Точка невозврата

Глава 2 Куда идем мы с…

Изгнание прошло помпезно. Мы подобного пафоса себе не позволяли, а потому я в очередной раз уверил себя в том, что прибывшие на ковчеге не имеют отношения к землянам. Да, они выглядели как самые обыкновенные люди, однако вели себя сильно иначе. И вроде уравнение складывалось, но одна деталь никак не ложилась в логику: Семецкий. Скорее всего, я просто не владел нужной информацией, которая помогла бы связать его с элпийцами. Но не стоило исключать того, что я ошибался. Рассудить здесь сможет только время.

Если я прав, пришедшие покажут своё истинное лицо. Притворяться можно долго, но не вечно, рано или поздно вся суть вылезет на поверхность. Кто-нибудь из них обязательно слажает — и тогда…

А что тогда? Допустим, я прав — что с того? Наше положение от этого не изменится. Назад пути нет. Может, действительно отправиться к мутантам? Но что это даст? Начать партизанскую войну оставшейся горсткой людей? Тоже сомнительное мероприятие. Нас раздавят быстрее, чем мы успеем сделать хоть что-то стоящее.

Остаётся одно: бежать как можно дальше, прятаться и стараться не отсвечивать.

Вот только это не мой вариант. Более того, на это никто из нас не подпишется. Трусов среди нас нет. Но ведь здесь дело в другом: в здравом смысле, в инстинкте самосохранения, в конце концов. Ну не станет разумный человек прыгать в жерло вулкана, если от этого поступка зависит лишь его авторитет. Подобное уже не смелость, а глупость.

М-да, ситуация не просто патовая, она заведомо проигрышная, если мы не придумаем нечто такое, из ряда вон. Эдакое нестандартное решение, способное перевернуть всё с ног на голову. Вот только в голове совершенно пусто, и не только у меня. Невозможно получить что-то из ничего. К тому же нам катастрофически не хватает информации. Да и силы, честно говоря, совсем не в нашу пользу.

Позавчера мы добрались до пещеры, с которой всё началось, забрали остатки древней техники и людей. Уже вторые сутки мы куда-то идём, постоянно обсуждая планы на будущее, но ничего дельного всё ещё не прозвучало. Коробков рвётся в бой, хотя не в состоянии даже объяснить, с кем и каким образом. Свадков предлагает придерживаться приказа Монахова и внедриться в армию мутантов. Однако в его случае тоже не ясно: как? Я всё ещё придерживаюсь мнения, что нам нужно затихариться и подождать развития событий. И да, мнение всех остальных делятся примерно поровну на все три варианта. То есть никто не предлагает ничего другого.

— Фтсиу, Жухлый, — окликнул зверя я.

Мохнатый явился мгновенно и преданно на меня уставился. За прошедший месяц он знатно подрос. Если сравнивать его с земными аналогами собак, то сейчас он был ростом чуть выше дога и такой же тощий. В этом возрасте все щенки выглядят нелепо и даже немного уродливо. Но даже сейчас, пока на кости не наросло мясо, он смотрится устрашающе. А в охоте ему уже сейчас нет равных.

Я присел на корточки и указал на чёткий след в траве. Волчонок понял меня без слов. А втянув ноздрями воздух, навострил уши и угрожающе зарычал.

— Ищи, — приказал я и поправил автомат на груди.

Жухлый хотел было сорваться с места, но понял, что от него просят лишь выследить добычу. Порвать кабанчика он мог и без моей указки. К слову, местные пятачки — те ещё занозы. Выследить их — целая проблема, и без помощи Жухлого это практически невозможно. Зеленовато-коричневая шерсть отлично маскирует их на фоне природы. Можно пройти буквально в метре от него, не заметив зверя, затаившегося в кустах. А об их темпераменте вообще молчу. Подранок в состоянии гнать обидчика до тех пор, пока не отомстит или не сдохнет от потери крови. Однако их мясо с лихвой перекрывает все недостатки. Мы даже устроили ранний привал, когда Жухлый обнаружил первые следы лесного хрюнделя.

Сейчас отряд остался далеко позади. А мы с волчонком уже второй час преследуем добычу. Хитрый зверь очень умело путает следы, даже мой питомец периодически теряется и начинает бегать кругами. Вот как минуту назад, перед тем, как мне удалось отыскать в густой траве свежий отпечаток раздвоенного копытца. И ведь далеко не уходит, водит нас буквально по квадрату пять на пять километров. Скорее всего, где-то здесь прячется его семья, и он намеренно тянет время, чтобы дать ей скрыться.

