Сын минувшего будущего

Петросян отдыхает

Борщ я доел молча и быстро. Нужно было выдержать паузу перед главной темой. Начинать стоило осторожно.

— Я к чему это всё начал рассказывать? Мне нужно прикинуть свой бюджет на ближайший месяц и год. Исходя из этого можно посчитать цену, за которую справедливо быстро продать часы и не продешевить. Я точно не знаю, сколько сейчас стоит аренда квартиры, в газете «Гудок» объявлений нет, но исходя из десятикратной инфляции я думаю, что в районе 4 000 рублей в месяц, верно?

— Ой, Серёж, не знаю, — потупил взгляд папа.

— Можешь у коллег поспрашивать, может, кто сдаёт?

— Ну, поспрашиваю, конечно. А если спросят для кого?

— Ну, что ты, не придумаешь сам? Только вот пока у меня нет документов, по Москве мне шастать опасно. Помню, как на каждом шагу останавливают, спрашивают прописку или регистрацию. Лучше поселиться в Пушкино — и к вам поближе, и поспокойнее.

— Так давай узнаем у Бо́риса, они-то свою не сдают? — папа почему-то постоянно ставил ударение на первый слог в имени «Борис», но это касалось только одного конкретного человека.

— Знаешь, мне думается, это не очень идея. Вся их семья меня в лицо хорошо знает, есть риск, что догадаются.

— Да ты чего? Ты посмотри на себя! Я-то тебя еле-еле узнал, да и то подумал, что просто мерещится мне от усталости. Ещё куда ни шло, когда фото со свадьбы увидел, там как-то больше на Серёгу моего похоже.

— Всё равно, страшно. Давай это будет крайний вариант, но ты всё равно узнай. Или пусть Серёга узнает. Звякни ему сейчас — пусть спросит. Ах, да, куда ему звонить-то сейчас, он же в институте. Эх, как у вас это всё неудобно ещё устроено — ужас. Есть хоть у кого-то уже сотовые телефоны?

— Ну, у нашего директора есть. Это космические цены, там минута разговора по доллару и 400–500 долларов в месяц абонентская плата.

— Да уж, реально космос какой-то. Ничего, потерпи, через пару-тройку лет у Серёги и у тебя появится, цены сильно упадут, но всё равно, конечно, не так как у нас в 2021, где у каждого ребёнка с 5 лет, наверное, уже есть свой телефон и номер, чтобы звонить. У всех внучат, кстати, есть специальные детские часы-телефон с маячком GPS, на которые можно звонить и следить через интернет, где ребёнок находится по карте. При этом они, по нашим меркам, считай, копейки стоят, и к ним тариф идёт пожизненно бесплатный. Как сейчас помню — порядка 70 рублей на ваши деньги и безлимитные звонки почти навсегда, а часы сами стоили что-то около 500 рублей вашими.

— Прям вот у всех-всех?

— Даже больше, чем у всех. У меня вот, например, в телефоне две SIM-карты…

— Какие ещё Сим-Салабим карты? — уже открыто начинает подтрунивать папа, — А карты Ахалай-Махалай тебе не подарить?

— Да-да, очень остроумно. Два номера в телефоне, говорю…

— Зачем тебе два номера-то? — уже заходится от смеха он, — Один для жены, второй для любовницы?

«Так, понеслось!» — подумал я. Процесс запущен, и уже не остановить, он должен сам вышутиться и успокоиться — ждём.

— Смейся-смейся… — с ухмылкой говорю я и замолкаю. Теперь важно не подогревать тему.

— По второму звонить только из туалета, — хохочет он уже почти на всю столовую, — Сидишь такой в туалете: «Алло! Приёмная директора, слушаю».

Он уже не успевает дышать, говорить и смеяться одновременно, смех становится глухим, от которого текут слёзы, глаза зажмурены голова запрокинута назад. Отдельные смешки вырываются вместе с дыханием. Ничего, сейчас уже он вот-вот успокоится, выдохнет, скажет «о-о-ой» и начнёт вытирать глаза.

— О-о-ой… — произносит он, выдыхает и открывает глаза.

