыть по этой трясине вряд ли возможно.

— Вязанку соорудим и будем за неё держаться.

— Что-то я не уверен, — поморщился Коробков. — А если с нами это не сработает? У палки нет своего запаха, в отличие от нас.

— Так, об этом я как-то не подумал, — согласился я. — Но мы можем проверить.

— Я в это дерьмо не полезу, сразу говорю. Лучше здесь от голода сдохну.

— Я полезу, — отмахнулся я и направился к вездеходу. Вытащив из багажника чалку, обвязал её вокруг талии и зацепил за лебёдку. — Если что не так, успеешь меня на берег вытянуть.

— Ты псих, — сделал выводы Коробков. — И я с тобой больше в разведку не пойду.

— Ой, да куда ты денешься с подводной лодки?

— Да, сейчас бы она нам очень пригодилась.

— Готов? — спросил я.

— Не знаю, — криво ухмыльнулся он. — Да давай уже, лезь, не стесняйся.

Откровенно говоря, сердце у меня колотилось как бешеное. Тем более после того, как мы увидели истинные объёмы этих тварей. Если такое щупальце обовьёт меня как следует, не факт, что лебёдка вытянет меня на поверхность. А ещё я опасался, что меня может попросту разорвать, если эта махина решит не выпускать мою тушку из своих объятий.

Короче, страхов хватало, но вид я состряпал максимально уверенный. Потоптался в кишках чудовища, даже руками по себе развёз и смело шагнул в грязевое озеро. С первого шага ушёл сразу по колено, второй шаг, погрузил меня уже по пояс.

Скорее всего, после третьего я скрылся бы по грудь, но дальше не полез. И этой глубины будет достаточно, чтобы монстр смог меня схватить. Для верности я принялся шевелить ногой, чтобы наверняка привлечь внимание твари.

И она не заставила себя долго ждать.

По поверхности прошли буруны, поднимаемые гигантскими щупальцами, и моё сердце на мгновение замерло, чтобы в следующую секунду сорваться с места на максимальных оборотах. Адреналин влетел в кровь и затуманил разум. Но эти ощущения не были для меня в новинку, а потому я без труда поборол желание шагнуть вглубь. Да, вместо страха под действием этого гормона я всегда лез на рожон. Старые привычки сложно побороть…

Щупальца мелькнули на поверхности метрах в пяти от меня, а затем тварь развернулась и погребла в обратную сторону.

— Ха-ха-ха, — развеселился. — Вот так ебут горбатых! Русские не сдаются! Понял, мудила⁈

— Эко тебя накрыло, — усмехнулся Коробков. — Ладно, вылезай, а то ещё, чего доброго, в драку на них полезешь.

Я выбрался на берег и скинул с себя страховочный пояс, сделанный из чалки. Руки тряслись, так как организм не избавился от излишков энергии. Но самое весёлое ожидало меня впереди, когда начнётся отходняк. Впрочем, с ним я тоже умел справляться.

Жухлый, который нервно поскуливал во время эксперимента, обрадовался моему возвращению, но приблизиться не решился. И именно на его счёт я испытывал самые большие сомнения. Если вымазать в дерьме мы его как-нибудь сумеем, то вот затащить волчонка в эту жижу будет действительно проблематично. Ну это ладно, проблемы нужно решать по мере поступления. Он, конечно, зверь умный, хоть и трус ещё тот, надеюсь, сообразит, что мы не делаем ему зла.

На острове закипела работа. Мы с Коробковым выкосили всю растительность, которая могла нам пригодиться в качестве строительного материала. Вышло даже больше, чем требовалось, но это на первый взгляд. Когда пришла пора избавляться от лишних веток, пригодных стволов оказалось не так уж и много. Из них мы соорудили вполне сносный плотик, на котором собирались буксировать Жухлого. В том, что он самостоятельно полезет в грязь, я очень сильно сомневался.

Часть веток потоньше мы связали в снопы. Это для нас, чтобы хоть как-то держаться на плаву. Ну а самые тонкие ветви пошли на веники, которые мы тщательно изваляли в скользких кишках. Правда, к тому времени те уже значительно подсохли, но только снаружи. Стоило их пошевелить, как невыносимая вонь ударила в ноздри.