Внезапно Жухлый замер, а через мгновение принял охотничью стойку и вздыбил шерсть на загривке. Он обнажил клыки, однако при этом не издал ни единого звука, а значит, мы наконец настигли кабанчика. Вот только где он?

Я перехватил автомат, перевёл его в режим одиночного огня и слегка понизил мощность магнитного импульса. Пуля не должна пробить тело насквозь, пусть лучше засядет внутри и причиняет ему боль. Тогда он не сможет от нас уйти. Или, чего доброго, ринуться в атаку.

Присев, я внимательно осмотрел место, на которое ощерился Жухлый, но так никого и не заметил. Так я просидел несколько минут, ожидая, что зверь пошевелится и выдаст своё местоположение. Тщетно. Поганец оказался смышлёным, да и наверняка давно нас почуял. Здесь бы загонные точки поставить да несколько таких Жухлых по следу пустить.

— Ладно, не хочешь по-хорошему? — прошептал я и, вскинув оружие, выпустил несколько пуль по кустам.

И это сработало. Кто-то зашуршал ветвями, пытаясь удрать от опасности. Я попытался определить направление и растерялся. Показалось, будто несколько зверей одновременно бросились врассыпную, и, покосившись на Жухлого, я окончательно в этом убедился. Выходит, мы случайно набрели на выводок кабана, которого преследовали. И хорошего в этом мало, особенно если мы шли по следу самки. Чтобы защитить своё потомство, эта тварь пойдёт до конца.

Не успел я об этом подумать, как позади затрещали сухие ветки. Счёт пошёл даже не на секунды. Жухлый метнулся в сторону быстрее, чем я успел отдать ему команду. А я рухнул спиной на землю, чтобы не тратить время на разворот. К тому же такой манёвр скроет меня от прямой видимости в густой траве. Спуск я надавил сразу, как только поймал в прицел уродливую кабанью морду, а затем перекатился, пропуская разъярённую тушу мимо себя.

Зверь пролетел несколько метров и ворвался в кустарник, где и рухнул замертво. Некоторое время я продолжал лежать, успокаивая сердце и дыхание. Буквально мгновения отделяли меня от неминуемой смерти. Вот была бы ирония: пережить тысячелетний перелёт через космос, выжить в войне с мутантами и сдохнуть от клыков зверя, на которого затеял охоту.

Свесив набок язык, надо мной завис Жухлый. В отличие от меня, в его глазах горел азарт. Казалось, он смотрит на меня с эдакой насмешкой, мол: что же ты, хозяин, испугался какого-то пятачка?

— Ой, да иди ты в жопу, — отмахнулся я от питомца. — Сам-то сдристнул, как только жареным запахло.

В ответ волчонок слегка поскулил и попытался лизнуть меня в лицо. Но я мастерски от него увернулся и, поднявшись на ноги, отправился разделывать тушу.

Увы, но целиком я этого монстра даже с места не сдвину, а за вездеходом возвращаться слишком далеко. Другие хищники не дремлют, и как только учуют запах крови, обязательно явятся на пир. Тем более кабанов здесь любят не только двуногие, вон у Жухлого уже слюни потекли.

Вкус этого мяса сложно описать. Оно обладает каким-то ореховым оттенком и сладковатым, пряным ароматом. Его даже приправами обсыпать не нужно, разве что с целью испортить. А уж насколько оно сочное, вообще молчу. Сало на угли натурально ручьями стекает, только успевай пламя сбивать.

От этих мыслей у меня аж в животе заурчало.

Вытянув мачете, я подрубил кусты вокруг кабаньей туши и, добравшись до головы, перерезал ему глотку. Сердце уже не билось, по этому кровь стекала медленно. В идеале его бы подвесить, чтобы облегчить процесс, но увы, мы даже вместе с Жухлым его не потянем.

Для разделки мачете не подойдёт, даже если он очень острый. Вот первую зарубку на шкуре сделать — самое то. Оставив глубокий порез на боку зверя, я сменил нож и взялся за монотонную работу. Даже зная анатомию животного, разделать тушу весом в несколько центнеров — задача непростая. Прочные жилы удерживают суставы, будто стальные тросы. А до некоторых ещё и добраться непросто.

