Темный охотник #10

Глава 22 Двенадцать часов

Голос Кодекса прозвучал в моей голове, и мир вокруг схлопнулся.

Потерял звук и цвет. Радостные крики девчонок, гордый голос деда, даже тёплые объятия Ани — всё это мгновенно ушло на задний план, стало нечётким и неважным, как помехи в радиоэфире. Я стоял посреди всеобщего ликования, но был бесконечно далёк от него, один на один с этим зовом.

Я видел, как шевелятся губы Ани, как тревожно смотрит на меня Ариэль, но их слова тонули в оглушающей тишине, которая воцарилась у меня в голове. Я был как под водой, и единственное, что имело значение — это разговор, который уже начался.

— Артём? — Аня потянулась ко мне. — Что с тобой?

Я не ответил. Не мог. Весь мир превратился в неразборчивый гул на периферии сознания.

«Братья? Где?» — мысленно спросил я, всё ещё пытаясь ухватить суть обрушившегося на меня призыва.

Ответ пришёл мгновенно, без туманных намёков. Сухая, оперативная сводка. И то, что я уже знал от Тёмной — дополняло эту картину.

«КОСТЯНОЙ СКУЛЬПТОР ИСПОЛЬЗУЕТ СЕТЬ МЁРТВЫХ МИРОВ ДЛЯ ПЕРЕБРОСКИ ВОЙСК К МИРУ САНДРА. ОНИ НЕ ДОЛЖНЫ ДОЙТИ. НО СЕТЬ СКРЫТА. ОРДЕН НЕ МОЖЕТ ПРОБИТЬСЯ. ЛИШЬ У ТЕБЯ ЕСТЬ КЛЮЧ. ОДИН ИЗ ТВОИХ ВОИНОВ — КЛЮЧ К ОДНОМУ ИЗ ЭТИХ МИРОВ».

«Могрим? Он говорил, его мир мёртв…»

«ДА. ГНОМ».

«Сколько у меня времени? Я успею отправить инферн в их мир, на случай, если не вернусь?»

«ПОПРОБУЙ».

Я посмотрел на Ариэль, которая всё ещё держала в руках ключ от своего мира — ключ, который мы только что создали. А я должен сказать ей, что, возможно, не смогу проводить её домой. Что могу погибнуть в мёртвом мире, сражаясь с армией Костяного Скульптора.

Тёмная! А ведь за ней должок! И на этот раз от неё точно будет польза.

«Эй, Тёмная, ты тут?» — позвал я.

Обычно этого было достаточно. Но, видать, она почувствовала мой настрой и решила притвориться, что абонент не абонент.

Не выйдет.

Я потянулся к мощи кристаллов. Пространство вокруг всколыхнулось. Через меня полился такой поток силы, что воздух начал мерцать. Теперь она меня точно услышит, где бы ни находилась.

«Тёмная, ОТЗОВИСЬ! — мысленно рявкнул я, вкладывая в зов всю доступную мощь и её же собственный дар. — Слышь, подруга, за тобой ведь должок! Из-за твоего косяка Сандр под ударом, и ты сама это знаешь! Не хочешь поучаствовать в походе?»

В ответ — лишь слабый, едва различимый отголосок. Словно она услышала, но отмахнулась, как от назойливой мухи, и оборвала связь.

Проклятье. Именно сейчас, когда она нужна больше всего!

Неожиданно вместо неё ответил Кодекс.

«ОНА НЕ ОТВЕТИТ. САНДР ВОЗГЛАВИЛ ПОХОД В ДРУГУЮ ВСЕЛЕННУЮ, ТЁМНАЯ С НИМ. ИМЕННО ПОЭТОМУ НЕЛЬЗЯ ДОПУСТИТЬ, ЧТОБЫ АРМИЯ СКУЛЬПТОРА ДОШЛА. У ТЕБЯ ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ, БРАТ АРТЕМИС».

