Техномаг 2

Глава 17

Академия — это не только изнуряющие занятия, рейды на тварей с пиратами и вольница для тех, кто хочет себя показать в поединке, на гоночном треке или на научном симпозиуме, последних, кстати меньшинство.

Академия — это еще и стабильность. Из года в год, из десятилетия в десятилетие тут действует свод нерушимых правил. Нарушения которых зачастую можно посчитать по пальцам одной руки.

Одним из таких незыблемых правил было то, что господин ректор выступает на публике ровно два раза в год.

Один раз в начале года, а второй, соответственно, в конце, когда все, кому это уготовано судьбой, уже сдали экзамены, ну или отправились в мир иной.

И тем удивительней было то, что всех курсантов Академии и тех членов их родов, которых застало это событие собрали на том же стадионе, где господин ректор обычно и произносит свои речи.

Мессир Карунатт обвёл взглядом заполненные трибуны и начал. И начало его речи сильно отличалось от того набора ежегодных шуток, которым он потчевал свою аудиторию.

— Я сразу опущу приветственную часть моей речи. Вы все прекрасно знаете кто я, а я знаю кто вы. Для начала я объясню почему собрал вас здесь.

Со времен основания Офракской Академии мы придерживаемся нескольких основных принципов. На этих принципах строится как само существование академии, так и то, что мы стараемся донести до наших курсантов.

Первый и главный принцип — это сын за отца не ответчик. Всё что творят главы родов и корпораций которые посылают к нам своих сынов и дочерей остаётся на их совести. И если отпрыски не замешаны в том что академия считает неприемлемым, то они неподсудны. Ну а в случае если они курсанты Академии, они продолжают свое обучение. Зачастую в кредит, если по какой-то причине род, корпорация или гильдия не могут за него оплатить. Чаще всего это происходит вследствии их, рода, корпорации или гильдии, уничтожения. Повторюсь еще раз. Если наши курсанты не замешаны в чем-то неприемлемым с точки зрения академии — к ним не будет претензий. Почему я начал с этого вы поймете чуть позднее.

Второй принцип который мы исповедуем заключается в том, что Академия является последовательным противников сразу нескольких вещей. Мы никогда не откажемся от своей борьбы с работорговлей, незаконным оборотом оружия, тем, что мы называем культивацией тварей ядра и распространением наркотиков на основе высокоэнергетичной пыли осколков. Эти четыре рода деятельности по нашему глубочайшему убеждению являются угрозой не только всему роду человеческому, но и вообще всем разумным на территории не только содружества, но и нашей галактики.

И тем хуже, что периодически находятся рода, корпорации и гильдии которые этого не понимают и с маниакальным упорством пытаются, за счёт этих отвратительных самой сути нашей академии деяний, достичь богатства и могущества.

С ними мы будем бороться всегда и везде, невзирая на лица и не считаясь со средствами и даже потерями. Потому что, если этого не делать, то рано или поздно силы человечества истощатся, и твари закончат то что когда-то начали. Уничтожат всё живое.

И сегодня я всех вас собрал для того, чтобы чествовать одного из героев этой невидимой для большинства борьбы, а также примерно наказать того кто снова решил, что схватил одного из Богов за бороду.

Вот этот юноша, — одновременно на всех голографических экранах, щедро разбросанных, как на самом стадионе так и над ним, отобразилась фигура Владислава О’Нила, который сидел в ложе почётных гостей сразу за ректором, — с риском для жизни выполнил совершенно секретное задание Академии, которое ему давал лично я. Владислав спровоцировал нападение на себя одного из представителей знатных и богатых родов, который решил, что Владислав достаточно глуп, чтобы его можно было пленить и заставить силой на себя работать на ниве незаконного производства оружия. Род де Пейн давно был у нас под подозрением. Но мы считали что этот род занимается только одним из четырех табуированных родов деятельности.

А реальность оказалась намного страшнее. На осколке Де Пейнов Влад обнаружил одновременно и гнездо работорговцев, и производство оружия и пыли от осколков, и, что самое страшное, ферму для культивации тварей.

