Темный охотник #10

Глава 19 Ключи от Вселенной

После приёма в Кремле, получения титула и помолвки прошло пять дней. Пять дней формальностей, которые вымотали меня куда больше, чем какая-нибудь драка с костяными валькириями.

А начался этот пятидневный марафон практически сразу. Не прошло и десяти минут после шоу с кольцами, как к нам троим подошёл наследник престола Дмитрий Дмитриевич. Старший брат Владимира, политик до мозга костей.

— Поздравляю с заслуженной наградой, Ваша Светлость, — доброжелательно улыбаясь, пожал он мне руку. — И вас, княжна Ариэль, с прекрасным выбором!

А потом повернулся к Ане с ухмылкой:

— Ну что, сестричка, дождалась наконец?

— Не пали контору, — шикнула на него Аня, но улыбнулась.

Наследник рассмеялся и уже официально передал приглашение:

— Её Величество приглашает в Малахитовую гостиную. В узком кругу.

Встреча прошла на удивление гладко. Вопреки моим ожиданиям, Анастасия Борисовна встретила нас тепло, обняла обеих девушек и даже назвала Ариэль дочкой. Пока Император и Князь Чернов обменивались протокольными фразами об «укреплении уз», мне оставалось лишь пить чай, ощущая себя экспонатом на выставке.

Истинную причину такого радушия мне позже, в коридоре, с фирменным сарказмом объяснила баба Шура.

— Дурень, — фыркнула она, — не думаешь же ты, что Императрица растаяла от твоего мундира?

— А от чего же тогда? — поинтересовался я.

— От облегчения материнского, — она покачала головой. — Принцесса крови, наследница, живущая в доме у барона, который открыто живёт с иномирной княжной — это скандал! Все эти лизоблюды, которые сейчас выстроятся в очередь засвидетельствовать почтение, ещё утром с упоением обсасывали в своём кругу все подробности твоей и Анюткиной личной жизни. И Её Величество это прекрасно знала, да сделать ничего не могла, слишком важен ваш союз для политики всей империи оказался. А ты своим публичным предложением превратил этот назревающий позор в политический триумф. И какой! Ты этими кольцами всем в этом зале варежку заткнул. Они теперь не то что сказать что дурное — даже во сне подумать побояться. Получается, что тем, как ты сказал, что будешь невесту защищать — ты её уже защитил, для начала от злых языков. И Её Величество этого никогда не забудет.

— Понял, — я очень серьёзно склонил перед бабулей голову. — Благодарю за урок!

— Иди уже! — отмахнулась она.

Не успели мы выдохнуть, как нас троих закинули на конвейер дипломатических аудиенций. Император Китая Чжао Юньлун рассыпался в таких цветистых комплиментах, что у меня уши в трубочку сворачивались.

— Союз, благословлённый самими драконами! — воскликнул он, глядя на меня с таким уважением, будто я ему лично вечную жизнь пообещал. — Гармония Тьмы и Света в одном доме!

Потом повернулся к Ане:

— Я помню вас совсем маленькой девочкой, принцесса. В ваших глазах уже тогда читалась мудрость правительницы.

Под конец он торжественно пригласил нас с официальным визитом в Пекин:

— Как только государственные дела позволят, конечно.

Король Луи XXI был не менее красноречив, но напирал на романтику:

— Ах, Париж будет счастлив приветствовать столь прекрасную пару… то есть, трио! — он даже всплеснул руками от восторга. — Я ещё помню очаровательную малютку Анну!

Ещё он клятвенно пообещал устроить в нашу честь бал в Версале. Приглашение, разумеется, тоже последовало. Я стоял, кивал и чувствовал, как мой мозг плавится от этого дипломатического сиропа.

А после монархов мы попали в оборот высшего света. Поздравления, представления, приглашения, попытки «продать» ещё пару невест «в нагрузку». Но тут нам на помощь пришла баба Шура, которая в этой среде чувствовала себя как рыба в воде, а теперь, получив благодаря любимому внуку княжеский титул — скорее как акула. Она знала всех и каждого, и все знали её, как будто не была она ещё с утра скромной баронессой из дальнего Подмосковья.

В общем, Титул Светлейшего князя оказался не столько наградой, сколько дополнительным геморроем в виде бесконечных звонков и попыток набиться в друзья от всех, кому не лень.

ㅤ

Но сегодня всему этому пришёл конец. Сегодня мы запускали «Периметр».

На границе Коломенского эпицентра было холодно и ветрено. Конец ноября в Подмосковье — та ещё радость. Старенькая, но мощная машина пехоты, переданная нам из каких-то там стратегических запасов, недовольно урчала, выдыхая сизые клубы дыма в промозглый воздух. На её корме, позади башни, на вращающемся основании, красовался массивный бронированный кожух, похожий на радарную установку. Внутри него, скрытая от посторонних глаз, таилась первая «глефа» — наш первый страж будущего защитного контура.