Хах! Сандр, значит, её уже припахал! Красавчик. Но что же творится в Многомерной Вселенной, если даже боги встают в строй?

Двенадцать часов. Этого должно хватить. Я успею отправить инферн домой — хотя бы разведывательную группу. Исполню своё обещание. А потом…

А потом пойду воевать с армией Костяного Скульптора в мёртвом мире.

Я медленно встряхнулся, возвращаясь к реальности.

Голоса снова обрели чёткость, будто я вынырнул из-под воды.

— … просто застыл, — говорила Ариэль деду, её голос дрожал от беспокойства.

— Перегрузка? — предположил дед, хмуро разглядывая меня.

— Он пытался докричаться до Тёмной, — покачала головой Лекса.

Аня стояла рядом с ними, крепко сжимая кулаки. В её глазах читался страх — она жопой чуяла, что что-то изменилось. Но не могла понять, что.

— Общий сбор, — мой голос прозвучал глухо и незнакомо даже для меня самого, прерывая их догадки. — На плацу. Немедленно. Я всё объясню, всем сразу.

Тишина, которая последовала за моими словами, была оглушительной. Все поняли — праздник закончился.

ㅤ

Десять минут спустя я стоял на плацу перед строем. Четыреста двадцать шесть инферн. Они телепортировались на плац кто в чём был: в тренировочных штанах, пижамах, кто-то кутался в одеяло. Их встревоженные, а у кого-то наоборот заспанные лица были обращены ко мне в мягком свете, струящемся от ротонды под высоким сводом купола.

Они ждали приказа, готовые к бою. А я собрал их, чтобы проститься.

Аня и Ариэль стояли в стороне, взявшись за руки. Дед молча наблюдал, стоя рядом с лестницей. Лекса, Могрим, Ратмир, Лиана, даже Ри. За десять минут собрались вообще все, кто был в казарме или усадьбе. Не хватало только Володи с Нагой — те, похоже, перебрались во дворец или ещё куда. Им потом Аня всё объяснит, мне будет не до того.

Все молчали, ждали когда заговорю я. Понимали: что-то кардинально изменилось.

Я поднял над головой кварцевую пластину. В мягком свете ротонды она казалась обычной стекляшкой, не зная — и не подумаешь, что в ней заключена мелодия целого мира.

— Вот это — ключ от прохода в ваш мир, в мир Инферно, — сказал я, и мой голос разнёсся под сводами. — Ещё не опробован, но он сработает. Вы можете вернуться домой хоть прямо сейчас.

Потому что если не сработает, то не сработает и другой, от мёртвого мира. Который ещё только предстоит создать. А если сработает… то и тот другой тоже должен. Всё просто. Или я попаду и туда, и туда, или прямо сейчас — никуда.

Мой голос звучал ровно, почти безэмоционально, но в душе я испытывал странную смесь чувств. Тихая грусть и глубокое удовлетворение. Я обещал. И я сделал. Теперь они могут уйти домой, в безопасность. Да, было немного грустно их отправлять — за эти месяцы они стали не просто армией, а семьёй. Но я надеялся, что мы ещё сможем увидеться… когда я вернусь.

Если вернусь.

На мгновение на плацу стало так тихо, что можно было услышать пульсацию крови в ушах. Четыреста с лишним девушек застыли, будто не веря услышанному.

А потом тишина взорвалась.

Это был не просто крик — это был вопль восторга, цунами чистой, незамутнённой радости, многократно усиленный куполом казармы. Девчонки бросились обнимать друг друга, смеясь и плача одновременно. Они прыгали, кричали что-то на своём языке, и в этом хаосе счастья была такая невероятная сила, что, казалось, само здание-голем откликнулось на неё тёплой вибрацией.

Дом. Они могут вернуться домой. После стольких месяцев, а для кого-то и лет, после испытаний и боли — путь открыт.

Я стоял и смотрел на их радость, чувствуя себя одновременно счастливым и опустошённым. Миссия выполнена. Обещание будет исполнено. Теперь можно со спокойной совестью собираться в свой поход.

