Тайны затерянных звезд. Том 2

Глава 21

Я упал на пол, боком, уходя от новых зарядов, и отбросил бесполезные обломки инъектора. Подтянул к себе бластер, перекинул переводчик огня в режим непрерывного луча, вложился в приклад, и выжал спуск.

Я лежал на боку, и даже не успел толком поймать фигуру администрата в прицел — луч перечеркнул коридор по диагонали, но я для того и включил именно этот режим, чтобы особо не целиться, а просто видеть, куда я попадаю.

Благодаря этому я быстро скорректировал направление, и пылающая белая молния вонзилась в тяжёлый сплошной шлем благородно-белого цвета Администрации.

Конечно, его не пробило — моему оружию среднего класса понадобилось бы секунды две непрерывного воздействия, чтобы носитель шлема начал испытывать хотя бы дискомфорт.

Администраты на то и делали ставку в своём снаряжении, что никто в здравом уме не будет использовать на территории космического объекта тяжёлое оружие, которое может повредить структуру тяжёлого штурмового бронескафа и в то же время привести к разгерметизации этого самого объекта. Разумный человек будет использовать максимум средний класс, от которого тяжёлая броня отлично защищает.

Космические путешествия чуть ли не впервые за всю историю человечества сделали так, что в извечной войне меча и щита наконец-то безальтернативно победил щит…

Но всё равно администрату явно стало неприятно, когда вокруг его головы зажегся и принялся пылать энергетический шар. Кроме того, ему знатно ослепило камеры внешнего обзора, и боец временно ослеп, из-за чего вынужден был прекратить огонь. А потом и вовсе — отступить обратно за угол, потому что две секунды, которые он мог себе позволить, уже прошли.

Я перекинул переводчик в другой режим и принялся короткими, по два-три заряда, очередями обстреливать угол, за которым скрылся администрат, параллельно с этим поднимаясь с пола. Без рук, конечно же, одними только ногами — руки были заняты удержанием ствола на линии прицеливания. В скафандре это та ещё морока.

— Кай! — крикнул я, не отрываясь от оружия. — Живой⁈

— Да! — слабо раздалось сбоку. — Я цел! Всё нормально!

— Не задело⁈ Скафандр цел⁈ Проверь!

— Нет, нормально! Цел вроде бы!

— Отлично! Тогда надень шлем! — велел я, не поворачиваясь и не прекращая вести огонь.

— Что сделать⁈ — не понял Кайто. — Зачем⁈

— Шлем!!! — заорал я. — Быстро, твою мать!

— Ладно! — пискнул Кайто и принялся возиться со шлемом.

Из-за угла высунулась рука с оружием и принялась беспорядочно поливать нас огнём. Я несколько раз выстрелил по оружию, и, кажется, попал — по крайней мере, огонь прекратился, и рука снова уползла за угол.

Но в следующий раз мне уже так не повезёт. В следующий раз никто не будет пытаться стрелять вслепую, нам просто подкатят пару гранат, и пиши пропало. Странно, что до сих пор этого не сделали.

Укрыться в абсолютно прямом, даже без дверей, коридоре негде, поэтому мне ничего не осталось, кроме как отпустить оружие, позволяя ему повиснуть на ремне, развернуться спиной к администратам и молиться, чтобы в неё не прилетел заряд.

Мне нужно-то всего две секунды. Почти ничего, по сути — мгновение!

Внутренний люк, через который мы проникли на станцию, мы, конечно же, не закрывали за собой, и сейчас это было мне на руку — не нужно было тратить время на его открытие.

И на закрытие, кстати, тоже. Потому что не было смысла закрываться в переходном шлюзе — внешний люк всё равно не откроется. Та самая система, что считает сумму входов и выходов, просто не даст ему открыться из-за режима карантина. Если бы это работало как-то иначе, то никакого бы смысла в режиме карантина не было вообще. Закрыто должно быть всё.

Но у меня есть универсальная открывашка. Такая, которая, конечно, есть и у многих других людей, находящихся сейчас на этой станции, но которой в здравом уме не стал бы пользоваться ни один из них.

Ключевое слово — «в здравом уме».

