Тайны затерянных звезд. Том 2

Глава 25

Сказать, что команда оказалась на мостике быстро — ничего не сказать. Даже Кори, которая вроде бы едва стояла на ногах, ломанулась из каютки, да ещё и обгоняя всех остальных.

Впрочем, оно и не удивительно, если подумать. Это же именно для неё информация имела первостепенное значение. Это же именно для неё, если вдуматься, мы рисковали своими задницами, добывая эту самую информацию. Это её мечта сейчас кокетливо высунула ножку из-за непроницаемой завесы тайны и маняще ею помахала.

И Кори послушно побежала. На её месте и мёртвый бы побежал, обгоняя любого живого.

Когда мы все добрались до мостика, Кори уже была там и вовсю наседала на Кайто, испуганно съёжившегося в кресле своего рабочего поста:

— Ну давай уже! Показывай, не томи!

— Кори, Кори, — укоризненно попенял ей капитан, входя на мостик впереди нас. — Хотя бы всех остальных подождала! Это как минимум невежливо!

— Значит буду невежливой! — не оглядываясь, бросила Кори, как в старые добрые времена, и снова обратилась к Кайто. — Ну всё, все на месте, давай, показывай!

— Сама попросила. Потом не жалуйся, — буркнул Кайто и нажал пару кнопок на своём техническом посте.

Всё освещение кокпита погасло, осталась только пара аварийных лампочек, в свете которых можно было разве что отличить Магнуса от Пиявки, и то с некоторым трудом.

Но зато всё то, что проецировалось на лобовик корабля при таком освещении было видно как нельзя лучше.

Вот только не сказать чтобы это очень сильно помогло.

Потому что то, что вывел на экран Кайто, явно не предназначалось для глаз абы кого. И, как следствие, не имело той формы, в которой этот абы кто смог бы это понять. Больше всего это напоминало дневники безумного учёного, больного одновременно шизофрений, паранойей и манией величия. Несколько десятков страниц мелкого нечитаемого текста, какие-то рисунки, нагромождение формул, часть из которых заканчивается знаками вопроса, странные знаки, похожие на оккультные руны, что-то ещё…

— Кайто, дорогой… — невинным голоском пропела Пиявка. — Мы все в курсе, что ты у нас умный малый, нет нужды это демонстрировать при каждом удобном случае. Можно как-то для тех, кто не кончал академий?

— Претензия не по адресу, — неожиданно спокойным голосом возразил Кайто. — Я, конечно, неглуп, но во всей этой херне я разбираюсь примерно так же хорошо, как и ты, как все вы. Я всё-таки хакер, ну техник на край, а не астрофизик.

Сложно было сказать, что чувствовала сейчас Кори. Да и не только она. Вот она разгадка, протяни только руку. И вдруг новое препятствие, да ещё какое! Астрофизика в команде нет, а обращаться к постороннему — это же раскрыть тайну чужому человеку. Не думаю, что кто-то в команде готов к этому.

— То есть что… Нам теперь ещё и астрофизик нужен, чтобы во всем разобраться? — с недоверием покосилась на него Кори.

— Если мы хотим разобраться во всем прямо досконально, то… да, — медленно кивнул Кайто. — Но, если вам интересно услышать, так сказать, краткий тезисный пересказ всего изложенного здесь, то в этом я могу помочь прямо сейчас. На это моих знаний всё же хватает.

— Конечно, хотим! — воскликнула Пиявка, запрыгивая в своё любимое кресло и свешивая ноги через подлокотник. — Давай, вперёд, я вся в ожидании!

Но Кайто дождался, пока все остальные рассядутся, и только после этого начал:

— Для начала напомню то, что мы и так все знаем — «Кракен» действительно отрядили «Навуходоносор» в этот участок космоса по той же причине, по которой здесь оказались мы. Они тоже предположили наличие здесь какой-то аномалии и задачей экипажа «Навуходоносора» было не просто установить наличие этой аномалии, но и сразу же — провести несколько, так сказать, натурных тестов, если теории подтвердятся. При помощи научного оборудования, уж не знаю какого именно, не вникал, извините, экипаж подтвердил наличие аномалии и начал проводить тесты.

— Ну, это и так было понятно, — прогудел Магнус. — Научный корабль, «Кракен», какие-то эксперименты, от которых половина корабля превратилась в непонятное явление — это всё мы видели и так. А новое-то есть что-то?