Дед Михаил с парой наших инженеров заканчивал последние подключения, что-то ворча себе под нос.

— Да не тот разъём, олухи! — раздался вдруг его голос из недр машины, превращённой в помесь броневика с вахтовкой. — Смотрите на схему! Или мне самому гайки крутить?

Мотаясь по разломам, я успел подзабыть, каким требовательным бывает дед, когда речь заходит о деле. Всегда найдёт, к чему придраться. Хотя, если честно, после недели общения с придворными подхалимами его ворчание звучало как музыка.

Бронированных машин нам выделили без ограничений, лишь бы получилось. Хорошо быть княжеским родом — князьям можно не только гвардию иметь, но и бронетехнику, и даже боевую авиацию. От собственного «Горбунка» я бы, пожалуй, не отказался.

А машину пехоты мы переделали. Экипажу предстояло провести в ней, не выходя на улицу, три дня до перевахтовки. Так что пришлось оборудовать практически жилой модуль, вплоть до туалета и кухни.

Вместе со мной окончания приёмки ждал Ратмир, привычно оглядываясь по сторонам в поисках угроз.

— Всё, система запитана, — сообщил дед, выбираясь на улицу. — Можно начинать.

Прикоснувшись к холодному металлу, я сосредоточился и влил в артефакт небольшой импульс чистой энергии — ровно столько, чтобы «разбудить» душу щелкунчика внутри и запустить автоколебания. Под моими пальцами кожух едва заметно вздрогнул, и от него пошла низкочастотная вибрация, которую можно было уловить, только если хорошо знать, на что обращать внимание.

И каждый такой импульс ввинчивался в головы всех тварей в округе, как буравчик в зуб, прямо по живому нерву.

— Начинай движение по направлению к центру, — приказал Ратмиру по рации.

— Я прогуляюсь в тенях, посмотрю, как твари реагируют, — предупредил я. — Далеко не заезжайте, на первый раз ста метров хватит.

— Принято, — кивнул Ратмир.

БМП тронулась с места, её гусеницы заскрежетали по промёрзшей земле. Я шагнул в тени и быстро обогнал машину, наблюдая за эффектом.

Это было… впечатляюще.

Разломные твари, до этого мирно пасшиеся или грызущиеся друг с другом, внезапно поднимали головы, тревожно принюхивались и бросались наутёк. В их движениях, в том, как они метались, я чувствовал растерянность. Невидимое излучение, создаваемое «глефой», действовала на них, как ультразвук на собак. Они не понимали, что происходит, но чувствовали дискомфорт и угрозу. В панике они бежали вглубь эпицентра, подальше от нашего «раздражителя».

Работает артефакт, — констатировал я про себя. — Ещё как работает. Даже лучше, чем я рассчитывал!

— Тварей не наблюдаем, — раздался в наушнике голос Ратмира. — Система работает стабильно.

— На текущих настройках фронтальный радиус действия около ста метров, — вернувшись к машине, поделился я наблюдениями. — В стороны не ходил, там должно быть пару километров, но по касательной, так что сложно будет оценить. Пока хватит, наблюдаем.

Я оставил Ратмира с его вахтовым экипажем патрулировать первый сектор и вместе с дедом вернулся в лабораторию. Нужно было обсудить результаты и посмотреть последние новости с другого фронта. А главное — впервые за пять дней заняться настоящим делом.

ㅤ

В лаборатории нас уже ждали мои красавицы. Аня специально приехала из усадьбы, чтобы показать ежедневную сводку, а Ариэль, как допуск в лабораторию и мастерские получила — так готова была здесь ночевать.

На столе дымились кружки с кофе, рядом с дорогущим оборудованием стояла тарелка с недоеденными бутербродами — как будто мы все разом вдруг переехали сюда жить.

— Свежее от Разумовского, — Аня с довольной улыбкой протянула мне планшет. — Тебе понравится. Наши активисты в Японии жгут напалмом.

Ариэль отложила в сторону какие-то схемы и тоже подошла посмотреть.

Я пробежался глазами по отчёту, и на лице непроизвольно расплылась улыбка. Информационная война шла полным ходом, и ребята из «конторы» работали на совесть.

Сводка состояла из коротких, но ёмких видеороликов.

Вот митинг в Осаке. Толпа возмущённых граждан с плакатами «Хватит кормить армию!» и «Мир с Россией — процветание Японии!»

Неплохо работают. Вон какие фотогеничные лица в первых рядах. Интересно, сколько им за этот перформанс платят? И где они нашли столько аутентичных японских лиц в рядах нашей разведки? Хотя, зная Разумовского, он и настоящих японцев мог завербовать.

