Суд Блека И Джека

Глава 7

Грязная плохо освещённая подворотня. Около семи-восьми разнокалиберных юношей и подростков плохо вооружены, чем попало, и чертовски злы. Я стоял посередине всего этого безумия, пытаясь понять, выберусь ли на этот раз живым. Самый старший и высокий из парней стоял ближе всех ко мне, в руках у него была большая металлическая бита с приваренными болтами к ней. Он размахивал ей из стороны в сторону, показывая намерение применить своё оружие при первой моей попытке атаки или бегства.

— Мы же говорили, что поймаем тебя. Ты думал, самый неприкасаемый? Пришло время показать, кто на самом деле управляет этим городом, — главарь шайки замахнулся битой, но так и замер в недоумении, не в силах пошевелиться.

— Вы, помойные крысы, видимо, так и не поняли свою ступень эволюции, по сравнению со мной. Вы в самом низу пищевой цепочки, уходите, пока я добрый, я спешу, — на лбу здоровяка вздулась вена, глаза налились кровью, а сам он изо всех сил пытался, наконец, опустить биту на мою голову.

Не сговариваясь, остальная шпана бросилась в атаку. Двое из них сразу упали без сознания, помешав ещё одному налётчику, который споткнулся о них. Слева подобрались ещё трое, уже удерживая в боевой готовности заточки и арматуры для нанесения удара. Они так же замерли и, по приказу, встали в подобие круга, и начали лупасить друг друга по ногам и рукам. Неожиданно те, что потеряли сознание, встали, отряхнулись и подобрали импровизированное оружие. Вопрос, как им это удалось? Я, считай, выключил парней, и пролежать они так должны были до конца короткой стычки.

Я мазнул Псионикой по группе, на мой взгляд попался тихий парнишка, стоящий чуть отдалённо. Только он не ринулся в бой и не думал нападать сейчас, ибо у него была другая задача. Эти уроды зашли против меня с козырной карты — нашли где-то Пси-одарённого мальчишку и завербовали его в самую жестокую банду в городе. Его ментальные оплеухи подняли бравых парней и отобрали контроль над теми, кто бил своих же. Контролировать такую толпу было и так сложно, а ещё приходилось следить за одарённым противником. Лёгкие, поначалу почти незаметные нападки с его стороны в ментальном плане начали оказывать своё влияние, я начинал выгорать. Головная боль и резь в глазах давали понять о нагрузке на мозг, если не справлюсь с ними быстро, мне конец.

Огромный, по моим меркам, кулак влетел мне в челюсть, откидывая к мусорному баку у противоположной стены. Боль слегка привела в чувства, вкус крови во рту придал организму сил бороться за жизнь. Отпрыгнув от стены, уворачиваясь от удара биты, я выхватил складной нож из кармана и полоснул им по открытому боку соперника.

Главарь схватился за пораненный участок тела и процедил сквозь зубы: — Убью суку.

Вступать в открытый бой с превосходящим по силе и размеру оружия противником было глупо, действовать нужно аккуратно, избегая столкновения в лоб. Удар, уворот, отскок, вот моя тактика, если бы не толпа на одного. Намерения парня были уловлены мной сразу, как только он оказался за спиной, тело двинулось само, нож попал по пальцам, обезоружив нападающего, только он не то, что не остановился, ещё и умудрился пораненной рукой врезать мне по рёбрам. Их Псионик постарался, сука! Заблокировал болевые ощущения своему дружку, тем самым оставив меня в неловком положении. Интуиция не подвела, и стальная бита пролетела у меня над головой, лишь слегка содрав кожу с макушки. Резкий разворот на сто восемьдесят градусов, и нож угодил по выставленной ноге.

Пока предводитель банды кричал от боли и хватался за распоротую ногу, его пешки успели окружить меня. Каждый из них получил по мозгам, кто-то прислонился к стенам, другие же упали на асфальт, тряся головами, пытаясь прийти в себя. В носу потекло, горячее, густое. Небольшая капля стекла по носогубной складке прямо в рот. Тут же появился мерзкий металлический привкус, сосуды не выдержали, пора кончать с ними или потеряю сознание. Вспышка, в ослабленное сознание ворвался ментальный приказ — «Сдавайся». Ноги подкосились, в голове запорхали бабочки, в ушах зашумело. Не успев как следует опомниться, я ощущаю мощный удар, который откидывает меня к стене на мокрый, испачканный кровью асфальт. Через секунду начали прилетать удары по почкам и рёбрам, били ногами, со знанием дела.

