Танат 4

Глава 8

— Роугу назад. Харс, ты и Алия проверьте, кто там, — начала от давать отрывистые команды Тэй. — Вестник с вами. Он много знает и чутье лучше.

— Чего это я, а не Гент? — нахохлилась наша боевая извращенка. Ладно. Лишь внешне извращенка.

— Потому что у тебя веерник. И вестник в ближнем бою стоит нас всех вместе взятых.

— И вы с дершерами сможете нас прикрыть на расстоянии и отчество погоню в случае чего, — добавляю я.

— Именно. Гент с его меткостью тут больше пользы принесёт.

— Вот тут сложно не согласиться, — соглашается Алия, но смотрит на меня. — Я такой скорости никогда не видела.

— Тогда вперёд.

Мы втроём выдвигаемся, а остальные члены отряда отходят к стенам и приседают с оружием наперевес. При этом Стрелок без вопросов снимает со спины и отдает Ленту свёрток с дальнобойным иршером. Второй наёмник кивает и принимает винтовку. В полутьме коридора наших спутников почти не видно.

С прикрытием на случай отхода проблем не будет. Осталось разобраться с тем, что за раз та истекает кровью. Максимум, что может пройти через местных стражей, так это пара мелких кусков, которые они сплюнут.

— Значит сюда ведёт другой путь, — заметила Алия, глянув на меня. — Почему же мы им не пошли? Кто-то хотел показать свою крутизну, отхлестав…

— Далее есть оламы и тельмахи, — обрываю я её монолог, кутаясь в плащ, что висел свернутым за спиной. Не хочу, чтобы меня видели другие. — Но они не должны воспроизводить разов. Что-то не так.

Алия, выразительно вскинув бровь, отвернулась от меня. Крутанув усеянной шипами дубиной и взяв в руку веерник, девушка пристроилась сбоку от Харса. Рептилоид однако взял лишь один разрыватель. Вместо второго он вооружился кривым ножом, что был сделан из клыка какой-то твари. Притом держал он его обратным хватом.

В стойке Харса было что-то знакомое. Спасатели, да и Инспекционный Отдел, не военные, но для общего развития боевыми искусствами мы занимались. Плюс опыт Даргула, что я получил от Дима, позволял мне более профессионально оценить стойку рептилоида. Тот отлично понимал, что в темноте, в случае свалки, больше пользы будет от клинка, чем от дополнительной огневой мощи. Тем более, что его ульмшеры не несли никаких штыков.

Вот и поворот, откуда тянет кровью. Свежая, но по ощущениям с ней что-то не так. Словно раз болен или отравлен. Вспоминаю вирус, точнее бактерии, что дреги выпустили в шпиле, превратив его в башню смерти. То биооружие не вызывало, как Эбола, обильное кровотечение. Но рецепторы димортула прямо орут, что с неизвестным что-то сильно не так.

Ещё и Макс стучится в голову. Со слов, вернее мыслей этого мутанта, он чувствует некую активность. Как ту, что была в высоком логове, где мы встретились. Те, кто не живёт, но думает и двигается. Как тот, на котором мы сюда прилетели. С трудом понимаю, что он имеет в виду кильмы. Зафиксируем мысль.

Только чувствует Макс, что их много, они не спят, а что-то делают. И общаются между собой, что странно. Они не имеют сути, а потому необщительные. Но сейчас очень быстро и активно что-то друг другу говорят. Это странно.

— А всё странное и непонятное опасно, — тихо говорю я про себя. Намёк Макса мне понятен. Он не может приказывать кильмам, только слушать. Я могу и теперь стараюсь прислушиваться. Только я расширяю сферу мысленного охвата, как меня чуть не оглушает мысленный гомон. И он нарастает. Да, это не слова. Образы и эмоции. Простые и примитивные. Нарастает готовность к сражению.

— Внимание всем, — говорю я вслух и мысленно, для Стрелка, — впереди могут быть ещё боевые кильмы. Но не как стражи, а подвижные.

— Раньше предупредить не мог, вестник Творцов? — ворчит Алия.

— Я не их вестник, а Таната. Раньше они такое не создавали.

— Так куда мы идём? Творцов убивать? Ха-ха. Только я на такое не подписывалась.

