Тайны затерянных звезд. Том 2

Глава 17

Поток пуль ударил в угол стены, высекая искры. Коридор наполнился грохотом выстрелов и яростным звоном рикошетов. Я, едва успевший убрать голову за ту половину секунды, что стволы турели раскручивались, присел, и крикнул:

— Вниз!

Уговаривать никого не пришлось — все тут же присели тоже, понижая силуэт, и как раз вовремя — несколько рикошетящих пуль явственно цокнули по стенам за нашими спинами. Вполне могли бы попасть и в кого-то из нас.

Турель, потеряв цель, перестала стрелять и всё снова затихло, только эхо выстрелов медленно затухало где-то вдалеке.

— Это ещё что такое⁈ — спросил Магнус, ковыряясь мизинцем в ухе, словно у него туда затекла вода.

— Внутренняя система обороны, — ответил я. — Конкретнее — автоматическая турель типа «эм ноль два». Снабжена собственной системой распознавания целей и двумя трёхствольными пулемётами с вращающимися блоками стволов. Боезапас каждого ствола — тысяча выстрелов, боевая скорострельность — четыре тысячи выстрелов в минуту. Время подготовки к стрельбе — шесть десятых секунды. Программируемые пули с экспансивным вольфрамовым сердечником, пробивают даже тяжёлые бронескафы, но полностью теряют энергию при контакте со стеной станции.

— Я ни хрена не запомнил! — Магнус потряс головой. — Можно попроще как-то⁈

— Можно, — я кивнул. — Мы там не пройдём. Ни при каких условиях. Это достаточно просто?

— А почему вообще система нас атакует? — нахмурившись, и секунду подумав, задал правильный вопрос Кайто. — Даже не так. Почему она атакует нас, понятно. Но, судя по следам на этом трупе, она атаковала даже своих! Даже экипаж станции!

— А это, детектив, правильный вопрос, — я кивнул. — У них же в форму должны быть вшиты маячки системы свой-чужой. Сейчас…

Я высунул за угол ствол бластера, который турель, конечно же, не восприняла за цель, подцепил им неудобно лежащую руку трупа, и в два движения подтянул её к себе, в безопасную зону.

— Ну-ка, назад.

Я ухватился за руку обеими руками и потащил тело на себя.

Турель, обнаружившая движение объекта, схожего по форме с человеческим телом, снова загрохотала. Тело задёргалось, принимая в себя новые пули, но ему уже было всё равно. Зато я смог подтянуть его к себе поближе.

Отвернув воротник форменной куртки, я показал всем вшитый с внутренней стороны плоский кремниевый квадратик с уложенной змейкой дорожкой антенны.

— Вот и маячок.

— И почему же он не сработал? — поинтересовался Кайто. — Сломанный?

— Там нечему ломаться, — я покачал головой. — Это, по сути, индуктивный датчик, ему даже источник питания не нужен, он срабатывает от магнитного поля. Если оторвать его, с задней стороны увидите катушку индуктивности.

— Тогда почему не сработал? — не отставал Кайто.

— Потому что и не должен был, — я отпустил воротник. — На станциях подобного типа существует четыре уровня протоколов безопасности. ГОБ-ноль, ГОБ-один, ГОБ-два…

— И ГОБ-три, мы поняли, — перебил меня Магнус. — Значит-то это что?

— Нулевой уровень это обычный. Протоколы безопасности не работают, все перемещения по станции разрешены кому угодно. Первый уровень подразумевает почти то же самое, но проходы к критически важным узлам станции начинают охраняться турелями, работающими по маячкам свой-чужой. Второй уровень подразумевает боевую готовность на всей станции, все турели переводятся в боевой режим чтобы отбить атаку врагов, у которых нет маячков. А третий режим… ГОБ-три это режим полного уничтожения. Система идентификации свой-чужой отключается, и турели начинают уничтожать просто всех, кто попадёт в их радиус действия.

— Что⁈ — изумился капитан. — Зачем такое вообще делать⁈

— На случай, если защитники станции будут сметены слишком быстро. Чтобы противники не смогли захватить их форму и сойти для системы за своих, — ответил я. — По сути, ГОБ-три это уже способ не защититься, но отомстить. Этот протокол предполагается запускать только в том случае, если нет надежды не то что победить атакующего противника, но даже и дождаться помощи Администрации.