Поэтому мы, после получения информации от этого достойного юноши, приняли непростое, но необходимое решение об уничтожении всего этого рода за исключением тех, кто непричастен к данным преступлениям. Таких оказалось немного, но они есть. И так как невиновность доказана, мы, как это обычно и бывает, готовы выплатить небольшую компенсацию.

Но речь сейчас не об этом, а о том что Владислав О’Нил показал редкое мужество, хладнокровие и, что особенно удивительно, редкое для его юных лет самоотречение.

Для того чтобы создать у преступников нужное впечатление о себе он пошёл на то, чтобы о нем думали как о глупом и недалеком юнце. Без этого нарушители ни за что не решились бы заманить в ловушку курсанта нашей Академии.

Поэтому я своим единоличным решением отменяю абсолютно все результаты тестов, семинаров, коллоквиумов и других оценочных мероприятий, которые проходил Владислав с момента начала операции. Все эти мероприятия он пройдёт еще раз, и на сей раз покажет свой истинный уровень. Маскироваться под недоумка больше нет никаких причин.

Кроме того, я своим единоличным решением награждаю Владислава. И награждаю не деньгами, орденом или имуществом. Для многих эта награда скорее даже покажется наказанием. Владислав несмотря на то, что является всего лишь курсантом первого года обучения, с завтрашнего дня приступит к углубленному изучению своего основного предмета с привлечением к этому обучению отобранных лично мной преподавателей. Учебная нагрузка на Владислава в итоге вырастет кратно.

И, кроме того, я дарую право Владиславу закончить то, что он начал. А именно лично казнить главу рода де Пейнов, прямо здесь и сейчас. Охрана, привести обвиняемого!

Немногим ранее.

Стоило нам приземлиться и спрыгнуть с джака, как ректор решительно вышел из толпы и спросил:

— Владислав О’Нилл, как это понимать? Что за выходки?

Его рука указала на посиневшего Льюиса де Пейна, правда тот так скорчился, что вряд ли ректор сейчас может его узнать. Правда, этому ублюдку пока ничего не грозило. Когда я привязывал его к лапе, то не стал снимать с него боевой костюм, в котором он нас встретил. Денег у этого гада было хоть отбавляй, так что его броня содержала в себе сразу несколько функций, не только защитных. Например, я знал. что эта модель может выполнять, в том числе, роль скафандра. Так что за его сохранность особо не переживал. Да и даже если бы он отвалился и задохнулся где-то по пути, то меня бы за это совесть не мучала. Туда и дорога, как говорится.

Но ублюдку повезло, и он всё-таки долетел. Но даже так, Льюис сейчас был не в состоянии с кем-либо разговаривать.

— Кто этот человек? — продолжил ректор.

— Похищение людей, рабовладельчество, незаконное изготовление оружия и техники… хм, преступник, должно быть!

— Анхельм, мы должны вызвать патруль, — вмешался в разговор его помощник.

— Должны, — кивнул тот, — но сначала прошу увести отсюда всех студентов, шоу окончено.

«Влад, Влад!» — раздался зов Азгората прямо у меня в голове.

Я обернулся и увидел, как дракон брезгливо вытянул лапу с Льюисом.

«Отвяжи уже его. Меня не покидает чувство, словно я в дерьмо наступил!»

Пока персонал разгонял всех желающих поглазеть, я перерезал верёвку и освободил де Пейна. Его обессиленное тело упало на землю, и я не сомневался, что он ещё долго не встанет.

«Кстати, не забудь забрать коммуникатор никчёмного допеля в кабине. Там твоё алиби».

И правда, в кабине, прямо под сидением, я обнаружил чужой гаджет.

Раз разговор зашёл за вызов патруля, то я поспешил увести Азгората в пространственную пещеру, на что ректор одобрительно кивнул и добавил:

— Как закончишь, жду у себя в кабинете.

Да уж, никогда такого не было и вот опять.

Как я заметил, когда уводил джака, Анхельм что-то шепнул своему помощнику, после чего тот решил повременить с вызовом экзо.

— Влад, а мне куда? Твою ж мать, не думал, что мы в академии окажемся! — последовал за мной Герман, — они что, по мою душу патруль вызывают?

