Странник. Инициация

Глава IV

Кудрявый владелец дома переводит взгляд на меня, сразу же уткнувшись им в шнур на шее. Молча вытаскиваю жетон, ещё раз показывая его миру.

Отмечаю, как меняется выражение его лица. Сразу же отпирает калитку, а сам отступает в сторону, указывая рукой на вход.

— Что ж вы сразу не сказали? Странники всегда желанные гости в моём доме, — перемена настроения настолько разительна, что кажется не слишком естественной.

Впрочем, пусть притворяется сколько влезет. Ключевой момент — получить заказ, о котором говорил Вэнр. А заодно понять, насколько легко будет справиться с тем монстром, что обитает на фабрике.

Сам поэт гордо вышагивает за мной, засунув большой палец правой руки за пояс, рядом с ножнами шпаги. Учитывая грязный камзол и перепачканные в грязи штаны — картина смотрится довольно забавно.

Когда заходим в прихожую, туда сразу же выпархивает стройная брюнетка в синем платье. Мой спутник сразу поворачивает к ней голову, но тут вмешивается хозяин дома, появившийся за нашими спинами.

— В свою комнату! Быстро! — судя по тому, как он рявкает, Вэнр далеко не первый раз вступает в контакт с девицей. Хорошо, если только зрительный.

Пройдя вглубь комнаты, разворачивается и неприязненно разглядывает поэта. Переводит взгляд на меня.

— Приношу свои извинения. Не знаю при каких обстоятельствах вы познакомились с этим молодым человеком, но у него имеется нездоровая тяга к женскому полу.

На мой взгляд, слово “нездоровая” в таком контексте использовать не стоит. Но это его личное дело. Поэтому взмахиваю рукой, останавливая Вэнра, который уже открывает рот, собираясь что-то ответить.

— У вас есть фабрика, на которой завёлся пустотник, так? Три месяца простоя, потерянные деньги и никакой надежды. Давайте лучше обсудим этот вопрос.

На лице мужчины появляется выражение самой настоящей боли. Шагнув ко мне, протягивает руку.

— Стакс Паррот. Фабрикант и торговец. Рад знакомству.

— Странник по имени Кир, — чуть невпопад отвечаю я, пожимая его ладонь.

Отступив назад, кивком указывает на дверной проём.

— Проходите. Чай, кофе? Может быть что-то покрепче?

Знакомые слова заставляют удивиться. У них тоже есть кофе? Момент мозг обрабатывает поступивший запрос и сразу же формулирует концепцию, которая кажется мне максимально реалистичной. Единственное, чем можно объяснить наличие в этом и других мирах людей — действия Странников. Раз так, они могли перенести и определённые виды сельскохозяйственных культур. Да и животных, тоже. Тот крестьянин, что меня подвозил, упоминал коровник, а его телегу тащили лошади. Как минимум, два вида полностью совпадает с нашими.

— Кофе, — поняв, что немного затянул с ответом, спешу исправиться и принимаюсь стягивать кроссовки.

Фабрикант с интересом рассматривает обувь, но задать вопрос не решается. Либо не считает это настолько важным, чтобы отвлекаться от основной задачи.

Пройдя в гостиную, осматриваюсь. А неплохо здесь. Уютно. Аккуратные шторы на окнах, пара изящных столиков, кресла. Пара диванов. Подобранные в цвет ковры и выкрашенные в той же гамме стены. Чувствуется женская рука.

Усаживаюсь в кресло, а в соседнее опускается поэт. Расположившийся напротив Стакс болезненно морщится. Видимо представляет, как тяжело будет очищать мебель от грязи. Но быстро переключается на вошедшего в комнату парня, одетого во что-то вроде ливреи.

— Три кофе, печенье и закуски. Быстрее, у нас тут важные гости, — отрывисто бросает мужчина, сразу отворачиваясь.

Увидев Вэнра, слуга хмурит брови. А вот меня рассматривает с долей интереса. Очевидно, что фраза про “важных гостей” явно не подразумевает поэта, хотя ради приличия и использовано множественное обозначение.

Когда парень покидает комнату, Стакс слегка наклоняется вперёд.