— Кстати, об этом, — Кайто щёлкнул пальцами. — А когда они прибудут, что будет? Их же турели тоже посчитают за врагов.

— У них есть управляющие коды, конечно же, — я пожал плечами. — С помощью удалённой передачи которых можно отключить защитные протоколы, причём для каждой станции эти коды свои. В общем-то, у старших офицеров тоже есть эти коды, но, судя по тому, что мы уже успели увидеть, я сомневаюсь, что кто-то из них вот прямо сейчас решит отключить систему безопасности. Я думаю, что мы их вообще не найдём, по крайней мере, живыми.

— А что, если просто отключить их? — внезапно просиял Кайто. — В смысле, турели! В смысле, физически? Лишить питания?

— Каким образом? — я нахмурился. — Перерезать кабеля питания? Так они в стенах и потолках, на глубине полметра.

— Нет, я имею в виду… На уровне реактора! — Кайто взмахнул руками.

— Отключить реактор? — я даже сам почувствовал, как мои брови поползли на лоб. — Система обороны, конечно, отключится, но и все остальные системы — тоже! Включая и жизнеобеспечение!

— Да нет же! — Кайто хлопнул в ладоши. — Отключить только подачу энергии на турели! Всё остальное оставить!

— И как это сделать? — не понял я.

— Это несложно, — хмыкнул Кайто. — Я могу это сделать. Но есть одна проблема. Мне для этого надо быть в реакторном блоке.

— Это действительно проблема, — потратив несколько секунд на то, чтобы вспомнить конфигурацию станции, ответил я. — Реакторный блок находится отсюда не то, чтобы очень далеко, но путь до него… Короче, я даже не представляю, сколько турелей нам встретится по пути.

— А справиться с ними никак? — подал голос капитан.

— Очень сложно, — я покачал головой. — Они же проектировались с учётом того, что их попытаются просто отстрелить. Там приведённая броня, рассеивающее покрытие, защита от электромагнитного импульса… Да и просто прицелиться в турель так, чтобы она не прицелилась в ответ — та ещё задача.

— Может, Жи позовём? — с надеждой спросил Кайто. — Он же непробиваемый.

— Для этих пуль, может, и пробиваемый, — задумчиво ответил я, обернувшись за спину и глядя на прибитого ломом к тележке офицера. — Если не тело, то конечности ему точно поотрывает к чёрту, и мы даже не сможем его эвакуировать из-под огня. У меня есть другая идея…

— И какая же? — моментально заинтересовался Кайто.

Я оторвал взгляд от пробитого насквозь покойника, и улыбнулся:

— Ждите здесь!

И я побежал обратно к шлюзу.

Жи, исправно следящий за входом, дёрнулся, когда я появился в проёме, но, к счастью, на меня не накинулся.

— Что случилось, человек, называющий себя Кар? — ровно прогудел он. — Вы уже нашли лекарство?

— Работаем над этим, — ответил я, пробегая мимо него. — Оставайся на месте.

Забежав в свою каюту, я быстро нацепил сбрую врекера, проверил батарею резака, которая все эти дни стояла на зарядке через переходник, что напечатал для меня Кайто, и убедился, что всё готово. В моем распоряжении восемь магнитных мин, двадцать пять тросов и несколько мегаватт энергии, выраженной в лазерном эквиваленте.

Что ж, приступим.

Я вернулся к ребятам, которые здорово нервничали, и мотнул головой в сторону двери, которая придавила голову одного из членов экипажа станции:

— Идём сюда! Помогите раскрыть двери! Магнус, Кайто, с одной стороны, мы с капитаном с другой! Взяли!

— Погодите, зачем? — удивился Кайто. — Если надо открыть, я и так могу это сделать!

— Да ну? — я с подозрением посмотрел на него. — Ладно, давай.

Кайто подошёл к контрольной панели возле двери, вытаскивая на ходу из кармана отвёртку и неожиданно ловко прокручивая её в руке.

Отвёртка вонзилась под панель.

Кайто одним коротким движением наполовину оторвал панель от стены, ухватился пальцами, отогнул ещё больше, и добрался наконец до сервисного разъёма на обратной стороне.

Продолжая держать панель одной рукой, другой он достал из кармана свой терминал, а из соседнего — целую кучу проводов с разными коннекторами на концах.

