Тёмный последователь

Глава 22: вспоминая Икэда-я в Киото, эпохи Бакумацу

Я остро чувствовал, что приближается момент, когда Элина перестанет быть моей. Я сожгу контракт - и она больше не будет ничего никому должна, она будет свободна... И я потеряю над ней власть. Лишусь её.

Её тела, прекрасного, уютного, такого знакомого, покорного тела...

Она со мной потому, что я владею контрактом. И думает, что если услужит мне, это скостит долг, который, моими стараниями, вернулся к начальной величине. Она плакала от отчаянья, сначала, после - её слезы высохли, а стоны исполненные боли и наслаждения становились всё громче, её нестриженные ногти впились мне в плечи, в рёбра, в бёдра, она яростно двигалась навстречу, её прекрасные глаза закатились, а нежный животик сотрясла ощутимая извне и изнутри дрожь, когда она выгнулась и словно пытаясь сбросить меня, и обмякла...

Но я не мог, не успел ей насладиться. Как последним глотком воздуха. Я ощущал что теряю её. И что у меня нет выбора кроме как сжечь проклятый контракт. Так будет правильно. Она заслужила.

Она сказала что будет со мной, что поможет мне там, в Огарке. Она скажет что угодно. Это же очевидная ложь. Она получит свободу и - она же умная девочка. Она найдет кого-то, кто не знает о её прошлом. Кто не называл её шлюхой по пьяни...

Я перевернул её на живот, и мой член скользнул меж её мокрых, скользких ягодиц, раз, другой. Уперся в расслабленное колечко, я надавил, преодолевая его сопротивление...

Элина придушенно воскликнула, но головка уже прошла. И я погрузился глубже, ощущая, словно бархатистый чехол обтягивает мой член. Не такой скользкий, и узкий, и неглубокий... Я быстро достиг дна и погрузился глубже, растягивая эти... ножны. И замер.

А затем снова начал двигаться, Элина чуть приподнялась на локтях, и я сгреб в ладонь её грудь, вбивая её животик в матрац, исторгая из её рта всхлипы и невнятные вскрики.

Я овладел ей как шлюхой.

И ощутил как она начала изгибаться, приподнимая мне на встречу свою прелестную попку.

Не знаю, был ли там Хорс, да и ну его на хуй.

Сегодня, сейчас, в этот самый момент Элина - моя, и только моя, и только это имеет значение.

Я поцеловал её в шею, прочертил языком дорожку от уха до позвоночника, чуть сдавил меж пальцев сосок, мысли покинули мою голову, и я слился с девушкой в единое... движущееся, стонущее и дрожащее животное с двумя спинами.

Пропустил руку ей под живот и дотянулся до пухлых валиков щели- ощутив там чуть ли не водопад.

И ощутив ревность к будущему.

- Я могу снять с тебя проклятье, - прошептал я ей на ухо горячим шепотом. - Разрушить последнее, что связывает тебя с прошлым. Хочешь?

- Да-а-а, - простонала Элина, яростно двинувшись навстречу и коротко вскрикнув от боли. - Сделай это!

- Но ты станешь свободной, - шептал я, продолжая всаживать в неё член, в комнате непрерывно звучали влажные шлепки моих бедер о её мягкую, упругую задницу. - И не сможешь быть со мной.

- Почему?!

- Ты будешь свободной, - продолжал я. - И я не смогу владеть тобой... Так как всё это время...

- Ты можешь... ох... Ты владеешь мной... сейчас... О боже!.. ты завладел мной с самого начала...

- Я заплатил тебе... - я скользил по её ягодицам и спине, скользким от нашего пота, острый пряный запах бил мне в ноздри. - ... И я купил тебя.

- Да!.. - полувсхипнула, полупростонала Элина, пытаясь обернуться и встретиться со мной взглядом. Ей это удалось, она изогнулась, полулежа на боку и я увидел в её глазах похоть и некоторое безумие. - Ты купил моё тело... Ты овладевал им без спроса, по праву...