Постепенно эйфория начала спадать. Первые восторги улеглись, и на смену им пришла настороженность. Инферны одна за другой замолкали, поворачиваясь ко мне. Умные и чуткие девочки — они быстро почувствовали, что что-то не то.

— Княжна, — вышла вперёд Тесса, её голос прозвучал гулко в притихшем зале. — А ты?

Ариэль мягко улыбнулась.

— Конечно, я хочу наведаться к отцу, познакомить его с моим избранником, — она с теплотой посмотрела на меня. — А потом я останусь здесь, в этом мире. Как и Нага, я полагаю. Но это наш и только наш выбор. Да и мы надеемся установить постоянную связь между мирами.

Она опять посмотрела на меня и нахмурилась. Похоже, выражение на моём лице не вязалось с её словами о мире и сотрудничестве между мирами.

И это поняла не только она.

— Командир, — Тесса обратилась ко мне. — А ты? Куда отправляешься ты, что так спешно хочешь отправить нас домой?

Какая проницательная!

Я посмотрел на неё, на всех них. На лица, которые стали мне родными. На девушек, которые доверили мне свои жизни. Что ж, они заслуживали знать правду.

— Так спешно… Потому что у нас мало времени, — ответил я. — Потому что прямо сейчас решается судьба не только этого мира, но и всех остальных.

Я честно рассказал им о своей миссии. О Костяном Скульпторе, который использует сеть мёртвых миров для переброски армий. О войне, которая грозит пожрать всё живое.

Мои слова повисли в воздухе, тяжёлые и безжалостные. Кто-то из девушек тихо всхлипнул. Надежда, только что сиявшая так ярко, угасала на глазах. Зал взорвался гулом голосов. Инферны заговорили все разом, размахивая руками, споря, что-то доказывая друг другу.

— ТИХО! — голос Тессы неожиданно перекрыл все остальные.

Гул мгновенно стих. Она вышла ко мне и обвела взглядом своих сестёр по оружию.

— Девчонки, послушайте меня! — начала она просто, без приказных ноток. — Командир спас нас. Всех. Вытащил из рабства, когда мы уже ни на что не надеялись. Он дал нам дом, дал смысл в этом новом мире. Сделал нас сильнее. Мы договорились, что вместе закроем эпицентр, а потом вернёмся домой героями.

Она сделала паузу, обводя всех взглядом.

— Мы закрыли эпицентр? Нет! Хочу ли я домой? Да! Каждая из нас хочет! Но после того как мы сражались бок о бок с богами, после того, что мы видели, разве имеет значение, чего хотим мы? С чем мы явимся в свой мир? С рассказами о цветном телевидении? Какое это имеет значение, если наш мир скоро погибнет? Если до него не доберётся Скульптор — его пожрут эпицентры. Что мы скажем своим детям, если ещё успеем ими обзавестись? Что могли остановить смерть, но предпочли сбежать?

Её голос стал тише, но от этого только пронзительнее:

— Нет, девчонки. Кто как хочет, а я остаюсь! Мы здесь — ещё не закончили!

Две секунды до инферн доходил смысл сказанного. Две секунды они в растерянности переводили взгляд с меня на Тессу, с Тессы на Ариэль и обратно по кругу.

А потом плац взорвался громовым, единодушным рёвом.

— ДА-А-А-А!!!

Я стоял, ошеломлённый. Просто стоял и глупо улыбался, не в силах произнести ни слова — просто комок встал в горле. А по щекам, впервые за эту жизнь, катились слёзы. Я не пытался их сдержать — не было смысла. Четыреста двадцать шесть девушек только что сделали свой выбор. Выбор, который я им даже не предлагал.

Не ради славы. Не ради наград. Ради того, что считали правильным.

Рядом со мной из воздуха соткалась фигура легата Дарониса, а за его спиной шеренгами выстраивались ряды — призрачные ряды XII легиона Астории. Легионеры пришли приветствовать тех, кто самим своим выбором доказал своё право стоять рядом с ними.

