Свободный мир

XXI

— Именно по той самой причине, что у нас демократия, я и голосую против, — сказала молодая женщина из отдела непрофильных активов. — Это не тот формат, который мы могли бы поощрить. У нас есть вполне конкретные критерии оценки выступлений участников, и было бы нечестным по отношению к другим одобрять подобное отступление от правил.

— Полностью согласен, — вмешался сидящий слева от неё представитель образовательного отдела, — мы, конечно, приветствуем кандидатов с любыми политическими взглядами, но как вы себе представляете эту девушку работающей в нашей компании? Она же считает всех, имеющих хоть какое-то отношение к корпорации, преступниками. Я предлагаю не соблазнять её карьерными перспективами, которые идут вразрез с её представлениями о добре и зле. Что скажете?

— Можно я выскажусь? — робко вклинилась в разговор пожилая женщина, также представляющая образовательный отдел. — Я думаю, что всё, сказанное ею сегодня, нужно поделить на три. Мария очень молода, и думаю, что именно поэтому она ещё не вполне понимает, что и где уместным будет сказать. Но стоит ли её за это наказывать? Просто вспомните: кому из вас в семнадцать лет не хотелось свернуть горы и изменить мир? Кому он казался правильным и справедливым? За свою жизнь я столкнулась с таким количеством блестящих молодых людей, что я смело могу заявить: она — один из них. Решительность и убеждённость в том, что мир возможно и нужно изменить к лучшему, — разве этих качеств не должно быть у молодого специалиста? Так давайте поможем ей убедиться в том, что наша корпорация — вовсе не такое абсолютное зло, каким она себе нас воображает. Мы всеми способами укрепляем сотрудничество с государством, комитетом и другими корпорациями для решения проблем, которые являются для нас общими, — так почему же вы так хотите, чтоб она ещё больше укоренилась в своих убеждениях, что всё, что нас заботит, — жажда наживы? Я голосую за и призываю всех вас последовать моему примеру.

— Следую вашему примеру, — улыбнулась ей темнокожая женщина средних лет из комитета. — Голосую за.

— Но позвольте, — взял слово симпатичный молодой человек из технического отдела, — у меня есть только один вопрос в связи с этим: а что, так можно было? Чтобы попасть в корпорацию, мы ночами не спали, корпели над разработками, которые могут принести MJ реальную пользу, мы старались предложить что-то такое, что могло бы выделить нас среди других кандидатов. А она вышла, сказала «вы все уроды, спасибо за внимание» и ушла. Это, по-моему, просто очень наглый способ привлечь к себе внимание. Что меня удивляет гораздо больше, со всем уважением к более опытным членам комиссии: этот её способ, по всей видимости, действует. Но я голосую против. Меня это не впечатлило.

Мелджен с любопытством смотрел на схватку, разворачивающуюся перед его глазами, время от времени поглядывая и на Роулса, который вовсе не спешил высказываться.

— Три «за», три «против», — констатировал Мелджен, — вот это накал страстей. И три человека ещё не проголосовало. Любопытно.

— Где мои вещи? — спросила Эмри, не обнаружив сумку на мраморном подоконнике, где она её оставила перед тем, как зайти в зал.

— Её кто-то забрал, — равнодушно ответил один из бывших одноклассников.

— В смысле «кто-то её забрал»?

— Да не переживай ты так, это вроде та твоя подруга, Шэда, которая всё околачивалась тут. Она тебя внизу, наверно, ждёт.

Эмри вздохнула и поспешила на её поиски.

Шэда, как и предполагалось, тут же была обнаружена под куполом стеклянной курилки. Дым от её сигареты, вместо того чтобы, как положено, лениво подниматься вверх и рассеиваться в воздухе, втягивался потолочными вентиляторами с такой скоростью, что Шэда каждый раз, когда ей приходилось пользоваться курилками в корпорации, сокрушалась по поводу того, что её лишают одного из неотъемлемых, по её мнению, прав: курить по-человечески. Она, как, впрочем, и всегда, была увешана антиглобалистской символикой и одета в свою любимую металлического цвета косоворотку с не то оккультным, не то славянским узором. На её до дыр затёртом рюкзаке красовалась такая же потрескавшаяся, как и сам рюкзак, надпись «No to corporations», а на груди, само собой, была электронная карта, позволяющая издалека опознать в ней стажёра отдела маркетинга.