- Да, но если я сожгу контракт - этого права не будет, - шептал я. Элина издала мученический стон прямо в мой рот, накрывший её губы.

Разговор прервался - мы яростно лизались, она сосала мой язык, я проникал им между её пухлых губ, раз член занят, её дыхание пахло послевкусием вина, и при том неплохого...

- И я сожгу контракт, и освобожу тебя от проклятия, если ты хочешь, - прошептал я. - Ты права, сейчас ты - рабыня. А после - будешь свободной... И ты не будешь нужна мне, свободной.

- Зачем... Зачем ты меня мучаешь... - простонала Элина. - Зачем... ты так поступаешь со мной... Что я сделала...

- Заставляю выбирать? но разве не это делают свободные люди? - шептал я.

Её движения стали какими-то судорожными.

- Заставь... меня... - с хрипотцой, севшим голосом, пролепетала она. - Выбрать... правильно...

Мои руки поползли выше, одна, оставив в покое бугорок в насквозь промокшей пещерке, и её саму, глубокую и тесную, поползла по животу, оставляя влажный след к груди; другая - сминавшая упругую и тяжелую грудь, поднялась выше. Элина слонво пыталась встать на четвереньки, с моим весом сверху, между её животом и матрацем было много свободного места. Я чувствовал как её тело дрожит, а её колечко сокращается, сладко обжимая мой член на выходе, и расслабляется, стоило мне погрузиться внутрь.

- ... Ведь тебе это нравится, - прошептал я искусительным тоном, припав к её нежному ушку, согревая его дыханием. Вызывая дрожь в спине.

- Да...

- Сделай выбор, сама.

- Я... не могу! - воскликнула Элина в отчаянье. Её дрожь передавалась мне, я чувствовал что долго не продержусь.

- Чего ты не можешь, выбрать?

- Да!

- Хочешь чтобы за тебя выбирали другие?

- Нет... Да... Не знаю.. - она забилась подо мной, перемежая стоны и всхлимы. - ... прошу, не надо...

- Чего не надо?

- Ты ломаешь меня... убиваешь меня... - с надрывом простонала она.

- Но ты чувствуешь себя такой живой... Ведь мы выжили, Элина. Там, где погибло столько народа, мы выжили.

- Да... Благодаря тебе... Я... буду...

Ну? Ты сделаешь выбор или нет? Время на исходе!

Мои руки ползли выше, и пальцы коснулись её шеи.

Глаза Элины расширились, сверкая словно сапфиры в свете свечей.

... И её волосы потемнели, а белоснежная кожа стала наливаться красным...

Я крепко зажмурился, прогоняя видение, а когда открыл - всё стало как прежде.

И мои ладони нежно гладили тонкую, нежную шейку.

- "Да, Лераэ, этому я научился у тебя"

- Я... - Элина умоляюще посмотрела на меня. А я стал медленно сжимать пальцы.

- У тебя есть несколько мгновений. Сделай выбор, как его сделала твоя сестра.

Она сжалась так, что я на миг замер, и прикрыл глаза от наслаждения. А затем припал к её губам, ловя первый, хриплый выдох.

Элина не продержалась и нескольких секунд. Она тяжело рухнула на постель, её глаза пылали совершенным безумием.

- Я твоя... - сдавленно прошептала она. - ... Твоя... Ты сделал меня своей...

- Кто ты для меня? - прервал её я, требовательно глядя в глаза, и отпустив её хрупкое горлышко.

- Рабыня... Шлюха... Подстилка... Дырка для слива... - лепетала Элина. - Всё, что пожелаешь...

... Кайф...

В мыслях мне улыбнулся Хорс и поднял большой палец. А иди ка ты на хуй...

Она сломалась.

И от этого я просто взвыл сквозь стиснутые зубы, вжавшись в Элину изо всех сил, чувствуя как внутри у неё всё сокращается - и заливая её внутренности горячим семенем.

И замер, придавив её всем весом, благо я не быкоид, и не раздавлю.