Мерзкий, гавкающий голос приказал шпане: — Поднять этот кусок погани!

Меня схватили за обе руки и подняли с земли. Старший схватил меня окровавленными руками за подбородок и потянул на себя.

— Ты за всё заплатишь. Аккуратно, этим ножичком, я тебе брюхо вскрою у всех твоих приспешников на виду, сделаю прыгалки из того, что достану и буду скакать, как маленький ребёнок, до завтрашнего утра. А сейчас мы немного поиграем, — непритязательная ухмылка расплылась на его обезьяноподобной морде.

Подобрав нож, главарь группировки приложил его к моей брови и дёрнул лезвие. Вспышка боли заставила скорчиться и отвернуть лицо от психованного палача. Удар, ещё один, он выколачивал из меня дух, попросту разминая кулаки и травмируя моё тело.

— Что там с этим мясом? — крикнул старший своим шестёркам.

— Да, кажись, того, этого. Но вроде дышит, весь кровью заляпался, ничего себе, из носа натекло! Босс, если этот выживет, будет чудом, побледнел весь. Бедняга, сам же прекрасно понимал, что он расходный материал, — закончив рассказ, парень с дружками заржали.

— Хреново, думал, больше протянет. Но ничего, свою работу он выполнил, сам, сука, Джеки у нас в руках! Прости, что личико подправил, наверное, шрам останется, — сделав подобие виноватого лица, произнёс мой конкурент. После чего оглушительно заржал на весь район. — Ладно, пакуем его, скоро праздник придёт в этот город, и ты, Джеки, будешь главным украшением на нём. Точнее, твой труп.

— Эй, уроды! — я повернул голову в сторону выхода из подворотни, смотря на парня левым глазом, правый заплыл кровью. Тот достал из-за пояса пистолет и направил на главного. — Чей труп и будет украшать этот город, так это твой, Бишоп, — парень взвёл курок. — Отпусти-ка ты Джеки по-хорошему, и ты останешься жив. Как тебе такое предложение?

— Ты много на себя взял, Себастьян. Джеки обязан поплатиться за всё, что совершил. Десятки парней из обеих банд — меня, и моего брата, остались кончеными имбицилами после встречи с этим парнем. Лучше уж просто убить, чем оставлять гадящим под себя овощем, — Бишоп убрал руку с моего лица и повернулся к парню с оружием. Он поднял руки, показывая, что не собирается применять никаких агрессивных действий.

— Ты в порядке, Джеки? — обратился Себастьян ко мне.

Я кивнул и произнес: — Нормально, жить буду.

— Давай, отпускай его, — приказал мой друг, направляя ствол на старшего.

— Ну, нельзя же так. Мы честно получили шанс расправиться с ним. Разве не так? — Бишоп начал медленно подходить к моему освободителю.

— Нет никакой честности — выйти толпой на одного. Ты всегда грязно играл, и не собираешься останавливаться. Ещё раз говорю, отпусти его.

— Толпой? Этот паренёк раскидал бы нас за две секунды, если бы не наш новый помощник. Ты знаешь о его способностях, он мутант. Не бывает таких одарённых в шестнадцать лет, и ты это прекрасно осознаёшь. Мы забираем его, Себастьян, не становись у нас на пути, иначе ты сильно пожалеешь. Нету у меня к тебе претензий, ты лишь выполнял приказы этого куска дерьма, координируя группы по отлову наших парней и превращению их в мычащих идиотов. Он перешёл черту, и главы многих группировок подтверждают это. Да, наше ремесло не самое гуманное в мире, но делать такое — непозволительно никому, — Бишоп прошёл ещё с метр медленным шагом, но его остановила пуля, войдя в нескольких сантиметрах от его левой ноги. От грохота выстрела парни, что держали меня, тут же кинулись вглубь подворотни, забыв обо всех приказах.

— Немедленно отойди и дай мне его забрать, — холодно процедил мой некровный брат. Главарь противоположной группировки поднял руки и освободил проход.

— Ты совершаешь большую ошибку, — выделив слово «ошибку», процедил Бишоп.

— Ничего, как-нибудь разберусь, — Себастьян взвалил меня на плечо и поволок из подворотни. Я на грани потери сознания успел услышать тихое и злобное — «Пусть идут, это ещё не конец». После чего всё вокруг померкло.