— Предлагаю сразу перейти к делу. На моей фабрике пустотный. Какой он там по вашим критериям опасности и что умеет, я не знаю. Но зайти туда никто не может, а здание немаленькое. Значит, либо он быстрый, либо сильный. Одно из двух.

Делает короткую паузу, поджимая губы и о чём-то раздумывая.

— Готов предложить двести цехинов, если прикончите его или выкинете назад в пустоту, — озвучивает цену и откидывается назад в кресле, с ожиданием смотря на меня.

— Берёмся, — сразу же реагирует Вэнр, разжимая губы в довольной улыбке.

А вот я задумываюсь. Фабрика. Целое производство, которое стоит уже три месяца. И оплата в двести местных монет. Как-то не сходится.

— Сколько у вас рабочих? — задаю я наводящий вопрос.

— Почти двести человек, — при ответе на лице Паррота появляется выражение лёгкого опасения. Я же калькулирую.

Если отталкиваться от слов поэта, выходит, что на зарплату тратится около шести тысяч цехинов в месяц. Добавим, как минимум тысячу, которую плюсом получают руководители с более высокой оплатой труда. Итого семь.

При этом, фабрика точно не работает в минус. А мне Стакс предлагает всего две сотни. За задачу, связанную с высоким риском для жизни.

— Как минимум, две тысячи, — я решаю сразу немного поднять планку, оставляя место для торговли, а вот фабрикант выпучивает глаза.

— Вы что? Откуда столько? Я же все три месяца плачу рабочим зарплату. Рассчитываюсь с поставщиками. У меня нет сейчас таких денег, — аргументы выдаёт с такой скоростью, что их предварительная подготовка становится очевидной.

— Тогда можете пойти и убить пустотника самостоятельно. Сэкономите, — я пожимаю плечами и удобнее устраиваюсь в кресле, смотря на него.

Переговоры о сумме сделки — это, пожалуй, единственный полезный навык, который я получил в магазине. Правда, контингент там был чаще всего специфический. Но суть та же самая.

— Две тысячи, это много. Слишком много, — грустно вздыхает фабрикант.

Молчу, ожидая продолжения. Тот тоже ждёт, но ломается первым. Не проходит и двадцати секунд, как осторожно делает предложение.

— Возможно я смогу найти тысячу цехинов, если вы примете половину оплаты банкнотами.

Хм. Вэнр что-то говорил про “бумагу”, явно не одобряя купюры в качестве платёжного средства. Интересно, почему? Только из-за того, что ими нельзя расплатиться в другом мире или тут есть какой-то ещё подвох?

Какое-то время раздумываю.

— Полторы тысячи цехинов. Две трети золотом, ещё пятьсот можете отдать в банкнотах, — выдвинутое контрпредложение заставляет Стакса скорчить совсем печальную гримасу. Такое впечатление, что ещё немного и он заплачет.

— Я же говорю, у меня столько нет. Хотите, могу подарить вам щенка? Породистая сука, ощенилась только вчера. Продадите в другом мире за хорошие деньги, как уникальную породу.

Едва не давлюсь воздухом, настолько неожиданно звучит предложение. Сидящий справа от меня Вэнр, тихо декламирует.

Пёс не из тех, кто продаётся,

Пёс не из тех, кто предаёт.

Пёс из тех, кто в горло вопьется,

И кровь врагов радостно льёт

Не совсем улавливаю подтекст, но, возможно, его и нет. По крайней мере Стакс на слова парня почти никак не реагирует. А я пытаюсь понять, есть тут какой-то скрытый смысл или нет? Почему он предложил мне щенка?

— Восемьсот цехинов золотом и четыреста в купюрах. Моё последнее слово, — закончив говорить, я беру чашку кофе и делаю осторожный глоток. Порез на большом пальце ещё не затянулся, так что ассоциации с кружками у моего мозга не слишком позитивные.

— Разоряете меня. Видит Солнце, режете, как быка на бойне. Но и выбора у меня нет, — удручённо вздыхает фабрикант.

А он хорош. Отыгрывает роль до конца.

В следующий момент Стакс звонит в небольшой колокольчик, вызывая слугу и просит того принести бумагу с письменными принадлежностями. Получив их, принимается записывать текст, ловко орудуя устройством, на конце которого находится привычное перо, а внутри небольшой резервуар с чернилами.