Отдышавшись, и немножко придя в себя, я осторожно слез - с любопытством разглядывая последствия страстного соития, а точнее, весьма некисло разъебанную, покрасневшую, приоткрытую дырочку, мокрую насквозь.

Элина пыталась отдышаться, она перевернулась на бок и подтянула колени к груди, белая кожа покрылась красными пятнами. Она взглянула на меня каким-то пронзительно-глубоким взглядом. Да, в её глазах можно было утонуть...

Я отошел к ванной и воспользовался ковшом, чтобы омыться, и смыть пот. Элина попыталась встать, но не смогла.

- У меня ноги онемели... - прошептала она.

Я не ответил, подойдя к столу, где валялась моя котомка. Достал из неё лист контракта. Поднёс к ванной. Представил и почувствовал глиф, и держа за уголок понтово выглядяющую бумагу, взглянул на неё. Полыхнуло пламя, и пепел осыпался на воду, оставляя после себя удушливый запашок гари.

Элина смотрела на это круглыми глазами.

- Он больше не нужен, ни мне, ни тебе, - пояснил я. - Понимаешь?

Она медленно кивнула.

- Прекрасно. Пошли пожрём чего-нибудь.

Разница между Заряной и Элиной была, по моему мнению в том, что Зарина уже познала и преодолела всё то, что Элина только готовилась испытать.

И возможно я прошел с Элиной тем же путем, что и Хорс с Заряной, но... Я не он. С ним - они застряли в глуши. Со мной - они почувствуют вкус жизни.

Не важно.

... Я помог Элине одеться и выбраться из комнаты и спуститься к нужнику, да и сам испытывал нужду в этом, благо места там было полно. Под весёлое журчание мы не сказали друг другу ни слова. Потом, мы поднялись назад, чтоб привести в порядок одежду.

***

К тому времени как мы спустились на звуки музыки и запах еды вниз, корчмарь уже успел приволочь охренено здоровое блюдо всяко-разных закусок, и речь шла не только о жареных рёбрышках. Соленая рыбка, копчёная курица, ароматные сухарики, мёд и хлебные палочки, пяток сортов сыра, соленые орешки...

Воины пировали, и троица приключенцев составляла им компанию. Точнее, воин и лучник- составляли, а вот волшебница предпочла компанию сэра Акселя. Я усмехнулся и перевел взгляд на Хаккета. Тот, конечно, наверное огорчился выбору красавицы (а теперь, когда я видел её лицо, я понимал, что в этой дыре каким-то чудом оказался настоящий изумруд - ассоциация под цвет её глаз), но звуки пира привлекли внимание ночных бабочек, которые вились вокруг в танце. Хаккет отвесил одной из них легкий шлепок по заднице и обвив талию, увлек к себе на колени. Молодые, чуть худосочные девчонки, сверкающие улыбками и стреляющие глазками из под прикрытия густых, подкрашенных ресниц. То, за что ещё пару лет назад я бы душу продал.

А в углу обнаружились музыканты - один бренчал на струнах, а второй выдувал смачные трели из трубы. И от мебели они отличались лишь тем, что издавали звуки, под которые извивались притягивающие взоры юные тела.

Я пригласил Элину за стол, отметив что сидеть ей немножко неуютно, и плюхнулся рядом. Страсти предаваться лучше на голодный желудок, но после - нужно насытиться как следует чтобы восстановить силы.

- Кстати, Торан, за это тоже платишь ты, - хмыкнул Берит, хлопнув меня по плечу. Он возник откуда-то сзади и признаюсь, я прозевал его появление.

- Да легко, тащите счёт, - ухмыльнулся я. - Только после того как я отведаю местной стряпни.

Элина меж тем уже вгрызалась в куриную ножку, суетливый корчмарь тут же поставил перед ней чистый кубок и бутылку вина (вот уёбок, разорить меня решил!).

- Хэй, народ! - рявкнул Берит. Шум продолжался. - Ебальники завалили, говорю!

