Тень рока

Глава 32 «Затишье перед бурей»

На удивление, раздобыть цветы в Церта-сити оказалась не так-то и просто. Нет, конечно же, цветочных лавок было предостаточно, пожалуй, даже больше чем нужно, но вот цены… Цены на цветы были невероятно высокими. Впрочем, обойдя с десяток лавок и потратив оставшиеся на кармане деньги, которые он предусмотрительно занял у своих сослуживцев, Эзекилю все-таки удалось найти подходящий букет. Полевые ромашки и колокольчики, это всё на что ему хватило средств, пусть и скромный, но всё же жест.

Солнце стремилось упасть куда-то за линию горизонта, раскрасив облака розовато-оранжевыми красками заката. Вечерело и становилось прохладнее. Воодушевлённый Монг, сжимая в руке букет, торопливо шагал вперёд. Капрал волновался и нервничал, так как сегодняшний вечер был для него особенным. Это был вечер понедельника, которого он с нетерпением ждал, начиная с пятницы. Переодевшись в гражданскую одежду, которую где-то раздобыли предприимчивые солдаты из его бригады, и хорошенько причесавшись, он отправился в «пивнушку Лори». Отправился, надеясь вновь повидаться с очаровательной Лизи, столь бесцеремонно ворвавшейся в его сердце. С тех самых пор, как высокомерные «охотники на ведьм» их разлучили, он ни на секунду не переставал о ней думать. Все его мысли, и сны были только о Лизи. Странно, возможно это навязчивое состояние было обусловлено длительным пребыванием на фронте, своего рода психологической защитной реакцией, а возможно и той самой истинной любовью с первого взгляда о которой сложено столько стихов. Да, к слову о стихах. Эзекиль, намереваясь произвести большее впечатление, выучил несколько трогательных стихотворений и твёрдо был настроен прочитать их своей милой Лизи. Шагая по мостовой, глупой улыбкой встречая угрюмых прохожих, Эзекиль с замиранием сердца предвкушал предстоящую встречу. По дороге проносились быстрые и роскошные автомобили, сияли рекламные щиты, а где-то уже даже зажглись уличные фонари. Проходя мимо магазинных витрин, капрал обратил внимание на свое отражение, которое вызывало у него некоторый диссонанс. Невольно замедлившись, а затем и вовсе остановившись перед витриной, Эзекиль замер, с таким видом словно увидел призрака. Впрочем, возможно так оно и было. Возможно, именно призрака он сейчас и наблюдал в этом отражение, столь чуждым и неузнаваемым оно казалось. Монгу было несказанно сложно воспринять свой нынешний образ. Воспринять себя в клетчатой рубашке, в наглаженных брюках и с цветами в руках. Да, капрал по-прежнему ждал увидеть в отражение облачённого в броню солдата, с каской на голове, и винтовкой в руках. Но сейчас вместо винтовки в его руках были полевые цветы.

Лишь поседевшие волосы и постаревшее лицо напоминали ему о том невообразимом кошмаре, через который ему довелось пройти. Полюбовавшись собой несколько секунд, Монг глубоко вздохнул и продолжил свой путь дальше. К тому моменту как капрал добрался до пивнушки, солнце окончательно ушло за горизонт и небо насытилось тёмно синей краской. На улице стало значительно темнее, но уличные фонари по-прежнему спасали ситуацию. Окинув внушительную, но весьма старомодную, вывеску и удостоверившись, что он на месте, Эзекиль пригладил ладонью волосы. Открыв дверь и войдя внутрь, капрал отметил, что на этот раз в пивнушке весьма малолюдно. Посетителей практически не было, а те, кто были, не обращали на него ни какого внимания. Официантки ходили нерасторопно, а некоторые из них и вовсе бездельничали болтая друг с другом. Сцена, на которой в прошлый раз выступала Лизи, тоже была совершенно пуста и не подготовлена к очередному выступлению. Всё это показалось Эзекилю несколько странным, ведь он отчётливо слышал, как Лизи говорила о том, что её выступления проходят по понедельникам, средам и пятницам. А ведь сегодня как раз понедельник. В прочем, может быть, в этом то и проблема? Понедельник день тяжёлый и сравнивать его с пятничным вечером, пожалуй, было бы не правильно. Эзекиль решил проверить, что сегодня в программе и направился к доске объявлений или, как её ещё называют, информационной доске. Там висели объявления с вакансиями на должность официантки и повара, висело расписание концертов какой-то местной джаз-группы и ещё какая-то старая реклама. Ничего о вечерах поэзии найти не удалось, но зато внимание Монга привлекло нечто другое. Яркая профессионально выполненная листовка, карикатурно высмеивающая Сигилиуса и его армию. Надпись на листовке призывала к бунтам и митингам по всему Доминиону. Невольно оскалившись в бесконтрольном приступе гнева, Эзекиль направился в сторону бара, намереваясь уточнить вечернюю программу там.