Но я продолжал усердно их пилить, периодически поправляя заточку клинка на камне. И вскоре у ног упала первая ляжка. Я ухватился за край шкуры, слегка её приподнял и заработал ножом, отделяя её от мяса. Так я добрался до передней ноги и принялся отделять её от туши. Затем наступит время самой вкусной части: шеи. Я уже отсюда видел её мраморный рисунок.

Жухлый терпеливо сидел рядом, поглощая обрезки, которые я подкидывал ему по ходу. Правда, последний шмат, который я срезал ему с лопатки, жевал уже нехотя.

Покончив с разделкой, я присел отдохнуть, а заодно перевязал добычу таким образом, чтобы навьючить волчонка. Для него это даже не вес, зато мне на себе такую тяжесть не тащить. Однако питомец немного присел, когда я взвалил на него кабаньи запчасти. Ну ничего — потерпит.

— Всё, пошли в лагерь, — скомандовал я и вытянул из кармана компас, чтобы сориентироваться.

Волчонок бросил на меня жалобный взгляд и попытался скинуть груз со спины. Пришлось поругаться, за что я был награждён уже обиженными, несчастными глазами.

— Нет, ты, конечно, молодец! — возмутился я. — Сам-то пожрал, а мне что — не надо?

Жухлый повесил нос и неспешно двинулся следом за мной. Вскоре позади раздалось рычание. Хищники наконец-то дождались, когда мы уйдём, и теперь приступили к делёжке вкусностей. Нас они преследовать не решатся, слишком мелкие. Само собой, я их не видел, но сделал выводы исходя из поведения. Раз они не рискнули напасть при волчонке, значит, понимали, что слабее. Человека они ошибочно не боялись просто потому, мы ещё не успели как следует себя проявить.

Как оказалось, далеко мы от лагеря не ушли. Шум голосов я уловил примерно спустя час пути. Да уж, умело они прячутся в тылу врага, разве что только сигнальные костры не развели. С другой стороны, мы вроде как и не прячемся, маршируем в открытую и даже направление выдерживаем примерно соответствую приказу.

Да, пока у нас нет конкретного плана, мы неспешно движемся к стоянке армии мутантов. Правда, соваться к ним мы не будем. Остановимся примерно посередине, если, конечно, до этого момента не придумаем чего-нибудь стоящего.

Впрочем, и наше положение сейчас не далеко от выбранной стратегии. Мы зависли между воюющими сторонами, так почему бы нам не занять точно такую же позицию на местности? Как знать, вдруг это и есть то самое идеальное решение?

— Спасибо, — поблагодарил Коробков, усевшись рядом со мной на бревно.

— Не за что, — буркнул в ответ я, продолжая подпаливать веточку в огне.

— А вот это ты зря, — хмыкнул капитан. — Никогда не обесценивай свою работу. Лучше скажи «пожалуйста». Или «на здоровье».

— Иди на хер, — огрызнулся я. — Философ ху́ев.

— Вообще-то, это даже не философия, а скорее — психология.

— Аж форточку открыть захотелось, — усмехнулся я.

— В смысле? — не понял шутки Коробков.

— Да душно как-то стало.

— Мудак, — уже более адекватно отреагировал Короб.

— Ты чё припёрся? — Я всё же решил поинтересоваться целью визита. — Ничего нового я всё ещё не придумал.

— Да чёрт его знает, — пожал плечами он. — Муторно как-то на душе. Не люблю я неопределённости. В такие моменты жалею, что нет над головой начальника, готового взять на себя ответственность. Выполнять приказы гораздо проще, чем их отдавать.

— И чего ты на меня косишься? Думаешь, я тебе сейчас скажу, что нужно делать?

— Люди к тебе прислушиваются.

— Ну и дураки.

— Вот чего ты колючий такой? Я же без всякой задней мысли подошёл, чисто по-дружески.

— Не знаю, — честно ответил я. — Тоже как-то не по себе от всего этого дерьма. Ты как, кстати, нанитов чувствуешь? Не хочется строем помаршировать или мутанта какого прихлопнуть?

— Да я их и до этого не особо ощущал, думал, все решения принимаю самостоятельно. Но вот сейчас оцениваю и понимаю, что это не так. Когда эти твари базу порушили, в голове как-то сразу стихло. А ты как, не жалеешь, что избавился от них?

