Тайны затерянных звезд. Том 2

Глава 18

Космофобия это, конечно, не «звёздочка», но тоже ничего хорошего. Когда космос стал достоянием не избранной кучки людей, прошедших множество тестов и испытаний, а буквально всех желающих, оказалось, что некоторые из желающих не очень-то и подходят для космоса. Список фобий, которые могли помешать человеку стать космоплавателем, и так был достаточно обширным, но теперь к нему добавилась и ещё одна — космофобия. Буквально — боязнь космоса. В чём-то она была схожа с агорафобией, боязнью открытых пространств, но более конкретна.

Человек боялся именно открытого космоса, боялся в нём находиться. Простой взгляд через иллюминатор или там полёт на космическом корабле не вызывал никаких проблем, но стоило только человеку надеть скафандр и выйти в открытый космос… Да что там «выйти» — космофоб никогда в жизни этого бы ни сделал! Одна только мысль об этом уже парализовала бы его иррациональным страхом!

Повезло же мне с экипажем, ничего не скажешь! Не «звёздочка», так космофобия! А дальше что? Выяснится, что у Магнуса диабет? У капитана — подагра? Или у Жи — какой-нибудь его роботический вирус?

Шутки шутками, а проблема-то серьёзная. Кайто при одном лишь упоминании о необходимости выйти в космос побледнел даже больше, чем при виде трупов, и, заикаясь, выдавил:

— Не… н-не н-надо… К-космос… Не надо!

Последние слова он буквально выкрикнул, зажмурившись и замотав головой, словно надеялся таким способом меня отговорить.

К сожалению для азиата, отговорить меня не получится. Другого способа просто не существует. Ну, или я его не вижу, по крайней мере.

— Не надо! — чуть ли не плакал Кайто, продолжая мотать головой. — Только не космос!

— Мать твою, да что ты вообще забыл в космосе с твоей фобией! — процедил я сквозь зубы, скорее просто в воздух, нежели кому-то адресно.

Мне до этого не доводилось встречать космофобов, так что я даже примерно не представлял себе, как это выглядит. А оказалось, что это выглядит весьма и весьма неприглядно. Более того в настоящий момент это выглядит, как дополнительная проблема. Большая такая проблема величиной с космос! И кто её будет решать? Правильно, Кар!

— Кар, это не шутка, — капитан покачал головой. — Кайто на самом деле боится открытого космоса просто до смерти. В прямом смысле этого слова, Пиявке уже однажды доводилось его откачивать, чуть ли не с того света вытаскивали.

— У вас есть другие предложения? — спокойно спросил я, глядя ему в глаза. — Я готов выслушать.

— Ну не знаю, — капитан пожал плечами. — Если до того места, о котором ты говоришь, можно добраться через космос, то, может, проще будет вернуться на корабль и облететь станцию? Просто подойти к другому шлюзу?

— Не выйдет, — я покачал головой. — Мы же наш шлюз открыли не обычным способом, а через сервисный режим. А когда один из шлюзов уже переведён в сервисный режим, остальные перевести в него не удастся. Это стандартная защита от дурака на случай, если кому-то придёт в голову перевести все шлюзы в сервисный режим, и, по сути, потерять над ними контроль.

— Тогда что мешает отключить сервисный режим на нашем шлюзе?

— Наличие главного компьютера, — усмехнулся я. — Он отключается с него. А до него ещё надо добраться, понятное дело.

— Ладно, пристыковаться мы не сможем, — капитан не сдавался. — Тогда мы можем отстыковаться, долететь на корабле до того места, где, как ты говоришь, находится нужный люк и проникнуть в него в том месте.

— Отличная идея, капитан, — я щёлкнул пальцами. — Но что она изменит? Что в том, что в другом случае Кайто придётся сунуться в открытый космос.

При этих словах азиат, который только-только успокоился, снова вздрогнул и посмотрел на нас со страхом в глазах.

— К тому же, вы упускаете один момент. Если бы люки можно было вот так запросто использовать для проникновения внутрь, все защитные функции станции утратили бы три четверти своей эффективности и стали, по сути, не нужны. Это же аварийные люки, для аварийных выходов на обшивку изнутри станции. Когда люк открывается изнутри, станция это подмечает для себя, и, когда люк попытаются открыть снаружи, даже если это другой люк, на другом конце станции, он откроется, только если в памяти станции есть эта самая пометка. Говоря проще — не открыв люк изнутри, снаружи его не открыть тем более. Если мы хотим проникнуть на станцию именно таким способом, то предложенный мной план — единственно возможный. Если у вас есть предложения, господа, я готов их выслушать.