Я протянул руки за спину, вытащил сразу две магнитных мины, и пристроил их на люк, в тех местах, где находились запорные ригели. Или, вернее, в тех местах, про которые мне подсказывала память, что они там находятся.

— Кар! Я всё! — пропыхтел Кайто у меня за спиной. — Надел!

— Красавчик! — я выскочил из тамбура обратно в коридор, вскидывая бластер и снова начиная поливать злополучный угол очередями, ведь из-за него снова высунулась рука с оружием. — Тогда приготовься!

Рука снова скрылась за углом, и появилась снова — на сей раз уже явно с гранатой.

— К чему⁈ — панически спросил Кайто.

— Ко всему! — ответил я, прекращая огонь и закидывая бластер за спину.

Щелчок креплений и лёгкий гул системы подачи дыхательной смеси — и шлем у меня на голове. Я протянул руку, ухватил ничего не понимающего Кайто за плечи, притянул к себе и защёлкнул у него на поясе сразу два своих страховочных фала.

— Э-э-эй! — глаза азиата испуганно распахнулись, да так широко, что это стало видно даже через бликующий визор. — Ты что задумал⁈

— Всё! — ответил я. — Я же предупредил!

И выжал кнопку на детонаторе.

Мины в тамбуре взорвались, перебивая ригели, взрывная волна вместе с пламенем брызнула из тесного помещения, но я прижался к стене сам и прижал, насколько получилось, Кайто, уберегая нас от поражающих факторов.

А потом стало не до них.

Громкий хлопок декомпрессии — и нас оторвало от стены и потащило к тамбуру! Я едва успел толкнуться от стены руками, чтобы нас потоком воздуха не вмазало в стены переходного шлюза, а протащило точно в распахнутый дверной проём, ведущий в черноту космоса.

— Не-е-е-т! — вопил Кайто в комлинк срывающимся на визг голосом. — Не хочу-у-у! Не-е-ет!

Его пальцы вцепились в мои руки с такой силой, что я всерьёз испугался, что ногти проткнут два слоя скафандров. В голове даже на мгновение мелькнула мысль, что стоило его все-таки вырубить перед выбросом — не фармой, так прикладом по голове хотя бы! Как бы жестоко это ни звучало…

Хорошо хоть он вцепился в меня мёртвой хваткой, а не наоборот — отлетел как можно дальше в попытках вернуться обратно на станцию…

Нас крутило и болтало, мимо проносило какие-то обломки и обрывки, неизбежные при взрывной декомпрессии, даже если в отсеке, казалось, не было никого и ничего.

На моих глазах из неплотно закрытого подсумка скафандра Кайто вытянуло пузырёк «иммунозы», и он радостно закувыркался рядом с нами. Я перехватил его, сунул в свой подсумок и плотно, чтобы этого не повторилось, закрыл клапан.

Вот уж что точно терять не стоит, так это «иммунозу».

И самообладание, конечно…

Вой Кайто подозрительно стих, и больше от него вообще не доносилось ни звука. Предчувствуя самое плохое, я развернул азиата лицом к себе и прижал его визор к своему визору, пытаясь рассмотреть, что происходит внутри шлема.

А внутри не происходило ничего хорошего. Кайто, может, и перестал орать и дёргаться, может, он и не блевал, что вообще является одним из худших вариантов… Но конкретно сейчас от всего этого было ни капли не легче. Глаза азиата, обычно узкие, как луч лазерного резака в полосовом режиме, сейчас были раскрыты так широко, что, казалось, ещё немного — и выпадут. Они стеклянно блестели, будто вместо настоящих глазных яблок были вставлены протезы, к тому же не современные, заменяющие глаз полностью, да ещё и дающие возможности сверх положенных человеку природой, а древние, буквально доисторические, чисто эстетические — просто раскрашенные стеклянные шарики. Рот Кайто был открыт в немом крике, а всё тело будто бы свело судорогой — настолько он казался деревянным.

Первым делом я протянул руку и захлопнул тёмный светофильтр на его визоре. Будь моя воля — я бы вообще полностью перекрыл ему обзор какой-нибудь чёрной тряпкой. Тогда бы он перестал хотя бы видеть космос, и, возможно, это упростило бы ситуацию, ведь подавляющую часть информации о мире мы получаем именно через глаза. А что до невесомости… Ну, в нулевом кубе тоже может быть невесомость. Да и на корабле тоже, если уж на то пошло. Так что психику обмануть можно было бы. Жаль зрение полностью перекрыть не получится.

