Тёмный последователь

Глава 27: Сон в руку

Я ждал. Взгляд Хани выражал попеременно неуверенность, страх, надежду, решимость и снова неуверенность.

- Доверься ему, - внезапно сказала Элина. – Он обещал освободить меня, и он освободил. Он освободит и мою сестру – я верю.

- Но ты… - попыталась возразить Хани и покраснела.

- Я так хотела, - мягко ответила Элина. – Я не воительница. Не волшебница, как ты. Я женщина…

Я не вмешивался. Элина умеет не только торговаться.

- Но ты же…- Хани вообще залилась бордовым, и её бедра чуть дернулись.

- Это не было моим выбором. Но стало моей жизнью, и я научилась жить с этим, - просто сказала Элина. – Это даже приятно, когда делаешь это с тем, кому доверяешь. Но главное – никто не осуждает.

Она провела рукой по груди, обширной и красивой, и улыбнулась.

- Меня выкупил из гильдии владелец таверны, а затем – выкупил и освободил Торан. За тобой же перед гильдией нет долга. И твоё будущее в твоих руках, свободная.

Хани всё ещё колебалась.

«Да ёбаный рот этого квеста, вот поэтому вы обе и влачите жалкое существование – вы следуете навязанным вам условиям! Вы, бляди ебучие, не решаетесь выбрать, предпочитая чтобы это делал кто-то другой, за вас!»

… Я пытаюсь освободить Хани? Я освободил Элину?

Как ни странно, да. Освободиться от рамок – они не смогут. Ах если бы я мог как-то аккумулировать их чувства, я бы смог наверное целый город спалить одним лишь заклинанием.

- А если…- Хани облизнула пересохшие губки, сладкие как… - Я ведь не смогу вернуться!

- А оно тебе надо? – Элина вздохнула. – Я с радостью простилась с жизнью шлюхи. Теперь я могу начать новую жизнь. Я могу идти куда хочу, и делать что хочу. Я могу очаровать какого-нибудь лорда и стать леди, и никто не посмеет даже по пьяни сказать, что видел меня в таверне – когда я буду в богатом платье. Ты же знаешь что бывает с чернью, что осмеливается такое вякнуть.

Хани поёжилась.

- Но ты не перестаешь ею быть, - робко ответила она. Элина рассмеялась:

- Важно лишь то, что о тебе осмелятся сказать. Если ты будешь великой волшебницей, даже если кто-то узнает – они будут молчать, потому что не хотят превратиться в жаб. Понимаешь?

Хани медленно кивнула, с выражением беспомощности глядя на Элину:

- Но это… больно… отвратительно и унизительно… И это останется со мной! Навсегда! Я буду знать!..

«Да как же ты заебала-то, а…»

А вот это, кстати, мои мысли. Нетерпение юности, чующей целочку и жаждущей её порвать, залив кровью белые простыни. Абсолютный похуизм и отсутствие сострадания и эмпатии к бедной девочке, для которой это – важно. Значит, приступы понимания – навеяны. Продолжим, это, к слову говоря, ценный опыт.

Нужно больше. Через это – я понимаю тебя. Что тебе довелось пережить. Что ты чувствуешь. Я знаю – ты проникла в меня, ты зыбким маревом проходила через мои грёзы, и по пьяни и наяву, ты не осуждала… Хоть и назвала мои вкусы невзыскательными, но это мои вкусы – я не знал лучшего, в отличие от тебя. Теперь я проникаю в тебя. В твои мысли и чувства. Мы встретимся не скоро, и ты снова опалишь меня своим огнём пережитой боли, снова разбередишь свои кровоточащие раны, что не заживают, ибо они – твоя любовь. Твоё отражение – Элина.

Теперь, зная о её прошлом, я вернулся в него на миг взглядом, в тот миг, когда, обнимая её измождённое страстной ночью тело, я сказал «я люблю тебя».

Не это ли соединяет души, если конечно у тебя есть душа… И я прекрасно понимаю, что я не мог призвать тебя в тот первый раз с помощью этого на редкость убогого круга призыва, исковеркав всё, что только можно. Это не я призвал тебя – это ты пришла ко мне, по своей воле. Увидев, почувствовав во мне что-то близкое тебе.

… И я отвергнув первое предложение, попросил то, в чём нуждался, но понял я это только сейчас. Зрение. Видеть истину.