Я обвёл взглядом всех собравшихся, но предложений больше никто не высказывал. Только Магнус, нахмурившись до предела, так, что брови сошлись в одну, выдал вполголоса:

— Как я до такого докатился… Стою на разгромленной станции в окружении трупов, которые явно были не в своём уме… Да я, по-моему, и сам не в своём уме!..

Я несколько секунд смотрел на Магнуса, переваривая сказанное им, а потом хлопнул его по плечу:

— Молодец! Это именно то, что нужно! Я нашёл решение!

— Чего? — Магнус шарахнулся от неожиданности. — Ты о чём⁈

— Ждите! — уже во второй раз за последний час велел я и побежал назад, через все прорезанные в стенах дыры.

Жи всё так же дежурил возле входа на корабль и встретил меня точно так же, как в первый раз. Хотя в этот раз в его голосе даже будто бы появилось какое-то удивление… Ну, или мне так показалось.

— Я быстро! — бросил я ему, и пронёсся по всему кораблю к лазарету. — Пиявка! Срочное дело!

Пиявка, которая, кажется, прикорнула в сидячем положении, положив голову на стол, на котором лежала Кори, встрепенулась и сонно захлопала глазами:

— А? Что? В чём проблема?

— У тебя среди лекарств есть что-нибудь весёлое? — сходу спросил я. — Что-то из разряда веществ, изменяющих сознание?

— Чего? — Пиявка нахмурилась. — Ты сдурел? Тебе наркота нужна⁈

— Да не наркота! — я махнул рукой и вкратце описал проблему.

— Да, я знаю, что Кайто космофоб, — Пиявка кивнула. — Но ты… Ты хочешь его обколоть дурью, чтобы он поплыл и не смог воспринимать космос как космос?

— Что-то вроде того, — я широко улыбнулся и сразу же серьёзно добавил: — Но нужно что-то такое, что возможно будет отменить потом, причём отменить быстро. Ну и, конечно, такое, чтобы он не отъехал от этого.

— Хм… — Пиявка нахмурилась. — С каждым разом твои задумки всё безумнее и безумнее!

— Так есть или нет⁈

— Я думаю, подожди! — огрызнулась Пиявка и замолчала опять.

Пока она думала, я посмотрел на Кори. Девушка была жива, судя по показаниям кардиомонитора, да ещё и острая фаза приступа явно прошла — её мышцы все ещё были напряжены, но она хотя бы уже не билась в судорогах.

— Нет, Кар, — после недолго молчания выдала Пиявка. — Под твои запросы у меня ничего не подходит.

— Да ладно! — я взял её за плечи. — Ну подумай ещё, не может быть, чтобы совсем никакой дури не было!

— Хватит меня трясти! — возмутилась Пиявка, вырываясь из моих рук. — Я сказала, что под твои запросы у меня ничего нет, но я не говорила, что у меня вообще ничего нет!

— Так, — я отпустил её и скрестил руки на груди. — Показывай.

Она отошла к шкафу с медикаментами и вернулась с маленькой одноразовой ампулой для медицинского инъектора:

— Тетрамион. У меня есть он.

Я взял в руки ампулу и вспомнил, как совсем недавно меня вырубили с помощью точно такой же. Что тут скажешь? Тут точно не поспоришь — это было эффективно. Пожалуй, даже эффективнее, чем с дурью.

— Предлагаешь его вообще вырубить? — уточнил я у Пиявки, чтобы убедиться, что всё правильно понял.

— Да, — она кивнула. — Если он будет без сознания, то совершенно точно не увидит космоса, а значит, не будет его бояться.

— А обратно как?

— Пирацетам, — Пиявка показала ещё одну ампулу. — Вкатишь ему, когда всё закончится, и через минуту он будет на ногах. Конечно, организм ему за такое спасибо не скажет, но с этим я справлюсь… Потом. Сейчас главное помочь Кори. Держи.