Но и на этом дело не встало. Прежде чем сунуться в опасную трясину, пришлось лезть в вонючее месиво самим. Вот где действительно пригодилась воспитанная спортом сила воли. Желание заблевать всё вокруг было невыносимым.

А вот Коробков справился с задачей на отлично. Его эта вонь словно не беспокоила. Хотя, учитывая его вид, он уже давно принюхался, и организм больше не протестовал. А может, и в самом деле его психика просто крепче моей.

Оставалось самое сложное: поймать Жухлого и точно так же вывалять его в потрохах. Но всё прошло гораздо проще, чем я себе представлял. Волчонок долго наблюдал за нашими действиями и сам сообразил, что дохлая туша на берегу не представляет опасности. Да и вонь уже успела распространиться на всю округу, тем более что его она никогда особо не беспокоила. Порой он прибегал из леса с такими ароматами на шкуре, что эти кальмары бы обзавидовались.

А вот на плот он забираться наотрез отказался. Взять его на руки мне тоже не удалось. С того времени, когда он спокойно умещался в рюкзаке, многое изменилось. Теперь он стал попросту неподъёмный, к тому же ещё и брыкался будь здоров.

Но всё-таки он животное, а мы люди, и смекалки нам не занимать. Когда остаток верёвки обвил его тощую шею, брыкаться стало бесполезно. Некоторое время он визжал и даже пытался вырваться, но в итоге всё равно занял место на плоту, который был спущен на грязь. Страх свалиться в жидкое месиво оказался сильнее, чем путешествие на плотике из веток. В итоге волчонок притих и раскорячился на плоту, будто корова над бездонной пропастью. Хвост поджат, уши тоже, того и гляди обделается.

Мы с Коробковым чувствовали себя не лучше. Как ни крути, а страх быть сожранными нас не отпускал. Да и поплескаться в грязи мы уже успели как следует, чем привлекли внимание сразу трёх монстров. И вот хрен их знает, как они будут реагировать на фермент: примут ли нас за своих, или когда они в толпе, им вообще плевать, на кого бросаться?

Но всё, слава богу, сработало. Твари подобрались к нам примерно на пять метров, а затем спокойно уплыли по своим делам. По крайней мере, мне так показалось. Но вскоре Коробков заметил, как две из них продолжают нас преследовать, держась на почтительном расстоянии. И это мы ещё не знали, что творится под нами.

Грести в этом месиве оказалось сильно сложнее, чем я себе представлял. Мы барахтались уже минут пять, а когда обернулись к берегу, оказалось что практически от него не удалились. Плюс слишком большое сопротивление, из-за которого ноги уже начали отниматься. Но страх перед смертью добавлял сил, и мы, помогая себе руками, упорно продвигались вперёд.

Чем дальше от берега мы заплывали, тем легче становилось. Плотность грязи здесь сильно падала, и даже вода казалась более-менее прозрачной. Мы использовали уже два веника и сейчас находились примерно посередине, когда в паре метров от нас на поверхности показалось совсем уж гигантское щупальце.

Жухлый тут же заскулил и улёгся на плот, а у меня чуть сердце не выпрыгнуло от страха. Я замолотил ногами по воде с удвоенной силой. Коробков молча последовал моему примеру. На всякий случай я окунул в воду ещё один веник, и это подействовало. Через какое-то время гигант отдалился, словно утратил к нам всяческий интерес. Но память о нём ещё долго придавала нам сил…

На берег мы выползали. Несмотря на то, что тело уже отказывалось повиноваться, мы всё равно постарались убраться от грязи как можно дальше. И лишь когда жижа осталась метрах в десяти за спиной, развалились на твёрдой поверхности, пытаясь восстановить дыхание.

— Чтоб я… ещё раз… тебя послушал… — делая паузы, выдохнул я.

— Иди… в жопу… — точно так же, тяжело дыша, огрызнулся капитан.

На ночлег встали здесь же. Нет, ещё немного отошли от опасного места, но не сильно. Поужинали саморазогревающимся пайком и распределили смены. Теперь первым спать завалился я. Организм так устал, что я провалился в сон быстрее, чем опустил голову на рюкзак.