— Я продолжу: на самом деле много удобств в таком варианте, например, если внезапно кончились деньги на счёте, то в дороге где-то счёт ты не пополнишь без интернета и связи. Это тоже долго рассказывать, но удобно, что один номер у тебя для рабочих контактов, а второй для личных. Что-то типа рабочего и домашнего телефона. Когда с работы достают — выключаешь рабочий номер и отдыхаешь.

— А за рабочий кто платит? Работа? — продолжает похихикивать папа. Ему это явно кажется каким-то идиотизмом. Ничего-ничего, вот достанут тебя телефонные спамеры — тогда я тебе припомню эти смешки.

— Давай потише, вся столовая уже на нас обратила внимание, которое мне совершенно не нужно, — прежним приглушенным тоном выговариваю я, — Ты вот смеёшься, а бывает, что работодатель оплачивает телефон сотруднику, но не деньгами, а подключает к общему тарифу и ставит определённый лимит по трате средств на месяц, всё что сверху — работник оплачивает сам. Мне так оплачивают примерно 600 рублей вашими, за эти деньги, по-моему, можно трубку весь месяц вообще не вешать. Я однажды только за границей превысил лимит, потому что, когда ты со своим телефонным номером уезжаешь в другую страну, то там в разы дороже минута получается. Короче, тоже долго рассказывать. Просто прими к сведению, что у каждого по сотовому телефону и нередко по два номера. Мы опять отвлеклись, давай про квартиру.

— Ладно, давай… — старается он успокоиться, но смешки нет-нет, да прорываются.

— Как думаешь, мама Надя имеет знакомых, кто может сдавать квартиру в Пушкино или поблизости?

— Думаю да, у неё наверняка на работе кто-то из тёток сдаёт.

— Сейчас ей можешь позвонить, в смысле, когда вернёмся с обеда?

— Попробовать могу, но это межгород.

Мне на секунду показалось, что меня сейчас коротнёт, как нынешнюю проводку в злополучном вагоне, и сноп искр из глаз будет феерический. Почему всё так сложно? Почему всё так медленно? Какой ещё «межгород»? Мы не с Америкой собрались разговаривать!

— Давай позвоним, когда вернёмся в кабинет, пожалуйста. Пусть она пока поспрашивает, — чуть ли не по слогам проговариваю я, чтобы не взорваться.

— А что ей сказать, если спросит, для кого эта квартира?

— Это придумаем позже, — шумно выдыхаю воздух через ноздри, — Следующий момент: где мне сегодня заночевать? Может есть какие-то гостиницы поблизости?

— Ну, наверное, есть… — опять неуверенно отвечает он и отводит глаза в тарелку.

— Ладно понял, гостиница не по карману, хорошо. В кабинете у тебя можно заночевать?

— Нет, ну чисто теоретически можно, а спать на чём?

— Ну, там стулья поставлю в ряд у стенки, накроюсь телогрейкой… Уборщицы могут какие-нибудь нагрянуть?

— Если кабинет закрыт, то ключа у них нет.

От нервного напряжения пропал аппетит, и доедать котлету уже не хотелось. Я отхлебнул компот и стал просто ждать, пока папа дожуёт пирожок. Продолжать серьёзный разговор про деньги не было настроя.

— А кого попросить, чтобы мне это с собой завернули? — спросил я, косясь на остатки котлеты и пюре.

— Не понял? — удивился папа, — Завернули во что?

— Ну, упаковали с собой…

— Можешь в карман положить, — не унимался доморощенный Петросян.

— Ну, всё-всё, я понял, у вас так не принято пока, чтобы не съеденное, но оплаченное блюдо можно было упаковать в пластиковый контейнер и забрать с собой. Мне надо что-то на ужин тогда, если я здесь ночую, да и на завтрак тоже. Можешь мне пирожков тогда взять, штуки четыре разных?

На обратном пути к кабинету я завернул в уборную, хотя столь пафосного названия это помещение явно не заслуживало — скорее «сортир». Из четырёх раковин кран был только у одной, вода только ледяная, стены снизу местами до половины закрыты некогда белым кафелем, на полу тоже кафель уже непонятного цвета, кабинки отгорожены листами вспухшего ДСП, покрытого десятью слоями масляной краски. В кабинках, по-видимому, убирались последний раз в день развала Советского Союза, после чего пришла разруха, та самая «старуха с клюкой, которая разбила все окна и потушила все лампочки». Без того раздражённое состояние стало ещё более раздражённым и подавленным. Хотелось поскорее закрыться от этого мира в кабинете, хотя и его состояние от фэншуя было далеко.