— Ну, есть те самые эксперименты, которые проводили на борту «Навуходоносора», — Кайто увеличил масштаб, явно пытаясь выделить какой-то определённый кусок из дневников сумасшедшего. — Вот, глядите. Они пытались отправить в хардспейс запутанную частицу, разгоняя её в научном реакторе корабля.

— Научном реакторе? — переспросила Пиявка. — Это что за зверь?

— Ускоритель частиц, если по-простому, — быстрее Кайто ответил я. — Устанавливается на некоторые научные суда с особыми целями.

— Вот именно — особыми целями! — Кайто кивнул. — Вот и тут была та самая цель. Частицу, запутанную на квантовом уровне с другой частицей, разогнали в научном реакторе и запулили в эту самую аномалию, желая посмотреть, что с ней будет.

— И что с ней было? — с выражением полного отсутствия интереса на лице спросила Пиявка.

— Вообще ни хрена, — улыбнулся Кайто. — Улетела прочь, как и любая другая частица, и потерялась где-то в космосе.

— Прекрасно, — всё так же скучающе заявила Пиявка. — Очень воодушевляет.

— Ну, тогда от следующего их эксперимента тебе вообще крышу снесёт, — пообещал Кайто. — Но сперва я хочу задать вопрос. Мы все постоянно пользуемся спейсерами и спейс-технологией в общем, для нас это стало привычным и обыденным… Но кто-нибудь из вас вообще знает, что именно из себя представляет спейс-технология? Что такое спейс сам по себе?

Кайто замолчал, и медленно обвёл нас взглядом. Никто не спешил отвечать, хотя, казалось бы, ответ лежал на поверхности. Спейс это… ну… способ путешествия между звёздами со скоростями, превышающими скорость света. Во много раз причём.

Так ответили бы девяноста девять из ста обывателей, а сотый оставшийся не ответил бы так только потому, что оказался бы глухим и вообще не понял, что от него хотят. Поэтому очевидно, что Кайто ждал не этого ответа.

— Ладно, я сам отвечу, — он хлопнул себя по коленкам и встал. — Многие думают, что «спейс» это какое-то подпространство, в которое мы проникаем, когда путешествуем от звезды к звезде. Типа знаменитого, но, увы, нереалистичного фокуса со сложенным пополам листом бумаги, который протыкают ручкой. Другие понимают под «спейсом» разгон до запредельных скоростей, превышающих скорости света в сотни раз.

— И кто из них прав? — нахмурилась Кори.

— Никто, — важно изрёк Кайто. — И одновременно правы все. Сейчас поясню.

Он снова приблизил какой-то кусок записей, где явно изображалось несколько координатных осей, существующих одна в другой.

— На самом деле «спейс» было бы правильнее назвать состоянием. Состоянием, в которое переходит физическое тело для того, чтобы получить возможность добираться от одной звезды до другой, не тратя на это всю свою жизнь. Что же это за состояние, спросите вы…

И Кайто замолчал, глядя на нас хитрым и довольным взглядом.

Пиявка громко вздохнула и закатила глаза:

— И что же это за состояние?

— Как я рад, что вы спросили! — Кайто хлопнул в ладоши. — Так вот, состояние «спейса» это, по сути, состояние энергетической формы, если можно так выразиться. Уже давно известно, что материя и энергия связаны и могут перетекать друг в друга при определённых условиях, и мы, в общем-то, пример этого видим, когда сжигаем топливо, чтобы получить тягу… Но вот обратный перевод — энергии в материю, очень долгое время был недоступен человечеству. Пока гениальный физик, которого до сих пор знают только по кличке Тоши-Доши не открыл «спейс-эффект». Смотрите, в чём штука.

Кайто встал со своего места, подошёл к лобовику, смахнул в угол все записи и сам пальцем начал рисовать. Нарисовал схематично космический корабль, и стрелку от него.

— Вот допустим мы разгоняем космический корабль до гигантских скоростей. Предположим даже, что его конструкция каким-то образом рассчитана на то, чтобы выдержать эти скорости. Но вот внезапно на пути такого корабля появляется… Даже не астероид — просто облако космической пыли… — Кайто нарисовал маленькое облако. — И что происходит дальше? Да ясное дело что — аннигиляция к чёртовой бабушке! А если это будет не космическая пыль, а другой корабль? А планеты и планетоиды, которые окажутся на пути? Короче, сами понимаете, что идея просто разогнать корабль до огромных скоростей провальна уже сама по себе.