— Не беспокойся. Они все давно мертвы. Больше ста оборотов.

После этих слов мои спутники останавливаются и смотрят сначала друг на друга дикими глазами. Далее из внимание переключается на меня. Тэй рассказывала, что хоть Создателей Таната и не любят, но относятся к ним определённым почтением и большой долей страха. Вдруг те отключат инфоры и тельмахи.

— Ты…

Обычно язвительная Алия осеклась на полуслове. Харс и вовсе стоит с упавшей челюстью.

— Что, я? Так, спокойно! — Поднимаю перед собой ладонь. — Я тут совсем не причём. Они и сами прекрасно справились. Устроили внутренний конфликт и вырезали друг дружку.

— Они же… Они ведь как боги!

— Боги не умирают от выстрела из иршера между глаз. Они многое знали, умели, но потом в конец охренели и назвали себя богами. Сами. Мир показал им, что это не так.

— Ты имеешь ввиду Танат? — наконец обрёл дар речи ящер. Не вовремя я начал этот разговор. Вот что со мной? Почему я стал таким самоуверенным и неаккуратным? Гормоны тела вестника? Возможно. Надо взять себя в руки.

— Я имею ввиду мир за пределами этого всего. Вас же откуда-то украли, превратив в рабов. Просто кое-кто объяснил им, что настоящий бог таких уродов не любит. Теперь они лежат где-то в виде эотулов. Максимум.

— Они ушли и мир стал погибать?

Замечаю, что мои собеседники после моих откровений любят играть в гляделки. Смотреть по сторонам надо, смертники. Или все забыли, где мы находимся. Делаю спутникам замечание, возвращая их в реальность. Пообещав, что позже мы поговорим, я продолжаю движение. Источник запаха совсем рядом.

Показываю на свой лицо, намекая, что мне лучше не стоит сразу показываться на глаза раненому. Молчаливый кивок, Харс и Алия крадутся вперёд, а я прячусь в тени у стены, становясь в плаще почти не различимым.

Вот и тело показалось. Беловолосая девушка лежит лицом вниз. Под головой растекается лужа крови, но она ещё дышит. Мне не нравится, что кильмы уже где-то рядом. Совсем близко, но сейчас их гомон изменился, стал более целеустремлённым. Они уже заметили нас? На стенах не вижу никаких скрытых глаз. Может тут и темно, но не для димортула и моих спутников. У кого кимбары, а у кого просто зрение хорошее.

Харс подходит к неизвестной и опускается рядом с ней на одно колено. Переворачивает девушку и осматривает, Алия смотрит вокруг. Незнакомка в сознании, смотрит перед собой. Ил её рта, глаз и носа строится белесая кровь.

— Вот срань! — шёпотом, но с чувством ругается Алия. — Что с ней?

— Похоже на яд, — шипит ящер, доставая ульм с мутной жижей — универсальный антидот. — Сейчас вколю, потом реген. Стим в последнюю очередь. Эй, ты как?

— Чего ты с ней возишься? — произносит Алия, сморщив носик.

— Она может рассказать, откуда она здесь взялась. И что ждёт нас впереди.

— А разве наш вестник, — с каким сарказмом это было произнесено, — этого не знает?

Показав за спину в моём направлении большим пальцем, Алия внезапно привлекла внимание раненой. Та посмотрела сначала на неё, а потом в мою сторону. Максимум она видела мой силуэт, но если у неё кимбары вроде кошачьих глаз, то тьма ей не помеха. Вдруг я ощущаю изменение мысленной ауры вокруг. Ощущаю луч внимания, что тянется ко мне от…

Харс не у спел прислонить ульм к шее девушки, когда шип тойля вонзился прямо в её лоб. Рывок назад, гарпун втягивается обратно, а в след за ним летят куски крови, костей и мозгов.

— Какого…

— Тихо, — обрываю эту язву рыком. Взмахом задираю рукава до локтей, позволяя раскрыться клинкам. — Быстро назад и без вопросов. Нас…

Договорить мне не дали. Из темноты впереди полетели иглы, кислотные дробины, диски. Харс и Алии не снесло голову только потому, что я рывком кинулся к ним пригнувшись. Сбиваю их на пол подсечка, но в плечо ящера втыкается диск, вырывая кусок мяса. Страж Изломов рычит, а я выхватываю из его руки ульм и вкалываю в область раны. Не повредит, так как эти метательные снаряды тут многие любят ядом мазать.