И тем не менее, моя попытка подсластить пилюлю сработала. Я перестал видеть глаза Кайто, но в комлинке хотя бы снова появилось подтверждение того, что техник жив — послышался его слабый сдавленный стон.

Хорошо было бы, если бы Кайто сейчас потерял сознание. Очень на это надеюсь.

— Кар! — в комлинке внезапно прорезался голос капитана. — Что там у вас происходит⁈ Вы в порядке⁈

— Частично! — честно ответил я. — Нам бы не помешала подмога, честно говоря!

Внезапно мимо сверкнуло с такой скоростью, какую явно ни один обломок не наберёт из-за взрывной декомпрессии. Просто сверкнуло мимо, как разряд молнии, я едва успел заметить!

И ещё раз!

Я перевёл взгляд «вниз», под свои ноги, и обнаружил там болтающегося в космосе между нами и станцией администрата. Судя по всему, он невовремя вылез из-за угла, когда я взорвал мины, не смог ни за что уцепиться, и вылетел следом за нами в космос.

О выживании ему беспокоиться не приходилось — бронескаф вполне был приспособлен для этих условий, — поэтому он сразу же приступил к выполнению своей основной задачи. Уничтожению нас.

Вот только боец явно не имел большого опыта ведения боя в космосе. Иначе бы он знал, что в безвоздушной среде заряд бластера формируется совсем не так, как в пригодной для дыхания атмосфере, и при отрыве от эмиттера ствола не получает стабилизации, потому что нет газовой среды, которую можно было бы нагнетателями скрутить в кольцо и «надеть» эти кольца на заряд тремя слоями. Говоря проще — в безвоздушной среде заряды бластеры летят куда угодно, только не туда, куда целишься.

Собственно, режим стрельбы непрерывным лучом, когда отрыв заряда происходит только при окончании ведения огня, и был придуман именно для того, чтобы бластер оставался эффективным даже в космосе. И плевать, что он высаживал батареи втрое быстрее, чем стрельба одиночными или даже очередями.

Я вытащил из-за спины бластер, одновременно касаясь рукой скафандра Кайто, чтобы сила противодействия закрутила не меня, а его, а я остался висеть на месте.

Используя скованное судорогой тело техника как стабилизатор, я вложился в приклад, замер, ловя цель на прицел и медленно выжал спуск.

Луч прошил разделяющие нас тридцать метров, и вонзился в грудную пластину бронескафа.

Я чуть поднял ствол, перемещая точку прицеливания на шлем, и администрат задёргался, пытаясь уйти из-под огня. Но космос — это не космическая станция с твёрдым полом и привычной гравитацией, тут так легко отскочить в сторону не выйдет.

Администрат лишь глупо размахивал руками, практически не сдвигаясь с места, и я без труда удерживал луч на шлеме. Секунду, вторую, третью…

Бластер тревожно запищал, сообщая о том, что батарея почти опустела, но и администрат уже перестал дёргаться и повис в невесомости, превратившись просто в ещё один вынесенный декомпрессией обломок.

Я отпустил спуск, и луч прервался, на прощание изогнувшись такой дикой петлёй, что ещё немного — и хлестнул бы меня самого по руке.

Убедившись, что больше никто не пытается лезть из аварийного люка (по крайней мере, пока), я вернул оружие за спину и снова притянул к себе Кайто, который всё это время болтался подо мной, закручивая фалы в косичку.

— Так вот, капитан, — продолжил я. — Нам бы не помешала эвакуация! Мы болтаемся в космосе на другой стороне станции! Найдёте нас по аварийным маячкам!

Секунда замешательства и немного растерянный голос капитана. Впрочем, он быстро взял себя в руки.

— Но другая сторона станции — это же где администраты! Они же моментально начнут стрелять!

— Не начнут. Мы с Кайто включили на станции режим карантина, пока они его не отключат, не смогут даже отстыковаться, не то, что открыть огонь! Но всё равно вам бы лучше поторопиться! Кайто совсем плох!..