И она в том, что ты не демон. Ты кто угодно, но не демон. Я знал это, но не понимал этого, скованный предрассудками и предубеждениями. И я ошибался в тебе. Ты не пыталась убить бога, защищаемого ордой фанатиков. Ты была…

Краткий проблеск истины… слишком краткий, чтобы понять, объять, осознать, ощутить.

Мне потребуется не одна кружка пива, чтобы ощутить твоё головокружительное падение.

И переосмысление.

И всё это я увидел, глядя на Хани. Вот почему она важна, она – второе отражение. Её глаза – зеркало, что колышется маревом, за которым – стыдливо спряталась ты…

- Как думаешь, что больнее, это – или кинжал в живот? – спросил я. Хани вздрогнула. – Да, ты знаешь ответ. По сравнению с тем, что ты пережила это хуйня.

- Есть не только боль! – возразила она.

Заебись, она уже торгуется.

- Хани, тебя всю дорогу учили и убеждали, что сделанное Элиной – грязно и отвратительно, - сказал я. - И ты, желая стать волшебницей, а волшебники, если ты не в курсе, роют носом землю и тщательно просевают каждую песчинку в поисках знаний, не усомнилась в том, в чём тебя убеждали? Ты, не попробовав – сделала вывод, основываясь на словах тех, кто презирает тебя?

Это, бля, был явно удар ниже пояса. Так держать, милая. Теперь я знаю – ты была такой же, как она. И твоя невинность значила для тебя столько же, сколько для неё. Но ты попробовала.

Есть два способа сделать это. Насиловать, пока не понравится. Или подарить неизведанное ранее наслаждение.

Опять миг грёз, глаза Хани зажглись пламенем, а кожа покраснела, она сжимала бедра, зажимая между них ладонь. Я моргнул – и видение исчезло. Но истинное зрение не обманешь…

Тебя не брали силой. Ты смотрела – и возжелала. Но что-то мешало тебе переступить через то, во что ты верила. Но однажды ты переступила. И теперь - ты смотришь. И желаешь. Да будет так. Я дам тебе то, чего ты хочешь, но то, в чём действительно нуждаешься – ты получишь много позже… Когда ты получишь то, чего хочешь, и поймешь – что этого – не достаточно. И лишь я могу дать тебе это.

На лице Хани было смятение и непонимание.

- Я видела… это было ужасно… И я не хотела быть на их месте!

- Ты не на их месте, - вставила Элина. – И никогда не будешь!

Хани взглянула на неё, потом на меня. Потом – на свою книгу заклинаний, которую до сих пор прижимала к груди.

- Она, похоже, не может порвать с прошлым, как ты, - притворно вздохнул я, обратившись к Элине. – Жаль.

- Дай ей время, - возразила Элина. – Это непросто. Перечеркнуть жизнь, и начать заново. Особенно если эта жизнь не была такой как у меня. Мне было проще.

Ага, и ножки раздвигать ты уже привыкла. Да-с, вот это уже мои мысли.

- А я не тороплю. Я заебался в край, и хочу спать. Берит сказал что разбудит, если гости пожалуют, так что… - я без тени смущения, а хули мне собственно, стесняться, разделся практически до гола и рухнул в постель. Забрался под одеяло. И закрыл глаза. Мне кажется, вместо пива мои сегодняшние приходы были обусловлены усталостью и бессонной ночью…

***

На этот раз во сне я обошелся без посторонних. Мне снилась какая-то хрень - я, громыхая железом, восседая на коне несусь во весь опор к оскалившему окровавленную пасть дракону посреди горящих древесных остовов и растерзанных трупов. Я опускаю тяжелое копье, его острие выписывает в воздухе восьмерки. "Мне пиздец, щас дыхнёт..." проносится мысль, глядя на зарождающееся в пасти гибельное пламя. Я наклонил голову, чтоб забрало и козырек лучше прикрывали лицо и сжал покрепче копье. Плоть слаба, сталь - выдержит... надеюсь...

...И тут я одетый в серую мантию, стою за кафедрой в полукруглом зале, где-то на треть заполненном людьми.

- Сир, - поднял вверх перо один из присутствующих, оторвавшись от записей. - А на что похожа жизнь апотекария? В смысле... Вот мы тут много учим о том, как исцелять, но...