Внимательно сравнив их с разъёмом на плате, он выделил нужный, зажал его в зубах, убрал остальные обратно в карман, а тем, что остался, подключил терминал к панели. Потыкал в дисплей пальцами, раздался подтверждающий писк.

Приводы дверей загудели, а створки задрожали и загрохотали, отчего зажатое между ними тело задёргалось, как в припадке!

— Упс, не та полярность… — меланхолично произнёс Кайто, и что-то поменял на терминале.

На сей раз всё прошло успешно, и створки разъехались в разные стороны, освобождая тело, которое тут же повалилось на пол.

Я-то думал, откуда на дверях кровь взялась? Ведь если ему просто сломало шею или там задушило дверями, ей неоткуда взяться.

Оказывается, его и не задушило, и не сломало. Оказывается, у него вообще не было головы, и с той стороны остался лишь окровавленный срез с торчащим белым позвонком.

Видимо, сначала бедолага застрял головой в двери, а потом кто-то не очень добрый снёс ему эту голову с плеч.

Кайто снова позеленел, увидев это, и отвернулся, спешно выдёргивая терминал из разъёма.

— Хорош! — я хлопнул его по плечу. — Продолжай в том же духе, и всё будет проще некуда!

— Что именно будет проще некуда? — поинтересовался капитан из-за спины. — Ты так и не сказал, какой у тебя план.

— Турели прикрывают только проходы и коридоры, — ответил я, оборачиваясь к нему. — Поворачиваются они не очень быстро, поэтому чем уже сектор обстрела, тем они будут эффективнее. В больших помещениях турели никто вешать не будет, да это и смысла не имеет, в общем-то, потому что помещения чаще всего не имеют проходов между собой, проще говоря — из помещения в другое помещение не попасть. Если только…

— Если только не поставить это целью, видимо, — капитан поднял бровь. — И, судя по всему, именно это ты и собираешься сделать, раз на тебе снова врекерское снаряжение? Пройти через станцию, обходя все коридоры за счёт вырезания проходов в стенах? Не пойми меня неправильно, но это решение не то чтобы лежит на поверхности, но догадаться про него довольно несложно. Неужели Администрация не оставила для атакующих какой-нибудь сюрприз на такой случай? Не у тебя же одного есть врекерское снаряжение.

— В целом, конечно, вопрос правильный, потому что, помимо врекерского снаряжения есть много других способов проделать дыры в стенах космической станции, — я кивнул. — Это, собственно, и есть один из способов противодействия защитным системам — идти там, где их нет. Но есть один тонкий момент, который заключается в том, что обычно, помимо защитных систем, есть ещё и персонал станции, в том числе боевой, который не будет просто ждать, когда атакующие набурят в стенах достаточно дыр для того, чтобы беспрепятственно куда-то пройти. Они будут атаковать их в ответ, и атакующие окажутся в неудобной позиции, запертые в помещении, из которого в один выход они уже выйти не могут, а второй — ещё не готов. Ну а что касается нашей ситуации… Как я уже сказал, ГОБ-три это протокол мести, а не обороны. Тут уже некого спасать, так что и беспокоиться о том, что станция будет захвачена — некому.

А ещё об одной причине, почему так сделано, я говорить просто не стал. Сейчас это не важная и даже вредная информация.

Я кивнул капитану, и первым пошёл в помещение. Это оказался кафетерий, или, может, столовая — в общем, место, где персонал и редкие гости станции принимали пищу.

Ряды коротеньких, на четыре человека столов, с простыми лавками рядом, заполняли небольшой зал, а вдоль одной из стен тянулась стойка раздачи со стеклянной витриной. Сейчас она была разбита и густо заляпана кровью, а из пробитой дыры торчали чьи-то ноги. На ближайшем к нам столе лежал труп, утыканный столовыми ножами, как орбитальная мина — датчиками цели, а ещё чуть дальше сразу три трупа лежали друг на друге штабелем, да так ровненько, словно их по линеечке выкладывали. И всех троих сверху донизу, точно в районе сердца, пронзал один длинный вертел от электрогриля, что виднелся в открытой двери кухни.

Что-то мне подсказывало, что, если мы зайдём туда, то там тоже найдётся полдесятка покойников, негласно соревнующихся в оригинальности способа умереть.