Закончив, дует на лист и протягивает его мне. Не остаётся ничего иного, как взять бумагу и погрузиться в чтение. Пробежав глазами, не обнаруживаю явного подвоха и передаю документ Вэнру.

— А где аванс? Хотя бы сто цехинов нужны вперёд, — поэт находит к чему прицепиться, буквально через пару секунд, заставив Стакса в очередной раз поморщиться.

— Ладно. Сто цехинов авансом. Но только в купюрах.

Когда закончим, надо будет выяснить, в чём у них разница между металлическими и бумажными деньгами. Сходу, в голову приходит только отличающийся реальный курс. Но, возможно, дело в чём-то ещё.

Молча сижу в кресле, отпивая кофе. Съедаю пару печений.

А потом Стакс протягивает мне вторую версию договора, которую только что подписал сам, и возникает лёгкая заминка. Я прекрасно понимаю, что они говорят и могу читать на местном языке. Но не уверен, что у меня получится что-то написать.

— Если у вас нет кольца клана, то печать ни к чему. Достаточно простой подписи, — Паррот понимает заминку по-своему и пытается помочь.

В разуме сразу же вспыхивает воспоминание о кольце деда. Оно до сих пор в сумке. И судя по всему, является чем-то гораздо более ценным, чем обычное украшение. Впрочем, не уверен, что его стоит кому-то демонстрировать. Особенно сейчас, пока я ещё толком не разобрался в обстановке.

Поэтому просто ставлю подпись на двух копиях, одну из которых возвращаю.

— Мне понадобится время на подготовку и транспорт до фабрики, — обозначаю я дополнительные условия.

Фабрикант согласно кивает.

— Я распоряжусь подготовить автомобиль к выезду. А что именно нужно для подготовки? — он вопросительно поднимает брови, смотря на меня.

— Изолированная от всех комната, час времени и ещё одна порция кофе.

Судя по выражению лица, Стакс удивлён. Но уточнять, для чего именно мне потребовалось помещение, не рискует.

Через несколько минут мы с Вэнром заходим в комнату, напоминающую рабочий кабинет. Дождавшись, пока закроется дверь, поэт сразу поворачивается ко мне.

— Зачем тебе понадобился целый час? Для чего?

— Подожди. И помолчи. Хотя бы десять минут, — взмахиваю в ответ рукой.

Опускаюсь в стоящее за столом кресло. Прикрываю глаза. События летят с немыслимой скоростью. Только недавно я был овощем, который стоял за прилавком ломбарда, а сейчас внутри бушует пламя, разрывающее душу на части. Ната, которая оказалась то ли предательницей, то ли жертвой. Убитый дед, который просит помочь ему вернуться к жизни. Целая вселенная, которая распахнула ворота и вывалила на меня груду информации.

Слишком много всего. Такое ощущение, что мозг вот-вот расплавится. А ещё есть понимание того, что я в любой момент могу совершить непоправимую ошибку и поиски прервутся, даже не успев начаться.

Стараюсь успокоиться. Унять огонь, который прямо сейчас выжигает внутренности. Да, он спалил все преграды внутри моего разума и заставляет действовать. И это хорошо. А вот желание немедленно рвануть к фабрике и вломиться внутрь с револьвером в руках, не озаботившись подготовкой, уже плохо. Импульсивные решения хороши, когда они идут на пользу дела, а не ведут к смерти.

Спустя какой-то промежуток времени, открываю глаза. Достав телефон, проверяю время. Вижу, как удивлённо расширяются глаза поэта.

— Это что? Артефакт Странников? — уточняет он, пялясь на аппарат связи.

— Нет. Просто техника из моего мира, — объясняю я, убирая устройство на место.

Вздохнув, вытаскиваю из кобуры револьвер, заставив спутника испуганно дёрнуться. Выбросив барабан на левую сторону, экстрактором извлекаю патроны. Подняв один из них, кручу в пальцах, присматриваясь к боеприпасу.

Вроде ничего необычного. Жёлтая гильза, выбитые цифры. Хотя нет, вот есть что-то интересное. Небольшое фиолетовое пятно, которое нанесено на боковую часть.

