Темный охотник #10

Глава 18 Князья света не боятся

Утро дня награждения началось с дурдома. В просторной гостиной моего крыла было не протолкнуться — будто весь род Черновых плюс половина союзных государств решили устроить здесь смотр войск. Все уже были при параде, и зрелище это напоминало подготовку к коронации, а не к рядовому императорскому приёму.

Лекса и Лиана в элегантных платьях из тёмно-зелёного шёлка выглядели как лесные богини, снизошедшие к смертным. Рядом с ними Ратмир и Могрим в идеально вычищенной броне сверкали даже в тусклом свете ноябрьского утра. Командиры инферн, были облачены в новую, иссиня-чёрную броню рода Черновых и выглядели как эскадрон валькирий, готовых штурмовать какую-нибудь крепость.

И посреди всего этого великолепия — я. Единственный очаг сопротивления празднику жизни. Двое приглашённых портных с мученическими лицами уже минут десять пытались застегнуть на мне тугой воротник нового, с иголочки, парадного мундира. Ощущение было, будто меня готовят не на приём, а на казнь.

— Да не тяните вы так этот хомут! — прошипел я, когда очередная попытка затянуть воротник едва не задушила меня.

— Терпи, казак, атаманом будешь! — донеслось из кресла, где с чашкой кофе восседала баба Шура. Она окинула меня критическим взглядом поверх очков. — Надел мундир — соответствуй! Ты у нас теперь лицо рода!

— Я себя чувствую не лицом рода, а его… филейной частью, — пробормотал я, когда мне затянули ремень так, что дышать пришлось через раз. — Нарядили, как павлина.

— А мне вот интересно, — встрял Володя, поправляя свой собственный парадный мундир, — почему у меня воротник сидит нормально, а ты корчишься, как на дыбе?

— Потому что ты привык к этой пытке с детства, — огрызнулся я.

— Володя, — позвала Нага, пытаясь дотянуться до шнуровки на спине своего платья. — Помоги мне чуть-чуть ослабить, будь ласков, а то что-то совсем дыханье спёрло.

Володя бросился к ней на помощь, и я поймал себя на мысли, что они выглядят до неприличия счастливыми. Беременность Наги пока не была заметна, но что-то в них обоих изменилось — появилась такая тёплая интимность, от которой становилось чуть завидно.

Как раз один из портных наконец справился с последней пуговицей на моём мундире, и я смог вздохнуть полной грудью. Точнее, почти полной — треклятый воротник всё равно давил.

В этот момент в гостиную вошли Аня и Ариэль, и весь шумный улей разом стих. Они были прекрасны каждая по-своему. Аня в платье цвета императорского пурпура — тёмно-фиолетовом, почти чёрном, с золотыми узорами по подолу. Ариэль — в струящемся тёмно-синем, усыпанном серебряными искрами, которые переливались при каждом движении.

Увидев меня, они на мгновение замерли у порога, а потом на их лицах расцвело такое искреннее, неподдельное восхищение, что я невольно выпрямился.

— Артём, ты… — Аня подошла ближе, разглядывая серебряное шитьё на обшлагах мундира, — непривычно! Но тебе очень идёт!

— Выглядишь… официально! — подхватила Ариэль, и я понял, что она едва сдерживает смех.

Они принялись меня осматривать, поправляя несуществующие складки. Их восторг был настолько искренним, что моё раздражение от тесного мундира начало таять.

— Ладно вам, — проворчал я для вида. — Обычная униформа. Ничего особенного.

— Ага, конечно, — хихикнула Аня. — Просто по тебе видно, что ты её второй раз в жизни надел.

— Первый, — вздохнул я. — Та в плечах не сошлась, пришлось срочно шить новую.

ㅤ

Во дворе, на расчищенной площадке, нас уже поджидала Ри. Она стояла, элегантно поджав хвост, и от её золотой чешуи в холодном ноябрьском воздухе поднимался лёгкий пар. Выглядела как живая статуя из драгоценного металла.

— Готова к своему первому выходу в свет? — спросил я, подходя к ней.

— Александра Викторовна со мной всю неделю занималась этикетом, — ответила Ри, с кошачьей грацией облизывая острый коготь. — У драконов хорошая память. Я всё запомнила.

— Даже про то, что нельзя поджаривать журналистов?

— Особенно про это, — серьёзно кивнула она. — Хотя если кто-то будет очень невежлив…

— Ри, — предупреждающе сказал я.

— Шучу, — фыркнула она, и из её ноздрей вылетели клубы дыма. — Я буду паинькой.

Я коснулся Ри, и золотое сияние исчезло в крипторе. Наша немаленькая делегация — Черновы, инферны и прочие иномирцы, Анна и Владимир — расселась по машинам. Целый кортеж из десятка автомобилей.

