Сын минувшего будущего

Два раза пронесло

Оставшись один, я всё-таки решил найти несколько обещанных фото. Открыл WhatsApp и стал листать наши с папой медиафайлы. Нашёл ежиков, котят, какой-то современный комбайн, проезжавший по дороге, разобранную газонокосилку и другие повседневные фото. Всё это складывал в отдельную папку, чтобы быстро продемонстрировать. Следом полез перебирать тонну файлов в семейном чате и так провёл примерно 40 минут.

Мне повезло, что вопреки привычке, я не вставил наушники, а остался сидеть в тишине. Только так я услышал громкий голос за дверью, проговоривший что-то вроде «Одну минутку, Виктор Степанович», и сразу в двери стал неторопливо поворачиваться ключ. Я сообразил, что вернулся папа Саша не один, и даёт мне время приготовиться к встрече гостей. Быстро спрятал смартфон в карман, убедился, что ноутбук полностью накрыт бумагами и взял в руки газету.

В кабинет по очереди вошли папа и какой-то невысокий, полноватый дяденька в костюме. Дяденьке на вид около шестидесяти лет, похоже, он раздражён. Я встал и поздоровался, в ответ получил отрывистое «Здрасти».

— Это Сергей Александрович из Электроуглей, к нам в командировку приехал по поводу РИЦевских[31] вагонов, — представил меня папа: — Это Виктор Степанович — наш директор.

— Очень приятно, — нарочито сладко улыбнулся я.

— Не вовремя Вы это, Сергей Александрович, — неприятно отрезал директор, — Нам сейчас немного не до Вас. Александр Сергеевич, у Вас завтра комиссия, помните? Какие РИЦевские вагоны?

— Виктор Степанович, он мне не мешает совсем.

— Простите, что вмешиваюсь. Я пока документацию изучаю, у меня есть, чем заняться, — сообразил я.

— Так и читайте документацию, а не газеты, — не унимался директор.

«Это он ловко меня срезал!». Пора было замолчать, чтобы не ухудшить ситуацию. Мне снова стало стыдно — правильно подметил этот Виктор Степанович — я тут совсем не вовремя свалился всем на голову. Не хватало ещё, чтобы папу из-за меня отчитывали, у него и без того проблемы имеются.

— Давайте Ваше командировочное? Я его лично подпишу, вернётесь к нам через неделю или две, — засуетился Виктор Степанович, — а сейчас отвлекать нас не надо.

Мы с папой тревожно переглянулись — такого поворота событий никто из нас не ожидал. Папа, похоже растерялся, я решил действовать напролом.

— Спасибо, но у меня ещё четыре дня, я никуда не тороплюсь. Командировочное уже сдал в бухгалтерию. Эта встреча была давно согласована, руководство с меня спросит результаты. У нас тоже сроки. Если пока не до меня — я подожду, могу даже …

— Кто ваше руководство? — грубо прервал директор.

«А вот это провал… подумал Штирлиц». Обидно было, что папу это тоже коснётся, его явно по головке не погладят. «Сам вляпался и его за собой в историю втянул, врать вынудил, на должностное преступление, можно сказать, подбил.»

Чувствую, что с таким хамоватым типом надо вести себя тоже вызывающе, ни в коем случае не пасовать. Собираю всю свою дерзость в кулак и иду ва-банк:

— Арсена Ашотовича знаете? Звоните ему на мобильный и лично объясняйте ситуацию. Без его санкции я не уеду.

Директор на пару секунд замирает, оглядывается на папу уже в более спокойной манере произносит:

— Конечно знаю, некогда нам сейчас звонить, у нас срочные дела. Александр Сергеевич, берите свою папку и идёмте в цех.

Только когда дверь за ними закрылась, я опустился на стул и почувствовал адреналиновую дрожь в суставах. Я сел, обхватив голову руками и несколько минут ни о чём не думая, успокаивался. Очевидно, в кабинете оставаться не безопасно — второй раз попадаться на глаза Виктору Степановичу не стоило. К сожалению, пойти за рыбой я тоже не мог — не было денег. Пойти гулять по территории завода — риск попасть в похожую ситуацию. Был ещё ненулевой шанс, что на обратном пути они снова вдвоём заглянут в кабинет. В итоге, в голову приходит нормальная идея. Пишу записку на листке: «Я спрятался в туалете от греха подальше. Вернёшься — ищи меня там». Прячу ноутбук и HDD в ящик стола, беру смартфон, наушники и осторожно выхожу из кабинета.

