Тайна моего положения

Глава 36

Утро началось с необычной суеты — мсье Арчи, решил устроить небольшой приём в честь скорого открытия парфюмерной лавки. Весь дом наполнился звуками приготовлений: стук посуды на кухне, шорох щёток по паркету, голоса слуг, спешащих выполнить распоряжения педантичного и строгого Эмона, вся эта какофония эхом разносилась по коридорам.

— Нет-нет, это совершенно излишне. Лавка ведь даже не открыта… — безуспешно попыталась я возразить, когда мсье Арчи с воодушевлением изложил свой план за утренним чаепитием.

— Именно поэтому! — с юношеским задором воскликнул старик, хитро поблёскивая глазами. — Самое время заинтересовать потенциальных покупателей. Элшиморские дамы питают особую страсть ко всему новому и необычному.

— Отец абсолютно прав, — неожиданно поддержал его Эдгард, аккуратно откладывая свежий номер утренней газеты. — Светские рауты — безупречный способ заявить о новом деле в обществе. Особенно если речь идёт о предметах роскоши и изысканных ароматах.

— Вы настолько хорошо разбираетесь в маркетинговых стратегиях? — невольно вырвалось у меня с ноткой удивления.

— Я разбираюсь в людях, — мужчина снисходительно улыбнулся и чуть помедлив, добавил. — И, что немаловажно, в искусстве убеждать их расставаться с деньгами.

После завтрака я поспешила в свою лабораторию — нужно было подготовить пробные образцы ароматов для предстоящего приёма. Небольшая комната, залитая утренним светом, встретила меня привычным многоголосием запахов: пряная ваниль соседствовала с терпким бергамотом, нежный жасмин переплетался с древесными нотами сандала, а в воздухе витал тонкий аромат свежесрезанных цветов.

Склонившись над рабочим столом, я с трепетной осторожностью отмеряла капли эфирных масел в хрустальные флаконы. Для первой композиции я выбрала чувственное сочетание рамасской розы и иланг-иланга, добавив щепотку амбры для глубины. Второй аромат рождался как симфония цитрусовых нот: искрящийся бергамот, сочный мандарин и тонкая вуаль нероли, украшенная прохладным аккордом мяты.

Я как раз работала над третьим образцом, осторожно добавляя по капле драгоценного масла дарентийского ириса к основе из белого мускуса, когда услышала знакомые шаги, эхом отражающиеся от каменных стен коридора. Их размеренный ритм невозможно было спутать с торопливой поступью слуг или энергичной походкой мсье Арчи.

— Не помешаю? — голос Эдгарда прозвучал неожиданно мягко. Он замер в дверном проёме, и утренний свет, льющийся через высокие окна, очерчивал его силуэт, придавая обычно строгому образу странную уязвимость. На миг он показался совсем другим человеком — не тем жёстким и властным банкиром, каким все его привыкли видеть.

— Проходите, — кивнула, не отрываясь от работы. — Только постарайтесь не дышать слишком глубоко — некоторые компоненты довольно… интенсивные. Их пары могут вызвать головокружение у неподготовленного человека.

— Над чем работаете? — спросил мужчина, неспешно приблизившись к рабочему столу, с неподдельным интересом разглядывая россыпь хрустальных флаконов и тонкостенных пробирок.

— Пытаюсь воссоздать запах дождливого утра в Элшиморе, — ответила, бережно отмеряя каплю драгоценной эссенции. — Мокрый камень старых мостовых, прелые листья в садах, тонкая струйка дыма из печных труб… Каждый штрих важен для создания полной картины.

— Звучит… необычно, — пробормотал Эдгард, наклоняясь чуть ближе, невольно позволив мне уловить лёгкий аромат его одеколона — благородный сандал, оттенённый свежестью бергамота. — Большинство женщин всё же предпочитает классические цветочные ароматы.

— Большинство парфюмеров считает женщин слишком предсказуемыми, — парировала я выпрямляясь. — И именно в этом заключается их главная ошибка.

— И в чём же суть вашей… стратегии? — спросил Эдгард, элегантно опираясь о край полированного стола. Его пальцы рассеянно скользнули по стеклянной поверхности флакона.

— Духи — это не просто запах, это целая история, — заговорила, осторожно добавив каплю амбровой эссенции, наблюдая, как она растворяется в прозрачной жидкости. — Каждый аромат должен пробуждать воспоминания, чувства, сокровенные желания. Женщина выбирает не просто парфюм — она выбирает новый образ себя, свою мечту, воплощённую в аромате.

— Интересная теория, — задумчиво проронил мсье Блэквуд, взяв один из пробных флаконов, поворачивая его в руках. — И какую историю расскажет этот?

— О раннем утре в городе, когда улицы ещё хранят предрассветную тишину, а в пекарнях уже растапливают печи, — ответила, мягко забирая у него флакон. — О прозрачном тумане над спящей рекой и первых лучах солнца, пробивающихся сквозь жемчужную дымку. Это история о начале нового дня и бесконечных возможностях, которые он таит…

Внезапное головокружение накатило волной, заставив меня пошатнуться — слишком много времени провела, склонившись над эфирными маслами. Эдгард в одно мгновение оказался рядом, его сильные пальцы уверенно обхватили мой локоть, удерживая от падения.

