Танат 4

Глава 14

Дим реально взволнован. Иначе сложно объяснить весь этот рассинхрон, что в виде дрожи прошёл по телу и живой броне. Соплеменника в Городе Творцов он уже встретил. Существо одного с ним вида.

Но сейчас перед нами стоял тот, с кем он был связан куда сильнее. Вестник и его димортул — смертоносный дуэт. Два разума, объединенных для разрушения.

Сейчас, когда мы с напарником хорошо знаем друг друга и понимаем взаимное влияние при слиянии, мне легче понять Даргула. Мой попутчик в первые часы в этом мире вёл себя совсем как палач Таната. Благодаря его памяти я тоже кое-что кроме языка выучил.

Тут Дим, которого я на свою голову научил ехидству, говорит, что от меня он узнал лишь одно выражение. При этом напарникам потрясал канделябрами с нанизанными на них тушками бобров. Дрожь в теле лишь усилилась. Помогите.

— Ты, как мне передали, собирался сказать мне не что важное. Только вместо этого дрожишь от страха, вестник, — задумчиво произносит Даргул.

Его глаза при этом бегают во все стороны, словно он не может на чём-то одном сконцентрироваться. Восемьсот лет без разума в броне — не шутки. Можно ли от него ожидать адекватности? Ведь как-то же он командует весьма крупным кланом.

— Нет, — с трудом говорю я, стараясь отдышаться. Однако меня в прямом смысле слова скрутило от смеха. Дим где-то на заднем фоне не отставал.

Хоть без маски у меня и пропал круговой обзор, но лица невозмутимых Знающих почему-то отчётливо представляю. Вот Дарга повёл себя иначе. Его взгляд наконец стал сфокусированным, и палач Таната рассматривал меня теперь даже с какой-то жалостью.

— Если Всевышний хочет кого-то проучить за связь с Алар, то он лишает его разума. О чем нам с тобой говорить, раб?

— От раба слышу, — не остаюсь я в долгу и огрызаюсь. Сила, Нико, сила. Даргул её понимает и уважает. — Тебя разума твой бог лишил уже давно.

Даргул сузил глаза. Разы за нашей спиной ничего не понимают. Язык им не знаком, но реакцию своего вождя они понимают. Мой собеседник останавливает их взмахом руки и подплывает на своих щупальцах ближе. Потом втягивает их в броню и опускается на землю.

Мы смотрим друг другу в глаза. Он спокоен, сосредоточен и исходящая от него угроза ощущается почти на физическом уровне.

— Полуправда не равна истине, — произносит Даргул безжизненным голосом. — Ты не принёс меч, но среди слов прячешь яд. Но ты не умел, слуга Алар. По этим словам, я вижу, что ты не один из моих учеников.

— И тебе не интересно, откуда я знаю родной для тебя язык и стиль боя?

— Я и так знаю. Твои хозяева украли их, как и другие знания, у своих жертв. Они называют себя творцами, но по сути они лишь больные паразиты. Твари, которые не способны на истинный акт творения.

— Согласен, — внезапно соглашаюсь я. — И ты даже не представляешь себе, насколько ты прав. При этом, правда, ещё и сильно ошибаешься. У нас философы называли это дуализмом.

— Намекаешь на то, что тебе вернули память? Это не так. Они играют с тобой, оставив изъян димортула.

— Не уверен сейчас, что это изъян, — говорю я задумчиво. — Это не баг, а фича.

— Чего? — впервые удивляется бывший вестник. Эти слова я произнёс на родном языке.

— Говорю, что ты смотришь на монетку с одной стороны и забываешь, что есть другая. И ребро ещё, да. Но ты просто хочешь уничтожить этот мир. Отомстить Творцам, уничтожив их творение.

— Я лишь спасаю другие миры, — скалится Даргул, показав острые зубы. — Или хочешь сказать, что твой мир они не успели осквернить? Или они пришли к вам с речами о мире и помощи?

— Именно так они поначалу и пришли к вам? — задаю я вопрос уже зная ответ.

— Да, — рычит Даргул. — И мы протянули им руку дружбы, забыв, что нельзя верить Алар, когда он приносит дары.