Проверяю остальные патроны, быстро выяснив, что все маркированы тем же цветом. Достаю вторую коробку с патронами основного калибра. Хм. А здесь крохотные пятна нанесены уже оранжевым цветом. Интересно.

— Знаешь в чём разница маркировок? — поднимаю глаза на Вэнра, с интересом наблюдающего за моими действиями.

Тот подходит ближе и берёт в руки два патрона. Внимательно рассматривает.

— Если честно, нет. В империи принято маркировать штамповкой, а не цветом. Эти сделаны под Странников. Или вовсе под конкретного человека.

Не знаю, о чём он подумал, когда я рухнул в кресло и закрыл глаза, но сейчас поэт выглядит максимально собранным. Даже ни разу не попытался продекламировать очередной стих.

Ещё раз окидываю взглядом выложенные на столешницу патроны и снаряжаю барабан, ставя их один через один. Три оранжевых и три фиолетовых. Так будет надёжнее.

Точно так же поступаю с патронташем — туда отправляется по девять боеприпасов каждого типа.

Следом настаёт очередь боекомплекта к револьверу поменьше. Но тут всё просто до безобразия — на всех патронах стоит синяя маркировка. То есть альтернативы у меня нет.

Вернув оружие на место, вытаскиваю кинжал. Снова бросаю взгляд на Вэнра.

— А об этом можешь что-то сказать?

Вижу, как тот чуть хмурится.

— Я могу выложить многое об истории империи. Провести тебя по тайным тропам Нэффора и вытащить на свет аристократическую грязь. Но в моих руках никогда не было оружия Странников, — голос поэта звучит неожиданно твёрдо.

С сожалением цокнув языком, продолжаю рассматривать кинжал. Змея с парой зелёных глаз, удобная рукоять, массивное лезвие.

— Но про артефакты ты что-то слышал? — снова обращаюсь к парню, который стоит, опираясь спиной о стену и скрестив руки на груди.

— А кто о них не слышал? Но одно дело, травить байки, а другое, видеть всё своими глазами. Сам понимаешь, — подводит он неутешительный итог.

Ещё раз прохожусь глазами по рукояти кинжала. Просто клинок с красивой гравировкой или настоящий артефакт? Если второе, то как им пользоваться? Всадить в тело врага? Окропить своей кровью, как жетон?

Около минуты рассматриваю кинжал, после чего возвращаю его в ножны. Упираю взгляд в поэта.

— Советы? Предложения? Рекомендации?

Тот слегка наклоняет голову вбок и выдаёт ответ в привычной для себя форме.

Вперед же, Странник, в трудный путь,

Твой меч сильнее твоих страхов.

Верь лишь в себя, и одолеешь жуть,

Пустив надежды монстра прахом.

Понятно. Помощи от него ждать не стоит. Хотя, на что я вообще рассчитывал? Хотел получить дельный совет от уличного поэта, у которого ни гроша за душой, а из имущества шпага, да потрёпанный камзол?

Поднимаюсь на ноги. Методично проверяю снаряжение, борясь с желанием немедленно кинуться к двери. Только сейчас до меня доходит, что раз дед оказался в доме неподалёку, то Стакс может его знать. А на моём телефоне как раз имеются фотографии.

Когда заканчиваю, в голову приходит ещё одна мысль и я обращаюсь к Вэнру.

— А что за “золотые дома”? Почему их так называют?

Поэт пожимает плечами.

— Городская байка. Их когда-то выстроили для шахт герцога Нивельского. Тот собирался серьёзно расширяться и вёл переговоры о покупке земель у короны. А потом скоропостижно погиб. Все начинания захирели, а среди горожан до сих пор ходит слух, что герцог спрятал среди тех домов тайник, то ли с золотом, то ли с артефактами Странников. Правда, никто так ничего и не нашёл. Ну а после того, как пара человек пропала без вести, поток желающих и вовсе сократился до нуля.

Пропали без вести? Почему? Заброшенные дома выглядели слегка жутковато, но ничего на самом деле опасного, я там не заметил.

Впрочем, дальнейшие расспросы можно оставить на потом. Если выживу, у меня ещё будет возможность побеседовать с Вэнром. А если нет, то смысла в текущем разговоре всё равно не будет.