На этом этаже было три работающие кабинки, одну оккупировал я, предварительно проверив прочность щеколды. Громкость в наушниках я поставил небольшую, чтобы слышать происходящее. Мысли крутились вокруг ситуации, предлагая сотни вариантов, что ещё стоило ответить, чтобы выйти чистым победителем. Чем спокойнее становился, тем более дерзкими были рассуждения. Самая логичная версия победы над директором из-за банальной нехватки времени со мной возиться сменилась на более лестную, где я представал этаким атлантом, с которым побоялся связываться целый директор завода. Омрачало эту версию только то, что это я, а не он, сейчас прячусь в полутёмном и грязном туалете. Через 20 минут «махания кулаками после драки», выбрался на разведку. Осторожно оглядываясь, как настоящий «атлант», я прошёл по коридору, заглянул в кабинет и таким же способом вернулся обратно в «убежище». Поставил таймер ещё на 20 минут и снова погрузился в раздумья. За это время меня не тревожили.

Таймер ещё не успел сработать, когда я услышал входящего человека, который папиным голосом произнёс:

— Сергей, ты тут?

Я выбрался из своей кабинки, и мы молча дошли до кабинета.

— Это ты, конечно, отчаянно… — наконец произнёс он, когда дверь была закрыта.

— Э… Не таких видали… — окончательно осмелев, поддерживаю я. — А он не может вернуться?

— Навряд ли, он сейчас должен ехать в министерство.

— Всё равно, я бы лучше ему на глаза не попадался.

Папа не возражал, ему тоже не улыбалась повторная нервотрёпка.

— Он такой у нас, конфликтный, но, когда до дела доходит — быстро сдувается. А что за армянин, которого ты назвал?

— Да просто из головы выдумал, блефовал. Ну, а что ещё было делать-то? Пан или пропал.

Мы помолчали немного.

— Давай денег — схожу за рыбой пока.

— Да чёрт с ней, с рыбой.

— Мне всё равно делать нечего, а сидеть в кабинете, как оказалось, не безопасно. Прогуляюсь пока и полезное дело сделаю.

В итоге я получил 20 рублей наличными и небольшие инструкции по выбору лучших рыбных тушек. Перед уходом я настроил ноутбук, чтобы он не отключался при закрытии крышки, ему оставалось еще 2 часа на шифрование. Убрал его, свой паспорт и наушники в сейф, рюкзак спрятали в шкаф. Смартфон я взял с собой на случай, если понадобится свериться с картой, само его присутствие в кармане брюк давало привычное, но ложное сейчас ощущение безопасности. Мы договорились, что в случае папиного отсутствия, он оставит пояснительную записку на двери, а я снова буду ждать его в туалете. Я оделся, переобулся и, уточнив дорогу до проходной, отправился в путь.

До сих пор мне с трудом верилось, что вокруг не декорация. Ходили живые люди, не пялящиеся поминутно в смартфоны, ездили ретро машины, вытворяя дикие манёвры, улицы раздражали засильем безвкусной рекламы — в общем, шла нормальная для 98 года повседневная жизнь. У входа в метро, как обычно, были понатыканы разношёрстные ларьки, в одном из них, как я заметил, продавали компакт-диски. В свете посетившей меня идеи с текстами песен, я заинтересовался и подошёл ближе. Ларёк имел вывеску «Аудио и видео. Музыкальный киоск», все три витринных стекла были густо обмазаны музыкальной продукцией, за исключением маленького окошечка по центру. Народу вокруг почти не было, так что никто не мешал осматриваться. Основную массу товаров составляли всякого рода сборники, российские, зарубежные и смешанные. Из сольных альбомов я почти ничего не узнавал, кроме и без того надоевших Иванушек, Киркорова, Лады Дэнс, Ляписа Трубецкого, однако, привычной Земфиры среди них не наблюдалось. Почти сразу подметил, что сольники россиян были напечатаны в разы лучше, отличались качеством упаковки и имели лейбл «Студия Союз». Прочая же аудиопродукция была напрочь лишена лейблов. Это наводило на мысль, что всё остальное изготовлено на подпольном или легальном заводе в ночную смену пиратским образом, без отчислений правообладателям. «Вот где настоящий ад для Пашки, ни законов, ни инструментов, всё крышуют правильные люди» — подумал я, с ухмылкой представляя себе своего двоюродного брата, что посвятил последние 11 лет борьбе с киберпиратами и пиратскими сайтами. «Во были времена…» — сказал бы он мне в ответ. Однако, благостные воспоминания мои прервали показавшаяся из арки домов парочка милицейских, которые наверняка и крышевали этот ларёк. Я поспешно ретировался.