— О, а вот это наше пиво! — хихикнула Аня, заглянув через моё плечо.

Следующий ролик действительно был шедевром. Типичный японский бар, приглушённый свет, пожилой японец в поношенной куртке наливает в стакан пиво «Четыре Егеря», смотрит прямо в камеру и на чистом японском толкает речь о том, что простым людям война не нужна, и что с русскими надо договариваться, а не воевать.

— А вот это уже тонко, — одобрил я. — И пиво рекламируют заодно, молодцы.

— Папа доволен, — кивнула Аня. — Рейтинги Мусасимару падают всю неделю. Ладно народ — даже аристократы начали в открытую сомневаться в необходимости войны.

План работал. Медленно, но верно мы раскачивали лодку под императором Мусасимару. А ощущение контроля над ситуацией грело душу после недели бессмысленной придворной суеты.

Что ж, лучший бой тот, который не состоялся. Скоро японцы сами императора своего свергнут и попросят мира.

Внезапно прямо посреди лаборатории материализовалась Тёмная.

Выглядела она… хреново. Бледная, с тёмными кругами под глазами, и от неё веяло таким мрачным фатализмом, что даже у меня по спине пробежал холодок. Словно она только что с похорон вернулась. Причём со своих собственных.

— Артемис, — она уселась за стол напротив меня. — Надо выпить. Что там у тебя есть самого крепкого?

— А если ничего нет? — усмехнулся я.

— А если найду?

Интересно, а на богов алкоголь вообще как действует? И действует ли вообще?

Я молча достал из криптора бутылку абсента. Она взяла её, свернула пробку и выпила залпом прямо из горла, даже не поморщившись. Как будто это была вода. Или как будто ей было всё равно, что пить.

— Тяжёлый день? — осторожно поинтересовался я.

— Неделя, — мрачно ответила она, вытирая рот тыльной стороной ладони. — И это только начало.

Она внезапно исчезла и через секунду вернулась с ящиком розовых бутылок, который водрузила на стол.

— Держи, — настойчиво протянула она мне бутылку. — Только ты сможешь меня понять.

Аня и Ариэль переглянулись и молча сели за соседний стол, греть уши, делая вид, что изучают схемы артефакта. Дед, подумав, тоже отложил все дела и присоединился к девчонкам. И только Яна с Дилей отошли в самый дальний угол лаборатории. Судя по вытянутому лицу лаборантки, Диля ей сейчас как раз очень активно рассказывала, кто именно к нам пожаловал.

Алкоголь оказался с подвохом. Пьётся, вроде, как лёгкий коктейльчик, но вот градусов в нём — как бы не поболе, чем в чистом спирте, как бы нелогично это ни казалось. Печати регенерации и защиты от ядов разом засигналили о бешеной перегрузке. Где, интересно, богиня эту отраву взяла? И можно ли там ещё достать? В пабе бы продавал… Коктейль «Тропический нокдаун».

После нескольких бутылок, выпитых в почти полном молчании, Тёмную прорвало.

— Пока мы бились в той хронопетле, — она говорила отрешённо, глядя в пустоту, — этот ублюдок не терял времени даром. Мы с девочками пришли туда через домен…

— Что за домен, — сразу насторожился я.

— Домен как домен, — пожала плечами богиня. — Для удобства передвижений.

— Соединённый с закрытым миром брата Сандра, — осенило меня. — Вот почему ты легко разгуливаешь по всей Многомерной, и в закрытый мир, как к себе домой, заходишь.

Тёмная задумчиво на меня посмотрела, будто решая, какой уровень откровенности может себе позволить. И, в конце концов, кивнула головой.

— Догадался? Вот и Скульптор догадался. Он пожертвовал своей армией и генералом-хрономагом единственно ради того, чтобы найти мой домен.

— И нашёл? — спросил я, хотя по её лицу уже и так было понятно.

— Нашёл, — кивнула она с горькой усмешкой. — И подослал туда Неназываемого. Мы с Мораной и Пандорой попали в ловушку и уже прощались с жизнью. Сандр вытащил нас, но… — она залпом выпила ещё бутылку, руки у неё слегка дрожали. — Когда он сражался с Неназываемым…

Дзиньк!

Пустая бутылка в моей руке лопнула фейерверком осколков. Не дав им разлететься, я собрал их телекинезом и отправил в урну.

— Сандр сразился с Неназываемым? — вычленил я главное для себя. — Каков итог?

— Домен не выдерживал этого сражения и начал разрушаться. Неназываемый сбежал, — пряча глаза, ответила Тёмная. — Так что у тебя ещё будет возможность с ним поквитаться лично.