— Шнапс! — усевшись на стул перед стойкой, заявил Монг.

Бармен окинул его оценивающим взглядом, затем ни слова не говоря, потянулся к бутылке. Плеснув чуть-чуть в стопку, он протянул её гостю и сказал:

— Не подавись, служивый.

По всей видимости, он ещё с пятницы запомнил Эзекиля, что казалось капралу несколько удивительным, ведь через этого бармена в каждый день проходят десятки, а то и сотни пьяньчуг, что так и норовят сесть кому ни будь на уши.

— Не слишком-то любезно для обслуживающего персонала, — заметил Эзекиль, залпом осушив стопку и смачно занюхав только что проглоченное пойло своим букетом. Пойло оказалось весьма посредственным, видимо хранилось специально для такого случая.

— С чего мне с тобой любезничать, предатель? — недовольно фыркнул бармен, угрожающе уперев руки в боки.

— Не буду переубеждать, — чуть слышно выдохнул Эзекиль, продолжая морщиться от только что выпитой дряни. — Скажи мне лучше, когда начнётся выступление? — швырнув букет на стойку, поинтересовался капрал.

— Тебе меня и не переубедить, как не переубедить и большинство здравомыслящих Доминионцев, что не потерпят военных переворотов, — строго возразил бармен, выдернув из-за пояса полотенца и с остервенением начав протирать стойку.

— Да я понял, что с выступлением? Когда стихи будут? — повторил вопрос Эзекиль, осторожно оглядываясь по сторонам.

На мгновение ему показалось, что недовольный бармен привлекает слишком много внимания. Но это ему только показалось, на самом деле те немногочисленные посетители, которые в данный момент находились в заведение, не проявляли, ни к бармену, ни к капралу, ни малейшего интереса. Все они пили, лениво потягивали своё пиво и вели заунывные разговоры. Непривычная безмятежность, что царила в пивнушке, вызывала у Эзекиля ещё больший дискомфорт, чем тот галдеж и суета, что царили здесь в прошлый раз. В углу, за небольшим столиком, находящимся в тени из-за перегоревшей лампы, сидел подозрительного вида мужчина. Сидел совершенно один и неспешно попивал кофе. Гость показался Эзекилю странным. Невысокий, средней комплекции человек был облачён в широкий кожаный плащ с высоким воротом. Под плащом виднелась белоснежная рубаха с завязанным на шее галстуком. На голове таинственного гостя была широкополая шляпа, надвинутая на глаза, что в купе с недостаточным освещением совершенно не позволяло разглядеть его лица. Но, тем не менее, Эзекилю казалось, что этот человек следит за ним, ни на секунду не отрывая глаз.

— Никаких стихов! Леди Елизавета пропала. Мы не видели её с того вечера и ничего о ней не слышали, — закончив натирать стойку, бармен вновь спрятал полотенце за пояс и направился к стройным рядам бутылок, что расположились на полке за его спиной.

— То есть, как пропала? — глаза Монга округлились, а руки невольно задрожали. Отчего-то в голове начали всплывать страшные образы и мрачные мысли, сердце наполнила тревога. Капрал достал из кармана сигареты и спички.

— Пропала и всё тут. Во всём виноват ты, как мне кажется. Подставил бедную девочку, а сейчас за каким-то чёртом припёрся сюда с цветами, так словно ни в чём ни бывало, — бармен выбрал одну из бутылок, судя по этикетке и цвету содержимого это был дорогой виски, налил доверху стопку и одним махом осушил её. Поморщившись и помотав головой, он вернул бутылку на место и снова подошёл к стойке.

— Ты что несёшь, придурок? — огрызнулся Эзекиль, помрачнев лицом.

— А что, разве это не правда? — по злобному усмехнулся бармен.

Капрал не стал ничего отвечать, понимая, что этого упрямца переспорить не получится. Да и спорить он совсем не хотел и не любил. Чиркнув спичкой и прикурив, он сделал несколько быстрых и коротких затяжек. Выдохнув серый дым, капрал снова огляделся. Монгу никак не давал покоя этот тип в шляпе, что совершенно точно на него пялился. Таинственный незнакомец уже допил свой кофе и, поставив чашечку на блюдце, чего-то ждал, развалившись на стуле. Эзекиль невольно начал подозревать себя в параное, мании преследования. Наверняка этот человек простой посетитель, по своему обыкновению наблюдающий за происходящим вокруг. Наблюдающим, в виду своего одиночества и скуки. Это предположение, во всяком случае, больше прочих походило на истину.

— Тебе здесь не место, дезертир, — вновь оживился бармен, возмущённый тем, что Эзекиль не обращает на него никакого внимания.