«Выглядим солидно», — подумал я, устраиваясь в головном лимузине.

В лимузине ко мне подсела баба Шура. Она без предисловий сунула мне в руки толстую папку.

— Слухи ходят, Император тебя титулом наградить может, — заговорщицки прошептала она, оглядываясь на остальных пассажиров. — Может, даже княжеским. Если это случится, не вздумай сразу, сломя голову, руки Анькиной просить! У тебя же даже кольца помолвочного нет! Опозоришься на весь свет!

Я с усмешкой вытащил из криптора две простые на вид, гладкие серебристые заготовки. Прикрыл их папкой, чтоб никто не видел.

— Серебро? — скривилась баба Шура, будто я ей гнилую рыбу подсунул. — И без камня? Такое и простолюдин постеснялся бы дарить! Ты бы ещё из проволоки от шампанского согнул!

— Это мифрил, ба, — спокойно ответил я. — Думаешь, ему нужны камни?

У бабы Шуры отвисла челюсть. Она моргнула раз, другой, переваривая информацию. Потом медленно, с каким-то новым, почти благоговейным выражением на лице, забрала у меня толстую папку, оставив лишь пару листов с краткими досье на монархов.

— С этими сам разберёшься, — пробормотала она. — Кажется, тебе мои советы больше не нужны.

— Всегда нужны, Александра Викторовна, — улыбнулся я.

Она фыркнула, но в её глазах мелькнуло что-то вроде гордости.

ㅤ

Наше прибытие на Дворцовую площадь произвело эффект разорвавшейся бомбы. Одно только совместное прибытие императорских детей с нашей делегацией привлекло максимум внимания прессы и собравшихся аристократов.

Когда из машин стали выходить Лекса, Лиана и Могрим, а следом — одиннадцать инферн в боевой броне, в толпе поднялся настоящий гул изумления.

Корреспонденты защёлкали камерами, пытаясь запечатлеть каждую деталь невиданного зрелища.

«Ну что, — подумал я, выходя из лимузина, — впечатлились? А это ещё цветочки. Сейчас будут ягодки».

Я решил, что простого удивления мало. Время устроить настоящее шоу.

Вместо того чтобы идти на высокое крыльцо, я отошёл на свободное место площади. Оглянулся — все смотрят. Идеально.

Театральный жест — и перед толпой с оглушительным металлическим лязгом из криптора материализовался пятнадцатиметровый Ярик-Страж. Звук его появления был как удар колокола — гулкий, мощный, заставляющий вибрировать стёкла в окнах. Он застыл в позе почётного караула, опершись на свой гигантский молот.

Началась паника. Женщины завизжали, мужчины схватились за оружие, кто-то крикнул: «Нападение!» Охрана мгновенно выставила щиты и направила на Ярика всё, что стреляет, колет и режет.

— Спокойно! — раздался властный голос Анны. Она вышла вперёд, и её голос, усиленный магией, прозвучал на всю площадь. — Если вдруг кто-то не признал, это Ярозавр Добротопсович! Он приглашён на церемонию, и он под моей личной ответственностью!

Охрана, узнав императорскую дочь, медленно опустила оружие, но настороженность в глазах гвардейцев не пропала.

Ярик-Страж слегка наклонил свою механическую голову в лёгком поклоне.

— Благодарствую, Государыня Великая Княжна, — прогудел его гулкий голос. — Честь для меня быть приглашённым на сей праздник.

Пока все переваривали этот сюрреалистичный диалог между принцессой и гигантским роботом, я решил добавить вишенку на торт. Выпустил из криптора Ри прямо рядом с собой. Только в тенях.

«Лети, красавица, — мысленно передал я ей образ вытянутой руки Ярика. — Садись ему на ладонь и только там выходи из теней».

«Поняла! Будет красиво!»

Золотая драконесса взвилась в воздух и через мгновение оказалась на подставленной Яриком ладони. И только тогда вышла из теней, сверкнув на солнце величественно расправленными крыльями.

У людей отвисли челюсти. Кто-то уронил телефон. Кто-то тихонько пискнул. А один из журналистов так и стоял с открытым ртом, забыв про камеру.

— Это… это дракон, — прошептал кто-то в толпе.

— Настоящий дракон…

— И он с ними…

Ри, поджав хвост, выглядела как живое воплощение древних легенд. Золотая чешуя переливалась всеми оттенками драгоценного металла.

Вот теперь, пожалуй, можно было и на приём.

Я махнул рукой Ри, и она, спланировав, мягко опустилась рядом со мной.

— Ну как, шалость удалась? — прошептала она.

— Спрашиваешь! — хрюкнула Аня, даваясь смехом. — Просто посмотри на эти лица!