Даронис посмотрел на строй инферн, потом на меня.

— Сестёр в легионе ещё не было, — заметил он.

Я смахнул рукавом слёзы и усмехнулся.

— Богинь тоже, — я кивнул в сторону шмыгающей носом Лексы. — Всё когда-то происходит впервые.

Я поднял руку, и гул стих.

— Запомните этот вечер, — сказал я, и мой голос разнёсся под сводами. — Сегодня вы не просто решили довериться мне как командиру. Вы встали на защиту самой жизни, как миллионы ваших предшественников, без чьей доблести мы бы с вами сейчас не разговаривали.

Я сделал паузу, обвёл всех строгим взглядом и улыбнулся.

— А сейчас марш по кроватям! — я чуть повысил голос. — Чтоб через пять минут все уже спали! Утром выступаем!

Ответом мне был радостный смех и хлопки телепортаций — одна за другой инферны отправились выполнять приказ.

ㅤ

Вскоре на плацу остался только мой ближний круг. Впереди была самая важная часть подготовки. Я посмотрел на Могрима. Он стоял, скрестив руки на груди, спокойный и непроницаемый, как скала.

— Пойдёмте в ротонду, — сказал я. — Дед, Яна, мне нужна ваша помощь. И твоя, Анют. Могрим, ты с нами.

Гном удивлённо посмотрел на меня, но ничего не ответил.

В ротонде я остановился напротив него, собираясь с мыслями.

— Костяной Скульптор, против армии которого мы завтра выступаем — это и есть тот, кто уничтожил твой мир и твой народ, — сказал я прямо, без предисловий.

Лицо гнома вытянулось и застыло наподобие маски. Прости, друг. Кому другому я, может, и как-то помягче бы рассказал, но ты выдержишь, я знаю.

— Считай, боги мне поведали, — продолжил я. — И эта тварь не остановится. Прямо сейчас он использует твой мёртвый мир как транспортный узел, чтобы перебрасывать свои армии. Мы идём туда, чтобы остановить его. Но чтобы открыть проход, мне нужен ключ. И этот ключ — в твоей душе.

Могрим долго молчал, глядя куда-то сквозь стену. Аня и Ариэль замерли, боясь нарушить эту тяжёлую тишину. Наконец, он медленно кивнул.

— Теперь я понимаю, зачем вы спасли меня и зачем я пошёл с вами, — негромко, будто с самим собой, заговорил он. — Настало время исполнить предначертанное.

— Садись, — я показал ему на кресло.

Гном опустился в кресло и закрыл глаза.

Дед вставил чистую кварцевую заготовку в гнездо артефакта. Яна подключила датчики к осциллографу. Аня встала рядом с плитой, готовая к работе.

Я положил левую руку гному на лоб. Не то чтобы контакт кожа с кожей был сильно нужен, чтобы «услышать» мелодию его мира, но мне так было проще. Правую руку я поднял над заготовкой, как дирижёрскую палочку.

Погрузившись в душу Могрима, я нашёл там суровую, гулкую мелодию — в ней слышался звон молотов о наковальню, грохот обвалов в глубоких шахтах и отголоски древних, гортанных песен. Песня мёртвого мира, которая сохранилась только в душе последнего из его сынов.

Я начал бережно воспроизводить этот сложный аккорд с помощью магии воздуха, концентрированно направляя звуковой поток на заготовку в гнезде артефакта. Аня, сосредоточенно нахмурившись, своей магией «заморозила» возникшую в кристалле интерференционную картину, не прикасаясь к заготовке — любое физическое воздействие могло бы исказить узор напряжений.

Яна, не отрываясь, следила за показаниями приборов, фиксируя воспроизводимый мной сигнал.

— Частота стабильна, — тихо докладывала она. — Амплитуда держится.

— У меня всё, — сообщила Аня.