До магазина в итоге добрался за 10 минут без приключений, дорога была знакома. В самом магазине стало не по себе не столько от обстановки постсоветского продмага с грязноватыми витринами-холодильниками, сколько от посетителей. Они толкались, лезли без очереди, огрызались, хамили друг другу и продавщицам. Мне было неприятно, я отвык от такого поведения, да и не в моём положении было уподобляться толпе, устраивать сцены и привлекать внимание. Особой крикливостью отличались две пенсионерки в серых пуховых платках. Очередь не двигалась в основном из-за их поведения. Толпившиеся покупатели не давали даже подойти к холодильнику, чтобы прицениться, пришлось ждать, пока очередь не вынесет меня естественным путём к прилавку, а там разберёмся. Проболтавшись в очереди 15 минут, я всё-таки причалил к витрине и смог ознакомиться с ассортиментом. В белых эмалированных овальных тазиках были накиданы горкой копченые рыбы разных калибров, ценники колебались от 8 до 30 рублей за килограмм, было понятно, что «рыбов продают, а не просто показывают». Во втором холодильнике, уже у самой кассы, была рыба мороженная. Минтай стоил 18 рублей 47 копеек.

Наконец подошла моя очередь, и я оказался один на один с полноватой неопрятной продавщицей в довольно замызганных хлопчатобумажных перчатках. У меня возникло ощущение брезгливости.

— Будьте добры, килограмм минтая, — как можно увереннее произнёс я.

— Сколько штук? — бескомпромиссно переспросила она.

В памяти всплыла навязчивая реклама какого-то сотового оператора, что рекламировал свою услугу посекундной тарификации через аналогию с продуктовым магазином и таким же неприятным продавцом, мерзко переспрашивающим несчастного покупателя: «Скока вешать в граммах?». Отмахнувшись от этого образа, я пожал плечами, демонстрируя свою неосведомленность по данному вопросу. Она закатила глаза и полезла в морозильную камеру. Достала три тушки, плюхнула их на архаичного вида электронные весы, которые показали 1,2 килограмма. Посчитав на калькуляторе, она озвучила цену — 24 рубля. Я тоже примерно уже понял, что это будет больше моего бюджета:

— Тогда мне две, пожалуйста.

Она ещё больше закатила глаза и сняла с чаши самую крупную тушу, пульнув её обратно в морозильник, пересчитала уже на 0,74 килограмма, запросив 15 рублей. Я расплатился, получил сдачу и полиэтиленовый прозрачный пакет с мороженной рыбой в придачу, который мог порваться в любой момент.

— А можно пакетик? — попросил я, но тут же был послан дружно хором и продавщицей, и очередью.

Оказавшись на улице, я выдохнул и порадовался, что всё прошло, в целом, благополучно. Возникло желание ещё побродить по окрестностям, посмотреть магазины, но с пакетом рыбы в руках это было не совсем удобно, и я отправился в обратный путь. Метрах в трёхстах от метро на тротуаре стало вполне безлюдно, я остановился, достал смартфон и пересчитал 0,74×18,47 у меня получилось 13,67 рублей. «Обман, кругом обман» — с досадой подумалось мне. Надо вспоминать навыки устного счёта или купить обычный калькулятор.

Не дойдя до завода метров 400, издалека на обочине я заметил белый с синей полосой «Москвич» милиции. Двое в форме стояли на дороге, а третий сидел за рулём. По спине пробежал холодок, я вспомнил про отсутствие документов. Поворачивать назад было поздно, спрятаться или свернуть некуда, шоссе Энтузиастов в этом месте было прямое и без ответвлений. Я слегка замедлил шаг, соображая, что вряд ли сотрудники ППС откажутся от своих денег, проезжающих мимо на машинах, и полезут приставать ко мне с весьма призрачной надеждой, что я окажусь не местным. Прозрачный пакет с рыбой в этой ситуации был как нельзя кстати — он придавал мне вид здешнего, на минутку выскочившего в магазин. Собрав волю в кулак, я двинулся мимо патрульной машины, стараясь держаться непринуждённо. В своём времени я бы ещё достал смартфон и начал в нём на ходу копаться, но тут это, мягко говоря, не сработало бы.

С помощью высших сил, на благосклонность которых до сих пор сильно рассчитывать мне не приходилось, я преодолел кордон. Оказавшись далеко впереди, я сбавил шаг и сбросил внутреннее напряжение. Последнюю сотню метров до проходной я прошёл уже легким, даже слегка подпрыгивающим шагом. Только зарулив в дверь и зацепившись глазами за надпись «Предъяви пропуск в развернутом виде» осознал фатальную ошибку — у меня не было пропуска. Оставалось скрестить пальцы на удачу, что в моё отсутствие папа об этом вспомнил и позаботился.