Пиявка протянула мне инъектор, и я сразу же зарядил в него ампулу с тетрамионом. Убедился, что игла проткнула пластиковый шарик, и покачал головой:

— Чёрт, вот если бы «иммуноза» тоже была в пластике, а не в стекле, может, мы бы и не оказались в этой ситуации.

— Пластика тоже много порвалось, — возразила мне Пиявка. — А из стекла наоборот что-то уцелело. Так что нам просто не повезло. Это, кстати, одна из двух уцелевших капсул тетрамиона, так что…

— Не потрать её зря, я понял, — я кивнул. — Спасибо, ты чудо.

— Не забывай об этом! — ухмыльнулась Пиявка, на мгновение возвращаясь к своему обычному состоянию, и я вышел из лазарета.

Вернувшись к остальным, я увидел, что Кайто и не думал успокаиваться — его по-прежнему трясло, а в глазах вообще не проглядывалось даже проблеска интеллекта.

— Спокойно, дружище! — я положил руку ему на плечо. — Я знаю, как тебе помочь.

— В-вернуть на корабль? — с надеждой посмотрел он на меня.

— Не, брат, извини! Никто кроме тебя с компьютером не справится. Ты у нас незаменимая личность! — я покачал головой. — Но я придумал другой способ. Вернее, Пиявка придумала. Она дала мне то, что тебе поможет справиться со страхом космоса. Сказала, что надо вколоть перед выходом наружу, и тогда ты не будешь бояться.

— Точно? — вздрагивая, переспросил Кайто.

— Ну, раньше она никогда не подводила нас, не так ли? — улыбнулся я.

— Н-нет, н-не п-подводила, — пробормотал Кайто, не переставая вздрагивать. — Л-ладно…

Каким бы ужасным ни было его состояние, но был в нём и один плюс. Не для Кайто, конечно, для меня. В этом состоянии его мозг был слишком занят задачей «бояться», чтобы отвлекаться ещё и на задачу «связно мыслить», иначе он бы обязательно начал задавать вопросы с целью выяснить, что за препарат заряжен в инъектор.

А, судя по глазам капитана и Маркуса, они и сами уже догадались. Ну, или были близки к тому, чтобы догадаться.

— Договорились! — я снова хлопнул Кайто по плечу. — Тогда продолжаем движение.

Стены между кубриками были не в пример тоньше остальных, и резались намного легче, поэтому уже через пять минут мы стояли у внешней стены станции, и до аварийного люка тут было рукой подать.

Я выглянул с помощью найденного в кубриках зеркальца за угол в узенький коридор, зажатый между жилым и санитарным блоками, и убедился, что никакой умник не додумался вкорячить турель и сюда тоже. Турели не обнаружилось, поэтому мы быстро перебежали к двери, ведущей в крошечный, буквально на двух человек, шлюз.

— А скафандры? — вспомнил по пути капитан.

— Там есть, — ответил я. — По крайней мере, должны быть!

Но «должны быть» и «есть» это не одно и то же, как оказалось. Когда я открыл гермодверь (она тут была на ручном приводе, с запорным колесом), выяснилось, что никаких скафандров внутри нет. Зато в крошечном иллюминаторе во внешней двери виднелось что-то белое, и, когда я подошёл поближе, то разглядел, что это такое.

Это была рука в перчатке скафандра, а не признал я её сразу потому, что, вместо того чтобы быть надутой, как положено любому уважающему себя скафандру мягкого типа, она была сдута и её складки обтягивали пальцы не пойми как.

А почему она была сдутой, я узнал, когда умудрился разглядеть, что творится чуть в стороне от иллюминатора. Разглядеть болтающегося в вакууме прямо рядом с дверью человека в скафандре, распоротом от горла до паха. Длинный кухонный нож все ещё был зажат в другой руке окоченевшего трупа, а рядом с ним парил ещё один скафандр, только уже пустой.

У этого затейника воображение явно работало получше, чем у всех остальных. Он не просто покончил с собой одним из самых изощренных способов, он ещё и второй скафандр с собой забрал, чтобы подложить свинью кому-то ещё, кроме себя. Будь его воля, он бы, наверное, и всю станцию с удовольствием разгерметизировал.

— Так, — я вернулся обратно в коридор. — Дело дрянь.