— Ну, как всё прошло? — спросила она, в очередной раз затянувшись.

— Ты не поверишь, — сказала Эмри, опустившись на хромированную поверхность скамьи, — один из экспертов комитета прислал мне контакты сразу после моего выступления. Думаю, он предложит мне с ним встретиться.

Шэда присвистнула.

— Да ты, я смотрю, пользуешься успехом у мужчин. Ты же, я надеюсь, не будешь с ним встречаться?

— Почему бы и нет? Вдруг меня возьмут в комитет.

— Какая же ты маленькая наивная дурочка, — Шэда рассмеялась и затушила окурок, после чего продолжила: — Да и что это ты будешь встречаться с каким-то непонятным экспертом, когда ты у нас скоро, оказывается, выходишь замуж.

Эмри непонимающе уставилась на неё. У неё ушло несколько секунд на то, чтобы осознать очевидное.

— Ты что, рылась в моей сумке?

— Да не то чтобы я рылась. Просто она была открыта — и вот. Так почему ты не сказала мне?

Эмри сделала недовольное лицо. Шэда протянула ей её сумку и конверт.

— Ты всё неправильно поняла. Это, в общем, долгая история.

— Насколько долгая? У меня много времени в запасе. Босс всё равно занят. Так что я могу себе позволить немного расслабиться. Ну что, я слушаю.

Она села рядом с Эмри и смерила её выжидающим взглядом.

— Ну, это немного странная история. Мы переписываемся с одним парнем, который живёт в корпорации…

— Ты хотела сказать, во внешнем городе? — Шэда широко открыла глаза.

— Нет, в самой корпорации.

— Да ну, — недоверчиво откликнулась Шэда, — в корпорации никто не живёт, тут просто нет жилых кварталов в принципе. Этот твой знакомый, похоже, тебя разводит.

— Да нет, в том-то и дело, что он живёт здесь и не может выйти за территорию корпорации. То есть когда-то один раз он вышел и больше его не выпускают. Поэтому мы несколько раз уже встречались здесь. И как понимаешь, законных способов попасть в корпорацию для меня не так уж много. Так что то, что ты нашла — это не предложение выйти замуж. Это… Ну то есть это не серьёзно, просто так я имею право сюда приходить. Не знаю, правда, как долго эта уловка будет работать.

— Погоди-погоди, — остановила её Шэда, — я ничего не понимаю. Как ты вообще с ним познакомилась?

— Случайно. Я помогала ему найти его родителей. Он потерялся в городе, а его мать жила рядом с моим домом. Потом он отправил мне письмо.

— Сообщение? — уточнила Шэда, переставшая вообще что-либо понимать.

— Нет, бумажное письмо.

— Да как он вообще это сделал? — Шэда случайно раздавила рукой сигаретную пачку и тихо выругалась.

— Ну, Киберпочта России теперь отправляет бумажную корреспонденцию не только за границу. Не знаю, зачем конкретно это придумали, но мне кажется, что это как-то связано с безопасностью.

— Да погоди ты с безопасностью; он ведь, наверно, ужасно старый, да?

— Ну, нет: он, может быть, на полгода меня старше, не больше.

Шэда от удивления не знала, что и сказать.

— Да это всё лажа какая-то. Такого не бывает. Мне очень не нравится эта история, Эмри. Я прямо чувствую, что тут что-то неладно с этим твоим знакомым. Ты что-то недоговариваешь, дорогая моя. Если его удерживают в корпорации силой, то почему? И может, ему как-то надо помочь? Можем устроить митинг там, голодовку…

Эмри тяжело вздохнула. Ей очень не хотелось говорить об этом Шэде, но она уже начала этот рассказ. Всё-таки Шэда была её лучшей подругой, и, несмотря на то, что Эмри часто посмеивалась над её двуличностью по отношению к корпорациям, Шэде, с которой она практически выросла вместе, она хотя бы могла доверять.