Я проснулся внезапно, словно кто-то невидимый потормошил меня за плечо. Спросонья не сразу сообразил, что происходит. Коробков уже был тут как тут, нависая надо мной тёмным силуэтом. Он уже отвёл ногу для пинка…

— Только попробуй, — прошипел я. — И будешь потом неделю хромать.

Но он всё-таки ткнул меня ботинком в зад и при этом ехидно оскалился.

— У нас гости, — так же едва слышно ответил он и растворился в темноте.

Сон как рукой сняло. Я подхватил автомат и последовал за капитаном, который скрылся в кустах. Из темноты раздалось утробное рычание Жухлого, который наконец-то почуял врагов. Хотя, скорее всего, это он предупредил Коробкова об их приближении. Просто я спал, а потому и не застал этого момента.

— Жухлый, — тихо позвал волчонка я, и тот появился возле меня буквально через пару секунд.

Тех, кто пытался к нам подобраться, он явно не боялся. Стойка охотничья, шерсть на загривке дыбом, того и гляди бросится в атаку. А значит, это не мутанты. На них он тоже огрызался, но делал это с опаской, не как сейчас.

Тогда кто там? Люди? Может, элпийцы? Но тогда это полная бессмыслица. Разве что наши решили отправиться на поиски после того, как мы пролюбили все сроки и не вернулись в назначенный день. Хотя на них это тоже не похоже. Ну не прочёсывают лес по ночам.

Я припал к прицелу, который в автоматическом режиме переключился на ночное видение. Вдалеке промелькнул светло-зелёный силуэт и да, это был человек.

— Там ещё двое, — указал вправо Коробков. — И слева один.

— Хотят в клещи взять, — прошептал я.

— Ща они у меня за щеку возьмут, — оскалился капитан и припал к прицелу.

— Да подожди ты! — Я сбил ствол автомата в сторону. — Может, попробуем их живыми взять?

— Зачем?

— Хотя бы узнаем, кто такие?

— Лично я для этого предпочитаю трупы обыскивать.

— Прикрой, — выдохнул я и выскочил из кустов.

Забравшись немного в тыл, я ещё раз осмотрелся и помчался по большому кругу, чтобы обойти противника. В качестве цели выбрал того, что заходил нам с левого фланга. До профессионала ему было как до северного полюса пешком. Даже не видя противника, я точно знал, где он находится, ориентируясь по треску сухих веток у него под ногами. Лес здесь был очень редкий, и вскоре я уже прекрасно видел его зелёный силуэт в глазке прицела.

Может быть, именно поэтому они решили напасть на нас сегодня, без подготовки и тщательной разведки. Просто завтра мы бы уже выбрались в степь, где подобраться к нам незаметно уже не получилось бы ни при каком раскладе.

Я вышел в тыл противнику, не напрягаясь. Жухлый бесшумной тенью двигался рядом. Мы уже не раз ходили с ним на охоту, а потому я был уверен в нём, как в себе. Без команды он точно не дёрнется.

Вскоре я уже смотрел в спину придурка невооружённым взглядом. Стараясь ступать бесшумно, я подкрался к нему практически вплотную. Оставался буквально последний рывок, когда под ногой предательски щёлкнула ветка. Всё, дальше таиться смысла не было.

Адреналин вскипятил кровь, и всё вокруг начало двигаться, будто в замедленной съёмке. Враг плавно оборачивался, притом опять, как идиот, всем телом. Жухлый прижался к земле, готовый броситься в бой в любую секунду.

Но его помощь не потребовалась.

Приклад врезался в лоб противника, и он сложился в траву, будто сломанная кукла. А я выудил из нагрудного кармана крохотный фонарик, посветил ему в лицо и замер. Потому как узнал этого человека. Это был один из тех, кто когда-то покинул наше поселение в попытке отыскать лучшее место под солнцем на этой чёртовой планете. Выходит, они не погибли и обосновались где-то здесь. Неужели им посчастливилось в тишине и покое пережить всё то дерьмо, которое вывалилось на наши головы? Чёрт, а я им даже немного завидую…