— То есть это кто-то вроде нашего антихриста, — киваю я. — Чтобы ты не думал, но я знаю только то, чем ты поделился с напарником. Кстати, почему ты не взял его с собой, когда начал восстание? Или не уничтожил, даровав ему смерть? Почему ты не смог этого сделать?

Глаза Даргула впервые удивленно расширяются, когда он понимает, что я имею ввиду. Палач Таната даже делает шаг назад.

— Это невозможно. Старейший… Я не мог его убить. Тогда я не понимал, что этот мир обречен. Потому и даровал ему забвение. Но никто не мог до него добраться.

— Ты смог настолько сильно слиться с диморталом, что даже заставил его открыться и отдать тебе камень души. — Дим наконец это вспомнил и подсказывает мне. — Но даже кефл не мог образом спешите вечное хранение эотула. И ты, зная, как действуют биоформы Таната, положил его в закрытое хранилище. В той башне, где погибли все, кого ты разбудил, вернув им память.

— Да, — рычит Даргул. — Он должен был быть там. Ты осквернил…

Тут он осёкся, но я закончил за него:

— Одну из святынь твоей родины. То, что связывало тебя с домом, куда ты не мог вернуться. Тогда ты не мог поднять руку на одного из священных древней. Но после провала восстания, когда зараза убивала всех, кого ты освободил, пришло отчаяние. Тогда ты и сломался.

— Замолчи, — подходит он ближе и смотрит на меня в упор. Глаза безумного вестника дергаются от нервного тика. — Я до сих пор жалею, что не взял его с собой.

— Ты не знал, что он хранит твой разум от безумия. Ты сросся с димортулом, стал одним целым, но доспех не давал тебе покоя без старейшего. Да?

— Да, — опять от ярости рычит бывший наставник воинов-монахов из ордена Хранителей Равновесия.

— И ты не мог больше наращивать шлем. Ведь это было его лицо, не твоё. Потому и не смог пройти внутрь башни. Как я.

— Как же ты меня бесишь, — прохрипел Даргул.

— Значит я прав. Кстати, Дим тебя помнит. И мне из-за него не хотелось бы тебя убивать.

— Ты ещё и кличку ему дал. Намекаешь, что он димортул.

Из рукавов рясы Даргула показались лезвия. Абзац. Вот никак не ожидал, что перегну палку в такой мелочи. Ярость исходила от Даргула. Дальше он меня слушать не будет. Переходим к плану «бэ».

— Хорошо, — перехожу я на язык Таната. — Раз хочешь пойти таким путём, то так тому и быть. Бывший хранитель равновесия Даргул, я, Нико с мира Земля, рисконавт и защитник своего мира, бросаю тебе вызов. Вызов брошен.

— Вызов взят.

Сбросив с плеч своё облачение, Даргул предстаёт передо мной во всеоружии. Шипы и клинки хаотично вырастают на поверхности панциря, говоря о том, что бывший вестник в ярости.

— Моё условие, — поднимаю я руку. — Если я сразу тебя в поединке, то ты выслушаешь меня. И поможешь остановить тех, кто истинные виновники трагедии этого мира. И в любом случае я скажу, как тебе вернуть Тшира, Майру и остальных. Вне зависимости от исхода схватки.

Знающие, которые окружили нас, задумчиво переглядываются. Наверняка они думали, что те, кто остался в шпиле, были полностью перебиты. Ну, отчасти да, но камни душ никто не уничтожил.

— Когда ты падешь, я вырву твой камень и уничтожу, — хрипит Даргул. — И потом я дарую старейшему покой.

Дим мысленно хлопает себя по лбу. На первый взгляд Даргул совсем безнадёжен. Вот только я не собираюсь погибать.

— Дебил, — припечатываю я, наращивая шлем димортула. — Обещаю одно, Даргул. Рожу я тебе сейчас за твою тупость подрихтую конкретно.

— Хватит болтать.

— Согласен. Однако запомни одну вещь. Те, кого всё считают Творцами, не создатели этого мира. Так что Алар смог тебя обдурить и заставить ему служить.

— На исходную, — отвечает на это Даргул и мы расходимся.

Всё как тогда, во время их поединка со Стрелком. Круг только поменьше, диаметром метров семь. Просто у нас никто и стрелять не намерен, а потому большие дистанции не требуются.