— Хорошо, — кивнул я. — И что дальше со Скульптором?

— Он взломал мой домен. И теперь, прямо сейчас, начал полномасштабное вторжение в мир Сандра.

Повисла мёртвая тишина.

— Так что же… этот домен был соединён с тем миром просто так, напрямую? — тихо спросил дед. — Даже сигнализации не стояло?

О, дед! Молодец. Понятия ведь не имеет, что такое домен, а суть уловил! Вот что значит инженерный склад ума!

Тёмная молча кивнула и залпом выпила ещё одну бутылку.

Вот ведь дерьмо. Получается, мы выиграли бой, но, похоже, начали проигрывать войну.

Иллюзия контроля, иллюзия того, что мы победили, рассыпалась в прах.

В прах… ну да, это ведь любимая энергия Костяного Скульптора.

— А я ещё вызвалась быть хранителем того мира, — чуть не со слезами на глазах продолжила Тёмная, — а сама, получается, заднюю дверь открытой нараспашку оставила. Думала, её никто просто не заметит. Хранитель, блин.

Решение пришло внезапно.

— Открывай портал, — резко сказал я.

Но Тёмная, на удивление спокойно, покачала головой.

— Нет. Не надо. Сандр затащит, — в её голосе прозвучала мрачная, но абсолютная уверенность.

— ОТКРЫВАЙ! — привстав, я даванул на неё всей мощью, так, что вздрогнуло само пространство вокруг.

На миг мне показалось, что она подчинится. Она даже повернулась и взмахнула рукой, но в последний момент остановилась.

— Погоди ты, — она встряхнула головой. — У Сандра есть какой-то план, и он ему следует. У него всегда есть план. Я уже попробовала помочь, и вот что вышло.

— Так я не ты, — ухмыльнулся я.

— Сандр знает про тебя, — Тёмная открыла ещё одну бутылку. — Знает, что ты рядом. И Кодекс знает. Если нужна будет твоя помощь — они тебя позовут. Не заставляй меня нарушать их планы.

— Да плевать ты хотела на их планы, — прищурился я. — Просто Сандр не знает, как ты его подставила с доменом, да?

Лицо у богини вытянулось.

— Ох. Зря я тебе это рассказала… Очень зря… — она оглянулась кругом, как будто только сейчас заметила, где находится. — Артефакт ацтеков изучаете?

Ага, решила тему сменить? Но кое в чём она права. Когда я понадоблюсь — насчёт Сандра не уверен, но Кодекс точно позовёт.

Тёмная встала и, пошатываясь, подошла к столу, на котором лежал ключ от мира белкусов.

— Не трогай, — предупредил я. — А то ещё сломаешь. Или потеряешь.

— Да больно надо! — хмыкнула она, проведя тем не менее рукой над артефактом. — Я всё равно не понимаю, как он работает. Разломы — не моя специальность. Может, Пандора бы разобралась… Но ей только дай, потом не дозовёшься, пока не решит задачку. Попробуй с Кодексом поговорить, может, подскажет что.

С этими словами она исчезла, оставив после себя половину ящика розовенькой, чарующий аромат каких-то сложносочинённых духов и ощущение надвигающейся катастрофы.

В лаборатории повисла тяжёлая тишина.

— Что всё это значит? — с тревогой спросил дед.

— Это значит, деда, что Вселенная в глубокой заднице, — ответил я, массируя переносицу. — И эта задница надвигается практически прямо на нас.

— В таком случае нам тем более надо сосредоточиться на своей задаче, — заметил дед. — То, чем мы занимаемся, это ведь, по сути, ключи от Вселенной.

— Ты прав, деда, — кивнул я, прогоняя энергию через печати.

Последнее, что мне сейчас нужно — это опъянение.

Но совет богини мне в голову запал.

ㅤ

Вечером я ушёл в ротонду. После разговора с Тёмной мозги работали на предельных оборотах, и мне нужно было подумать в тишине. Понять, как всё это влияет на наши планы, и что мы вообще можем сделать с этой проклятой ацтекской головоломкой.

Сев в привычную позу, я очистил разум от суеты. В другом конце ротонды тихо медитировала Лекса — она стала здесь частым гостем после обретения паствы.

Я же обратился к единственной силе, которой доверял безоговорочно.

«Принимаю Кодекс в сердце своё, — мысленно воззвал я. — Принимаю Кодекс в душу свою… Мне бы ещё в мозги немного Кодекса добавить, а?»

И я постарался отправить мыслеобраз со всем, что знал или предполагал об артефакте ацтеков, все данные сканирования, как в лаборатории, так и в разломе.

Ответ пришёл не сразу. Он возник в сознании не как слова, а как чистое знание, как озарение.

«Ключ — это не механизм и не схема. Это домашний адрес».