Музыка стихла, кружащиеся девушки попадали на скамьи, припадая к кружкам, полным ароматного свежего пива, воспользовавшись передышкой чтобы утолить жажду. Корчмарь тут же колобком полетел к музыкантам и перед каждым встало по кружке. Ёбаный твой рот, а затраты-то растут...

- Мы живы! - воскликнул Берит. - Но многие не дошли до этого славного места, и не могут вкусить с нами трапезу и выпить пивка, не могут ощутить тепло женских тел - всё что у них теперь есть- пустота. Их имена...

Кассар. Из всех павших я помнил по имени только его. Бастард и не чуждый снизойти до простых воинов, искусный боец, которому не повезло попасть под проклятое зелёное пламя.

- ... И пока мы живы - ешьте! Пейте! веселитесь! За себя и тех, кто больше не с нами! Потому что там, куда отправились они - всего этого нет...

Воины взревели и подняли кружки, а сэр Аксель - серебряный кубок.

И я поднял свой, с компотом (я вылил шмурдяк к чертям), за Кассара.

- ... Вспоминайте же, деяния братьев, и делитесь ими, ибо сегодня - день их памяти! - закончил Берит, и стремительно выжрал содержимое своей кружки, аж пена потекла по щекам прямо на плащ.

Я тоже выпил. Корчмарь похоже решил не мелочиться и откупорил всё лучшее, что у него было. И судя по блеску в его глазах, он ожидал, что я заплачу по полной.

Но я думал об ином. Моя воля крепка, и я чувствовал рост силы.

У кого-то это занимает годы и десятилетия, у меня это заняло считанные дни, но я ощущал себя старше -на эти самые десятилетия. Будто вокруг меня неприрывно роились образы прошлого и будущего, и я расширил своё восприятие мира сильнее, нежели чем если бы я слушал, читал и смотрел. Знание рождало понимание, а оно позволяло получать больше опыта из скудного донельзя бытия. Будто всё это уже было, не раз, не со мной, но - я видел путь, своим зрением, даже с закрытыми глазами.

... И когда я призову Лераэ воплоти, хрена лысого она от меня убежит.

После краткого перерыва снова заиграла музыка, девушки опять принялись танцевать, хоть их и заносило в движении, иной раз на колени кому-то из воинов, кто давал им шлепка по заднце, и отправлял кружиться дальше. Звонкий смех, громкий хохот и светлое, но отчасти грустное ощущение, что в этом мире стало чуточку меньше людей, что делают мир лучше.

Элину начало развозить от вина. Она обвила мою шею и прилюдно прижалась к губам, обдавая дыханием с сильным ароматом вина. Всем было, разумеется, глубоко похуй. И единственное в чём я был уверен, всё о чём я мог думать, это то, что никакое знание не имеет смысла, когда ему противостоит чувство. Тепло внутри. Когда тела сливаются друг с другом, когда сплетаются пальцы...

Кажется, меня снова начало накрывать.

К этому времени сэр Аксель незаметно испарился из зала, вместе с волшебницей, на что внимание обратил, похоже, только я - из под стола, между ног Хаккета раздавалось смачное чмоканье, заглушаемое музыкой; я прекрасно видел сокрытую от других полумраком, но видную мне ясно как днём каштановолосую голову танцовщицы, чьё горло, казалось, было способно вместить целиком свежеиспеченный багет. Берит держал в объятьяъ сидящую у него на коленях к нему лицом другую девушку, целуясь и лаская её.

Поглядев по сторонам я понял что мы с Элиной единственные, кто не занимался откровенным развратом в этом зале.

Еда, вино, музыка, женщины... Я познал то, что было у крестоносцев между сражениями, и нашел это восхитительным.

Элина тоже поедала взглядом то, что творилось вокруг. Кажется, столь откровенное блядство было для неё вновинку.

И я, ощутив жар, чуть развернулся к ней, и развязав пояс, коснулся её руки, привлекая внимание.

Она поняла без слов.