Кайто стер всё с лобовика и повернулся к нам:

— Так вот именно «спейс-эффект» помогает нам избежать всего этого. Если говорить простыми словами, то этот эффект позволяет как бы «отсоединить» корабль от системы координат нашего мира и тем самым обойти ограничения скорости и все возможные опасности. По сути дела, спейсеры, эти огромные каскады колец из тысяч тонн металла делают две вещи. Они переводят корабль в состояние «спейса» и разгоняют его, придавая ему ускорение. За счёт того, что вся вселенная, весь космос, весь мир и так на самом деле движутся с невероятными скоростями, именно эта, в общем-то, небольшая собственная скорость корабля и становится той самой возможностью преодолевать парсеки и парсеки за одно мгновение. С некоторой натяжкой можно даже сказать, что это не мы путешествуем по миру, это весь мир крутится вокруг нас. Но при этом «нас» как таковых в этом мире в этот момент времени нет — мы находимся, если можно так выразиться, в параллели с ним, и никак при этом с ним не взаимодействуем. Это можно представить, как… Ну, опять же — как лист бумаги, — это космос, — и поверх него фигурку кораблика. Мы двигаем фигурку кораблика по листу, и вроде как путешествуем по космосу, но все нарисованные на листе препятствия таковыми для нас не являются, потому что находятся не в нашей плоскости, не в нашей реальности, если уж совсем просто говорить. А в конечной точке путешествия стоит спейсер, который в автоматическом режиме «ловит» нас, тормозит и совершает обратную процедуру перевода, «вытаскивает» нас из состояния спейса, это даже буквально выглядит как будто корабль вытащили наружу через маленькую дырку за ниточку!

Ну, тут с ним сложно было спорить — действительно, похоже. В мою бытность врекером я много раз имел возможность наблюдать, как корабль выходит из спейсера.

— Ладно, теорию мы поняли, — отмахнулась Пиявка. — Сказать-то что хотел?

— Сказать я хотел, вот что — не секрет, что через этот участок космоса проходили не только пропавшие корабли, но и множество других, которые никуда не пропали. Этот факт тревожил научный экипаж «Навуходоносора», и одной из целей их экспедиции было выяснить, почему так происходит. Почему какие-то корабли проходят спокойно, а какие-то — пропадают, попадая в хардспейс. Ну и, конечно же, узнать, существует ли вообще этот хардспейс. И начали они с того, что стали запускать в аномалию частицы, которые и так отвязаны от нашей привычной системы координат — фотоны. Разогнанные фотоны улетали в аномалию и переставали фиксироваться, будто и правда проваливались в хардспейс. Это воодушевило наших учёных, и они продолжили свои эксперименты, пытаясь перебросить туда уже более значительные массы материи, но тут их поджидали неудачи. У них, конечно же, не было никакой возможности обеспечить нормальный спейс-эффект, ведь все наработки по спейс-технологии принадлежат Администрации, а «Кракен» работали в условиях строжайшей секретности, но они вовсю пытались. Они пытались сымитировать спейс-эффект магнитными полями, радиацией и разгоном материи до немыслимых скоростей, и кое в чём им даже улыбнулась удача — им удалось заставить провалиться в хардспейс вольфрамовый монолитный шарик весом девять граммов. Они заставили его вибрировать на частотах, приближающихся к порогу разрушения для материала, и разогнали почти до световой скорости — и это сработало. Шарик действительно провалился в хардспейс, но одновременно с этим произошло то, что мы с вами видели. Половина корабля — та, в которой располагался научный реактор, — провалилась вместе с ним. Видимо, где-то недосмотрели виброразвязки, или что-то ещё сделали не так, но факт есть факт — половина корабля застряла в пограничном состоянии, «отвязанная» от наших привычных систем координат и от того не существующая, по сути, в нашей реальности.

— Прямо триллер, — скучающе произнесла Пиявка, качая ногой. — И откуда ты всё это знаешь?