Я оглянулся. Да уж. Остальные гости явно задержатся — кому челюсть с мостовой поднять надо, а кому и портки поменять.

ㅤ

В Георгиевском зале было людно и душно, несмотря на ноябрьскую прохладу за окнами. Наша экзотическая делегация произвела ещё больший фурор, чем на площади.

Лиана с любопытством разглядывала мраморные колонны, время от времени касаясь их ладонью.

— Здесь так много камня и так мало жизни, — тихо проговорила она. — Но ваша семья излучает тепло. Это хорошо.

Лекса встала в стороне, и я заметил, как она морщится.

— Что-то не так? — тихо спросил я.

— Эмоциональный фон в зале зашкаливает, — так же тихо ответила она. — Столько страха, любопытства, зависти…

Ри я устроил у одной из колонн, и она тут же стала центром всеобщего внимания. Аристократы не решались подойти близко, но и оторвать взгляд не могли.

— Она не кусается? — робко спросил один из графов.

— А вы? — невинно поинтересовалась Ри, оскалив клыки в улыбке, и граф поспешно отошёл подальше.

Заиграли фанфары. В зал торжественно вошёл Император Голицын в сопровождении императрицы Анастасии Борисовны и наследника престола Дмитрия Дмитриевича. Их сопровождали высокие гости: Император Китая Чжао Юньлун и Король Франции Луи XXI.

Они заняли свои места на возвышении, и тут я заметил, что Чжао сразу же нашёл взглядом Ри и больше ни на кого не смотрит. Ради этой встречи он, похоже, и приехал.

ㅤ

Церемония началась с речи церемониймейстера о значении проведённой в Арапахо операции. Затем началось награждение.

— За мужество и верность долгу при зачистке территории Арапахо, — зачитывал церемониймейстер, — награждаются…

Список был длинным. Ордена от Российской Империи и медали от Йеллоустоунской коалиции получил каждый участник операции «Огненный шквал». Рядовые инферны шли по спискам, но присутствующих членов моего отряда вспомнили поимённо.

Бедолага церемонийместер ломал язык, пытаясь с первой попытки и без запинок прочитать непривычный инфернские имена. Это он ещё полного титула Ариэль не знает, совсем бы скис!

Достались награды и мне, конечно, и принцессе с принцем. Императрица сияла, как начищенный пятак, раздуваясь от гордости за своих детишек.

Заминка вышла только с награждением Мальфира и Ярозавра. По причине отсутствия первого и габаритов второго. Володя вызвался передать позже лично.

Но когда церемониймейстер закончил с наградами, слово взял сам Голицын старший.

— Сегодня, — начал император, и его голос наполнил древние своды, — я хочу объявить о нескольких важных решениях.

Зал затих.

— Во-первых, — продолжил он, — княжна Ариэль из мира Инферно официально признаётся Российской Империей как полномочный представитель своего народа со всеми дипломатическими правами.

В зале прошёл одобрительный гул. Официальное признание давало Ариэль серьёзный статус.

— Во-вторых, — Голицын сделал паузу, — род Черновых за многовековую верную службу жалуется княжеским титулом.

Краем глаза я заметил, как скривился деда Костя, которому баба Шура до побелевших костяшек на пальцах сжала предплечье.

— И наконец, — голос Голицына стал торжественнее, — за исключительные заслуги перед Империей и всем человечеством… Артём Кириллович Чернов жалуется титулом Светлейшего князя с правом на собственный удел!

В зале ахнули так, что люстры зазвенели. Светлейший князь — титул, равный членам императорской фамилии. Таких в империи были единицы.

«Хитрец!» — подумал я, когда до меня дошёл смысл этого жеста.

Поздравляя и представляя двору нового Светлейшего князя, Голицын слегка наклонился ко мне и тихо спросил:

— Всему своё время, князь?

ㅤ

Когда началась неофициальная часть, ко мне немедленно направился император Китая. Чжао шёл с таким видом, будто всю жизнь этого момента ждал.

— Светлейший князь, — сказал он, останавливаясь рядом, но глядя на Ри, — позвольте поздравить с заслуженной наградой. Но больше всего меня интересует… — он сделал паузу, — возможность приватной беседы с вашей спутницей.

Ри элегантно склонила голову.

— Ваше Небесное Величество, — промурлыкала она своим мелодичным голосом, — я была бы рада такой беседе.

— Непременно, — кивнул я. — Думаю, вам есть о чём поговорить.

На лице Чжао расцвела такая радость, будто он запасную жизнь в лотерею выиграл.

Предоставив Ри заботам китайского императора, который, надо полагать, заранее всё с Голицыным согласовал, я нашёл своих девушек. Аня и Ариэль стояли рядом, и хотя они пытались выглядеть спокойными, я видел волнение в их глазах.

