Тайны затерянных звезд. Том 2

Глава 4

Разумеется, после всего случившегося «Альбедо» больше не пытался чинить нам никаких препятствий. Они даже отключили глушилку, и Кетрин смогла выйти на связь со своей семьёй (из лазарета, разумеется, потому что на мостик её бы никто не пустил, чтобы она не увидела Жи да и восстановиться после родов не мешало), и подтвердить, что с ребёнком и с ней самой всё хорошо. Именно в таком порядке — сначала про ребёнка, потом про себя, потому что именно в таком порядке это интересовало семью Винтерс.

После этого нам выдали официальное добро на приземление в одном из космопортов Даллаксии, что принадлежал семье Винтерс, и мы начали подготовку ко входу в атмосферу.

«Барракуда» была практически пределом космического корабля, который был способен на атмосферные перемещения — вероятно, это была одна из причин, почему капитан выбрал именно эту модель.

Единственный вид атмосферников, которые были больше габаритами — это станционные челноки «Гекко», которые, например, курсировали между Рокой и её спутником, перевозя туда-сюда рабочих и технику. Но «Гекко» были крайне медлительными из-за того, что конструкторы пожертвовали мощностью и размерами двигателей в пользу грузоподъёмности судна, и не годились на роль полноценных исследователей космоса. Просто для примера — если бы мы везли принцессу на «Гекко», то сейчас мы были бы от силы на половине пройденного пути, и это ещё если сильно повезёт.

Всё, что превышало размерами «Гекко» уже не было способно на атмосферные полёты — бездушный и безэмоциональный сопромат продолжал диктовать свои законы. Он слегка отступился от них, когда прогресс дошёл до спейс-технологии, но всё, что касалось обычных перелётов, осталось таким же, как было тысячу лет назад, и две тысячи, и, наверное, даже пять тысяч. Огромные орбитальные корабли, начиная с эсминца и дальше, просто невозможно было скомпоновать таким образом, чтобы сила сопротивления воздуха при входе в атмосферу сначала не раскалила металл докрасна, а потом не порвала его, размягчённый, на мелкие куски. То есть, возможно, конечно! Но всё, как всегда, упиралось в экономику — дешевле было на каждый эсминец разместить по пять десантных ботов, нежели делать его обшивку целиком из вольфрама и тантала.

Так и получилось, что грузы с поверхности на орбиту до сих пор выводились, по сути, по старинке — при помощи относительно небольших кораблей с ограниченной грузоподъёмностью. Разве что принцип двигателей давно уже поменялся, и ставшие неэффективными химические ракеты канули в прошлое, уступив место более мощным и предсказуемым плазменным и ионным двигателям.

С одного на другой Кайто как раз сейчас и переключился, и привычный гул корабля, который я уже перестал замечать, сменил тональность, став более глухим и басовитым.

— Переключение двигателей выполнено на высоте девяноста тысяч метров, — доложил Кайто. — Плотность забортной атмосферы пока ещё слишком низка для эффективного торможения двигателями. Предлагаю снижение до семидесяти тысяч, после чего — плавное увеличение тяги атмосферных двигателей с нуля до двадцати процентов с понижением высоты до двадцати тысяч, после чего — переход в горизонтальное планирование.

— Принимается! — кивнул капитан, не сводя взгляда с выведенных на лобовик показателей корабля. — Кори, действуй.

— Да, капитан! — отозвалась девушка, и в её голосе проскользнула нервозность. Судя по всему, посадка на планеты была нечастым явлением в этом экипаже… И это, в принципе, понятно, если вспомнить, что подавляющее большинство планет в космосе находятся под контролем Администрации. Там не то что нечего делать — там вообще опасно находиться.

— Высота семьдесят тысяч, — снова доложил Кайто. — Плотность атмосферы достаточна для эффективной работы двигателей.

Сейчас, полностью поглощённый работой, Кайто совершенно изменился. Он стал собранным и строгим, даже в голосе, в котором обычно смешивались удивление и недоверие, прорезались стальные нотки. Глаза азиата сузились ещё больше, словно он пытался таким образом отсечь от себя лишнюю информацию и сосредоточиться на нужных ему показателях.