И покорно опустилась на колени, практически рядом с танцовщицей, ублажающей Хаккета, что одарила её ободряющей улыбкой. Затем, она поцеловала головку, объяла её пухлыми губками, что ранее говорили какие-то слова, и исполнила моё желание заткнуть их, начаав сосать по примеру шлюшки рядом. Мы с Хаккетом переглянулись, и он протянул мне кулак - а я протянул свой, скрепив узы братства ударом. Мы оба улыбались в блаженстве.

А затем - неожиданно быстро, быть может сыграла роль общая атмосфера - я излился прямо в горячий, влажный, мягкий ротик Элины, со вздохом наслаждения.

И едва сердце перестало биться как птица в клетке, а я отошел от острого, ни с чем не сравнимого кайфа, как вдруг, тон музыки изменился, и я увидел. Смазливые шлюшки дули пиво из общего кувшина, как и музыканты - воины же пили из другого жбана. Элина, хоть и закусывала, да и выпила немного, довольно быстро нализалась до полнейшей невменяемости и обмякла под столом, в отличие от шлюшки в ногах у Хаккета, до безобразия пьяного, хотя по идее, выпил он немного. Я же жабал компот и был трезв как стёклышко.

Сердце ускорило стук, оно било тревогу. Что-то было не так.

Я перевёл взгляд на приключенцев, которые сохраняли более-менее трезвый вид, и наткнулся на внимательный взгляд лучника. Его рука легла на рукоять изогнутого клинка.

Я был не готов. Расслаблен, не восстановил магию, но - уже машинально, я сотворил под столом защитный знак, а затем призвал в руку лук, пихнул Хаккета и заорал:

- Засада!!!

Музыка поперхнулась. Хаккет отпихнул ногой шлюшку и попытался встать, хватаясь за меч, Берит сбросил свою, взвизгнувшую, на пол. Стрела Лераэ поравнялась с округленными от удивления глазами приключенца, и он безмолвно рухнул на пол с дырой в черепе.

Крестоносцы, пусть и бухие в сосиску, приятно удивили - они побросали всё чем были заняты - а заняты они были плотскими наслаждениями - и рванули к Бериту, шатаясь и чуть ли не падая. Против них, четверых, как мне казалось, был один лишь воин-приключенец, но неприятный сюрприз приподнесли музыканты, доставшие кинжалы - в них и полетела следующая стрела.

- Давай наверх, мы разберёмся! - крикнул Берит, то ли он меньше других пил, то ли лучше собой владел, но он выглядел трезвее других. В его руке был меч.

Элина была, грубо говоря, "за боевой линией" - коей был стол, из-за которого вышвырнули танцовщиц, а те откуда-то достали стилеты, и вновь бросились в танец, вот только это был опасный танец. Прежде чем всадить стрелу в соблазнительное тело одной из них, она успела пырнуть стилетом в бедро Хаккета, тот стоически вытерпил, и снес голову сучке ударом меча, пока она заваливалась на спину со стрелой Лераэ в груди.

Я бросился наверх, превратив тёмный лук в меч, комната сэра Акселя была в конце коридора, и я бежал, боясь опоздать к раздаче. И только перед дверью подумал, что возможно, она заперта на засов, а снести её у меня не хватит сил.

Но дверь распахнулась сама. На пороге стоял Аксель, с мечом в одной руке, вторая обвисла плетью.

- Что внизу? - ровно спросил рыцарь.

- Бойня, - ответил я.

- Пошли, - Аксель двинулся мимо меня к лестнице, а я бросил взгляд в комнату, где на полу, с окровавленным лицом, лежала голыми сиськами вверх таинственная волшебница.

... Мы спустились как раз вовремя. Прикрывшиеся опрокинутым столом (чёрт возьми, всю еду рассыпали), в котором торчало несколько коротких метательных клинков, воины держали оборону. Сэр Аксель, до сих пор в латах, не обращая внимания на лязгнувший о нагрудник нож, просто пошел вперед, занося меч, а я вновь трансформировал своё оружие в лук, и пригвоздил к стене ещё одну танцовщицу. В дверь же лезли какие-то головорезы - булавы, топоры, кровожадные рожи и дрянная экипировка - и они явно не ожидали что им придется столкнуться с рыцарем Ордена Меча во всеоружии. Пусть клинок Акселя и был поврежден, но тяжелые удары исправно сносили головы и разрубали тела, скидываемы пинками с лезвия, а пьяные крестоносцы, оставив укрытие - присоединились к ошеломляющей атаке, в считанные мгновения залив пол и стены кровью врагов. Я успел выстрелить лишь пару раз, как они закончились.

