Суд Блека И Джека

Глава 8

Яркий свет, стеклянная морская гладь. Я стоял босыми ногами на ней, ощущая лёгкую приятную прохладу. Дул ветер, который трепал мои волосы и щекотал лицо, осыпая множеством мелких капель. Безоблачное небо фиолетового оттенка, ни единого облачка. Солнце стояло в зените, на удивление чёрное, окантованное белоснежным обручем, словно было затмение, только света хватало. Всматриваясь в горизонт, можно было заметить, у него нет конца, это место ощущалось бесконечным и одновременно таким уютным и безопасным. Твоя личная вселенная, только для тебя и всех твоих желаний, которые исполнятся, стоит пожелать. Я бесцельно бродил, не знаю, сколько времени, по этому месту — вечность? Или ничтожное мгновение?

За спиной послышался шелест, я повернулся, прямо на моих глазах выросла огромная стена из пурпурного стекла, уходящая далеко вверх. Рядом с ней появился молодой парень, на вид не больше шестнадцати-восемнадцати лет, он облокачивался на стену и вытирал лицо от капель воды, вся его одежда была мокрой и местами пропитанной кровью. Подойдя к парню, я улыбнулся, обеспокоенно взглянув на него, вдруг ему нужна помощь.

— Здравствуй, Джеки, — произнёс мальчишка, стряхнув капли с кончиков пальцев и медленно повернув голову в мою сторону.

— Мы знакомы? — ответил я вопросом на приветствие.

— Конечно. Как ты мог забыть, что мы одно целое? Ты ничего не понимаешь и не должен. Иначе ты сойдёшь с ума прежде, чем осознаешь, что мы сотворили, — собеседник прислонился спиной к стене и достал сигареты, предложив их мне, после отказа с моей стороны он закурил.

— О чём ты? Не уверен в нашем родстве, у меня точно не было никогда ни сестёр, ни братьев…, - в висок стрельнула боль, рука упёрлась в гладкую поверхность стеклянной стены. Послышался высокий звон, который полностью заполнил всё пространство, по водяной глади пошла рябь, расходящаяся волнами.

— Слышишь? — парень затянулся и указал кончиком сигареты вверх. — Стена даёт слабину, мы начинаем вспоминать. Стоит нам чуть ускориться, если хотим закончить то, что обещали своему брату. Ещё раз повторю, сейчас ты не поймёшь, даже я не всё понимаю, хоть и сознаю больше тебя. Чувствую ветер перемен, — окурок упал в воду и тут же утонул.

— Реально не понимаю твоих изречений. Кто ты, что это за стена, и вообще, где я, мать твою?

— Как же так, — начал причитать парень, закуривая новую сигарету, выпуская дым из носа. — Я — это ты, Джеки, забыл? Тогда, десять лет назад, мы совершили ошибку, которая тянется через всю нашу жизнь огромным шлейфом дерьма и крови. Боль и психологические страдания, вот, чего мы боимся, вспомнить, осознать. Эта стена, — он постучал свободной рукой по пурпурному стеклу, — барьер. За ним находится прошлое. Кусок памяти, который полностью изменит нас, раз и навсегда. Но тебе так хорошо живётся, не так ли?

— Хочешь сказать, я сам блокирую большой кусок из своей жизни, лишь бы не испытывать боль и страдания? Чего же мы такого натворили? — отстранившись, я присел на корточки и начал водить пальцем по воде под ногами.

— Ты сам знаешь, только блокируешь это. Тебе нельзя вспомнить всё разом, психологическое напряжение уничтожит твою личность, мне бы не хотелось раствориться, я ведь только появился.

— И что, мы будем сидеть, пока эта стена не разрушится? Долго же нам сидеть….

— Не так долго, как ты думаешь, процесс уже пошёл. Слышишь треск? А он есть, ты поверь мне, ведь наш разум одно целое.

— То есть, я псих? Разговариваю сам с собой у себя в голове, даже особо не удивляюсь происходящему.

— Когда ты придёшь в себя, большую часть ты забудешь. Предположим, это сон, а во сне все мы немного двинутые. Особенно ты, Джеки, ты был очень плохим мальчиком, — улыбнулся пацан, затушив окурок о стеклянную стену.

Безоблачное небо затянуло, буквально, на глазах тяжёлыми ярко-фиолетовыми тучами, хлынул обжигающе горячий дождь. Из туч сочилась кровь, обжигая кожу и заполняя каждое доступное место, окрашивая воду бирюзового цвета в мутно-бурые оттенки давно засохшей крови. Невероятно высокая стена завибрировала, начала светиться изнутри, заставляя съёжиться и отскочить от неё.