— Нет, в академии по каждому чиху принято обращаться к экзо. Ты в безопасности, если меньше другим на глаза попадаться будешь, а вот Льюису я не завидую. Ничто не волнует экзо больше, чем незаконное изготовление оружия.

— Но… — со страхом пробормотал техномаг, — но как мне теперь отсюда выбраться?

— Останешься здесь, пока я что-нибудь не придумаю. Будешь работать на меня. Ты, как я понимаю, техномаг с опытом. Да и тяжелой работы не боишься, судя по тем условиям, в которых тебя держал Льюис. Я буду требовать с тебя в разы меньше, а свободы ты получишь больше. Всё-таки у меня здесь не фабрика.

Как и ожидалось, Герман оказался согласен на всё, лишь бы я его не выдавал. Даже интересно, что он такого сделал, раз боится экзо как огня, но это мы договорились обсудить позже, уже после разговора с ректором.

— Я хотел поговорить с тобой наедине, а это ещё кто? — ректор недовольно покосился на Германа, — не говори, что ещё одного заложника взял.

— Мой новый слуга, — поспешил ответить я, — по правилам академии, я должен поставить администрацию в известность. Что я только что и сделал.

Анхельм посмотрел на взрослого техномага, а тот кивнул трижды, подтверждая мои слова.

— Ладно, пусть так, — махнул рукой ректор, — сейчас не до этого. Объясни мне, кто тот мужчина и почему ты с ним так обошёлся.

— Это Льюис де Пейн. Я уже назвал вам причину, по какой мы его сюда доставили.

Стоило Анхельму услышать это имя, как он тут же схватился за голову и уже шокировано прошептал:

— Что же ты наделал, глупец! Он ведь даже на ужин вашу команду пригласил, поблагодарить хотел. За что ты с ним так? Скоро прибудет патруль, что мы им скажем, как всё объясним?

— На том самом ужине, про который вы говорите, меня прямо посреди ночи выкрали его люди, а затем я оказался на одной из фабрик Льюиса, кто знает, сколько у него таких. Для вас, возможно, станет сюрпризом его тайное хобби по изготовлению незаконного оружия. Де Пейну стало известно о моих способностях, именно поэтому выкрали только меня. А вишенка на торте — тот допель, которого никто, кроме моего джака, не смог раскусить.

Дабы закрепить свои слова доказательствами, я порылся в коммуникаторе самозванца и нашёл видео с признанием.

— Так значит всё это время на территории академии был доппельгангер? — уже после просмотра сказал ректор, — Я всё понять не мог, что с тобой произошло. Успеваемость ухудшилась, от стажировки отказался, но теперь всё сходится.

Отрицать вину академии Анхельм не стал. Несмотря на весь технологический прогресс, отличить доппеля от реального человека всё ещё была крайне сложная задача, ведь внешность донора копируется на молекулярном уровне. Тут разве что магические тесты помогут, но не применять же их к каждому в академии. Да и вообще, подобных случаев, со слов реактора, ещё никогда не случалось, а уж как на это отреагирует общественность, в том числе родители студентов, вот именно это и беспокоило Анхельма больше всего.

И его дальнейшие предложения, которые он выдвигал в качестве платы за молчание, я вполне мог понять. К чему раздувать скандал, если я цел, а преступник пойман. Не обязательно показывать всем видео, достаточно будет отправить команду экзо к разгромленной фабрике де Пейна, улик найдут предостаточно.

Сначала ректор предложил мне денежное вознаграждение, но тут я сразу же отказался. На моём счету, пусть пока и недоступном для свободного пользования, денег предостаточно. Тогда Анхельм спросил меня прямо, чего же я хочу взамен.

— Понимаете, я здесь только благодаря вам и брать с вас деньги за услугу, после всего, что вы для меня сделали, стало бы самым настоящим свинством. Однако, скрывать не буду, доппельгангер сильно подставил меня, особенно со стажировкой.

— Об этом я позабочусь, будь уверен, — с улыбкой кивнул ректор, — завтра же отправлю твои документы куда следует, без стажировки не останешься.

— Прошу разрешить моему слуге присоединиться, — я обернулся и бросил взгляд на Германа. Мужчина всё это время стоял так тихо, что мы уже и позабыли про его существование.