Мысленное внимание становится всё более сильным. Они видят меня, они знают, что я здесь. Полный звездец и сношающиеся кандибобрики. Хватаю за шиворот своих спутников и волоком оттаскиваю их подальше, за угол, где нас не достанут стрелки. Их слишком много, разнообразные снаряды рвут на куски хитиновый пол. По нему, не беспокоясь о комфорте, волоку своих спутников.

— Моя задница! — верещит боевая извращенка. Ибо нефиг полуголой ходить.

Вот и изгиб тоннеля. Кидаю как мешки разов, а сам поворачиваюсь назад.

— Харс, реген. Отходите к Тэй. Скажите, что там не муты, а куча злобных разов с оружием.

— А ты? — шипит ящер, вкалывая в руку ещё один ульм. Рана затягивается на глазах, но рука еле двигается и висит плетью.

— Задержу их и к вам. Ходу, смертнички.

Меня послушали, так как бросились назад. Ну, как бросились. Алия, причитая, поковыляла обратно, баюкая руками безвинно пострадавшее мягкое место. Дубину и веерник при этом она не выпустила.

Я же, подпрыгнув и выпустив шипы из голеней и рук, прицепился к потолку. Вдох-выдох, расфокусировав зрения и знакомый провал, куда улетает моё сознание. Мы готовы к бою. Мы снова едины.

Не пускаем эхо волну. Это может нас выдать. Просто слушаем, смотрим, нюхаем. Союзники удалились, хоть и медленно. Показались первые соперники, что двигаются как деревянные болванчики. Наверх они не смотрят, и мы их пропускаем перед собой. Пусть идут, их много. Уже три десятка разов прошло под нами. Многие виды и расы, мужчины и женщины, с различными метатели и холодным оружием.

Когда проходит шестой десяток, мы кричим во всю глотку. Звуковая волна заставляет разов или замереть на месте, оглушив их, или повалив на землю и заставив корчится от боли. Но при этом они все молчат, что выглядело бы жутко вне слияния. Вместо этого спрыгиваем вниз, руки в стороны, клинки располагаем параллельно полу и выпускаем из пор на кромке кислоту. После этого начинаем вертеться на месте, как волчок.

Смещаясь из стороны в сторону, мы просто кромсаем на куски врагов. Чуть приседаем, встаём и при этом топчем корчащихся под ногами разов. Руки, ноги, головы, перерубленные пополам тулова летят во всё стороны. И ещё мощными пинками ломаем рёбра, шеи, раскалываем черепа.

Старый Нико, что только появился в Танате, скорее отошел, чем вступил в бой. Не из трусости, а потому что не хотел убивать. Понимание, что разы умирают только после разрушение хотела, сломало барьер. И права была психолог из отдела. Не нужно снимать эмоциональный барьер тому, кто готов драться. Рыцарь крови, что дерётся просто ради битвы, да?

Но этих врагов убивать легче. Когда понимаешь их природу, то тут только один вариант. И никаких сомнений. Рвать, ломать, убивать — вот всё, что от нах требуется. Перестаём вертется и наносим мощный прямой удар ногой, что ломает грудную клетку безликого инсектоида и превращает в месиво внутренние органы.

Быстро осматриваемся. Хватит. Эффект неожиданности потерян. Выпустив из вживленного в руку метателя иглы и дробины, отправляем к Творцам ещё больше десятка разов. Кучно так стоят.

Слияние окончено. Бежим назад со всех ног. Тут слышится канонада хлопков, но вскоре всё замолкает. Дершеры не подвели. Нападавшие разорваны в клочья. Тем удивительнее, что некоторые смогли добраться до моих соратников и вступить в ближний бой. Алия с азартом превращает свой пальцев в месиво голову тощего эльфуара, который костяной саблей попал в сочление меж пластинами преторианской брони. Кас кричит от боли, а рука с дершером валяется рядом.