— Так прямо отсюда же! — Кайто махнул рукой, снова возвращая на лобовик записки сумасшедшего. — Это все записи Семецкого, он вёл их даже после… «инцидента», назовём его так. Даже медленно сходя с ума, он всё равно продолжал их вести. Мало того — весь уцелевший экипаж пытался найти способ вернуть всё как было, потому что инцидент приковал их к месту, они не могли с него сдвинуться, хотя пытались изо всех сил, запуская маневровые двигатели и даже отстреливая спасательные капсулы, чтобы придать реактивного момента. Но всё было тщетно, и никакие действия не помогали. А люди, между делом, начали умирать от банального голода, ведь все запасы еды тоже остались на «призрачной» стороне корабля, попасть на которую было невозможно… Или, вернее, возможно, некоторые пытались, но, шагнув за границу, исчезали из виду и уже больше не возвращались. Люди начали умирать, лишённые надежды и сил бороться дальше, и только один Семецкий продолжал жить и даже продолжал свои научные изыскания. Думаю, он уже тогда потихоньку начал сходить с ума, слишком уж он фанатично был предан своему делу… Да вы и сами видите, в общем-то.

Кайто уменьшил масштаб, и ткнул пальцем в первые несколько страниц дневников, и в последние несколько. Почерк того, кто их заполнял, действительно отличался, причём разительно. Поначалу строгий и угловатый, под конец он превратился в округлые каракули, напоминающие спутанные мотки ржавой колючей проволоки.

— А что произошло дальше, вы все, в общем-то, уже в курсе, — Кайто вздохнул и пожал плечами. — Такие дела.

— Какие дела? — вскинулась Кори. — Я не поняла! Это всё было рассказано для того, чтобы в итоге мы так ничего и не узнали!

— В смысле? — обиделся Кайто. — Я должен был взломать архив с научной информацией, я это сделал! Какого хрена ты ещё от меня хочешь⁈

— Я хочу знать, как попасть в хардспейс! — Кори стукнула кулачком по спинке кресла. — И не так, чтобы только половиной корабля!

— А, ну тут всё просто, — Кайто пожал плечами. — Семецкий, уже под конец своих дневников, после того, как сделал миллион разных измерений поражённой части корабля и провёл сотню мысленных экспериментов, пришёл к определённым выводам. И выводы звучат примерно так — «Хардспейс это такой природный аномальный спейсер, который делает всё то же самое, что делает спейсер рукотворный — тормозит и достаёт корабли из состояния 'спейса».

На кокпите повисло тяжёлое молчание. Все обдумывали сказанные слова, и, кажется, все прекрасно понимали, что это значит.

Но никто не хотел произносить это вслух.

Поэтому пришлось мне.

— То есть… — я обвёл всех присутствующих взглядом. — Для того, чтобы попасть в хардспейс, нужна сущая малость — прибыть к аномалии в состоянии «спейса»?

— Ну… — Кайто неуверенно пожал плечами.

— Отлично! — я хлопнул в ладоши и поднялся. — Значит, всё просто! Всё, что нам нужно — это всего-то-навсего разжиться собственным спейсером! Всего-то-навсего пара миллионов тонн металла и пластика, полгода работы пары сотен человек, несколько десятков тестовых прогонов… А! И главное! Миллиардов так восемьсот юнитов на оплату всей этой вечеринки! Кто готов скинуться карманными деньгами?

Повисло молчание.

Я обвёл взглядом притихшую «семью».

Оказалось, что видеть разочарование и крушение мечты на их лицах не очень-то приятно. А это было самое настоящее разочарование и крушение. Потому что задача не имеет других решений, кроме как построить рядом с аномалией спейсер. Но в настоящее время это доступно только Администрации с её возможностями и технологиями.

Я вдруг осознал, что мне не нравится видеть разочарование и крушение мечты на лицах Кори, капитана, Магнуса, Кайто и Пиявки.

Это они зря. Ведь из любой безвыходной ситуации, как я постоянно говорю, есть как минимум один выход. А зачастую — намного больше.

Да, Администрация монополист.

Да, Администрация — титан.

Но ноги этого титана давно уже стали глиняными.

И если в этом мире и есть кто-то, кто сможет помочь этому титану пасть — это я.

И моя новая семья.

Уважаемые читатели! Спасибо, что были с нами. Без ваших комментариев, лайков, подарков книга не получилась бы такой, какая она есть. История Кара и бравой команды «Затерянных звёзд» не закончена. Продолжение в третьем томе, выкладка которого началась прямо сейчас вот по этой ссылке: https://author.today/work/410778