На обед отводился час, мы уложились в тридцать пять минут, можно было рассчитывать, что в оставшееся время нас не потревожат. Я буквально силой потащил папу за ноутбук показывать презентацию с фото- и видеоматериалами.

Первый лёгкий шок он получил от включенного экрана ноутбука, от чёткости картинки и красоты дизайна. Он до этих пор наблюдал ноут только с обратной стороны и не догадывался, что внутри. Я дал ему немного времени всё хорошенько разглядеть. Ноутбуки не были тогда какой-то запредельной диковинкой, но они выглядели, как небольшой ядерный чемоданчик и весили, наверное, килограмм по пять. Похоже, мой Nuawei казался папе Теслой рядом с Запорожцем. Я ещё похвастался, что в экране нет камеры, поэтому он практически безрамочный, и показал, как производитель спрятал камеру в одну из кнопок клавиатуры, за что сразу получил пачку вопросов из серии «А зачем в экране камера вообще?».

Наконец настал заветный момент, я раскрыл PowerPoint в режиме демонстрации. Первым было фото с охоты, год 99-й или 2000-й, на фото мы втроём с папиным братом, все в камуфляже и с оружием. У меня в руках тот самый карабин «Сайга-410» с оптическим прицелом. Само собой, глаза у папы загорелись, пошло обсуждение: «А что, а когда, а кто?». Следующее фото было с моего 19-го дня рождения, до которого оставалось чуть более двух месяцев. С этим фото было всё ясно, кроме того, что папа такого никогда не видел — конечно, оно же ещё в этом времени не сделано, но меня зацепила одна важная деталь. На фото был мой одногруппник Глеб, при взгляде на которого я вспоминаю довольно длинную цепочку событий — через сутки после этого фото в Москве разразиться страшный ураган, повалит множество деревьев, конструкций, порвёт много ЛЭП[22], пострадают и даже погибнут люди. Фото было отсканировано, на самом фото даты не было, но я мог предположить, что это произошло в ближайшие выходные после 16 июня (моего дня рождения). Я рассказал этот факт папе, заодно припомнив деталь, что сам он в ночь урагана будет сильно переживать за какую-то конструкцию на крыше заводоуправления, чтобы она не упала и никого не пришибла. Он посмотрел на меня с таким удивлением и немым вопросом «А ты-то откуда знаешь?», что я даже повеселел. По-моему, он только сейчас по-настоящему начинает постигать мою предсказательную мощь. Я успокоил, что конструкция выдержит, даже не пошатнется, а сам он в тюрьму не сядет.

Следующим было фото, где мы с другом Борькой и вторым другом Серёгой (по прозвищу Маклауд) позируем на фоне Сочинского вокзала. Тоже фото 98 года из недалёкого будущего, что особого удивления не вызывает, я вкратце объясняю предысторию и переходим дальше.

Четвёртое фото поинтереснее. На нём Жириновский подписывает какой-то журнал в офисе СТС, я выглядываю из-за его плеча, в кадре ещё пара моих коллег. Дата съёмки 17 августа 2003. Сначала пошли шутки, как это я удачно себя зафотошопил, потом, после разъяснений событий на фото, посыпались сожаления, что нельзя фото показать деду, вот бы он порадовался сейчас, сколько бы вопросов задал.

Доходим до пятого слайда с видеозаписью, как папа в далёком сейчас 2018 играет в виртуальную реальность. Вот тут он, конечно, порядком удивляется и себя не узнаёт — мешают и возрастные изменения, и VR-шлем во всё лицо. Несколько раз пересматриваем этот короткий отрезок, я объясняю, что именно происходит, зачем это он так водит в воздухе руками с зажатыми в них какими-то чёрными штуками. Он показательно отказывается верить, что виртуальная реальность возможна.

Презентация была прервана зазвонившим телефоном. Папа отвлёкся, снова вернувшись к своей рабочей проблеме.