— О, началось раньше, чем я думал. Не переживай, это только начало, будет гораздо хуже. А теперь, Джеки, погрузись в себя, как можно глубже.

Кровь с неба полностью покрыла парня, с ног до головы, оставив только ярко горящие глаза в сумрачном свете и дикую широкую улыбку. Вода под ногами тут же поглотила меня, я медленно начал погружаться в горячий и тягучий коктейль из крови и чёрт его знает ещё чего. Раскаты грома слышались всё глуше и глуше, пока тело увязало всё глубже, опускаясь в бездну.

Воздуха! Дайте воздуха! Хоть немного подышать. Кажется, у меня остановилось сердце, или оно не билось с самого начала? Хочу выбраться отсюда, не могу больше, слишком много голосов. Так тихо и так громко одновременно. Так горячо, кожа будто горит. Подняв голову, я увидел своё младшее отражение, вся его правая часть лица была обгоревшей, буквально, до костей. Это не мешало ему улыбаться, как и прежде, будто произошло самое лучшее событие в его жизни. Сохранившаяся часть рта пришла в движение, и он по слогам произнёс слова, которые я, скорее, воспроизвёл по памяти, чем услышал — "Просыпайся, Джеки". Мой рот открылся и пустил вязкую горько-солоноватую жидкость в лёгкие, заставляющую кашлять, разрывая грудь, лишь бы добраться до горящих лёгких. Темнота, спасение от боли и отчаяния, лишь на непродолжительное время.

3

Я вздохнул как в последний раз, воздух ворвался в лёгкие с невероятным свистом. Кашель тут же вырвался из моего рта, тело перевернулось на бок и затряслось. В груди болело, голова раскалывалась, из носа тянулись два засохших следа. Глаза отказывались фокусироваться на чём-то светящемся в паре сантиметров от меня. Ко мне подскочил Саймон и пару раз ударил по спине, следя за моим состоянием.

— Вот же сукин сын! Живой! Ну ты и ублюдок, Джеки, решил меня кинуть на этом проклятом корабле? Обойдёшься! — зло застрекотал напарник.

— Сколько… сколько я был в отключке? — из рта вырвались больше хрипы, чем членораздельные слова.

— Отключке!? Ты чуть не откинулся, у тебя сердце остановилось, а мозговая активность настолько подскочила! Я подумал, перегоришь, а нет, повезло. Правильно говорят, чем больше ты тварь, тем дольше живёшь. Не спрашивай, как это произошло, у тебя была клиническая смерть. Больше двух минут я пытался запустить твоё сердце, чуть дольше бы, и последствия были бы необратимы, — он помог мне сесть, пододвигая военный аптечный комплекс ближе к нам. — Ну рассказывай, видел ангелов там, белый свет?

— Разочарую тебя, я, скорее, не умирал, а вспоминал. То, что, скорее всего, не следовало вспоминать, — состояние ещё было паршивым, но, хотя бы, сидеть без чужой помощи уже мог, Саймону не приходилось следить за мной каждые пять секунд.

— Вспоминать? — напряжение появилось на лице моего реаниматолога.

— Неважно, вспомнил несколько не особо интересных моментов из жизни, — смутные образы стены и бури пронзили мой разум, заставив содрогнуться. Из руки тянулись обтянутые армированной сеткой две узкие трубки, входящие прямо в систему жизнеобеспечения скафандра. Тянулись они к военному медицинскому комплекту, тот тихо жужжал и попискивал.

— Ну неважно, так неважно, не буду докапываться. Прости, конечно, понимаю, ты, буквально, восстал из мёртвых пару минут назад, но нам бы пора валить отсюда. Не хочу я находиться рядом с этим деревом, вот что оно с тобой сделало, меня так вообще размажет и не заметит. Не знаю, насколько было сильно психологическое воздействие, по виду — писец. Ты на секунду в скафандре дотронулся до корня, закатил глаза и упал. На мониторе пропал, "O" засигналил об остановке сердца и необходимости немедленной реанимации, что я и сделал. Повезло тебе, агентов СГБ учат оказывать не только первую помощь.

— Прям мастера на все руки. И к стенке приставить, и с того света вернуть, — буркнул я, вставая на ноги, вынимая трубки после отключения аптечки. Саймон подколки не оценил и отвернулся, упаковывая комплект обратно в чехол.