— Да, я как раз собирался уходить, — затушив недокуренную сигарету, капрал вальяжно выбрался из-за стойки, прихватив с собой букет.

Сначала он направился к выходу, вознамерившись поскорее покинуть пивнушку, но после, в очередной раз взглянув на таинственного незнакомца в шляпе, решил вернуться. Проходя мимо уже знакомой официантки, что обладала пышными формами и румяным лицом, Эзекиль вручил ей букет. Улыбка капрала и вежливый поклон заставили девушку раскраснеться. Приняв букет, официантка удивлённо взглянула на капрала, таким проникновенным взглядом, словно тот только что признался ей в своих чувствах.

— Это мне? — неуверенно спросила девушка.

— Да, леди, это Вам, за вашу красоту и обаяние, — уверенно и по-военному быстро ответил Эзекиль и направился дальше, в сторону привлёкшего его внимание гостя.

— Спасибо! Так неожиданно! — со спины донеслись наполненные восхищением слова официантки.

— Добрый вечер! Мне кажется или вы следите за мной? — строго уточнил Монг, приблизившись к столу, за которым сидел таинственный незнакомец.

Незнакомец поначалу ничего не ответил, толи растерялся, толи вообще не желал вступать в диалог. Но Эзекиль был непреклонен, он неподвижно нависал над загадочным гостем, терпеливо ожидая ответа.

— Что за вздор! Едва ли мы с Вами знакомы. Да и вообще, я не имею манеры следить за людьми. Я просто зашел выпить кофе и, возможно, задумавшись, непроизвольно задержал на Вас свой взгляд. Не более, уверяю Вас, — гость снял с головы свою шляпу и взглянул на нависающего над ним капрала. Лицо человека оказалось молодым и гладковыбритым, а его светлые волосы были аккуратно зачёсаны и уложены, формируя пробор. Гость походил на клерка или даже банкира. Очевидно, что подозрения капрала оказались беспочвенными и совершенно напрасными, от чего в его душе появилось какое-то тяжёлое чувство вины перед этим человеком.

— Извините. По видимому мне просто показалось. Правда, неловко вышло. — сконфуженно начал оправдываться Эзекиль, понимая в сколь глупой ситуации оказался.

— Вздор, ничего страшного в этом нет. Я сам виноват, мне стоило бы уважать чужое личное пространство и не пялиться на гостей, словно на экспонаты в музее. Присаживайтесь, составьте мне компанию, а то сегодня здесь как то уныло и малолюдно, — мужчина улыбнулся и жестом пригласил Эзекиля присесть за его столик.

Капрал немного помешкал, но затем всё же решил уважить незнакомца. Усевшись за столик, Эзекиль протянул руку и представился: — Эзекиль Монг.

— Дмитрий Броков. — кивнул гость, пожимая капралу руку.

— И чем же вы занимаетесь, Дмитрий? — вытряхивая из пачки очередную сигарету, поинтересовался Эзекиль.

— Финансовая аналитика. Мы работаем с крупными компаниями, в частности с «Хек Инвест», — гость махнул рукой, подзывая к себе официантку.

— Интересно. Я слышал мистер Хек богатейший человек в Доминионе. Серьёзное у Вас дело, Дмитрий, — прикуривая, заметил Монг.

— Ну что Вы, наше дело весьма обычное и даже заурядное. А чем же занимаетесь Вы, мистер Монг? — Дмитрий расплывался в улыбке, словно радуясь тому, что наконец-то обрёл собеседника.

— Я… — задумчиво начал Эзекиль, — Я поэт, пишу стихи и иногда выступаю в кругу… кругу друзей. — неуверенно и несколько растерянно бормотал Монг. Ему совершенно не хотелось вываливать на этого офисного работника всю ту грязь и весь тот ужас, что неразрывно был связан с его истинной профессией.

— О, как это здорово! В наше время хороших поэтов категорически не хватает. Думаю Ваше дело значимо для всего Доминиона, друг мой! — восторженно воскликнул Дмитрий, непрерывно кивая головой, видимо, в подтверждение своих слов.

— Ещё как значимо, — согласился Монг, рассматривая своего собеседника. Внимание капрала привлёк странный, украшенный синими грубо-огранёнными кристаллами ошейник, что был едва заметин из под воротника. Ошейник этот был столь необычным и каким-то неуместным, что Эзекиль не удержался и спросил:

— Что это, позвольте полюбопытствовать, у Вас на шее?

— Где? — растерянно переспросил Дмитрий, тревожно схватившись рукой за ворот, нервно подтягивая его вверх, словно пряча ошейник от посторонних глаз. — Ах, это? Это фамильное украшение. Оно передаётся в нашей семье из поколения в поколения. Традиция. Дань памяти предкам так сказать, — нарочито непринуждённо и словно между делом отмахнулся Дмитрий.