Меня тормошили за плечо, настойчиво и часто. Вставать не хотелось, от слова, совсем, но разлепить глаза пришлось. Тихо, где-то на фоне, послышались повторяющиеся фразы. Я вслушался.

— Вставай, Джеки, твою мать! Ты совсем охренел, что ли, давай, вставай! — вата из ушей тут же исчезла, и осознание происходящего вернулось в мгновение.

— Что, что происходит? — произнес я, разлепляя пересохшие губы.

— Бишоп. Эта тварь выкрала Лизу. Она у него, — от таких вестей тело само вскочило с кровати. Тут же я поплатился за это, голова будто попыталась расколоться на две части, не вышло, но ощущения фееричные. Тело болело, а разум ещё отказывался работать не в сберегающем режиме.

— Как так получилось? — руки мои обхватили голову в надежде на то, что это поможет облегчить боль. Не помогло.

— Она пошла на рынок, купить продуктов, и не вернулась. После чего Бишоп объявил нам войну, буквально, отловив почти каждого из нашей банды. Союзы были разорваны, нам тупо отказали в помощи. Мы в полной жопе, всё к этому шло. Нельзя просто так держать на привязи самые отвязные банды города. Твоя гордыня нас и погубила, всё один, всё один, — тихо причитал мой заместитель.

— Как это, разорвали союз? Да я каждого там в порошок сотру, — гнев закипал внутри меня, придавая сил, чтобы не думать о боли и встать.

— Подумай головой. Тебя поймали на улице восемь человек, а ты хочешь стереть с лица города сотни? Ты не можешь подчинить весь город, ум ещё не дорос. Нужно простить помощи совета, хотя он остался нейтральным в этой ситуации.

— К чёрту совет! Я лично пойду к Бишопу и заставлю его молить о смерти. Твоя сестра вернётся домой в целости и сохранности, не переживай, — после этого я сразу засуетился, продумывая план.

— Ты идиот. Это ловушка, даже такому тупому, как ты, можно было догадаться. Там будут не палки и ножи, а оружие, тебя расстреляют ещё на подходе к главе шайки. Ты, как обычно, думаешь, что самый сильный и умный. Запомни, в мире есть люди гораздо умнее тебя.

— Тебе нужно было пристрелить его ещё тогда.

— И настроить всех против нас? Гениальная идея — убивать главу другой группировки, без какой-либо причины, он дал нам уйти. Если бы он напал, можно было бы оправдаться, самооборона и всё такое. Либо так, либо совет нас бы уничтожил.

— Он официально объявил нам войну, теперь мы имеем полное право убить его. Ты как хочешь, а я иду в особняк Бишопа. За его головой и твоей сестрой.

— Ты покойник, Джеки. Ты грёбаный самоубийца, решил и меня ещё с собой утащить? Не могу я тебе позволить умереть просто так.

— Значит, сестра для тебя — ничего нестоящая причина? — лицо Себастьяна скривилось, и он облокотился на столешницу, — Положи пистолет на стол и уходи. Иди, моли совет или другие группировки, но я сам всё сделаю. Ты будешь ни причём, скажешь им, Джеки лично пошёл решать проблему. Раз я доставляю столько проблем, ты примешь это бремя. Скажи совету, теперь ты главарь нашей банды и союза. Если, конечно, эти ссыкуны оправдают своё поведение на суде. И запомни, я никогда не бросаю тех, кто влип из-за меня в неприятности. Пришло время покончить с этим цирком раз и навсегда. Умрёт Бишоп, союз группировок тут же сменит своё мнение насчёт открытых конфликтов и невмешательства в них. Не переживай, брат, я справлюсь.

Он вытащил из-за пояса пистолет и положил его на столик. Лицо его излучало непередаваемую гамму отчаянья и гнева. Он сам хочет покончить с этим, только вот не хватает духа. Себастьян всегда был политиком, а не воином, поэтому и стал моим заместителем.

— Вернись живым, и с головой этого ублюдка, — жёстко произнёс брат. Я потрепал его за плечо, в подтверждении своих слов, что справлюсь, и что услышал его. Надев куртку и забрав пистолет, я вышел за дверь. На улице были все признаки надвигающейся бури, как раз то, что нужно.