Дерево тихо пульсировало, словно пребывая в дрёме, воздух вокруг вибрировал, миллионы крошечных кристаллических спор блестели и переливались в мягком свете, исходящем от дерева. Не могу сказать, что, но что-то точно поменялось, незаметно изменилась очень важная деталь восприятия, о которой мы даже не имеем представления. Хотелось лишь больше всмотреться, вслушаться, прочувствовать всё вокруг. Непонятное чувство начало растекаться внутри, медленно пропитывая гнетущим душевным и психическим состоянием. Чувствует ли мой напарник то же самое, или это только мои ощущения? После того, как я вспомнил кусок из жизни, который старался забыть десять лет. Моя интуиция говорила мне, это ещё не конец, это лишь часть того гнетущего состояния, которое ждёт в будущем.

— Ты прав, пора бы нам, — закончив размышления, я направился в нишу в помещении, вероятный выход из этой части грузового трюма.

— Частенько ты так "вспоминаешь"? — подав мне в руки плазменную винтовку, спросил Саймон.

— Никогда такого не было, — честно признался я.

— Весело, — он шумно вздохнул и повернулся в направлении выхода.

Пройдя, буквально, пару метров, мы включили освещение для хоть какой-то видимости. Грибы закончились, мха не хватало для освещения достаточно большого коридора, приходилось освещать путь самостоятельно. Никаких сигнатур не было, напарник успел даже расслабиться, насколько это было возможно при таком Пси фоне. В голове всё ещё шумело, грудь в области сердца сжимало, вместе с резью в глазах всё это доставляло не меньше дискомфорта, чем психическое напряжение. Пройдя мимо заросшей мхом таблички, наша группа остановилась, моя рука содрала преграду между мной и надписью, выставив написанное на всеобщее обозрение. "Жилой комплекс: для служебных лиц и пилотов экзокостюмов". Хм, достаточно удобно, рядом с работой и, вероятно, есть лифты на верхние палубы, ближе к центру дредноута. Туда мы и держим путь. Саймон нажал на кнопку на панели управления. Нет ответа. Теперь моя рука нажала на ту же кнопку, тот же результат.

— Нет питания? — тыкая по клавише, вопросил я.

— Возможно, только вот это дерево, буквально, впритык к нам. Хочешь сказать, такая громадина не может запитать пару дверей?

— А если она, наоборот, питается энергией? Тут должен быть щиток распределения, даю три к одному, что деревце присосалось к нему.

— С твоей логикой не поспоришь. Ставки сделаны, ставок больше нет. Так говорится у вас? — улыбнулся напарник, осматривая проходы.

— Слабый электромагнитный сигнал находится в стапятидесяти метрах от вас, — сообщил "O", высветив карту, которая дополнялась в реальном времени. Несколько виртуальных пунктиров обозначились на полу, указывая путь к предположительному щитку напряжения.

На этот раз я решил повести нашу маленькую команду. Саймон был удивлён, он попытался сослаться на моё самочувствие, мне оставалось только отмахнуться и начать путь по проложенному маршруту. То и дело световые конусы наших фонарей выхватывали заросшие автоматические двери, над которыми горели блёклым светом аварийные светильники, намекая на нехватку энергии для функционирования данного блока и всего комплекса. Зайдя в пару тупиков, мы всё же умудрились выйти к чему-то похожему на технический коридор, по всем ориентирам ведущий к нашей цели. Пройдя половину пути, я остановился, идущий за мной след в след Саймон врезался мне в спину. Он вопросительно постучал мне по плечу.

Рука поднялась в воздух и сжалась в кулак, напарник сразу вскинул винтовку у меня над плечом. В конце коридора у, по всей видимости, щитка, загораживая его, стоял громадный сервисный дройд, полностью покрывшийся люминесцирующими грибами и мхом. Он стоял к нам спиной и, кажется, даже не функционировал, но, всё же, лучше перепроверить, подходить ближе или снова трогать непонятно что не хотелось совершенно. Один удар механической клешнёй, и тебя могло располовинить или сплющить в блин, никто же не хочет вот так вот проститься с жизнью, особенно я, не столь давно вернувшись с того света. Оставив винтовку висеть на ремне, двумя руками я достал оружие. Лучемёт направился на дройда, "Ластик" оказался в другой руке на всякий случай. Луч прочертил небольшое расстояние, попав в грузового робота, тот никак не отреагировал. Прошелестели ещё три выстрела, попадания пришлись в парочку грибов, которые взорвались от такого воздействия россыпью ошмётков.