— Занятная вещица, никогда раньше таких не встречал, — задумчиво добавил Эзекиль, выдохнув облачко сигаретного дыма. — А что за камни? Сапфиры? — не спуская глаз с украшения, продолжал интересоваться капрал.

— Да, мистер Монг, это сапфиры, — с явной неохотой ответил Дмитрий, словно намекая на его нежелание развивать эту тему.

Тем временем к столику подошла одна из официанток. На этот раз это была худая брюнетка с заморенным и совершенно бледным лицом, на котором красовались огромные подглазники.

— Чего желаете господа? — уставшим голосом уточнила девушка.

— Виски, моя дорогая! Лучший, что у вас есть. Принесите нам целую бутылку, да поживей, — Дмитрий говорил практически нараспев, словно душа студенческой компании, что организует пьянку в честь сдачи выпускного экзамена.

— Да, сию минуту, господа, — без эмоционально ответила брюнетка и удалилась.

— Мне как то неудобно, Дмитрий. Но у меня нет средств на выпивку, — несколько сконфуженно предупредил Эзекиль, провожая взглядом уходящую официантку.

— Вздор! Я Вас угощаю! Когда же мне ещё раз доведётся посидеть с настоящим поэтом, — оживлённо возразил Дмитрий, наблюдая за тем, как Монг докуривает свою сигарету.

— Ну разве что… — неразборчиво пробормотал Эзекиль, стряхивая пепел.

Не прошло и пары минут, как официантка вновь объявилась, принеся с собой бутылку дорогого виски и два стакана в придачу. Судя по этикетке это было то самое виски, которым сегодня угощался бармен.

— Ну что, друг мой, давайте выпьем за светлое будущие Доминиона! — Откупорив пробку, Дмитрий наполнил стаканы.

— За это грех не выпить, — согласился Монг, поднимая стакан.

Они чокнулись и сделали по глотку. Виски действительно оказался добротным. Настолько добротным, что прежде Эзекиль ничего подобного даже не пробовал.

— О, мистер Монг, не хочу показаться Вам глупцом или сторонником суеверий, но признаюсь сразу, что я не прочь поговорить на всякие интересные темы, так или иначе связанные с Небесным наследием. Я увлекаюсь этим с детства, собираю статьи и разные истории. Очень увлечён этим. А вы? Как Вам такое? — Дмитрий хитро прищурился, поднял стакан и сделал очередной глоток.

Выбранная для разговора тема вновь показалась Эзекилю подозрительной, но, ни смотря на это, виду он не подал.

— Считаю, что от Небесного наследия ничего не осталось. Всё то, что было во времена Вечной войны, ушло. Человечество освободилось от гнёта Небесных агрессоров, — тыча сигаретой в пепельницу, пояснил Монг.

— Да, это бесспорно, но как же Вы объясните, что есть очевидцы подтверждающие существование ангелов. Есть люди, которые ручаются, что видели Небесных здесь, в Доминионе, — глаза Дмитрия блеснули словно звёзды, ему явно нравился выбранный им вектор беседы.

— Сумасшедшие. Ангелов не существует, — строго выпалил капрал, залпом осушив стакан.

— Но бывают случаи, когда консервативность мышления и зашоренность взглядов не позволяют разглядеть ангела в простом человеке. Незначительные на первый взгляд детали, могут быть незамеченными и упущенными. Сияние глаз, что отчётливо видно лишь во мраке. Голос, что реверберирует глубоко в голове. Сила, что неосязаемой аурой окутывает Небесного, вызывая мурашки и невольный трепет перед ним. Подумайте, мистер Монг, не доводилось ли Вам когда либо сталкиваться с чем-то подобным? Чем-то, что Ваш разум отрицал и старательно подводил под стандарты «нормальности»? — голос Дмитрия становился вкрадчивым, а взгляд всё более пронзительным.

— Что за разговоры такие? Я никаких ангелов не видел, и обсуждать эту чушь больше не намерен! — возбуждённо воскликнул Эзекиль, сжав от напряжения кулаки.

Этот человек, что сейчас сидит перед ним, явно обладал куда большими знаниями, чем кажется на первый взгляд. Его попытки вывести Эзекиля на интересующий его разговор, были столь неприкрытыми и грубыми, что невольно отталкивали и даже пугали. В голове у капрала одно за другим начали всплывать воспоминания о недавней встрече с Караэлем. Встречи с настоящим ангелом, полностью подходящим под то описание, которое предоставил Дмитрий. Невольно начали закрадываться подозрения, что этот Дмитрий всё знает и пытается на это намекнуть.