Открыв дверь, выхожу в коридор. В его конце стоит слуга, который немедленно шагает навстречу. Отвешивает поклон.

— Автомобиль готов. Господин Паррот просил передать, что ждёт вас в гостиной, — сообщает парень в ливрее, стараясь смотреть мне в район корпуса. Это у них такие правила этикета? Или по какой-то причине опасается взглянуть в глаза?

Добравшись до гостиной, сталкиваюсь со Стаксом, который сразу же протягивает мне тонкую пачку банкнот. Двадцать купюр достоинством в пять цехинов каждая.

Убрав деньги, достаю из кармана телефон и нахожу фотографию деда.

— Вы видели этого человека? — вытянув руку, показываю экран устройства фабриканту и брови мужчины ползут вверх.

— Извините, не могу припомнить. А что это у вас? Как вы засунули туда его картинку? — сразу же интересуется он, разглядывая телефон.

Вернув аппарат на место, покачиваю головой.

— Слишком долго объяснять. Боюсь, вы всё равно не поймёте, — даю я максимально честный ответ.

Уже закончив говорить, понимаю, что формулировки звучат отчасти обидно. Но Стакс сохраняет полное спокойствие. Вместо того, чтобы задать вопрос повторно или оскорбиться, ведёт нас во двор, где уже ждёт машина.

Когда выезжаем, чувствую, как внутри появляется лёгкий мандраж. Несмотря на бушующую ярость, разум осознаёт риск авантюры и активно пытается высчитать вероятность гибели. Каждый раз получая весьма неутешительный результат.

За те полчаса, что машина везёт нас до фабрики, несколько раз почти поддаюсь искушению передумать. Останавливает только фигура Наты, которая каждый раз всплывает перед глазами. Я должен рискнуть. Иначе правды не выяснить. Уж лучше сдохнуть, пытаясь что-то сделать, чем дальше гнить заживо в ломбарде, утратив всякий интерес к жизни.

Шофёр подвозит нас к воротам фабрики. Повернув голову, болезненно морщит лицо.

— Я буду ждать вон на той улице. Как закончите, просто выйдите через ворота, я вас сразу увижу.

Скашиваю взгляд на Вэнра, чьи руки слегка потрясываются. Сейчас поэт точно не в состоянии давать советы. Боюсь, он даже плохонькой рифмы сложить не сможет.

Молча киваю шофёру, сразу же открываю дверь. Поставив ногу на дорожное покрытие, снова слышу голос водителя.

— А ваш форинг?

Судя по контексту, он имеет в виду Вэнра. Выходит, форинги, это что-то вроде помощников или наёмных бойцов?

— Я подожду здесь. Сегодня Кир пойдёт один, — выдавливает из себя слова поэт.

Пару секунд подождав, убеждаюсь, что вопрос исчерпан и всё-таки выхожу наружу. Сумка со старыми вещами остаётся в салоне. По дороге я лишь достал оттуда дедово кольцо. Раз эта штуковина настолько ценна, лучше держать её поближе к себе.

Оглянувшись на автомобиль, шагаю к воротам фабрики, обнесённой высоким забором. Останавливаюсь около приоткрытой створки.

Двор, в котором сложены штабеля ящиков с готовой тканью, производственные цеха, высотой в несколько этажей. И притаившийся где-то там монстр.

Достав из кобуры револьвер, взвожу курок. Указательный палец держу около спускового крючка.

Теперь несколько шагов вперёд. Снова подождать. Реакции со стороны пустотника не следует, так что я продолжаю двигаться дальше, быстро добравшись до первой “груды” длинных деревянных ящиков.

От неё перехожу к следующей. Затем дальше. Для начала проверю двор. Как знать, вдруг монстр среагирует на цель и кинется сюда? На мой взгляд, открытое пространство более удобно для прицельной стрельбы, чем замкнутые помещения цехов. Конечно, если тварь не окажется сверхскоростной.

Услышав шорох, замираю около очередного штабеля с готовыми изделями. Оглядываюсь по сторонам. Откуда шёл звук? С какой стороны?

— Ты пришёл поиграть со мной? Глупый человек. Я не хочу играть, я хочу есть.