— Он приёмный сын Алексея Меженова, — сказала Эмри наконец.

— Погоди, кого? — Шэда приложила ладонь ко рту. — Моего начальника, что ли? Но у него нет вообще никакого сына, он никогда о нём не упоминал даже. У него жена беременна, это да, но… это всё какая-то ерунда, Эмри. Да и на твоём приглашении и на карточке другая фамилия, я видела.

— Ты можешь мне не верить, это твоё право, — Эмри пожала плечами, — я понимаю, что многое в этой истории звучит абсурдно.

— Но слушай, если это правда, — Шэда задумчиво поправила свои тёмно-лиловые волосы, — это всё равно мне очень не нравится. Он, наверно, какой-нибудь извращенец, да? Ну, можешь не говорить, хотя бы намекни. Что у вас было?

Эмри сделала недовольное выражение лица. Ей стало неприятно, что Шэда решила спросить её об этом.

— Да ничего у нас не было. Он показывал мне, чем он занимается здесь. Мне просто было это интересно, вот и всё. Это, понимаешь, такие штуки, которых нет больше нигде в мире.

— Да как ты это делаешь! — Шэда всплеснула руками. — Ну ты же не собираешься, я надеюсь, серьёзно выходить за него замуж? Он вообще тебе нравится?

Она встала со скамейки, немного походила по курилке туда-сюда и продолжила:

— Ты же понимаешь, что все, кто работает здесь, — либо психи, либо извращенцы? Я говорю тебе это как человек, который уже год пытается себе тут кого-нибудь найти. Они же просто свихнулись все со своими деньгами, меня достали уже все эти их шутки про продажность и желание женить на себе. Может, я просто хочу нормально отдохнуть, а? Да и сами они кто такие вообще? Все сплошь вчерашние выскочки! Так что ведь и он наверняка такой же, ты должна это понимать.

Эмри, одолеваемая лёгким раздражением от непонятливости подруги, не смогла сразу ответить ей. Она сидела, глядя на носки собственных туфель и пытаясь собраться с мыслями.

— Можешь не переживать, Шэда: я не собираюсь выходить замуж, тем более за сотрудника корпорации. Да и он не очень мне нравится для этого, наверно, хоть он и забавный. Я думаю, ему просто скучно сидеть одному вечером, поэтому он мне и пишет. Он вообще немного, ну, как бы тебе объяснить… не из этой вселенной. Не думаю, что я нравлюсь ему в том смысле, в котором ты предположила.

Эмри в очередной раз поморщилась от неудовольствия затронутой темой. У неё было неловкое чувство того, что подруга пытается пройтись в грязных сапогах по чему-то слишком тонкому и сокровенному, чтобы быть названным. Эмри понимала, что Шэда желает ей только самого лучшего, но при этом была уверена: Шэда ни за что не сможет смириться с тем фактом, что между мужчиной из корпорации и женщиной из сектора могут быть какие-то другие отношения, кроме принимающей разные формы классовой борьбы.

— Будь осторожнее, пожалуйста, — Шэда вновь села на скамейку и обняла Эмри за плечи, — я очень за тебя волнуюсь. Хорошо, что ты хотя бы сейчас мне это рассказала. Я вот что хочу тебе сказать, дорогая… Тебя ждёт блестящее будущее, не связывайся с ним, ну пожалуйста. Тем более, если он вдруг и правда сын Мелджена. Знаешь какие слухи ходят про моего начальника? Ох, не хотела бы я с ним остаться наедине.

Шэда сделала жуткое лицо и уже готовилась поделиться последними сплетнями, когда в курилку заглянула одна из одноклассниц Эмри.

— Плохие новости, — с глубоким сожалением в голосе сказала она. — Тебе отказали.

— Ничего страшного, спасибо, — спокойно ответила ей Эмри.