Мои глаза медленно выцепляли мельчайшие детали и вероятные пути отступления. С неба лил сплошной поток, молнии на секунду озаряли пространство вокруг, делая видимым большой заброшенный дом на окраине города. Накинутый капюшон промок, как и вся одежда, спустя пару минут, как начался ливень, руки скользили на рукоятке пистолета, когда я пытался поудобнее его перехватить. Пси-чувства помогли обнаружить дюжину человек внутри и четверых снаружи. Одна обойма на двадцать патронов и моя Псионика — всё, чем я располагал. Ещё были стимуляторы мозговой активности в потайном кармане, но они были на крайний случай. Не хотелось словить перенапряжение, или, ещё хуже, повредить сосуды в головном мозге, оставшись навсегда инвалидом. Моей задачей было покончить с группировкой Бишопа, не оставить ни одной живой души, поставить жирную точку в этой войне и исчезнуть. Пока Себастьян унижается перед советом ради помощи, которая прибудет слишком поздно, не успев спасти его сестру. Ведь они плевать хотели на нас и наши проблемы, им важен баланс и соблюдение кодекса, который установился не так давно, как и сам совет. Он стал главным контролирующим органом власти в маленьком преступном мирке, который мы создали. Когда мы убивали друг друга десятками за власть и территории, в голову пришла мысль — «А зачем мы всё это делаем?». Нас могло просто не остаться такими темпами, поэтому я решил собрать всех. Некоторых принудительно, других же даже не пришлось уговаривать, сами видели, куда ведёт это противостояние. Собравшись за круглым столом, я поставил всех перед фактом — либо мы прекращаем войну и создаём союз, либо никто из глав не выйдет из здания. Двое из противоборствующих группировок не поверили, прилюдно лишившись рассудка. Бишоп и его брат оказались более смышлёными и просто высказали о своём нежелании вступать в союз, но за перспективу относительно мирного существования проголосовали «за». Так и родился союз группировок беспризорного теневого общества. Обычные карманники и закалённые убийцы банд следовали законам, составленным всеми участниками собрания, так был создан совет. Никому неподчиняющиеся судьи, способные решить конфликт, исходя из предписанных правил и справедливости. Несколько месяцев всё проходило хорошо, пока не произошло это. Заговор в рядах союза и безразличие совета к войнам между группировками. Пока мы не убивали друг друга сотнями или не подрывали здания в городе, никто не собирался останавливать тех, кто выясняет отношения относительно малокровно. Таким образом, мы и дошли до данной ситуации. Почти что беззакония.

Бесшумно, прикрываясь раскатами грома, я пробрался на территорию дома. Паренёк, стоявший у окна, в которое я наметил пробраться «неожиданно» заснул на посту. Нож вошёл в горло, обрывая жизнь парня. Обыскав тело, нашлось несколько обойм к дрянному пистолету в кобуре, которая тут же перекочевала мне на пояс. Словно призрак, я просочился на первый этаж дома через примеченное окно. Озираясь по сторонам в плотном сумраке помещения, заметил дверь, выводящую в холл, куда и двинулся, сканируя пространство на предмет психической энергии, которую оставляет каждый человек, думая о чём-то и просто существуя. Двое парней, что стояли у входа, о чём-то разговаривали, пока один из них не получил приказ: — «Зайди в комнату, ты, кажется, слышал шум. Проверь». Тот послушно сообщил напарнику о намерении проверить комнату и вошёл внутрь. Сканируя всё вокруг, стараясь понять, что заставило его услышать несуществующий шум, в его голове снова прозвучал мой голос: — «Тебе показалось. Тут нет никого, кроме крыс, о которых ты сообщишь своему другу».

— Да нет тут ни хрена! Обычные крысы, сука, что б вас, — прекрасно отыграв, замолк беспризорник, и сразу упал, как подкошенный, в момент, как прозвучал раскат грома на улице. После чего тоже лишился жизни, брызгая кровью на дощатый пол.

К третьей жертве я вышел вот так просто, приставив к затылку пистолет и закрыв рот рукой. Затащив его в комнату, оглушил рукояткой пистолета, закончив дело ножом. По всей вероятности, Бишоп должен быть наверху, с ещё несколькими его приспешниками, оставалось только найти его. Прикончу, и дело с концом, остальные сами придут на суд совета после того, как увидят, что я с ним сделаю. Проскочив вверх по лестнице, успел укрыться за дверью, пока в этот самый момент выходила группа ребят. Пропустив их мимо, я принялся обследовать комнаты, предварительно убедившись в отсутствии там людей. Одного всё же нашёл, спал на кресле с журналом сомнительного содержания и со спущенными штанами, в крайней комнате коридора, что был мною исследован. Вогнав лезвие в затылок, придал ему наиболее неподозрительную позу, задрав голову и накинув на лицо сверху журнал. Как спал, так и спит, просто немного поменял положение и решил поближе рассмотреть женщин без одежды, утомился парень, работал. Не тем, чем надо, правда, только его бы всё равно это не спасло. В полумраке, надеюсь, никто не заметит испачканную в крови спинку кресла.