— Пойдёмте, — сказал я, беря их под руки.

Я увёл их в нишу за колонной и шагнул в тени, создав для нас троих островок тишины.

— Я знаю, что это может показаться неожиданным, — начал я, беря их за руки. — Вы обе дороги мне. Аня… Ариэль… вы станете моими жёнами?

Девушки переглянулись.

— Тебе не кажется, сестра… — первой заговорила Аня.

— … что больше всех удивлён сам Артём? — закончила Ариэль.

— Ага! — кивнула Аня.

— Это определённо так и есть! — согласилась Ари.

— Кхм… — я деликатно кашлянул. — Я вам тут не мешаю?

Девушки синхронно, величественным жестом, повернули ко мне головы.

— Нет! — воскликнула Аня.

— Не мешаешь! — добавила Ариэль.

После чего, не выдержав, они всё же бросились ко мне на шею.

— Ну конечно, да! — прошептала Аня.

— Да-да-да, — эхом отозвалась Ариэль, — Тысячу раз да!

Мы стояли так несколько мгновений. Потом Аня, промакнув выступившие слёзы счастья платочком, чтобы не размазать косметику, решительно взяла нас с Ариэль за руки.

— Идём! — твёрдо заявила она и, не дожидаясь возражений, потащила нас к трону.

ㅤ

— Папа, — громко и чётко произнесла Аня, приведя нас к возвышению, — у Светлейшего князя к тебе разговор!

Похоже, ей просто не терпелось поделиться радостью. Впрочем, я не возражал.

В наступившей тишине я, глядя прямо в глаза императору, произнёс:

— Ваше Величество, я прошу руки вашей дочери, принцессы Анны.

Зал, как по команде, ахнул.

Голицын выдержал театральную паузу.

— Я даю своё согласие и своё благословение, — торжественно произнёс он.

Но я не остановился.

— А также я объявляю о своём союзе с княжной Ариэль из мира Инферно, и прошу вас, — я повернулся к другим монархам, — а также вас, великие государи, стать свидетелями обеих клятв.

Чжао и Луи, переглянувшись, кивнули.

— Империя Китая свидетельствует, — произнёс Чжао.

— Королевство Франции подтверждает, — добавил Луи.

— С удовольствием свидетельствую, — последним произнёс Голицын.

Когда формальности были соблюдены, я сделал шаг назад.

— Моя клятва должна быть скреплена символом, — объявил я и достал свои мифриловые заготовки.

В зале пронёсся недоумённый шёпот — кольца выглядели слишком простыми.

А я поднял руки с кольцами и начал творить магию.

Сначала я влил в каждое кольцо энергию Кодекса — чистую, синюю, как весеннее небо. После рейда в мир белкусов у меня её было в избытке. Но не просто влил, а спрессовал её, сделал твёрдой и осязаемой, создав в каждом кольце подобие Сферы Могущества. А потом добавил самое важное — в каждое кольцо вселил по душе теневого ёжика из моего Океана. Последнего, конечно, никто не видел.

Кольца вспыхнули ослепительно ярким синим светом. Но это был не обычный свет — от него шла волна силы. Мягкой, обволакивающей, но невероятно мощной. Даже неодарённые почувствовали, что происходит нечто запредельное.

«С Кодексом в сердце! — прикрыв глаза, начал я. — С Кодексом в душе!..»

— Будьте свидетелями! — продолжил я вслух, наверняка нарушая все мыслимые требования придворного этикета. — Этих девушек я беру под свою защиту, и клянусь любить, беречь и защищать!'

Оба кольца на миг вспыхнули ярче солнца, а волна силы, прошедшая от них, многих заставила сжать зубы, просто чтобы не упасть в обморок.

И я почувствовал — Кодекс одобряет. Без его молчаливого согласия я просто не смог бы провернуть такое на глазах у сотен людей.

Когда свечение стало мягче, на поверхности колец проступили сложные узоры.

В зале стояла абсолютная тишина. Люди поняли — они стали свидетелями проявления силы не просто вне категорий, а за пределами понимания.

Я взял левую руку Ани.

— Анна Дмитриевна Голицына, принимаешь ли ты мою клятву верности?

— Принимаю, — твёрдо ответила она, хотя рука и подрагивала.

Я надел кольцо ей на палец и повернулся к Ариэль.

— Ариабрaxтрeзиэль из мира Инферно, принимаешь ли ты мою клятву?

— Принимаю, — её голос дрогнул от эмоций.

И я надел второе кольцо.

Теперь всё было по-настоящему. Я стоял между двух своих невест, на пальцах которых сияли созданные мной артефакты.

И в полной тишине я услышал тихое, удовлетворённое хмыканье бабы Шуры.