— Прошу прощения за свою грубость, мистер Монг. Не знал, что эта тема столь неприемлема для Вас. Как я уже говорил, я увлечён подобными историями и готов говорить о них часами. Извините, что задел Вас этим, — осторожно ответил Дмитрий, став ещё более смиренным и учтивым, чем прежде.

— Мне уже пора, мистер Броков. Меня ждут дела, — сообщил Эзекиль, поспешно встав из-за стола и откланявшись.

— Очень жаль, я надеялся, на Вашу компанию. Что же, ещё раз приношу Вам свои извинения за проявленную бестактность. — Дмитрий тоже поднялся из-за стола и протянул капралу руку.

После рукопожатия, Эзекиль ещё раз кивнул в знак вежливости и уже было собрался уходить, как в ту же секунду в пивнушке погас свет. Помещение погрузилось во мрак. Послышались встревоженные голоса посетителей. Эзекиль торопливо огляделся и понял, что света нет и на улице. Дорожные фонари, как в прочем и рекламные щиты, погасли.

— Что происходит? — взволнованно спросил Дмитрий, словно надеясь, что Эзекиль знает ответ на этот глупый вопрос.

— Этого я Вам сказать не могу, — себе под нос процедил Монг, осторожно направляясь поближе к окну, что выходило в сторону улице.

— Быть может перегрузка в электросети или авария на станции? — предположил Дмитрий, попятам следуя за Эзекилем.

Капрал ничего не ответил. Та интуиция и чутьё, что развились у него на фронте, подсказывали, что тут твориться что-то не ладное. Эзекиль несколько минут напряжённо всматривался в окно, словно предвкушая надвигающуюся угрозу. И угроза появилась, в очередной раз подтвердив безупречность интуиции капрала. Там в дальнем конце улици, по проезжей части, на полной скорости неслось нечто. Эзекиль побледнел и от волнения закусил губы. Огромный, сверхтяжёлый танк неумолимо приближался, двигаясь в их направление. Монг узнал эту машину, да и как её можно было не узнать, ведь это был легендарный «репрессор». Монструозный танк был настолько велик, что с трудом помещался на проезжей части. Проползая вперёд, он бесцеремонно давил своими чудовищными траками припаркованные вдоль дороги автомобили, превращая их в покорёженные куски расплющенного металла. Стоял невыносимый скрежет и лязг, которому аккомпанировал надрывный рёв мотора. За «репрессором» двигались «черепахи» и БМП. Сейчас, когда колонна этой грозной техники стала ближе, Эзекиль смог различить на их бортах символику резервных войск. Сомнений не оставалось, это были солдаты полковника Липц Хаунзера. Но что они здесь забыли? Зачем они подтягивают танки прямиком к центру столицы? Этого Эзекиль понять никак не мог.

— О.С.С.Ч.? Но что им тут нужно? — послышался встревоженный голос Дмитрия, финансист по-прежнему стоял рядом с капралом.

— Хороший вопрос… — прошептал Монг, не отрывая взгляда от приближающейся колонны.

Краем глаза Эзекиль видел, как промелькнула какая-то тень, по направлению к дверям, и из пивнушки на улицу выбежал человек. Размахивая руками и что-то крича, человек выбежал прямиком на дорогу, преграждая тем самым путь движущейся колонне. Эзекиль не сразу узнал этого человека, но всё же узнал. Это был тот самый не дружелюбный бармен, что угостил его дрянным шнапсом, напоминающим уксус. «Репрессор» и следующие за ним машины остановились возле пивнушки. Из БМП выгрузилась группа солдат и направилась вперёд, чтобы разобраться в причине остановки. Мягкое синеватое сияние плазменной пушки главного калибра монструозного танка, судорожно пульсируя, разгоняло полумрак. Но куда лучше с этой задачей справлялся слепящий жёлтый свет фар и прожекторов, расположенных на башне тяжёлой бронемашина.

— Убирайся с дороги полудурок, или мы пристрелим тебя прямо здесь и сейчас! — грозно заорал один из приближающихся солдат, по-видимому, сержант. Для подтверждения серьёзности своих намереней, солдат выпустил в небо короткую очередь. Ствол винтовки изрыгнул пламя, вспышкой разорвав темноту. Бармен в ужасе присел, закрыв руками голову, а после принялся громко и часто тараторить.

— Дезертир! Один из тех предателей, что пришли с узурпатором! — бармен указал пальцем дрожащей руки в направлении входных дверей пивнушки.

— Где он? — строго уточнил вояка, схватив бармена за шиворот и рывком поставив его на ноги.

— Он, он… — бармен принялся оглядываться, бегая своими испуганными глазами по окнам заведения, — да вот же он! Тот, что в глупой клетчатой рубашке! — заверещал бармен, увидев Эзекиля в окне.