Я снова вызвал в памяти карту типовой планировки станции, и подошёл к стене наискось от себя:

— Сюда. Тут мы сможем пробуриться в складское помещение. Оттуда прорежемся в плюсовую продуктовую камеру. Оттуда… Хм, не помню, что за помещение, но тоже сможем пройти. Короче, поехали.

Я поднял резак и активировал его.

Сталь станции резалась плохо, но всё же несравненно лучше, чем переборки «Навуходоносора». То и дело под луч попадались провода, и тогда из стены сыпались искры, один раз я перерезал какую-то трубу, и потекла вода, но в итоге через пять минут я закончил разрез и кусок стены повалился внутрь, открывая нам проход на склад.

Тут всё было так же весело, как и в кафетерии. Разве что трупов поменьше — всего два. Оба одеты в серые комбинезоны складских рабочих. И оба, конечно же, мёртвые. Один нанизан на рога вилочного погрузчика, словно на настоящую двузубую вилку, а второй сидит за столом, словно человек пытался поспать, положив голову на столешницу, да огромный стальной ящик, упавший с высоты пары метров, помешал этим планам.

Больше на складе не было никого и ничего, даже звуков никаких не раздавалось.

— А, может, «иммуноза» тут? — с надеждой спросил Кайто, которому явно не хотелось идти дальше.

— Нет, — я покачал головой. — У лазарета свой склад. С общего склада препараты исчезали бы тоннами, даже не заметишь! Идём.

Я вскрыл ещё одну стену, и мы прошли в плюсовую продуктовую камеру — по сути, один гигантский холодильник, такого размера, что в нём могла бы жить средних размеров семейка, если бы не температура, держащаяся на уровне плюс трех градусов. Впрочем, даже температура не помешала одному особенно особенному администрату выбрать именно эту камеру в качестве места своего последнего упокоения. Он висел среди коровьих полутуш, подвешенный сразу на пять крючьев, воткнутых в разные части тела, и, судя по ещё одному крюку, зажатому в окоченевшей руке — это был далеко не предел его прижизненных мечтаний.

Кайто снова стало плохо, хотя здесь не было толком ни крови, ни запаха, вообще ничего.

Следующий разрез вывел нас в чей-то жилой кубрик — крошечное помещение, размером даже меньше моей каюты на «Барракуде». Тут всего-то и помещалось, что кровать на уровне головы, рабочий стол прямо под ней, да шкаф во всю противоположную стену. И это было первое помещение на нашем пути, в котором не нашлось ни одного трупа.

— Раз мы попали в жилой блок, значит, мы уже почти на месте, — резюмировал я, поворачиваясь к остальным.

— Что, так быстро? — удивился капитан. — Ты же говорил, что до реакторов идти через всю станцию.

— «На месте» это не значит «у реакторов», — я покачал головой. — Дело в том, что через внутренние помещения мы к реакторам и не попадём. Планировка такая, что помещения разбиты на сектора, и мы сейчас один из этих секторов прошли насквозь. Вглубь можно пройти только выйдя в один из коридоров.

Это и был тот самый момент, который я не стал раскрывать капитану, когда мы говорили о гипотетическом штурме станции. Он вряд ли бы одобрил мой план тогда, а сейчас у него и выбора особо нет.

— Тогда что мы тут делаем? — начал закипать Магнус. — Мы же не можем выйти в коридор!

— А мы туда и не пойдём. Тут рядом есть сервисный шлюз, — я повернулся и ткнул рукой туда, куда нам было нужно. — Мы выйдем в космос, по обшивке станции доберёмся до следующего шлюза, который будет близко к реакторному блоку, и проникнем практически прямо в него.

— Что? — упавшим голосом спросил Кайто, глядя на меня. — Выйти… Наружу? На обшивку? В космос⁈

В его глазах было столько ужаса, сколько не было при виде ни одного трупа на этой станции… Хотя, говоря честно, некоторые из них умерли такой изощренной смертью, что даже я со своим опытом ничего подобного никогда не видел.

— Это плохая идея, Кар… — покачал головой капитан. — Проклятье, ты не мог раньше сказать⁈

— Да в чём дело-то⁈ — я ничего не понимал, и мне оставалось только скакать взглядом с одного лица на другое и надеяться, что кто-то прояснит ситуацию.

И капитан наконец-то сподобился это сделать. Он глубоко и тяжело вздохнул и коротко изрёк:

— У Кайто космофобия.