— Он того что-ли? — неуверенно произнёс Саймон.

— Ну не может быть двух совпадений подряд, этот точно не умеет притворяться грудой бесполезного железа, — двухсполовинометровая фигура робота выросла перед нами за минуту неспешного шага.

— Ты смотри! Присосался, только не дерево, а эта железка. Видишь этот шнур, стилизованный под корень? Пытался зарядиться, не получилось, — Саймон потянул руку к шнуру, связывающему дройда и щиток. Я смотрел на светящиеся грибы, росшие прямо из этой громадины, внезапно у меня в голове вспыхнуло.

— Ложись!

Скрежет железа и громкий шум. Меня откинуло в сторону на спину, напарник увернулся от размашистого удара, мгновенно отстегнув контейнер и кинув его в мою сторону. Без лишних слов я поймал контейнер, положил его на пол и пнул подальше туда, откуда мы пришли. Осталось только разобраться с этим грузовым дройдом, что будет непросто. Громадная клешня пролетела в паре сантиметров над головой безопасника, тот успел только пальнуть в него из винтовки, уворачиваясь. Кусок каркаса из композитных материалов брызнул, противник взревел и закрылся рукой, похожей на клешню, размахивая второй во все стороны. Череда уворотов была прервана, и тело моего компаньона отлетело ближе к моей персоне, не долго думая, я, наконец, нажал на спуск дезинтегратора. Звук нагнетаемого воздуха, небольшой свист, радужный импульс вырвался из дула и вгрызся в робота. Вспышка, и ударная волна откинула нас дальше по коридору, оставляя в полной дезориентации.

— Ни хрена себе, исчезнет! — проорал я, почти ничего не слыша из-за контузии. Усилием воли перевернувшись на живот, я рукой постучал по ноге Саймона. Тот, похоже, был в полном отрубе, ибо находился ближе к взрыву. — Вставай, твою мать!

— Заткнись ты…, - простонал сгбшник.

— Повторяю, нихрена себе, испарится! Вы, сука, пьяные этот прототип делали? Почему так рвануло? — звон и тошнота всё ещё не отпускали.

— Я же говорил, есть вероятность атомного распада. И нам очень повезло, что под распад попал маленький объём материи. Ты в гриб попал, или маленькую деталь, которая была не так хорошо спаяна на этом дройде. Если бы он весь сдетонировал, от этого комплекса ничего бы не осталось. Мать твою, ну и рвануло, у меня, кажется, кровь из ушей идёт, или это мозг вытекает?

— Откуда у тебя ему взяться? — поднявшись на четвереньки, я умудрился подползти к его безмозглой голове. Тот лежал лицом вниз, не пытаясь встать. — Ты вставать-то собираешься? Может, тебе кофе принести или пледом укрыть? — положив его на бок, я ошалел. — У меня есть две новости, хорошая и плохая. С какой начать?

— С плохой, — напрягся Саймон.

— Как бы помягче выразиться, конец твоему шлему, — он тут же кинулся проверять лицевое стекло, обнаружив в нём большую сетку трещин, из которой уже начали сыпаться крупицы прочного стекла. — Ума не приложу, как ты умудрился его расхреначить. Стекло, вроде, на такие нагрузки рассчитано, хоть прыгай лицом вниз с десяти метров, тебя размажет, ему ничего не будет. Ну ты и везунчик, — хохотнул я.

— А хорошая новость? — ему не хватило пары сантиметров, чтобы достать до моего лица кулаком.

— Если ты до сих пор жив, значит, дышать можно. Относительно, глянем на тебя ещё через пару часов, а там поглядим, снимать мне шлем или не стоит.

— Шутник чёртов. Ну, случается, — с его головы слетел теперь бесполезный шлем. Из ушей действительно не так давно шла кровь. Не критично, раз он меня прекрасно слышит. — Вот из-за твоей шутки с "Ластиком" щиток скончался. Придётся искать другой. "O", выведи на оптические линзы новый маршрут до запасного узла питания, — у обоих высветился новый маршрут. Чуть больше двухсот метров, правее нашей дислокации. Я подал руку напарнику, тот ухватился за неё и резко поднялся, при этом чуть не упав.

— Хороший скафандр, накачивает, даже не замечаешь. Без него нам было бы совсем худо, сколько же всего у нас намешано там.

— Да, повезло нам, ничего не скажешь. Прошу тебя, не старайся при первой опасности использовать дезинтегратор, костей не соберём после очередного выстрела.