— Я же не по своей воле.

— Тоже верно. Скучаешь по костюму?

— Нет. Да и толку от него сейчас никакого.

— У нас с пулями напряг, — резко сменил тему капитан. — И новых достать негде.

— У Свадкова наверняка заначка имеется.

— Да хрен там у него, во всю морду. Мы вообще пустые. И люди устали.

— И чё ты предлагаешь? — покосился на собеседника я.

— Может, вернёмся? Хлопнем пару отрядов, добром разживёмся, а там уже будем решать, что и как.

— Они тоже закончатся. Или ты предлагаешь конкретно на бандитизм перейти?

— Да ничего я не предлагаю, — поморщился Короб. — Но болтаться, как говно в проруби, тоже не вариант.

— Правильно. Лучше на виселице в петле поболтаться.

— Пусть вначале поймают, — нагло ощерился капитан.

— Ты их технологии в работе видел? — усмехнулся я.

— М-да, — вздохнул он. — Нам бы пару таких игрушек.

— Не помогут, — покачал головой я. — Когда биологический разум подключил меня к системе, я увидел всю его сеть. Их не победить.

— Но мы же…

— Мы и тысячной доли всей их мощи не видели. К слову: войну мы просрали, и ты не хуже меня это понимаешь.

— Тогда зачем ты их атомной гранатой жахнул?

— А чтоб не расслаблялись. Терраформирование было идеальным решением, жаль, я сразу этого не понял.

— Тогда бы мы тоже погибли, а планета досталась бы этим мудакам с ковчега. И в чём тогда смысл?

— Не знаю, — честно признался я. — Не пришлось бы сейчас голову ломать.

— Может, нам разделиться? — подкинул не самую здравую идею капитан.

— Чтоб нас было легче перебить? — хмыкнул я.

— Зачем? Я вот что предлагаю: отправим троих в дозор к элпийцам, пусть за ними присматривают, а мы пока до мутантов доскоблим.

— Твой дозор выкупят сразу, как только восстановят функционал базы.

— Факт, — поморщился Коробков. — Это какая-то жопа с ручками получается. Куда ни кинь — всюду клин.

— Здесь останемся, — объявил я. — Поставим лагерь и подождём.

— Кого?

— Хера моего, — огрызнулся я. — Кто-то из них должен сделать первый ход. Вот исходя из его результатов и будем решать, как нам жить дальше.

— Сомнительное мероприятие, но идеи получше у нас всё равно нет, — согласился капитан. — Ладно, пойду парням объявлю. Да и дозоры уже сменить пора.

— Давай, — кивнул я. — А я поспать попробую.

— Угу, утро вечера мудренее, — ухмыльнулся Коробков. — Только, сука, не у нас.

Я бросил прутик в огонь, и он моментально вспыхнул, выхватывая из темноты причудливые тени. Жухлый подскочил, едва я оторвал задницу от бревна, и принялся принюхиваться. Не обнаружив никакой опасности, он громко зевнул, отчего я тоже расхлобучил рот, едва не вывихнув челюсть, и побрёл к палатке.

Внутри воняло носками, кто-то мощно храпел, словно заводил сломанный трактор. Прикинув шансы уснуть в этом бардаке, я выбрал вариант сна под открытым небом. Подхватил свой спальник и выбрался на улицу, где замер с открытым ртом.

Нас окружили. Вот только это были не элпийцы и не мутанты, а самые обыкновенные звери. Лагерь постепенно закипал. Вдалеке раздавался мат Коробкова, мелькал свет фонарей, но огонь никто не открывал. Да и не было в том никакого смысла, ведь зверьё нас не атаковало. Животные просто выходили на поляну, образуя плотное кольцо оцепления. Под их ногами кишели насекомые, образуя эдакие живые потоки. Но никто из них не переступал невидимую границу.

— Э, подъём! — рявкнул я, отодвинув полу палатки. — На нас напали!

Всё-таки выучка — это серьёзный аргумент. Спящие тут же подхватились и уже через минуту повыскакивали на улицу во всеоружии, готовые вступить в бой. Рожи хоть и сонные, но взгляд сосредоточен, только стволами водить успевают. Но главное, что на крючок никто из них не надавил, чтобы не дай бог не спровоцировать атаку. Да, положить мы успеем многих, но при такой плотности противника и без защитных укреплений нас однозначно порвут.