И я кратко пересказал ситуацию.

— А что с нашими скафандрами? — спросил я, закончив рассказ. — Они не пострадали при взрыве?

— Ещё как пострадали, — ответил капитан. — Но починить их сейчас нам нечем.

— Что, вообще нет целых? — изумился я, потому что перспектива переться до другого аварийного шлюза меня совершенно не прельщала. К тому же, нет никакой гарантии, что скафандры найдутся там.

— Есть целые, — капитан кивнул. — Мой целый и два маленьких тоже уцелели.

— Значит, наружу идём Кайто и я! — безапелляционно произнёс я, глядя в глаза капитана.

Тот не стал спорить и только кивнул. Мы оба понимали, что Магнус без своего гигантского скафандра просто не попадёт наружу, а капитану там делать нечего — он не знает ни где находится второй люк, к которому надо попасть, ни как от него пройти к реакторному блоку.

— Ладно, — я вздохнул. — Тогда, Кайто, идём за скафандрами.

Кайто даже обрадовался, что мы возвращаемся на корабль, и, кажется, решил, что раз так, то вылазка в космос сегодня отменяется. По крайней мере, он резко вернулся в нормальное состояние и даже заикаться перестал.

Когда мы снова появились в поле зрения Жи, робот, убедившись, что мы всё ещё без лекарства, выдал даже что-то вроде шутки:

— Насколько я понимаю людей, в подобной ситуации принято говорить что-то юмористическое. Однако я обделён юмором, поэтому просто предположу, что ваше возвращение в третий раз — это часть плана.

— Одна из самых важных, будь уверен, — заверил я его, и мы пошли одеваться.

Кайто одевался весело и даже что-то там напевал себе под нос, застёгивая липучки и молнии. Он закончил раньше меня, потому что мне пришлось сначала скинуть с себя врекерское снаряжение, а потом надеть его снова, но уже поверх скафандра, и всё это время с его губ не сходила довольная улыбка, словно он и правда поверил в то, что ему уже не надо ни в какой космос.

Или, может, он поверил в то, что средство Пиявки действительно поможет ему не бояться?

Если да, то он был абсолютно прав.

— Шлем пока не надевай, — велел я.

И мы отправились в обратный путь через прорезанные в стенах станции дыры.

Вернулись к капитану и Магнусу, которые не сдвинулись со своих мест ни на сантиметр, и я сказал:

— Мы готовы.

— Г… готовы, — уже не так уверенно произнёс Кайто, опасливо косясь на открытую дверь переходного шлюза. — Ох, что-то я уже не уверен, что я готов…

— Кайто, — капитан положил руки ему на плечи. — Это ради Кори. Ты же хочешь помочь Кори? Кроме тебя никто этого сейчас не сделает.

— Да! — азиат решительно кивнул и шмыгнул носом. — Но я всё равно боюсь…

— Это поправимо, — заявил я, поймал взгляд капитана, протянул руку, нацелил инъектор в шею Кайто и нажал на спуск.

Тихой пшик сжатого воздуха, от которого азиат вздрогнул, словно от выстрела — и уже через четыре секунды его ноги подломились, и он практически упал капитану в руки.

— Тихо-тихо… — пробормотал тот, поддерживая техника. — Всё нормально, я держу.

Я подошёл с шлемом Кайто в руках, мы втроём приладили его на скафандр, убедились, что всё герметично, и никакой опасности нет.

Потом я зашёл в шлюз, ещё раз проверил второй инъектор, с эпинефрином, и пристегнул безвольного Кайто к себе сразу двумя разными карабинами — чтобы наверняка.

— Ждите подтверждения по комлинку, — произнёс я, и капитан кивнул:

— Будьте там поосторожнее… Мне совсем не хочется оставить на этой станции сразу половину своего экипажа.

— Всё будет хорошо, — ответил я, застёгивая шлем. — Закрывайте.

Капитан закрыл дверь, провернул запорное колесо, и контрольная лампа в шлюзе поменяла цвет с красного на жёлтый. Я нажал на кнопку декомпрессии, подождал, пока лампа сменит цвет на зелёный, повернул колесо со своей стороны, открыл дверь, отталкивая парящий за ней труп, и вышел в открытый космос, таща за собой Кайто как на буксире.