У меня, конечно, теперь есть в руке пушка, но её я использовать не собираюсь. Не честно это. Плюс я должен кое-что показать Даргулу. То, что он забыл. Потому проходя мимо Алиры, протягиваю ей свою портупею с метательными снарядами.

Тот ящер, Фиро, не соврал. Кожа этих арусов реально держит кислоту. Теперь стараюсь не думать, что кожу димортула делал на основе шкуры слизней, похожих на сами понимаете что.

Так, не отвлекаемся. Сейчас мы нырнем в слияние. Или начнём без него? Скорость Даргула меня ещё тогда впечатлила, а он вроде не может форсировать реакцию. С другой стороны, про методику боевого транса я от него узнал.

Движемся против часовой стрелки. Я выпускаю пожар, показав его Даргулу. Потом втягивал его обратно, прикрываю рукой и качаю головой. Тот прищуривает глаза, а потом кивает. При этом он показывает, как из его руки отрастает плеть и втягивает её обратно. Потом повторяет мои жесты.

Киваю в ответ, раскрывая встроенные клинки. Даргул только ухмыляется, оскалив зубастую пасть. Он тоже выбирает клинки, что так похожи на привычные ему палаши. С ними и такой ухмылкой он напоминает Бараку, персонажа старинной игры про драки.

Готов спорить, что ему это всё нравится.

Мы оба ускоряем сближение и выставляем перед собой клинки. Скачок к противнику, стычка, удар парными клинками, парирование и расходимся краями. Снова разворачиваемся лицом к сопернику и принимаем защитные стойки.

Даргул не нападает, а рассматривает меня с каким-то интересом. В бою бывшими вестник явно куда более собран.

— Неплохо, Нико. Очень даже неплохо. Ты хорошо учился у Старейшего

— Стараемся, — киваю вниз. Скосив взгляд, Даргул замечает на животе лёгкий порез. Царапина, которая уже затягивается.

— Неплохо не значит хорошо. Мало практики.

Он кивает мне и уже я себя осматриваю. У меня не царапина, с основательный порез на бедре. И затягивается он куда медленнее.

— Учту, мастер.

— Не успеешь, — качает головой Даргул. — Даже немного жаль.

— Рано жалеешь.

Снова сближение и обмен ударами. Но я сейчас больше парирую различные удары, изучая его тактику боя. Да, мне противостоит боец с почти тысячелетним опытом, но и у него есть свой стиль и любимые приёмы. Потому сейчас ушёл в оборону и больше парировал его атаки.

Даргул сначала о ходил, но потом понял мою задумку и сменил тактику. Стал на меня наседать, проводя режущие удары на возврате. Вечер, как говорится, сразу перестал быть томным.

Бывший вестник реально хорошо. Только мимолётные провалы в состояния слияния спасли нас с Домом от новых ранений. Перед этим я пропустил укол в левое плечо. Чуть бы в сторону, и рука тогда могла повиснуть плетью. Даже димортула не сразу с такими ранами может разобраться.

Пока на затянулся укол, я развернулся к Даргулу правым боком и блокировал его атаки одной рукой. Тот напрягся и разорвал дистанцию, а я чертыхаюсь про себя. Моя техника работы напоминала фехтовальный стиль Хранителей Равновесия, но отличия были. Даргул это заметил.

— Прими похвалу, Нико, — произнёс он, зачем-то рассматривая мои ноги. — Ты не только изучил этот стиль, но и адаптировал под свою технику боя. Я впечатлен.

Снова спалился, а он меня прочитал. Должно быть наоборот. Вот опять я на рефлексе перешёл на боксёрский челночок, а Даргула заинтересовали мои передвижения. Ведь фехтование это ноги, да?

Просто бокс, которым я занимался и знал, идеально вписался в технику скоростных боёв, что мы с Димом выработали на тренировках. Вопрос в другом сейчас. Как быстро Даргул её прочитает и адаптируется. Он реально, только увидев мои движения, отчасти копирует их и подстраивается.

Как говорил один из бойцов моей бывшей риск обоймы, засада и попадалово, однако. Потихоньку Даргул начинает наращивать темп. Это хорошо. Не думаю, что на такой скорости он сможет что-то новое просчитать. Как и мы с Димом.

Напарник отметил, что стиль ноя его бывшего носителя пусть и не круто изменился, но вырос за счёт крайне богатого опыта. Не зря он советовал мне больше практиковаться. И уверен, что у меня не получится, так как моя голова скоро отделится от плеч.