Голова болела, надвигалась легкая слабость и медлительность мыслей, нужно быстрее заканчивать с этим. Постоянное сканирование местности не очень хорошо сказывалось на мозге, не говоря уже том, что я полностью не восстановился. Двое-трое суток, и как огурчик. Сейчас же не было времени на отдых, было только время вершить правосудие. Достав и проглотив лёгкий стимулятор в таблетке, я двинулся дальше на поиски. Правый коридор с несколькими комнатами тоже оказался не пуст, кто-то из шестёрок Бишопа развлекался, играя в Пять пальцев. Сидел и со знанием дела тыкал ножиком между пальцев, услышав же приказ в голове, вскрыл им горло, упав лицом на стол.

Здесь больше никого не было, только в самой дальней комнате и самой большой в этом доме, не считая холла. Там чувствовалось множество людей, от чего такое скопление, не понятно, стоило проверить. Выхватив второй пистолет из кобуры, я отворил дверь, пройдя внутрь, тут же чуть не получив пулю между глаз, она легла в открытую ранее мною дверь чуть левее лица. Тело сработало само, кувырок с линии огня и прислониться к шкафу неподалёку.

— Ба! Какая неожиданность, Джеки, мы ждали тебя немного позже. Дай нам закончить с девкой, и мы с радостью поиграем и с тобой тоже, — послышался хриплый голос из глубины комнаты.

— Зачем ждать, если ты можешь прямо сейчас сдохнуть! Давай, выходи, или ты окончательно превратился в труса, как и твой братец! — заорал я выцеливая из-за шкафа фигуры.

— Ты поплатишься за эти слова. Парни! Принесите мне его истекающее кровью тело, — после этого пули забарабанили по моему укрытию, давая понять — мне здесь не рады.

Левый стрелок, встретившись со мной взглядами, сразу же прекратил стрелять и направил дуло в висок, нажав на спуск. Второй был умнее, и начал палить из чего-то более скорострельного, не давая мне сосредоточится. Струйка крови побежала по носу, падая на близко расположенные к лицу пистолеты. Резко положив на колени оружие, я достал из кармана пневмошприц и вогнал иглу в шею — сначала тьма вокруг сгустилась, но почти сразу мерзкий звон в ушах и тремор в теле прекратился, а сознание стало чётким и ясным. Дверь, из которой я недавно появился, с грохотом открылась, и в комнату ввалились парни из банды Бишопа. Не успев срисовать меня взглядами, трое из них поймали пулю, остальные упали, хватаясь за голову руками. Выскочив из укрытия, как чёрт из табакерки, я принялся стрелять по правой стороне комнаты, подавляя огнём парочку бойцов из группировки Бишопа, те же в свою очередь отстреливались, и весьма удачно. Пришлось укрыться за столом, но одного точно успел зацепить.

Всех дееспособных я видел в Пси-спектре, и их было двое. Хоть бы Лиза была просто без сознания, а не лежала сейчас мёртвая позади этого урода.

— Выходи, сукин сын! Иначе я пристрелю её! — заверещал главарь. Я послушно вышел из укрытия.

— И что ты собираешься делать? Ты всё равно умрёшь, даже если успеешь выстрелить. Вот только если она пострадает, это будет очень мучительно, — Бишоп держал Лизу за шею, поддерживая её, стоять сама она была не в состоянии. Грязное нижнее бельё и порванная майка — вся одежда, которой она обладала в данный момент. Глаза её остекленели, а взгляд был пустой и безразличный.

— Если я хоть немного ощущу что-то похожее на копание в моей голове, мы вместе скажем «пока» содержимому этой прекрасной головки, — тот сильнее ткнул дуло большого пистолета в висок девушки. Та еле слышно застонала.

— Что вы с ней сделали? — закипая, произнес я, даже не думая лезть в голову к этому психу.