— Он… Жив? — упавшим голосом спросил капитан.

— Пока да, — ответил я, пытаясь через тонированный светофильтр разглядеть глаза азиата. — Но это ненадолго, если не поторопитесь!

— Мы в пути! — бросил капитан, и отключился.

Вот и отлично. Теперь дело за малым — дожить до подмоги.

Я снова притянул Кайто к себе, так, что наши шлемы стукнулись друг о друга.

— Эй! — я поднял руку и костяшками слегка постучал по визору. — «Затерянные звёзды» вызывают Кайто! Держись, дружище, помощь уже близко!

— И-и-и… — тихо пропищал Кайто в ответ на это. — И-и-и…

— Кайто, дружище, смотри на меня! — велел я ему. — По сторонам не смотри! Смотри только на меня! Тут больше никого и ничего нет, только ты и я! Нет даже пола и потолка, нет никаких стен, гравитации тоже нет, поэтому ты чувствуешь, что паришь! А главное, нет космоса! Слышишь меня⁈ Это всё только в твоей голове!

Я нёс какой-то бессмысленный бред, пытаясь загрузить Кайто этой волной информации, чтобы его мозг был вынужден её осмыслять и хотя бы чуть-чуть отвлечься от задачи «бояться».

Но ничего не выходило.

Это срабатывало с ранеными бойцами — бредящими, или наоборот чересчур ушедшими в себя, — но не сработало с Кайто. Его страх явно был чем-то другим, и методы, работавшие тогда, не работали сейчас.

Но других методов я не знал.

— Ну же, дружище! Давай, просто представь, что ты находишься в своей голове! Ты в своей голове! Я в твоей голове! Мы оба в твоей голове, балда! Ты же не боишься того, что в твоей собственной голове, верно? Я явно сказал что-то не то…

Или наоборот — то, что нужно.

Даже за тёмным светофильтром было заметно, как веки Кайто дрогнули, и он моргнул. Потом медленно закрыл рот и сфокусировал взгляд на мне.

— Очень боюсь, — тихо, чуть ли не шёпотом, будто доверяя самый важный свой секрет, ответил Кайто. — Я… жутко боюсь того, что у меня в голове… Даже больше, чем космоса…

Это откровение было настолько неожиданным, что я даже не нашёлся, что на это ответить.

А времени на раздумья мне никто и не дал. Внезапно по глазам резанул яркий свет, а когда я, рефлекторно захлопнув свой светофильтр, повернулся в сторону его источника, то оказалось, что это наш корабль!

«Затерянные звезды» на всех парах вылетел из-за станции, и по крутой траектории, конец которой явно просматривался в полусотне метров от нас, устремился вперёд.

— Смотри! — я снова треснул Кайто по шлему. — Наши!

Кайто ничего не ответил. С момента его последнего слова его глаза так и остались смотреть туда, где только что было моё лицо, хотя меня в той точке уже не было. Кайто снова ушёл в себя, но теперь это больше не было похоже на приступ иррациональной паники, когда человек сам не знает, почему он боится.

Сейчас он отлично знал, почему он боится.

Корабль подлетел вплотную, снижая скорость маневровыми двигателями, и от него отделилась тонкая фигурка, за которой тянулся страховочный фал. Жи (ну а кто ещё?) подплыл к нам вплотную, и протянул руку:

— Рад вас видеть. Так же говорят люди в подобных ситуациях?

— Прогрессируешь, железяка! — ухмыльнулся я, хватаясь за его руку и подтягивая нас к роботу. — Давай обратно, надо отсюда сваливать как можно быстрее!

Капитан не сбрасывал скорость до нуля, поэтому, как только Жи, накручивая фал на руку, затащил нас в шлюз, тут же дал тяги на полную — нас даже качнуло, на мгновение вжимая в стенку шлюза. Кроме Жи, конечно, у этого стабилизация такая, что хоть на бешеного быка ставь — устоит. На одной ноге.

— Пиявка, подкрепление прибыло! — объявил я, стаскивая шлемы с себя и с Кайто и бросая их прямо на пол. — Сейчас будем!

Я подхватил азиата на плечо, благо весил он как болонка, и поспешил в лазарет.