Я прекратил генерировать звук. Теперь Яна должна провести контрольное считывание и убедиться, что спектр сигнала совпадает с тем, что она зафиксировала во время записи. Проверить, правильно ли я воспроизвёл мелодию души, она, конечно, не могла, но убедиться, что артефакт воспроизводит её верно было в её силах.

— Интерференционная картина чёткая, — вынесла она свой вердикт. — Идентична исходному сигналу.

Дед, стоявший с ней рядом, кивнул, подтверждая.

— Вот и всё, ключ готов, — сказал я, отнимая руку от лба Могрима.

Могрим открыл глаза. Он с каким-то удивлением посмотрел на свои ладони, потом на меня.

— Я что, всё ещё жив? — в его голосе прозвучало замешательство. — Ты же сказал, тебе нужна моя душа.

— Ну да…

До меня не сразу дошёл смысл его вопроса. А когда дошёл, я замер. Он что, всё это время думал…

Чёрт. Я даже представить себе такого не мог. Для меня принести в жертву союзника, друга, неважно ради каких важных дел — было бы чем-то немыслимым, противоестественным. Я списал его спокойствие на выдержку воина, а он, оказывается, просто шёл на смерть.

— Погоди… ты думал, я заберу твою душу? И вот так просто согласился?

— Ты же сказал, мы отомстим… — пробормотал гном.

Я не нашёл слов. Я просто шагнул к нему и крепко, до хруста, обнял этого твердокаменного, невероятно мужественного гнома.

— Дружище, ты что, нет! — наконец выдохнул я. — Я бы… да я бы просто не смог так поступить! Живи, Могрим из клана Каменной Секиры! Твоя душа и твоя секира ещё пригодятся, чтобы бить врага!

ㅤ

До усадьбы доехали все вместе, на двух машинах — вторую пригнал Ратмир. После того как они с Могримом ушли в казарму, а девчонки с дедом — в дом, я задержался в машине. Нужно было сделать самый сложный звонок за этот вечер.

Мне предстояло сообщить императору, что его дочь идёт на войну, из которой может не вернуться.

И не только дочь.

Я набрал прямой номер Голицына. Он ответил почти мгновенно, словно ждал у телефона.

— Чернов? — голос императора прозвучал настороженно.

— Ваше Величество, — начал я и сразу перешёл к делу. — Помните ту армию в мире белкусов?

Я рассказал ему всё. И об армии, которая движется через сеть мёртвых миров. И о решении инферн остаться со мной до конца. О том, что у нас есть ключ, но миссия практически самоубийственная.

Голицын слушал молча, лишь изредка задавая уточняющие вопросы.

А потом я собрался с духом и перешёл к главному.

— Ваше Величество, — голос мой стал тише, — после такого единодушного порыва моей армии, я не имею морального права приказать Анне и Ариэль остаться дома. Они воины, такие же, как и все остальные. И они сделали свой выбор.

Я сделал паузу, глядя в темноту за окном.

— И я также не могу обмануть их всех и уйти один. Эта миссия важнее жизни каждого из нас. И они это понимают.

На том конце линии повисла тишина. Я слышал только ровное дыхание императора. Он не перебивал, не возмущался, не требовал оставить дочь дома любой ценой.

Он думал.

Как правитель, который всю жизнь принимал решения, от которых зависели миллионы жизней.

— Хорошо, — наконец произнёс он. — Сидеть в Кремле, пока мои дети и союзники спасают Вселенную? Нет уж. На этот раз я с вами.

Я уставился на телефон, не веря услышанному.

Император. Лично. В боевую операцию. В другой мир. К чёрту на рога!

— Ваше Величество… — начал было я.

— А как же Империя? — перебил меня Голицын. — Война с Японией? Да?

— Именно это я и хотел спросить, — выдохнул я.

— А что будет, если мы не остановим ту армию? — встречным вопросом ответил император.

Я закрыл глаза, представляя себе эту картину.