— Чёрт! — еле слышно выдохнул Монг, чуть отпрянув от окна.

Трое солдат направились в пивнушку. Ударом ноги распахнув перед собой двери, вояки влетели внутрь, мгновенно вскинув винтовки.

— Никому не двигаться! — Заорал сержант, выискивая свою цель.

В прочем долго выискивать не пришлось. Гостей было мало, а в клетчатой рубахе и вовсе один.

— Оружие на пол, тварь! Руки над головой, чтобы мы их видели! — последовала очередная команда от возбуждённого сержанта.

Эзекиль тут же поднял руки вверх, не желая испытывать судьбу. Не смотря на то, что его слепил свет подствольных фонариков, капрал смог разглядеть пришедших по его душу солдат. Все трое были в новейшей тяжёлой броне О.С.С.Ч., принятой на вооружение совсем недавно. На головах армейские каски с символикой резервного батальона. Лица солдат упитанные, выбритые, но при этом злые и враждебные.

— У меня нет при себе оружия! — предупредил Монг, опасаясь, что ему не поверят. Капрал понимал, что эти парни прибыли сюда для того, чтобы остановить Сигилиуса и разбить поддерживающие его силы. Вероятность того, что Эзекиля Монга оставят в живых казалась незначительной, даже призрачной.

— На колени! Встать на коле… — грозно размахивая винтовкой, продолжил сержант, но его слова прервал прозвучавший за спиной капрала выстрел.

Что-то прошибло нагрудную броню сержанта, насквозь пройдя через его тело. Что-то, что оставило после себя лишь дымящееся округлое отверстие с раскаленными докрасна краями. Сержант выронил из ослабевших рук винтовку, а через мгновение и сам рухнул на пол. На лицах обескураженных солдат застыло удивление, в прочем, как и на лице Эзекиля.

— Тринадцатый отдел «Искариот», этот человек подследственный и находится под протекцией ордена! — послышался уже знакомый, но при этом непривычно суровый голос.

Обернувшись, Эзекиль увидел стоящего позади Дмитрия, с пистолетом в руках. Его плащ был расстегнут, а из-под рубашки пробивалось слабо-различимое синеватое сияние. Ошейник с сапфирами, о котором он так неохотно рассказывал, тоже источал аналогичное мистическое свечение. Лицо финансиста было напрочь лишено каких-либо эмоций, словно восковая маска.

— Ах ты ж сука… — сквозь зубы процедил кто-то из солдат и «пивнушка Лори» взорвалась грохотом крупнокалиберных винтовок, который сопровождали крики и визги перепуганных посетителей. Эзекиль знал, что смерть неотвратима и вот-вот настанет, принеся ему покой. Зажмурившись и упав на колени, он ждал несколько секунд, а после, так и не дождавшись, решился открыть глаза. Выпускаемые по нему снаряды разлетались в клочья, не достигая своей цели. Разлетались так, словно встретили на своём пути некую невидимую преграду, рационального объяснения существованию которой Эзекиль так найти и не смог. Судя по побледневшим и ошарашенным лицам солдат, для них эта ситуация так же оставалась за пределами понимания. Монг бросил спешный взгляд на Дмитрия, и вопросов стало ещё больше. Агент стоял с невозмутимым видом, выставив вперёд свою ладонь, облачённую в чёрную кожаную перчатку. Перчатку, в которую был встроен такой же сияющий кристалл, какие были и на его «фамильном ошейнике». Странно, но Эзекиль мог ручаться за то, что ранее никаких перчаток у финансиста не было. Возможно, всё это время они были спрятаны в бездонных карманах его плаща. Казалось, что происходящее здесь безумие для Дмитрия нечто обыденное и совершенно не примечательное.

Вскоре выстрелы прекратились и солдаты в спешки принялись менять обоймы, намереваясь продолжить своё дело. Но продолжить им было не суждено. Раздалось ещё несколько выстрелов. Что-то на подобии синих трассеров мелькнуло в сторону вояк и с невероятной лёгкостью прошило их броню, так, словно это была бумага. Кровь брызнула из образовавшихся пробоин и оба солдата упали замертво. Однако из БМП уже высыпали остальные бойцы, и к входным дверям рвануло подкрепление.

— Уходим, сейчас же! — Дмитрий рывком поставил Эзекиля на ноги, и они побежали к пожарному выходу, что расположился чуть правее от бара.