— Хе-хе, парень, ты даже не представляешь…. Эй, иди сюда, ты, трус несчастный! — из-под тела товарища вылез молодой парень и сразу подбежал к главному. Не успев дойти до него пару шагов, получил пулю в голову. — Не хочу, чтобы он меня сзади пристрелил по твоему приказу. А теперь давай так, Джеки, я ухожу с ней сейчас. Если ты хоть рыпнешься, сам знаешь последствия. Ты же не хочешь отдать Себастьяну труп его милой сестрёнки? — Бишоп медленно провёл стволом оружия от живота до груди Лизы, сразу же после вернув его к голове. Мне оставалось только молчать и следить, как он уходит.

— Джеки! — я сразу узнал этот голос. Бишоп лишь на мгновение потерял бдительность, успев отвести пистолет в сторону шума, как сразу же упал, отпустив девушку. Подбежав к главарю, я добавил ему с кулака и отобрал пистолет. Себастьян вбежал в комнату, осматривая место побоища, заметив сестру, он бросился к ней.

— Что с тобой, Лиза? Ты в порядке? — накинув куртку начал расспросы он. Она не отвечала, только тихо стонала и смотрела в пустоту стеклянными глазами.

— Вы опоздали, — закашлялся пришедший в себя Бишоп, сплевывая кровь. — Мы пустили её по кругу всей бандой! Каждый приложился к ней, столько свободного времени у нас с ней было. Сначала она кричала и сопротивлялась, потом ей стало даже нравиться. Каждого нового парня она встречала с улыбкой, моля взглядом поиграть с ней! — он скалился и сплёвывал красные сгустки.

Вспышка гнева. Такого сильного, раньше я не ощущал ничего подобного. Буквально ворвавшись в разум психа, я начал рвать и метать, как можно более грубо и неумело, словно огромный доисторический мамонт в лавке фарфора и хрусталя, разбивал всё, до чего доходили руки. Рвал простые и сложные логические цепочки, условные и безусловные рефлексы и стирал как можно более болезненно память и умения. Хотелось оставить после себя не просто чистый лист, а прямо развалины острых осколков сознания, при обращении к которым он испытывал бы невероятную боль и страдания. Мне показалось, прошли часы, и даже дни в сладком моменте упоения ужасом и страданиями расколотого на тысячи и тысячи осколков сознания Бишопа, на самом деле не прошло и минуты. Всё, что осталось от великого и ужасного главаря группировки, это источающее слезы и нечленораздельные звуки существо, ничтожество, омерзительное подобие человека. Меня привёл в себя грохот выстрела, не одного. Себастьян раз за разом выпускал пули в уже обезображенное тело потерявшего себя за минуту до этого преступного правителя. Даже после того, как патроны кончились, он всё нажимал на спусковой крючок в надежде на ещё пару выстрелов, тот лишь сухо щёлкал. Звон в ушах от пальбы и наполнившийся сгоревшим порохом воздух, всё, что осталось от вспышки ярости Себастьяна. Рука его дрогнула, оружие выпало, и он зарыдал над Лизой. Не знаю, сколько прошло времени, ещё долго его тело сотрясалось от всхлипываний и протяжных стонов, словно раненого зверя.

— Не стоило его убивать… Слишком лёгкая участь для него, — почти шёпотом произнёс я.

— Уходи. Уходи, Джеки, чтобы я больше никогда не слышал о тебе, ни в этом городе, ни на этой планете. Если я встречу тебя ещё хоть один раз в своей жизни, убью, — голос брата был надрывистым и высоким.

— Я хотел помочь…

— Это всё из-за тебя, всё из-за тебя! Твоя гордыня виновата в этом. Запомни это, ты повинен в этом, и я никогда не прощу тебя!

— Брат…

— Ты мне не брат. Вали отсюда.

Я ошарашенно поднялся на ноги. Словно пьяный, вышел из комнаты, спустился до входной двери, всё возле неё было усеяно трупами.

— Никогда, слышишь! Никогда не возвращайся! — донесся пронзительный крик сверху.

Я вышел из здания, меня встретила вспышка молнии и усилившийся ветер с дождём. Не было ни малейшего понятия, куда идти, и, главное, зачем? Меня больше никто не ждёт, и никогда не будет ждать в том городе, хоть он и являлся моим родным. Еле переставляя ноги по улице, я начал ощущать пустоту внутри себя, всеобъемлющую и поглощающую. Лишь одна фраза до сих пор отдавалась в голове — «Никогда больше не возвращайся». От собственного брата.