Корабль ощутимо завибрировал, когда атмосфера вокруг стала достаточно плотной для того, чтобы начать оказывать заметное влияние.

— Пятьдесят тысяч. Кори, выходишь за пределы расчётов, уменьши тягу на пару процентов.

— Принято! — коротко отрапортовала Кори, даже не пытаясь — удивительное дело! — спорить и доказывать, что она всё делает правильно. Только чуть прибрала тяги, уменьшая эффективность торможения.

— Двадцать тысяч. Скорость семьсот. Приготовиться к выпуску атмосферных крыльев. Кори…

— Выравниваю! — отозвалась девушка и слегка потянула на себя рычаг управления.

Лёгкая перегрузка навалилась на всех в кокпите, как только корабль начал переходить из вертикального падения в горизонтальный полет, и генератор искусственной гравитации попытался это скомпенсировать, заодно уменьшая свою мощность пропорционально нарастанию силы притяжения планеты.

На середине этого манёвра в дело снова вступил Кайто:

— Выпускаю атмосферные крылья. Всем приготовиться.

Корабль резко тряхнуло, когда его парусность за секунду увеличилась в три раза, а потом вся вибрация резко прекратилась, остался лишь тихий гул работающих атмосферных двигателей.

— Все системы работают штатно, — доложил Кайто спустя секунду. — Отклонение от идеальной траектории входа — два процента. Прибытие на нужный нам космодром ожидается через пятнадцать минут.

— Молодцы! — скупо похвалил капитан, развернулся и встретился со мной взглядом.

Собственно, больше ему встречаться взглядом было и не с кем. В кокпите я один сидел без дела, поскольку все остальные были на своих постах, включая Пиявку — она всё ещё дежурила возле Кетрин в лазарете.

— Что-то не так, Кар? — нахмурился капитан. — У тебя странное выражение лица.

— Да я вот всё хотел спросить — а как долго мы будем летать с роботом вместо главного компьютера? — я кивнул на Жи, который последние дни вообще превратился в предмет интерьера, благо что ему это было совершенно не в тягость из-за его механической-электрической природы.

— Здесь мы точно починиться не сможем, — капитан покачал головой. — Во-первых, я сомневаюсь, что у них есть лишние главные компьютеры, а во-вторых — нам совершенно ни к чему, чтобы кто-то знал о нашей ситуации вообще. Даже если будут даллаксианцы, которые вроде как независимы. От Администрации это всё равно не укроется.

— Значит, для ремонта летим куда-то ещё? — уточнил я.

— Да. И я даже знаю, куда именно, — кивнул капитан.

Ну и то ладно. Денег, которые нам заплатят за успешное выполнение миссии хватит не просто на новый главный компьютер (если капитан правда знает, где его купить), а на пять или даже шесть новых главных компьютеров. Но, так как столько нам не нужно, деньги можно будет потратить на что-то более важное и ценное.

Через десять минут Магнус доложил с радарного поста:

— К нам приближаются две атмосферные цели, дальность тридцать километров, идут на перехват.

— Вызов! — велел капитан, и Магнус тут же прокинул канал связи к одному из них.

Короткий сеанс видеосвязи доказал, что это самолёты рода Винтерс, и они здесь, чтобы сопроводить нас до космодрома. Через минуту оба самолёта промелькнули мимо нашего лобовика (такие крохи по сравнению с «Барракудой»), после чего развернулись и пристроились чуть впереди, образовав обратный клин с нами в вершине.

Так мы и долетели до космодрома, где перехватчики покачали нам крыльями на прощание и крутым виражом ушли куда-то в сторону. Ну а мы пошли на посадку.

Кайто и Кори снова превратились в две части единого организма, и перешли в режим понимания друг друга с полуслова.

— Тягу двадцать! Угол семьдесят! — отдавал короткие указания Кайто, и Кори послушно следовала им.

— Высота? — иногда спрашивала она тоже, и Кайто тут же отвечал:

— Семьдесят. Правый двигатель плюс три.

— Плюс три да.