— С вами всё в порядке? — в голосе мужчины прозвучала неприкрытая тревога.

— Да, просто… — осеклась, внезапно осознав, как близко мы стоим. Его пальцы всё ещё сжимали мою руку, и этот невинный жест почему-то показался мне удивительно интимным. На мгновение мы застыли, глядя друг другу в глаза, и время словно остановилось в насыщенном ароматами воздухе лаборатории…

— Эмилия! Вы еще здесь? — неожиданно громко раздался радостный голос мсье Арчи из коридора, эхом отразившись от каменных стен. Звук его приближающихся шагов, отдававшихся по старому паркету, нарушил хрупкую тишину лаборатории.

— Да, — просипела я, чувствуя, как предательский румянец заливает щёки. Мы с Эдгардом тотчас отпрянули друг от друга, словно пойманные за чем-то предосудительным дети. Младший Блэквуд, нервно поправив безупречно сидящий жилет, стремительно отступил к высокому окну. Я же принялась с преувеличенным вниманием переставлять хрустальные флаконы на полированной поверхности стола.

— Я хотел обсудить список гостей на приём, — мсье Арчи, появившийся в дверном проёме, медленно переводил проницательный взгляд с меня на сына. В уголках его губ притаилась едва заметная понимающая улыбка. — Но, возможно, я не вовремя?

— Нет-нет, что вы, — поспешно ответила я, пытаясь унять дрожь в руках и справиться с участившимся сердцебиением. — Как раз заканчиваю с пробными образцами.

— В таком случае, может, пообедаем все вместе? — предложил старик с едва заметной лукавой улыбкой. — Миссис Потс превзошла себя сегодня — обещала приготовить утку с яблоками и пряными травами.

— Конечно, — поспешно кивнула, торопливо приводя в порядок рабочее место и закрывая флаконы с драгоценными эссенциями. Мое смущение явно обрадовало мсье Арчи — всю дорогу в карете до особняка Блэквудов он не переставал довольно улыбаться, украдкой поглядывая то на меня, то на своего сына, который старательно смотрел в окно на проплывающие мимо улицы Элшимора. В глазах старика плясали озорные искорки — кажется, внезапное напряжение между нами с Эдгардом не укрылось от его проницательного взгляда и точно пришлось ему по душе. Даже покачивание экипажа на булыжной мостовой, казалось, не могло стереть эту удовлетворённую улыбку с его лица.

За обедом в просторной столовой Эдгард был непривычно молчалив, сосредоточенно изучая содержимое своей тарелки. Я старательно избегала его взгляда, хотя кожа всё ещё хранила обжигающую память о его прикосновении. Только мсье Арчи, восседавший во главе стола, казалось, пребывал в прекрасном расположении духа, с воодушевлением обсуждая предстоящий приём.

— Непременно нужно пригласить леди Уилкинс, — произнес старик, изящно промокая губы накрахмаленной салфеткой. — Если ей понравятся духи, через неделю о них будет говорить весь город.

— И графиню Монтель, — неожиданно подал голос Эдгард, впервые на протяжении всего обеда подняв глаза от тарелки. — У неё безупречное чутьё на успешные предприятия, и её мнение высоко ценится в деловых кругах.

Я промолчала, погружённая в водоворот противоречивых чувств, отрешенно гоняя по тарелке горошек. И в этот момент ребёнок под моим сердцем впервые шевельнулся — такое лёгкое, почти неуловимое движение, похожее на трепет крыльев бабочки. От неожиданности у меня перехватило дыхание, и я невольно прижала дрожащую руку к едва заметно округлившемуся животу, скрытому складками платья. Этот интуитивный жест не укрылся от внимательного взгляда мсье Арчи.

— Мадам Эмилия, вам нехорошо? — тихо спросил старик, обеспокоенно на меня взглянув. — Может быть, стоит отложить приём?

— Нет, что вы, — улыбнулась и, стараясь придать голосу уверенность, проговорила. — Всё в порядке. Просто немного устала от приготовлений…

Вечером, сидя в библиотеке, я пыталась сосредоточиться на списке необходимых ингредиентов, но мысли постоянно возвращались к утреннему происшествию: к теплу его рук, к тревоге в глазах, к тому, как на мгновение спала привычная маска холодного безразличия…

— Не спится? — голос мсье Арчи прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула.

— Слишком много забот, — ответила, рассеянно перебирая листы с записями.

— И мыслей? — добавил старик, проницательно на меня посмотрев, устраиваясь в кресле напротив. — Иногда самое сложное — это позволить событиям идти своим чередом. Я знаю, что вас тревожит, и прошу… не спешите, мадам Эмилия. Время всё расставит по своим местам.

Я молча кивнула, глядя на пламя в камине, прислушиваясь к себе и к начинающемуся дождю, чьи капли тихо барабанили по стеклу, словно отсчитывая время до неизбежных перемен.