— Скорее всего, Костяной Скульптор, усилившись победой над Сандром, в скором времени доберётся и сюда, — честно ответил я. — Наши миры находятся на расстоянии вытянутой руки друг от друга, как слои в бутерброде. Скульптор сожрёт весь бутерброд — в этом его цель.

— И какая тогда будет разница, что там у нас с Японией? — в голосе Голицына прозвучала горькая усмешка. — И вообще, Димка справится. Он давно к этому готов.

Димка. Наследник престола. Которому завтра придётся рулить целой империей, потому что его батя решил лично сходить на войну с богом смерти.

Семейка, что сказать. Яблочко от яблони действительно недалеко падает. Но хотя бы теперь понятно, в кого Володя с Анюткой.

— Мне потребуется двенадцать часов на сборы, — деловито добавил Голицын. — Нужно передать дела, подготовить указы, проинструктировать Дмитрия…

— У нас есть десять, максимум одиннадцать часов, — покачал я головой, — на всё, включая развёртывание в мёртвом мире.

— Договорились. Буду готов, — без колебаний ответил император и отключил связь.

Я несколько секунд тупо смотрел на погасший экран.

Император Всероссийский лично идёт со мной штурмовать мёртвый мир, где нас ждёт армия Костяного Скульптора. Либо он окончательно в меня поверил, либо решил, что если уж помирать, то с музыкой.

А скорее всего, и то, и другое.

ㅤ

Для перманентно боеготовой армии собраться — только подпоясаться. Так что дед практически в приказном порядке отправил нас всех отсыпаться перед походом, сказав, что всю подготовку он берёт на себя.

Возражать я, разумеется, не стал.

Глубокая ночь окутала усадьбу. За окнами спальни снежинки медленно кружили в свете фонарей, и этот тихий, почти сказочный пейзаж контрастировал с тем, что творилось у меня на душе. Я лежал, глядя в потолок, и перебирал детали завтрашней операции. Рядом, прижавшись ко мне, тихо сопела Ариэль. Но она не спала — я чувствовал напряжение в её теле.

— О чём думаешь? — спросила она.

— О том, что завтра мы можем не вернуться, — честно ответил я.

— Можем не можем, а должны, — она провела ладонью по моей щеке, поворачивая лицо для поцелуя. — У нас слишком много дел, дорогой.

Я усмехнулся и погладил её между рожек.

В дверь тихонько постучали.

Мы оба удивлённо замерли. Впрочем, переключившись на астральное зрение, я сразу понял, кто пришёл.

Дверь приоткрылась, и в лунном свете появилась Аня. Она была в одной лишь тонкой ночной сорочке, босиком, волосы распущены. И выглядела нерешительной, почти испуганной.

— Простите… — тихо начала она. — Не могу уснуть. Всё думаю… А что если мы завтра…

— Всё будет хорошо, — Ариэль приподнялась на локте. — Мы вернёмся.

Аня качнула головой.

— Я помню, ты дал слово отцу… Но… он ведь дал своё благословение. Монархи стали свидетелями. Свадьба… это ведь просто формальность, правда? Я не хочу ждать.

Так вот в чём дело… Что ж.

Откинув одеяло, я встал с кровати. Мы с Ариэль спали обычно без одежды, и сейчас Аня сглотнула, увидев меня в чём мать родила.

— Анют, я никогда ничего не обещал твоему отцу.

— Но ты говорил, что поклялся?.. — она сделала нерешительный шаг мне навстречу.

— Как ты себе представляешь, — усмехнулся я, — чтобы правнук барона клялся не соблазнять принцессу? Нет, просто я его уважаю, а он доверил мне самое ценное, что у него есть.

— Значит… — она не договорила, остановившись в шаге от меня, глядя мне в глаза.

— И да, он дал своё благословение, — закончил я мысль.

Я взял её лицо в ладони и поцеловал. Тихонько всхлипнув, она ответила на поцелуй с какой-то отчаянной решимостью.

Сорочка соскользнула с её плеч и с тихим шелестом упала на пол.