— Тень! — донёсся из темноты голос Коробкова, усиленный динамиками. — Что за хуйня происходит⁈

— Без понятия, — ответил я и покосился на Жухлого, который совершенно спокойно смотрел на живую стену вокруг. — Но опасности, по ходу, нет.

— Уверен⁈

— Нет. Но лучше не провоцировать.

— Движение на десять часов! — прозвучал чей-то возглас.

Бо́льшая часть стволов тут же развернулась в сторону опасности. Однако смысла в этом не было, потому как границу пересекла орда насекомых. Стрелять по ним из автомата — такое себе развлечение, разве что пули зря потратить. Впрочем, плюс в данном действии всё же имелся. Подствольные фонари ярко осветили кишащую тёмную массу, которая выбралась на открытое место и вдруг приняла форму цифры. Не абы какой, а нашей, земной. Она продержалась секунду, а затем сменилась на следующую.

— Запоминай. — Я толкнул локтем ближайшего ко мне бойца и метнулся в палатку за планшетом.

Выудив устройство из рюкзака я снова выскочил на улицу и, развернув программу блокнота, принялся забивать в него цифры. Спустя какое-то время стало понятно, что комбинация повторяется уже по третьему кругу, и я оставил это занятие.

— И что это значит? — выкрикнул я. — Что это за цифры⁈

Ответом была тишина, что, впрочем, не удивительно: ведь звери не умеют разговаривать. С другой стороны, насекомые тоже строем не ходят. И уж тем более не принимают форму известных нам цифр. Именно на это я и надеялся, что они сейчас перестроятся в какое-нибудь слово, которое всё объяснит. Но вместо этого тёмная масса снова втянулась за невидимую границу, а спустя секунду звери бросились врассыпную, оставляя нас в полном недоумении.

Жухлый в очередной раз лениво зевнул и улёгся у моих ног. Но на этот раз я не поддался на провокацию. Сон как рукой сняло. Не уверен даже, что хоть кто-то из нас сможет сейчас лечь спать.

Из темноты появилась громадина боевого костюма и нависла надо мной, будто скала.

— Это что за херня сейчас произошла? — повторил свой вопрос Коробков.

— Хотел бы я знать, — буркнул я и уставился в экран планшета. — Какое-то послание.

— От кого?

— Скорее всего, от мутантов.

— И что это значит?

— Блядь, Короб, спроси чего полегче! — огрызнулся я.

— Ну-ка, дай глянуть, — попросил он, и я развернул к нему планшет. Капитан некоторое время рассматривал ряд цифр, а затем выдал очевидное: — Они вроде повторяются, нет?

— Вроде да, — пожал плечами я.

— На координаты похоже, — добавил он.

— Вбей в карту.

— Уже.

— И что там?

— Ничего, — ответил Коробков.

— Далеко от нас?

— Километров триста, но это ещё не всё.

— Ну ты будешь рожать, нет?

— Там море.

— В смысле — море?

— Блядь, в прямом! Точка попала на море. Около двух километров от берега.

— А если их местами поменять? — предложил я. — Я про широту с долготой.

— Да я понял, ща… — Коробков на некоторое время замолчал, подгоняя цифры. — Не, тоже какая-то херня получается: лес, деревья… Да смысл вообще их местами менять? Они бы тогда их в другом порядке показывали.

— Может, и так. — Я почесал макушку. — А может, это и не координаты.

— Ну и чё делаем-то?

— А почему ты постоянно у меня об этом спрашиваешь⁈ У тебя своих мозгов, что ли, нет?

— Не знаю, — ответил капитан и, раскрыв костюм, выбрался из него наружу. — Как-то само получается. Из нас двоих ты лучше всех знаешь древних и мутантов. Может, поэтому?

— Триста кэмэ, говоришь? — задумчиво переспросил я.

— Ага. И ещё два от берега, — добавил Коробков.

— Лодок у нас нет, оборудования для погружения — тоже, — продолжил мыслить вслух я. — Может, на побережье какие ответы получим?

— Как бы нам пизды не получить, — хмыкнул он.

— Ну, с этим мы как-нибудь разберёмся. Ладно, пусть люди разбивают лагерь, а мы проверим, что там такое. На вездеходе получится за два дня обернуться.

— Свадков! — заорал Короб, едва меня не оглушив. — Мухой сюда!