Шатающийся Харс, который взял на себя роль нашего медика, хотел ему что-то вколоть, но культя вдруг затянулась. Живой аналог встроенного медблока взялся за дело. Закинув дершер за спину, Кас достал веерник и стал добивать прорвавшихся противников. Но не всех противников было легко попасть

Разы, чьими прототипами были мифические эльфы, были слишком быстрыми и уворачивались от выстрелов. Да и сойдясь в клинче, они съели схватку к ближнему бою. Гент, сорвав с пояса нож и раскладной меч-гвиз, блокировал удары одного из них. Ещё одного взял на себя Стрелок, третьего блокировали Тэй и Роуг. Четвёртый мог ударить со спины Алию, но я, на миг погрузившись в слияние, подскакиваю к нему со спины и ударами крест на крест разваливаю тощака на несколько частей.

Надо заканчивать быстрее, пока не пришла вторая волна. Вне слияния я ощущаю мысленную ауру. И направления, откуда ощущается чужое присутствие, мне не нравится. Надо тут заканчивать. И поскорее.

Тут в дело вступают наши муты, о которых всё уже забыли. Ури, выпустив ранее скрытые когти, рвёт на ногах сухожилия противника Гента. Наёмник не растерялся, добив врага рубящим ударом по шее. Макс помог Тэй и Роугу, напав со спины на теснившего их мечника, чья голова через пару битов отделилась от тела.

Раздаётся знакомый хлопок. Стрелок картинно крутит в руке свою двуствольную реплику револьвера Ле Мат. Живой револьвер и называется лемом. Кристаллическая дробина, взорвавшись облачко кислоты, сносит последнему тощаку пол башки.

— Всё, — устало говорит Тэй. — Перезарядиться, обработать раны, собрать ир и они у них. Кас, как рука?

— Да вон лежит, — попробовал пошутить раненный сорвиголова.

— Новую у инфора попросишь. Не верю, что отбились.

— Ещё нет, — кричу я и качаю головой. — Это только первая волна.

— Да чтоб тебя!

Не знаю, кто это крикнул на эмоциях. Состояние у всех было так себе. Кроме мутов, которые молча ждали наших действий. Ури только что-то причитал, а Макс вдруг посмотрел сначала в направлении, откуда мы пришли. Я тоже это ощутил.

— Перезарядиться и занять позиции. Гент, возьми дершер Каса. Нико, Стрелок, на вас ловкачи. Если дело дойдёт до рукопашной, то нас сомнут. Отступим если их много. Кто это такие только?

— Нет, Тэй. Нужно прорываться вперёд.

— Вестник, ты спятил? — крутит пальцем у виска Алия. — Предлагаю развернуться и тогда уже прорываться вперёд.

— Нет. Они уже там. Мы с Максом чуем их. Они прошли через тоннели, как те кильмы. Пока спереди не пришёл ещё отряд, который возьмёт нас в тиски, надо прорываться в пещеру и прорываться.

— Может назад? — сомневается уже Роуг. — Подзарядим дершеры, возьмем их оружие и сможем просто перемолоть их в…

— Не выйдет! — Стрелок подбрасывает на руке костяную стрелку. — Новость первая — размеры их боеприпасов другие. Мы не можем их использовать.

— Это так, — подтверждает Гент, попытавшийся зарядить свой интересно трофейными боеприпасами. — Мне размер обоймы тоже странным показался.

— Новость номер два ещё веселее. Попробуй выстрелить.

Стрелок метнул Роугу иршер-винтовку. Боец поймал его, щупальце соединилось с чагсом, далее ствол смотри в стену и ничего не происходит. Удивленный результатом парень встряхивает оружие и снова пытается выстрелить, но ничего не происходит.

— Что это за фигня? Кто эти разы и почему у них такое оружие?

— Всё просто.

Ковыряюсь в останках и достаю нечто скользкое с кучей усиков из полости для камня души. Подбросив на руке кусок плоти, чтобы всё его увидели, кидаю трофей Стрелку. Тот ловит его и с удивлением рассматривает. Даже маска не может скрыть его озадаченность.

— Это что ещё за мерзость?

Кусок плоти летит вниз. Наёмник вытирает рука о стену.

— Хьюстон, у нас проблемы, — вырывается у меня расхожее выражение.