Да, сажать такую громадину, как «Барракуда» в атмосфере, да ещё и с учётом гравитации — то ещё занятие. В отсутствие колёс корабль не мог себе позволить зайти на посадку по-самолётному, да и не строил никто взлётных полос на космодромах, поэтому садились по старинке — развернув атмосферные двигатели вниз и манипулируя их тягой, чтобы уравновесить силу гравитации. Это не стыковка в невесомости, где главное — подвести корабль к шлюзу, а дальше автоматика всё сделает сама, и не посадка на планетоид с искусственной гравитацией и атмосферой — там их ограничения начинают действовать только в пределах купола, то есть от силы на километровой высоте, даже атмосферные крылья не нужны.

А вот садиться на планету — это целое искусство. Чуть недодашь тяги — и гравитация потащит тебя вниз, грозя раздавить корабль в лепёшку. Запаникуешь от этого, дашь тягу на максимум, не заметив перекоса корабля — и вместо того, чтобы взлететь в небеса, он кувыркнётся на месте и уже с гарантией впечатается в поверхность, да ещё и вверх ногами при этом. Сколько было таких случаев за всю историю космоплавания — и не счесть!

Поэтому сейчас все на мостике молчали, не желая нарушать работу тонко настроенного посадочного механизма, состоящего из пилота и техника.

— Касание, — наконец доложил Кайто. — Оба двигателя ноль.

— Оба ноль да, — устало произнесла Кори, и откинулась в кресле. — Фух, давненько на планеты не садилась!

— Но ты же знала, что нам это предстоит! — улыбнулся капитан, и потрепал девушку по плечу.

— Я надеялась, что до этого не дойдёт, — притворно скривилась Кори, и потянула пилотское кресло назад, отъезжая от консоли управления. — Идёмте, что ли, принимать почести.

— О, это я с радостью! — Кайто, уже вернувшийся в своё обычное состояние, вскочил со своего поста. — Это я всегда за!

— Ну да, тот кто сделал меньше всех! — хмыкнула Кори, и, когда в глазах Кайто мелькнула обида, добавила: — Ладно, я шучу. Ты молодец, всё отлично сделал. Все сделали всё отлично. Даже не знаю, как бы мы уцелели во всей этой заварушке, если бы…

Она бросила короткий взгляд на меня, и тут же отвернулась, словно ничего и не произошло.

— Главное, что уцелели! — закончил за неё капитан. — А теперь давайте уже наконец получим наши деньги!

Встреча с семейством Винтерс прошла быстро и сумбурно. На корабль их, конечно же, пускать никто не собирался, поэтому малой группой пошли наружу сами. «Малой» — это капитан, старший помощник, то есть, Кори, и я. По правилам этикета предполагалось, что на встрече должны обязательно присутствовать капитан и старпом, остальные по желанию, и что заставило капитана меня назначит в группу тоже — так и осталось загадкой.

Кетрин, снова замотанная в свои тряпки, изрядно погрустневшие после всего, что выпало на их долю, наконец-то держала своё дитя своими собственными руками. Она же первая и вышла из корабля, как только открылись двери шлюза, впуская внутрь настоящий, живой свет.

Нас встречала целая делегация. К борту корабля была проложена настоящая ковровая дорожка (и когда успели?), по бокам от которой стояло по шеренге вояк, экипированных по последнему слову оружейного дела, все в фиолетово-зелёном.

Эти же цвета преобладали в одежде людей, которые ждали нас снаружи. Трое — две женщины, одна моложе, другая старше, и убелённый сединами мужчина, лицо которого было покрыто морщинами больше, чем иной астероид — кратерами.

— Кетрин! — выдохнула молодая, кидаясь к нашей протеже, и осторожно обнимая её вместе с ребёнком. — Наконец-то! Как же мы волновались!

— Если волновались, не стоило отсылать девушку одну в такую дыру, — усмехнулся капитан, подходя к ним тоже.

— К сожалению, мы не видели других способов уберечь будущего наследника, — покачала головой старшая женщина, тоже подходя. — Я Шерил Винтерс, мать Кетрин. Я хотела бы лично выразить вам благодарность за то, что выполнили свою часть сделки… Да что там — хотя бы даже за то, что взялись её выполнять, когда мы уже почти потеряли надежду!

— Полностью поддерживаю! — мужчина тоже шагнул. — А то, как вы её выполнили, это вообще заслуживает отдельного разговора и, конечно же — восхищения! Я — Доминик Винтерс, глава рода Винтерс и я присоединяюсь к благодарностям моей супруги. Будьте уверены, они идут от всего сердца.