- Я понял, юноша, - ухмыльнулся я, поглаживая седеющую бороду. - Вы хотите узнать о двух сторонаж жизни. С той частью что является страданием, а также болью и унижениям, вы уже я так посмотрю, знакомы. И хотите узнать о радостях. Я вас огорчу: вы ошиблись аудиторией, то, что вы ищете - находится в кабаках и борделях. Молодость проходит быстро, и если она не оставляет приятных воспоминаний, дальше вам придется хлебать из чаши только горести и отчаянье. Как закончите с бухлом, блядями и драками - возвращайтесь, будем делать из вас рыцаря.

В аудитории пробежали смешки, а покрасневший студент съежился, постаравшись стать незаметным.

- Жизнь апотекария - это либо родовспоможения, ветеринария, пьяные драки и алкоголизм, либо приключения, в которых вас будут называть аптечкой, и вы будете наблюдать подвиги других, оставаясь в стороне. Терять товарищей, задавать себе вопрос - всё ли было сделано для того чтобы спасти их жизни, и поднимать чашу за их души по возвращении. Именно поэтому нам необходимы радости, и именно поэтому мы - орден Чаши, а не орден железной девы или дыбы, или ещё какого-нибудь орудия вечной пытки. Учитесь наслаждаться - музыкой, танцами, женщинами, хорошим вином - каждым блядским мигом вашей ебучей жизни, до самого её конца.

... Я бегу, не чувствуя усталости по извилистой дороге. Сумерки, а впереди - темная башня, чьи окна мерцают зловещим зеленоватым пламенем

- Ну пиздец, не квест, а набор отлётов, - пыхтит кто-то позади. - Слив уровней... Ладно, нагоним. Осталось верх зачистить, щас заходим по тонкому, потом...

Из окна вылетело тело, а затем - зеленоватая молния ударила прямо в меня, вспышка - и я открываю глаза стоя на каменном круге. Возле храма. В Дремолесье, чьи пейзажи я узнаю с закрытыми глазами.

- Сойди с плиты, странник, - устало и безразлично произнес стоящий рядом деревенский стражник. Я сделал шаг вперёд...

Меня швыряло из одного сна в другой, и какая-то часть меня понимала что это лишь сон.

А когда я проснулся, я не понимал кто я и где я нахожусь. Скомканное одеяло почти упало на пол, на простынях словно драку устроили, подушка в крови, в окно бьет солнечный свет, а моей руки осторожно касается красивая светловолосая девушка. Фух, Элина. Она мялась, не решаясь что-то сказать, ну или не находила слов.

- Что за ебаный пиздец мне снился, - гнусаво пробурчал я, поднимаясь. Голова слегка кружилась, чуть подташнивало, и было четкое ощущение что мне хорошенько так двинули в череп. Потёр нос, вымазал в крови руку. Кровь уже подсыхала.

- Ты метался по кровати, - пояснила Элина. - Я подумала что тебе снится кошмар и попробовала тебя разбудить, но... ты не просыпался. А потом...

- Ты открыл глаза, продолжая спать, - раздался с другой стороны голос Хани. - Но это были не твои глаза. Посмотрел прямо на меня...

- ...И сказал "Едрить ты сосочка", - закончила Элина. Я перевел взгляд на томатного цвета лицо Хани, сидящей на краю кровати.

- В смысле - это были не мои глаза? - спросил я.

- В смысле у тебя глаза красным светились, - пояснила Хани.

- Бывает, - я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Сон быстро выветривался из головы, оставляя лишь размытые образы, которые я запомнил лишь потому что уже делал нечто подобное. Стало очень стыдно за то как я держусь в седле, и копье нужно взять потяжелее... А ещё я понял почему меня так раздражал Лепш - в нем было что-то знакомое, и теперь я понимал что именно, он был похож на постаревшего меня. Неужели я стану таким вот старым пердуном, предающимся алкоголизму в этой ебаной деревне? Да нихуя!

- Ты в порядке? - осторожно спросила Элина.

- В полном. Щас компота хлебну и будет вообще шикарно, - я пошатываясь подошел к столу, вытащил из котомки флягу и приложился. А потом мысленно заржал. Не, только представил себе как Хани смотрит на меня, я такой, открываю глаза, сияющие адским светом, и она ждет либо что я ей щас голову откушу, либо изреку какое-то пророчество, а я и говорю "едрить ты сосочка"! Умора же!