Эзекиль Монг хотел задать множество вопросов, но понимал, что для них сейчас не время и посему молча следовал за своим спасителем. Пожарная дверь оказалась не заперта и беглецы без труда попали в скрывающийся за ней коридорчик, ведущий в соседние подворотни. Достав из кармана фонарик, Дмитрий подсвечивал путь, что бы не запнуться о разбросанный повсюду хлам. За спиной слышались крики солдат, которые, по всей видимости, пока ещё не поняли куда делся их противник. Коридорчик закончился стальной дверью, закрытой на хлипкую защёлку. Открыв дверь, беглецы очутились в небольшом, тёмном переулке. Дмитрий, ни слова не говоря, достал из кармана увесистый амбарный замок, по видимости заранее приготовленный для этого случая, и вставил его в замочные петли двери, после чего защёлкнул. Дверь оказалась надёжно блокирована и должна была стать непреодолимым препятствием для преследователей.

— За мной, не отставай! — приказал Дмитрий, попутно ловко избавившись от плаща.

Эзекиль и не думал от него отставать. Чему-чему а расторопности война научила его хорошо. Капрал лучше других понимал, что промедление на фронте — это смерть.

Монг бежал за оперативником Искариот, даже не оглядываясь. Бежал, всецело доверяясь ему и надеясь на спасение.

Преодолев ещё несколько закоулков и укрывшись за рядами мусорных баков, беглецы решили отдышаться и сделать небольшой привал.

— Что это было? Как ты остановил пули? — тяжело дыша, спросил Монг, наконец-то дождавшись подходящего момента.

— Это квартум-щит. Разработка ордена, — откашлявшись, пояснил Дмитрий. — Мощнейшая магнитная аномалия разрушает любой снаряд пытающийся проникнуть сквозь образовавшееся поле.

— Ахренеть! А как тебе удалось прикончить тяжёлую пехоту О.С.С.Ч.? Их броню разве что только плазма возьмёт! — не унимался капрал, в бессилии усевшись на землю.

— Это квартум-патроны. Тоже, разработка нашего ордена. — Дмитрий облакотился о кирпичную стену и демонстративно отстегнул обойму у своего пистолета. Эзекиль от изумления раскрыл рот. Наконечники патронов, что находились в обойме, сияли насыщенно-синим цветом, так словно это были новогодние гирлянды.

— Такую пулю удержит разве что броня танка, да и то не каждого. — Дмитрий с щелчком погрузил обойму обратно в пистолет.

— Невероятно, — выдохнул Эзекиль, не в силах подобрать подходящие слова, что смогли бы отразить переполняющие его чувства.

— Те, с кем мы сейчас столкнулись, это армия резерва. Ими командует полковник Хаунзер. Хаунзер работает на организацию «Уроборос», что в свою очередь подчиняется Небесному за которым мы ведём охоту. Как нам известно, «Уроборос» открыто заявил о том, что не приемлет новую власть в лице Сигилиуса. Значит войска Хаунзера прибыли в город не просто так, очевидно они намерены свергнуть нового Канцлера. Тебе нужно как можно быстрее донести до Авиаля эту информацию. Теперь же наши пути расходятся, капрал Эзекиль Монг, рад был знакомству. — Дмитрий протянул руку ошеломлённому Монгу.

— Да, я это понимаю, и сделаю всё, что в моих силах. Благодарю за помощь, друг! — Эзекиль крепко пожал протянутую ему руку.

Пронзающий небеса. Полночь.

Просторный и роскошный кабинет был погружён во мрак, как и весь город. Небольшая услуга, которой «Уроборос» был обязан старику Карпантий, что всё ещё оставался в долгу перед Великим Змеем. Мерцание свечей с трудом освещало пространство, гоняя тени дрожащим пламенем. Тени перемещались по тёмным стенам, на которых висели изысканные и одновременно с тем пугающие своей таинственностью картины. Тени перемещались по глянцевому полу, выполненному из лучших сортов тёмного мрамора. Перемещались по дорогой мебели, собранной на заказ лучшими ремесленниками Доминиона. Тишина, царящая в этом неуютном помещение, позволяла услышать едва различимые отдалённые хлопки взрывов и треск выстрелов, что долетали откуда-то с улицы. Прямо перед высоким, практически от самого потолка и до самого пола, панорамным окном стоял Асмодей. Освещаемым бледным сиянием луны, чей круглый диск завис высоко в чёрном небе, он заворожено вглядывался в раскинувшийся внизу город. Чёрные, обесточенные и погружённые во тьму улицы, слабо-различимые контуры домов лишённые привычной подсветки. На этом безрадостном фоне особым образом выделялись вспышки взрывов, что озаряли собой небеса и мрак окрестностей. Пламя пожарищ, танцующее то тут, то там, непрерывно коптило небеса своим едким дымом. Изредка мелькали ярко-синие сгустки плазмы, разбрызгивающиеся подобно желе при встрече с препятствием. Столь красивое и завораживающее зрелище, и одновременно с тем столь смертоносное и ужасное. Янтарно-жёлтые глаза юноши вглядывались в каждую новую вспышку, сопровождающуюся лёгкой вибрацией всего здания. Казалось, что он настолько увлечён и всецело погружён в этот процесс, что совершенно не замечает гостя, стоящего за его спиной.