Я повернулся к стойке, где торчал, вылупившись на меня, корчмарь.

- Сюда иди? - сказал я, держа его на прицеле. Тот икнул и, кажется, обмочился.

- Раненые? - тем временем спросил сэр Аксель, небрежным жестом стряхивая кровь и ошметки мяса с меча на пол.

- Ранение в бедро, - процедил Хаккет.

- Бок пропороли, - пожаловался кто-то из воинов.

- И руку, - откликнулся второй.

- Цел, - отозвался Берит.

- Дверь забаррикадировать. Берит - к черному ходу. Торан, наверх, осмотри улицу.

Я поднял с пола Элину и потащил её наверх. Произошедшее произвело, чёрт возьми, впечатление. Во-первых, нас попытались убить. Во-вторых, сделали это максимально наглым, хотя и стильным способом. Ведь что может быть проще, перерезать бухих, чем-то одурманенных и одуревших от плотских наслаждений воинов, решивших что все сражения позади?

Так они думали. И теперь они мертвы.

Хотя...

Поднявшись наверх, и положив Элину на кровать - она спала как младенец, чему-то улыбаясь и томно потягиваясь - я осторожно выглянул в окно. Темнота для других, для меня - белая ночь, в которой прекрасно виден человек, наблюдающий за входом в трактир из-за угла какого-то здания. Разглядеть его я не смог, он был в плаще с надвинутым капюшоном, и спустя несколько секунд, видимо поняв, что драка закончилась не в пользу нападавших, он скрылся за зданием.

А я пошел в комнату Акселя и пару мгновений попялившись на сиськи волшебницы, коснулся её шеи, чтобы почувствовать пульс.

Пульс был. Видимо Аксель от души съездил ей по роже и она вырубилась (возможно даже не раз, кровь из носа смешалась с кровью из раны на голове). Я перевёл взгляд на постель, и пожав плечами, оторвал от простыни пару длинных полос, после чего как следует спеленал сисястую сучку, до кучи засунув ей в рот кляп, а так же обыскав и освободив от тяжести в виде сумки с бутыльками, волшебной книжки и посоха. А затем примотал к ножкам кровати так чтобы она не смогла пошевелиться. Было бы кстати нелишне влить в неё бутылку заряженного каким-то дурманом пойла, но это будет чуть позже. Сперва нужно спуститься вниз.

Внизу царил разгром - раздолбанные в щепы столы и стулья, воткнутые в колонны топоры, лужи крови на полу, вперемешку с едой (чёрт подери, отличная была еда!)...

- Всё тихо, - ответил я на вопросительный взгляд Акселя. За время моего отсутствия воины стащили тела в кучу у двери, а корчмарь, бледный и трясущийся сидел на стуле у опрокинутого стола, и было видно что Аксель не церемонился, задавая вопросы, так как у мерзавца была разбита рожа.

- Хорошо, - кивнул Аксель.

- И, я связал магичку у вас в комнате, - добавил я. Аксель одобрительно кивнул. А я, набравшись наглости, добавил:

- Будет лучше, если милорд отдаст её мне. Она владеет магией, а это серьезно.

- Забирай, - кивнул Аксель с брезгливым выражением лица, будто сама мысль о том, что он купился на сиськи, и утратил бдительность, ему омерзительна. - Допроси перед казнью.

Перед казнью?

- И, приготовь своё лекарство утром.

Допрашивать магов мне ещё не приходилось. К тому же я не знал о том, что разузнал Аксель допрашивая выживших лже-стражников. Это будет...

Интересно.