- Так, - утолив жажду, я оглядел обеих. Хани обзавелась платьем явно не по размеру. А Элине было бы неплохо переодеться. - Вечером - баня. И если завтра всё будет в порядке, сходит за покупками.

Я подхватил снарягу и вышел.

***

Тренировка может быть и отложилась, но не отменилась. Берит гонял меня по всему заднему двору, я периодически уходил в глухую оборону и пытался контратаковать, но безуспешно. В моего товарища словно вселился демон, и если раньше он возможно и делал мне поблажки, то теперь их не было. А ещё проблема была в том, что я носил броню, щит и шлем. Теперь хоть я перестал получать травмы, хоть удары прилетали чувствительные.

Итого: со щитом и мечом я держался ещё более-менее, а вот со щитом и копьем - Берит умудрялся сократить дистанцию и фигурально выражаясь нашинковать меня как бекон быстрыми ударами по ногам, корпусу и в голову. Однако ближе к концу тренировок я понял принципы его атак. От ударов в голову он предпочитал уклоняться, а не блокировать щитом или мечом, потому что щит заслонял обзор, а меч в этот момент пытался достать меня, зачастую успешно. От ударов по ногам он уходил меняя ногу и сбивая удар краем щита - чтобы затем резко подскочить и врезать.

Вот на этом я его и поймал - ткнув копьем в ноги, и ожидаемо увидев как воин подлетает, я встретил его мощным ударом щита, силы отшвырнуть у меня не хватило, но зато отведя изображающий копье шест назад, и чуть присев, я нанес ещё один удар - мимо поднявшегося каплевидного щита, чуть ниже рёбер. Берит охнул и отступил.

- Отлично! - с болью в голосе сказал он. - Ты начал учиться.

- Может прервемся? - тяжело дыша спросил я. Начал учиться, ага, один хороший удар на сколько пропущенных? три десятка? Да я просто ходячий фраг!

- Угу, - Берит кивнул.

Мы помогли друг другу избавиться от брони и спрятались от палящего солнца в прохладу зала таверны. Я проверил состояние сэра Акселя - он всё ещё пускал слюни от обезбола, но по крайней мере хуже ему не становилось, ещё один-два сеансов лечения и, я уверен, он снова превратится в неостановимый и всёсметающий ходячий пиздец.

- Мне нужно более тяжелое копьё, - сказал я, наливая товарищу остатки компота из фляги в кружку. Берит осушил её в момент и выдохнул, по прежнему кривясь и ощупывая бок. - Что там у тебя?

- Или охуенный синяк, или сломанное ребро, - Берит задрал рубаху и показал след от удара, наливающийся фиолетовым. Я потрогал:

- Не, ребро цело, просто гематома. Ща компресс сделаю, - я взял тряпку, сотворил пару льдинок, завернул и дал ему приложить. Удобная штука - магия.

- Как сам? - спросил Берит.

- Лучше тебя. Пропустил дохера ударов, может несколько синяков и будут.

- Ты нормально держался. В нормальном бою бы выжил, - он задумчиво поглядел на меня. - Знаешь, у меня такое чувство, что ты уже умеешь, или когда-то умел драться. Но... как бы сказать... Ты б мне штук пять таких ударов нанес, вот только чтоб удары прошли, ты должен быть выше на голову и тяжелее раза в полтора-два. То же с защитой. Ты правильно ставил щит, я аж удивился - в прошлый раз он у тебя вообще валандался, но тебе не хватило силы чтобы быстро им двигать. А вот в последний раз ты прям хорошо всей массой вложился в удар.

Я рассеянно кивнул. Мои мысли занимал сон.

Где у меня болит рука от пришедшегося на здоровенный щит удара палицы здоровенного тролля. Удар от которого меня настоящего размазало бы по земле кровавыми брызгами - а там только рука побаливала. И что-то мне подсказывало что ответный удар - здоровенным топором, играюче удерживаемым одной рукой - попросту располовинил бы тролля.

Это ощущение ушло, оно истаяло, но осталась память, где-то в мышцах - о том как правильно держать щит.

Но ясно было одно. Мне снились не последователи, чья судьба была - сгореть в огне. Мне снились игроки, что из любого огня восстанут, под усталый возглас заебавшегося наблюдать набор отлетов стражника "сойди с плиты, странник".

Что ты сделала со мной, Лераэ?