Кори открыла было рот, чтобы что-то сказать, но капитан опередил её:

— Очень приятно слышать это, Доминик.

— Да, приятно! — тут же перебила его Кори. — Но что теперь будет с Кетрин? А с тем муд… Ну, Андерсом Макоди? С ним что будет?

— Мы обязательно примем все необходимые меры, — вымученно улыбнулась Шерил Винтерс. — Не беспокойтесь, они вас не тронут, даже когда вы будете покидать атмосферу. Что же касается Кетрин — теперь, когда она снова в кругу семьи, она в полной безопасности. Мы не дадим её в обиду.

— Да я же не об этом… — простонала Кори, и махнула рукой, понимая, что от этих политиканов всё равно не добиться ничего, кроме обтекаемых формулировок, которые можно трактовать десятком разных способов. По желанию самого трактующего.

— Капитан, будьте добры вашу карту, — Доминик Винтерс протянул вперёд свою собственную расчётную карту в броском фиолетово-зелёном дизайне. — Мы произведём оплату за выполненную миссию.

Капитан тоже протянул свою карту, попроще и поскромнее, они соприкоснулись, и тихо тенькнули, сообщая о свершившемся переводе. Капитан бросил беглый взгляд на дисплей и изменился в лице.

Я слегка напрягся — неужели даллаксианцы решили кинуть нас с оплатой, когда миссия уже выполнена?

— Это какая-то ошибка? — спросил капитан. — Тут больше, чем нужно.

— Никакой ошибки, капитан! — заверил его Доминик, убирая свою карту в складки хламиды. — Ещё сто тысяч мы накинули сверху за такое элегантное решение проблемы, как то, что выбрали вы. Риск — дело благородное, а благородство должно вознаграждаться.

Капитан поджал губы, коротко посмотрел на меня, потом вернул взгляд обратно к Доминику и кивнул.

— У тебя точно всё будет хорошо? — шёпотом спросила Кори у Кетрин, и расслышал я их лишь благодаря тому, что они стояли почти вплотную ко мне.

— Всё будет хорошо! — с теплотой в голосе ответила та, поглаживая по голове спящего на руках младенца. — Благодаря вам! Спасибо!

Она обернулась и поглядела на каждого из нас долгим внимательным взглядом фиолетовых глаз, видимых через щель в тряпках. Она будто пыталась запомнить каждого из нас, чтобы нести эту память дальше с собой сквозь время и все невзгоды, что оно для неё приготовило.

— Ну всё, Кетрин, идём, — молодая женщина (сестра?) потянула её за руку, и Кетрин нехотя пошла за ней. Она словно разрывалась между нами и семьёй… Хотя ладно, с чего бы ей? Она с нами и недели не провела, а это как-никак её родные люди.

— Всего доброго, капитан! — Доминик, нисколько не смущаясь того, что он правитель целой планеты (ну ладно, половины планеты) протянул руку капитану, и тот крепко её пожал. Потом с тем же самым он подошёл ко мне, а Кори просто козырнул, добавив:

— Юная леди! Был рад знакомству!

И, развернувшись, он широкими шагами заспешил к гравикару, замершему по ту сторону ковровой дорожки. Там уже сидели все остальные Винтерс, включая и Кетрин, которая продолжала сверлить нас взглядом через приоткрытое окно.

Мы ещё немного постояли, провожая взглядом отъезжающий кар, а потом капитан повернулся ко мне, и хлопнул по плечу так, что оно аж загудело:

— Ну даёшь, сукин сын! Благодаря твоей выходке нам ещё сотку тысяч сверху накинули! Я и подумал — раз это всё благодаря тебе, то сам выбирай, на что мы их нахрен потратим!

— Эй! — возмутилась Кори. — А если он захочет какую-то херню⁈

— Обязательно захочу! — улыбнулся я. — И вот моя херня — раз уж мы на планете, где можно закупиться свежими продуктами, я хочу снова такой же пир, как нам устраивал Магнус! Устроим вечеринку, мы же, чёрт возьми, почти что в чёрную дыру влезли и обратно вылезли! Мы заслужили!