Вот только на ускорение он перешёл после того, как я подловил его возвратном ударе и распорол ему предплечье. И глубоко распорол, пройдя внешний панцирь.

Маленькое уточнение. Само тело вестника вполне подвержено воздействию кислоты. Потому Даргул и сморщился на миг от боли, а из его руки пошёл дымок.

Мы едины и противостоим одному из самых опасных бойцов Таната. Вернее, самому опасному из них. И он теперь настроен крайне серьёзно. Сил ему не занимать, поэтому наседает Даргул на нас не стесняясь сил. И это хорошо.

Разорвав в очередной раз дистанцию, выставляем вперёд левую руку. Указательный палец смотрит в голову Даргула, как и остриё клинка. И не только оно. Нужно, чтобы он запомнил этот момент.

Но теперь наша очередь. Заняв низкую стойку, чуть в приседе, мы змейкой движемся к Даргулу. Клинок на левой руке придёт к предплечью, из кулака растут четыре костяных лезвия.

Блокируя когтями удары клинков Даргула, наносим своим удары по нижнему ярусу. Есть. Протыкаем левую голень, усиливаем впрыск кислоты и проворачиваем лезвие в ране при извлечении.

Всё, он потерял свою подвижность на какое- то время. Вложив все силы, ударом снизу вверх пронзаем ему плечо. Трицепс перерублен и левый бок Даргула теперь полностью открыт для атак.

Вместо добивающего удара выполняем то, что один из моих тренеров называл кубинскими приседаниями. Из низкой стойки выпрыгиваю вверх. Правое колено взлетает груди, нога резко распрямляется в почти классическом мае-гири

Такой прямой удар ногой пяткой в грудь способен легко переломать ребра. Даргула же лишь сносит и он падает на каменный пол. До того, как он успевает подняться, подскакиваю и наступаю на целую конечность.

Из предплечья вылезает ствол шера и я навожу его прямо в лоб. Даргул замирает, его бойцы, когда прошёл первый шок, лихорадочно наводят на меня свои иршеры и фэсшеры.

Вместо того, чтобы закончить все здесь и сейчас, поднимаю руку вверх и мысленно нажимаю на спуск. Серия хлопков отправляет в потолок кристаллы кислоты и костяные иглы. Из района локтя в подставленную ладонь летят мешочки-обоймы.

— Промазал, прикинь? — говорю я своему сопернику и протягиваю руку, помогая подняться. — Вот упёртый. Что с тобой делать.

Даргул демонстративно игнорирует её, поднимаясь с упором на руку. Реген у него реально бешеный. Он уже шевелит порезанными рукой и ногой.

— Одолжи, — говорю я качку — оркуару, сдернув с его пояса нож. Боец не успевает ничего мне сказать, а я уже метаю оружие Даргулу. Тот ловко его ловит.

— Момент истины, — убираю в воротник шлем, развожу руки в стороны и подхожу к Даргулу. — Последняя проверка для меня и для тебя.

Вокруг наступила тишина. Кас, Алира, Гент, Харс, что странно, никак не реагируют. Видео привыкли, что я умею всё решать и почти к каждой фиговой ситуации нахожу свой ключик. Ури же молча бьёт себя лапками по лицу и чуть ли не воет. Потом ушастик так витиевато матерится, что Знающие на миг переводят на него своё внимание. И не поймёшь, что их так поразило: словесные обороты, говорящий мутант или всё сразу.

В целом Знающие ведут себя спокойно. Я ещё при первой встрече заметил, что ребята они довольно дисциплинированные. Как Искатели. Только там в группировке бывшие военные, а тут неизвестно кто.

Сейчас боевики Даргула выглядят растерянными. Словно бояться смотреть мне в лицо. Некоторые, в частности тот оркуар, кивают мне уважительно. Потом смотрят на своего лидера, грустно вздыхают или качают головой.

Вообще все, как мне кажется, основательно так напряжены. Просто виду не показывают. Своими прямо горжусь. Даже по балагуру Касу не скажешь, что он напуган встречей с палачом Таната. Вот только руки уже затеки. Сколько их держать? Когда он там уже решится?

Даргул ничего не сказал. Лишь молниеносным броском руки приставил мне нож к шее.