— Совсем не новость, но при чем тут столица Техаса?

— Он у вас тоже есть? Неважно. Это проблема номер три. Нас атаковали не разы, а кильмы, которые управляли оболочками. Поздравляю всех. Спустя сотни оборотов Творцы нашли вам замену. Вон, — киваю на иршер в руках Роуга, — даже оружие другое сделали. Чтобы никто не смог его использовать.

Вот тут проняло всех. За мной все последовали беспрекословно, без шуточек и приколов. За нами остались лишь останки боевых кильмов, рука Каса и отряд преследователей. Впереди неизвестность и пробуждающиеся враги.

Однако пара вещей меня насторожила. Первой была тактическая грамотность засады. Истекающая кровью оболочка должна была привлечь меня. Тот, кто всё это задумал и осуществил, отлично меня понимает. Сколько бы крови мной не было пролито в этом мире, но я спасатель. Был и есть. Только опыт работы в составе инспекции под командой Старого Ворона привили мне осторожность. Потому я сначала решил присмотреться, а не лезть напролом вперёд. Многие чистильщики, что занимались ликвидацией наследия Последней Войны, так и погибли.

Плюс приём с отвлечением внимания при лобовой атаке и заходит в тыл. Одной из причин неудач дрегов в попытке захвата других миров было то, что они полагались на грубую силу. Специально выведенные боевые муты, которых гнало пси излучение, атаковали врага, часто снося даже хорошо защищённые укрепления. Локальный успех, а потом обороняющиеся меняли тактику и кромсали орды безмозглых тварей, загоняли в ловушки и многое другое. Но не в этом случае. Словно среди дрегов, точнее их душ, что заперты на планете, появился некто понимающий в военном деле.

Ещё использование не мутов и мобов, а вооружённых отрядов из специальных кильмов и оболочек разов. Плюс оружие, которое могут использовать только они и боеприпасы, что, так сказать, имеют другой калибр. Тот есть мы или кто другой не сможем им воспользоваться. Умно.

Чем хорошо иметь в своём живом доспехе попутчика, так это тем, что Дим контролировал наше передвижение по заваленному трупами коридору. Пока я в темпе анализировал новые данные, пытаясь понять степень проблем, напарник следил, чтобы мы не упали мордасам в кишки. Заодно очень внимательно фиксировал окружающую обстановку. Потому, даже на бегу, заметил одну странность и привлёк моё внимание.

— Ты чего делаешь, выродок больной? — закричал Роуг. Просто я замер, выпустил когти и стал потрошить загривки пары трупов. У одного было чистое лицо, а у другого потеки крови из носа и вокруг глаз. Как у той девчонки, что должна была заманить нас в ловушку.

— Да какого он творит? — закричала Алия, а потом оросила землю содержимым желудка.

— Нико, это даже для тебя перебор! — покачал головой Стрелок, а остальные, кроме Гента, нервно вздохнули. Ури стал задумчивым, а Макс никак не отреагировал.

— Нормально. Проверка, — отвечаю я после того, как откусил от кильмов по кусочку и пожевал. Вернее сказать, что димортул пожевал, оценивая структуру живой ткани. Но моё слияние с доспехом было таким, что я почувствовал на языке слабый привкус чего-то сильного несвежего. Сам чуть за Алией в очередь не встал.

— Проверка чего? Что ты можешь это жрать, больной ублюдок? — раздалось между позывами рвоты. И всё это на бегу.

— Потом. Все хреновые новости потом. О, да будет свет.

За следующим изгибом коридора действительно показался свет в конце тоннеля. Все были настороже и посматривали на почти неразличимые дверные мембраны. Тут помогли такие опции преторианской брони, как сонары. Да и я через димортал смотрел прислушивался, но максимум что мы все засекли, так это пробегающих по трубкам внутри стен дронов паучков. Те не атаковали, бежали по своим непонятным делам.

Отбрасываю в сторону мысли о различии контрольных кильмов. Наша группа прижимается к стенам коридора и аккуратно продвигается к выходу. Роуг и Гент прикрывают тыл, а мы со Стрелком смотрим на открывшуюся нам картину.