— Слугу с собой взять хочешь? Но зачем?

— Он тоже техномаг, сэр. Я понимаю, что скорее всего по правилам это не предусмотрено, но прошу вас сделать исключение.

— В правилах нет ни слова об этом. Никто до тебя ещё не просил взять с собой на стажировку слугу, — ректор усмехнулся, но по-доброму, — что ж, думаю, я смогу найти техномага, который согласится.

Но это было не всё, о чём я хотел попросить его. У Германа нет документов, да и вообще, он в розыске. Ситуация их самых хреновых, какие только могут быть. Благо Анхельм мужик умный, стоило ему лишь намекнуть, как он всё понял и пообещал подумать над решением столь экстравагантной ситуации. Но опять же, только если мы будем держать языки за зубами и согласимся с его особой версией произошедшего, где всё это — хитрый и секретный план академии.

Настоящий момент.

Необходимость лично казнить Льюиса де Пейна застала меня врасплох. То, что мою, а главным образом свою репутацию отмыли таким способом, выставив этаким суперагентом на минималках, я знал, но вот роль палача. А это не слишком?

А впрочем, нет. Не слишком. То что делает ректор мне полностью понятно. Он же сейчас хочет повязать меня кровью. Показать, что я его человек. И не просто повязать, а сделать это публично, перед лицом нескольких десятков. если не сотен тысяч человек.

Хорошее дело, ничего не скажешь.

А впрочем. Почему бы и нет? Если я что-то и понял в этом мире, так это то, что он очень похож на наш. Одиночке. пусть даже и талантливому, богатому и удачливому тут не выжить.

Да, за моей спиной уже стоит клан Мактавишей. Да и Преподобный с Гансом тоже не последние люди в этом мире и точно не откажут мне в посильной помощи.

Но еще один сильный союзник, да еще такой как ректор Карунатт и его Академия — это дополнительная монетка в моей копилке. Вернее даже не монетка. Это, вашу мать, целый золотой слиток.

Так что, извини Льюис. Хотя почему извини? этот ублюдок сам напросился.

Пока я занимался самокопанием, прямо напротив места откуда ректор вещал, появилась антигравитационная платформа, на которой стоял Люьис в сопровождении тюремщиков, пары очень крупных парней, которые из-за своих бронекомбинезонов казались просто огромными.

Я встал со своего места, подошёл к краю балкона, на котором выступал ректор. Тот сделал шаг мне навстречу и отстегнул от своего пояса вибросаблю, убойное оружие, которое без проблем режет сталь, не броневую конечно.

— Давай, Влад, — тихо сказал мне ректор, — думаю, ты справишься.

— Справлюсь. — так же тихо ответил я и спросил, — надеюсь, мне не нужно соблюдать какой-то ритуал, пытаться сразить преступника в поединке или еще какая-нибудь подобная глупость?

— Нет, конечно. Это казнь, а не суд богов.

— Вот и прекрасно. Последние слова тоже никому не интересны?

— Абсолютно.

Кивнув я взял саблю (интересно, ректор всегда пользуется не именным оружием или этот клинок специально для меня?), и ступил на платформу. Льюис смотрел на меня с горящими от ненависти глазами.

— Давай щенок, делай своё дело и закончим уже этот ублюдский цирк. Знал бы чем дело кончится, придушил бы тебя своими собственными руками. Но ничего, за меня отомстят. И тебе, и твоей проклятой ящерице.

— Хорошо что ты вспомнил об Азгорате. Может быть, мне стоит не убивать тебя благородным оружием а сходить за джаком? Он сожрал твоего доппеля, и, думаю, что не откажется перекусить и его хозяином. Хотя нет, от такого дерьма у него наверняка будет несварение. Так что, прощай, Льюис.

Сказав это я ударил снизу вверх целясь точно в сердце подонка. Сабля пробила плоть, и Льюиса де пейна, главы одного из богатейших родов Содружества больше не стало..

— Приговор исполнен, — громко объявил ректор, так, чтобы его слышали все — и прими эту саблю в дар, Владислав О’Нил. Ты достоин её носить. И знай имя её «Юстия», что значит Справедливость.