— Нас вместе с ними расщепит, не переживай, намёк понял, когда чуть не разнёс нас на атомы. В крайнем случае, буду жать на гашетку, — заверил я.

После недавнего шоу мы двигались немного медленнее, чем до этого. Контейнер оказался цел и невредим, что очень обрадовало теперь уже ведущего нашу группу Саймона. Через пару поворотов наш дуэт, наконец, наткнулся на новый узел напряжения данного блока. Оставалось только пустить питание на узел и откроется множество дверей, правда, куда они выведут, никто из нас не знал. На этот раз щиток был без видимых дефектов, слегка заросший, но почти не тронутый следами ржавчины. Я выдвинул защитную защёлку, крышка открылась, предоставив вид на внутреннее оснащение энергетического узла. Всё было довольно просто: два рубильника, отвечающих за включение и выключение, и несколько других кнопок, как было написано, предназначенных для переключения аварийного режима подач питания, что я и сделал, переключив кнопки и дёрнув рычаг. Свет озарил помещение, звуки открывающихся дверей заполнили блок, заработала вентиляция, до этого существовавшая в аварийном режиме.

— Да будет свет! — произнёс я, закрывая крышку щитка. В дальней части коридора послышался громкий шум, мышцы сразу напряглись, оружие прыгнуло в руки.

— Кажется, не только мы рады появлению света, — застыв на месте, произнёс напарник.

Жуткий скрежет по металлическому полу дал понять о скором прибытии гостей, и они явно не хотели с нами просто познакомиться. На периферии высветились две сигнатуры, они были гораздо крупнее "Пауков", даже идиот понял бы, кто хочет нас видеть — грузовые дройды. Я знал, по крайней мере, две модели таких роботов — "Краб" — комбинированный тип дройда, способный так же выполнять технические работы за счёт многофункциональной клешни. И "Мул" — тяжёлый грузовой робот, созданный исключительно для переноски больших грузов. Встречаться с обоими не хотелось капитально, наши плазменные винтовки могут нанести им урон, но недостаточно серьёзный, чтобы уничтожить с пары-тройки выстрелов, что крайне необходимо. Такой противник может легко убить человека в военном скафандре с одного удара, поэтому их стоит опасаться.

Две ЭМИ гранаты тут же полетели в сторону издаваемого шума, в попытках хотя бы замедлить роботов. Из-за большой опасности прототипа, которым я пользуюсь, дезинтегрировать наших "приятелей" не представлялось возможным, сейчас так точно. Если станет совсем жарко, можно будет рискнуть, очень аккуратно, не без последствий.

За пару секунд мы пересекли развилку, увидев двух загораживающих друг другу проход, дройдов. Ещё одна граната полетела прямо им под ноги, но её детонация не особо вызвала у них дискомфорт. Более дорогие и нужные дройды оснащались более продвинутыми защитами от ЭМИ, поэтому для них это так, маленькая неприятность, когда для нас это была большая проблема. "Краб" выдвинул клешню, чуть не задев нас обоих, прочертив борозду в стене за нами. Потом повторил ещё раз, и ещё раз. По нему сыпались выстрелы из плазменных винтовок, которые робот блокировал второй, обычной рукой, с переменным успехом закрывая оптику и сенсоры. Второй дройд, не долго думая, начал наседать сзади на первого и вытеснять его ближе к нам. Двухсполовинометровая туша надвигалась с приличной скоростью, заставляя нас отпрыгнуть в разные стороны, дабы не остаться мокрым пятном на стенке. Скрежет впечатавшегося робота ударил по ушам, брызги осколков металла и снопы искр заставили зажмуриться, хотя лишь на предельно короткое время, чтобы не упустить второго дройда из виду. "Мул", ещё больше и выше, разобравшись с конкурентом, уставился на нас двумя противопоставленными оптическими объективами. Механическая лапа ухватила меня за ногу и поволокла в сторону грозного противника, бездействовать я не стал и начал палить из винтовки как можно чаще, не смотря на отдачу. "Мулу" не понравились мои действия, в ответ на них он хорошенько приложил меня спиной об пол, позвоночник взвыл от такого напряжения. Нога пульсировала болью, намекая всем, чем возможно, что такими темпами её скоро оторвут к чертям. Ещё удар, на этот раз, об потолок головой, шлем жалобно хрустнул и разошёлся паутиной трещин.

Сознание померкло, вернувшись только, когда я приземлился на пол. В нечётком изображении разбитого лицевого стекла я едва различил Саймона, который карабкался на дройда. Что тот хотел сделать, я не знал, но знакомый треск и выстрелы из плазменной винтовки услышал сразу. Хватка на ноге ослабла, дав возможность освободиться и отползти. Наступила тишина.