— Кто-то предупредил их о нашем наступление. Застать дезертиров врасплох, как планировалось изначально, нам не удалось. Девяносто пятая механизированная бригада противника выдвинулась нам на встречу и организовала засаду. Конвой был обстрелян из тяжёлых артиллерийских систем, мы понесли значительные потери и были вынуждены отступить для соединения с войсками центрального направления, — сухим безразличным голосом отчитался гость, ожидая дальнейших указаний от своего хозяина.

— И кто же мог их предупредить? Неужели в нашем обществе завёлся предатель? — юноша недобро покосился на стоящего за его спиной гостя.

Полковник Липц Хаунзер усмехнулся, так, словно Асмодей сказал ему что-то смешное или как минимум забавное. Офицер был в парадном мундире, с медалями на груди и расшитыми серебром эполетами на плечах. Худое, вытянутое лицо полковника казалось озлобленным на весь мир.

— Разведка Искариот, я полагаю. Эти сукины дети поддерживают Сигилиуса. Наверняка они снабжают его информацией, — предположил Хаунзер, крепко сжав рукоять своей сабли.

— Что же, в таком случае имеет смысл навестить и их. — Асмодей отошёл от окна, прервав свое созерцание происходящего за ним, и направился к широкому письменному столу, что расположился справа. Полковник, несколько помедлив, отправился вслед за своим хозяином.

— Что Вы имеете в виду? У нас и так слишком мало сил, что бы ввязаться в конфликт с Искариотами, — насторожился Липц Хаунзер, замерев в паре метров от стола, за которым уже расположился Асмодей, развалившись в кресле.

Юноша поправил рукой свои кудряшки, что так и норовили упасть на его бледный лоб, и открыл верхний ящик стола. Достав необычную металлическую коробочку, с выгравированной на крышке змеёй стремящейся укусить собственный хвост, он с важностью в голосе произнёс:

— Твои пилюли, мой дорогой друг.

Со зловещей улыбкой, он протянул коробочку своему гостю. Полковник приблизился и принял дар, елезаметно кивнув головой в знак признания.

Асмодей же вальяжно откинулся на спинку своего кресла, безмятежно развалившись на нём. Бледное лицо Змея, едва освещаемое лунным светом, казалось полковнику каким-то пугающим и жутким. Офицер знал, каков истинный образ этого существа. Знал, сколь омерзительный и отталкивающий зверь прячется за этой миловидной внешностью. Это ни что иное как мимикрия, которую хищные особи животного мира используют, что бы заманить и обмануть своих жертв. Да, зная всё это, Хаунзер не мог не испытывать столь вязкий и тягучий страх, первобытный ужас, оставшись один на один с этим монстром. Один на один в окутанной мраком комнате. Покрутив металлическую коробку в руках, полковник осторожным движением открыл крышку и заглянул внутрь. Содержимым коробки и правда оказались пилюли. Загадочные капсулы, люминесцирующие слабым голубоватым сиянием.

— Твоя жизнь в твоих руках. В прямом и переносном смысле, — неприятным, реверберирующим голосом прошипел юноша, сверкнув своими ядовитыми глазами.

— Спасибо, хозяин, — сухо поблагодарил Хаунзер, пряча коробку в карман.

Последние годы его жизнь и здоровье напрямую зависело от этих пилюль. Стоило ему забыть и пропустить их приём, как симптомы болезни начинали возвращаться. Мышцы вновь отказывались выполнять отдаваемые мозгом команды, а слабость переполняла всё его тело.

— А что до Искариот, то оставь их мне. Они так увлеклись охотой на меня, что даже не заметили, как сами превратились в добычу. «Уроборос» покончит с тринадцатым отделом, а Вы, мистер Липц Хаунзер, покончите с Сигилиусом как и обещали. Взамен же, Вы взойдете на престол правителя всего Доминиона. Вы, боевой офицер, свергнувший незаконного узурпатора, как никто другой подходите на роль нового Канцлера. И тогда «Уроборос» получит неограниченное влияние, и мы наконец-то сможем выйти из тени, — голос Асмодея звенел от восторга и полнился самоуверенностью.

Казалось, что он всё просчитал и его планы не могут давать осечек. Покончив с назойливыми Искариотами и подчинив себе все силы О.С.С.Ч., он будет готов выступить против Сетта, что бы покончить с этим ублюдком раз и навсегда. Но нужно было торопиться. Нужно успеть подчинить Доминион до того как вернётся отправленная в Китай экспедиция.

— Слава Великому Змею! Слава лорду Асмодею! — громко проскандировал Хаунзер, резким движением приложив ладонь к козырьку своей фуражки.

Конец