— Башня смерти, — нервно сглатывает Харс. Видел я его и радостным, как ребёнок, от полёта на кильме. Видел сосредоточенным в бою. Теперь довелось увидеть на морде ящера шок с оттенком страха.

— Только эта отличается. — Тэй задумчиво рассматривает открывшуюся перед нами картину. — Она более…

Подходящих слов она явно не находит, так что прихожу ей на помощь:

— Мирная и совсем непохожая на неприступную крепость.

— Угу. Ещё и с кучей трупов внутри. Это наша цель, так ведь?

— Да, — киваю головой и осматриваюсь. Кроме тех, кто был со мной в закрытом секторе, всё остальные напряглись.

В огромной пещере была знакомая картина. Площадь, что выложена хитиновый плиткой, различные здания растут по краям, прижимаясь к стенам, а в центре знакомый шпиль высотой ч несколько сотен метров. Только его стена была не гладкой, а усеянной сверху др примерно пятого этажа балконами, которые опоясывали каждый уровень по кругу.

— Можно на тойлях подняться, — заметил кас, баюкая культю руки.

— Если бы они у нас были, — фыркнул его напарник. — Только этих ребят ещё пройти надо. Чтоб меня стенолазы живьём жрали. И этот с ними!

Перед башней на площади стояли разы. Вернее, боевые кильмы числом два десятка. Посередине и чуть впереди, пригнувшись, но выпустив когти, стоял старый знакомый — спракс, он же незримый охотник. Его мысленный фон я не ощущал, но тот мог специально не проецировать его. Судя по виду, это не мой старый знакомый, который чуть было не отправил меня на тот свет.

— Этот мой.

— Не вопрос, — шепчет Стрелок. — Ты парочку уже распотрошил.

— Уже четверых.

— Ну ты и зверюга. Ничего странным не кажется?

— Они словно нас ждут. Стоят слишком открыто, — включилась в беседу Тэй

Смотрю внимательнее и соглашаюсь. Слишком наигранно. Могли и на балконе шпиля за параметрического спрятаться, а они стоят.

— Ловушка, — шипит Харс. Все-таки местные дольше чем я сражаются. У меня навыки хорошего бойца-одиночки, а они воевали по-взрослому. В тактике они разбираются. Но и мы не лыком шиты.

— Выбежим на площадь и те, кто сидит в зданиях, расстреляют нас в спину. Макс.

Подзываю мута и мысленно объясняю ему, что требуется. Мут со шрамом лишь скалится и кивает. Ссаживая со спины Ури, боевая химера, распластавшись по полу, уносится вперёд. Живые строения почти примыкают к выходу из тоннеля. Слышится щелчок когтями. Макс забирается наверх, а потом ныряет в окошко. Это он мне транслирует на кимбар.

— Эх, а мы только мысли друг-друга умеем читать, — вздыхает Ури. — Я потому даже двери не могу открыть.

Эта информация вызывает лёгкий ажиотаж среди наших спутников.

— Так вот как вы те двери открыли, — хмыкает Алия. — Вы действительно ещё тогда с мутами дружили. Ай-яй-яй.

— Они на нашей стороне, — вклиниваясь в беседу, не допуская женской драки. — Тихо всём. Я пошёл. Вернётся Макс — следуйте за ним.

— Помощь нужна?

Харс достаёт свой кривой тесак, справедливо понимая, что предстоит рукопашная.

— Нет. Вы лишь мешаться будете.

Сказав это, проваливаюсь в слияние. Мы несемся вперёд. Прижимаемся к стене. Вон окно. Прыжок, подтягивание с выходом силы, мы внутри. Здесь никого нет, но Макс нам всё сообщил. Враги чуть дальше, у окон. Их шестеро и всё прильнули к прицелам винтовок.

Сейчас мы Макса не слышим, но видим. Жестом отправляем его назад, а сами, выпустив клинки, ныряем в соседнюю комнату, где у открытых окон скучковались снайперы. К врачам от винтовок тянутся жгуты от прицелов. Те напоминают короткие трубки с глазом на одном конце.

Иглы из подсумка в руках. Подбрасываем их на ладони и отправляем в полёт. Тела двух стрелков, которые получили по дыре в затылке каждый, ещё не упали, как мы подскакиваем к ближайшему противнику и наносим удар крест на крест.