— Ты там живой? — донеслось откуда-то со стороны недавней бойни.

— Почти, — признался я, кряхтя от боли в ноге. Шлем полетел на металлический пол, давая, наконец, разглядеть, что произошло.

"Мул", из центра которого исходил жар и дым от расплавленных элементов электроники и композитов. Он был неисправен и больше точно уже не встанет, как и "Краб", которого тот уничтожил при своём появлении. Огромная механическая рука-манипулятор до сих пор тянулась в мою сторону, как бы изъявляя желание её обладателя достать даже с того света.

— Нормально ты его приложил. Как удалось? — опираясь на стену, мне удалось встать. Боль в ноге была не такой сильной при переложении на неё силы, перелома нет, и ладно.

— Решил не ходить вокруг да около и наведаться в богатый внутренний мир нашего "приятеля". Граната его оглушила, а плазма успокоила навсегда. Нога цела? Идти сможешь? — обеспокоенно произнёс Саймон, подходя и ощупывая мою ногу.

— Электромагнитке конец на левой ноге. Да и побаливает, когда наступаю. Я думаю, лучше снять скафандр, он будет только мешать. Прыгать на одной ноге точно не буду, не проси.

— Давай так, ты подожди тут, а я осмотрю помещения. Может, найду то, что нам нужно, — после этого напарник быстрым шагом направился дальше по развилке. Проводив его взглядом, я понял, что стоять без пользы, даже с повреждённой ногой, мне не хочется и принялся ковылять чуть левее по коридору.

Две двери были наглухо заперты, ещё три открывались лишь на пару сантиметров, не давая даже разглядеть, что внутри. В самом конце оказалась всё-таки исправная дверь, умудрившаяся даже открыться, как только я докаснулся до кнопки. Приличное жилое помещение с маленькой гостиной, баром и двухъярусной кроватью. Плюхнувшись в ближайшее кресло, я выдохнул, потирая ногу. Я прикрыл глаза, подумалось, почему-то, вздремнуть, пока Саймон ищет то, что уже найдено.

— Ты не расслабляйся, это только начало, — чуть правее меня донёсся знакомый голос. Разлепив глаза, я повернул голову, заметив парня, сидящего на кресле с закинутыми ногами на его спинку.

— Отлично, теперь я ещё и шизофреник! — помассировав виски, бросил я.

— Джеки, ты всегда им был, — парнишка засмеялся. — Ты забыл, как нам было весело десять лет назад? На той захудалой планете, где мы держали в кулаке целый город.

— Так ты моя совесть? — я зажмурил глаза в надежде на исчезновение галлюцинации, но обломился, он не исчез. Даже ближе придвинулся.

— Ты обо мне?! — хохот, вероятно, было слышно по всему дредноуту. Отсмеявшись, он продолжил: — Нет, конечно. Я — это ты, твоя часть, которую ты выкинул, выжег из своей памяти в надежде забыть, кто ты на самом деле. Решил тебе напомнить, чтобы процесс прошёл полегче.

— Процесс?

— Да, тот, который запустился, как только мы прибыли на этот корабль. Ты очень скоро узнаешь, о чём я, в полной мере, не переживай.

— Вероятно, ты глюк после удара головой об потолок, или же из-за Пси фона, — достав из кармана пачку сигарет, я распечатал её и закурил.

— Обидно вообще-то. Называть часть себя глюком и просто последствием травмы. Ушёл бы от тебя, такого злого, только я злее, — парень сверкнул глазами, присев на корточки совсем рядом со мной. — Не скрыться тебе от прошлого, Джеки, никак нет.

Я ткнул сигаретой в голову парня, как и ожидалось, она прошла сквозь него. Но он был настолько реальным и осязаемым, не похожим на простую галлюцинацию. Дверь открылась, отвлекая меня от фантома, в неё вошёл Саймон, улыбаясь.

— Нашёл-таки место, даже без ноги.

— Нога у меня на месте, — ответил я ему, хлопая по ноге.

— Слышал, ты с кем-то говорил. Узнавал информацию у "O"?

— Нет, сам с собой говорил, — ответил я без капли иронии.

— Смешная шутка! — нехотя посмеялся напарник.

— Да, шутка…, - успокоил его я. Мальчишка всматривался в меня своими бездонными фиолетовыми глазами, премерзко улыбаясь.